Текст книги "Короли Керни (ЛП)"

Автор книги: Навесса Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24

Мы закончили разговор, когда стало ясно, что за мной никто не следит. Джейкоб вел фургон с GPS, без сомнения, для того чтобы его отец мог следить за нами обоими, и я все время представляла, как Лиам склоняется над экраном телефона, наблюдая, как наши маленькие точки GPS скачут по Херманнсбургу, как в старомодной аркадной игре.

Как только Джейкоб показал, что все чисто, я выехала на шоссе. Он пристроился за мной, как только я свернула, и с этого момента прилип к моей выхлопной трубе, как приклеенный. Что, по его мнению, я собиралась делать? Разогнать свою дерьмовую машину до предела, который в хороший день составлял около семидесяти миль в час, и попытаться оторваться от него? Вряд ли. К тому же у его родителей все еще была моя бабушка.

Время от времени я поглядывала в зеркало заднего вида, но натыкалась на каменное выражение лица Джейкоба. Он выглядел резким, почти готовым взорваться до того, как мы закончили разговор по телефону, и теперь, когда его выражение лица стало обычным, я поняла, как часто я не замечала его за последние несколько дней.

Возможно, я была не единственной, кому не помешала бы передышка. Возможно, раньше Джейкоб говорил, что готов дать мне шанс, но ему тоже нужно время, чтобы хорошенько подумать. Мое предательство было чудовищным. Для многих людей оно непростительно. Я знала, как неправильно было привлекать сюда федералов, и все же я это сделала. Конечно, я позвонила, потому что хотела обезопасить всех, но мои намерения не имели значения. Намерения Лиама тоже были хорошими, и посмотрите, к чему это привело.

По дороге я закусила губу, гадая, что может получиться из того, что я натворила. Ник знал, с кем я сплю, и у меня было чувство, что я не в последний раз вижу своего старого приятеля. Одно дело было знать, что я работаю в одном из заведений клуба, и совсем другое – когда он узнал, насколько глубоко я на самом деле погружена в бизнес «Королей».

Я снова посмотрела в зеркало заднего вида. Джейкоб прижимал телефон к уху, я надеялась, что он расскажет отцу все, чтобы мне не пришлось этого делать. У меня было достаточно потрясений за этот день, и у меня не было желания заново переживать каждый унизительный момент, объясняя, как я недооценивала всех и неверно оценивала каждую ситуацию.

Увидев, что Джейкоб разговаривает по телефону, я вспомнила, что мне нужно сделать несколько звонков, самой Первый из них был жене Чарли, Лизе. Она отвечала за расписание смен в баре, и мне нужно было попросить выходной. Я приготовилась к неприятному разговору. Обычно она была такой же суровой, как и ее муж, но, когда она сняла трубку, ее тон был мягким.

– Привет, дорогая, – сказала она. – Как ты держишься?

– У меня все хорошо, спасибо. А у тебя?

– Не могу жаловаться. Как поживает твоя бабушка?

Я хмуро смотрела на дорогу впереди себя, гадая, кто мог рассказать ей о бабушке, прежде чем вспомнила, как громко сплетничали «Короли». На днях несколько из них были с нами в доме престарелых. К этому моменту слухи о случившемся, должно быть, распространились по всему клубу, раздуваясь с каждым пересказом, так что Джейкоб пришел мне на помощь, как рыцарь на белом коне, а я стала его девушкой в беде. В рассказе, который она слышала, он, вероятно, в одиночку победил «Джокеров» в перестрелке, после чего перекинул меня через плечо и ускакал в закат, как герой-победитель, которым они все его считали.

– С моей бабушкой все в порядке. Спасибо, что спросила, – сказала я. – Слушай, я звоню, потому что меня нужно подменить сегодня вечером. Я знаю, что это в последнюю минуту, и мне жаль…

– Уже заменила, – сказала она.

Я моргнула.

– О, ладно.

– Джейкоб позвонил сегодня утром и сказал, что тебе, возможно, понадобится несколько дней. Я вычеркнула тебя из расписания до пятницы. Подойдет или тебе нужно больше времени?

Ого, она была очень мила. Что, черт возьми, сказал ей Джейкоб? Или она была такой сговорчивой только потому, что Джейкоб попросил? В любом случае, я не собиралась смотреть дареному коню в зубы.

– Подойдет, – сказала я. – Спасибо, Лиза. Я ценю это.

– Нет проблем, дорогая.

Мы попрощались, и я повесила трубку. Хорошо, что у меня был выходной до пятницы. Это дало бы мне время посмотреть, что я могу спасти из своей квартиры, найти новое жилье и вернуть бабушку в «Магнолию». А пока я могла бы отвезти ее на север, в маленькую усадьбу ее сестры Илизы под Остином. Они давно не виделись, и когда я в последний раз разговаривала с Илизой, она сказала, что мы всегда можем остаться.

Я позвонила ей, и, конечно же, она была в восторге от нашего приезда.

Напряжение в моих плечах спало после того, как я повесила трубку. Ферма Илизы и ее мужа Фреда была маленьким кусочком рая в сельской местности Техаса, и я не могла представить себе лучшего места, куда я могла бы уехать расслабиться и разобраться в своем дерьме. Я не могла остаться у Ларсонов еще на одну ночь. Во-первых, в конце концов, я бы снова переспала с Джейкобом, а мои мысли и без того были достаточно сумбурными, чтобы добавлять к этому дозу гормонов, вызывающих сексуальное опьянение. Во-вторых, Лиам, скорее всего, все равно бы меня выгнал. Если не за то, что я уже сделала, то определенно за разговор, который я планировала с ним провести.

Остаток пути я провела, репетируя, что сказать. Я хотела произвести на собеседника как можно большее впечатление, но так, чтобы разговор не сошел с рельсов. Как бы ни было заманчиво устроить воображаемую драку с криками, которая закончилась бы тем, что я ударила Лиама ножницами по горлу, я понимала, насколько это бесполезно. Как и вредно для здоровья. К тому же он был такого же роста, как и его сын, и я сомневалась, что смогла бы подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы попасть ему в шею. По крайней мере, не с разбега, а он бы заметил это за милю.

Кэтрин Дженкинс, должно быть, вдохновила меня на это. Ее непоколебимое спокойствие во время моего допроса в полицейском участке было тем, к чему стоило стремиться. Если бы я смогла сохранить хладнокровие и сказать все то, что Лиаму нужно было услышать, я, возможно, смогла бы остановить гражданскую войну и уберечь отношения от распада. Для меня и моих родителей было уже слишком поздно, но я своими глазами увидела, как сильно Лиам любил Джейкоба, и подумала, что у него еще может быть время исправить то, что он разрушил между ними.

К тому времени, как я припарковалась на подъездной дорожке дома Ларсонов, я чувствовала себя не то, чтобы спокойной, но сосредоточенной на том, что мне предстояло сделать. Джейкоб подъехал ко мне и выскочил из фургона еще до того, как я отстегнула ремень безопасности. По тому, как он направился к моей машине, я поняла, что он все еще зол. Вместо того, чтобы выйти, я встретила его тяжелый взгляд и медленно откинула спинку сиденья, исчезая из его поля зрения.

Я только успела заметить, как на его лице отразилось раздражение, прежде чем меня вжало в сиденье, и мне некуда было больше деваться.

– Вылезай из машины, Криста, – сказал он приглушенным голосом с другой стороны моего окна.

– Нет. У тебя страшное лицо, – крикнула я ему в ответ.

Он прижался лбом к стеклу и уставился на меня сверху вниз.

– Оно не страшное, а обеспокоенное.

– Ты обещаешь, что не собираешься жестоко убивать меня? – Спросила я.

Он бросил на меня взгляд, говоривший о том, что он поддался искушению.

– Нет. А теперь перестань вести себя как ребенок и вылезай из машины.

Я показала ему язык.

Он закрыл глаза и, казалось, молился о терпении.

Я знала, что веду себя по-детски, но это был единственный способ снять напряжение, который пришел мне в голову. По крайней мере, это не закончилось бы тем, что мы остались бы голыми.

– Криста, – сказал Джейкоб, и от его дыхания запотело мое окно.

Я собралась с духом и нажала на кнопку разблокировки. Джейкоб распахнул мою дверцу в ту же секунду, как услышал щелчок, и я выскочила из машины в жар, ощущая, как металл задней пассажирской двери обжигает мне спину, когда Джейкоб втолкнул меня внутрь. Я открыла рот, чтобы попросить его подождать секунду, но он заставил меня замолчать поцелуем, от которого плавились мозги. Его пальцы впились в мою голову, большие руки удерживали меня на месте. Пнув меня здоровой ногой, он раздвинул мои ноги настолько, что смог протиснуться между ними, сокращая расстояние. Конечно, в этом была страсть, но в его объятиях я чувствовала и что-то еще. Как будто ему нужно было находиться в моем пространстве, чтобы убедиться, что я все еще здесь. Что я в безопасности.

Его язык скользнул, по-моему, и я застонала, теряя себя на несколько минут. Он отстранился ровно настолько, чтобы прикусить уголок моего рта, прежде чем прикусить мою губу зубами. А потом он снова погрузился в меня, проводя языком по моему языку, нажимая пальцами, и запрокинул мою голову назад под лучшим углом.

Подожди, что я делала? Мне нужно было уединение. Уединение, Криста! Помнишь? Но мои чертовы руки были сами по себе, и вместо того, чтобы оттолкнуть его, я скрутила в них его футболку и притянула его ближе.

– Никогда, блядь, больше так со мной не поступай, – прошептал он мне в губы.

– Не буду, – сказала я.

– Я серьезно. Если это сработает, ты должна быть со мной такой же открытой, какой ты хочешь, чтобы я был с тобой.

Я заколебалась.

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня.

– Теперь у тебя страшное лицо.

– Правда? – Спросила я. У меня не было ощущения, что я скорчила ему лицо «иди нахуй». Я чувствовала, что вот-вот расплачусь.

Он кивнул.

– Скажи это.

– Что сказать?

– Что бы это ни было, из-за чего мне кажется, что ты вот-вот уйдешь.

Он подумал, что я собираюсь уйти, и поэтому мое лицо напугало его. О, Джейкоб. Как раз когда я собралась с духом, чтобы поступить так, как будет лучше для нас обоих, ему пришлось снова стать милым.

– Я собираюсь уйти, – сказала я ему.

Его взгляд стал жестче, на лице появилось упрямое выражение.

Я поспешила продолжить, прежде чем он успел что-либо сказать.

– По крайней мере, на несколько дней. Мне нужен перерыв, возможность подумать, а я, кажется, не могу этого сделать, когда ты рядом.

– Разве это не говорит тебе обо всем, что тебе нужно знать? – спросил он. – У тебя хорошее чутье. Твое чутье не хочет уходить. Доверься ему.

Мой смех был горьким.

– Я не могу доверять себе прямо сейчас. За последние несколько дней я во всем ошибалась, так что, очевидно, моя интуиция не так хороша, как ты продолжаешь утверждать.

– Да. Ты просто оперировала ограниченной информацией и принимала решения, основываясь на тех дерьмовых сведениях, которые мы предоставили. Это не твоя вина, что в половине случаев ты ошибалась.

Я покачала головой.

– Дело не только в этом. Дело не только в нас. Все это время я находилась в состоянии повышенной готовности, чувствуя, что нахожусь на расстоянии удара сердца от опасности, и мне нужно дать своему организму отдохнуть от стресса.

Он еще немного отстранился, ухмыляясь мне сверху вниз.

– А ты?

– Что? Да, конечно, я понимаю.

Его ухмылка стала еще резче.

– Я наблюдал за тобой на протяжении всего этого времени. Говори себе, что хочешь, но ты сама этого хотела. Ты та, кто попросил помочь, быть частью мести «Джокерам». – Он снова наклонился, касаясь губами моего уха, и произнес опасно низким голосом: – И тебе нравилась каждая гребаная секунда этого. Так что не веди себя так, будто это не самое живое чувство, которое ты испытывала с тех пор, как перестала летать.

Я замерла под ним. Черт возьми, черт возьми. Это была горькая правда, которую я не хотела слышать. Я чувствовала себя такой измученной, такой напуганной, обеспокоенной за бабушку, за себя и за весь город Керни… как раньше. Как Криста, которая наполовину высунулась из открытого люка в тысяче футов над землей, стремясь навстречу порывам ветра, когда мы летели над полем боя.

Но хотела ли я быть такой, как она? Была ли я настолько измучена, что готова была отказаться от того маленького лучика света, за который цеплялась? Погрузиться с Джейкобом во тьму и окунуться в мрачные дебри общества? Я не знала. Он был слишком близко. Я была слишком близка к нему, ко всему этому, и это открытие только укрепило меня в мысли, что мне нужно отступить.

– Если вы двое закончили прелюбодействовать на моей подъездной дорожке, тащите свои задницы внутрь! – Крикнул Лиам позади нас.

Я оглянулась на Лиама и увидела, что он стоит у входной двери, скрестив руки на широкой груди, с лицом мрачнее тучи.

Я посмотрела на его сына.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты рассказал ему все по дороге сюда.

Джейкоб кивнул и отступил на шаг, игнорируя нависшего над ним отца, не сводя с меня глаз.

– Между нами еще не все кончено.

– Я не говорю, что все кончено. Я говорю, что мне нужна пара дней.

Его челюсть напряглась. Не сказав больше ни слова, он развернулся на пятках и зашагал внутрь.

Я достала свои вещи из машины и последовала за ним через несколько минут. Лиам загородил дверной проем. Джейкоба нигде не было видно.

– Куда он делся? – Спросила я.

Лиам встретил мой взгляд с той же непоколебимой сосредоточенностью, что и его сын.

– Наверное, внизу, в подвале, выбивает дерьмо из боксерской груши.

– Хорошо. Нам нужно поговорить.

Он протянул руку. Судя по выражению его лица, он был зол на меня не меньше, чем я на него.

– Сначала дай мне флешку.

Я выудила ее из сумочки и передала ему.

Он повернул к дому и направился в свой подсобный кабинет. Я последовала за ним, задержавшись, чтобы посмотреть, как бабушка и Дженнифер играют в карты в гостиной.

– Как дела? – Спросила я.

Дженнифер фыркнула.

– Она надирает мне задницу.

Я встретилась взглядом с бабушкой поверх ее головы и улыбнулась.

– Я же говорила тебе, что она акула.

Бабушка улыбнулась в ответ.

– Хочешь присоединиться?

Я покачала головой.

– Илиза пригласила нас погостить у нее и Фреда несколько дней.

Лицо бабушки просветлело.

– Правда?

Я кивнула.

– Не хочешь собрать свои вещи? Я хочу поскорее уехать, чтобы мы успели к ужину.

– Как только закончим партию, – сказала бабушка.

Дженнифер издала страдальческий стон и выложила следующую карту. Судя по голодному блеску в глазах бабушки, она собиралась прикончить ее.

Лиам был за своим столом, когда я вошла в его кабинет. Он сидел за экраном компьютера, на носу у него были очки. Это зрелище напомнило мне, что, в конце концов, он был человеком, стареющим и склонным к ошибкам, как и все мы. Бабушка и Дженнифер были в соседней комнате, Джейкоб был внизу, всего в нескольких шагах от нас. Мне нечего было бояться. Он мог причинить мне боль только словами, а я по опыту знала, что люди причиняют тебе боль, только если ты им позволяешь. Хорошо, что меня не настолько волновало его мнение, чтобы беспокоиться о том, что он думает обо мне, и, сосредоточившись на этой мысли, я приготовилась к войне с ним.

– Готово, – сказал он, закрывая свой ноутбук. Он отложил очки в сторону и повернулся ко мне. – Я отправил фотографии Майку. Он передаст их «Джокерам». Через несколько часов они должны покинуть «Магнолию».

– Хорошо. Спасибо, – сказала я. Вежливость не повредит.

– То, что ты сделала, – начал Лиам.

Я перебила его.

– Нет.

Он нахмурился.

– Прости?

– Нет, – повторила я. – Ты не имеешь права сидеть здесь и осуждать меня за то, что я сделала. Только не после всего того дерьма, через которое ты заставил пройти меня, Джейкоба, мою бабушку, твою жену и Бог знает сколько еще людей.

– Теперь послушай меня, – сказал он, гневно нахмурив брови.

– Нет, – сказала я ему ровным, но твердым голосом. А затем так же спокойно добавила: – Ты потеряешь своего сына.

Он моргнул. Я застала его врасплох. Хорошо.

– Я не разговариваю со своими родителями, – сказала я. – Они ужасные люди, и мне гораздо лучше без них в моей жизни. Джейкоб на волосок от того, чтобы испытывать к тебе те же чувства. – Я знаю. Я узнаю предупреждающие знаки.

– Мои отношения с сыном – не твое дело, – отрезал Лиам.

Я пожала плечами, мне было уже все равно. Даже его сердитый тон не смог вывести меня из себя. Я слишком через многое прошла и собиралась сказать то, что мне нужно было сказать, а потом убраться отсюда к чертовой матери.

– Может, это и не мое дело, но я решаю, что оно мое, потому что никто другой тебе этого не скажет, и ты должен это услышать. Твои отношения с сыном – это пятьдесят оттенков хреновины. Джейкоб привел меня сюда не для того, чтобы познакомить с семьей. Он не хотел хвастаться своей девушкой и выяснять, одобряет ли меня его отец, потому что ему наплевать, одобряешь ли ты или нет. Он привел меня сюда, потому что знал, что ты манипулируешь им, и хотел манипулировать тобой в ответ, играя тебе на руку. Он пришел сюда не для того, чтобы проводить с тобой время; он пришел сюда, чтобы шпионить за тобой. Просто прими это. И раз уж ты об этом заговорил, я думаю, тебе следует знать, что он сказал мне, что единственная причина, по которой он вообще имеет с тобой дело, – это то, что он хочет увидеть, какова будет следующая манипуляция.

Лиам поднялся на ноги и уперся костяшками пальцев в стол.

– Как ты смеешь рассказывать мне о моем собственном сыне, как будто я ничего о нем не знаю? Кем, черт возьми, ты себя возомнила? – В его голосе не было ничего, кроме рычания. Он пренебрежительно оглядел меня. – Ты только что с ним познакомилась. В это же время в следующем месяце он будет трахаться с кем-то другим.

Я сдержала резкий ответ, который готовился сорваться с моего языка, заставляя себя сохранять спокойствие.

– Может быть, – сказала я. – Но я достаточно общалась с Джейкобом, чтобы видеть его с обеих сторон. Я вижу, как он выглядит на публике, но я также видела, как он расслабляется в окружении людей, которым доверяет. Он смеется. Он отпускает шуточки. Иногда он даже перестает хмуриться. – Я оперлась костяшками пальцев о стол Лиама и наклонилась вперед, не поддаваясь запугиванию. – Скажи, Лиам, когда твой сын в последний раз улыбался тебе? – спросила я.

Он открыл рот, но ничего не сказал. Я сомневалась, что кто-нибудь, кроме членов семьи, разговаривал с ним подобным образом в последнее время, и он не знал, как себя вести. Дженнифер была права: сила ударила ему в голову. Люди беспрекословно выполняли то, что он говорил, и когда кто-то отклонялся вправо, когда он приказывал ему отклоняться влево, он не мог просто уклониться от удара и приспособиться. Садистская часть меня взвыла от радости, увидев, что мои удары достигают цели. Я поняла, что достучалась до него. Но более того, я была счастлива видеть, что причиняю ему боль так же, как он причинил ее мне.

– Еще не слишком поздно, – сказала я. – Но скоро. Ты должен забыть о стычке с Дэниелом.

При упоминании Дэниела выражение лица Лиама стало неприятным.

– Поверь мне, я понимаю, – сказала я ему. Господи, неужели я все поняла. – Я разговаривала с Дэниелом меньше пяти раз, и каждый раз он говорил или делал что-то такое, что вызывало у меня желание врезать ему по морде. Я видела, как он обращается с твоим сыном, и мне это не нравится. Полагаю, ты уже достаточно насмотрелся, чтобы ненавидеть этого льстивого ублюдка. Но это не твоя проблема, это проблема твоего сына и «Королей». Пусть они сами с этим разбираются. Никто не поблагодарит тебя за вмешательство, особенно Джейкоб. Ты когда-нибудь задумывался о том, что каждый раз, когда ты вмешиваешься, он выглядит слабым?

Лиам моргнул.

Я продолжала давить.

– Как будто он не может справиться со своими проблемами без папиной помощи.

– Это не то, что я делаю, – сказал Лиам, но по его тону я поняла, что он больше не верит в собственную чушь.

– Это именно то, что ты делаешь, – парировала я. – И если ты продолжишь в том же духе, если продолжишь навязывать Джейкобу роль, которая ему не нравится, ты его потеряешь.

Лиам уставился на меня так, словно пытался воспламенить своим взглядом.

– Что-нибудь еще? – прорычал он.

Я сказала все, что должна была сказать, но теперь, когда мне удалось пройти через все это, не сорвавшись, осталось еще кое-что, что я хотела сказать.

– Да, пошел ты на хуй за то, что приказал своим головорезам разгромить мою квартиру.

Он отшатнулся, как будто я его ударила.

Я продолжила:

– Пошел на хуй за то, что подверг опасности невинных людей, таких как моя бабушка. И пошел на хуй за то, что у тебя даже не хватило порядочности извиниться за все это.

Он выпрямился во весь свой внушительный рост, прижав руки к бокам, словно хотел сжать их в кулаки.

– Убирайся к черту из моего дома.

– Я уже на три шага впереди тебя, придурок, – сказала я, поворачиваясь на каблуках. Я остановилась у двери. – О, и прежде, чем я уйду, мне нужно, чтобы ты выписал мне чек на десять тысяч долларов.

Он недоверчиво отступил на шаг.

– Что?

– Ты приказал кому-то вломиться в мою квартиру, разгромить все, что у меня было, напугать меня до смерти и заставить чувствовать себя небезопасно, возвращаясь туда. Так что теперь ты заплатишь за первое, последнее и охрану в моем следующем доме, заплатишь за замену всего того дерьма, что ты сломал, и немного доплатишь, чтобы помочь с эмоциональной травмой, которую ты мне причинил.

Он фыркнул.

– Эмоциональная травма?

– Ага. Эмоциональная травма, – сказала я, встретив его жесткий взгляд. – Подготовь чек к моему отъезду.

Чувствуя себя гладиатором, который только что выдержал десять раундов в боксерской яме, я повернулась и торжествующе зашагала прочь.

Прямо на Дженнифер.

Она стояла прямо за дверью, и, судя по выражению ее лица, она слышала все, что я наговорила ее мужу. Я чуть не съежилась. Я только что, не дрогнув, встретила разъяренного великана-викинга, но мысль о ее неодобрении подорвала мою храбрость. Потому что, в отличие от Лиама, мне было небезразлично, что она думает. Я хотела понравиться ей, но теперь она, вероятно, возненавидела меня за то, что я только что сделала. Я имею в виду, конечно, она злилась на Лиама, но этот мужчина все еще был ее мужем. Я хотела ударить Дэниела за то, что он так грубо обошелся с Джейкобом. Она, наверное, собиралась живьем содрать с меня кожу за то, через что я только что заставила пройти человека, которого она любила.

Она прижала палец к губам, призывая к молчанию, и мотнула головой влево, приказывая следовать за ней по коридору. Я волочила ноги за ней, чувствуя себя женщиной, идущей на плаху палача.

Она остановилась, когда мы дошли до кухни. Я вздрогнула, ожидая, что она ударит меня. Видит Бог, я заслужила пощечину. Вместо этого она притянула меня в объятия.

– Спасибо, – сказала она.

Спасибо?

Я запоздало обняла ее в ответ.

– Эм… не за что.

Она отпустила меня и отступила на шаг.

– Ему нужно было это услышать. Я думаю, он мог бы даже выслушать тебя.

– Ты уверена, что я не сделала хуже?

Она покачала головой.

– Только страх потерять Джейкоба мог вывести его из этого состояния, и думаю, твой комментарий о том, что Джейкоб никогда не улыбается рядом с ним, сыграл свою роль.

– Ты не злишься на меня?

Она грустно улыбнулась мне.

– Мне не нравится, как ты с ним разговаривала, но факт остается фактом: кто-то должен был это сказать.

Я кивнула, чувствуя, что увернулась от пули.

– Где бабушка?

– Собирает вещи. Ей будет хорошо у сестры?

– Да. Возможно, там ей будет лучше. Без обид.

– Ничего страшного, – сказала Дженнифер. – Я уверена, что все воспоминания, которые у нее остались о сестре и шурине, помогут ей стать увереннее в себе. То же самое было и с моей мамой. Ей всегда было лучше, когда к нам приезжала семья.

– Большое тебе спасибо за то, что заботилась о бабушке последние несколько дней, – сказала я. – Я так сильно волновалась, но то, что она была здесь, с тобой, помогло мне больше, чем я могу выразить словами.

Дженнифер улыбнулась.

– Ты милая девочка, несмотря на жесткую оболочку. Прямо как мой Джейкоб. Обязательно попрощайся с ним перед отъездом.

– Я так и сделаю.

– И дай ему шанс, хорошо?

Я улыбнулась ей в ответ.

– Я подумаю об этом.

Дженнифер рассмеялась.

– Удели своим мыслям столько времени, сколько, по твоему мнению, тебе нужно. – Судя по тому, как она это сказала, это прозвучало так, будто она считала, что я глупая, если вообще трачу на это время. Она прошла мимо меня обратно по коридору к кабинету Лиама. Остановившись, она бросила через плечо: – И не волнуйся. Я прослежу, чтобы Лиам подписал твой чек перед отъездом.

– Я все слышал! – крикнул он.

Лицо Дженнифер окаменело, когда она обернулась.

– Сейчас ты услышишь кое-что похуже!

Я сбежала от звука их громких голосов вниз, в подвал. Лестница привела меня на середину широкого открытого пространства. С одной стороны, была гостиная с большими удобными диванами, огромным телевизором с плоским экраном, бильярдным столом, настольным футболом и даже небольшим баром в углу. Другую сторону занимал домашний тренажерный зал.

Джейкоб переоделся в шорты. Татуировки, покрывавшие верхнюю часть его тела, были мокрыми от пота и поблескивали в свете верхнего освещения, когда он выбивал все дерьмо из боксерской груши. Он еще не заметил меня, поэтому я остановилась на несколько минут и понаблюдала за ним. Мышцы его рук и спины напряглись, когда он нанес удар кулаком, апперкот, а затем кросс. Он отступил назад, освобождая пространство между собой и своим воображаемым противником, затем развернулся на стоящей ноге и нанес удар с разворота по боксерской груше, который был достаточно сильным, чтобы снести чью-то голову.

Боже.

Я подавила волну вожделения. Должно быть, я сама приближаюсь к тьме, потому что, стоя здесь и наблюдая за ним, я не испытывала страха перед ним. Мне захотелось увидеть, какой вред может нанести другому человеку такое количество тренировок и силы.

Конечно, именно в этот момент он заметил меня и обернулся, и я поняла по тому, как он резко втянул воздух, что на моем лице было написано «Трахни меня на публике».

Я покачала головой и попыталась собраться с мыслями. Зачем я сюда пришла? Ах да.

– Мы с бабушкой собираемся уезжать.

Джейкоб остался на месте, грудь его тяжело вздымалась, по крупному телу струился пот. Слава Богу. Я не доверяла себе, если бы он подошел ближе.

– Куда едешь? – Спросил он.

– К моим двоюродным дедушке и бабушке недалеко от Остина.

– Напишешь адрес?

– А ты не можешь просто следить за GPS-трекером в моей машине?

Он встретился со мной взглядом.

– Нет, если только не возникнет другая чрезвычайная ситуация. Я бы предпочел, чтобы ты сама предоставила мне информацию.

Я вздохнула. Он ничуть не облегчил ситуацию, будучи таким чертовски порядочным.

– Я напишу тебе. – Он кивнул.

– И позвонишь, если что-то будет не так или у тебя возникнут проблемы?

– Они живут в маленьком уютном городке у черта на куличках. Я сомневаюсь, что у них возникнут проблемы.

Он приподнял брови.

– С твоим послужным списком все возможно.

Я покачала головой.

– Ты просто не можешь не давить на меня.

Он опустил голову и посмотрел на меня из-под ресниц, в его глазах вспыхнул огонь.

– Мне нравится нажимать на твои кнопки, помнишь?

О, я вспомнила. Ему понравилось, как я отреагировала. Если я останусь здесь подольше, он, возможно, даже добьется от меня желаемой реакции. Мне стоило большого труда смотреть ему в глаза и не пялиться на него, как похотливый подросток, в которого он меня превратил.

– У тебя две недели, – сказал он.

Мое замешательство помогло немного рассеять туман в моих мыслях.

– Две недели?

Он кивнул в ответ и вернулся к избиению боксерской груши. Я нахмурилась, глядя на него. Полагаю, он закончил разговор. У меня было две недели до чего? То, как он это сказал, прозвучало так, будто он угрожал мне.

Наверное, мне следовало испугаться.

Но я не испугалась.

Боже, помоги мне, я была взволнована узнать, что он будет делать, когда мои две недели истекут.