Текст книги "Короли Керни (ЛП)"

Автор книги: Навесса Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23

Белый фургон исчез.

Я стояла в пятидесяти футах от двери кафе, уставившись на то место, где он стоял. Поток машин на дороге проезжал мимо меня, люди, проходя мимо, бросали на меня раздраженные или растерянные взгляды. Вполне справедливо: я резко остановилась посреди тротуара, и теперь, должно быть, со стороны кажется, что я просто стояла здесь и грезила наяву.

Где, черт возьми, был фургон ФБР?

Я пару раз моргнула, а затем оглядела улицу, гадая, не перенесли ли федералы место по какой-то причине. Может быть, они припарковались незаконно, и надоедливый городской чиновник пригрозил им штрафом.

У меня на лбу выступили капельки пота. Солнце палило вовсю, обжигая тротуар. От него исходили волны жара, которые заставили меня задуматься, не сошла ли я наконец с ума и не галлюцинирую ли. Я снова оглядела улицу. Нет. Ничего. Фургон исчез.

Я нахмурилась и заставила себя идти к кафе. Джейкоб знал о Нике. Как? Когда? И почему он ничего не сказал раньше? Почему он впустил меня в Керни, к «Чарли», зная, что я раньше спала с агентом ФБР? Возможно, у Джейкоба тоже были друзья на государственной службе, один из них – в АНБ, который согласился незаконно взломать мой аккаунт в мессенджере, и поэтому Джейкоб знал, что я отказала Нику. Или, может быть, он рассказал Дэниелу о риске, который я представляю, и они согласились впустить меня только для того, чтобы преподать урок ФБР моим жестоким убийством. Разве это не было бы здорово после всего, через что я уже прошла?

Я расхохоталась. Это прозвучало так же истерично, как я себя чувствовала. Милая пожилая белая леди, проходившая мимо меня по тротуару, бросила на меня взгляд, а затем ускорила шаг, чтобы уйти от сумасшедшей. Я хотела извиниться перед ней, сказать, что со мной все в порядке, но я не знала, так ли это на самом деле. Джейкоб был прав, я не привыкла к его миру. Какой бы извращённой я себя ни считала, пережив две войны и авиакатастрофу, у меня все еще были моральные принципы. Может, в моем сознании и были темные уголки, но там также был и свет. Я искала в людях хорошее. Джейкоб был тому доказательством. Моим первым побуждением было подружиться с кем-нибудь, а не выискивать способы манипулировать им.

Я была по уши в отношениях со всеми этими коварными ублюдками.

С этой мыслью, промелькнувшей у меня в голове, я распахнула дверь кафе и в третий раз за последние пять минут застыла как вкопанная. Внутри было тихо, как в могиле. Нежная музыка, доносившаяся сверху, была выключена. До моих ушей не долетали тихие разговоры. Ни звона керамических кружек, ни жужжания механизмов, ни скрипа ножек стульев по плиточному полу. Ничего.

Дверь открывалась в центр кафе. Прямо перед нами была стойка обслуживания. Когда я вошла, за ней стояли три человека. За кассой стоял прыщавый подросток. За его спиной два бариста взбивали и разливали кофе. Стойка была пуста, и это меня напугало. Я отвела взгляд и оглядела все остальное пространство.

Все чертово кафе было пусто.

Что, черт возьми, происходит?

Краем глаза я уловила какое-то движение. Обернувшись, я увидела Ника, выходящего из подсобки.

– Где все? – Спросила я.

Он улыбнулся мне своей мегаваттной улыбкой, как будто все было в порядке. На этот раз я на это не купилась.

– Иди, присядь со мной, – сказал он, выдвигая стул из-за стола, за которым мы сидели раньше.

Я стояла, как вкопанная, у двери.

– Ответь на мой вопрос, Ник.

– Я отвечу, – сказал он, все еще улыбаясь. – Просто подойди и сядь.

Единственная причина, по которой я подчинилась, заключалась в том, что мне казалось, что мои ноги вот-вот подкосятся. Слишком много дерьма произошло за последние несколько часов – черт возьми, за последние несколько дней – и у меня помутился рассудок. Спокойная, логичная Криста Эванс, которая, если быть честной с самой собой, считает себя умнее среднестатистического медведя, снова и снова все делала неправильно, и теперь находилась в центре пустого кафе с агентом ФБР, переживающим полномасштабный экзистенциальный кризис. Может быть, небо не было голубым. Может быть, оно было фиолетовым. И в самом деле, что такое жизнь?

Я тяжело опустилась на предложенный стул.

– Где, черт возьми, все?

Ник спокойно занял свое место рядом со мной, выглядя невозмутимым.

– Они на заднем дворе, у них пятнадцатиминутный перерыв.

Я посмотрела на него.

– Ты не убил их всех?

Он рассмеялся, и все его лицо озарилось весельем.

– Нет. С ними все в порядке.

– Где Реддинг и его адвокат? Что случилось с нашим планом?

Он посерьезнел.

– Реддинг сказал о тебе кое-что, что мне не понравилось, и я арестовал его.

Что за хрень?

Я посмотрела на него. Не было похоже, что он все еще неравнодушен ко мне. Судя по всему, в Интернете и при личной встрече, он действительно любил свою жену. Я не думала, что его арест Реддинга был вызван ревностью или чрезмерной заботой, так в чем же дело?

– У тебя вообще есть здесь юрисдикция? – Спросила я. – Есть причина его задерживать?

В ответ он достал свой сотовый из внутреннего кармана пиджака.

– Я еще раз навел о нем справки после того, как мы поговорили вчера вечером.

– Да, ты говорил.

Он постучал по экрану своего телефона, а затем придвинул его ко мне.

– Взгляни на это.

Я подняла телефон. На меня уставилась женщина. Я нахмурилась, глядя на Ника.

– Кто это?

– Смотри, – сказал он.

Я перевела взгляд на его телефон и провела пальцем влево, переходя к следующему снимку. А затем следующему. По мере того, как я просматривала фотографии, начала вырисовываться закономерность. Все они были женщинами. Женщинами с длинными темными волосами, загорелой кожей, полными губами и карими глазами. Женщинами, которые были чертовски похожи на меня.

Ник поправил манжеты своего пиджака.

– По фотографиям этого не скажешь, но все они выше пяти футов восьми дюймов ростом.

– Это… это жертвы Реддинга?

Ник поднял на меня глаза.

– Да. Мы не можем доказать их все. С тех пор как он уволился из армии, он стал намного лучше справляться со своей работой. Но я проверил его известное местонахождение на предмет нераскрытых жестоких изнасилований женщин, которые соответствуют его профилю, и он был в пределах досягаемости от каждой из них.

Мне показалось, что пол ушел у меня из-под ног. Я вспомнила, как Реддинг впервые увидел меня в «Магнолия Хиллз», и моя праздная мысль о том, что он выглядел так, словно сверял мои черты с какой-то внутренней базой данных. Так и было. Это был скрытый мотив Реддинга. Он согласился встретиться со мной, потому что хотел рассказать о своем следующем изнасиловании. Я не только соответствовала его профилю, но и встречалась с человеком, близким к Дэниелу Кингу. Что может быть лучше для того, чтобы поиздеваться над Даниэлом, заставить его почувствовать себя преследуемым, чем изнасиловать женщину, о которой люди думали, что она находится под защитой Даниэла и «Королей»?

Волна тошноты накатила на меня, когда я вспомнила, как Реддинг смотрел на меня в полицейском участке. Эта мерзкая улыбка. И здесь, в кафе, жгучий взгляд.

Мои пальцы дрожали, когда я протягивала Нику его телефон.

– Вот почему ты ничего не упомянул о том, что произошло бы, если бы «Джокеры» поговорили с Реддингом вместо того, чтобы убить его.

Ник кивнул, убирая телефон в карман.

– Я знал, что у них никогда не будет шанса. Как только я понял, что ты подходишь под его профиль, я не хотел рисковать тем, что он ускользнет от них и придет за тобой.

– У тебя достаточно сил, чтобы удержать его, или мне лучше побеспокоиться о том, что он может выскользнуть из твоих рук?

– У меня достаточно сил, чтобы удерживать его очень долго, – сказал он. – Доктор Перес очнулась час назад.

Наконец-то хоть какие-то хорошие новости.

– Слава Богу.

– Реддинг избил ее.

Ярость заглушила мое облегчение.

– Гребаный кусок дерьма. Пожалуйста, скажи мне, что он не… – Как и Бет в баре прошлой ночью, я не смогла заставить себя произнести это.

– Он не совершал над ней сексуального насилия.

Напряжение немного спало с моих плеч. Спасибо небесам за маленькие чудеса.

– И как же он думал, что все это сойдет ему с рук?

Ник покачал головой.

– Не думаю, что он ожидал, что доктор выживет. Она получила серьезные повреждения. Что касается остального… – Он пожал плечами. – Социопаты, как правило, становятся неряшливыми, чем дольше они активны. Они раздувают собственное эго. Чем больше им сходит с рук, тем больше они убеждают себя, что их никогда не поймают. Они слишком умны для нас, тупых сотрудников правоохранительных органов. Помогает то, что у него есть влиятельные члены семьи, которые помогают ему. Когда я арестовал его, он сказал что-то о том, что обвинения никогда не будут предъявлены.

– Спасибо его дяде, представителю штата.

– И еще одному, федеральному судье, – сказал Ник.

Я уставилась на него.

– Серьезно?

Поморщившись, Ник кивнул. Реддинг оказался еще большим придурком, чем я предполагала вначале.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть доказательства того, что они его покрывали, – сказала я.

– Пока нет. Но мы узнаем это к тому времени, когда Реддинг предстанет перед судом за то, что он сделал с доктором Перес.

Он говорил так уверенно, что я почти поверила ему.

– И что теперь? – Спросила я.

Он вытащил что-то еще из кармана и протянул мне. Это была флешка.

– Там есть все фотографии, которые тебе нужны. Возможно, тебе не удастся пригласить Реддинга на встречу, но как только «Джокеры» увидят его со мной, они уйдут из «Магнолии».

– Спасибо, – сказала я. – Я придумаю какой-нибудь способ передать это им.

Он ухмыльнулся.

– Я уверен, отец твоего парня знает, как это сделать.

Черт возьми. Все знали все, кроме меня. Какого черта я вообще ввязалась в это?

Улыбка Ника исчезла. Мое глупое, выразительное лицо, должно быть, выдало меня.

– Не принимай это на свой счет, Скайуокер. Мы все наблюдаем друг за другом годами. Наше дело – знать каждый ход соперника. – Он секунду смотрел на меня, прежде чем продолжить. – Когда все уляжется, ты, возможно, захочешь сделать шаг назад и дать себе немного времени подумать о том, действительно ли ты хочешь быть вовлеченной в этот мир. Ты не настолько увязла, чтобы не суметь выбраться.

Но в конце этого предложения был серьезный намек. Чем дольше я остаюсь здесь, тем больше я становлюсь соучастником, тем больше дерьма я вижу и тем труднее мне будет вырваться. Ник верно подметил. На этой неделе все произошло так быстро. Это было как в том фильме «Скорость», где мы с Джейкобом были Кианом и Сандрой. Нас свели вместе по принуждению. Опасные обстоятельства заставили нас быстро сблизиться, мы стремились к общей цели, и беда преследовала нас по пятам. Со времен службы в армии я знала, как сильно подобные ситуации могут сблизить людей. Прибавьте к этому наше взаимное влечение, и я влюбилась в него сильно и быстро. Когда угроза неминуемого уничтожения миновала, что осталось? И хотела ли я вообще оставаться рядом и выяснять, было ли что-то еще?

– Подумай об этом, – сказал Ник, поднимаясь со своего места, чтобы уйти.

Я кивнула, глядя в окно и вспоминая безумие последних нескольких дней. Стресс от всего этого нанес ущерб моему телу. Болело все, не только нога. В голове был туман. Я больше не отличала верхи от низов, и в моей душе поселилась странная отстраненность. В глубине души затаился страх ожидания. Что произойдет дальше? Кого еще я недооценила? Ушла бы я из этого кафе только для того, чтобы узнать, что Джейкоб все это время работал со своим отцом? Или что Даниэл не уехал в Джорджию, а остался здесь, чтобы начать Третью мировую войну? Если я чему-то и научилась с тех пор, как ввязалась во все это, так это тому, что я чертовски хорошо умею предвидеть следующий поворот дороги.

Ник остановился рядом со мной, положив руку мне на плечо.

– Ты в порядке?

Я покачала головой.

– Нет, но ты меня знаешь. Со мной все будет в порядке.

Он сжал мое плечо сильнее. А потом ушел.

Мне тоже пора уходить. Я не хотела быть здесь, когда работники кафе потянутся обратно, гадая, что, черт возьми, произошло после того, как Ник приказал им уйти. Я была настолько не в себе, что могла сболтнуть правду.

Я отодвинула стул и встала. Когда я вышла на улицу, жара ударила мне в лицо, и все мое тело мгновенно покрылось потом. Мне нужно было позвонить Джейкобу.

Он ответил после первого же гудка.

– Что случилось? Ты в порядке?

Тот факт, что он вообще спрашивал, означал, что я все еще ему небезразлична, по крайней мере, немного. Это могло бы вселить в меня надежду, если бы я не была так расстроена всем происходящим. Хотела ли я, чтобы у меня была надежда? Или было бы лучше, если бы я просто ушла? Боже, я не хотела уходить, но чувствовала, что мне, возможно, придется это сделать, по крайней мере, на некоторое время, если у меня будет хоть какой-то шанс прийти в себя.

– Я в порядке, – сказала я.

В трубке был слышен его резкий выдох. Да, ему было не все равно. Возможно, больше, чем следовало.

– Ты был прав насчет того, что Ник что-то скрывал от меня, – сказала я ему. – Я вернулась, а в кафе никого не было. Он арестовал Реддинга.

– Что? – Джейкоб замолчал.

По пути к своей машине я рассказала ему все, начиная с того, что доктор Перес пришла в сознание, и заканчивая тем, как я продвигалась назад. Мне пришлось отдернуть телефон от уха, когда я дошла до того места, где Ник показывал мне жертв Реддинга.

– ЧТО ЗНАЧИТ, ТЫ ПОДХОДИШЬ ПОД ЕГО ПРОФИЛЬ?

– Может, перестанешь орать? У меня из уха пойдет кровь.

Он понизил голос.

– Где они его держат?

Я задрожала, несмотря на жару. Возможно, его крики были лучше, чем пугающее спокойствие. Мы словно вернулись в полицейский участок, когда он случайно упомянул о нападении на правительственное учреждение, чтобы добраться до меня. Он не смог бы узнать, где Реддинг. Его бы убили.

– Я не знаю, где они его держат, и даже если бы знала, я бы тебе не сказала.

– Позвони Нику. Узнай.

– Нет, псих. Я не собираюсь помогать тебе в твоей попытке самоубийства.

Его голос перешел в низкий, насмешливый рокот.

– Тебе нужно перестать недооценивать мои способности.

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Боже милостивый, разве я только что не сказала себе то же самое?

– Ты прав, – сказала я ему. – Мне действительно нужно прекратить это делать. Кстати, как ты узнал о Нике?

– Я просмотрел твоих друзей на Facebook и немного покопался в тех, у кого был опыт работы в армии или правоохранительных органах.

– Да, но как ты узнал, что я с ним спала?

– Мы живем в тесном мире. У меня все еще есть друзья на службе, и я задавал нужным людям правильные вопросы.

– Но ты не знал, что он пригласил меня работать на него?

Джейкоб вздохнул.

– Нет. Но я предположил.

– И все же ты пустил меня к «Чарли». Почему? Чтобы сделать из меня пример?

В его смехе не было ни капли юмора.

– Я не настолько испорчен. Я впустил тебя в «Чарли», потому что видел, как ты общаешься с членами клуба. Ты не была похожа на человека, который может нас предать, и я доверился своему чутью.

– У тебя хорошая интуиция, – сказала я, повторяя слова его отца, которые мы слышали прошлой ночью.

– Не слишком-то мне верь. Я дал тебе шанс отчасти потому, что ты мне понравилась.

– Я? – Спросила я. Он мог бы сказать: «Потому что я хотел переспать с тобой», но не стал этого делать. Из его слов следовало, что я понравилась ему задолго до того, как он понравился мне, и что с самого начала для него это было нечто большее, чем просто секс.

– Да, я влюблен в тебя, – выпалил он таким тоном, словно это было признание, которого он не хотел делать.

Я чуть не ухмыльнулась, почувствовав, что эта моя испорченная сторона привлекла к себе внимание.

– О, ты был влюблен в меня, и тебе потребовалось три месяца, чтобы набраться смелости и пригласить меня на свидание.

– Прекрати.

– Это восхитительно, Джейкоб. Я знала, что в глубине души ты мягкотелый.

– Если я пообещаю глубоко войти в тебя, когда мы вернемся, ты заткнешься?

– Нет. Я никогда не дам тебе это забыть, – сказала я. – Ты еще в чем-нибудь хочешь признаться, пока есть возможность?

– Твои родители приехали в город около месяца назад.

Я не была готова это услышать, поэтому споткнулась о собственные ноги и чуть не упала лицом на тротуар.

– Что?

– Я прогнал их, прежде чем они снова смогли испортить жизнь тебе или твоей бабушке.

Иисус.

– Ладно. Этого достаточно. Я не уверена, сколько еще поворотов сюжета я смогу пережить.

Он рассмеялся. Он действительно рассмеялся.

– Откуда ты знал, что они испортят нам жизнь? – Спросила я. Ничего не могла с собой поделать.

– Я видел историю их арестов. Я видел жалобы в службу опеки.

– О, – сказала я тихим голосом, думая о том, как милая женщина из опеки спросила меня, четырехлетнюю девочку, за что моя мама ударила меня.

– Мне показалось, что у тебя все хорошо, и я не понаслышке знаю, как родители могут разрушить твою жизнь. – Очевидно, он говорил о Лиаме.

– Почему ты его терпишь? – Спросила я.

– Потому что лучше оставаться рядом с ним, чтобы я знал, что он задумал. Если я порву с ним отношения, он может сорваться. Я могу не заметить следующей манипуляции.

Ну, тогда это все объясняет. Я чувствовала себя глупо, думая о нем как о жертве своего отца.

– И из-за мамы, – добавил он более мягким тоном.

– Я понимаю, – сказала я. Я бы тоже хотела быть рядом с Дженнифер, если бы она была моей матерью.

Мы молчали, пока я шла к своей машине. Мне так много хотелось сказать ему, спросить его, но я, казалось, не могла найти нужных слов. Одно дело согласиться с Ником в том, что мне нужно сделать шаг назад, и совсем другое – придерживаться этого в разговоре с Джейкобом. Я чувствовала, что моя сила воли слабеет. Низкий рокот его голоса пробудил во мне слишком много воспоминаний: он шепчет мне на ухо восхитительные сексуальные угрозы в нашу первую совместную ночь; мы огрызаемся друг на друга возле «Магнолии»; его безумная улыбка, когда он спросил, заводят ли меня его психи. Все это заставило меня захотеть побыть рядом еще немного, чтобы посмотреть, что он предпримет дальше.

Это и то физическое воздействие, которое он, казалось, оказывал на меня. Я снова была взвинчена, и у меня не было выхода, чтобы выплеснуть весь свой страх, гнев и тревогу, и мне нужна была еще одна порция жизни. Мне нужно было насладиться тем фактом, что Реддинг не добрался до меня. Раздеть Джейкоба догола и провести языком по его великолепным мышцам казалось отличным способом добиться этого.

Но полезно ли это для здоровья? В армии я прослушала пару курсов по психологии. Я достаточно знала о человеческой психологии, чтобы понимать, что мы жаждем неизведанного. Именно поэтому так много людей были привязаны к своим аккаунтам в социальных сетях. Это было не столько соревнование за популярность, сколько взлом мозгов. Что мы увидим, когда войдем в систему? Десять лайков? Двадцать? Или ни одного? Страх перед неизвестностью заставлял нас возвращаться за добавкой, а всплеск эндорфинов, который мы получали от этого, быстро превращал нас всех в наркоманов. По той же причине некоторых женщин привлекают неуравновешенные придурки – не потому, что им нравится, когда с ними обращаются как с дерьмом, а потому, что они не могут устоять перед соблазном неизвестности.

Так вот что было между мной и Джейкобом? Он не относился ко мне как к дерьму, но он определенно был непредсказуем.

Я дошла до своей машины и остановилась, глубоко дыша и собирая волю в кулак. Мне нужно было сделать шаг назад. По крайней мере, мне нужна была пара дней без стресса, чтобы отвлечься от этого безумия и разобраться со своими чувствами. Только с ясной головой я могла по-настоящему понять, что я чувствую к Джейкобу, а сейчас моя голова была далека от ясности.

– Я у своей машины, – сказала я ему. – Полагаю, ты хочешь, чтобы я встретила тебя, чтобы ты мог проводить меня до дома своих родителей?

– Да, но сначала я хочу, чтобы ты проехала мимо меня, чтобы я мог убедиться, что федералы за тобой не следят.

– Хорошая мысль, – сказала я. После всего, что произошло сегодня, я не думала, что когда-нибудь смогу снова кому-то доверять, и была рада, что на этот раз он был на три шага впереди меня.

Я села в машину и последовала указаниям Джейкоба. Он все еще следил за мной по GPS.

– Поезжай по следующей дороге налево, – сказал он.

Я повернула.

– Я на стоянке справа от тебя. Продолжай ехать прямо. Когда доедешь до конца улицы, поверни налево и затем поезжай обратно.

Проезжая мимо, я подняла руку и помахала ему.

– Привет, – сказал он. – Я рад, что с тобой все в порядке.

Мои глаза наполнились слезами.

– Я тоже рада, что со мной все в порядке, – сказала я, удивляясь, зачем я ему лгу.

Я была не в порядке. Совсем.