Текст книги "Порченная кровь (ЛП)"

Автор книги: Натан Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ОТЛИЧНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ

В тот вечер парламент Талабхейма заседал в просторном, обшитом деревянными панелями помещении в Большой палате эдиктов. Графиня Элиза сидела на самом северном месте огромного подковообразного стола. Члены ее парламента – представители знатных родов Талабхейма, купеческих гильдий, городских храмов, колледжей магии, казначейства, три генерала из Охотничьего совета (командир Таалбастона Кристоф Шталмайер, командир городской стражи Детлеф Кейнхольц и командир ополчения Йорг Хафнер), министр торговли и министр общественных работ занимали остальные кресла. Их количество увеличили против обычного, чтобы разместить Теклиса и Манфреда и рассадить их свиту вдоль стен. Там сидел и Райнер, пытаясь собрать воедино имена, лица и титулы.

Главный чтец Фарадор, голос Зигмара в Талабхейме, держал речь:

– Братья Ордена Очищающего Пламени вытянули из пойманных мутантов немало признаний, но толку в них немного. Похоже, некоторые врали даже под пыткой, и, хотя остальные навели нас на новые гнезда мутантов и еретиков, еще только предстоит найти злодея, который навлек на нас это проклятие.

– Братья Таала тоже не сидели без дела, – вмешался Генрих Гельтвассер, представитель храма Таала. – Хотя нас возмущают нецивилизованные методы зигмаритов, мы непрестанно молимся Отцу Таалу и совершаем церемонии, чтобы успокоить деревья. Надо признать, успехи невелики. – Он мрачно глянул на Фарадора. – Слишком многие из нашей паствы переходят в другую веру, и наши молитвы не так сильны, как прежде.

– Молитва не может заменить действие, – сказал Фарадор. – Если бы вы охотились на мутантов, а не плясали в лесу голышом, возможно, это безобразие бы уже прекратилось.

– Ты издеваешься над таинствами Таала? – возопил Гельтвассер.

– Если бы казначей не был так скуп, – заметил министр торговли Талабхейма лорд Отто Шарнхольт, денди с тяжелым подбородком и перстнями на всех пальцах, – на улицах было бы больше войск и они были бы лучше вооружены.

Милорд разбогател на службе, подумал Райнер, разглядывая его толстый живот. Уж точно берет свою долю со всякого груза, проходящего через Таалгад.

– А откуда, по мнению министра торговли, берутся эти деньги? – воскликнул лорд Клаус Данцигер, казначей графини, серьезный субъект с длинным лицом в черном камзоле самого простого покроя. – Казна пуста, милорд. Пуста!

– Отцы, лорды, прошу вас. – Тихий голос Теклиса легко перекрыл их ругань. – Ваши попытки решить проблему заслуживают уважения, но мутация и безумие – это не следствия упадка веры, и войска тут тоже не помогут. Где-то в городе произошел большой прорыв энергии Хаоса. Только когда мы его обнаружим и... перекроем, мутации прекратятся и безумие отступит.

Он оглядел всех пристальным взором:

– Вот что я должен знать. В каком районе города мутаций больше всего? Были ли в городе обнаружены какие-то древние руины или странные предметы? Не украдены ли ценные артефакты или оружие? Все это могло бы указать на источник проблемы.

Все члены парламента заговорили сразу.

– Пфаффенштрассе кишит мутантами, – сообщил глава гильдии торговцев шерстью.

– Да это что, на Гирледенплатц куда хуже, – перебил его глава союза бондарей и тележников.

– Это грязные крестьяне из Таллоу! – возразил Шарнхольт. – Мои арендаторы там с ума посходили, сожгли мою собственность. Деревья...

– Близ резиденции их нет, – сухо отметил Данцигер. – Они бы не посмели.

– Это пришло из леса, – сказал зигмарит.

– Ветром принесло, – заявил почитатель Таала.

– Из колодцев! – подал голос старшина гильдии пекарей.

– Господа, прошу вас! – Графиня постучала деревянным молотком по столу. – Вам всем дадут возможность высказаться. Теперь...

– Простите, графиня. – Теклис поднял руку.

Все затихли и обернулись к нему. Эльф длинным пальцем указал на важного мага в зелено-золотом одеянии. Тот нервно сглотнул.

– Как тебя зовут, маг?

– Меня, милорд? Гм, я магистр лорд Дитер Фогт, представитель Нефритового Колледжа магии Талабхейма.

– Ты сейчас что-то сказал, магистр, – проговорил Теклис. – Пожалуйста, повтори.

– Гм, ну, я сказал, что некоторые члены нашего колледжа недавно обнаружили большой камень. Но из него ничего не вышло, – торопливо добавил он. – В нем не было никакой силы.

Теклис положил ладони на стол.

– Понимаю. – Голос его едва заметно дрожал. – И где вы нашли этот камень?

Фогт кашлянул. Он отлично понимал, что Теклис недоволен.

– Гм, ну, там, где обрушился храм Зигмара...

– Храм не обрушился! – закричал Фарадор. – Его превратили в развалины служители культа!

– Неправда, – возразил министр общественных работ. – Вы построили его над провалом в земле. Он обрушился вниз, в пещеры.

– Это знак, – заметил Гельтвассер. – Впрочем, и так понятно, что вера зигмаритов покоится на бредовой доктрине.

– Что это за пещеры? – спросил Теклис у министра общественных работ.

– Гм, ну, ваша милость, – министр пригнул голову, – мы не знали о них, пока храм их не открыл, но вообще под городом есть пещеры. Во всей этой сумятице даже не было возможности как следует их осмотреть.

– Это те пещеры, где мы нашли камень, милорд, – добавил лорд Фогт. – Когда туда послали людей на поиски выживших, оказалось, что камни храма разбили потолок древней крипты на дне пещеры. Нашему колледжу поручили определить, не является ли крипта источником угрозы.

– Она была эльфийская, – сказал Теклис.

Лорд Фогт удивленно поднял глаза:

– Гм, да. Именно. Как...

– И там был покрытый рунами камень в человеческий рост высотой.

– Именно так, мудрейший, – подтвердил маг. – Падающий храм сильно разрушил крипту, и рунный камень упал с пьедестала, но таинственным образом остался невредим.

При этих словах Теклис издал вздох облегчения:

– Значит, камень у вас.

Фогт кивнул:

– Да, господин. Наши ученые решили, что он может обладать магическими свойствами, и принесли его к нам на изучение, но никакой магии не обнаружилось. Он, похоже, не был предназначен для какой-то высшей цели.

– Ни для какой цели выше, чем поддержание мирового равновесия. – Теклис откинулся на спинку стула, прижав ладонь к груди, словно испытывал боль, затем поднял глаза. – Ваши ученые нашли отводящий камень. Он кажется магически инертным, поскольку предназначен как раз для того, чтобы отводить магию. Он поглощает эманации магической энергии – энергии Хаоса – и переводит ее в... в другое место. Причина бед Талабхейма – его смещение. Без него источник энергии Хаоса под вашим городом будет расползаться, и его не остановить.

– Но, лорд Теклис, – начал было Фогт, – Талабхейм – одно из наименее магических мест в Империи. Чтобы произнести здесь даже простейшее заклинание, требуется огромная концентрация. По крайней мере, так было, пока... а, да, я понял.

– Верно, – сказал Теклис. – С тех пор как пришла эта беда, ваши силы значительно возросли. Но возрос и риск, и в итоге многие маги лишились рассудка. Разве не так?

Фогту, казалось, совсем не хотелось говорить. Графиня заговорила вместо него:

– На прошлой неделе были казнены десять обезумевших магов. Я наложила мораторий на применение магического искусства, пока не минует кризис.

Теклис кивнул:

– Кратер, в котором вождь талабекских племен Кругар основал ваш город тысячи лет назад, сформировался еще за тысячелетия до этого. На землю упал огромный метеорит из чистого искажающего камня. Мои предки, которым в те времена принадлежала эта земля, поместили отводящий камень под осколками метеорита, чтобы земля стала вновь пригодна для жизни. По всему миру зарыто немало таких камней, что закрывают путь энергиям Хаоса. Когда один из них смещается, опасность грозит не только окружающей территории, но и всему миру. Так же, как изъятие одного звена ослабит кольчугу, утрата одного отводного камня ослабит и другие – и начнет расплетать защитную сеть, которую они наложили на мир. Если ничего не сделать, эманации, отравляющие ваш город, распространятся, как круги на воде, и сдвинут другие отводящие камни, а те будут слать волну дальше, пока землю не поглотит кошмар безумия. Так было, когда эоны назад впервые отверзся Хаос. – Теклис кашлянул и снова коснулся груди. – А на этот раз эльфы не смогут его удержать – мы уже не те, что прежде.

Графиня и члены парламента побледнели при этом апокалиптическом прогнозе.

– Вам повезло, – продолжал Теклис. – Я оказался достаточно близко, чтобы ощутить всплеск, когда камень сместили, ведь только эльфийский маг, обладающий древним знанием, может водворить его на место. Если бы вы послали за помощью в сам Ултуан, я бы мог опоздать. – Он повернулся к графине: – Я заберу отводящий камень и займусь им. А тем временем необходимо расчистить крипту и подготовить всё, чтобы запечатать ее сразу же после его возвращения. Уже слишком много времени потеряно. Пока мы тут говорим, люди гибнут понапрасну.

– Да, лорд Теклис. – Графиня склонила голову. – Это будет исполнено. Магистр лорд Фогт, проводите нашего гостя к себе.

Фогт встал и поклонился:

– Да, графиня. Сию минуту.

– Они его потеряли! – хохотал Манфред, захлопнув за собой дверцу кареты и рухнув на сиденье. – Полтонны весом, в рост человека высотой – и они его потеряли!

Весь прошедший час Райнер просидел в карете Вальденхейма у окруженного деревьями здания Нефритового Колледжа магии, ожидая, пока граф, Теклис, маг Нихтладен и графиня – единственные, кого впустили скрытные маги, – ходили с Фогтом за камнем.

– Потеряли?

– Ага! – хмыкнул Манфред. – Маги шарят по чердакам и буфетам, что твои горничные. Но он исчез. Видимо, просто украден.

Он потирал руки.

– И вы довольны?

– А? Не будь идиотом! Конечно же, я доволен. Если бы Фогт его выдал, вся слава досталась бы колледжу, а теперь у нас столько же шансов найти его, сколько и у всех. Отличная возможность.

– Ваша забота о народе Талабхейма достойна восхищения, милорд, – сухо произнес Райнер.

– Меня заботит вся Империя, и если кто-то должен умереть, чтобы надолго обеспечить ее стабильность, тогда пусть их гибель будет на моей совести.

Райнер усмехнулся:

– Как благородно с вашей стороны.

Вернувшись в особняк в Квартале Законников, где графиня разместила посольство из Рейкланда, они обнаружили лорда Данцигера, чопорного, одетого в черное казначея. Он ждал Манфреда в гостиной.

– Нельзя ли переговорить с вами наедине, господин граф? – Манеры его были столь же жестки, как и высокий воротник, и поза так же напряжена.

– Разумеется, лорд Данцигер, – ответил Манфред. – Гетцау, проводи его превосходительство ко мне.

Когда они расположились в личных покоях графа и Райнер подал рейкландское вино, Данцигер заговорил:

– Как хранителю сокровищ графини, мне больно видеть, что огромные средства растрачиваются на заведомо неверное решение проблемы. Вы уже поняли, что парламент далеко не единодушен, там больше любят сваливать вину друг на друга, чем действовать, и, хотя и стыдно это признать, похоже, некоторые и из этого извлекают выгоду. Вот почему я пришел к вам. Вы доверенное лицо Карла-Франца и великого Теклиса. Я знаю, что интересы Империи для вас превыше всего, и хотел бы покончить с этими неприятностями как можно быстрее.

– Разумеется. – Вальденхейм старательно изображал искренность. – И если вы располагаете информацией, которая может послужить этой цели, я был бы в высшей степени рад ее услышать.

– Полагаю, да, сударь, – сказал Данцигер. – Как и большинство состоятельных людей города, я предоставил личную охрану для защиты уцелевших кварталов. Когда Теклис сегодня заговорил про этот «отводящий камень», я вспомнил недавний рассказ Герде, моего капитана. Тогда я подумал, что это пустяк, но теперь...

– Прошу вас, продолжайте, сударь. – Райнер прямо-таки видел, как граф пытается скрыть нетерпение.

– Герде охранял баррикады на Шварцхолде. Сразу за полночь он увидел, как несколько человек тащили что-то тяжелое в старое зернохранилище, которое сгорело, когда началось это безумие. Он отправил человека проследить за ними и посмотреть, что они замышляют.

– И что тот обнаружил?

– Он вернулся через час и сообщил, что воры внесли свою ношу через дыру в погребе в канализационный желоб под ним. Солдат прошел за ними по канализации и катакомбам под Талабхеймом и оказался в месте, охраняемом хорошо вооруженными людьми. Дальше пройти он не смог.

Манфред наклонился вперед:

– Городскую стражу об этом уведомили?

– Не думаю.

– Значит, об этом знаем только мы?

– Да, сударь. И было бы мудро сохранить тайну. Талабхейм – город интриг, здесь сказать одному – все равно что сказать сотне. Если мы хотим нанести удар быстро, надо действовать в условиях строгой секретности.

Вальденхейм кивнул:

– Отлично. Тогда я ударю завтра перед рассветом. Пришлите сюда своего человека, чтобы он проводил нас. Благодарю за информацию, лорд Данцигер.

– Гм, если мои люди пойдут с вашими, полагаю, мы можем быть уверены в успехе.

Манфред лукаво улыбнулся:

– Ну, разумеется. Будьте здесь завтра в пятом часу, и посмотрим, не сможем ли мы найти камень.

– Отлично. Значит, до завтра. – Данцигер встал и сухо поклонился. Райнер проводил его до двери.

– Вы не доверяете ему, милорд? – спросил он, вернувшись.

– Не больше, чем могу прокатить на себе коня. Потому и добился, чтобы он пошел с нами.

– Намекнув, что как раз этого вам бы и не хотелось?

Граф кивнул:

– Он вполне мог послать нас на смерть. Если бы позволил нам пойти одним, было бы ясно, что так он и задумал. А теперь я вижу, что он играет в другую игру.

– Намерен использовать нас, чтобы захватить камень, а потом заберет его и получит все почести? Ну, и вы хотите использовать его точно так же?

– Быстро учишься, Гетцау, – хмыкнул Манфред.

– А как заставить его отказаться от своих намерений?

Вальденхейм улыбнулся:

– Я приведу Теклиса.

– A-а. Значит, Данцигер не посмеет отобрать камень у эльфа, а вы заявите, что сами добыли его – ведь это вы привели сюда мудрейшего?

– Хотелось бы, чтобы получилось именно так. Но на всякий случай я хотел бы, чтобы вы с товарищами тоже пошли – просто для гарантии.

Райнер вздохнул, собирая бокалы.

– И это вы заклеймили меня как негодяя? – пробурчал он себе под нос.

Манфред бросил на него острый взгляд.

ГЛАВА ПЯТАЯ
РАЗРУШИТ ЛИ ЕГО ОГОНЬ?

Наслаждаетесь светской жизнью, капитан? – с издевкой спросил Халс. – Выделываетесь с графьями да эльфами?

– А мы возимся с багажом, – сказал Павел.

– И с лошадьми, – добавил Герт.

– И чистим сапоги, – буркнула Франка.

– Не нужно винить меня в этом, – ответил Райнер. – Это план Манфреда, не мой.

Он вздохнул. То, что до гибели Абеля Хальстига было бы лишь добродушной перебранкой, теперь воспринималось абсолютно серьезно. Яд подозрения отравил их товарищество. Ему хотелось придумать что-нибудь такое, после чего все снова стало бы как раньше, но потом он вспомнил, что один из них – шпион и передаст все его слова Манфреду, и растерялся.

Черные сердца дрожали и растирали ладони во дворе за домом в Квартале Законников. Солнце еще не взошло, утренний туман клубился в свете факелов, и было страшно холодно. Они оделись в форму домашней охраны Манфреда – черные куртки и кирасы с его бело-золотой гербовой лилией – и вооружились мечами и кинжалами в придачу к привычному оружию. Август и Румпольт с любопытством поглядывали на Франку в солдатской амуниции, но ничего не говорили. Дариус с Дитером в роли солдат выглядели еще более смехотворно, чем в роли хирургов.

Десять копейщиков Манфреда из Нордбергбрухе в две шеренги стояли перед капитаном, крепким юношей по фамилии Баэрих. Они неодобрительно косились на Райнера и его товарищей, что зевали и ежились в полном пренебрежении к воинской дисциплине.

В задние ворота постучали, и капитан Баэрих впустил Данцигера с десятью мечниками, одетыми в черное, так же просто, как и он сам.

– Мы что, идем на кроликов охотиться с этой армией? – проворчал Халс. – Они ж нас услышат за несколько миль.

Через несколько минут из дома вышли Манфред и Теклис в сопровождении телохранителей Теклиса. Эльфы сменили белоснежные одеяния на синие сюрко поверх сверкающей брони. Их лорд тоже был в боевом снаряжении, с длинным тонким мечом за спиной, хотя все равно шел, опираясь на посох.

Данцигер аж рот раскрыл от изумления.

– Лорд... Лорд Теклис пойдет?

Манфред мрачно кивнул:

– Разумеется. Похитители, возможно, тоже владеют магией. Глупо идти отбирать у них камень, не взяв с собой мага.

Данцигер облизал губы:

– Разумеется, разумеется...

Впрочем, энтузиазма у лорда заметно поубавилось.

Манфред усмехнулся за его спиной.

Когда люди капитана Баэриха открывали ворота, чтобы отряд мог отправиться в путь, по аллее загрохотали сапоги бегущих; те, кто находился во дворе, насторожились.

У ворот остановились люди в зелено-коричневой форме, за ними – отряд поменьше, в голубом и малиновом. Присмотревшись в темноте, Райнер узнал капитана фон Пфальцена с пятнадцатью телохранителями графини, а с ними лорда Родика Унтерна – ее кузена и мужа леди Магды – с восемью людьми.

– Что это за сборище? – вопросил фон Пфальцен, переводя дыхание. – Куда это вы во всеоружии?

Манфред раздосадованно вздохнул:

– Мы идем, капитан, добывать отводящий камень.

– Вы что, знаете, где он? – Фон Пфальцен был потрясен.

– По слухам.

– И не сообщили графине? – заметил Родик – Я нахожу это чрезвычайно странным.

Он говорил высоким и резким голосом.

– Мы решили, – сказал Вальденхейм, – что чем меньше народу в курсе, тем меньше шанс, что похитители заранее узнают о нашем прибытии. Очевидно, мы все же оказались... недостаточно скрытны.

Он в поисках поддержки покосился на лорда Теклиса, но эльф на всех глядел с равным отвращением.

– Полагаю, дело все же в нежелании разделить с Талабхеймом честь находки, – произнес фон Пфальцен, – а вовсе не в секретности.

– Да, – согласился Родик, – вы хотите украсть у нас нашу долю почестей.

– Я что, невидимка, господа? – возмутился Данцигер. – Я вообще-то из Талабхейма, так что представитель города наличествует.

– Да вы что, милорд? – оборвал его Родик. – Настоящий гражданин Талабхейма, если бы знал нечто важное для спасения города, сообщил бы графине.

– Я вынужден настаивать на прекращении операции, если меня и моих людей не допустят к участию, – сказал фон Пфальцен.

Унтерн подхватил:

– Будучи родичем графини, я тоже должен идти, чтобы представлять ее интересы.

Манфред нахмурился:

– Это глупо, господа. Вы мешаете великому Теклису работать. Нам нужно действовать быстро и тихо, нас и так уже слишком много. Если пойдут еще и ваши люди, мы никого не застанем врасплох. – Он обернулся к Теклису: – Мудрейший, скажи им что-нибудь, чтобы они поняли...

– Мне не важно, кто пойдет, а кто останется, – холодно ответил Теклис. – Главное – быстрота. Мы уже потеряли слишком много времени.

– Очень хорошо, – нехотя согласился граф. – Пусть идут все.

Пока отряды строились на марш, Райнер заметил, что Данцигер кусает губу, взгляд его бегает от одного командующего к другому – и косит на того, кто должен был их вести.

Райнер подскочил к Вальденхейму и зашептал ему на ухо:

– Милорд, Данцигер недоволен. Не верится, что он хочет вернуть камень при таких обстоятельствах. При возможности он прикажет своему человеку сбить нас с пути.

– Значит, не надо давать ему такую возможность, – шепнул Манфред и громко обратился к Данцигеру: – Ну, милорд, так кто же поведет нас? Я бы хотел взглянуть на него.

Он обнял казначея за плечи, не обращая внимания на его слабые протесты, и так и шел с ним, пока все остальные, включая шестьдесят одного солдата, маршировали по городу под странно светящимися облаками, накрывшими кратер и преграждающими дорогу рассветным лучам.

Черные сердца шагали за Райнером в мрачном молчании – все, кроме Августа.

– Рад видеть среди нас фон Пфальцена, – жизнерадостно заявил он. – И правда, не дело творить все это за спиной у графини. В Талабхейме должен руководить житель Талабхейма.

Данцигер не разделял его радости.

– Вот в чем проблема с местными, – шептал он на ухо Манфреду, так, что Райнер расслышал. – Их интересуют лишь собственные успехи.

– Именно, – согласился граф без тени сарказма. – Это значительно затрудняет дело честным людям... вроде нас.

Он подозвал Райнера, пока Данцигер и фон Пфальцен говорили с начальником стражи у баррикады Шварцхолда.

– Если наша обширная делегация вдруг каким-то чудом добудет камень, – шепнул он, – ты должен позаботиться, чтобы лишь Теклис или наши люди смогли его забрать.

– Да, милорд, – ответил Райнер. – Э-э... а мы можем действовать силой?

– Что? Нет! Нас и так тут не жалуют. Просто окажись в нужном месте в нужное время.

– Очень хорошо, милорд. – Райнер был рад, что ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

Вальденхейм вернулся к казначею прежде, чем фон Пфальцен успел отойти.

Чем дальше они углублялись в разоренные кварталы, тем более давящими казались облака. Сырой ветер завывал почти человеческим голосом. Как только на фоне серого неба показался черный изгиб кратера, отряд дошел до разоренного зернохранилища. Пока Черные сердца ждали, когда остальные спустятся туда, Райнер заметил, что Дитер выглядывает у него из-за плеча.

– Что такое?

Дитер пригвоздил его взглядом:

– Ничего, трепач.

– Ничего? Или ничего такого, о чем ты хотел бы мне сказать?

Дитер вспыхнул, потом пожал плечами:

– За нами хвост.

Райнер хотел было обернуться, но тот остановил его:

– Идиот! Нельзя! И потом, там ничего не видно.

Райнер с сомнением посмотрел на вора:

– Ты что, слышишь хвост среди этого бедлама?

– Чувствую. Ну, как будто шея зачесалась.

– И кто же там?

Дитер пожал плечами:

– Сам не знаю. Осторожный тип, это уж точно.

Райнер вздрогнул. Он вспомнил, как по дороге в Талабхейм Йерген всматривался в темноту и говорил то же самое.

Это заняло около четверти часа, но в конце концов все солдаты спустились в сожженный погреб, а затем и в канализацию. Отряды вереницей по одному шагали по узким уступам, окаймляющим вонючую канаву, что тянулась по дну тоннеля с кирпичными сводами. По ней текла бурая жижа с какими-то кусками, о происхождении которых Райнер предпочел не задумываться. Через нее были на равном расстоянии перекинуты гранитные плиты, а из стен выходили сливные трубы. Прикрепленные к стене ржавые ступени исчезали в трубах, ведущих к зарешеченным люкам на поверхности.

Манфред выстроил своих людей по левой стороне вслед за эльфами, в то время как люди Данцигера и фон Пфальцена и стража графини встали справа. Люди Родика затерялись в темноте где-то сзади. Когда все заняли свои места, отряды тронулись за провожатым Данцигера, трусившим впереди, словно охотничья собака.

Перед ними во все стороны разбегались крысы, прячась от света факелов в трубах. Была тут и другая мерзость. В боковых тоннелях исчезали человеческие тени, из-за груд осыпавшегося камня выглядывали какие-то фигуры. У жалких костров вдали по коридорам горбился кто-то, не всегда полностью походивший на людей. Райнер мельком отметил выкрученные конечности и деформированные головы и услышал звуки, которых явно не издает человек. Впрочем, напасть на такой большой и хорошо вооруженный отряд никто не решился.

Местами стены были пробиты насквозь. За проломами виднелись грязь, темные подвалы или затопленные помещения. Из одного так сильно воняло крысами, что перешибало даже всепроникающий запах канализации. Райнер и его спутники обменялись тревожными взглядами, но ничего не сказали. О некоторых вещах было лучше не думать вовсе.

На пересечении тоннелей, над которым выцветшей краской были написаны названия улиц, провожатый Данцигера остановился, оглядываясь по сторонам.

Райнер увидел, как глаза казначея загорелись и он вышел вперед.

– Эй, Элгер, разве ты не говорил мне, что свернул налево по Туррингштрассе?

Тот заморгал:

– Гм, нет, милорд. Вот теперь, когда вы сказали, мне кажется, что поворот был направо.

– Ты уверен? – выдавил Данцигер сквозь сжатые зубы.

Элгер не уловил намека:

– Да, милорд. Направо по Туррингштрассе. Теперь вспомнил.

Он повел всех направо, и казначей постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

Райнер хмыкнул. Позже Элгеру точно влетит, к гадалке не ходи.

Совсем скоро они пришли к еще одному заваленному щебнем пролому, и туда вошел мечник Данцигера. Остальные последовали за ним. Отверстие выходило на какой-то старый склад, довольно высоко над полом холодного подвала. Пол усыпали разбитые бочки и терракотовые горшки. Прямо за проломом к стене наподобие лестницы были прикреплены деревянные полки, и два телохранителя Данцигера придерживали их, пока остальные осторожно спускались по двое за раз.

Складское помещение оказалось первым в сложной системе взаимосвязанных подвалов, коридоров, участков неиспользуемой канализации, тоннелей, прорытых прямо в земле, и узких проходов; стены повсюду обветшали, а провисшие потолки были подперты деревянными брусьями. Отряд дружно шагал вверх-вниз по лестницам, то и дело оказываясь по колено в воде. Некоторые переходы были такими низкими, что солдатам приходилось сгибаться в три погибели, а некоторые – такими узкими, что приходилось искать обходные пути. Райнер морщился: не хотелось бы оказаться пойманным в этом месте, если что пойдет не так.

Повсюду чернели кострища, валялись разбитые бутылки, обглоданные кости и груды вонючих отбросов. На стенах обнаружились надписи на нескольких языках. Райнер прочел: «Графиня – шлюха» – и: «Педер, где ты?» – а еще: «Восстань и жги!» Было и кое-что похуже – зловещие руны и смазанные изображения жутких деяний и искаженных криком лиц. В тени лежали истлевшие трупы, их безглазые черепа таращились на шагающих мимо солдат.

Наконец провожатый Данцигера остановился в древнем коридоре и указал вперед, на пару прогнивших деревянных дверей, болтающихся на петлях в стене слева.

– Там, за ними, – сказал он, – большая комната с дырой в дальней стене. Ее охраняют. Туда и уволокли камень.

– Надо убрать стражу, пока они не подняли тревогу, – начал Данцигер. – Возможно, двое моих...

– У меня есть парень – с пятидесяти шагов может выбить голубю глаз, – перебил Манфред. – Он...

– Нет необходимости, – отрезал Теклис. Он подозвал двоих эльфов, и те молча шагнули к дверям, целясь из луков. Пригляделись и с какой-то немыслимой скоростью выстрелили – когда только успели найти цель? Затем зашли внутрь, готовя еще по одной стреле, и через несколько секунд возвратились.

– Можем идти дальше, – сообщил Теклис.

И они пошли. Райнер заметил движение в древнем коридоре, но их и по всей дороге сопровождали какие-то робкие шевеления в тени, и он предпочел это проигнорировать.

Помещение оказалось достаточно обширным и пахло прокисшим пивом. Левую стену скрывал ряд огромных деревянных бочек. Справа в темноте громоздились пирамиды свиных голов. Ни одна из них не была в идеальном состоянии – морды проломлены, а вокруг образовались липкие лужи засохшего пива.

Разложенный у дальней стены небольшой костерок освещал два лежащих рядом тела, в их шеях торчали белые стрелы. Позади них в толстой каменной стене на высоте человеческого роста было пробито абсолютно круглое отверстие – словно в куске сала горящей кочергой. Его края блестели, будто стеклянные. Вокруг застыли волны, как на талом воске. Райнер вздрогнул. У кого или у чего нашлись силы проделать такое? И не находится ли это «нечто» в соседнем помещении?

Манфреда явно мучали те же самые мысли. Данцигер, однако, похоже, ничего не боялся. Он нетерпеливо подгонял своих людей вперед:

– Давайте же, пока они не поняли, что мы здесь.

Манфред заколебался:

– Э-э, мудрейший, это...

– Не бойся, – сказал эльф, – ему уже не один век. Портал и стены рядом с ним охраняются, но я расчищу путь. Идемте.

Граф кивнул и дал Черным сердцам знак следовать за Данцигером Фон Пфальцен и Родик тоже перевели своих людей.

Странное отверстие выходило в старую тюрьму. Внутри пахло дымом, вокруг факелов образовались смутные ореолы. Эльфы первыми вышли в коридор с рядами камер, и Теклис постоянно совершал движения руками и что-то бормотал. Воздух перед ним то и дело начинал мерцать, словно мыльный пузырь, потом будто лопался, и снижение давления Райнер чувствовал где-то в груди.

Трижды вдали показывались люди, но всякий раз эльфийские лучники укладывали их стрелами, прежде чем те успевали сделать хоть шаг.

– Могли и оставить нас дома, – проворчал Халс.

Теклис носком сапога перевернул одного мертвеца и острием меча оттянул ему ворот рубашки. Над сердцем мужчины была выжжена странная руна.

– Служитель культа, – пояснил Теклис. – Это знак Изменяющего Пути.

Райнер сглотнул и, хоть по натуре и не был благочестив, сотворил знак молота. Остальные сделали то же. Теклис перешагнул труп и двинулся дальше.

Коридор заканчивался лестницей. Дым, заполняющий тюрьму, валил оттуда. Теклис и его эльфы пересекли комнату и начали спуск. Остальные, кашляя, последовали за ними. Райнеру было обидно, что эльфам будто все нипочем.

Внизу оказался арочный вход; он пылал, как алая адская пасть. Черные сердца и люди казначея вслед за Теклисом осторожно вышли на балкон над глубокой квадратной ямой. Остальные пытались протиснуться за ними, но места не хватило. Балкон был зарешечен железными прутьями. Лестницы слева и справа вели в яму. Когда-то там имелись двери, но сейчас они были сорваны с петель. Дым в яме был так густ, что сначала Райнер смог разглядеть лишь огромный костер посередине, но, протерев глаза, различил и окружающих его людей. Они пели, воздев руки; вел их человек в синем одеянии.

– Камень! – прошипела Франка, показывая. – Они его разрушают!

Райнер прищурился. В самом сердце пламени располагалась грубо высеченная стела, черная от сажи.

Теклис слабо улыбнулся:

– Могут попытаться. Но, чтобы сдвинуть его с места, должен был обрушиться храм. Повредит ли ему огонь?

Один из певцов заметил вторжение, и снизу донеслись хриплые возгласы. Один из эльфов Теклиса выстрелил ему в спину, он рухнул сквозь строй и попал головой в огонь. Люди у костра повскакивали, хватая оружие и поворачиваясь к балкону. Человек в синем запел, выписывая руками причудливые жесты.

Эльфы выстрелили в него. Стрелы отклонились, словно на ветру. Фанатики – не меньше пятидесяти – рванули вперед по обеим лестницам.

– Нордбергбрухе! – воскликнул капитан Баэрих, выхватывая меч. – Налево!

– Нет! – закричал Манфред. – Моя стража пойдет первой!

Под возмущенным взглядом Баэриха он толкнул Райнера вперед:

– Ты должен оказаться первым, – прошептал он. – Давай!

Райнер хмыкнул и извлек меч:

– Ну, ребята, приступим.

– С ума сойти, как вовремя, – буркнул Халс.

Черные сердца бросились по левой лестнице, за ними – Манфред и воины из Нордбергбрухе, а справа – Данцигер и его люди. Фанатики встретили их внизу – обезумевшие, брызжущие слюной дегенераты, вооруженные кинжалами и дубинками, без какой бы то ни было брони.