Текст книги "Порченная кровь (ЛП)"

Автор книги: Натан Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

ПОРЧЕННАЯ КРОВЬ
Натан Лонг

Перевод: А. Липинская

Скрипторы: Lemur4ek, malalchaplain, aesmadeva, Lucius_Eternal

 Вёрстка и оформление: капитан Джек Воробей

Шел темный век, кровавый век, век демонов и колдовства, век битв и смертей, век конца мира.

Но в огне, пламени и ярости этого времени рождались могучие герои, отважные деяния и великая смелость.

В сердце Старого Света раскинулась Империя, самое большое и могущественное из королевств людей. Славящаяся своими инженерами, колдунами, купцами и солдатами, земля эта изобиловала высокими горами, полноводными реками, дремучими лесами и огромными городами. На троне в Альтдорфе восседал император Карл-Франц, благословенный наследник основателя царства Сигмара, обладатель его магического боевого молота.

Но времена эти никто не назвал бы цивилизованными. По всему Старому Свету, от рыцарских замков Бретонии до скованного льдом далекого северного Кислева, прокатился рокот войны. В высоких горах Края Света, готовясь к новому нападению, собирались племена орков. Разбойники и предатели заспешили в дикие южные земли Пограничных Княжеств.

Начали ходить слухи о появляющихся из всех сточных канав и болот королевства скейвенах, крысоподобных тварях. Северные Пустоши вновь стали грозить проникновением Хаоса и порожденных им демонов и зверолюдей, чьи души находились во власти мерзких Темных богов. Время битвы неуклонно приближалось, Империя, как никогда, нуждалась в героях.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПРИЛИВ ХАОСА

Тело Абеля Хальстига лежало у ног Райнера: лицо застыло в мертвой усмешке, глаза были широко раскрыты, распухший язык торчал между оскаленных зубов. Руки и ноги Абеля до предела выкрутило ядом, наполнявшим его жилы. Товарищи Райнера – Павел и Халс, Франка (девушка, переодетая лучником), Герт и Йерген – тупо смотрели на мертвеца. Гетцау знал: кто-то из них отравил Абеля и способен одним словом сделать то же самое с остальными. Но кто? Кто же шпион?

Они подняли на него глаза. Халс с Павлом ухмылялись, словно знали какой-то секрет. Во взгляде Герта угадывалось злорадное ликование. Франка усмехалась. Ему стало по-настоящему жутко. Они что, все шпионы? Он – один? Неужели нет никого, кому он мог бы?..

Райнер тряхнул головой, сердце его бешено колотилось. Он заморгал. В полной тьме лишь едва светила луна. Он лежал в постели в альтдорфском особняке графа Манфреда Вальденхейма. Просто дурной сон. Он горько усмехнулся. Ну и что делать, когда кошмар – это самая настоящая правда?

Кто-то постучал в дверь. Райнер перекатился на бок и пригляделся. Должно быть, стук его и разбудил. Он пожалел, что у него нет кинжала, но граф Манфред в своем доме не позволял Черным сердцам держать при себе оружие.

– Кто там?

Дверь отворилась. Появилась миниатюрная фигурка со свечой в руке. Это была Франка. Она все еще одевалась как мальчик, хотя вся компания знала ее тайну.

– Всего лишь ваш слуга, сударь, – прошептала она, закрывая дверь и на цыпочках подходя к кровати. – Надо отполировать ваш... меч.

– А? – Райнер все еще не вполне очнулся от кошмара.

Франка улыбнулась.

– Да ладно! Неужели столь умудренный жизнью человек может быть так недогадлив?

Он тупо уставился на девушку. Та вздохнула и присела на перину, пристроив свечу на прикроватный столик.

– Что ж, значит, придется напомнить. Ярл уже год как погиб. Мой траур окончен. Ну, по правде говоря, я выждала еще неделю, чтобы это не выглядело совсем уж до неприличия поспешно. Но сейчас... – Она помолчала, внезапно смутившись. – Сейчас я в полном вашем распоряжении, сударь.

Райнер заморгал. Со времени возвращения из форта в Черных горах он так глубоко погрузился в мучительные размышления, что вопрос, некогда занимавший его практически постоянно, совсем вылетел из головы. Он помнил, что считал дни и даже часы до того, как сможет быть с Франкой, но теперь, пусть он и желал ее страстно, как никогда, теперь...

– Может быть, стоит подождать еще немного.

– Может быть?.. – Франка расхохоталась. – Райнер, ну ты шутник! Ты почти...

Она умолкла. Гетцау был серьезен.

– Ты... не шутишь?

Он помотал головой.

– Но почему?

Его реакция явно сбила ее с толку. Райнер старался не смотреть на нее. Будь она одной из тех обозных девиц, с какими он привык развлекаться, они уже приступили бы к делу, но Франка – девушка не такая, чтобы ею попользоваться и выбросить.

– Мы... мы не свободны. Это все испортит. Я не хочу быть с тобой вот так, тайком.

Франка нахмурилась.

– Я слышу это от человека, который чуть не поимел меня в палатке, окруженной нашими ничего не подозревающими товарищами? Разве ты не говорил совсем другое, мол, мы крадем минуты свободы? Да что на тебя нашло?

– Яд! – Слово вырвалось у него, прежде чем он смог осознать. – Это яд.

Франка пожала плечами.

– Но он в нас уже давно. И раньше это тебя не слишком волновало.

– Да я не про это. Яд недоверия отравляет нас с тех пор, как мы...

– Как мы нашли Абеля.

Райнер кивнул:

– Один из нас – шпион Манфреда. Один из нас произнес заклинание, которое убило Хальстига. Видишь, как это на нас подействовало. Готов поспорить, ребята и десяти слов не сказали друг другу с тех пор, как мы вернулись в Альтдорф.

– Тебя это тоже касается, точно. Но я понимаю. Герт и Йерген – хорошие товарищи. Я, как и ты, и думать не хочу, что один из них подослан Манфредом.

– А кто сказал, что это непременно Герт или Йерген? – отрезал Райнер, выругался и зажал рот. Слишком поздно...

Франка непонимающе смотрела на него.

– О чем ты?

– Ни о чем. Забудь.

– Райнер, что ты имел в виду?

Он уставился в пол:

– Знаю, это глупо, но я так и не смог перестать думать. Манфред мог взять кого-то из нас, из первого набора, что-то пообещать – свободу, золото, что угодно – в обмен на слежку за остальными.

– Но, Райнер, из нас уцелели лишь Халс, Павел и мы с тобой. Неужели ты подозреваешь... – При мысли об этом она застыла, потом встала, дрожа. – Вот почему ты не хочешь быть со мной.

– Нет, я...

На негнущихся ногах Франка направилась к двери. Райнер сбросил одеяло и бросился за ней.

– Франка, выслушай меня!

Она открыла дверь.

– И что ты мне скажешь? Ты правда думаешь, что я шпионка Манфреда?

– Нет! Конечно нет! – Он не мог смотреть ей в глаза. – Но... я не могу быть уверен.

На миг воцарилось молчание. Райнер чувствовал едва ли не ожог от ее взгляда.

– Ты сошел с ума. Ты точно сошел с ума.

Она вышла в коридор и захлопнула за собой дверь.

– Да, – ответил он закрытой двери, – видимо, так оно и есть.

Черные сердца обедали со слугами – так их прятали от многочисленных посетителей Манфреда. В эти дни товарищи, привыкшие болтать и спорить, словно альтдорфские торговки рыбой, походили на мрачные автоматы – и такими они были с самого возвращения из форта. Франка не поднимала глаз от тарелки. Халс и Павел перешептывались. Йерген, коренастый мечник, жевал, уставившись в пустоту. Здоровяк-арбалетчик Герт грустно смотрел на остальных. Прирожденный рассказчик, он, казалось, почти физически страдал от того, что ему не с кем поговорить.

Поэтому все ощутили облегчение, когда на следующий день за обедом – Райнер как раз вытирал хлебом соус с тарелки – по лестнице прогрохотали сапоги и на кухне, пригнув седеющую львиную голову, чтобы не удариться о балку, появился Манфред. Повара и лакеи исчезли по мановению его руки, и он со вздохом опустился за стол. Райнер заметил, что граф устал и обеспокоен, хотя и старается сохранять обычное невозмутимое выражение лица.

– Завтра я уезжаю в Талабхейм – сопровождаю в дипломатической миссии эльфийского мага Теклиса. Вы будете со мной – в качестве слуг. – Он улыбнулся их реакции. – Если я скажу, что вы мои шпионы, это же все испортит, правда? И к вам присоединятся еще четверо, с ними вы познакомитесь завтра.

Все напряглись. И без того уже тревожней некуда, а тут еще какие-то новые люди.

– Думаете, в Талабхейме вам понадобятся шпионы? – усомнился Райнер. – Это же не за границей.

Манфред опустил глаза, поигрывая столовым ножом.

– Как вы понимаете, об этом говорить нельзя, но в Талабхейме что-то случилось – такая вспышка энергии Хаоса, что разбудила великого Теклиса прошлой ночью – здесь, в Альтдорфе. Он опасается: если не принять меры, Талабхейм покорится Хаосу... если, конечно, еще не покорился. – Он поковырял стол ножом. – А когда поднимается прилив Хаоса, моя работа – подозревать агентов Губительных Сил. Вот в чем дело. – Манфред поднял глаза. – Я возглавляю посольство Рейкланда, которое предложит помощь нашим братьям из Талабека в час беды. Но пока мы там произносим речи о взаимной поддержке, вы будете охотиться на служителей культа, преступников и заговорщиков – полагаю, они и виноваты в происходящем.

Он вздохнул и поднялся.

– Выезжаем завтра перед рассветом. Хорошенько выспитесь.

Граф тяжелыми шагами поднялся по лестнице.

Все сидели молча.

– В Талабхейме поднимается прилив Хаоса? – произнес наконец Павел, поскребывая повязку на пустой глазнице. – И мы едем прямехонько туда? Здорово, ничего не скажешь.

– По крайней мере, не в эти проклятые горы, – проворчал Халс.

– Может, на этот раз мы все погибнем, и дело с концом, – добавила Франка, глядя в тарелку.

Ее печаль пронзила Райнеру самое сердце.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ПОЧЕТНАЯ ПРОФЕССИЯ

В роскошной карете Манфреда Райнер ожидал, когда кавалькада тронется в путь. Все еще царила ночная тьма, двор освещали лишь желтовато мерцающие факелы. На Райнере была простая серая куртка клерка, от которой и запах исходил какой-то конторский. С пояса свисала чернильница, на коленях лежал красивый футляр для пергамента. В окно кареты он видел, как Павел, Халс и Герт осваиваются в новых ролях: Павел насвистывал, сидя в повозке с провиантом, в которую Герт, отдуваясь, загружал копченые окорока и мешки с мукой; Халс проверял, хорошо ли закреплены сундуки и багаж на второй повозке, и его лысина блестела от пота.

В приготовлениях участвовали и другие. Райнер пристально их изучал. Это были явно не слуги Манфреда. Тогда кто? Его новые напарники? За лошадьми присматривал какой-то самодовольный тип богатырского сложения с колючей рыжей бородой. Кроткий юноша тех же габаритов вяло таскался за рыжебородым, помогая ему и подобострастно смеясь в ответ на каждую его шутку. Рядом с мулом, груженным кожаными тюками, стоял худощавый молодой человек в сером одеянии Колледжа Хирургов и ошарашенно моргал. За его спиной возвышался тощий субъект с бегающими глазами; передник и гамаши помощника хирурга смотрелись на нем абсолютно неубедительно.

Вальденхейм забрался в карету, сопровождаемый Йергеном в форме графского телохранителя и Франкой в ливрее пажа с золотым львом – гербом Манфреда. Йерген сел с Райнером, безуспешно пытаясь не толкать его своими широкими плечами. Франка уселась рядом с графом. Она старалась не смотреть Райнеру в глаза.

Манфред улыбнулся, увидав его облачение.

– Похоже, вы наконец обрели свое призвание, Гетцау. Выглядите точь-в-точь как настоящий клерк. Ну, из тех, что пишут письма за неграмотных, по пфеннигу за лист.

– Благодарю, милорд, – ответил Райнер. – По крайней мере, это почетная профессия.

Вальденхейм нахмурился.

– Нет занятия почетнее, чем защита родины. Мне больно слышать, что благородный сын Империи берется за эту задачу с неохотой.

– Насколько я помню, милорд, – заметил Райнер, – нашего мнения вообще не спрашивали.

– Это потому, что я разбираюсь в людях.

Граф постучал по потолку:

– Клугер! Выезжаем. Мы и так припозднились.

Щелкнул бич возницы, и карета покатилась вперед. Райнер увидел в окно, как Павел и Халс разворачивают свои повозки, чтобы последовать за Манфредом прочь из ворот.

В предрассветной дымке процессия двигалась по извилистым мощеным улицам Альтдорфа. Большой дворец императора Карла-Франца возвышался, словно гигантский грифон, охраняющий свое гнездо, строения Имперского правления жались к нему, будто выводок птенцов. Они миновали квартал торговцев и оказались у реки, у личного императорского причала, с трех сторон окруженного бараками, стойлами и складами, а четвертой выходящего к воде.

Когда они въехали в ворота, Райнер начал осознавать важность возложенной на них миссии. Он полагал, что Манфред возьмет с собой, самое большее, эскорт из рыцарей и мечников, но двор был забит до отказа вооруженной свитой полудюжины дворян, и все одновременно пытались погрузить своих лошадей, повозки и снаряжение на четыре больших плоских речных корабля.

Свет факелов отражался в шлемах десятка рыцарей Манфреда и двадцати лучников и двадцати копейщиков из его альтдорфской свиты, но то была лишь малая толика собранных здесь сил. Мечники лорда Шотта, капитана почетной стражи Карла-Франца, спорили с рыцарями лорда Райхскелла, магистра Ордена Крылатого Шлема. Стрелки-аркебузиры лорда Болленгена, помощника секретаря баронессы Лотты Хохсволь и канцлера Имперской Казны, увлеченно состязались, кто кого переорет, с Носителями Молота отца Олина Тоткрига, представителя Верховного Теогониста Эсмера Третьего. А за ними бесстрастно наблюдали послушники в капюшонах, сопровождающие мага Нихтладена из Имперских Колледжей Магии.

Каждый лорд привел с собой еще и секретарей, лакеев, поваров и конюхов, не меньше, чем у самого Вальденхейма, плюс повозки, полные сундуков, ящиков и провианта. Порой и за целыми армиями следовали обозы куда скромнее.

В центре всей этой сумятицы находился белый остров покоя, при виде которого у Райнера и Франки перехватило дыхание. Эльфы. Райнер считал, что уже много попутешествовал и неплохо образован, но эльфов он раньше ни разу не видел. Прекрасный народ нечасто покидал родные края – а когда такое случалось, не болтался по заведениям типа «Трех перьев» или «Грифона». Они встречались с главами государств, пировали на правительственных банкетах и отплывали домой с драгоценными дарами. Так что Райнер, как он ни старался сохранять видимость хладнокровия и высокомерия, вместе со всеми глазел на шестерых похожих на статуи воинов в серебряных кирасах и белых сюрко, что недвижно стояли у сходней головного судна.

Лица эльфов казались выточенными из слоновой кости: резко очерченные, гордые, исполненные жестокой красоты. У каждого на боку висел длинный тонкий меч, в кожаном футляре за спиной – изогнутый лук. Райнер поначалу с трудом различал их, словно отлитых по единому образцу. Но, присмотревшись, начал видеть незначительные отличия: у того нос поострее, у этого губы полнее. Однако же он надеялся, что не придется запоминать, кто из них кто.

– Подождите здесь, – велел Манфред. Он вышел из повозки и направился к постройке из полукруглых бревен. Райнер и Франка по-прежнему не сводили глаз с эльфов; те не поворачивали голов, не переговаривались.

– Я думала, – тихо сказала Франка, – что это просто люди с острыми ушами, но... но это не люди.

– Именно, – ответил Райнер. – Не больше, чем мы – обезьяны.

Они обменялись взглядами и отвернулись.

Чтобы скрыть неловкость, Гетцау обратился к Йергену, который уставился в пол, словно глубоко задумался:

– Тебя не впечатлили наши прекрасные дальние родичи, а, Ромнер?

– Впечатлили, – отозвался Йерген. – Отличное самообладание.

– Самообладание?

Было странно, что молчаливый мечник вдруг высказал свое мнение.

– Они все замечают и ни на что не отвлекаются. Стоит взять на вооружение.

Райнер хмыкнул.

– Делаешь успехи, парень.

Шум во дворе немного утих. Все разом обернулись. Райнер выглянул из-за плеча Йергена, чтобы посмотреть в другое окно. Из деревянной постройки вышел Манфред с несколькими чиновниками, в центре группы находился эльф в белоснежном одеянии и высоком головном уборе. Он слегка прихрамывал и опирался на белый посох искусной работы, но ни в малейшей мере не выглядел слабым. Его манера держаться, одновременно величавая и пугающая, притягивала внимание. Райнер не мог оторвать от него глаз. Лицо эльфа было совершенно гладким, без морщин, как и у его телохранителей, но чувствовалось, что он невероятно стар, и даже в темноте можно было разглядеть, какой мудрости, боли и ужасного знания исполнены его опаловые глаза. Люди следовали за ним по пятам, перебивали друг друга, и каждый стремился поймать его взгляд.

– Но, лорд Теклис, – уверял лорд Болленген, – нам надо ехать. Казначей должен оценить убытки.

Тощий, со скошенным подбородком и копной седых волос, он выглядел в парадных доспехах как черепаха, которой великоват панцирь.

– Император поручил мне лично изучить ситуацию! – рявкал лорд Шотт, приземистый солдафон с аккуратной черной бородой. – Не могу ослушаться.

– Верховный Теогонист должен знать масштабы этой хаоситской чумы! – рычал отец Тоткриг, белобородый священник-воин в черном одеянии поверх начищенного доспеха. – Мы не останемся в последних рядах.

– Если там нужно бороться с Хаосом, – яростно восклицал высоченный лорд Райхскелл, – Ордену Крылатого Шлема не может быть отказано в этой борьбе. Бесчестно оставаться в Альтдорфе, когда демоны бродят по Талабхейму!

Его светлая борода двумя толстыми косами свисала на зеленую кирасу.

– Исследование таинственной угрозы – прямая обязанность коллегии магии! – утверждал Нихтладен, седобородый маг со впалыми щеками и в богатом малиновом одеянии. – Позвольте нам исполнить свой долг!

Теклис остался глух ко всему. В сопровождении телохранителей он поднялся на судно, быстро переговорил с Вальденхеймом и исчез под палубой.

Граф прошагал назад к карете и яростно захлопнул за собой дверь.

– Самодовольные придурки. – Он тяжело опустился на сиденье. Карета покатила вперед, пытаясь подняться по трапу на корму головного судна. – Теклису и мне нужна была просто охрана. Это дипломатическая миссия, а не армия. А теперь нас тут двести человек. Но если мы хоть кого-то оставим, Император не узнает, чем все закончилось! Иногда я понимаю презрение эльфов к ничтожным людишкам.

Они шли на северо-восток по широкому серому Талабеку, что медленно змеился среди полей, к Талабхейму, Городу Садов, суверенному городу-государству в самом сердце темных лесов Талабекланда. Райнеру не терпелось туда попасть, ведь это было одно из чудес Империи – город, полностью выстроенный в огромном кратере, стены которого, как говорили, неприступны.

Мимо проплывали зеленые пастбища и бурые поля – тощие крестьяне перепахивали их прямо по стерне, чтобы подготовить к посеву следующего года. Свежая земля виднелась и на сельских кладбищах: год для Империи выдался тяжелый. Многие сыновья фермеров вернулись с войны с Архаоном в гробах – если вообще вернулись. И даже когда заколосились хлеба, голод не отступил: прошлогодний урожай отправили на север, чтобы кормить армию, а фермеры с севера, чьи фермы сожгли захватчики, пришли на юг и разворовали остальное.

Райнеру, Франке и Йергену весь день не давали присесть, заставляя изображать Манфредовых слуг, в то время как граф держал совет с Теклисом и другими членами посольства в особой комнате. Вечером, когда они подплывали уже к Великому Лесу, Вальденхейм отдал приказ швартоваться и разбивать лагерь. Эта предосторожность была вполне понятна: и не такие армии исчезали под пологом старого леса, и даже река не гарантировала безопасность под нависающими над ней деревьями. До Талабхейма, судя по всему, оставалось пять дней и столько же ночей. Не было нужды испытывать судьбу, проводя шестую ночь в тени леса.

Графу поставили большой шатер на невспаханном поле, и он отобедал там с другими военачальниками. Райнера и Йергена отпустили, и они присоединились к товарищам у костра, где им наконец представилась возможность познакомиться с новыми напарниками. Не хватало только Франки – она подавала Манфреду фазана и вино.

Павел и Халс уже подружились – во всяком случае, затеяли беззлобную перебранку – со здоровенным рыжим конюхом и под одобрительное хмыканье Герта весело подкалывали друг друга, вылавливая ложками из котелка тушеное мясо.

– Один талабекландец стоит десяти остландцев, – говорил рыжий.

– Ну да, возможно, пустить струю подальше у него получится, – парировал Халс. – Пикинеры из Талабхейма сумеют оборонить разве что пивную, а когда пиво кончится, они сдадутся.

– Ха! – отвечал рыжий. – Остландские пикинеры пойдут защищать разве что овец, и то если те будут им верны.

Райнер расхохотался.

– Халс, что это за горячий парень, с которым ты развоевался?

Халс оглянулся, и Райнеру было больно видеть, какое недоверие отразилось на лице пикинера, когда тот сообразил, кто к нему обращается.

– А... Гм, да, капитан. Это Август Кольбейн из Талабхейма. Теперь – один из нас. Кольбейн, это капитан Гетцау, наш командир.

Август кивнул и коснулся лба красной лапищей.

– Оч-ч приятно, капитан. Кстати, не могу сказать, что условия службы меня радуют.

– Нас тоже, пикинер, – произнес Райнер. – И хоть я рад, что в наших рядах появился такой крепкий боец, но мне в то же время и жаль, что тебя угораздило попасть в это сборище проклятых. Ладно, расскажи-ка нам, чем ты не угодил Империи.

Август ухмыльнулся, и борода его еще больше встопорщилась.

– Ну, капитан, тут я сам был кругом виноват. Видите ли, у меня тот еще нрав, под стать цвету волос, а тут еще в альтдорфской таверне оказался капитан рейкландских мечников, самодовольный такой хрен... простите, милорд.

Он внезапно покраснел.

– Ничего, – сказал Гетцау. – Ну его. Продолжай.

– Ага, сударь, так вот, он как начал поливать Талабекланд – и что мы тут все идиоты, и пьем не просыхая, и... ну... совершаем противоестественные действия с деревьями, и вообще, и я, надо сказать, долго терпел. Наш народ спокойно смотрит на такую ерунду. Но этот тип не унимался и обозвал графиню шлюхой-таалисткой, которая трахается с грязными лесорубами и уж не знаю с кем еще. У меня перед глазами покраснело – и всё. Очнулся уже под арестом – говорят, я этому нежному созданию переломил шею и выковырял глаз большим пальцем. – Август пожал плечами. – Не сомневаюсь, так оно и было, но плюньте мне в рожу, если я хоть что-то помню.

Райнер кивнул:

– Изувечил старшего по званию. Ага, точно, ты отлично впишешься, хотя повторюсь: сожалею, что тебе пришлось ступить на эту тропу.

Пикинер пожал плечами:

– Это лучше, чем петля.

Райнер хмыкнул:

– Может статься, ты изменишь свое мнение.

Остальные отвернулись.

Гетцау обратился к рослому круглолицему парню, что сидел рядом с Августом:

– А ты, малый? У тебя-то что приключилось? Убивал, ел на ужин детишек? Тут и не такое бывало, так что не бойся нас шокировать.

– Спасибо, капитан. – Голос у парнишки был высокий и несколько гнусавый. – Спасибо. Меня зовут Румпольт Хафнер, и для меня честь служить под вашим началом, милорд. – Он склонил голову. – Гм, увы, я даже толком не злодей, хотя постараюсь не разочаровать вас. И... э... я бы точно пошел на убийство опять, если бы снова встретил этих треклятых черных стражей, из-за которых сюда угодил.

– Ты меня точно не разочаруешь, если постараешься и будешь доверять мне так же, как я доверяю тебе, – сказал Райнер. Прозвучало фальшиво, и Халс с Павлом недобро зыркнули на него из-за костра. Он порадовался, что тут нет Франки. – Давай, рассказывай, и мы сами разберемся, какой из тебя злодей.

Румпольт выпятил нижнюю губу.

– Я до сих пор не знаю, почему за то, что я сделал, полагается виселица. Я всего лишь украл знамя. На спор. Я только что присоединился к отряду аркебузиров лорда Лефлера в Штокхаузене. Там была еще одна рота, соперники нашей – люди лорда Грюнстада, – и мой сержант и его ребята сказали, что если я правда хочу служить с ними, то должен совершить смелый поступок.

Халс и Павел ухмыльнулись.

Румпольт сжал кулаки.

– Они велели мне украсть знамя лорда Грюнстада и поставить его в туалете в лагере! Откуда же я знал, что кража знамени – это кража собственности императора?

– Дело не только в этом, парень, – Герт скрестил руки на обширном животе, – тут ведь еще и честь отряда. Знамя защищают в бою ценой жизни. Ты что, думал, они будут спокойно смотреть, как какой-то молокосос тащит его в нужник?

– Но я же не знал! – простонал Румпольт. – А когда меня поймали и я сказал капитану, что сержант и его парни меня заставили, те паршивцы все отрицали. – Он умоляюще посмотрел на них. – Вы же понимаете, что меня подставили?

Павел с Халсом и Август отвернулись, им было противно. Райнер услышал, как Август бормочет: «Как можно не знать?» – а Павел отвечает: «Не в знании дело». Йерген, по обыкновению, молчал, а еще двое вновь прибывших, застенчивый «хирург» и его хищного вида помощник, просто не обращали внимания на происходящее.

– Ладно, – произнес Райнер успокаивающим тоном, – ничего. Не ты один тут называешь себя невиновным, так что ты попал в хорошую компанию. Добро пожаловать.

– Спасибо, капитан, – откликнулся Румпольт. – Постараюсь показать себя с лучшей стороны. Клянусь.

Затем Райнер обратился к молодому человеку с пушистыми волосами, тому, что в одеянии хирургического Колледжа:

– А ты, доктор, тебя как зовут?

Тот аж подскочил.

– Гм, я Дариус Бальтус-Россен, родом из Нульна.

– Ты не похож на солдата. Манфред тебя точно не с гауптвахты забрал.

– Верно, милорд. Из городской тюрьмы Альтдорфа. – Он вздрогнул. – За час до повешения.

– И за что тебя собирались повесить?

Молодой человек замялся, неуверенно озираясь.

Райнер вздохнул:

– Мы тут все преступники, приговоренные к смерти, парень. Не думаю, что злодеяниями ты превзошел иных из тех, кого мы называли товарищами.

Тот пожал плечами и простер руки.

– Я никто, я изучал растения и тайны природы. Я никого не убил, не покалечил, ничего не украл и не предал Империю. Я совсем не злодей на самом деле.

– Ты точно что-то натворил, – сухо сказал Райнер. – Ведь тебя собирались повесить.

Дариус медлил так долго, что Райнер уж и не чаял от него хоть чего-то дождаться.

– Я... у меня нашли запрещенную книгу.

– Что за книгу? – спросил Райнер, хотя сам уже догадывался, какую именно.

– Э-э... гм... да сущую безделицу. Трактат о медицинском применении некоторых... гм... необычных растений.

– Тогда почему она запрещена?

– Потому, – внезапно вспыхнул школяр, – что мои ученые профессора – слепые ретрограды и неизлечимые демагоги, которым неинтересно изучать то, о чем они еще не знают. Как может прирастать знание в мире, если испытывать новое запрещено? – Он сжал худые руки в кулаки. – Эксперимент – уже не эксперимент, если такое делали прежде. Мы так мало знаем о мире! Почему растут растения и животные? Как магические ветра управляют этим ростом, управляют нами? Эти «мудрецы» слишком боятся неизведанного. Как...

– Магия, – перебил его Райнер. – Так ты колдун?

Дариус поднял глаза и увидел, как остальные с беспокойством смотрят на него.

– Нет, я исследователь.

– Исследователь магии? – настаивал Райнер.

Молодой человек вздохнул.

– Вот видите? Страх перед неизвестным. Если бы я ел младенцев, вы бы пожали плечами и приняли меня, но я изучал таинственное, пусть и вполне научными методами, – и вот я пария.

– Но ты таки колдун? – угрожающе спросил Халс.

Плечи Дариуса поникли.

– Нет. Хотя, конечно, теперь вы мне не поверите. Я теоретик. Практических умений у меня меньше, чем у деревенской знахарки. Заколдовать вас я точно не смогу, если вас беспокоит именно это.

Халс и Павел сотворили знак молота, Герт сплюнул через плечо.

Райнер кашлянул.

– Тогда что ты здесь забыл? Не думаю, что Манфред вытащил тебя из альтдорфской тюрьмы ради одних ботанических познаний.

Дариус снова пожал плечами.

– Граф сказал, что моя задача – лечить ваши раны. Я немного разбираюсь в медицине. Мой отец был хирургом. Я могу вправить перелом и наложить повязку. – Он покосился на свой наряд со слабой улыбкой. – Похоже, я тут единственный не в маскарадном костюме.

Вокруг костра воцарилась тишина. Было ясно, что остальные ему не верят.

Райнер тоже не поверил. Если бы Манфреду понадобился хирург, он бы легко нашел в военной тюрьме опытного полевого врача. Дариуса явно выбрали по другой причине.

– Ну, – произнес он наконец, – похоже, ты нас все же потряс. Но дай слово, что будешь держать свою магию при себе, и тогда – добро пожаловать. И вы все, – он обвел их сердитым взглядом, – дайте парню показать себя в деле, как и остальным.

Дариус вздохнул.

– Я не колдун. Однако же я даю слово.

– А ты можешь выколдовать яд из нашей крови? – спросил Румпольт.

Райнер вздрогнул. Вот уж поистине, устами младенца! Он об этом даже не подумал. О Зигмар, если б это было правдой!

Дариус засмеялся.

– Если бы мог, думаешь, я оказался бы здесь и терпел бы ваш допрос?

Гетцау вздохнул. Какая глупая штука – надежда. Манфред никогда не взял бы столь искусного мага. Он повернулся к хищному помощнику Дариуса, который подкидывал веточки в огонь.

– Ну а у тебя, друг, – спросил он насколько мог жизнерадостно, – есть какие-нибудь темные секреты? Или хотя бы имя?

Тот поднял глаза с усталым презрением.

– Не друг я тебе, трепач. И никому тут не друг. – Взгляд его метнулся в сторону остальных. – Дитер Нефф меня звать. А тут я потому, что здесь меньше шанс помереть, чем в петле. И когда разберемся с ядом, я просто свалю, так что не вижу причин раскланиваться да байки травить.

– Дитер Нефф! – рассмеялся Райнер. – Я о тебе знаю. Ты «Тень Эльгринштрассе», «Князь Убийц» с сотней насечек на поясе. Я как-то видел тебя у Штосси, где малость шулерствовал.

– Сто семнадцать насечек, – поправил Дитер.

– Так они тебя все же поймали, – сказал Райнер.

– Конечно нет! Меня сдал один наниматель – не хотел мне платить за работу. – Нефф швырнул в костер еще прутик. – Он получит...

Райнер ждал продолжения, но тот молча пялился в огонь. Он вздохнул:

– Ну, если мастер Нефф не желает говорить, я сам расскажу вам, что знаю. Это лучший вор и убийца во всем Альтдорфе. Может забраться туда, куда не смогут другие, а потом еще и выберется. Однажды, посреди ежегодного пира у лорда Толингера, на глазах у сотни вооруженных рыцарей заколол человека – и ушел невредимым.

Дитер хрипло хохотнул, не поднимая глаз.

– Ты и половины не знаешь, трепач. Бюргер, которого я убил, сам же меня и нанял. И я его не убивал.

– Чего? – переспросил Румпольт. – Как это?

Дитер помолчал; в нем явно боролись презрение к аудитории и желание прихвастнуть.

– Этот болван был торговец шерстью, звать Эхерт, – сказал он наконец. – Задолжал денег многим опасным людям, ну, и решил, что лучший выход – помереть. Значит, нанимает он меня, чтобы я изобразил, будто его убиваю, и все шито-крыто. – Он пожал плечами. – Не совсем в моем стиле, но я люблю трудности, так что согласился. Велел ему отправиться на тот банкет да и наскочил на него, когда подавали рыбу. Порезал – страшно взглянуть, но колотой раны ни единой. Орал он натурально, я ж не предупреждал, что пущу ему кровь. Так, говорю, лежи, мол, тихо; тут вбегают слуги и уносят его, и никто не успевает опомниться – прям как заколдованные. Покуда меня искали, он в закрытой карете свалил в Мариенбург.