Текст книги "Под маской порока (СИ)"

Автор книги: Наталья Кириллова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 14

…Он всегда любил смотреть на звёзды. Знал множество историй о созвездиях, и она могла бесконечно слушать, как он рассказывает то одну, то другую, пока они сидели поздними вечерами на широком подоконнике в полузаброшенном пыльном коридоре или лежали на траве в саду. Наблюдать, как он водит в такт пальцем по воздуху, словно рисуя невидимые картины, каким задумчивым, сосредоточенным становится лицо его, будто каждая история наново рождается в его сознании, мыслях, снисходит лунным сиянием и далёким блеском звёзд. Интересно, помнит ли он ныне хоть одну или годы иной жизни стёрли истории из памяти, как неизбежно блекли с возрастом воспоминания о детстве?

Он отворачивается от высокого окна, от сада, окутанного сумерками, от тёмного неба. Скользит неспешно взглядом по людям вокруг, но она не вздрагивает, не пытается скрыться, когда он смотрит прямо на неё.

Не узнает.

Алое платье, длинные тёмно-каштановые локоны, чёрная с красным полумаска на лице. И он не ждёт, не предполагает увидеть её здесь, ни на мгновение не задумывается о такой возможности. Это было бы… слишком невероятно даже для него.

Не узнаёт. Взгляд продолжает путь по собравшимся в зале гостям. Она касается медальона, спрятанного от чужих глаз под шёлком платья, медленно, едва осознавая, что делает, обводит пальцем контур старинной подвески.

Наберётся ли она смелости подойти сама, заговорить, рассказать правду?

Нет, пожалуй, нет.

Не сегодня. Не сейчас. И, быть может, никогда.

Безопаснее оставить всё, как есть. Так будет лучше для обоих. Столько лет прошло… какой резон менять всё теперь, когда они стали чужими друг другу, когда между ними пролегла пропасть в жизнь шириной?

К нему подходит мужчина, одетый, как и большинство мужчин на этом балу, как и он, во фрак и чёрную полумаску. На указательном пальце правой руки мужчины сверкнул тускло перстень потемневшего золота с серебристой звездой о тринадцати лучах – точь-в-точь такой же, как и на указательном пальце его правой руки.

Она отступает, поворачивается и растворяется легко, привычно среди людей и нелюдей, исчезает тенью в толпе…

…Мужчина, невысокий, полноватый и в летах, одетый в строгий и не слишком дорогой коричневый костюм уже несколько потрёпанного вида. Переступает неловко порог помещения, скрытого в полумраке, идёт, покачиваясь, прочь по короткому коридору. Походка неровная, одеревеневшая будто, взгляд пустой, стеклянный, на испещрённом морщинами лбу и крупной залысине блестит пот. Следом из комнаты выскальзывает девушка, оглядывает внимательно коридор и закрывает за собой дверь.

Странно, но девушка кажется знакомой. Длинное тёмно-синее форменное платье – у Евы такое же. Свободно распущенные по плечам чёрные волосы, карие глаза миндалевидного разреза, хорошенькое юное личико. И зубы, мелкие, острые, обнажившиеся в быстрой усмешке…

Сон отступил резко, неожиданно, вынуждая открыть глаза и начать мучительно, лихорадочно соображать, что это было и что вообще происходит.

Капище, пустынное и безмятежное, хорошо просматривалось с выбранного места укрытия среди деревьев. Безоблачное голубое небо, жаркое солнце. Со стороны болота по другую сторону капища доносилось мерное лягушачье кваканье. Вэйдалл потёр переносицу, пытаясь собраться с мыслями.

Странный сон.

Или сны.

В первом он словно видел самого себя со стороны, будто наблюдал за собой же издалека, скрываясь неузнанным среди толпы. Бал-маскарад, судя по маскам… Дирг разберёт, какой именно, их столько было, что нынче все при всём желании не упомнить.

Со вторым сном и проще, и сложнее одновременно.

Вэйдалл помнил черноволосую девушку – одна из подруг Беатрис Овертен. Он наводил справки обо всех трёх, хотя основное внимание, конечно же, уделил Беатрис. Светловолосая Кларисс Перк, единственная дочь хозяйки книжной лавки, куда так часто наведывалась Вивиан, а брюнетка Ариана Леру, беженка из Феоссии, приехала с тётей в Тирс четыре года назад, незадолго до начала военных действий в родной стране. Хозяин дома, где тётя Арианы снимала комнаты, недавно умер, нагрянувшие родственники выселили обеих дам, и женщине пришлось попросить соседку, госпожу Перк, временно приютить племянницу, а самой отправиться в столицу – на заработки, если верить собранным сведениям.

– Вэйд?

Быстрый взгляд на капище и вокруг себя.

Никого в пределах видимости. Ни одного лишнего звука, выдающего чужое близкое присутствие. Только шёпот на ухо, коснувшийся слуха вздохом ветра, шелестом листвы.

– Вэйд, помнишь, когда-то мы были маяком друг для друга? Просто иди на мой свет, иди за мной.

Вэйдалл нахмурился, осмотрелся снова. Голос отчего-то казался знакомым – ровно настолько, насколько вообще может быть знаком голос, звучащий лишь в сознании. Насколько он может быть реален.

Или безумие всё же подкралось незаметно, или это следующий сон сменил предыдущий и пробуждение – только иллюзия.

– Вэйд, пожалуйста, не будь таким упрямым недоверчивым ослом.

– Кто ты? – спросил Вэйдалл негромко, вслух. Глупость какая – разговаривать с мысленным голосом, возможно, чудящимся помутившемуся рассудку.

Узнал бы Гален, и тема для шуток была бы обеспечена на ближайшие полгода.

– Не важно. Твоя пара… или ваша пара… в общем, Женевьева в опасности. Милая девочка, но бестолковая немного и доверчивая.

Ева?

Расстояние между капищем и Тирсом слишком велико, чтобы почувствовать неладное. Вэйдалл сдвинул рукав пиджака, посмотрел на наручные часы. И Ева сейчас ещё должна быть на уроках.

– Что с Евой? И где Гален?

– Уехал по какому-то поручению. Довольно вовремя, кстати.

– Уехал? – и оставил Еву одну?

Ариана. Нечеловек, если верить только что увиденному сну, хотя Вэйдалл не нашёл никакой информации, подтверждающей сей факт. В отличие от Беатрис, Ариана не привлекала к себе внимания, не состояла в сомнительных клубах, ни о ней, ни о её тёте не обнаружилось никаких порочащих или просто подозрительных сведений. И если предположить на минуту, что всё это не бред, не игра воспалённого разума, то, выходит, Ариана, кем бы она ни была, тщательно скрывала своё происхождение даже от местных нелюдей? И если она и есть заказчица, то как, не будучи человеком, смогла вызвать демона?

Если только Ариана действует не одна.

– На капище никто сегодня не придёт, во всяком случае, в ближайшее время. Телепортацией они, к счастью, не владеют, а везти сирену куда-либо долго, хлопотно и рискованно, значит, останутся в школе. Иди к болоту, я тебя проконсультирую, что и как надо делать.

– Откуда ты знаешь, где я нахожусь? – тем не менее, Вэйдалл пошёл в обход защитного полога к низине.

– Разговор подслушала.

– Мы знакомы? – память отзывалась ощущениями смутными, забытыми давным-давно.

Запахом земляники и горячего молока. Теплом хрупкой руки в его руке. Девичьим смехом, звонким, заливистым. Но беспокойство, тревога за Еву не позволяли сосредоточиться, разобрать обрывки воспоминаний.

Возможно, позже.

– Нет. Теперь уже нет. И, знаешь, будет лучше, если я сохраню своё инкогнито, останусь в тени, как и прежде. Как и всегда.

– Лучше для кого?

– Для всех.

Вэйдалл осторожно сбежал вниз по невысокому пологому склону, остановился на бережке, оглядывая зеркало воды, обрамлённое рамкой зелёной ряски.

– Мы когда-то встречались, – не вопрос, утверждение. – Ты явно не человек и, судя по твоим оговоркам, находишься в школе. Я вспомню тебя, это только вопрос времени. И найду.

Короткий смешок рассыпался перезвоном незримых хрустальных капель.

– О-о, с годами ты стал поразительно самоуверен!

– Говори, что надо делать.

– Для начала – потревожим местного обитателя. Оно не только питается энергией, но запасает её, чтобы было на чём продержаться от трапезы до трапезы. Поэтому воспользуемся его кубышкой. Закрой глаза и сосредоточься. Рискнёшь довериться голосу в голове?

– Рискну.

Дирг знает почему, но ей он готов довериться, а о причинах подумает позже.

* * *

Очнулась я от запаха. Или, скорее, вони, резкой, едкой, ударившей не хуже, чем если бы меня заново оглушили.

Я инстинктивно дёрнулась в попытке отстраниться от источника и уткнулась спиной во что-то жёсткое и ровное. Кажется, деревянная спинка, а я сижу на самом стуле. Ноги, судя по ощущениям, привязаны к его ножкам, руки вывернуты за спинку и скованы – при моём рывке в запястья впился холодный металл наручников, и тихо звякнула соединяющая их цепочка. Глаза завязаны, во рту тоже какая-то тряпка с отвратным вкусом. Времени явно прошло немного, тело ещё не затекло от нахождения в одной позе, в районе затылка пульсировала тупая боль. Я подняла голову, втянула воздух, прислушалась. Некто передо мной выпрямился, убирая источник раздражающего запаха, отступил. Воздух прохладный и словно застоявшийся и больше никаких звуков, кроме производимых теми, кто находился рядом со мной. Пёс подери, куда меня успели притащить?

– Ты уверена? – голосок Кларисс, тихий, срывающийся от страха.

– Некуда отступать, – Ариана. Стояла позади меня и голос её, непривычно жёсткий, решительный, опознался с трудом. Пожалуй, при других обстоятельствах я бы вообще его не узнала – настолько не увязывался он с образом хрупкой застенчивой девушки, верной тени, всюду следовавшей за Беатрис, покорной подданной, всегда смотревшей на дочь судьи с фанатичным восторгом и щенячьей преданностью. – Ни мне, ни тебе.

Надо же так проколоться! Искали-искали заказчицу, к капищу ездили, догадки строили, подозревали Беатрис, а присмотреться к её непосредственному окружению и не додумались.

– А если она… освободится?

– Не успеет. Главная сила сирены, Кларо, – в её голосе. Заткни ей рот, свяжи покрепче и вот она уже беспомощна, как всякая человеческая девка.

А Ариана, думать надо, девка нечеловеческого происхождения. Только кто тогда и что именно ей от меня нужно?

– Может попытаться сменить ипостась, но знаешь, как порой хлопотно и долго выпутываться из порвавшейся при превращении одежды, особенно когда у тебя нет рук? А хорошая сталь скорее поранит крылья, нежели красиво рассыплется на кусочки. Да и сирене в ипостаси птицы нужно несколько больше свободного пространства для манёвра, чем есть у нас, – моей щеки между двумя полосками тряпок коснулся острый ноготок – или коготь? – провёл с нажимом, впиваясь и царапая кожу. Я дёрнулась снова, зашипела сквозь кляп от боли. – И чем тебе демон не угодил, а, Ева? – оцарапанную щёку обожгло чужое дыхание, негромкий вкрадчивый голос Арианы зазвучал возле моего уха. – Та-акой красавчик и без лишних принципов, я б и сама с удовольствием его понадкусывала. Я так надеялась, что он натянет тебя как следует, оттрахает во все дырки, пока ты будешь захлебываться криками боли и наслаждения. Вы ведь это любите, правда? Пока человеческие девицы грезят о запретном, о том, что они наивно считают насилием, устраивают эти глупые, якобы литературные клубы, аккуратненько забавляются друг с дружкой и с мальчиками по вызову, вы, сирены, воплощаете свои порочные фантазии в жизнь безо всякого стеснения. Тебе понравилось бы, честное слово, и смесь страха, боли и удовольствия сделала бы твою кровь такой сладкой, нежной, насыщенной… м-м! Но, – Ариана резко выпрямилась, – дурацкая привязка всё испортила.

Хвала небу и морю, хвала всем богам, человеческим и изначальным, что привязка случилась в моей жизни! Что Гален выбрал меня для Вэйдалла, что я тогда не ушла, но осталась на всю ночь, что оба собрата вообще приехали в Тирс! Впервые за последние дни я искренне обрадовалась тому, что всё сложилось так, а не как-то иначе.

Надо вспомнить, кто из нелюдей отдаёт особое предпочтение крови и для каких целей может её использовать. Мы же только вчера изучали соответствующую литературу, и Коринн даже объясняла что-то про ритуалы мне и Арлесу…

Кровушкой не брезговали керы. Некоторые виды демонов, презрительно названные Арлесом «эти низкие кровопийцы, позорящие всю расу демонов». Среди оборотней тоже иногда встречались питающие к ней отдельную слабость. И у каждого вида есть свои ритуалы, связанные с кровью, как, например, у сирен первые брачные игры. По сути, для нас первый раз тоже ритуал, другое дело, что часть изначальных его элементов вроде секса на скале давно уже не в ходу, да и сами игры ныне скорее ступень во взрослую жизнь, чем серьёзное торжественное событие с непременным жертвоприношением девственной крови богам.

– Ох, Кларо, да не красней ты так! Что тут такого? Это только вы, люди, носитесь с лишением невинности так, будто сие не самый обычный и заурядный процесс дефлорации, а чуть ли не пропуск на следующую стадию эволюции. Посмотри на бедную Маргарет – она скоро совсем вся изведётся, но где-то нацепленные человеческие принципы не позволяют ей решить проблему естественным путём.

Думай, Ева, думай. Ариана как-то почуяла привязку. Именно почуяла – увидь она её по моей ауре, как Арлес, то сразу поняла бы, что мужчин у меня двое и один из них всем известный член ордена Двенадцати, связываться с которым чревато. О том, что Гален тоже из братства, она явно не знает.

Что же, по крайней мере, могу точно сказать, что Ариана не демон.

Обнадёживает-то как!

– Е-ева, скажи мне, когда ты успела образовать привязку с Галеном Скаем? – голос Арианы вновь зазвучал возле моего уха. – Я слышала, что сирены способны сами её создавать, но не думала, что ты настолько втюришься в этого смазливого историка и образуешь связь. Было весьма досадно обнаружить на тебе привязку. Так не вовремя! Столько ждать и буквально в последний момент прыгнуть к нему в постель. Нельзя было потерпеть ещё немного?

И как я, недалёкая такая, не догадалась сберечь невинность специально для Арианы?

– Когда это случилось? – повторила она настойчиво. – Когда вы заперлись в раздевалке или неделей раньше, когда ты пропустила день?

Значит, вот кто тогда ходил под дверью и пытался испортить нам удовольствие!

– И зачем тебе Вэйдалл? Чего я никак не пойму, так это твоих шашней с членом братства. Тем более ты уже связана, по идее тебя тошнить должно от одних его поцелуев, – в голосе появились задумчивые нотки. – А вы с ним лижетесь взасос на глазах всей школы…

Ясно, о возможной привязке между девушкой и членом Двенадцати она тоже не подозревает.

– Ариана, – судя по торопливым шагам передо мной, Кларисс начала нервно ходить взад-вперёд по помещению, – давай уже ты сделаешь то, что тебе надо, и пойдём. Ты сама говорила, что у нас мало времени, господин Скай может вернуться в любую минуту.

– Мало, да. Но я хочу посмаковать момент, раз уж маленькая развратная сирена лишила меня чистой девственной крови. Да и не повредило бы понять, что её связывает с членом Двенадцати.

– Ради богов, раньше надо было выяснять! И она всё равно тебе не ответит, если только ты не уберёшь кляп!

– Когда она ослабеет от потери крови, то волшебный голосок сирены станет бесполезен. Не суетись, Кларо, мы всё успеем. И впредь не смей кричать на меня, поняла? – Ариана заговорила жёстче, угрожающе. – Ты обязана мне своей силой, обязана почти всем, без меня ты была бы таким же пустым местом, как наша Беа, лишь воображающая себя значимой и важной. Поэтому сделай одолжение: отойди в уголок и не мешайся. Можешь даже отвернуться, если боишься вида крови, а её сейчас будет немало…

Обязана силой? Выходит, Кларисс колдует, вызывает демонов, а Ариана либо нашла для неё источник силы, либо каким-то образом делится своей. Не знала, правда, что Кларисс колдунья, но, в конце концов, я тоже не рассказывала одноклассницам, что родилась сиреной.

Нам точно известно, что Арлеса призвали на капище, связанном с покровительствующим болотам божеством, соответственно, для проведения крупных, серьёзных ритуалов, требующих большого расхода энергии, Кларисс ходит только туда. А что, если на капище её изначально привела Ариана? И она же уговорила Кларисс заняться магией? Сама Ариана вместе с тётей, которую я, если честно, никогда в глаза не видела, переехала из Феоссии в Атрию четыре года назад. Жили они довольно скромно… кстати, по соседству с книжной лавкой матери Кларисс… однако за обучение племянницы загадочная тётя вроде платила исправно… и ничего особенного об Ариане мне не известно… Неожиданно я таки вспомнила прочитанное накануне. Болотные нелюди стремятся селиться поближе к болотам, им нужно время от времени приходить туда, они любят поплавать, порезвиться в исконной среде обитания, насколько это, конечно, возможно в принципе. Ещё славятся достаточно мерзким, склочным характером и под настроение против крови тоже не возражают. Правда, с чем именно должно быть связано это самое настроение – как раз и не вспоминалось.

– Она же потом восстановится? – спросила вдруг Кларисс едва слышно. – У сирен хорошая регенерация.

– Но они не бессмертны, – спокойно ответила Ариана.

– Ты же… – Кларисс судорожно сглотнула. – Ты же не… не убьёшь её?

– Убью. Сирена нынче нечиста, так что возьму-ка я всё, что смогу.

– А… а как же… господин Скай? Я читала о парных привязках. Если с одним из партнёров что-то случится, если он умрёт, то другой почувствует.

– Тем лучше, – невозмутимость Арианы и раздражала, и пугала: таким ровным, обыденным тоном можно обсуждать возможность списывания на контрольной, но никак не грядущее убийство. – Он будет морально и физически подавлен смертью своей связанной и можно брать его тёпленьким, с пылу с жару. Господин Солт слишком пресен, комковат и противен, от него сводит желудок и на языке остаётся мерзкий привкус, бэ-э. Уверена, Скай окажется куда приятнее… во всех смыслах. Если хочешь, я оставлю тебе кусочек.

– Ты не говорила об убийстве…

– Потому и не говорила – мне ни к чему истерики слабохарактерной человеческой тряпки.

В мои волосы вцепилась жёсткая пятерня, больно дёрнула, вынуждая склонить голову на левое плечо. Вторая рука рванула ворот платья, с треском разодрала и ткань формы, и тонкую нижнюю сорочку, обнажив правое плечо и верхнюю часть груди. Когти Арианы задели, царапая, открывшуюся кожу, я стиснула зубы на кляпе. Возможность ударить будет только одна, а потом с Арианы станется повторно меня оглушить или ещё что похуже сделать. И так со скованными руками не размахнёшься как следует.

Внезапно Кларисс взвизгнула и, судя по шороху и топоту, бросилась на Ариану. Я почувствовала всплеск магии, услышала вскрик и два последовавших друг за другом глухих удара. И, подозреваю, второй был звуком упавшего на пол тела.

– Дура, – процедила Ариана презрительно.

В следующее мгновение за волосы снова сильно дёрнули, оттягивая голову назад, и в шею вонзились клыки. И не два верхних, как у Галена, а, кажется, вся челюсть, сплошь усеянная мелкими тонкими иглами.

И я, зажмурившись под повязкой, ударила своей силой.

* * *

– Ма-ам!

– Что, солнышко?

– А там мужик голый, – радостно сообщила налетевшая сзади Айлина.

Аиша нахмурилась. Только извращенцев в городе да посередь бела дня и не хватало.

– Где ты его видела?

– Вон там, – дочь обернулась и указала на проход между домами.

– Подожди здесь, Линни.

Может, оборотню понадобилось перекинуться? Хотя какой оборотень будет менять ипостась в центре города, напротив ратуши?

Аиша стремительно приблизилась к узкому затенённому проходу между двумя кирпичными домами и едва не столкнулась с выходящим оттуда черноволосым мужчиной, спешно надевающим на ходу куртку.

– Арлес?

– Аиша? – он остановился, посмотрел удивлённо, словно совсем не ожидал её здесь увидеть.

Или и впрямь не ожидал. Она, например, точно не ожидала.

– Я… – глупое ощущение – изумление пополам с растерянностью и немного неловкости, будто она семнадцатилетняя школьница. – Я думала, ты уже покинул Тирс.

– Пришлось задержаться, – небрежно ответил Арлес. – По делам.

Вопрос «по каким?» был, к счастью, задавлен прежде, чем сорвался с языка.

– Мама? – Айлина подошла, встала рядом, с любопытством разглядывая демона.

Арлес бросил быстрый, странный какой-то взгляд на девочку и перевёл его на руки Аиши, сжимавшие лямки чёрной сумки.

– Твоя дочь?

– Да, – одной рукой Аиша обняла Айлину за худенькие плечи.

– Ты говорила, что не замужем.

– Я не замужем.

– Но о ребёнке не сказала.

– Зачем?

Отличный диалог складывается.

– Хорошо, – совсем уж непонятно ответил Арлес и огляделся. – Извини, дела, – и, улыбнувшись натянуто, перебежал на другую сторону улицы, к белоснежному зданию городской ратуши. Замер возле стоящего у тротуара автомобиля, коснулся капота.

Спустя минуту из ратуши вышел Гален Скай, и демон шагнул ему навстречу. Гален нахмурился досадливо, что-то сказал. Взяв дочь за руку, Аиша последовала за Арлесом.

– …повнимательнее просмотрел твоих коллег и учениц. Ты вообще знаешь, какой занятный паноптикум собрался в школе? – обрывок фразы демона сирена расслышала ещё на середине проезжей части.

– И что? Во-первых, представителям других видов тоже надо где-то учиться и где-то работать. Во-вторых, мы не оборотни и не демоны, мы не умеем различать вас по ауре или запаху. Вы нам все на одну рожу, – раздражённо отозвался Гален. – Какого Дирга Солт послал меня в архив, сказал, что прямо срочно и важно, если там говорят, что никакого запроса на какие-либо документы школа им не присылала?

– Конкретно в классе Женевьевы кроме вашей драгоценной пташки учится ещё суккуба и болотница, – невозмутимо продолжил Арлес. – При других обстоятельствах я бы сделал акцент на суккубе, поскольку ни одной ветви ни одного из трёх их кланов нет ни в Тирсе, ни в его окрестностях, а значит, суккуба беглая, но, учитывая роль болота в нашей истории, логичнее уделить внимание болотнице.

– Болотница? Дирг побери, и кто… – Гален умолк, заметив обеих сирен возле машины. По растерянности в голубых глазах видно – узнать-то узнал, но имя вспомнить не может.

Арлес обернулся, смерил Аишу укоризненным взглядом.

– Аиша, – напомнил демон.

– А-а, которая с ребёнком? – Гален адресовал быструю улыбку Айлине.

– Она самая, – и когда узнать успел? Или Ева рассказала? – Что с Евой? И что вообще происходит?

– Многое что, – Гален открыл дверцу автомобиля и сел на водительское место. – Раз вы знакомы, то пусть Арлес и расскажет, что происходит, какую роль он сыграл в свалившихся на нас проблемах и зачем являлся посреди ночи к Еве, – Гален завёл мотор, и машина, резко газанув с места, отъехала от ратуши.

– О чём он? – настороженно спросила Аиша. И откуда взялась твёрдая уверенность, что вокруг не только набирали оборот неизвестные ей события, но и касались они Евы самым непосредственным образом?

– Да так, – Арлес оглядел задумчиво улицу, немногочисленных прохожих. – Может, прогуляемся? Здесь рядом вроде есть сквер.

– Да, конечно. И я готова внимательно тебя выслушать.

* * *

Источник силы сирен фактически не существует в реальном мире. Нет какого-то конкретного места, куда можно прийти и увидеть его воочию, нет координат, по которым можно найти наш источник. Он в нас. Мы и есть источник собственной магии, наши тела – её проводник в физическом мире. Но поскольку я из-за завязанных глаз и скованных рук не могла ни материализовать энергию, ни направить, пришлось рискнуть и использовать саму себя в качестве оголённого провода под напряжением. И едва клыки Арианы вонзились в мою плоть, как я щедро, в прямом смысле не глядя плеснула в неё силой.

Боль от сомкнувшейся на шее челюсти оглушила на мгновение, смешиваясь с чувством наполненности, словно тело моё большой сосуд с водой. И воды этой много, так много, что ей тесно в ограниченном пространстве, она переливалась через край, вырывалась на свободу, волнами накрывала мир вокруг, продолжая одновременно прибывать и прибывать. Тянулась щупальцами, упиралась в стены помещения – я чувствовала сейчас их так, словно они, каменные и влажные, сомкнулись кольцом вокруг меня, – и вот уже ей, недовольной новым препятствием, тесно в условиях маленькой комнаты. Ей нужно больше, нужно на волю. В груди бился крик, застревал в горле, в ушах звенело. Под веками расцвела золотая вспышка и меня вдруг ощутимо тряхнуло. Затем боль и мерзкое ощущение вцепившейся в шею челюсти исчезли, и наступила тишина.

Я уронила голову на грудь, тяжело дыша. Шевельнула ногой, дёрнула и под воздействием силы веревка лопнула, будто куча трухлявых ниток. С другой ногой проблем тоже не возникло. Я выплюнула расползшийся на лоскуты кляп, закашлялась, чувствуя, как желудок сжало в спазме, а к горлу подступила тошнота.

С наручниками, увы, фокус не прошёл. Я несколько раз пробовала развести рук пошире, натягивая цепочку до предела, но металл требует более продолжительного и желательно прямого воздействия. Только браслеты всё больнее впивались в запястья.

– Ева? – с пола донёсся шорох, моих висков коснулись дрожащие пальцы и с меня наконец-то сняли повязку. Белое как мел лицо Кларисс, обрамлённое растрёпанными светлыми кудрями, слегка расплывалось, и я поморгала в попытке прояснить и сфокусировать взгляд. – Ева, ты не ранена? Ева, прости, пожалуйста… прости, прости, – сбивчиво зашептала девушка. – Я не хотела, я правда не хотела… я не думала, что так получится…

Я подняла голову, осмотрелась. Небольшое помещение со всякой старой рухлядью вдоль каменных стен без окон и лампочкой без абажура под потолком, раскачивающейся на проводе, отчего световое пятно нервно металось взад-вперёд, наполняя комнату жутковатыми тенями.

Школьный подвал. Тоже следовало догадаться – не поволокут же две девицы моё бессознательное тело на капище или даже просто за пределы территории школы.

– Она ничего не говорила про убийство… если бы я знала, то я бы никогда… – Кларисс трясущейся рукой вытерла слёзы.

– Захотела бы жить, и ты бы ещё не то сделала, дорогая Кларо.

На сей раз я смогла повернуть голову и посмотреть Ариане в глаза. Видимо, от удара её отшвырнуло к стене, но, похоже, не приложило с силой достаточной, чтобы оглушить на более долгий срок. Ариана уже стояла на ногах, вполне целая и невредимая, и раздражёнными движениями отряхивала платье.

– Знаешь, Евочка, я почти полвека спокойно жила себе возле уютного болота в феосской провинции и мне было там хорошо. Мне не нужно было многого, хватало жителей окрестных деревушек, и всё было замечательно. Но потом начались эти переговоры между феосским королём и императором Эллорийской империи, мужчин стали поголовно забирать в армию, крепли слухи о неизбежной войне, и пришлось бросить всё и сбежать, пока не поздно. Пришлось начинать всё заново, пришлось изображать из себя школьницу, а я так ненавижу униформу!

– А сразу работать пойти? – предложила я осторожно.

Дверь за спиной Арианы. Урок последний, все решат, что дурной пример заразителен и что Кларисс с Арианой попросту прогуляли, как, впрочем, и я. Единственный, кто в ближайшее время меня хватится – Гален, но и то лишь когда вернётся в школу.

– Рассуждаешь как человечка, – заметила Ариана презрительно. – Я не человек, я не хочу и не обязана работать, подобно людям.

– Так привораживай мужиков, болотницы вроде это умеют, – по крайней мере, вчера я о чём-то таком читала.

Взять ноту повыше и оглушить Ариану не выйдет, во всяком случае, пока рядом Кларисс. Барабанные перепонки человека элементарно не выдержат…

– Умеем, – подтвердила Ариана и приблизилась к нам. – Только наши привороты краткосрочные и на крови объекта, а ты хоть представляешь, как противно иного мужика кусать? Да меня уже тошнит от потной шеи и ручонок Солта, а когда он лезет мне под юбку… фу-у!

Учитывая, что господин Солт маленький, полный, лысеющий и ему за шестьдесят, то ничего удивительного, конечно.

– А я хочу привораживать, как вы, голосом, безо всякого контакта и надолго. Скай ведь под приворотом, да? Ты его приворожила и привязала, и теперь он даже предложение тебе сделал. Бедняжка Беа аж в словах путалась и заикалась, когда рассказывала нам об этом. А может, ты и Вэйдалла хочешь приворожить?

– Ариана, это невозможно, – из всех имеющихся в моём распоряжении вариантов оставался только повторный удар. Подозреваю, что господин Солт, находясь под влиянием Арианы, специально так вовремя отослал Галена из школы. До городской ратуши минут десять на машине, плюс обратная дорога, плюс пока мужчина на месте разберётся и поймёт, в чём дело… В общем, рассчитывала я лишь на себя. – В смысле, я никак не могу одолжить тебе свой голос или научить привораживать.

– Возможно, – болотница улыбнулась торжествующе, демонстрируя острые мелкие зубы. – Однако всегда можно найти лазейку, обходной путь. Мне, например, нужна кровь девственной сирены на пороге вашей зрелости, но не слишком юной, тайный ингредиент, несложный ритуал и – вуаля! – моя жизнь изменится к лучшему навсегда. Правда, ты больше не девственница, но, если подумать, твоя кровь же от этого не изменилась, верно? Попробовать-то можно, как считаешь?

И почему ночью Гален меня не укусил? Тогда бы Ариану точно ждал сюрприз.

– Ариана… пожалуйста… – всхлипнула Кларисс.

– Отойди, Кларо, – велела болотница, метнув на девушку предостерегающий взгляд. – Или упокоишься здесь вместе с ней, а останки твоей мамаши и вовсе никогда не найдут.

Кларисс вздрогнула и, помедлив, отвернулась от меня, отступила назад.

– Ну что, Ева, – холодная ладонь Арианы легла на моё обнажённое плечо, – смирно посидишь или тебе предварительно крылышко сломать?

Пёс подери, теперь-то она начеку, готовая ударить при первом намёке на концентрацию силы, но выбора нет, лучше перелом ключицы, чем свёрнутая шея или медленная смерть от чрезмерной кровопотери. Я отвернулась от самодовольно улыбающейся болотницы, стиснула зубы в ожидании боли…

Внезапно пол под нами содрогнулся.

А я ощутила холод. Он возник внутри, заполнил меня стремительно, пробуждая одновременно и глубокую тоску, щемящую сердце печаль, и иррациональный, животный страх перед надвигающейся бурей. Пол дрогнул повторно, а затем снова и снова, откуда-то из-под него донёсся нарастающий быстро гул, словно из недр земли рвалось на волю неведомое чудовище. С потолка посыпалась штукатурка, стены мелко завибрировали, свет начал мигать. Ариана отдёрнула руку, попятилась, Кларисс в ужасе замотала головой. Кажется, вибрировал и воздух, тонко, звеняще. По полу зазмеились трещины, расползаясь во все стороны. Кларисс взвизгнула, пошатнулась.

– Что происходит? – нервно, требовательно спросила Ариана. – Что ты дела… – она умолкла на полуслове, и я обернулась.

Ариана застыла шагах в пяти от меня, хватая ртом воздух и изумлённо глядя на торчащую из живота ветку… хотя нет, не ветку. Присмотревшись, насколько было возможно при мигающем свете, я поняла вдруг, что это корень. Длинный корень, древесный, узловатый, в запястье маленькой Айлины толщиной, проткнувший болотницу насквозь. Ариана осторожно, недоверчиво коснулась его неровной, измазанной её тёмной кровью поверхности, положила на него ладони, собираясь то ли обломать, то ли вырвать из себя, но не успела. Под вскрик Кларисс в болотницу вонзилось ещё несколько корней, стрелами пробив тело. Она дёрнулась беспомощно, захрипела. Я увидела, как по корням, торчащим позади Арианы из широких трещин в полу, медленно поднялся яркой зелёной змеёй тонкий длинный стебель, гибкой лианой обвил шею болотницы, затягиваясь петлей. Ариана попыталась ухватиться за удавку, попыталась отодрать её от собственного горла, однако та лишь сжималась сильнее, вырывая новые бессмысленные хрипы из открытого рта жертвы.