Текст книги "Под маской порока (СИ)"

Автор книги: Наталья Кириллова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Да, жива, – медленно кивнул Вэйдалл. Пожалуй, больше сказать нечего – Вивиан жива, здорова и будет жить. А сделанный выбор пока не хотелось обсуждать даже с самим собой. – Сейчас ей уже лучше.

– Так кроме наших княжеств-близнецов похожие случаи со вскрытием защиты произошли практически одновременно ещё в двух местах, включая Эллорийскую империю, и на последовавшем затем срочном сборе старшие заявили, что сие есть великий заговор против ордена и происки врагов. При чём тут Лестер? Даже если случай в близнецах его рук дело, то зачем ему бросать тень на всё братство? Выставить нас с тобой неблагонадёжными партнёрами и работниками как в глазах всего мира, так и перед старшими больше подходит для личной мести, нежели дискредитация целого ордена. К тому же репутацию Двенадцати продолжают методично подрывать и по сей день.

– Верно. Чем иным может являться смерть девушки, нужной ордену, и неизбежное расторжение договора с её семьей, если не очередным подрывом?

– Только девушка-то не умерла, и противоядие тебе принесли едва ли не на золотом блюдечке и с наилучшими пожеланиями. Зачем? Напомнить о себе?

– Возможно. Ева идёт, – Вэйдалл пристально посмотрел на Галена. – Ей пока не стоит знать ни о Лестере, ни о его специфических приветах.

– Не вопрос, – согласился собрат покладисто. – На неё и так многовато всего свалилось сразу.

Действительно. И будет лучше, если о некоторых вещах Ева никогда не узнает.

* * *

В школу мы поехали на машине Галена, и по дороге он охотно и в подробностях рассказал Вэйдаллу о нашем вчерашнем посещении капища, последующих исследованиях, сделанных выводах и плане Арлеса. И о моей самодеятельности упомянуть не забыл. Вэйдалл немедленно уточнил, в порядке ли я, и мягко попросил больше так не поступать. Делать выговор, читать нотации или ругаться он не стал, чем поверг меня-человека в состояние тихого радостного обожания. Всё-таки приятно, когда не накидываются с упрёками и обвинениями.

Дабы не добивать и без того сомнительные остатки моей репутации, Гален высадил нас с Вэйдаллом в переулке неподалёку от школы и до места мы дошли пешком, взявшись за руки и обмениваясь нежными взглядами, как и положено страстно влюблённой паре. Впрочем, мне даже играть не пришлось – в обществе Вэйдалла как-то само собой становилось легко, беззаботно. Я не ждала от него подвоха или язвительных замечаний, по крайней мере, пока рядом нет Галена. Вэйдалл вкратце поведал, что вчера некий неизвестный отравил Вивиан, поэтому старшая леди Дарро и вызвала собрата так срочно в поместье. Заверил, что всё обошлось, что Вивиан уже идёт на поправку и что, к сожалению, не удалось ничего выяснить о личности отравителя. Не надо быть телепатом или эмпатом, чтобы понять, что в изложении мужчины довольно страшная, по сути, история вышла ровной, гладкой и однобокой, словно наспех переписанное сочинение по литературе. Ясно, что Вэйдалл не договаривал, но я не стала уточнять детали и сделала вид, будто вполне удовлетворена изложенной версией. Всё же лучше сначала разобраться с проблемой первоочередной важности и уже потом выяснять, что там за тайны у моего мужчины с семейством Дарро.

Остановившись перед школьными воротами, мы попрощались и, чтобы уж наверняка все желающие убедились, что я, как выразился Арлес, счастливая недевственница, поцеловались. Первые тридцать секунд я думала, достоверно ли мы выглядим. Следующие тридцать секунд – не переигрываем ли. А дальше… Дальше я забыла, что на нас все смотрят, что мимо проходят ученицы, перешептывающиеся между собой. Поцелуй становился настойчивее, глубже, более жадным, кольцо рук на моей талии сжалось сильнее, притянув меня вплотную к напряжённому мужскому телу. Я-сирена радовалась неожиданному порыву Вэйдалла, радовалась смутно ощутимому, но такому сладкому желанию пометить свою пару. Ещё чувствовалась в его эмоциях непонятная горечь досады, сожаления, насторожившая меня-человека. И, наверное, не будь я так увлечена процессом, непременно задумалась бы об источнике этих чувств, но в данный момент никак не получалось сосредоточиться…

Раздавшееся рядом демонстративное покашливание всё-таки вынудило нас прерваться. Отстранившись от Вэйдалла, я повернула голову и увидела Стасию, улыбающуюся широко и радостно.

– Привет, незнакомка.

– Э-э, привет, – ответила я, немного растерявшись. – Ты меня ждала?

– Да, – кивнула подруга. – Дай, думаю, попробую тебя хотя бы возле школы подловить, раз уж ты дома не ночуешь и сме… и совсем забросила друзей.

– Леди Идэна получила мою записку? – я высвободилась из объятий Вэйдалла и, повернувшись спиной к мужчине и лицом к сирене, сделала Стасии страшные глаза. Ещё чего не хватало, чтобы неугомонная подружка проболталась случайно о «Маске»!

– Получила. Пришлось ей тебя подменить.

– Подменить? – уточнил Вэйдалл удивлённо.

– Да, на… на наших ритуалах сирен, которые мы проводим каждый вечер, – солгала я торопливо. – Возносим хвалу нашим богам и всё такое.

Если я чувствую, что Вэйдалл что-то недоговаривает, то он-то тем более понимает, что вру я бессовестно и не слишком убедительно.

– Ев, можно тебя? – Стасия взяла меня под локоть. – Вэйдалл, вы нас извините?

– Да, конечно. Ева, увидимся позже. Доброго дня, – мужчина поцеловал меня в щёку, вежливо улыбнулся Стасии и ушёл – его машина осталась возле дома Галена.

– Вы уже спите втроём? – пытливо полюбопытствовала подруга, едва Вэйдалл скрылся с наших глаз.

– Ещё нет, – отозвалась я раздражённо и дёрнула рукой, сбрасывая пальцы сирены. – Ты, между прочим, чуть не проболталась.

– О чём?

– О «Маске».

– А ты, как я заметила, до сих пор ему не рассказала. Думаешь, он не узнает? Или учитель твой? Вон, я вчера в зале видела того горячего мужчину, которого Аиша на балу поймала, и по меньшей мере ещё с полдюжины лиц, замеченных у леди Дарро. Да половина мужиков в Тирсе посещают «Маску», если не больше.

Арлес был вчера в «Маске»?! Ох ты ж… не иначе как боги руками Галена уберегли, потому что в противном случае демон увидел бы меня на сцене и сразу узнал бы по привязке на ауре, и никакая маска не спасла бы. Неизвестно, что наёмник стал бы делать с этой информацией – выложил Вэйдаллу и Галену или попытался шантажировать меня…

Пёс подери!

– Аишу вчера не вызывали? – нахмурилась я вдруг. Она же полагала, будто Арлес в городе проездом и наверняка уже уехал.

– Нет, а что? – насторожилась Стасия. – Если ты беспокоишься за Аишу, то вряд ли она рассчитывала на продолжение отношений с этим мужчиной. В большинстве своём мужики не склонны встречаться с девушками, практикующими секс сразу после знакомства. Политики от партии двойных стандартов, мать их.

– А если он её узнает? – аура есть аура, её не спрячешь под одеждой, маской или париком, даже под мороком не скроешь. Тем более леди Идэна рассказывала, что аура нелюдей отличается от обычной человеческой.

– Как? А если и узнает, то что с того?

Я пожала плечами. С одной стороны, ничего. С другой, сложить два и два несложно – одна сирена танцует в мужском клубе, вторая… а там и до пташки собратьев недалеко. Не говоря уже о возможных слухах.

Мимо нас проехала машина, остановилась посреди двора и из салона вышла Беатрис. Осмотрелась и задержала цепкий, откровенно злорадный взгляд на мне.

А я ведь вчера опять день пропустила, нагло сбежала прямо с первого урока. И объяснительной записки у меня на сей раз нет.

– Сегодня хоть тебя ждать? – спросила Стасия.

Зато этим вечером у меня вторая смена.

– Не знаю, – честно ответила я.

– Тебе надо или рассказать всё своим мужчинам, или завязывать с «Маской».

– Я подумаю. Пока, – я махнула подруге рукой и, миновав арку ворот, направилась через двор к школе.

Автомобиль господина Овертена проехал мимо меня в обратную сторону. Беатрис, поджидая меня, стояла на том же месте, где её высадили, но я попросту обошла девушку по широкой дуге и поднялась по ступенькам крыльца. Впрочем, явное пренебрежение редко останавливало дочь главного судьи.

– Ева! – Беатрис нагнала меня в холле, зашагала рядом. – Надеюсь, у тебя есть объяснительная записка? Потому что если нет, то тебя вызовут к директору. Возможно, и твоей леди-благодетельнице придётся нанести ей визит.

Я промолчала. Что вообще можно сказать приличного девице, пристававшей нахально к моему мужчине? На уме исключительно непечатные эпитеты и острое желание подправить ей мордашку коготками.

Взяв из своего шкафчика ручку и тетрадь для первого урока, я отправилась на поиски госпожи Олуэн. Начать, естественно, решила с учительской. Беатрис упрямо следовала за мной, удивлённая и недовольная отсутствием у меня должной реакции на её слова.

– Ты что же, не понимаешь, насколько всё серьёзно? – не унималась девушка. – Вызов к госпоже директору прямо перед выпускными! И господина Ская вчера тоже не было на занятиях. Вы любовники, да?

Интересно, поверит Беатрис, если я скажу, что Гален мне фактически муж? И что их у меня двое?

– Значит, это правда! – ахнула девушка, приняв моё молчание за знак согласия. – А как же Вэйдалл?

Едва мы подошли к учительской, как дверь, словно по заказу, распахнулась, и из помещения выскочил Гален, сияющий улыбкой настолько счастливой, беззаботной, что я аж замерла, не понимая, по какому случаю праздник. За моей спиной застыла Беатрис, ошарашенная не меньше моего, а Гален подхватил меня на руки и закружил по коридору. Я только и успела, что взвизгнуть от неожиданности да вцепиться одной рукой в плечо мужчины, а другой прижать к груди тетрадь с ручкой.

– Ты что творишь?! – зашипела я. – Что тебе в учительской налить успели?!

– Убиваю одним выстрелом пару оленей сразу: спасаю твою репутацию и убеждаю заказчицу, что мужиков у тебя завались, – Гален поставил меня на ноги и приник к моим губам отнюдь не целомудренным поцелуем.

Я услышала сдавленный то ли стон, то ли всхлип – наверное, Беатрис. Со стороны учительской донеслись вздох и возмущённое покашливание.

Гален же отстранился от меня, посмотрел каким-то определённо не совсем нормальным обожающим взглядом. За спиной мужчины, на пороге учительской стояли госпожа Олуэн, госпожа Лорана и замдиректора и по совместительству учительница этикета госпожа Тарак и буравили нас взорами разной степени осуждения.

– Женевьева, любимая, – провозгласил Гален громко, удерживая одну мою руку в своей, – отныне мы можем не скрывать ни нашей страстной, всепоглощающей любви, ни помолвки. Я понял, что должен сделать выбор, и я сделал его, нежная моя.

– Э-э? – произнести что-то более осмысленное не получилось.

– Я отказываюсь от этой работы, – проникновенно продолжил он. – Я написал заявление на увольнение, и госпожа директор любезно пообещала, что я получу расчёт и рекомендательное письмо в течение недели. Наконец-то мы будем вместе и перестанем притворяться, будто нас ничего не связывает, – Гален прижал мои пальцы к своим губам и вдруг опустился передо мной на одно колено. Я вздрогнула, а в учительских взглядах прибавилось осуждения. Совершенно некстати вспомнилось, что все три дамы на пороге – женщины незамужние. – Любимая, прошу тебя, повтори пред свидетелями, что ты согласна, что ты выйдешь за меня замуж и мы всегда будем вместе, в горе и радости, в богатстве и бедности, в бессмертии и вне его. Одно твоё слово, сладчайшая, и я стану самым счастливым мужчиной в этом мире.

Никогда бы не подумала, что предложение руки и сердца может вызвать резкое, почти непреодолимое желание провалиться в подвал или лучше сразу в полумифический подземный мир. Хотя вспоминая Вэйдалла с кольцом… но тогда, по крайней мере, в свидетелях были только мои подруги-сирены, а не половина преподавательского состава во главе с первой школьной всезнайкой и сплетницей. Впрочем, Вэйдалл под шумок тоже с меня согласие непонятно на что стребовал.

– Гос… Гален, я… – госпожа Олуэн вопросительно вскинула брови, явно не вполне уверенная в правдивости устроенного спектакля, и я с трудом сглотнула подступивший к горлу вязкий ком. – Право же, это несколько… э-э… неожиданно и…

– Любимая, тебе известно, что я весь твой, навсегда, и всецело буду предан тебе и душой, и телом, – на сей раз Гален прижался к моим пальцам щекой, потёрся, словно в знак доверия.

Кажется, по ту сторону порога учительской столпились все преподаватели, что находились там в этот, несомненно, весьма и весьма знаменательный момент. В начале коридора появился кто-то из девушек, да так и замер на месте, глядя на невиданное доселе в этих стенах зрелище – учителя, делающего предложение ученице.

Во имя неба и моря!

– Да, Гален, да, я согласна стать… вашей женой, – а что такого? Всё равно все решат, что я просто-напросто обращаюсь к жениху на «вы», как до сих пор принято в некоторых культурах.

– О-о, Женевьева, ты озарила мою жизнь сиянием вечного неземного блаженства! – Гален опять поцеловал трепетно мои пальцы, встал, снова приподнял меня над полом и снова покружил.

– Ты переигрываешь, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Зато наверняка хоть кто-то да прослезится, – тихо ответил Гален и наконец-то поставил меня на ноги.

Из глубины учительской донеслись одинокие аплодисменты. Этот отвратительно, на скорую руку поставленный номер когда-нибудь закончится?!

– Мои поздравления, – сухо произнесла госпожа Тарак. – Однако позвольте напомнить, господин Скай, что у вас ещё два рабочих дня, а у юной госпожи Альвернис вот-вот начнётся первый урок. Какие бы отношения вас ни связывали, даже будь вы уже женаты, на территории нашей школы вам обоим следует помнить о правилах как приличия, так и принятых в уважаемом учебном заведении. Посему настоятельно прошу вас воздержаться от публичного и… – замдиректора неодобрительно посмотрела на Беатрис, – слишком бурного проявления чувств. Нет никакой нужды смущать юные неокрепшие умы.

Гален обернулся к женщинам и одарил их улыбкой ослепительной, покаянной и обезоруживающей.

– Прошу прощения, госпожа Тарак. Я лишь скажу своей невесте несколько слов наедине и тут же отпущу её, – и, не дожидаясь ответа, увёл меня из коридора.

– Что за цирк ты устроил? – разговаривать в холле, под перекрёстными любопытствующими взглядами не очень удобно, но, по крайней мере, других учителей рядом нет, и в упор никто не смотрел. – Ты действительно уволился?

– Да, – на лице Галена застыло маской странное выражение, гремучая смесь серьёзности, беззаботности и благодушия. – Заодно рассказал всем желающим нашу историю любви… ту самую, которую уже как-то раз поведал Дине Олуэн… заверил всех в искренности и честности своих намерений и объяснил, что вчера моей дорогой бабуле стало плохо с сердцем… ты же знаешь, как она за нас переживает, как хочет видеть нас вместе и успеть понянчить правнуков… поэтому нам с тобой пришлось так срочно бросить все дела и поехать к бабуле, дабы весь день бдеть у её одра и возносить молитвы богам.

– Какая, к псам, бабуля?! – опешила я. – Если не ошибаюсь, по бумагам ты сирота.

– Ева, драгоценная моя, никого в этой школе не интересуют мои гипотетические родственники, только наличие либо отсутствие у меня жены. И где твоя благодарность за спасение от последствий давешнего прогула?

Мы остановились возле одного из окон в холле. Мимо, подобрав юбку, пробежала Беатрис, замерла, огляделась лихорадочно и, увидев Кларисс и Ариану, направлявшихся через холл к шкафчикам, метнулась к подругам.

– Спасибо, – огрызнулась я.

– А подкрепить благодарность чем-нибудь посущественнее?

– Что-о? Гален, да тут половина школы не поверит в этот бред пьяного коня. Вы с Вэйдом хоть бы действия свои согласовывали, что ли, а то один меня целует при всех, другой целует и руки просит. Хороша невеста получается – обжимается с двумя мужиками по очереди!

– Не беспокойся, уверен, ты будешь очаровательной невестой. И белое тебе пойдёт… или ты предпочитаешь красное платье, как принято в Афаллии и империи?

Отчаянно жестикулируя, Беатрис пересказывала последние новости подружкам, а Кларисс и Ариана то изумлённо, недоверчиво посматривали в нашу сторону, то настороженно переглядывались между собой.

– Боюсь, для оформления законного брака, а не просто принесения клятв в каком-нибудь захолустном храме придётся ехать в Гаалию или Альсиану, – напомнила я не без капли язвительности. Смотрю, планы Галена всё расширяются и расширяются, ещё немного, и он лично сопроводит меня в салон свадебных платьев и выберет дом для будущего совместного проживания. – Насколько я знаю, нынче больше нигде по эту сторону восточных гор не регистрируют тройные союзы.

– Давненько я не был в Гаалии, – улыбнулся мужчина мечтательно. – Летом там красиво, особенно в Озерном краю и на реке Эйне. Или ты хочешь осеннюю свадьбу?

Нет, в учительской ему точно налили что-то не то!

– На случай, если ты вдруг не заметил, я сознательно сказала «вашей женой», – уточнила я из мелочной вредности. – Не твоей, а именно вашей.

– И прекрасно, – не смутился Гален. – Я же не возражаю. Я против четвертой личности в нашем трио, разве что ты наконец прекратишь принимать противозачаточное…

Я стиснула зубы в попытке сдержать возмущённые, истеричные крики и рвущееся на волю раздражение. Далось ему это противозачаточное!

– …а в остальном я вполне себе «за». Было бы гораздо неприятнее, печальнее и вообще не очень хорошо, если бы мы с Вэйдом вынуждены были относиться друг к другу как к сопернику, а тебе пришлось выбирать, кого из нас ты любишь больше…

– Не думаю, что мы дозрели до рассуждений о любви, – перебила я поспешно. Мне они, конечно, нравятся оба, каждый по-своему, но не ощущала я пока, что могу и готова признаваться в настолько серьёзных чувствах.

– Главное, начало положено, – беззаботно продолжил Гален. – Следи в оба глаза за одноклассницами, особенно за вон теми заклятыми подружками. Если что – сразу зови. Увидимся позже, любимая, – и, поцеловав меня в щёку, ушёл.

Вроде и понятно, что мужчина нарочно дразнит меня этим внезапным нежным «любимая», но и не раздражаться не могу. Да ещё неделю назад ему только и нужен был, что долгий потребительский секс, а сейчас, глядите-ка, и словами о свадьбе его не напугаешь!

Я вымученно, натянуто улыбнулась Беатрис и компании, проводившими уход «жениха» подозрительными взглядами. День явно обещал быть долгим.

* * *

К моему немалому удивлению, большая часть уроков прошла спокойно. Меня никто ни о чём не расспрашивал, не вываливал своё честное мнение и представления о благопристойности, не проявлял жадного до пикантных подробностей любопытства. Скорее наоборот, ко мне старались лишний раз не обращаться, только смотрели, словно я экзотическая зверушка, привезённая с другого конца континента. Учительницы – со смесью строгого неодобрения и пытливого подозрения, явно не поверив до конца в разыгранный Галеном спектакль, и особенно в этом преуспела госпожа Олуэн. Признаться, я её понимала: окажись я зрителем, а не подневольным участником, тоже усомнилась бы в искренности намерений свежеиспечённого жениха. До прошлой недели господин Скай и внимания не обращал на бедную родственницу Альвернис и вдруг ни с того ни с сего кольцо, прогулы, плохо прикрытый интерес к не самой выдающейся ученице в классе. Более того, в глазах госпожи Олуэн я замечала даже не столько неодобрение, сколько страх, и не могла не задуматься, не добавил ли Гален что-то сверх той дурацкой истории, которую он тогда рассказал нашей классной? Кто этих членов братства знает, может, им без угроз жизнь не жизнь.

Ученицы, одноклассницы в частности, смотрели и с безмерным изумлением, и презрительным возмущением, и с нет-нет да сочащейся из каждого высокомерного «фи» завистью. Ещё бы – вести и сплетни по школе разлетались не хуже горячих пирожков и наверняка большей части девушек уже известно, что я не только невеста господина Ская, но и целовалась при всём народе с членом Двенадцати. Плюс по меньшей мере треть учениц зачитывалась эротическими новеллами и сильно сомневаюсь, будто никто из них не мечтал вот так же сливаться в страстном поцелуе сначала с одним привлекательным мужчиной, а через десять минут с другим и безо всяких угрызений совести. Хоть и аморально, зато как заманчиво!

Галена я, как обычно, скорее чувствовала, чем видела. Он подошёл ко мне лишь на перемене перед последним сегодняшним уроком, которую я, радуясь близящемуся освобождению, коротала, прислонившись к простенку между дверями двух кабинетов и уткнувшись в конспект. Так, по крайней мере, проще игнорировать косые взгляды и шепотки.

– Тебе только жёрдочки не хватает, чтобы сидеть на ней нахохлившись.

Я подняла глаза от тетради и раздражённо посмотрела на Галена. По-прежнему сияет, словно новенькая монетка, по-прежнему бодр и счастлив. Аж противно.

– А давай я тебя этой жёрдочкой стукну? – предложила я.

– Зачем?

– Просто так. Пар спущу.

– Потерпи ещё немного, – мужчина встал ко мне вплотную, склонился к моему уху. Со стороны мы, поди, однозначно выглядели влюблённой парочкой, шепчущей друг другу на ушко разные романтичные глупости. – Я удивлюсь, если заказчица сразу же после уроков не помчится вызывать Арлеса для пересмотра контракта.

– Демон всё равно ничего не сможет ей сделать, – я потупилась на мгновение, улыбнулась смущённо, будто Гален и впрямь сделал мне милый комплимент. Беатрис и компания – сегодня компания включала в себя почти всех одноклассниц, сбившихся в кучку возле одного из окон напротив кабинетов, – зашушукались активнее, бросая в нашу сторону цепкие недовольные взгляды.

– Вэйд уже должен быть возле капища, мои схемы для снятия полога у него есть и, учитывая, в каком он состоянии с утра, заказчице я не завидую.

– Что с его состоянием? – встревожилась я. Мне показалось, что Вэйдалл был в полном порядке, когда мы расстались возле школьных ворот. Или он так хорошо закрывался?

– У него иногда бывает… срывает предохранитель, как говорится. В принципе, у всех нас бывает, у кого-то чаще, у кого-то реже, а кто-то уже натренировал себе железную силу воли либо слишком стар, чтобы взрываться из-за несовершенства этого мира… – Гален на секунду умолк и нахмурился. – Хм, а обо мне ты так не беспокоишься.

Уже все мои эмоции «рассортировал»!

– А что о тебе беспокоиться? – огрызнулась я. – Ты здесь, рядом, живой, здоровый и самодовольный.

– Солт попросил меня съездить в городскую ратушу за какими-то бумагами, поскольку у меня есть машина и нет сейчас урока. Постараюсь обернуться побыстрее. Без меня никуда не уходи. Я отвезу тебя в замок, потом сменю Вэйда, он приедет к тебе и проверит ваше «Гнездо» на предмет благонадёжности, хотя лично я предпочёл бы, чтобы ты сразу перебралась к кому-то из нас. Лучше ко мне, конечно, – Гален улыбнулся невозмутимо и, обняв меня за талию, коснулся моих губ нежным поцелуем.

– Гал-лен! – зашипела я и отстранилась. Две проходившие мимо девушки из младших классов вспыхнули и отвернулись торопливо. – Обязательно целовать меня прилюдно?

– С некоторых пор мне нравится целовать тебя прилюдно.

– А наедине что, уже не нравится?

– А наедине можно и ещё кое-чем заняться… – ладонь нахально опустилась с талии на ягодицы, и я спешно высвободилась из объятий.

– По-моему, тебе порождённое привязкой влечение в голову ударило, – я оглянулась на одноклассниц. Странно. Понятно, почему среди девушек нет сиротки Маргарет, попавшей в школу по благотворительной программе, или Хлои, чьи родители из последних сил выбивались, чтобы оплатить дочери обучение, – даже по случаю такого великого события бедные девочки не допускаются в компанию тех, кто побогаче и поудачливее, – но где Кларисс и Ариана?

– Наверное, – согласился Гален. – И так и будет, пока я не прокушу твою нежную лебяжью шейку. Я уже представляю, как ты будешь сладко стонать при этом…

– Уйди, извращенец озабоченный, – отмахнулась я.

– Сама-то, – мужчина подмигнул моим одноклассницам, развернулся и направился к лестнице.

Я снова прислонилась к стене, делая вид, что всецело поглощена собственными каракулями в конспекте. Через несколько минут зазвонил колокол, мимо стремительно прошла госпожа Тарак, открыла кабинет этикета и девушки потянулись в класс. Я задержалась в коридоре, намереваясь проскользнуть в кабинет в числе последних, и вздрогнула, когда на моё плечо легла рука.

– Ева, можно тебя?

Я обернулась. Кларисс без тетради и ручки, бледная, в глазах тревога и откровенный страх.

– Что случилось? – удивилась я.

– Пойдём со мной, пожалуйста, я должна тебе кое-что показать, – выпалила девушка скороговоркой.

– Но ведь уже прозвонил колокол…

– Это очень срочно, – Кларисс подалась ко мне, понизила голос: – Мне кажется, я нашла свидетельства того, что Беа занимается чёрной магией и вызывает самых настоящих демонов.

– Где? – нахмурилась я.

– Прямо здесь, в школе. Идём, – девушка схватила меня за руку и потянула за собой.

Пользуясь лёгкой сутолокой, неизменно возникающей, пока ученицы расходились по классам, мы пересекли коридор и спустились на первый этаж. Кларисс уверенно повела меня к танцевальному залу. В примыкающем к нему коридоре тихо, дверь в зал явно заперта – видимо, урока танцев сейчас ни у кого нет. Зато дверь в раздевалку чуть приоткрыта. Отпустив мою руку, Кларисс толкнула створку, вошла и включила свет.

– Вот, сама смотри.

Я переступила порог, пытаясь понять, на что именно смотреть – пока что ни на полу, ни на стенах, ни на шкафчиках я не заметила ничего подозрительного, – как вдруг девушка резко обернулась ко мне.

– Прости, пожалуйста, – произнесла она одними губами, а затем сзади на мою голову обрушилось что-то тяжёлое, оглушившее вспышкой ослепительной боли.

И мир погрузился во тьму.