Текст книги "Нимфа по имени Ди (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
На правах главного массовика-затейника и единственного мужчины, от которого не шарахалась добрая половина коллектива, Майко развлекал нас шутками (приличными, поскольку время ещё детское и Колин сидел рядом с мамой) и танцевал по очереди с каждой из дам. Правда, Мэрион со смехом отказалась, сославшись на возраст, мол, она просто посидит и понаблюдает за нами. Индия долго бросала на брата испуганно-вопросительные взгляды, но Лоуридж лишь едва заметно кивнул, и девушка покорно вложила тонкие пальчики в протянутую руку парня. Зато как леди танцевала! Легко, грациозно, все плавные движения гибкого её тела были отточены до мелочей. И, что нас с Рай поразило до глубины души, Майко мгновенно подстроился под бальный стиль Индии, так естественно, свободно перейдя на него, словно всю жизнь занимался танцами профессионально. Нечто подобное я видела только раз, в прошлом году, когда на каком-то банкете Вэл пригласил её муж. Они удивительно слаженно кружили по залу...
После таких показательных выступлений мы с Рай далеко не сразу решились продолжить танцевальный марафон. Однако организованные Майко шутливые конкурсы быстро закончились, к тому же играть под задумчивым взглядом Лоуриджа было как-то... неловко, что ли. Мика участия в общем веселье не принимала, Индия присоединялась лишь по отдельному приглашению и с молчаливого одобрения брата. Рэндалл же посматривал так, словно впервые видел компанию взрослых людей, развлекающихся будто маленькие дети. Устав коситься на молодого человека, мы вернулись к танцам.
В середине вечера позвонила с поздравлениями Вэл, и моё настроение значительно улучшилось. Потом Элоди увела Колина в его комнату – укладывать спать. Мы помогли Мэрион убрать со стола пустую посуду, Майко принёс диск с медленными мелодиями. Шурша длинной пышной юбкой аквамаринового платья, я вернулась в гостиную, украшенную воздушными шариками, разноцветными лентами и блестящими новогодними гирляндами. Присела на свободный стул, наблюдая, как парень бережно кружит Жанну под грустную песню о потерянной любви и разбитом сердце. Рай с Мэрион задержались на кухне, Мика увязалась с ними, с энтузиазмом приобщившись к знакомому занятию. Индия скромно сидела в уголочке на диване, но, похоже, не особенно переживала из-за отсутствия внимания к своей персоне.
– Инди всегда такая, – внезапно прозвучал рядом голос Лоуриджа.
Я обернулась, взглянула в лицо молодому человеку, устроившемуся на соседнем стуле.
– Какая? – уточнила я на всякий случай.
– Тихая, почти незаметная, – пояснил Рэндалл. – Вы другая – веселитесь, танцуете, смеётесь.
– Я же нимфа.
– "Нимфы – порождение сил природы, весёлые, беззаботные создания, проводящие время в танцах и играх с сёстрами", – процитировал Лоуридж определение из известного справочника "Магические расы Аиды: реальность и мифы".
– Вы читаете книги по магии? – изобразила я удивление. – Никогда бы не заподозрила в вас интерес к подобной литературе.
– Я разносторонний человек, Ди.
– Правда?
– Не верите? Зря. – Рэндалл откинулся на спинку стула. – Например, буквально на днях я изучил весьма познавательную работу небезызвестной Фелисити Амариллис, посвящённую феномену баньши.
Да, я тоже читала. Вообще-то я читала всё, что за последние годы написала Фелис.
– Признаюсь честно, я так и не понял, какое отношение имеет это существо к вашему побочному эффекту... – продолжил Лоуридж.
Отлично. Значит, о "баньши" его всё-таки проинформировали. А что ещё ему известно?
– Я не слишком компетентна в данном вопросе, поговорите лучше с Элоди, – ответила я, чуть не свернув себе язык словом "компетентна".
– Простите, не хотел портить вам праздник своими вопросами, – пошёл на попятную молодой человек.
– Прощаю. Извините. – Я встала и направилась на перехват освободившегося Майко.
К счастью, вскоре вернулась Элоди и заняла Рэндалла, однако подходить к нему близко я больше не рискнула.
Спустя полчаса, когда я, притомившись, снова села за стол, а Майко, не выказывая ни малейшего признака усталости, вновь вытащил на середину гостиной Индию, случилось неожиданное. Лоуридж, за весь вечер практически не сдвинувшийся с места, пригласил Элоди. Она согласно улыбнулась, и Рэндалл повёл молодую женщину в центр помещения. Зазвучали первые, немного печальные аккорды новой мелодии, рука Лоуриджа обвила затянутую в корсет талию наставницы. Сидящая рядом со мной Рай ахнула.
– Ты только посмотри!
Да я уже насмотрелась. Особенно сегодня утром... И главное, с чего бы это вдруг у них? На перебор с алкоголем не спишешь – за столом по моему настоянию царила норма жизни, то бишь трезвенность, поскольку нимфы не употребляют спиртные напитки ни в каком виде.
– А они красивая пара, ты не находишь? – шёпотом добавила катесса, восторженно поглядывая на виновников.
Я покачала головой. Ну не знаю...
В затылок вонзилось странное ощущение, будто кто-то стоял над душой и сверлил пристальным взглядом. Я обернулась, но никого позади не обнаружила, только стену и картину с натюрмортом. Входная дверь была чуть приоткрыта. Неужели?
Я встала.
– Ты куда? – зашипела Рай.
– В туалет, – машинально отозвалась я и покинула гостиную.
Выскользнула в ярко освещённый холл и увидела на лестнице Илиана.
– Ну, наконец-то, – усмехнулся вампир. – Я уж думал, ты вообще не отреагируешь.
Подобрав юбки, я поднялась по ступенькам. Целый день от мужчины не было ни слуху, ни духу и вот объявился. Даже не ясно, чего в данный момент мне хотелось больше: обрадоваться ему как сестре-ориаде или вытряхнуть на него наболевшее.
– Так это ты?
Илиан кивнул.
– Я. Хочу сразу заметить – телепатка из тебя никудышная. Простой сигнал принять не можешь.
– Моё чувствование ближе к эмпатии, – пояснила я. – Так что сигнал лучше посылать не мысленный, а эмоциональный.
– Я мог бы догадаться, – вздохнул вампир и протянул мне небольшой букет жёлто-багряных листьев, обвязанный трогательной чёрной ленточкой. – Это тебе.
– Мне? – Я приняла очаровательный осенний подарок, улыбнулась. – Спасибо.
– Ну... Ещё раз с днём рождения, – сказал мужчина, с каким-то смущением и даже сомнением поглядывая на листья.
Вот дурак! Да этот скромный самодельный букет от него во сто крат лучше наверняка чрезмерно дорогих орхидей от Лоуриджа!
– Спасибо. Он очень красивый. – В порыве благодарности я встала на одну ступеньку с вампиром, обняла его за шею и поцеловала в щёку.
И мгновенно смутилась, сообразив, что передо мной всё-таки не Ви, не Сэлли, не Рай и даже не Элоди, которых можно запросто стиснуть в объятиях или чмокнуть в щёчку на прощание. Передо мной вполне взрослый мужчина... который мне ужасно нравился.
Я замерла в растерянности, Илиан тоже застыл, впившись в моё лицо непонятным изучающим взглядом. Доносящаяся из гостиной мелодия закончилась, через секунду-другую началась следующая, не менее надрывная.
– Разреши пригласить тебя на танец, – внезапно произнёс вампир.
– Сейчас? – удивилась я.
– Если хочешь, можем подождать окончания песни.
– Нет-нет, – мотнула я головой.
– Тогда идём. – Мужчина снял мою руку со своей шеи, но не отпустил, увлекая за собой вверх по лестнице, на площадку.
Я пристроила букетик на широкой балюстраде и позволила Илиану обнять меня за талию. Танцевать как люди я не умела. Танцы нимф – полная импровизация на свободную тему, причём чаще всего без партнёра. Мы сливаемся с ветром, солнечным или лунным светом, водой, деревьями... Я и с Майко танцевала так же, по-простому, может, немного по-детски, следуя за музыкой и не особенно заботясь о правильности и красоте движений.
Вампир сам положил мои и свои руки куда полагалось – во всяком случае, у Майко и Индии было примерно так же – и плавно повёл меня по кругу. Я едва успевала переставлять ноги, путаясь в длинных юбках и шагах.
– Ты извини, но я плохо танцую, – пробормотала я, ощущая одновременно и страшную неловкость от собственных неуклюжих движений, и сладкий трепет от жарких мужских объятий.
– Я заметил, – улыбнулся Илиан, выравнивая меня всякий раз, когда я запиналась.
– А ты хорошо. Ты где-то учился?
– Сестру тренировал. Ей очень хотелось блеснуть на выпускном балу и, поскольку других кандидатов рядом не было, она выбрала в добровольцы меня. И вот мы с Лис, вооружившись самоучителем на дивиди, целыми вечерами нарезали круги перед телевизором.
– И как, твоя сестра блеснула?
– По крайней мере, выпускной провела достойно. Лисанна большая затворница, голова у неё вечно забита придуманными историями... – Вампир посмотрел на меня и пояснил: – Она писательница.
– Я знаю, – кивнула я.
– Откуда? – В тёмных глазах мужчины мелькнули удивление и настороженность.
– Рай вспомнила, чем занимается младшая сестра главного редактора "Вебстера".
– Наводила справки, – скорее утвердительно заметил, нежели спросил Илиан.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок отчуждённости, и поспешила исправиться:
– О тебе я ничего не узнала, если тебя это беспокоит.
Вампир покачал головой.
– Да нет, уже не беспокоит.
Неожиданно я сообразила, что мы просто стоим посреди площадки, в какой-то момент перестав двигаться.
– Послушай, Ди... – заговорил мужчина.
– Да?
Илиан посмотрел мне в глаза, внимательно, пронизывающе. Заканчивать мысль он почему-то не торопился. Я хотела было сказать что-нибудь по этому поводу, но тут вампир склонился и поцеловал меня... И я подумала, вот он какой, поцелуй мужчины...
– – -
Освободившись из настойчивых объятий Майко и извинившись перед Жанной, Индия покинула гостиную. Рэндалл всё ещё танцевал с Элодией, и девушка не стала их беспокоить, сообщая о своём уходе. Конечно, ей приятна забота брата, особенно сейчас, когда кажется, будто она осталась одна-одинёшенька в огромном, чужом мире, но в последние дни Индия всё чаще задумывалась, что было бы намного лучше, если б Рэнд... ну, меньше её опекал. Поэтому она даже обрадовалась, заметив, что брат уделяет внимание кому-то ещё.
По холлу разносились тягучие, надрывные аккорды. Девушка замерла. Глянула на лестницу, потом на площадку. Вздрогнула, ощутив прилив жара к щекам. За резной балюстрадой стояли двое: Ди в блестящем облаке платья и незнакомый Индии человек в старинном костюме. На мгновение девушке показалось, что это призраки Второго тысячелетия, разбуженные громкой печальной музыкой и слившиеся в вечном поцелуе... тем более, пышные юбка и рукава наряда нимфы только усиливали это мимолётное впечатление. Личность мужчины Индию не заинтересовала – наверное, он друг Ди, какое-нибудь существо из странного мира магии. Главное, он не белый, не призрачно-полупрозрачный и не похож на баньши. Всё остальное личное дело ориады.
Девушка поспешно отвернулась, лихорадочно соображая, куда теперь идти. Возвращаться в гостиную не хотелось, прошмыгнуть мимо пары – неудобно и неловко (зачем беспокоить их и смущаться самой, извиняясь за невольное вмешательство?), а как ещё подняться в свою комнату, Индия не знала. Внезапно она вспомнила, что замок старый, а значит, согласно древней планировке единственных, где-то должна быть вторая лестница – для прислуги. Обычно её располагали по соседству с кухней...
Индия улыбнулась и на цыпочках направилась к кухне. Месяца два-три назад и они с Сэном были такими же беззаботно влюблёнными. Правда, она стеснялась целоваться на людях, а вот Сэна общественное мнение, казалось, ни капли не волновало. Девушку такое наплевательское отношение удивляло и восхищало. Тогда она не раз давала волю упоительным мечтам об их совместном будущем, счастливой жизни, возможно, замужестве и детях... Скажи ей кто в те весёлые, искрящиеся дни, что молодой человек точно так же относился и к ней, и она ни за что бы не поверила. Но в тот злополучный вечер, когда он, опоздав на три часа, наконец-то приехал на её квартиру, реальность показала свою неприглядную сторону. Друзья пригласили его на какую-то очередную тусовку, и Сэн, позабыв о назначенном свидании, укатил с ними. Особой вины парень явно не испытывал, на все упрёки Индии небрежно пожимал плечами, мол, что тут такого? И подумаешь, не удосужился предупредить заранее, а потом и вовсе отключил телефон, чтобы взволнованная девушка не надоедала звонками и эсэмэсками... Неожиданно Индии стало ясно, что любимому она, по большому счёту, безразлична. Есть она рядом – хорошо, нет – ну и ладно, не беда, ведь Сэн парень симпатичный, видный, да к тому же богатый, а вокруг столько красоток, жаждущих голых удовольствий... И Рэнд, как всегда, оказался прав, с самого начала утверждая, что избалованный, смазливый Винтер ей не пара.
Поднимаясь по узкой, пыльной, плохо освещенной лестнице, Индия вдруг поймала себя на мысли, что каждый раз, когда она, отстаивая свою самостоятельность, не слушала брата, случалось нечто ужасное. Вообразила себя, как в детстве, волшебницей, не хуже Элодии и той второй девушки... Вэлларианы, кажется, принялась с упоением шаманить, отмахиваясь от предостережений Рэнда, и дело кончилось этими жуткими провалами в памяти, странными последствиями, разрушениями и страхом в глазах окружающих. Повелась на неожиданное внимание красивого парня, стала с ним встречаться, втайне надеясь, что любовь сможет победить или хотя бы приглушить эту силу, и получила в ответ боль разбитого сердца и... мёртвое тело на ковре.
Девушка застыла на ступеньке.
"Может, я не любила Сэна по-настоящему? Может, я просто мечтала о прекрасном принце, способном расколдовать меня, и потому приняла лёгкий флирт за истинные чувства? Ведь что мне стоило с самого начала пресечь его ухаживания? Тогда, возможно, Сэн был бы сейчас жив...
Я одна во всём виновата".
Да-да, всё из-за неё! Из-за её глупости, беспечности, даже безрассудства. Она должна сдаться в руки закона и понести заслуженное наказание. Главное, объяснить следователям, что брат здесь совершенно ни при чём, он всего лишь хотел защитить сестру...
Индия шагнула на следующую ступеньку и внезапно ощутила, как та стремительно уходит из-под её ноги. Немного выше, на площадке второго этажа, шевельнулась чья-то фигура, перестав сливаться с окружающим сумраком. Нечто внутри девушки вздрогнуло, взметнулось почуявшим опасность зверем, желая вырваться на волю, но не успело: с коротким вскриком Индия рухнула в пустоту, сопровождаемая обломками ступеньки и клубами пыли. Сильный удар мгновенно погрузил в непроглядную тьму и сознание девушки, и живущую в ней силу.
– – -
Голову Илиана посетила светлая и почти своевременная мысль – если сообщить Ди обо всём сейчас, она, вероятно, расстроится. Если она расстроится, то праздник будет испорчен. А вампиру совсем не хотелось портить ей торжество. Сказать же он может... ну, завтра с утра, например. К тому моменту, когда они увидятся, он успеет съездить в Кьел на очередные и, наверное, последние телефонные переговоры и Ди узнает уже о свершившемся факте. Оно и к лучшему – женские слёзы Илиана не особенно вдохновляли, а в том, что эмоциональная и чувствительная ориада расплачется, он практически не сомневался. Трогательный румянец на её щёчках, неоднократно подмечаемый вампиром, говорил сам за себя.
Зато так у Ди ещё какая-то память останется, кроме этих основательно подвядших листьев. По крайней мере, Илиан наделся, что незапланированный поцелуй вполне сойдёт за оную...
– – -
Когда на занятиях Элоди пространно рассуждала о магии, таящейся в поцелуе влюблённых, я, честно говоря, не совсем понимала, о чём идет речь. Зато теперь я поняла! Это и впрямь было... волшебно. Я бы не возражала, чтобы оно длилось, длилось и длилось...
...но оно закончилось. Я открыла глаза, посмотрела вопросительно на Илиана, готовая продолжить в любой момент. Мужчина чему-то улыбнулся, глядя мне в лицо.
– Ди...
– Да? – выдохнула я, не веря свалившемуся на меня счастью. Одно дело видеть, как целуются посторонние парочки, и со-овсем другое – быть непосредственной участницей процесса.
Вампир молчал, и я, подобно людям, заподозрила неладное.
– Ты женат? – выдала я, невесть с чего вспомнив жалобы Рай: дескать, все приличные мужчины уже заняты, а кто свободен, те и даром не нужны (при этом крайне выразительно поглядывая на Майко).
Улыбка Илиана расползлась вширь.
– Нет. И даже не в разводе.
– Внебрачные дети? – продолжала допытываться я. Элоди же растит сына без мужа и отца!
Вампир задумался.
– Вроде бы нет. Во всяком случае, никто не звонил.
– Что-о?
– Шучу.
Шутит, ага... Так, какие ещё могут быть варианты?
– Невеста или просто девушка? – упавшим голосом предположила я. Конечно, будь я подругой или, тем паче, невестой, вряд ли стала бы ждать, пока женишок наиграется в неупокоенного духа...
Мужчина покачал головой.
– Нет. Успокойся, ничего такого.
– Тогда в чём дело?
– В чём дело? – повторил Илиан и посмотрел на стену за моей спиной. По крайней мере ничего другого, подходящего для внимательного изучения, там не было. – Дело в том, что... тебя, наверное, ждут.
– Илиан! – возмутилась я, подозревая, что сегодня внятного ответа я уже не услышу.
Вампир отпустил меня, отступил на шаг.
– Я серьёзно, Ди. Твои друзья начнут волноваться, выйдут посмотреть, куда ты запропастилась, а тут я, вполне видимый и без топора в проломленном черепе.
– Меча, – поправила я и вздохнула, признавая его правоту. – Ладно, – я потянулась за букетом. – Пойду. Доброй ночи.
– Доброй ночи, – отозвался мужчина.
Я улыбнулась на прощание и спустилась на первый этаж. В холле я замерла, обернулась. Площадка была пуста.
Сжимая букет, я вернулась в гостиную. Присела на край отодвинутого к стене дивана, рядом с Рай. Майко развлекал Жанну, Мэрион и Мику неприличными анекдотами, те смеялись, отмахивались, но слушали, Индия куда-то ушла (наверное, к себе), а Рэндалл и Элоди по-прежнему медленно кружили по самому центру помещения.
– Туалет засорился? – вполголоса поинтересовалась Рай, наблюдая за Лоуриджем и наставницей.
– Что? – не поняла я. – Какой туалет?
– Ты долго отсутствовала, вот я и подумала, может, случилось что, туалет там засорился, и тебе пришлось бежать на второй этаж... или вообще на третий.
– Да нет...
Катесса посмотрела на мои руки, и в глубине её сине-зелёноватых глаз вспыхнул огонёк жадного любопытства.
– А это что?
Я почувствовала, как стремительно краснею, и потупила взор.
– Это... ну... подарок.
– От кого? – оживилась Рай.
– Ну... от друга.
– Правда? А я его знаю?
– Не думаю...
– Теперь ясно, чего это ты так подорвалась, – удовлетворенно улыбнулась катесса, и я поняла, что к завтрашнему вечеру все обитатели замка, включая мэйра Конрада и Лоуриджа, будут знать о неком тайном поклоннике, приславшем мне букет осенних листьев. – Он хоть симпатичный?
– Кто?
– Твой друг.
– Ну... – безнадёжно протянула я. Вот уж над чем я не задумывалась! Красавчиком Илиана не назовёшь, симпатичным – пожалуй, тоже. Слишком много резких, жёстких линий, худощавая фигура, чересчур тёмные глаза... и клыки в комплекте. Хотя Рай ими не смутишь – почти у всех катессов есть клыки, пара сверху, пара снизу. – Так.
– Сатир, что ли? – прищурилась подруга.
– Нет! – с пылом возразила я.
– Угу. – Рай сообразила, что пытать меня бесполезно, в ответ я буду исключительно нукать, и принялась расправлять многочисленные оборки на пышной юбке своего тёмно-синего платья.
Лоуридж и Элоди наконец отлепились друг от друга, молодая женщина обернулась, заметила меня и улыбнулась. Я помахала ей рукой. Рэндалл же огляделся, явно только сейчас заметив отсутствие кузины, и твёрдым шагом направился к полупустому столу, за которым сдавленно хихикала над очередной похабной байкой оставшаяся часть нашей компании.
– Леди Кастер давно ушла? – шёпотом спросила я.
– Вскоре после тебя. Извинилась перед Жанной, сославшись на усталость, отдельно заверила Мику, что помощь ей не требуется и она сама прекрасно со всем справится, и ушла. По-моему, Лоуридж и внимания на это не обратил.
Значит, Индия нас видела?! Или нет? А тогда как она поднялась к себе? Мимо нас она уж точно не проходила! Конечно Индия всё-таки леди, а леди положено быть вежливыми и деликатными. К тому же, если я хоть немного успела узнать девушку, с миледи вполне станется, обнаружив занятую понятно чем парочку, потихоньку удалиться, дабы им не мешать. В общем, завтра утром надо разыскать Индию и осторожно расспросить, кого и где она видела. Может, лучше зайти к ней в спальню пораньше, пока там не объявится Мика с традиционными процедурами вроде двести раз расчёской по волосам? Благо утренние занятия Элоди отменила, предвидя моё желание поспать после вечеринки подольше...
Получив от Жанны и Мики нужную информацию, Рэндалл успокоился и вернулся к Элоди. Я тоже успокоилась, философски отложив думы о проблемах на завтра. Мои ладони согревал скромный букетик, напоминающий о его поцелуе...
– – -
Забравшись под тёплое одеяло, Элоди задумчиво смотрела в спину Рэндаллу, не прерывая его сосредоточенного мысленного процесса. Розовое платье блестящим сугробом валялось на полу, а вместе с нарядом и сине-зелёный камешек, затерявшийся в складках ткани. Молодая женщина весь вечер носила азурит с собой, чтобы почувствовать «баньши», случись той появиться где-то поблизости. Однако «баньши» не объявилась, чего нельзя сказать о неком субъекте, посылавшим Ди телепатические сигналы. Правда, нимфы на телепатию едва реагируют, не столько воспринимая само сообщение, сколько ощущая возникающие при этом вибрации. Просто удивительно, что данная личность, при его-то образовании, не знает таких элементарных вещей. Или не сообразил? В любом случае Ди сначала исчезла на две с половиной песни, а затем вернулась раскрасневшаяся, смущённо улыбающаяся и с букетиком последних осенних листьев. Элоди отчего-то вспомнились собственная юность, трогательно-сдержанные ухаживания мужчины – отца Колина... кстати говоря, безнадёжно женатого.
Рэндалл встал, огляделся в поисках куда-то закинутого пиджака.
"Значит, надумал".
– Уезжаешь? – вслух спросила Элоди.
– Индия хотела что-то обсудить.
Волшебница с сомнением покосилась на стоящие на тумбочке часы.
– В такое время?
Молодой человек обернулся и тоже посмотрел на белый циферблат. Половина первого ночи определённо мало подходила для бесед с кузиной. К тому же Элоди совершенно не хотелось, чтобы Рэндалл опередил её. Мало ли чем закончится его с Индией обсуждение...
– Она наверняка уже давно и крепко спит, – добавила молодая женщина и обворожительно улыбнулась.
Рэндалл перевёл на неё оценивающий, задумчивый взгляд. Элоди в спешном порядке перебрала запасы магических познаний, выискивая среди них приворотные заклинания. Вообще-то законы этики запрещали их использование, за исключением крайних случаев. И подкреплялись такие заклинания соответствующими зельями, поскольку требовалось не просто сломить волю конкретного человека (а сила воли у всех разная), но и внушить ему интерес к определённой особе. Дальше всех пошли дикарки – они запросто гипнотизировали взглядом. Телепат высокого уровня мог задать необходимые установки. Для прочих любовный приворот превращался в сложный и нудный ритуал. С сексуальным, особенно кратковременным (например, на одну ночь), было куда проще.
– У тебя есть что-то покрепче сока? – наконец изрёк молодой человек.
– Есть. – Элоди с облегчением указала на прикроватную тумбочку справа от себя.
– Нимфы не пьют? – полюбопытствовал Рэндалл, заглядывая в её импровизированный бар.
– Нет.
– Совсем?
– Совсем.
– Бессмертие берегут? – На свет ночника явились два бокала и небольшая пузатая бутылка.
– Во-первых, – Элоди перевернулась на бок, – в лесу нет винных магазинов, а изготовлением самогона нимфы не занимаются. Во-вторых, Ди уже нечего беречь: чем дольше нимфа живёт вне родного леса или моря, тем более смертной она становится. Иными словами говоря, ещё годик жизни среди людей и Ди окончательно превратится в обыкновенную девушку с Даром.
Рэндалл разлил золотистый напиток по бокалам, посмотрел на молодую женщину сверху вниз. Элоди подумалось, что было бы неплохо раздеть его полностью, а то он, в отличие от неё, только пиджачок снять и удосужился.
– То есть со временем она сможет выйти замуж, родить ребёнка...
– Если захочет, – кивнула волшебница.
– ...и при этом останется ведьмой? – Молодой человек протянул ей бокал, опустился на край постели.
– Безусловно, кое-какие таланты исчезнут... уже исчезли... но, в общем и целом, Дар от неё никуда не денется. – Элоди села поудобнее, придерживая на груди одеяло.
– Что ж... тогда выпьем за именинницу.
Бокалы тихо звякнули, и молодая женщина, пригубив бренди, с удовлетворением отметила, что приворотное заклинание сегодня, к счастью, не потребуется.
Оно и к лучшему.
Глава 7
Хорошо быть свободной. Свободной от обязательств, общественных норм поведения и собственных принципов. Свободной от чужого мнения, неизвестно кем привитых комплексов и самостоятельно придуманных проблем. Хорошо быть... почти бесплотной, лёгкой как пёрышко и беззаботной, словно ветер. Паришь, будто ты невесомое облачко, и нет тебе дела до земных тревог и неурядиц. Такое чудесное, упоительное, сладко кружащее голову ощущение...
Когда-то это восхитительное чувство приходило к ней лишь во сне. Потом сны исчезли, растворившись в чёрных ямах забытья. Затем сны вернулись, но покой точно бесследно канул во мрак одной из этих ям. Она заметалась, ища выход из лабиринтов кошмара. И она нашла его, вырвалась из плена бренного тела и смертоносных когтей. Но желанное освобождение не помогло обрести былую безмятежность. Она просто поменяла незримую темницу на темницу настоящую, вполне осязаемую... если бы она могла прикоснуться к холодным стенам. Ей некуда деваться из этих коридоров и негде скрыться от всевидящего ока. Оно молчит пока, наблюдает, запоминает, готовится. Оно найдёт её, рано или поздно.
Вчера оно уже попыталось напасть на неё, и она сбежала, понимая, что на его стороне и большая сила, и опыт, и физическое тело практически в полном распоряжении. А она только тень, маленькая и жалкая.
Сейчас тело было без сознания, заботливо укутанное одеялом тьмы, но что ей какой-то мрак? Она всматривалась в побелевшее лицо, которое привыкла видеть по утрам в зеркале, плотно сжатые губы и удлинённые тушью ресницы. Жаль, что всё так далеко зашло... Им обеим хотелось свободы, но та, кто лежала перед ней на полу, среди досок и пыли, всегда слишком рьяно цеплялась за привычные, знакомые с малых ногтей рамки. И чересчур легко поддалась на уговоры того, что пробудилось... а её и слушать не стала.
Она подняла голову, ощущая токи ежесекундно изменяющейся жизни – то, чего она никогда не чувствовала раньше. Ночь внесла свои коррективы, напоив всё тихим очарованием сна. Однако кое-кто до сих пор бодрствовал: колдун, допоздна корпеющий над очередным связывающим заклинанием – он уже закончил наблюдать и готовиться и теперь неторопливо, обстоятельно вносил последние штрихи; черноволосая катесса, каждую ночь с глухим стоном зарывающаяся в подушку – катессы ведь не плачут, а черноволосая не знает, как иначе выразить накопившиеся за день боль и отчаяние; пара, предающаяся страсти неистово и самозабвенно – это единственный момент, когда они могут говорить начистоту, искренними прикосновениями и открытыми взглядами, а не вести изощренную игру друг против друга... Просто удивительно, сколько всего может происходить даже в таком крохотном мирке, как этот замок с его подопечными, сколько разных потаённых мыслей и эмоций может скрываться в одном разумном существе. Почему она не замечала этого раньше? Почему неизменным интересом для неё стало исключительно содержимое вот этой хорошенькой головки? Возможно, потому, что они и до пробуждения не слишком-то ладили. В раннем детстве Индия плохо понимала природу чужих ощущений, накатывавших иногда эмоций близких и посторонних людей. По мере взросления становилось лишь хуже. Сознательная часть девушки глушила её, отделываясь от порывов и желаний расхожими фразами "так нельзя", "это нехорошо", "что подумают обо мне другие?". Как будто ей есть дело до чужих дум... Тем более сейчас, когда она видит, как мало люди думают о посторонних вообще и о запутавшейся девушке в частности. У каждого своя боль и своё счастье...
Оно очухалось раньше, чем она предполагала, в долю секунды рванув на волю. Она метнулась в сторону, подальше от внезапно открывшихся глаз и схвативших воздух пальцев. Она ему не нравилась – ни как возмущённая часть девушки, ни отдельно. Для него она была угрозой, которую необходимо поскорее ликвидировать, пока она не начала привлекать внимание всех, включая непосредственную владелицу.
Оно мгновенно поднялось, глядя на неё фосфоресцирующими во тьме глазами. Плохо. Если оно потихоньку перестраивает тело под собственные нужды, то очень скоро ей некуда будет возвращаться. А без второй половики, без физической оболочки она лишь тень, неспособная жить за пределами этих стенами.
Тонкая девичья рука взвилась вверх, но ей удалось увернуться. Скорость у них пока была примерно одинаковая, она не могла воздействовать на тело ничем, кроме крика, оно не могло использовать полную силу, отчасти из-за временной недоступности и несовершенства оболочки, отчасти из опасения привлечь ненужное внимание.
Раздосадованное, оно зло зашипело. Она завизжала, тонко, пронзительно, срываясь на ультразвук. Оно закрыло уши, согнулось. Где-то рядом раздался хлопок – наверное, лопнула лампочка. Оно вдруг дёрнулось, резко выпрямилось и её сшибло энергетической волной ярости. Пролетев немного, словно небрежно сброшенный со стола лист бумаги, она выровнялась, развернулась лицом к противнику. Оно уже кинулось ей навстречу, сверкая зеленью глаз и скрючив пальцы точно кости. Конечно, оно не пыталось схватить её – сгусток энергии голыми руками не поймаешь, но она чувствовала, как оно собирает силы, оформляет их в удар. Однако она тоже не намерена сдаваться просто так...
Что-то изменилось. Что-то...
Накрыло обеих. Обе упали под тяжестью невесомой на первый неискушенный взгляд, слабо мерцающей серебристой сети. Похожие на паутину нити безжалостно поглотили их магию, сделав её совершенно беспомощной, а девушку разом ослабив и физически, и ментально. Оно яростно зыркнуло на неё, но сделать что-либо уже не могло. Во тьме вспыхнул огонёк светлячка, зашуршали неторопливые шаги. Колдун приблизился к двум застывшим под сетью фигурам, сощурился, разглядывая их сквозь стёкла очков. Оно дёрнулось, зашипело, обнажая ровные зубы. Внезапно она поняла, что оно и мужчина узнали друг друга. Она ощутила вскипевшую в девушке ненависть, мощную, обжигающую, но бессильную сейчас, и промелькнувшие в карих глазах тени: горечь давнего воспоминания, образ красивой молодой женщины, чем-то похожей на волшебницу Элодию, боль старой раны, так и не зажившей полностью за полтора века...
