Текст книги "Дети Хедина (антология)"

Автор книги: Наталья Колесова

Соавторы: Ник Перумов,Ольга Баумгертнер,Аркадий Шушпанов,Ирина Черкашина,Юлия Рыженкова,Дарья Зарубина,Наталья Болдырева,Сергей Игнатьев,Юстина Южная,Мила Коротич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

4. Совет

Где-то к концу ночи я проснулся. Справа от меня лежала Элишка, слева – Катерина. Я подумал, почему Элишка ревновала меня к кому угодно, только не к своей сестре? Осторожно высвободился из их объятий, чтобы никого не разбудить, и удалился в ту комнату, которую они не видели. Там включил ноутбук и около получаса искал нужную информацию. Потом я улегся на узком, но вполне удобном диванчике и уснул.

– Янош? – тихо позвала меня Элишка.

Я ей что-то вопросительно промычал сквозь дрему. Похоже, я не притворил плотно потайную дверь, и Элишка отыскала меня.

– Тебе плохо с на… со мной? – спросила она встревоженно.

– Нет, что ты, мне только надо было кое-что проверить по работе…

– К дьяволу твою работу! – тихо выругалась Элишка, забираясь ко мне под одеяло, и засмеялась: – Ты едва помещаешься на постели, но здесь уютнее, чем там. Тебе не тяжело?

– Нет, спи, – я легко приобнял ее.

Она расслабленно вздохнула, устроив голову у меня на груди.

– Янош, у тебя отвратительный будильник! – на этот раз меня разбудил голос Катерины.

Я разлепил глаза и увидел, как она поставила тикающую коробочку на стол. На циферблате было шесть утра.

– Вам что, в спальне показалось тесно? – полюбопытствовала она, и я заглянул в ее смеющиеся глаза.

– Трудно сказать… – Я уклонился от ответа.

На мне шевельнулась, просыпаясь, Элишка. Она хмуро глянула на сестру. Вот оно – утреннее любовное похмелье.

– Может, сделаешь завтрак? – полюбопытствовал я сквозь зевок. – Раз ты уже встала.

– Если найду на твоей кухне что-нибудь съедобное…

Она удалилась. Элишка соскользнула с меня, отправившись следом, и я размял затекшее тело. Я направился в душ, следом в спальню, где оделся. Потом зашел на кухню. Элишка, все такая же хмурая, сидела на стуле, завернувшись в простыню. Катерина, по-прежнему нагая, как раз заканчивала приготовление завтрака. Черти, облюбовав подоконник, уже что-то сосредоточенно грызли. А за окном поднимался такой же, как вчера, холодный, солнечный рассвет.

Сестры глянули на меня и невольно вздрогнули. На мне был дорогой черный костюм, белая рубашка. Правда, в отличие от всего нашего совета я не носил галстук.

– Тебе хорошо платят за твою работу, Янош, – заметила Катерина. – Даже Марек, имея собственный бизнес, не мог позволить себе столь дорогие вещи и… квартиру в самом центре города.

– У него работа не связана с риском для жизни, – сдержанно заметил я. – Ты что же – считаешь, что я занимаюсь этим из-за денег?

– Из-за чего же? Ты нам так и не сказал.

– Мне хватает совета, перед которым я постоянно отчитываюсь.

– Вот как? Ты собираешься оставить все как есть? Мне казалось…

– Катерина! – предупреждающе оборвала ее Элишка, и это было первое слово, которое она произнесла за утро.

– Тогда я ничего не понимаю. Что за двойная игра?

– Разве?

– Что будет, если они обнаружат нас здесь?

– Вам придется плохо.

– А с тобой?

– Ты не о том беспокоишься, – отрезал я, допил кофе и поднялся. – Вам надо переждать здесь до темноты. Вечером я провожу вас.

– Янош, – Элишка взволнованно подскочила следом.

Я обнял ее и быстро поцеловал.

– Будьте хорошими девочками…

Я вошел в здание совета, однако комната, в которой работали Доминик, Петр и я, оказалась опечатанной. Я понял, что предстоит долгое и нудное разбирательство. До начала совета оставалось минут пять, и я решил, что вряд ли стоит опаздывать. Я уже хотел войти в зал, когда меня окликнул Томаш.

– Можно тебя на минутку? Думаю, лучше предупредить – Диана не собирается оставлять кураторство.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил я. – Я постараюсь, чтобы этого не случилось…

«…любым способом». И вошел в зал. За овальным столом сидело уже человек пять. Руководитель пражской группы Матиаш стоял в сторонке и разговаривал со своим помощником Карлом. Заметив, сперва он окинул меня быстрым, внимательным взглядом, но потом протянул руку для пожатия.

– Доброе утро, Ян. Рад, что ты поправился.

– Спасибо, что позаботились об этом, – я ответил на рукопожатие.

– Ты уже понимаешь – будет расследование.

– Да, конечно.

Это был обмен всего лишь дежурными фразами. Матиаш вряд ли полностью поддерживал идею Доминика и Петра подключить меня к работе. Однако, когда оценил ее эффективность, он даже ввел меня в совет, чтобы я мог консультировать остальных. Вместе с тем он заставлял и меня, и Доминика, и Петра писать подробнейшие отчеты, чего не требовал от остальных, и всегда с особой скрупулезностью изучал их. Его отношение ко мне было вполне терпимое со смесью профессионального уважения. Но вряд ли он мне стопроцентно доверял. Остальные испытывали примерно то же самое. И, пожалуй, только Доминик с Петром симпатизировали мне.

Я занял свое место. Остальные, взяв пример с Матиаша, поприветствовали меня. Диана, которая делала вид, что занята какими-то пометками в ежедневнике, оторвалась на миг и сдержанно поздоровалась. Я ответил тем же. Вошел Томаш и сел рядом с Дианой. Пустовало еще одно кресло. Матиаш глянул на часы. Начал он как обычно с того, что объявил план предстоящих обсуждений, предложив решить мелкие вопросы, а самый сложный – Доминика и Петра – оставить на конец, так как не знал, сколько времени займет разбирательство. Никто не возражал. Мы около получаса спокойно обсуждали наши обычные проблемы, пока не вошел опоздавший Штэпан. Остановился в дверях и уставился на меня. В глазах его разгорелось изумление с яростным возмущением.

– Он что здесь делает, Матиаш?!

– Сохраняй спокойствие, Штэпан, – сдержанно ответил тот. – Назначено расследование. Никто не должен обвинять Яна, пока ничего не выяснено. Считайте это моим распоряжением.

Штэпан нахмурился, сделал шаг и замер в нерешительности. Единственное свободное кресло находилось рядом со мной, а места Доминика и Петра занимали мои новые кураторы. Я встретился с ним взглядом, и, он взяв себя в руки, сел рядом.

– Нам надо поговорить, Ян, – шепнул он.

– Когда?

– После совета.

– Хорошо.

Инцидент не произвел на меня ни малейшего впечатления. Я думал, что все окажется гораздо хуже. Мы вернулись к обсуждению. Когда все мелкие вопросы были решены, Матиаш перешел к главному:

– Итак, повторюсь для Яна и его новых кураторов. Все, что у нас есть, – это видеозапись, образцы крови и яда.

Я удивленно посмотрел на Матиаша.

– Что за видеозапись? – спросил я.

– Марек Йиржи, муж одной из проживающих в той квартире ведьм, решил последить за женой и обратился в детективное агентство. Они установили три камеры в квартире и повесили «жучок» на ее дамскую сумочку. Однако все записи обрываются именно в момент, когда… погибают Доминик и Петр. Точно в это же время ломается и «жучок».

– Черт, – тихо выругался я. – Выходит…

– На пленке нет того, кто ударил тебя по голове. Позже мы обнаружили, что был обрезан кабель передатчика, связанный со всеми тремя камерами, который находился в спальне. Отсюда можно сделать вывод, что действовали несколько лиц, минимум двое. Один перерезал кабель, другой совершил нападение на тебя…

– Почему тогда Ян не почувствовал нападавшего? – перебил Матиаша Штэпан. – Петр говорил, будто у нашего подопечного глаза на затылке.

– Могу предположить, что действие яда понизило чувствительность, но не возымело нужного действия, из-за чего им пришлось ударить его, – Матиаш не спускал с меня глаз.

– Все, что я помню, – это как умерли Доминик и Петр, – тихо произнес я.

– Ты не чувствовал действия яда?

Я покачал головой.

– Кажется, нет. Вы установили, что это была за дрянь?

– Да, мы взяли образец из твоей крови, – отозвался Карл, который специализировался на медицине. – Яд с быстрым нервно-паралитическим действием. Смерть наступает в течение двух-трех минут от остановки сердца. До конца не распался, благодаря чему удалось установить, что это было за вещество. Возможно, он не распался из-за того, что попал не в кровь человека, и, вероятно, из-за этого же не оказал обычного влияния.

– Когда вы поняли, что что-то идет не так? – поинтересовалась Диана.

– Через десять минут после предполагаемого времени окончания операции. Мы попытались выйти на связь, поскольку Петр обычно всегда сразу сообщал, – сказал Матиаш. – Он не ответил. На место прибыли спустя еще десять минут.

– Итого, минимум двадцать минут, – подсчитала охотница. – За это время…

– Это очень быстро, поскольку нам пришлось ехать на другой конец города, – заметил Карл. – Кроме того, там уже были врачи «Скорой», которых вызвал Доминик для Марека Йиржи.

Диана и Томаш недоуменно переглянулись.

– Хотите сказать, что во время операции в доме находился человек?

– Он как раз должен был уйти на работу, а мальчишка в школу, – ответил я.

– Господи, – выдохнул Томаш. – Вы собирались убивать ведьм в присутствии ребенка?

Матиаш прокашлялся.

– Видишь ли, Том, не знаю, как у вас, но в нашем ведомстве принято проверять у детей кровь – люди они или нет… – и добавил с некоторым недоумением: – Разве вы по своей работе не знаете?

– С нашей все понятно, – отозвалась вместо Томаша Диана. – Если в семье один кровопийца, то и все остальные заражены.

– Я думал, у вас несколько иная ситуация, – добавил Томаш и глянул в мою сторону.

– Ян – это исключение. Единственное исключение, – подчеркнул Матиаш.

– Так что же было дальше? – спросила Диана.

– А дальше началась какая-то чертовщина, – Карл поморщился. – Врачи «Скорой» обнаружили на кухне Яна в луже крови… То есть минимум они должны были обнаружить там четыре трупа. Но ни тел ведьм, ни тел охотников там не было. Также исчезла оставшаяся в живых младшая ведьма. Медики попытались оказать Яну первую помощь. Кроме того, они вызвали полицию, которая умудрилась прибыть на место на две минуты раньше нас… А теперь самое важное. «Скорая» зафиксировала время прибытия по вызову. В итоге между оборвавшейся видеозаписью и обнаружением Яна мы имеем около пяти минут. Но и это не все. «Скорая» прибыла через семь минут после поступления вызова. Если восстанавливать хронологию. Вызов в «Скорую» был в 7.30. В 7.35 обрывается видеозапись. В 7.37 «Скорая» прибывает на место.

В зале повисло молчание. Из рассказа Карла вырисовывалась картина, что четыре трупа надо было как-то спустить вниз с пятого этажа дома, лишенного лифта, причем за две минуты, так как иначе бы произошло столкновение с врачами, пока я не сказал:

– Никто не обратил внимание, что за моей спиной было окно?

Карл покраснел до ушей. Он почему-то всегда стыдился своих недочетов.

– Проклятье, мы это как-то упустили. Значит, мы уже знаем, чьих это рук дело.

– Вы сомневались? – Я нахмурился. – Уж человек никогда бы…

– Выходит, ведьму ты мог не почувствовать? – спросил Штэпан.

– До сих пор такого не бывало, – мрачно признал я.

– Постойте-ка, – Диана обратилась ко мне. – Можно узнать, почему ты не убил ту ведьму сразу.

– Мне нужны были сведения. Мы часто так делали – оставляли самую слабую.

– И потом добивали?

– Было только одно исключение, и ты о ней знаешь.

Диана с недоумением смотрела на меня.

– Я говорю о Марьяне.

– Уже два исключения в вашем ведомстве, Матиаш, – заметила она.

– Марьяна всего лишь доставляет нам сведения. Если ведьмы знают, что Ян работает на нас, то ничего не подозревают насчет Марьяны.

– Вы уверены? Она надежна?

– Более чем. Думаю, в этом деле она нам особенно пригодится, – сказал Матиаш, глядя на меня.

Я согласно кивнул.

– Значит, Марьяной займутся… – Матиаш перевел взгляд с меня на Диану с Томашем.

– Еще один важный вопрос, Матиаш, – оборвал я его и жестко выговорил: – Я прошу назначить мне других кураторов.

На лице Матиаша отразилось удивление, он вновь глянул на новеньких.

– Основания?

– Мы немного не сошлись во взглядах, – произнесла Диана. – Но думаю, мы поладим… в дальнейшем.

– Это исключено. Во-первых, я не смогу работать с человеком, который даже не пытается скрыть свою ненависть. Во-вторых, пани Диана имела неосторожность посетить меня сегодня ночью.

Краска залила лицо охотницы.

– Штэпан?

– Хорошо, Матиаш.

– Ян, отчет, – напомнил Матиаш, поднимаясь и убирая бумаги в папку.

Диана хлопнула глазами, еще не осознав, что кураторство уже переопределено. Зал быстро пустел.

– Но…

– Зная об опасности, вы тем не менее пошли к ведьмаку в полнолуние, – отрезал Матиаш.

– Но ничего не было!

– Вы слушали меня? – Матиаш смерил ее взглядом. – Меня не интересуют подробности и последствия в данном случае. Работники, которые знают цену опасности и тем не менее пренебрегают риском, здесь долго не задерживаются. И вовсе не потому, что я их увольняю. Хорошо, если, совершив еще раз подобную ошибку, вы останетесь живы. Мне представлялось, что охотники за вампирами должны быть более осторожны с нелюдями…

Матиаш проводил меня и Штэпана взглядом, оставшись в зале с Дианой и Томашем.

– А что насчет кабинета? – спохватился я.

– Решите со Штэпаном, кто из вас к кому переедет, – Матиаш вышел вслед за нами, но Диана вновь удержала его, на этот раз вцепившись в локоть.

– Ваша комната была побольше, – заметил Штэпан, когда мы спустились на этаж ниже. – Но… не могу поверить, что их больше нет.

Мы остановились перед опечатанным кабинетом. Потом я сорвал печать и вошел внутрь. Раскрыл жалюзи на окнах, и комнату затопило солнце.

– Ты прав, слишком много воспоминаний, – заметил я. – Но стоит ли от них отказываться?

Штэпан взял со стола Петра рамку с фотографией, где мы трое были на отдыхе в Карловых Варах, и перевел взгляд на меня.

– Ты действительно решил, что я мог бы лишить их жизни?

– Наверное, меня затронуло это больше, чем остальных. Отчаяние и непонимание творят странные вещи… Сколько лет тебе было, когда они взяли тебя к себе? Пять?

– Да.

– Лучше пойдем ко мне. Здесь я не смогу работать, – Штэпан покачал головой.

Я кивнул, достал пару коробок из-под бумаги, в которые забросил все свои вещи. Штэпан взял одну коробку, я – другую, водрузив на нее свой рабочий ноутбук. Так мы перебрались к нему. Кабинет его был поменьше. Я расположился за пустым столом – уже больше года как погиб напарник Штэпана. С тех пор Штэпан предпочитал работать в одиночку, несмотря на недовольство Матиаша. Когда я устроился, мой новый куратор достал из стола бутылку, пару стаканов и плеснул коньяка. Слова тут были не нужны, и мы молча выпили. После чего я занялся своим отчетом. Через час я уже положил десять печатных листов на стол Матиаша.

– Знаешь, Ян, – заметил он, бегло просмотрев их. – Мне иногда кажется, что в любой женщине есть что-то от ведьмы.

На это я совершенно искренне рассмеялся.

– Ты так не считаешь, да? Что ж, ты меня успокоил.

– Откуда она взялась?

– Свалилась как снег на голову позавчерашним вечером. Оба прибыли из Лос-Анджелеса. Пока европейская группа работает как независимая, но Америка пытается лезть в чужие дела, как будто у них там своих проблем не хватает, – с неодобрением поделился Матиаш.

– Вот как? Большая политика проникает и в нашу организацию?

– Очень не хотелось бы, но почему-то мне кажется, что это неизбежно, – Матиаш открыл отчет на третьей странице. – Диана выдвинула, как ей показалось, весьма правильную версию. Якобы ты не убил последнюю ведьму, потому что знал ее и был с ней близок.

– Я написал об этом как раз на третьей странице, – заметил я.

– Значит, вы познакомились в прошлое полнолуние и больше не виделись, – Матиаш покивал головой. – Я так и сказал нашей неугомонной новенькой, что подобные связи для тебя обычное дело, Ян. А также то, что после этого бывает… Ты знаешь, что ты наш лучший охотник?

– В смысле?

Матиаш прямо посмотрел на меня.

– Ты наш лучший охотник, – повторил он. – Из нашей старой команды дольше всех продержались Доминик, Петр, я, Карл, Штэпан и ты… Остальной состав последние пять лет менялся каждые полгода. Теперь нас и вовсе осталось четверо.

– Но я полноценно работаю здесь только семь лет.

– Не преуменьшай своих заслуг. Я занимаюсь этим уже больше тридцати лет, десять из которых руковожу группой. Факты остаются фактами. Тебя это обескуражило?

– Скорее удивило, – я присел в кресло, понимая, что разговор затягивается.

– Извини, я тебя задерживаю, – спохватился Матиаш. – Тебе надо срочно заняться Марьяной. Ты уверен, что она надежна?

– Разумеется, нет.

– Хорошо, что ты решил не разубеждать меня на совете, – Матиаш сделал жест, что я могу идти. – Будь поосторожнее.

– Само собой.

– Тем не менее я не хочу вновь двое суток дежурить в реанимации, а потом еще доказывать любознательному доктору, какого черта ты очухался, почему в твой проломленный череп ему не пришлось вставлять металлическую пластину и почему ты, в конце концов, спустя восемь дней можешь спокойно идти домой.

– Так и быть, передам кому надо, чтобы в следующий раз они меня укокошили окончательно, – я на миг замер на пороге.

– И береги Штэпана! Он несколько не в себе после случившегося.

– Он уже в норме, – заверил я и закрыл дверь его кабинета.

5. Колдовской лес

Уже подходя к лавке Марьяны, я понял, что ведьмы там нет, так же как и в ее квартирке, которая располагалась на втором этаже как раз над лавкой. Я подошел ближе. За дверным окошком висела табличка «Закрыто». Я огляделся, принюхиваясь, но запах ушедшей Марьяны давно развеялся, не оставив и следа. Похоже, со вчерашнего дня она здесь не появлялась. Впрочем, принимая во внимание полнолунную ночь, ее могло занести куда угодно. Я, однако, почувствовал легкое раздражение. Достал мобильный и набрал ее номер. С первого раза я не дозвонился. Но во второй мне повезло.

– Ты где? – с ходу спросил я.

– Не могу сейчас говорить, – отозвалась она не менее раздраженно. – Я не в Праге.

– Нам нужно встретиться. Когда сможешь?

– Это срочно?

– Это в твоих интересах.

– Только завтрашним утром, – раздражение в ее голосе уступило тревоге.

– У тебя в лавке в десять. И не появляйся здесь раньше. – Я нажал отбой и, тут же набрав номер Матиаша, сообщил ему, что Марьяны след простыл.

– Что ж, делать нечего, придется ждать, – ответил он.

Я вышел из лабиринта улочек и присел на скамье в одном из скверов. Легкий морозец чуть пощипывал кожу. Где-то совсем рядом, на староместских курантах, отбивая полдень, Смерть ударяла в колокол…

Пару лет назад мы попали в переплет. В одно из полнолуний я познакомился с Марьяной. Как многие из ведьм, она прекрасно разбиралась в травах и снадобьях. Именно этим она и жила. Но нам и в голову не могло прийти, что ее услуги понадобятся семье вампиров. Когда мы выследили ее и проникли в дом, нас ждал пренеприятный сюрприз. Не будь меня, никогда не имевшие дела с вампирами Доминик и Петр погибли бы за минуту. На меня, шедшего впереди, напали первым. Кто-то пытался вцепиться мне в горло, но я вывернулся и сломал нападавшему шею. Запах тлена уже не вызывал сомнения, куда мы попали. Следующего я отшвырнул прочь, а вместе с третьим подлетел под потолок и насадил на торчащий там крюк, сорвав напрочь люстру. После этого они поняли, с кем столкнулись, и спешно ретировались. Петр же в наступившей тьме в панике принялся палить из пистолета. Когда Доминик нашел другой источник света и зажег слабенькое бра, они увидели меня на полу с пулевым ранением в груди. Марьяна, забившаяся в угол, узнала меня и через миг, рыдая, уже доставала бинты, пытаясь остановить кровь. И лишь когда закончила врачевать, она заметила моих напарников и осознала, что мы здесь делаем… Доминик поднес к ее голове пистолет, а она сидела, боясь шелохнуться, и лишь слезы текли из глаз. А потом Доминик заметил, что я в сознании.

– Ян?

У меня лишь хватило сил чуть повернуть голову, говоря «нет». И уже отключаясь, я услышал бухнувшегося рядом Петра.

– Господи, Ян, – шептал он. – Мальчик мой, я не хотел…

Пуля прошла навылет, не задев ни один из важных органов. Через три дня я положил отчет на стол Матиаша, в конце которого излагал свое прошение. Матиаш нахмурился, побуравил меня взглядом.

– Под твою личную ответственность, – согласился он. – Если она примет твое предложение, с этого дня ни один человек не должен пострадать от ее снадобий. Разъясни ей это.

После этого я зашел к Марьяне, запертой в нашей тюрьме. Я посмотрел на ее бледное, изможденное бессонницей и внутренним напряжением лицо и, не сказав ни слова благодарности, изложил вариант ее будущей деятельности. У нее вряд ли был выбор. Правда, в дальнейшем я на многое закрывал глаза, хотя бы потому, что это всегда можно было списать на кого-нибудь другого.

Возвращаясь, я думал о последнем проступке Марьяны. Я знал, с кем она давно водила дружбу, но если пара ее подружек с ребенком, у которого также были способности, не послушались ее совета, кто в этом виноват?

Не в лучшем настроении я открыл дверь, едва не позабыв, что у меня в квартире гости.

– Янош, милый, – на шею мне бросилась Элишка.

Мрачный мир в моих мыслях пошел трещинами и рассыпался в прах. Я прижал ее к себе, ощущая тепло, такое приятное после холодной улицы.

– Как вы тут? – поинтересовался я.

– Скучно, – призналась она. – Правда, Катерина обнаружила в холодильнике поистине королевские запасы и хотела приготовить великолепный ужин. Теперь придется готовить обед, раз ты так рано вернулся. Ты уже не уйдешь?

– Нет.

– У тебя даже телевизора нет, – заметила появившаяся из кухни Катерина.

Обе уже не дефилировали по квартире в одежде короля из сказки Андерсена. Сестричкам очень приглянулись пара моих кашемировых свитеров, которые на них смотрелись как короткие платьица.

– Вас интересуют людские новости? – удивился я.

– Хотя бы фильмы.

– Для этого у меня есть кинотеатр.

– Что? – Элишка удивленно распахнула глаза, а Катерина взглянула с недоверием.

Я прошел в зал, показал им проектор под самым потолком, развернул на противоположной стене рулон экрана, а потом, распахнув дверцы под журнальным столиком, показал им собрание dvd-дисков, проигрыватель и пульт управления.

– Любопытно, что включает в себя коллекция охотника на ведьм? – Старшая сестра, усевшись на полу перед столиком, с увлечением принялась пересматривать диски.

– Договоришься, Катерина, – заметил я. – А что насчет обещанного обеда?

– Думаю, это все-таки будет ужин. – Она послала мне очаровательную улыбку. – Боже мой! «Сон в летнюю ночь» Королевского шекспировского театра!

И я срочно убрался оттуда, чтобы не слышать комментариев насчет моих кинематографических предпочтений. На кухне Рыжик и Черныш отплясывали польку, размахивая хвостами и веточками укропа в лапках.

– Вижу, вы становитесь вегетарианцами? – заметил я.

Черти замерли, оборвав танец, расшаркались сначала перед друг другом, потом передо мной.

– Все в порядке, хозяин, – тихо пискнул Рыжик. – Мы присмотрели за ними. Несколько раз они хотели отворить комнату, но у них, конечно же, не получись. Не очень осмотрительно с твоей стороны…

– В полнолуние у всех мозги плохо работают. У них – тоже, так что сестры ничего не поняли. Они что-то говорили об этом?

– Только удивлялись, почему эта комната закрыта, – доложил Черныш. – Им показалось, что это что-то вроде библиотеки…

– Вот и отлично. – Я глянул на стол, на котором стояли чайник и две чашки, а также баночка с повидлом и лежало несколько намазанных кусочков хлеба.

Чашки я тут же машинально убрал в посудомойку и заглянул в холодильник – и чего они там, интересно, нашли особенного? Из гостиной послышался звук начинающегося фильма, потом стало темно, когда они занавесили шторы. Катерина на миг заглянула на кухню – я как раз ставил сковородку на плиту – и, послав мне воздушный поцелуй, закрыла дверь. Я переглянулся с чертями. Черныш тут же исчез в гостиной, просочившись сквозь дверную щель, а Рыжик взялся за распаковку брошенного ему филе. Через час я зашел в гостиную. Катерина остановила-таки свой выбор на Шекспире. Устроившись на диване и подобрав ноги, обе сестрички хихикали, когда на экране заколдованный Основа издавал вместо человеческих слов ослиный рев. Я присел между ними и сообщил, что обед будет готов минут через двадцать. Обе, не сговариваясь, придвинулись ко мне, и Катерина первая поцеловала меня.

– Девочки… – Я слабо посопротивлялся.

…Спустя двадцать минут перед лицом на миг мелькнула мордочка Рыжика.

– Обед готов, – глумливо пропел он.

– Исчезни, – сказал я.

На кухне мы появились еще через час, и то, наверное, потому, что у нас появилось чувство совершенно иного голода. Впрочем, с обедом ничего плохого не случилось. Рыжик выключил плиту и укутал сковороду полотенцем, чтобы ничего не остыло. Я достал из холодильника охлажденную бутылку вина и разлил по бокалам. Потом поставил сковороду в центре стола на керамическую подставку и раскрыл крышку.

– Мм, – Элишка зажмурилась от удовольствия, вдыхая аромат специй. – Карп.

Мы положили в тарелки золотистые кусочки рыбы и кнедлики.

– Теперь я понимаю, почему ты не убил нашу драгоценную мамочку, – Катерина распробовала кушанье. – Вы сошлись с ней в гастрономических взглядах… Боюсь, то, что я задумала на ужин, по сравнению с этим – просто детский лепет.

– Вот как? Я надеялся, что вы меня немного побалуете.

– Тебя побаловать? – удивилась она и отхлебнула вина. – Тебе это надо? Тебя ведь воспитали два ублюдка. Вот если бы тебя воспитывала твоя собственная мать…

– Любая стерва могла бы вить из меня веревки, – я поставил точку.

– Пожалуйста, перестаньте, – Элишка нахмурилась. – Только что нам было хорошо, зачем…

– Сестренка, тебе надо трезво смотреть на вещи. – Катерина подлила себе еще вина. – Ты ведь не передумал нас спровадить, Янош? А то она надеется…

– Что именно тебя беспокоит, Катерина? – поинтересовался я, отрезая кусочек рыбы.

– Я, наверное, чуть-чуть умнее своей сестры, – заметила она. – Поэтому меня беспокоит многое. Или ты считаешь, если я осталась жива, я не должна задавать вопросы, как, например, Марьяна?

– При чем тут Марьяна? – спросил я, разлив остатки вина себе и Элишке.

– Кажется, она единственная, кто побывала в твоей постели и не была убита.

– Даже если это так – не вижу связи между этими двумя событиями. Откуда такие поразительные сведения?

– Как-то около года назад пересекалась с ней – она должна была сделать для меня кое-какие мази. Заодно мы посидели в кафе и немного поболтали. Перед самым уходом я заметила чертовски привлекательного молодого мужчину, высокого, стройного, зеленоглазого брюнета – просто мечта! – и обратила на него внимание Марьяны. Тогда-то она и сказала мне, чтобы я держалась от тебя подальше.

– Спасибо за комплимент. – Я пригубил вино и заметил, что щеки Элишки горят от ревности.

– Так почему же Марьяна осталась жива? – спросила Катерина. – Она работает на тебя?

– Если бы… – Я нахмурился. – Я ее должник.

– Никогда бы не подумала. – Мой ответ несколько разочаровал Катерину.

– Не окажись она рядом, пару лет назад, я бы подох от потери крови. Впрочем, ведьмам ее не за что винить – оказывая помощь, она не знала, кому помогает.

– Выходит, ты умеешь быть благодарным…

– Что тебя еще интересует? – Я поднялся, убрал со стола опустевшую бутылку и выудил из холодильника еще одну.

– Каковы твои планы?

– Относительно чего?

– Своей дальнейшей жизни, Элишки, меня… остальных ведьм. Ты и дальше будешь делать свою грязную работу?

Я разлил вино. Херес пился удивительно легко. Так же легко он развязывал языки.

– Что касается вас обеих, я думаю, у тебя хватило ума понять, что я не для того вас оставил в живых, чтобы…

– Но к чему был весь тот фарс, тот спектакль, разыгранный на нашей кухне? – Катерина мгновенно осушила бокал. – Зачем тебе надо было приводить охотников?

Я посмотрел на нее так, словно услышал несусветную чушь.

– Ты считаешь, что это я навел их на вашу квартиру? Но это они мне сказали, что мы должны «поработать» у вас.

Захмелевшая Элишка забралась ко мне на колени, обвила руками шею, прижавшись лицом к моей щеке.

– Хочешь сказать, что ты ни при чем? – не поверила Катерина. – Каким образом они тогда вычисляют нас?

– По-разному. Иногда действительно через меня. Иногда до них доходят какие-то слухи, жалобы от граждан. А еще у них есть любопытные приборы, способные опознать в толпе ведьму. Поскольку ты не разбираешься в технике, бесполезно объяснять принцип их работы.

Катерина нахмурилась и вновь взяла бокал, когда я подлил ей вина. Вопросы, похоже, временно иссякли. Мы в молчании закончили ужин. Элишка к этому моменту успела задремать. Попросив Катерину немного прибрать на кухне, я подхватил Элишку на руки, отнес в спальню. Бережно опустил на подушки, присел рядом. Через пять минут появилась Катерина и присоединилась ко мне.

– Сестра влюбилась в тебя без памяти, – заметила она и опрокинулась на постель. – Даже не думает о том, чем ты занимаешься и сколько подобных ей на твоем счету. И ты будешь последней свиньей, если погубишь ее.

Я поднялся, глянул в окно. Солнце клонилось к заходу. Времени было около четырех часов.

– Через час будет темно. У тебя есть шанс успеть выспаться перед дорогой.

– Если ты ничего другого не хочешь… – Катерина глянула на меня. – Год назад ты действительно произвел на меня с ног сшибающее впечатление… Знаешь, ты прав. Если бы тебя воспитала женщина, ты вырос бы слабым, безвольным ничтожеством, коими являются все остальные ведьмаки.

– Наверное, все ведьмы – немного феминистки.

Она рассмеялась.

– Пожалуй… И последний вопрос – что находится в той таинственной комнате, которую после твоего ухода мы не смогли отыскать?

– По идее, там должна быть кладовка. Но у меня там хранятся книжки и документы по работе.

Катерина вздохнула, прижалась к Элишке, обняв сестру, и закрыла глаза.

Через час я с трудом добудился обеих.

– Я не хочу оставлять тебя, Янош, – Элишка повисла у меня на шее.

– Это невозможно, милая, – прошептал я, обнимая ее.

– Но… – Она в отчаянии смотрела на меня. – Когда мы увидимся?

– Скоро, я что-нибудь придумаю.

За окном между тем было уже темно, небо нахмурилось, и шел мелкий снег. Я попытался найти в своем гардеробе что-нибудь подходящее для них, но попытка оказалось не очень удачной. Я дал им теплые носки, Элишке достались спортивные штаны, которые ей пришлось прилично подворачивать, а Катерине – теплая пижама, сверху я дал ей еще один свитер, а на Элишку надел свое пальто.

Они посмотрели на себя в зеркало и принялись хохотать.

– Это все же лучше, чем снова замерзнуть. Не догадались натереться мазью от холода или хотя бы прихватить ее с собой?

– Она воняет прогорклым жиром, – хихикнула Элишка.

– И сестренка побоялась оскорбить твои эстетские чувства, – добавила Катерина.

– Чудесно… – Я был в том же костюме, в котором ходил на работу, и лишь замотал на горло шарф.

– Ты действительно вознамерился провожать нас? – изумилась Катерина. – Это исключено!

– С какой стати?

– Нет, Янош, ты знаешь почему.

– Ты думаешь, я не знаю, где находятся колдовские леса? – полюбопытствовал я. – Я могу указать тебе на карте. Более того, в совете тоже знают, где находится это место.