Текст книги "Любовь Венценосного (СИ)"

Автор книги: Наталья Соколина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Вечером, конечно, само собой, – смеялся он, – никто не придёт, не бойся, я дверь закрыл!

– Да Крелл же!! – Она отодрала его руку от своей попки только для того, чтобы он двумя пальцами небрежно дёрнул вниз шорты вместе с короткими штанишками-плавками. Легко удерживая её одной рукой, он торопливо расстегнул брюки и скинул рубашку. Настя изнемогала от смеха и, прекратив сопротивление, повисла у него на шее, потянула вниз, на ковёр. Он навалился на неё, тяжело дыша, стал торопливо покрывать быстрыми мелкими поцелуями лицо, шею, плечи, живот, опускаясь ниже.

У Насти в голове была совершенная пустота. Она лишь чувствовала под своими ладонями его сильное гибкое тело, гладкую кожу, с наслаждением вдыхала его запах, смотрела в пылающие свирепые глаза.

– Крелл, – её дыхание прервалось, – я… хочу посмотреть, как зажили твои раны….

Он оторвался от её губ, пробормотал: – а ну их, к Создателю, эти раны, потом посмотришь. Нету уже ничего!

– Эй, ты меня слышишь!? Крелл?? – М-м-м, нет, не слышу! Посмотри, как я соскучился по тебе, вот, потрогай…, – он прижал её руку к своей твёрдой пульсирующей плоти. Она осторожно сжала, погладила, шепнула ему в губы: – я тоже по тебе соскучилась, птичка!

– О! Птичка?? – она фыркнула: – птичка, птичка! – А! Согласен! Птичка так птичка… – они расхохотались, как будто она сказала что-то неимоверно остроумное.

Они упивались своей любовью, счастьем обладания любимым телом. Они забыли обо всём на свете, были лишь они, пьяные от желания и захлёстывающей нежности к нему, к ней. Она забыла, каким монстром он может быть. Он не помнил, что она никогда не взлетит вместе с ним.

Спустя час они спустились вниз. В кухне никого не было. Настя слышала голос матери, раздающийся из комнаты обибы Эльи. Крелл довольно щурил глаза, с улыбкой поглядывая на пунцовые щёки Насти и яркие губы. Лениво потянулся, сел к столу, вытянул длинные ноги: – Настъя, тебе надо поспать. Ночью дети вылупятся.

Она послушно кивнула: – хорошо, лягу.

Он хитро посмотрел на неё: – со мной…

– Крелл! – Настя едва удерживалась от смеха, – ты же сам сказал, что мне нужно поспать!

Он не успел ответить, вошла Ирина: – баас Крелл, как ты думаешь, когда нам ждать ребятишек?

– Сегодня ночью, миз Ирина, они появятся на свет.

Она недоверчиво посмотрела на него: – да? Откуда ты так точно знаешь?

– Я слышал их! Они уже возятся внутри, скоро им нужно будет помочь сломать скорлупу.

Настя, всё же, днём поспала. Внутри неё как будто развернулась, до этого туго сжатая, пружина. Она легла в своей спальне и за три часа ни разу не проснулась. Сквозь сон слышала, как рядом осторожно прилёг Крелл, обнял её. Его дыхание шевелило волосы у неё на голове. Она тоже обняла его, сонно спросила: – детей смотрел?

Он легко коснулся губами волос, шёпотом ответил: – спи, спи, всё хорошо, конечно смотрел…

Но спать уже не хотелось. Приближался вечер, волнение нарастало. Пока ужинали, кто-нибудь да отлучался в детскую посмотреть, не треснула ли скорлупа. Уже заканчивали ужин, когда в столовую вернулась обиба Элья, улыбаясь, сказала: – ну, кажется, началось!

Вихрем вылетел из-за стола Крелл, прыжком преодолел лестницу и скрылся в детской. Следом устремились остальные. Когда вошли, увидели, что он перенёс одно яйцо на стол, накрытый мягкой пелёнкой и, нахмурив брови, вслушивается в лёгкое постукивание внутри него. Не глядя на вошедших, приказал: – закройте окна, чтобы не было сквозняков. – Ани бросилась выполнять распоряжение, а Настя с матерью растерянно замерли у дверей. Обиба Элья уже несла таз с тёплой водой. И тут началось! Раздался громкий треск, яйцо в руках Крелла лопнуло, вершинка отлетела в сторону и из образовавшегося отверстия показалась головёнка обыкновенного младенца с мокрыми тёмными волосиками. Малыш глубоко вдохнул и заплакал! Его припухшие глазки были закрыты, красное личико сморщилось в плаче. Настя рванулась к ребёнку, мгновенно очутившись у стола. Знахарка удержала её: – тише, тише, милая! Не торопись, венценосный лучше знает, как надо.

Тем временем Крелл, придерживая малыша правой рукой, осторожно освобождал его от остатков скорлупы. Расширившимися глазами Настя смотрела, как куда-то в остатки яйца уходит пуповина. Обиба Элья ловко обрезала её, перевязала шёлковой ниткой.

– Мальчик! Настъя, у нас родился сын! – Крелл на секунду отвёл взгляд от младенца, радостно улыбнувшись ей.

Он передал ребёнка знахарке. Та, вместе с Ириной, осторожно стали обмывать его тёпой водой из таза. На другом столе Ани уже расстилала подогретые пелёнки. Только Настя стояла без дела. Обиба Элья кивнула ей: – сейчас тебе надо покормить сына. Садись на диван и возьми подушку.

Настя послушно положила подушку на колени, расстегнула платье на груди. На нём расплывалось мокрое пятно. Ей казалось, что грудь прямо лопается от прилива молока. Малыш припал к соску и жадно зачмокал. Настя с нежностью смотрела на крохотное личико с малюсеньким, чуть крючковатым, носиком! На кого похож младенец, определить было невозможно, но вот нос, однозначно, принадлежал венценосному.

Тем временем Крелл положил на стол второе яйцо и внимательно на него смотрел. Стука и треска скорлупы не было. Настя с тревогой спросила: – Крелл, он там жив? Почему-то наружу не выбирается, да?

Тот покачал головой: – нашему малышу придётся помогать, что-то силёнки у него маловато.

Осторожно сжал верхушку яйца пальцами. Настя напряжённо наблюдала за ним. Она помнила, какой силой он обладает, ведь тогда, в джунглях, венценосный шутя вскрывал рукой твёрдые кокосовые орехи.

Яйцо лопнуло, и Крелл стал быстрыми, точными движениями отламывать кусочки скорлупы. Затем сунул обе ладони внутрь. Яйцо развалилось на две половинки, а на одной из них залилась писклявым плачем крохотная девочка. Обиба Элья быстро перерезала пуповину, уходящую в остатки желтка, а ликующий Крелл подхватил на руки малышку: – Настъя, Настъя, я самый счастливый из венценосных! У меня сын! И дочь!

Ирина отобрала у него ребёнка и понесла к тазу с чистой тёплой водой, приготовленной Ани. Пока девочку мыли и пеленали, Крелл метался по детской в поисках подушек. Затем, махнув рукой, выскочил из комнаты и через минуту ввалился, неся несколько штук из Настиной спальни. Общими усилиями малышку пристроили ко второй груди. Она тоже стала сосать, но лениво, часто останавливалась.

Знахарка и Ани прибирали в детской, а счастливый отец присел на корточки перед Настей, внимательно наблюдая за детьми.

– Настъя, посмотри, какие они большие! И какие красивые!

Она пожала плечами. Малыши совсем не казались ей большими. Мальчик был, наверно, чуть больше трёх килограммов, а девочка и того меньше. Но, как и Креллу, дети казались ей очень красивыми. Хотя крошечный носик-крючочек присутствовал и у дочки.

Ирина сидела рядом с Настей на диване, с умилением наблюдая за восторженными родителями. Ей подумалось, что, возможно, её дочь и вправду будет счастлива с этим странным и диким мужчиной. Кажется, он на самом деле любит её и новорожденных, такой восторг, благоговение и нежность отражаются на его, обычно суровом, лице.

Уснувших малышей Крелл осторожно переложил в колыбельки, приобретённые Настей ещё две недели назад. Стояла поздняя ночь, поэтому Ирина с Ани и знахаркой решили лечь спать. Мать задержалась на пороге, неуверенно глядя на молодых родителей: – Настя, баас Крелл, может, мне остаться? Вы устали, а малышей надо будет перепелёнывать, да и вообще посматривать за ними…

Крелл счастливо улыбнулся: – миз Ирина, не зови меня баасом! Может быть, ты согласишься принять венценосного в сыновья?

– Хорошо, Крелл, – та усмехнулась, – тогда и ты зови меня просто по имени. Ну, а насчёт того, быть нам родственниками или нет, вы уж с Настей сами определитесь, наконец. Так остаться мне вам помочь?

– Нет, мама, – вмешалась Настя, – иди отдыхать, мы справимся.

Родительские заботы

Дни понеслись один за другим. Не сказать, чтобы Настя валилась с ног. Только сейчас она поняла, как замечательно, что рядом с ней всё время находится Крелл. Он вставал ночами к детям, чтобы сменить мокрые пелёнки, обязательно участвовал в процедуре купания, вместе с Ани ходил на рынок, чтобы донести корзину с продуктами и овощами, не гнушался помогать Ирине на кухне.

Настя не узнавала его. Он не роптал, не возмущался, терпеливо делил с женщинами тяготы и заботы, свалившиеся на них в связи с рождением малышей. Дело осложнялось тем, что Ирина всё же, стала работать в библиотеке вместо Насти. Крелл предлагал бросить это. Собственно, он итак оплачивал все расходы, вплоть до жалованья Ани. Настя пыталась возражать, но он, нахмурившись, велел ей прекратить препирательства и лучше беспокоиться о том, чтобы для детей было вдосталь молока.

Она замолчала и ушла в детскую. Через полчаса Крелл пришёл к ней, глубоко вздохнув, обнял, несмотря на её сопротивление, усадил к себе на колени: – не сердись на меня, родная. Разве ты не видишь, что я во многом подчиняюсь тебе? Я исполняю всё, что ты скажешь. Почему же ты не можешь изредка уступить мне? Я твой навсегда, а ты – моя. Друг без друга нам не жить. – Он наклонился к её губам, ласково и долго целовал: – ты моя жизнь, моя любовь и счастье. Ты же говоришь, что тоже любишь меня…?

Настя уже остыла. На самом деле, всё это мелочи. Есть они с Креллом, есть их дети, их любовь. Она обняла его за шею, прислонилась к груди: – конечно, люблю, ты же знаешь. Но библиотека для нас с мамой очень важна, Крелл. Она в ужасном состоянии, хотя мы и разобрали значительную часть. Но до сих пор ещё многие древние манускрипты просто свалены кучей на полу. А ведь там хранятся бесценные знания! Знаешь, – она куснула его в основание шеи, потом поцеловала, – мне до того хочется прочесть всё это богатство, и маме тоже, а ты хочешь лишить нас этой радости.

Он виновато улыбнулся: – прости, Пёрышко, я об этом не подумал.

Конечно, они заключили мир и закрепили его в постели, предварительно закрыв дверь на ключ.

Их дети пользовались повышенным вниманием. На следующий же день вереницей потянулись соседи. Всем было любопытно взглянуть на сына и дочь Насти и венценосного. Крелл был любезен и, кажется, даже улыбался, принимая поздравления и подарки, но к детям никого не пустил, отговариваясь тем, что они ещё очень маленькие и всё время спят.

Затем приехал Повелитель мархуров с Патриком. Их верховые страусы, привязанные к калитке, пронзительно кричали, и Настя неприязненно поглядывала в их сторону, опасаясь, что они разбудят детей и подумывая, не треснуть ли их чем-нибудь увесистым, чтобы они, наконец, замолчали. Крелл на ухо шепнул, что он мог бы выйти на крыльцо, чтобы глупые птицы его увидали, но Настя помнила, как ужасно кричали и рвались с привязи страусы при виде венценосных и с сожалением его удержала.

Подарок Джамайена был, поистине, царским. Он объявил, что Настя освобождается от уплаты долга за дом и в подтверждение вручил ей документы.

Потом, в сопровождении своих придворных дам, молодых родителей навестила улыбающаяся Повелительница Айдрис. С ней пришла Мэгги, которая сразу бросилась на шею Насте и Креллу. Дворцовые слуги принесли большие корзины с разнообразными фруктами, изысканными блюдами, приготовленными на дворцовой кухне и нежнейшими пирожными. Ярко одетые мархурки окружили Настю и венценосного, с любопытством расспрашивая про детей и делясь собственными воспоминаниями. В детскую они из деликатности не просились, лишь Айдрис и Мэгги поднялись наверх и заглянули в колыбельки. Девочка спросила, как зовут малышей, и Настя рассказала, что хотела в память о своей далёкой родине назвать их привычными именами – Александр и Виктория, но Крелл тут же сократил их до Ксандра и Тори. Повелительница посмеялась и сказала, что венценосный выглядит очень мило, если не смотреть ему в глаза.

Мэгги принесла в подарок целую корзину всевозможных игрушек и торжественно водрузила её на маленький столик в детской.

Гостьи долго не задержались. Выпили по чашке чая, рассказали хозяевам о последних новостях Джакаранды и отбыли во дворец.

А на следующее утро тёмная туча нависла над Настиным домиком, обрушилась на окрестные крыши и деревья не менее чем сотней мрачных чёрно-серых птиц. Это прибыл Повелитель Йоханнеса с супругой и братом. Встречая их, Настя и Крелл вышли на крыльцо. Она шепнула венценосному: – посмотри-ка, с какой многочисленной охраной прибыл твой братец!

Тот усмехнулся: – чёрные научили его не пренебрегать безопасностью, да и Джанга мы не можем найти.

Гости вели себя чрезвычайно душевно и сердечно. Много улыбались и восхищались детьми. Родители держались холодновато, но подержать малышей на руках позволили. Правда, Рэмси категорически отказался от этой чести, с ужасом заявив, что он боится, настолько они маленькие и хрупкие. Настя с Лидией и Ириной возмущённо набросились на него, доказывая, что дети очень даже крупные.

Тори и Ксандр спокойно наблюдали за родственниками жёлто-чёрными глазками, полулёжа на руках у отца. Повелитель подарил племянникам большой дом в столице, а также право на владение целым кварталом мастерских в пригороде Лима, изготавливающих бронзовое оружие, изделия из стекла и кожи.

Потом Ани пригласила всех в столовую, а сама смущённо спросила хозяйку на ухо, нельзя ли ей отлучиться, потому что там прилетел Тсонга. Конечно, та не возражала.

За общим разговором незаметно пролетели два часа. Время от времени Настя ловила на себе испытывающий взгляд Рэндама, но он так ничего и не спросил. В беседе все деликатно обходили тему дальнейшей жизни Насти и Крелла, не желая вновь обострять отношения. Лишь, провожая гостей, Настя заметила, как Повелитель придержал младшего брата и тихо спросил: – и что дальше, Крелл?

Тот также тихо, но твёрдо ответил: – решать будет Настъя.

Рэндам тяжело вздохнул: – ты нужен нам в Йоханнесе, сам прекрасно это понимаешь. – На что Крелл упрямо повторил: – как решит Настъя.

Глава 27

Рэмси

Сегодня детям исполнилось восемь месяцев. Они неуверенно ковыляли по дому, а, когда уставали, становились на четвереньки и бойко шлёпали ладошками по полу.

Настя с матерью задумывались о том, не нанять ли для детей няню. Бабушка продолжала работать в библиотеке, а Насте совесть не позволяла свалить всю домашнюю работу на Ани. Уборка комнат, закупка продуктов, готовка, стирка, глажение, при этом стиральных машин в Азании ещё не изобрели. Невозможность посвящать малышам много времени угнетала её. Подумав, Ирина предложила нанять не няню, а ещё одну служанку, и Настя согласилась. Ей было бы спокойнее, если бы дети росли под её присмотром.

Ксандр и Тори были очень любознательными детками. А ещё чрезвычайно подвижными шалунами. Они быстро освоили спуск по лестнице, ложась на животик и сползая по ступеням задом наперёд. Крелл с восторгом потакал озорникам, и они совершенно не слушались его. Время от времени он улетал в Йоханнес. Порой отсутствовал несколько дней. Прилетал задумчивый и хмурый. На расспросы Насти скупо улыбался и просил не обращать внимания на его вид. Она обижалась, но понимала, что он разрывается на две части, не в силах сделать выбор.

В этот раз его отсутствие затянулось на месяц. Когда через три недели прилетел Рэмси, она встретила его холодно:

– Рэмси, может быть, ты передашь Креллу, что он может не беспокоиться? Мы проживём без него, ему не нужно разрываться между Йоханнесом и детьми! – Ей стоило больших усилий постараться сказать это спокойно, но венценосного она не обманула:

– Настъя, не злись! – Он улыбался, глядя на неё, – я ничего не могу передать Креллу, потому что тоже давно не видел его. Он с воинами гоняется по джунглям за Джангом. Неудачное покушение на Повелителя сделало того очень опасным. Джанг пытается нам мстить, нападая на мирных жителей.

Настя недоумевала: – но, Рэмси, в Лиме полно стражников, да и просто молодых мужчин, которые могли бы задержать Джанга!

– Э-э-э, дорогая, ты что же, думаешь, что Йоханнес состоит из одного Лима? Настъя, Лим – столица, самый большой наш город. А кроме него, венценосные живут во множестве небольших городков, поселений и просто отстроив дом или хижину у подножия гор.

Ей стало неловко, потому что она, действительно, не интересовалась Йоханнесом, решив для себя раз и навсегда, что ноги её там больше не будет. Между тем Рэмси положил перед ней бархатный мешочек с деньгами: – Крелл прислал своего помощника доложить Повелителю о том, как идут поиски Джанга. Ну и я получил указание, – венценосный, улыбаясь, подмигнул, – передать тебе деньги и оказать всевозможную помощь, включая стирку пелёнок, мытьё полов и чистку ковров.

Нет, сердиться на этих братьев было невозможно! Она засмеялась: – Рэмси, не сочиняй! Крелл не мог поручить тебе стирать пелёнки, потому что дети давно носят штанишки и кофточки. И пол он ни разу не мыл!

– Да-а-? – шутник изобразил удивление, – я тоже пол никогда не мыл, но если тебе нужно, я попробую!

Остаток дня дядюшка провёл с племянниками. Он с удовольствием ползал с ними по ковру в детской и, посадив их на плечи, скакал по лужайке. Превратившись в орла-воина, распластался на траве, а Тори и Ксандр с визгом скатывались с его спины на землю по подставленному крылу. Потом дети затихли, и Настя, выглянув в окно, увидела, как Ксандр сосредоточенно пытается выдернуть большое перо из дядюшкиного хвоста, а Тори, раскрыв его мощный загнутый клюв, пыхтя, старается заглянуть в него.

Вечером Рэмси деловито готовил ванну, а потом помог Насте искупать шалунов, вымокнув при этом до нитки.

Она не хотела брать деньги, принесённые Рэмси. Ей было чуточку обидно. Как будто Крелл откупается от неё и детей. Проницательный венценосный опять её раскусил, серьёзно сказал: – Настъя, не глупи. Вы его семья. Я знаю, Крелл с радостью отдаст всё, лишь бы ты и малыши были счастливы и благополучны.

Ночью Настя не спала, а опять плакала, чего с ней давно уже не случалось. Ей было жаль себя, она боялась за Крелла, а ожесточась, проклинала тот день и час, когда судьба забросила её в этот странный мир.

Утром Рэмси улетел, на прощанье покружив над домом.

Сюрприз

Через неделю Настя, войдя утром в детскую, остолбенела. Детей не было. Она бросилась к колыбелькам. Из каждой на неё жёлто-чёрными блестящими глазками любопытно смотрели птенцы! Она ахнула, не зная, что делать. Они были крупными, размером чуть меньше курицы, но вместо перьев их тельца покрывал тёмно-серый пух. Небольшие, но кинжально-острые когти выглядели впечатляюще. Птенцы запищали, затрепетали крылышками, широко разевая клювики. Настя без сил опустилась на колени перед колыбельками:

– Тори, Ксандр, это вы? – слабым голосом спросила она. Птенцы запищали ещё громче и жалобнее, бросившись к ней. Она совершенно растерялась. Почему-то ей ни разу не пришло в голову спросить Крелла, когда у венценосных первый раз происходит смена облика. Сейчас она сидела на полу, не зная, что делать, а её милые малыши, в виде птенцов, подпрыгивали, стремясь выскочить из колыбелек. Настя подбежала к двери и, открыв её, громко позвала Ани. Та собиралась за продуктами, но ещё не ушла.

– Миз Настя, что…, – она остановилась, глядя на птенцов круглыми глазами, – это… кто? Ксандр? Тори??

– Ани, – Настя чуть не плакала, – подожди, не уходи! Я не знаю, что с ними делать! Надо какой-то вольер, что ли! Или как-то уговорить их превратиться назад в детей….Ведь их кормить пора, они кушать хотят!

Настя уже не кормила малышей грудью. Они охотно ели каши, творожок, овощные пюре, фрукты. Особенно любили котлетки, отварное мясо. Но как кормить птенцов? Тем временем Ани сбегала вниз и притащила большую корзину, где когда-то лежали яйца. Постелив на её дно свёрнутое одеяло, Настя осторожно взяла двумя руками Ксандра, чтобы перенести его туда. Он испуганно вцепился ей в руку когтями. Из пореза на запястье потекла кровь. Птенец жалобно пискнул и лёг на дно. Мать взяла в руки Тори. Та в страхе прикрыла глазки и… украсила её руку ещё одним порезом. Пока Ани прикрывала корзину крышкой, Настя сбегала в ванную и наскоро перевязала руку. Они спустились на кухню и поставили корзину на стол. Птенцы замолчали и грустно лежали на дне корзины, подогнув лапки. Ани положила в две чашечки молочную кашу, поставила перед птенцами. Те отвернулись. Настя уже плакала: – маленькие мои, чем же я буду вас кормить-то! Ведь вы же с голоду умрёте! Ах, надо было мне Рэмси задержать!

Ани рассудительно сказала: – так кто же знал-то, когда они смогут в орлов обращаться! Не плачь, миз Настя, может, мы их сырым мясом покормим?

Настя в ужасе смотрела на неё: – Ани, ты с ума сошла?! Они же маленькие дети, какое сырое мясо!

– Они птичьи дети, миз, – мархурка пожала плечами, – а чем, как ты думаешь, орлы своих птенцов кормят?

Как накормить детей

Пришлось согласиться. Бросив всё, Ани побежала в ближайшую мясную лавку и принесла большой кусок крокодильего хвоста. Крокодил был свежеразрублен, и мясо сочилось кровью. Настю передёрнуло от отвращения. Всё же она вымыла его, положила в большую керамическую миску и поставила на стол. Птенцы в нетерпении переминались с лапки на лапку и трепетали крылышками. Она осторожно вытащила их из корзины и получила пару новых глубоких порезов. Подбежав к миске, птенцы стали неловко тыкать клювиками в мясо. Отщипнуть кусочек не получалось, но они не оставляли попыток.

Подхватив продуктовую корзинку, Ани побежала за продуктами, а Настя, отрезав чуть-чуть от мяса, положила на стол. Дети принялись толкать клювиками кусочек, но съесть его не получалось. Она была в отчаянии, не зная, как их накормить.

Внезапно она услышала быстрые шаги на крыльце, потом распахнулась дверь, и голос Крелла в холле позвал её: – Настъя, ты где?

О, как же она обрадовалась! Она даже временно забыла о своей обиде и решимости выгнать его. – Крелл! Скорее! – И столько отчаяния и страха было в её голосе, что он, одним прыжком преодолев холл, рывком распахнул дверь и вырос на пороге, собранный в единый комок мускулов, настороженно обводя взглядом кухню.

При виде его птенцы жалобно и громко запищали. Глаза Крелл вспыхнули, он шагнул к столу, разом охватив царящий там разгром. Лежащую на боку большую корзину, миску с сырым мясом и перевёрнутые чашки с кашей, топчущихся в ней и пищащих птенцов. А ещё Настины руки, перевязанные тряпкой, сквозь которую выступила кровь, и свежие порезы, ещё не забинтованные.

– Настъя, иди, останови кровь и перевяжи раны. Я их накормлю.

Она облегчённо вздохнула и отправилась в спальню. Смыв кровь, засыпала порезы порошком высушенных листьев каланхоэ, которое росло здесь в джунглях. Перевязав руки чистым самодельным бинтом, она спустилась вниз и открыла дверь на кухню. О-о-о! Открывшаяся картина возмутила её до глубины души!

Большая чёрно-серая птица восседала на кухонном столе. Перед ней лежал кусок сырого мяса, вытащенный из миски. Прижав лапами мясо, орёл отрывал от него маленькие кусочки и своим жутким громадным клювом толкал их, по очереди, в широко разинутые клювики птенцов. Те, проглотив мясо, принимались снова громко пищать и трясти крылышками, особенно, когда Крелл, проглатывал кусочек сам. Брызги летели во все стороны, а её чистенький беленький стол был заляпан кровью, перемешанной с кашей.

Настя возмутилась: – нет, это надо же! Здоровенный мужик взгромоздился с ногами на кухонный стол и лопает сырое мясо!

Орёл, вытянул в её сторону шею, раскинул крылья и зашипел. Она щёлкнула его по клюву: – что-о? Ты ещё смеяться будешь? Вот сам и станешь всё отмывать, неряха!

Птенцы, замолчав, спрятались под крыло отца. Сквозь перья поблескивали их глазёнки. Настя села на стул: – докорми их, Крелл, а потом как-то бы уговорить, чтобы они назад в детей превратились.

Венценосный наклонил голову, стал издавать тихие гортанные звуки. Птенцы вылезли, с опаской поглядывая на мать. Посмотрев немного на свою семейку, Настя тяжело вздохнула и пошла в детскую. Дети завтракали не умытые. И вообще, после такого завтрака их, наверно, надо будет сразу купать, так что нужно подогреть воду, припасённую с вечера.

Искусство мыть пол. Трудный разговор

Когда Настя снова спустилась вниз, она увидела стоящую перед раскрытыми кухонными дверями Ани. Девушка прижимала к груди корзину с продуктами и явно пребывала в замешательстве. Хозяйка хотела подойти поближе, чтобы посмотреть, что же так смутило её служанку, но не успела. Из дверей показался обтянутый кожаными штанами зад Крелла. Венценосный, на коленях, пятился из кухни. Одной рукой он тащил за собой ведро с водой, а в другой была тряпка, которой он неуклюже возил по полу.

Смеясь, Настя рухнула на диван в холле. Не решаясь так откровенно хохотать, фыркая в рукав, к ней присоединилась Ани. Услышав их, Крелл встал на ноги. Был он, почему-то, до пояса раздет, с неотжатой тряпки на пол ручьём текла вода. Такой же ручеёк стекал по штанинам в короткие мягкие сапоги. Он криво усмехнулся, глядя на девушек: – что вы веселитесь? Подумаешь, проблема – пол вымыть! Главное, чтобы воды было побольше! – Те захлебнулись от хохота.

Подскочив, Настя вспомнила о детях: – Крелл! Где они?

Он приложил палец к губам: – тс-с-с, они спят.

– Спят? – Удивлённая Настя заглянула на кухню. Её драгоценные дети, в человечеком облике, сладко спали на маленьком диванчике у окна, укрытые рубашкой Крелла. Диванчик был узким, и чтобы они не упали во сне, отец загородил их стульями.

Поставив корзинку на уже отмытый стол, Ани отобрала у Крелла тряпку и ведро. Он с нескрываемым удовольствием отдал их и отправился в их общую с Настей спальню. Настя поднялась следом. Войдя, увидела, что он уже скинул мокрые брюки и сапоги и, стоя босиком, в одной набедренной повязке, роется в шкафу в поисках рубашки и штанов. На открывающуюся дверь обернулся, улыбаясь, радостно посмотрел на неё: – Настъя, я не ожидал, что они так рано смогут менять облик! Обычно это происходит не раньше, чем детям исполнится два года. Да, я сразу увидел, что они у нас необыкновенные! – Он шагнул к ней, блеснули глаза. Она увидела, как моментально натянулась набедренная повязка, улыбка сползла с его лица, дыхание участилось….

Да, она тоже соскучилась по нему, по его губам и рукам. Даже его голос вызывал в ней сладкую дрожь.

Но этот год оказался для неё очень тяжёлым, а ранее превращение малышей доконало её. Не обращая внимания на его загоревшиеся глаза и налитую желанием плоть, она устало опустилась на диван:

– Крелл, у меня имеются проблемы, которые я хотела бы обсудить с тобой.

Он посерьёзнел, натянул штаны и присел рядом на диван, взяв её за руку, поцеловал ладонь и сказал: дети впредь будут осторожны, Настъя. Просто они очень испугались и растерялись. Я всё им объяснил.

Забыв о своих претензиях, она удивлённо спросила: – что можно объяснить восьмимесячным детям? Они слишком малы, чтобы что-то понимать!

Он покачал головой: – да, как люди они ещё очень маленькие, а вот как птенцы они уже многое могут понять. Я запретил им сжимать когти, когда они находятся в руках у кого-то из вас троих. Показал, как нужно самостоятельно клевать, но боюсь, для этого они ещё действительно слишком малы. И, Настъя, их придётся кормить сырым мясом, чтобы они росли и хорошо развивались. – Он помолчал. – Мне нужно с тобой поговорить….

У него был грустный и понурый вид. Настю вдруг осенило: – ты надумал расстаться с нами? Наверно, поэтому ты не появлялся целый месяц? Джанг был просто предлогом! Хотел, так сказать, потихоньку приучать меня к твоему отсутствию? – Её понесло. Повернувшись к ней, Крелл удивлённо смотрел на неё, но Настя ничего не замечала: – ну и замечательно! Мне надоели твои внезапные появления и такие же исчезновения! То тебя нет три – четыре дня, а то ты можешь отсутствовать месяц! Дети растут и непонятно, есть у них отец, или нет. Пусть уж лучше не будет!

– Настъя! – Она не слушала его. Он нахмурился: – Настъя, сейчас же замолчи и выслушай меня!

Она глянула на него и умолкла. Ярость плескалась в жёлто-черных глазах, скулы затвердели, губы плотно сжаты.

– Настъя, ты говоришь совершеннейшую глупость, – его голос был холоден и спокоен, – для меня невозможно оставить вас. Я думаю, со временем ты поверишь, что моя жизнь сосредоточена в тебе и детях. Не будет вас, не будет и меня. – Он вздохнул, лицо расслабилось.

Настя не сдавалась: – хорошо, а почему у тебя такой похоронный вид?

Венценосный скривился, сказал: – потому что мне предстоит неприятный разговор с тобой.

– Что ещё такое? Ну? Не молчи же, Крелл?

Он решился: – Настъя, ты понимаешь, что я не могу жить во Фрикании….

Она фыркнула, сказала ехидно: – можно подумать, кто-то настаивает на этом!

– Да, – он кивнул, – ты хорошо всё понимаешь…. Ты, также, твёрдо решила, что жить в Йоханнесе не будешь. Не будешь?

– Нет! – Она мотнула головой, – ненавижу твой Йоханнес!

– Да-а, неприятно, – он помолчал, – а в другом месте, где живут не только венценосные, но и люди, ты бы поселилась?

Она ошеломлённо смотрела на него: – Крелл, разве такое место есть?

– Есть, Пёрышко. Это Трансваль. – Он уже улыбался, забавляясь её замешательством.

– Ничего не понимаю, – жалобно протянула Настя, – ведь там живут ваши враги! А Джанга ты нашёл?

Он встал, потянул её за руку: – Настъя, я есть хочу! Я даже не завтракал сегодня. Под утро вернулся из джунглей и сразу полетел к вам. Может, ты меня чем-нибудь накормишь?

– Да ты же вместе с детьми мясо ел, я сама видела!

Он усмехнулся: – да ну, какое там мясо! Так, два – три кусочка, проглотил, не удержался. Ты же знаешь, сколько мне надо, чтобы было досыта. – О да, она знала!

Крелл осторожно, по очереди, перенёс детей с кухонного диванчика в их колыбельки, укрыл простынками, потом вернулся на кухню. Ани уже вымыла пол и убрала принесённые с базара продукты. Насте и самой не мешало бы позавтракать. Поэтому она быстренько накрыла на стол. Кофе, сыр, бутерброды с копчёным палтусом, овощной салат, булочки. Ани, позавтракавшая раньше, вместе с Ириной, оставила их одних.

– Рассказывай! – Потребовала Настя, выжидательно глядя на венценосного. Тот, скривившись, потихоньку отодвинул от себя тарелку с салатом, откусил полбутерброда:

– Настъя, что ты знаешь о Трансвале? – Она пожала плечами:

– знаю, что там живут чёрные орлы-воины, что они людоеды, а во главе их государства стоит Джанг. Кстати, ты его нашёл?

Крелл потащил с тарелки третий бутерброд, встав, долил себе ещё кофе: – да, можно сказать и так. Джанга я нашёл. Мёртвого. – Настя поражённо смотрела на него. – Да-а, он умер, вернее, его убили. Мы гонялись за ним по джунглям, а он всё время ускользал. А потом к нам на стоянку пришёл воин из племени, которое нас с тобой тогда захватило, помнишь? – Она молча кивнула, глядя на него во все глаза, – ну вот. Воин сказал, что меня хочет видеть сангома. Я отправился вместе с ним, – Настя возмущённо его перебила: