Текст книги "Роковое пари (СИ)"
Автор книги: Наталья Семенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Ну, тебе лучше не провалить все завтра вечером. Ты должна быть в поместье семьи Дерека к четырем часам, чтобы сделать прическу и макияж. И для фотосессии, если останется время. Свадебная процессия начнется в шесть. Не забудь взять с собой платье. – И на этом она закончила разговор.
О, Боже! Моя подруга могла быть эгоцентричной и требовательной, но я точно облажалась. Так что чувствовала я себя ужасно. Затем меня постигло не менее ужасное осознание.
У меня нет платья! Оно погибло в пожаре вместе со всем остальным моим имуществом.
О Боже! Оно было сшито на заказ! И что еще хуже, у меня нет ничего, что можно было бы надеть на чересчур изысканную феерию Харпер и Дерека.
Каждый нерв в моем теле гудел. Задыхаясь, я прижала ладонь ко лбу. Что мне теперь было делать?
Нет нужды говорить, что сон ускользнул от меня. Но ответ неожиданно пришел ко мне сам.
Завтра суббота.
Я просажу свою зарплату и пройдусь по магазинам. Может быть, в Бергдорфе будет что-то похожее.
Глава 17
Роман
Куда, черт возьми, она подевалась?
То, что сегодня была суббота, не означало, что Софи имела право покидать помещение, не спросив моего разрешения и не сказав мне, куда направлялась. Держа телефон в руке, я пытался связаться с ней всеми возможными способами, но она не отвечала – ни на звонки, ни на мои текстовые сообщения, ни на голосовые сообщения, ни на электронные письма.
Я был вне себя от ярости. Даже мадам Дюбуа не знала, где она. И вдруг вспомнил, что мог отследить ее с помощью приложения-локатора, которое добавил в ее телефон и в свой. Мне никогда раньше не приходилось им пользоваться, поэтому я нажал на иконку приложения и изучил карту, которая появилась на моем экране. Она была на углу Пятой авеню и Пятьдесят восьмой улицы. Бергдорф! Какого хрена девчонка там забыла? Я уже собрался выскочить из Дома Херста и направиться в центр города, когда приложение показало, что она вышла из магазина. Софи направилась на запад по Центральному парку. Потом я ее потерял. Наверняка она спустилась в метро. Проклятое приложение не работало в подземке. Так что я понятия не имел, куда она теперь направлялась. Вероятно, она могла пойти на свидание с этим придурком Хренобликом. Из-за этого мой пульс участился, кровяное давление повысилось. Почему эта девушка так со мной поступала? Сжимая в руке телефон и проверяя каждые пять секунд ее местонахождение, я метался по студии. Наконец, полчаса спустя, раздался сигнал. Она – на Бродвее, недалеко от Канала, и шла в направлении моего дома. У нее не было ключа, поэтому ей придется звонить в домофон. Угадайте, кто будет у входной двери, чтобы ответить? Верно, ваш гребаный покорный слуга.
Пять минут спустя домофон зажужжал. Я подумал, а не поиграть ли мне с ней в игры разума. Заставить ее ждать, пока я подойду к двери. Домофон все жужжал, жужжал и жужжал, и, наконец, я подскочил к двери и рывком открыл ее.
Кипя от ярости, я изучал свою Бабочку. На ней был этот отвратительный комбинезон из Гудвилла, но, по крайней мере, ее буйные волосы завязаны сзади моим шарфом-бабочкой. Через одну руку перекинута массивная сумка из Бергдорфа.
– Куда, черт возьми, ты ходила? – рявкнул я, нависая над ней, пока Софи стояла на улице неподвижно, как статуя. Она не выглядела запуганной, и это взбесило меня еще больше.
Девушка протянула пакет с одеждой.
– Хах, в Бергдорфе. У тебя же есть глаза.
– Один, – мрачно напомнил ей. Она слегка съежилась от своей оплошности. Мой голос повысился от ярости. – Какого черта ты не спросила меня, можно ли тебе покинуть помещение?
К моему полному шоку, она проскочила мимо меня и переступила порог.
– Роман, я не обязана спрашивать твоего разрешения, чтобы уйти. Особенно в мои выходные дни, ни один из которых я никогда до этого не брала, к твоему сведению. – Она сделала паузу. – К тому же сегодня праздничные выходные, и мне нужно было сделать кое-что важное.
Шопинг в Бергдорфе – это неважно! Очевидно, я платил ей слишком много денег.
– Почему ты не сказала мне, куда идешь?
– Я ушла очень рано. Дверь в твою комнату была закрыта. Подумала, что ты спишь. Мне было неудобно стучать или кричать: «О, Роман, я иду за покупками!».
– Ты могла бы оставить записку!
Она одарила меня бесящей, жеманной улыбочкой.
– В следующий раз я так и сделаю.
Следующего раза не будет. Я немного успокоился.
– Зачем тебе понадобилось идти в Бергдорф?
– Мне нужно было купить платье…
Я прервал ее.
– Платье из всех вещей?
– Да, для свадьбы моей подруги Харпер. Она выходит замуж сегодня, а я ее подружка невесты. Платье, которое она мне купила, погибло во время пожара.
Гнев снова просочился в мою кровь. Получалось, она снова планировала сбежать сегодня вечером. Какая наглость!
– Почему ты не сказала мне о свадьбе?
– Это было не специально. Честно говоря, я и сама почти забыла об этом. Была так занята работой над твоей новой коллекцией, что это было последнее, о чем я думала.
Ее голос звучал искренне. И я поверил ей.
– Покажи мне, что ты купила.
Я не сводил с нее глаз, пока она осторожно расстегивала молнию на длинной черной сумке. Через отверстие проглядывал кусочек бледной ткани, а затем она достала платье.
– Прижми его к себе, – приказал я.
Она выполнила мою просьбу и прижала платье к себе. Мой здоровый глаз задергался. Мне захотелось блевать. Оно было абсолютно отвратительное. Цвет – тускло-желтый, который ужасно смотрелся на ее светлой коже. Простой трапециевидный крой из жесткой ткани больше подходил для вдовствующей матроны средних лет, а не для привлекательной, юной красавицы, коей была моя Бабочка.
В порыве я выхватил платье из ее рук.
– Ты не будешь носить эту тряпку! Ты возвращаешь его.
Глаза Софи расширились от шока.
– Что?!
– У тебя есть уши, – передразнил ее я. – Ты слышала меня! – Затем набрал своему начальнику штаба. И хотя у нее был заслуженный обеденный перерыв, она сразу же выбежала из кухни и присоединилась к нам.
– Мадам Дюбуа, я бы хотел, чтобы вы вернули «Мирабеллу».
Она заморгала от удивления, а ее губы задрожали.
– Вы уверены?
– Да, – ответил я без колебаний. – Софи собирается надеть его на свадьбу сегодня вечером.
Почти сразу же меня одолели сомнения. Я вздрогнул и сделал вдох. Ведь в глубине души не был уверен, что смогу оставаться спокойным, увидев ее в этом платье.
Я смотрел на Софи, пытаясь представить ее в этом экстравагантном наряде. И хотя оно могло оказаться ей немного велико, ее образ в нем одновременно возбуждал и пугал меня. Мой живот скрутило, а мой дремлющий член зашевелился.
– Мадам, если его нужно будет подогнать, пожалуйста, сделайте это. Я поднимусь наверх, чтобы разобраться с электронной почтой.
Повернувшись, я направился к лифту. Нажал на кнопку, и старые бронзовые двери со скрипом открылись. Когда-нибудь она сдастся. Пока двери закрывались, я все никак не мог выбросить из головы образ Софи в этом платье.
Так что вместо того, чтобы разбираться со своими электронными письмами, я предался рукоблудству.
Глава 18
Софи
Я стояла на платформе, разглядывая себя в трехстороннее зеркало, пока мадам Дюбуа, опустившись на колени, подкалывала подол черного платья, которое было на мне надето. Примерно на дюйм, чтобы оно не волочилось по полу. За исключением того, что его немного убрали по бокам, объемное платье на одно плечо село на меня так, как будто я родилась, чтобы носить его. Никогда раньше не надевала ничего столь великолепного, столь экстравагантного. Богатая черная тафта обволакивала и ласкала мое тело. Не привыкшая видеть себя в черном, в полушоковом состоянии я смотрела на свое отражение и не верила своим глазам. В туфлях на шпильках, которые выглядели совсем новыми, я неустойчиво покачивалась на ногах. Никогда не носила каблуки, тем более высотой в милю.
– Стой спокойно, mon chérie, – укорила меня мадам Дюбуа. – Мы почти закончили.
Я напрягла все силы, пока та заканчивала подшивать платье. Она встала, поправила бант на плече, который напомнил мне огромную бабочку, и присоединилась ко мне перед зеркалом. При виде меня, женщина несколько раз быстро моргнула глазами, как будто только что увидела мираж. На ее губах медленно расплылась улыбка.
– Mon Dieu15. Оно прекрасно на вас.
– Какова история этого платья? – поинтересовалась я, все еще пребывая в благоговении. И от платья, и от того, как я в нем выглядела. С собранными на голове волосами я была похожа на принцессу. Нервно тереблю свой кулон в виде счастливой бабочки, который висел у меня на шее.
Ее лицо стало мрачным, а голос – мягким.
– Роман создал его десять лет назад. Его должна была носить особенная женщина, но у нее не оказалось шансов.
Я чувствовала грусть в ее голосе.
– Ее фигура была очень похоже на вашу, только она была немного выше и полнее. Вы очень сильно напоминаете мне ее во многих отношениях.
Прежде чем я успела что-то спросить, она попросила меня сойти с пьедестала, протягивая мне руку, чтобы я не убилась на нелепо высоких каблуках. Затем осторожно помогла мне вылезти из платья и повесила его на мягкую вешалку, пока я во все глаза таращилась на нее, одетая только в узкие черные кружевные трусики и подходящий бюстгальтер без бретелек, один из многих комплектов сексуального белья, которые купил мне Роман, и черные атласные шпильки. Платье на мне смотрелось также изысканно. Настоящее произведение искусства.
Мадам Дюбуа со своей вечной желтой сантиметровой лентой вокруг шеи искусно подшивала платье.
– Перед тем, как вы отправитесь на мероприятие, я отпарю его. Вы будете красавицей бала.
Неожиданно мне в голову пришла тревожная мысль. Я надеялась, что Харпер останется в восторге от этого платья. Оно определенно привлекало внимание, поэтому вряд ли она будет счастлива, если я украду ее триумф. Да и я, по правде говоря, тоже. В конце концов, это ее свадьба. Ее особенный день, к которому она готовилась целый год. Мне не было свойственно выпендриваться или соревноваться. Так что буду вести себя сдержанно (если это возможно) и лишь надеюсь, что она не будет против. А еще буду надеяться, что не споткнусь и не устрою из себя зрелище другого рода.
Пока мадам Дюбуа занималась платьем, я любовалась собой в зеркале в греховно сексуальном нижнем белье и распустила волосы. Когда они рассыпались по плечам, знакомый голос окликнул меня.
– Как дела?
Я увидела его в зеркале. Боже мой, это был Роман, а я – почти голая. Поэтому закрутилась на месте с приоткрытым ртом в поисках укрытия. Прохлада кондиционера била по коже, но в то же время я чувствовала, как мои щеки пылали от чистого смущения. Мурашки бегали по моим голым рукам, а тело горело.
– Хорошо, – пробормотала я, нервно дергая кулон с бабочкой, пока его проницательный взгляд путешествовал по моему телу, обжигая каждую унцию моей плоти и будто сжигая нижнее белье на мне. Чувствуя себя абсолютно голой и беззащитной, я скрестила руки на груди, как будто это могло что-то скрыть. Уж точно не мое дрожащее тело и не бесконтрольные эмоции. Пламя обожгло мою сердцевину и собралось между бедер. В то время как ужас проносился сквозь меня, взгляд Романа вернулся к моему лицу, и он расплылся в ослепительной улыбке. Я потеряла дар речи.
К счастью, мадам Дюбуа пришла мне на помощь.
– Месье Херст, платье выглядит на ней magnifique16. Она была рождена, чтобы носить его.
В пространство между нами ворвался другой голос, мощный, как ураган. Лицо мадам Дюбуа помрачнело. Херст выглядел удивленным.
– Роман, что, черт возьми, происходит?
– Кендра, что ты здесь делаешь? – ответил он вопросом на вопрос, пока мадам Дюбуа молча стояла на месте. – Я думал, ты в Далласе.
Я изучала ее. Потрясающая статная блондинка, вероятно, ровесница Романа, одетая по высшему разряду в белоснежное пальто с поясом и брюки-сигареты. Чудовищная черная сумка и подходящие к ней туфли на шестидюймовой шпильке дополняли ее образ. Она рассекала дорогу к нам, как будто родилась на шпильках. При более тщательном осмотре ее лица оказалось, что над ним поработали. Ее кожа была подтянута и блестела, губы – перекачены, словно их покусали пчелы.
– Я вернулась вчера вечером и случайно оказалась поблизости на открытии художественной галереи, – ответила она, проводя длинными тонкими ухоженными пальцами по своей роскошной гриве длиной до плеч. – Вот решила зайти поздороваться. – Ее льдисто-голубые глаза соблазнительно задержались на Романе, а затем девушка бросила на меня яростный взгляд.
– Кто ты? – Ее голос был воинственен.
Роман представил нас. Я узнала, что она – деловой партнер Романа, Кендра Кларк, но ее поведение говорило о другом. У них романтические отношения? Или были?
Ее хищные глаза не отрывались от меня; она разглядывала меня, и под ее враждебным взглядом мне захотелось, чтобы на мне были не только лифчик и трусики. Холодная дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда она процедила сквозь зубы.
– Итак, ты – та самая последняя муза Романа. Та, на которую он тратит двадцать пять сотен долларов в неделю, когда нам нужно сокращать бюджет.
Пока я размышляла над словом «последняя», Роман встал на мою защиту.
– Кендра, Софи оказала огромную помощь и вдохновила меня. Она помогла мне преодолеть творческий блок, и я наконец-то возобновил работу над своей следующей коллекцией. Это будет прорыв. Вне этого мира.
Кендра насмешливо посмотрела на меня.
– Ну, может быть, мы втроем поужинаем позже, и я смогу услышать все об этом подробнее.
– Прости, я не могу. Сегодня вечером мне нужно идти на свадьбу. – Я повернулась к Роману. – Роман, извини меня, но мне нужно собираться. Винсент приедет за мной меньше чем через час.
Роман удивленно приподнял брови.
– Ты имеешь в виду Хреноблика? Этого придурка из магазина художественных принадлежностей?
Я обиделась на его оскорбление, но просто кивнула.
– Он будет снимать свадьбу Харпер.
Пока Роман кипел, пухлый рот Кендры расплылся в похотливой улыбке.
– Что ж, дорогой, значит, остаемся только мы с тобой.
Роман проигнорировал ее, как будто не слышал ни слова из того, что она сказала. Его взгляд не отрывался от меня, его лицо краснело от гнева с каждой секундой все больше.
– Кендра, я не могу поужинать с тобой. У меня есть планы.
– Планы?
«Планы?» – мысленно повторила я. У Романа были планы? Теперь я удивленно выгнула брови. Кендра тоже попыталась поднять брови, но не смогла сдвинуть их.
Роман вдыхал и выдыхал через нос, крепко сжав челюсти, а выражение лица становилось все более напряженным. Его видящий глаз впился в мои.
– Софи, ты не пойдешь на свадьбу с Хренобликом. Ты идешь со мной.
– Что?!
– Ты слышала меня. Позвони ему и скажи, что тебя подвезут. Если этого не сделаешь, ты пожалеешь.
Не дождавшись от него подробностей, я огрызнулась:
– Это угроза?
– Нет, Софи, это заявление. Оно заканчивается точкой. – Он повернулся к мадам Дюбуа, которая оставалась молчаливым наблюдателем на протяжении всей этой неожиданной, неловкой встречи. – Мадам, пожалуйста, приготовьте платье для Софи. Мы скоро уезжаем.
– Oui, monsieur.
Я увидела торжествующую улыбку на ее обычно безмятежном лице. Собрав платье, она ушла.
Не говоря ни слова, Кендра развернулась на каблуках. Потом бросила на меня еще один уничтожающий взгляд и перевела свои ядовитые глаза на Романа.
– Будь осторожен, Роман. Ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали за совращение детей. – И с этими словами она вышла из студии, размахивая своей огромной сумкой и не оглядываясь.
У меня скрутило живот. Вечер еще не начался, но мне уже хотелось, чтобы он поскорее закончился.
Глава 19
Роман
Это была плохая идея. Действительно плохая идея.
И это все ее вина. Софи. Увидеть ее почти голой в этом сексуальном белье оказалось достаточно, чтобы толкнуть меня через край, но потом я узнал о ее свидании с Хренобликом. Мне – пиздец. Полный пиздец.
Будучи затворником, я не помнил, насколько сумасшедшим мог быть город в субботу вечером, а поскольку в городе проходила какая-то нелепая конференция, то наблюдался наплыв туристов. Да еще все жители Нью-Йорка и их матери сбегали из города на праздничные выходные. Я не смог нанять транспорт – ни водителя, ни Uber, ни другое такси. Я, Роман Херст, был вынужден арендовать гребаную машину. А я не водил машину уже несколько лет. Пусть будет десятилетие. Моя рука дрожала, пока я подписывал договор аренды. Следовало передумать и разорвать его. Это определенно была большая ошибка.
Общепринято, что некоторые вещи никогда не забывались. Например, езда на велосипеде. Завязывание шнурков. Или вождение автомобиля.
Да, я не забыл, как водить машину, но чувствовал себя неуверенно за рулем. А все эти чертовы навигационные штуки, которые теперь были в машинах, делали меня еще более раздражительным. BMW – это как какой-то футуристический космический мобиль. Я даже не знал, как включить зажигание с помощью чертовой кнопки «старт». Оглядываясь назад, мне следовало арендовать вертолет. О чем я, блядь, думал? Это все чертов Хреноблик. Он затуманил мне мозги. Блин, если бы он не собирался на эту чертову свадьбу в качестве спутника Софи, меня бы здесь и не было. И если вождение не так уж и плохо само по себе, то мысль о том, чтобы пойти на свадьбу, – еще более тошнотворна. Да еще в Коннектикуте. Хотя я создавал множество свадебных платьев для клиентов, никогда не присутствовал на свадьбах. Была только одна, на которой мне хотелось побывать. Но этого не случилось. При этой мысли меня пронзили печаль и раскаяние.
Сидя на пассажирском сиденье, одетая в одну из вещей, купленных в магазине Гудвилл, с волосами, заплетенными в две длинные косы, Софи рисовала бабочек и совершенно не замечала моего внутреннего смятения. На меня обрушился поток эмоций. Печаль. Сожаление. Вина. Раскаяние. Опасения. Я включил радио, надеясь, что музыка меня расслабит. WQSR, станция классической музыки. Это не так. Задумчивая «Пятая симфония Бетховена», исполняемая Нью-Йоркским филармоническим оркестром, только усилила мое беспокойство.
Мы свернули на живописную Мерритт-Парквей, и я начал волноваться еще больше. По радио звучала фортепианная композиция в быстром темпе. «Полет шмеля». Мои нервы гудели на пределе. В зеркале заднего вида я заметил напряжение, отпечатавшееся на моем лице. Складку между бровями. Морщины на лбу. Серьезно, мое лицо было похоже на строительную площадку. Пальцами я сжимал руль так крепко, что руки болели.
Словно почувствовав мое расстройство, Софи повернулась, чтобы посмотреть на меня.
– Ты в порядке?
– Да, – пробормотал я. Нет! Большими буквами НЕТ! Мой желудок скручивало, пока я с трудом дышал, борясь с тошнотой, поднимающейся к горлу. На лбу выступили капельки пота. Моя кожа стала меловой. Желчь смешалась с кусочками моего темного разбитого «я».
Затем, когда я приближался к съезду на Гринвич, зазвучал похоронный марш Шопена, и в это же время передо мной проехал минивэн, на заднем стекле которого была наклейка. Ребенок на борту. И я полностью потерял контроль над собой, поэтому свернул машину на обочину. Да так резко, что шины завизжали об асфальт.
– Господи, Роман! Что ты творишь? – выкрикнула Софи, когда я резко выжал педаль тормоза, поставив машину на парковку и выпрыгнув из нее. Не закрывая дверь, я наклонился и с громогласной отрыжкой блеванул на дорогу. Все содержимое моего желудка растеклось лужицей подо мной, включая мои ботинки. Машины проносились мимо меня. Вонь стояла ужасная.
– О Боже, – запричитала Софи, когда меня снова затошнило. Мне хотелось сказать ей, чтобы она оставалась на месте, но в моем жалком состоянии я не смог вымолвить и слова. Когда меня вырвало в третий раз, я услышал, как она вылезла из «Бумера». Меня снова стошнило, и краем слезящегося глаза я увидел, как она обогнула машину и подбежала ко мне. Она выглядела потрясенной. В ужасе.
– Не подходи ко мне, – задыхаясь, выдавил я, пытаясь встать прямо. Я чувствовал чудовищную слабость, меня шатало. Мой голос был хриплым, а колени дрожали.
– Роман, пожалуйста, позволь мне помочь тебе, – настаивала она, в ее голосе звучала настоятельная просьба и сострадание.
Я, откровенно говоря, был слишком слаб, чтобы сопротивляться ее помощи. На самом деле, я весь дрожал, и меня бил озноб.
– Роман, ты болен? – спросила она, схватив меня за предплечье.
Я отрицательно покачал головой, боясь открыть рот и опасаясь очередной порции рвоты.
– Позволь мне привести тебя в порядок. – Держась за мою руку, свободной рукой она полезла в сумку и достала оттуда салфетки «Клинекс». Она аккуратно вытерла мне рот, придерживая меня, затем опустилась и присела на корточки, чтобы почистить мои ботинки. К счастью, никакие кусочки не попали на мой черный смокинг или рубашку. Она запихнула грубую ткань в дверцу. Я был благодарен ей за то, что она не намусорила и не наложила на меня штраф в 200 долларов, когда к нам подъехала машина дорожного патруля.
Офицер в форме вышел из машины и подошел к нам. Он старался быть осторожным, чтобы не наступить в лужу моей рвоты.
– Здесь все в порядке?
Я кивнул и притворно улыбнулся.
– Да, офицер. Просто немного укачало. Может быть, пищевое отравление.
Он смотрел на меня вопросительно – на мою повязку на глазу – и я подумал, не собирался ли он сказать, что мне не следовало водить машину с одним здоровым глазом. Вместо этого он попросил у меня водительские права. Которые, к счастью, были у меня в порядке, несмотря на мое отвращение к вождению. И мое увечье.
– Они в машине вместе с моим мобильным телефоном.
Не спрашивая меня, Софи повернулась и потянулась за мобильником в машину. Потом протянула его мне, и я вынул свои права из блестящего черного кожаного чехла. Они были продлены только в прошлом месяце. Взяв их у меня, полицейский осмотрел их. Мое сердце бешено колотилось. Неужели он собирался позвонить и проверить мой водительский стаж? Спросить меня об аварии? На глазах у Софи? Беспокойство пульсировало во мне, пока я боролся с очередным приступом тошноты. К счастью, он этого не сделал, а просто вернул мне документы. Запихивая их обратно в чехол, я внутренне вздохнул с облегчением, пока…
– Могу я, пожалуйста, посмотреть регистрационные документы на вашу машину и страховую карточку?
А?
– Офицер. – Засранец. – Она взята напрокат, а у нас скоро свадьба. Нам нужно ехать, иначе мы опоздаем.
Этот урод задержался, требуя договор аренды. Блядь. Я не помнил, оформил ли страховку. В пункте проката машин я был несколько не в себе. Не в своем уме.
Софи подскочила.
– Офицер, пожалуйста! Это свадьба моей сестры! Она смертельно больна и, возможно, ей осталось недолго жить на этой земле! Мои родители будут в ужасе, если нас там не будет.
В ее глазах появились слезы. Я не знал, говорила ли она правду о члене семьи или, будучи великой актрисой, обманывала его. В любом случае, она убедила его. Он отложил мобильное устройство, и его лицо смягчилось.
– Жаль это слышать. Ведите осторожно и наслаждайтесь. – Он вернулся в машину и уехал. Увидимся.
– Давай, пора убираться отсюда.
Софи не двигалась с места.
– Роман, ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Да, – проворчал я, мой голос стал сильнее.
– Если тебе плохо, я могу вызвать тебе Uber или такси, чтобы отвезти тебя обратно в город.
– Я же сказал тебе, что в порядке. – Мой голос повысился с тревожной смесью гнева, сожаления и напускной решимости. – Поехали. – Пока я не передумал. Я боялся идти на свадьбу, но мой страх превосходила одна движущая сила. Страх того, что моя Бабочка отправится домой с Хренобликом. Или еще куда-нибудь с ним.
Прежде чем я успел сделать один шатающийся шаг, она выхватила брелок у меня из рук.
– Хорошо, но поведу я. – Ее острый взгляд встретился с моим. – Садись.
Глава 20
Софи
– Я припаркую машину, – произнес Роман, его голос звучал нервно, когда мы въехали на круговую подъездную дорожку, ведущую к роскошному поместью семьи Дерека в Коннектикуте. Дюжина парковщиков ожидала нас. – Выходи.
– Почему?
– Просто делай, что я говорю.
Опять Мистер Босси. Я переключилась на паркинг и безропотно выполнила его просьбу. Мы поменялись местами, он снова сел за руль.
– Пристегнись! – приказал он.
– Мы проедем всего пятьдесят футов!
– Сделай это!
– Отлично. – Я бросила на него взгляд и пристегнулась. – Что происходит? – спросила я, пока он ехал в направлении обозначенной парковки.
Потом Роман притормозил на месте.
– Я снова плохо себя чувствую.
– Может, у тебя просто аллергия на свадьбы, – полушутя сказала я.
– Да, может быть. – Он говорил серьезно. – Мне не хочется устраивать безобразную сцену, поэтому лучше останусь в машине.
– Что ты имеешь в виду?
– Все просто и ясно. Я не пойду на свадьбу.
Мое сердце замерло от разочарования.
– Очень жаль. Это будет прекрасно.
– Ты расскажешь мне обо всем… И чем меньше, тем лучше. – Он выключил двигатель, затем обошел машину, чтобы открыть мою дверь. Когда я вылезла, Роман распахнул заднюю пассажирскую дверцу и достал великолепное черное платье, убранное в чехол для одежды. Потом протянул его мне. Из-за всех слоев черной тафты и кринолина оно весило целую тонну.
– Будь осторожна, надевая его. Попроси кого-нибудь помочь тебе, если понадобится. И обязательно пришли мне фото, где ты в нем. Несколько.
– Пришлю. Что ты собираешься делать?
Херст бросил на меня угрюмый взгляд.
– Скажу тебе единственное, чего я не буду делать, – это блевать.
– Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
– Может быть, я догоню тебя позже.
Я так разозлилась на него, что почти сказала, что не стоит беспокоиться. Роман сел обратно в машину, а я ушла. Платье было перекинуто через мою руку. Уже почти шесть вечера. Свадьба вот-вот должна была начаться, и я сначала ускорила шаг, а потом перешла на бег.
Отбежав довольно далеко, я услышала, как Херст прокричал:
– Бабочка, будь осторожна. Не упади.
Да пошел он. Это все его вина, что мы так опоздали. Если я пропущу процессию, Харпер никогда меня не простит. И я никогда не прощу себя.
Затаив дыхание, я вошла в особняк в английском стиле эпохи Тюдоров. Там представилась секретарше, и меня немедленно проводили в гостевой дом, который был в два раза больше дома моих родителей. Главный зал гудел от разговоров участников свадебной церемонии – шаферов в черных галстуках, подружек невесты в бирюзовых платьях, а также очаровательных подносчика колец и цветочницы. Мама Харпер, одетая в потрясающее румяно-розовое платье, порхала по залу вместе со свадебным координатором, которая постоянно теряла свои очки в форме полумесяцев. Затаив дыхание, я искала глазами Харпер, и тут она торжественно появилась. У меня перехватило дыхание. Она выглядела как никогда великолепно в своем облегающем платье от Vera Wang и кружевной фате, ниспадающей со сверкающей диадемы.
Она мгновенно заметила меня и побежала в мою сторону. Только Харпер могла двигаться как Чудо-женщина в свадебном платье и на шпильках. Наверное, она родилась в том и другом.
Она обняла меня, стараясь не испортить макияж и уложенные локоны.
– О Боже, Софи! Слава Богу, что ты здесь. Я с ума сходила! Свадьба начнется через пятнадцать минут. Быстрее! Одевайся! – Она указала в направлении гардеробной. – Там будет кто-то, кто поможет тебе надеть платье, сделать прическу и макияж. – Она состроила гримасу. – Поверь мне, тебе очень нужна помощь в этих вопросах. – Ну, спасибо. Моя лучшая подруга. Она никогда не умела держать язык за зубами.
Стилисты за кулисами работали со мной так быстро, что я не успела толком разглядеть себя в экстравагантном платье Романа. Все, что я знала, это то, что чувствовала себя королевской особой с заплетенными волосами и уложенными на голове как корона. Хотя и была уверена, что не смогу пройти на своих шестидюймовых каблуках, как любая герцогиня, принцесса или королева. Я вернулась в главный зал как раз вовремя, когда приглашенные выстраивались для процессии. Бешеная организатор свадьбы выкрикивала приказы через мегафон. Она сделала замечание маленькой цветочнице, которая начала плакать. Бедняжка! Мне захотелось взять ее на руки, но вокруг царил полный хаос.
При виде меня у Харпер отпала челюсть, и я услышала, как она поперхнулась. Нахмурившись, та пошла в мою сторону.
– Ты серьезно, Соф? Боже мой! Это платье! Ты собираешься украсть мой триумф!
Я уже чувствовала, как все взгляды устремились на меня.
– Тебе нравится? Его сшил перспективный дизайнер, у которого я прохожу практику. – Я туманно рассказала ей о своей новой работе, но не упомянула, что работала на Романа Херста, потому что знала, что моя амбициозная подруга будет на меня коситься. И, что еще хуже, на него. Роман четко и ясно дал понять, как сильно он ценил свою личную жизнь. И я дала клятву защищать ее. Все еще внимательно изучая меня, она становилась все более раздраженной.
– Что случилось с платьем подружки невесты, которое я тебе купила?
Вот этот момент. Я мысленно закатила глаза.
– Помнишь? В моем многоквартирном доме случился пожар. Оно сгорело, как и все остальное.
– Тебе больше нечего было надеть? Что-нибудь попроще?
Ну и дела. Не знаю, почему я ее до сих пор терпела.
– Нет, извини. Это все. У меня не было времени ходить по магазинам.
Прежде чем Харпер успела сказать еще хоть слово, организатор свадьбы увела меня и сопроводила к моему месту в процессии. Я должна была выйти из ворот третьей, следуя за женихом с его родителями и парой кольценосца и цветочницы. Я стояла в очереди за цветочницей, которая все еще шмыгала носом. На вид ей было пять или шесть лет. Я осторожно положила руки на ее худенькие плечи и развернула к себе. Наклонившись, я вытерла слезы кончиками пальцев.
– Почему ты плачешь? – спросила я.
– Из-за вон той злой женщины. – Она указала пальчиком на организатора свадьбы, которая расставляла людей по местам. – Она накричала на меня и сказала, что я плохо слушаю.
– Да, она довольно грубая. Но я думаю, что у нее просто стресс, а на самом деле она милая. – Я поправила риф из живых цветов, обвивающий ее длинные волнистые волосы. – Я думаю, ты прекрасно выглядишь.
Ее сопение стихло, и она посмотрела на меня своими блестящими шоколадно-карими глазами.
– Правда?
Я кивнула.
– Абсолютно.
Она улыбнулась так, что ее щечки были готовы треснуть.
– Gracias17! И я думаю, что ты выглядишь как принцесса!
Улыбнулась в ответ.
– Если у меня когда-нибудь будет маленькая девочка, надеюсь, она будет похожа на тебя. – И по какой-то неожиданной безумной причине, возможно, потому что цвет ее роскошных волос был такой же, как у Романа, я задалась вопросом, каким был бы ребенок от него.
Но мое воображение не успело зайти так далеко. Вдалеке зазвучала камерная музыка. Свадьба началась.
Церемония в саду оказалась прекрасной. Мы все словно попали в сказку. Все прошло без заминок. Раздавались и смех, и слезы среди трехсот или около того гостей, когда Харпер испортила клятву и преждевременно сказала Дереку «да». Винсент тоже был там, бегал вокруг, словно баньши, делал снимок за снимком и создавал воспоминания вместе с тремя другими фотографами и видеографами. Многие гости делали снимки и видео на свои телефоны. Большую часть времени я крутила пальцами свой счастливый кулон в виде бабочки и все время думала о Романе. Его образ в элегантном смокинге – такой великолепный и сексуальный – заполнял все мои мысли. Я гадала, что он делал. Надеялась, что с ним все в порядке. И желала увидеть его среди зрителей. Но его нигде не было видно. Видимо я принимала желаемое за действительное.
