Текст книги "Роковое пари (СИ)"
Автор книги: Наталья Семенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Убирайся нах*й отсюда, ты, никчемный кусок дерьма, пока я не причинил тебе боль.
Я не сводила глаз с Бернарда, пока тот уползал на четвереньках, как неуклюжая, испуганная черепаха. Когда он исчез, внимание Романа переключилось на меня.
– Бабочка, ты в порядке? – Его голос теперь стал мягким и полным заботы. – Он тебя обидел?
– Я в порядке. – Но, несмотря на спокойный кивок, я дрожала, и слезы текли по моим щекам.
– Ты не в порядке. Ты вся дрожишь. Иди сюда.
В следующий миг я оказалась в его крепких объятиях. В руках, которые спасали меня снова и снова, снова и снова. В руках, в которых мне было так хорошо. В руках, в которых я чувствовала себя такой желанной, защищенной и в безопасности. Такой любимой.
Роман нежно приподнял мой подбородок указательным пальцем, а другой рукой потянулся к салфетке для коктейлей на стойке. Он вытер мои щеки, а затем, промокнув салфеткой слезы, медленно обвел мои губы, словно очищая их. Избавляя меня от любых следов, оставленных этим подонком. Мои губы все еще были приоткрыты, я смотрела, как Херст мокнул кончик салфетки в свой нетронутый коктейль и повторил действие. Отбросив салфетку на стойку, он нежно провел указательным пальцем по моим губам. Медленно. Благоговейно. Затем опустил голову так близко к моему лицу, что я чувствовала его теплое дыхание на своих щеках.
– Никто не может прикасаться к этим губам. Они принадлежат только одному человеку. Мне.
Роман прижался лбом к моему лбу, его губы были так близко, что чуть-чуть и я могла бы почувствовать их вкус.
Меня словно парализовало. Горло сжалось так сильно, что я не могла вымолвить ни слова.
Поцелуй меня, Роман. Пожалуйста, поцелуй меня!
Мое сердце стучало в груди так громко, что я уверена, он мог услышать его.
Мои губы оставались приоткрытыми, я следила за ним, не мигая. На моем следующем горячем вдохе мой герой обхватил мое лицо ладонями, и, словно Роман мог читать мои мысли, словно услышал мою безмолвную мольбу, он накрыл мои губы своими прекрасными губами.
Боже мой! Роман Херст целовал меня. Я так долго этого хотела. Фантазировала и мечтала об этом. Но даже в самых смелых мечтах я не представляла, как это будет на самом деле. Меня никогда ни один мужчина так не целовал. Я не знала, что такие поцелуи существовали. Это поцелуй всех поцелуев. Если бы существовала такая вещь, как поцелуй от кутюр, это был бы он. Такой идеальный. Такой великолепный. Поцелуй, предназначенный для того, чтобы его увидел весь мир. За исключением того, что я не обращала внимания ни на кого вокруг нас. Были только он и я.
Его теплые, бархатные губы захватили мои, покусывали и посасывали, затем Роман проник своим языком в мой рот, и я почувствовала его вкус, поддалась его мятно-сладкой сущности. Его мастерству. Я не могла пошевелиться, пока он страстно скользил языком. А мои колени настолько ослабли, что мне пришлось ухватиться его за плечи для поддержки. Мой язык встретился с его языком, и через несколько ударов моего сердца они идеально синхронизировались, танцуя вместе, как будто танцевали так всегда. Кружились и кружились. Кружились и кружились. Маленькие стоны покидали мое горло, пока он держал меня в сладостном плену. Мне не хотелось, чтобы он меня отпускал. Не хотелось, чтобы этот поцелуй закончился. Он разрушил меня для всех других мужчин. Но мне не был нужен другой мужчина. Я хотела только его. Мы целовались до тех пор, пока оба не начали задыхаться, грудь тяжело вздымалась от переполнявшего меня желания. Между моими бедрами разлился жидкий жар. Наконец, он отстранился. Мы оба тяжело дышали. Пытались отдышаться. Обессиленная и мокрая, все, чего мне хотелось, – это большего.
– Господи, Бабочка, – благоговейно выдохнул он, его губы были так близко, что я все еще чувствовала его вкус и тепло его слов. Мое лицо все еще покоилось в колыбели его ладоней, его горячий взгляд внимательно изучал меня. Как будто в глубине моих глаз он искал ответ на вопрос: что дальше?
Я все еще держалась за его плечи и была на грани обморока, у меня в голове крутилось только одно. Только одна вещь, которую я хотела.
– Роман, пожалуйста, займись со мной любовью.
Глава 41
Роман
Займись со мной любовью.
Ее голос – вернее шепот, это все, что мне нужно было услышать. Она хотела меня. Я нуждался в ней. Я хотел ее. Она нуждалась во мне.
Что-то изменилось во мне. Что-то изменилось между нами.
Когда я увидел, как эта чертова французская лягушка, или черепаха, или кем он там, мать его, был, прильнул своими склизкими губами к губам моей Бабочки, цунами эмоций обрушилось на меня и чуть не сбило с ног.
Шок.
Ненависть.
Ревность.
Ярость.
В конце концов, ярость поглотила всего меня, и мне потребовались все силы, что были у меня, чтобы не переломать все кости в теле этого ублюдка, не вырвать его развратные глаза и не раздавить ему яйца. Оставить от чертова лягушатника лишь оболочку человека, которым он когда-то был.
Потом, когда он уполз, как последняя мразь, я понял, что должен был сделать. Избавить ее от его вкуса. Вытрахать его из ее рта. Из ее разума. Сделать ее полностью моей.
Поцелуй. Это был мой первый поцелуй за последние десять лет. Я не мог перестать думать об этом, пока мы молча ехали на метро ко мне домой. Да, на метро. Когда она сказала мне, чего хотела, я на мгновение подумал о том, чтобы снять номер в отеле, потому что мой член был готов вырваться из штанов. Но это не то, чего мне хотелось для ее первого раза. Нашего первого раза. Рациональность взяла верх над моим желанием присвоить ее, сделать своей. Я не мог дождаться, когда мы выберемся из «Плазы». Чтобы как можно быстрее оказаться подальше от этого французского куска мусора. Итак, метро. Самый быстрый способ вернуться в центр. И самый безопасный, потому что, если бы мы сели в такси или Uber, кто знал, что бы я сделал с ней на заднем сидении.
Поезд оказался переполненным, все места – заняты, поэтому мы были вынуждены стоять. Каждый держался за поручень, я оставался позади нее, вдыхая аромат ее волос, который, как амброзия, снова сделал меня твердым. От резкого толчка ревущего поезда мы покачнулись. Я притянул ее к себе одной рукой, и моя эрекция прижилась к ней. Софи посмотрела на меня через плечо, ее понимающие глаза горели. Я не смог удержаться, чтобы снова не впиться в ее губы, и когда углубил поцелуй, слова Винсента всплыли у меня в голове. «Она сильная, но хрупкая. Будь с ней нежен».
Глава 42
Софи
– Бабочка, мы будем делать это медленно и постепенно, – шептал Роман, уткнувшись в мою шею и не спеша снимая с меня одежду. Пока я не оказалась совершенно голой перед ним в его освещенной свечами спальне.
Честно говоря, я думала, что мы будем срывать одежду в безумном порыве страсти и желания, но Роман разыграл совсем другой сценарий. Как будто он заранее все продумал. Словно у нас было все время в мире.
Меня охватила будоражащая кровь смесь возбуждения и страха. Попав под этот перекрестный огонь, мое тело заметно дрожало. Я никогда раньше не была с мужчиной, не говоря уже о таком, как он. Таким мужественным и сильным. Таким властным и страстным.
Возник один вопрос: должна ли я была ему сказать?
Все еще полностью одетый, он присел передо мной и изучал мое тело. Его взгляд потемнел, путешествуя вверх, вбирая в себя каждый квадратный дюйм моей плоти. Роман нежно поцеловал каждую мою ступню, а затем медленно заскользил своими большими теплыми ладонями вверх по моим ногам, словно я была соткана из лучшей в мире ткани. От его прикосновения по моей коже побежали мурашки. Продолжая ласкать меня, он медленно выпрямился, и мы снова оказались лицом друг к другу, купаясь в свете свечей. Ослепительная улыбка, выражающая благоговение и вожделение, изогнула его губы.
– Ты такая красивая. – Он распустил мои волосы, чтобы они каскадом заструились по спине, и осыпал мои плечи жалящими поцелуями. – Раздень меня.
Непослушными пальцами, которые подрагивали от нервов и горели от желания, я расстегнула его ремень, пока он стягивал свой кашемировый свитер через голову и скидывал ботинки.
– Хорошо, детка. – Детка. – Теперь черед моих брюк. Расстегни ширинку. – Мне потребовались все мои силы, что у меня были, чтобы оторвать взгляд от его груди, являющей собой видение скульптурной красоты. И его столь же великолепных рук.
Неловкими и дрожащими пальцами я нащупала пуговицу. Наконец, мне удалось просунуть ее в отверстие. И, не раздумывая, расстегнула его ширинку. От вжика молнии у меня по позвоночнику пробежал холодок.
– Бабочка, я хочу, чтобы ты почувствовала то, что ты делаешь со мной.
Лаская мою шею, он стянул штаны и протянул мои руки к себе ниже талии. Под его черными шелковыми трусами я почувствовала его возбуждение. Выпуклость была такая большая, такая горячая, что обожгла кончики моих пальцев. Мне страстно хотелось, чтобы он оказался внутри меня, но трепет проник в мою кровь. Я боялась посмотреть вниз.
– Р-Роман, я…
– Шшш, – прервал он меня, словно прочитав мои мысли. Он заставил меня молчать, нежно поцеловав в губы. Почему-то это проявление нежности и заботы пролилось бальзамом на мою душу. Я чувствовала, что успокаиваюсь. Потом Роман просунул руку между моих бедер. И начал ласкать меня там.
– Такая горячая, такая мокрая. Такая идеальная…
Роман словно поклонялся мне. Я таяла, млела. И позволила ему притянуть меня к себе. Он целовал меня везде, где только мог, прежде чем пальцами накрыл мой клитор. Сначала Херст нежно ласкал его. Кружил вокруг него. Потом его движения становились все сильнее и быстрее.
Как могло быть так хорошо и невыносимо одновременно? Моя спина выгибалась, я выдыхала его имя.
– Отпусти. Отдайся моменту и освободи себя, моя сладкая красивая Бабочка.
Я кивала, словно кукла. Мне не хватало воздуха. Одной рукой я сжимала кулон в виде бабочки, другой – его твердый как сталь член. Мой оргазм уносил меня ввысь.
– Роман, я сейчас кончу! – крикнула я.
Затем, как только мое освобождение полностью овладело мной, Херст скользнул длинным пальцем внутрь меня. Я услышала его шипение, когда он благоговейно заполнил меня. Все еще энергично потирая мой клитор, он медленно начал двигать пальцем, с каждым толчком все глубже, задевая сверхчувствительную точку, о существовании которой и не подозревала. Держась за его плечи, я кричала и стонала.
– Расслабься, детка. Расслабься, – уговаривал он, его голос был нежным и ободряющим.
Интенсивное трепетное ощущение, похожее на кружащий рой бабочек, захватило меня. Я начала биться в конвульсиях. Разваливаться на части вокруг его пальцев – один скользил во мне, другой кружил вокруг моего бугорка. Я впилась ногтями в его бицепсы, крича о своем освобождении.
– О Боже! Боже мой! Боже мой!
Глава 43
Роман
Я словно пребывал в бреду. И не понимал, трахал ли ее пальцами или занимался любовью. Все было как в тумане. Но я знал наверняка то, что она – такая тугая и такая мокрая. И такая чертовски отзывчивая. Я толкался все сильнее и быстрее, пока она практически не вырвалась из моего объятия и не вскрикнула во время кульминации.
– О Боже. Боже мой! – повторяла моя Бабочка снова и снова. Но я не закончил с ней. Только начал. И в следующий раз она выкрикнет мое имя.
Я аккуратно вынул средний палец. Блестящий и покрытый ее соками. В тускло освещенной комнате заметил, что он окрасился в пунцовый цвет. Как я и думал. Моя Бабочка – девственница. Я облизал свой палец. Блядь, она была восхитительна на вкус. Мой член пульсировал от желания. Но, несмотря на то, как болезненно тверд я был, как сильно хотел оказаться внутри нее, пришло время замедлить темп. Чтобы сделать ее первый раз прекрасным. Особенным. И насладиться всей ее сладостью. Держа мою девочку в своих объятиях, я нежно спросил, все ли с ней в порядке. Слабо улыбнувшись, Софи кивнула и пробормотала что-то похожее на «угу». Я обхватил ее шею и снова страстно поцеловал. Она стонала мне в рот и таяла в моих объятиях.
Выбравшись из штанов, которые остались валяться у моих ног, я подхватил ее на руки и положил на спину на кровать. Как восхитительно она выглядела. Нежное фарфоровое тело, распростертое на моих черных атласных простынях. Волосы рассыпались веером вокруг лица, на котором застыло восторженное выражение. Я мысленно сделал снимок и испытывал дикое искушение запечатлеть его на телефон, чтобы иметь возможность любоваться этим изображением вечно. Я последовал за ней на матрас и замер на коленях. Ее горячий взгляд встретился с моим. Грудь ритмично поднималась и опускалась при каждом вдохе от переполнявших Софи чувств. Она была еще более изысканна, чем я себе представлял. Размером со старомодные бокалы для шампанского, белоснежные как снег, соски упругие и розовые, как изысканная роза.
Она взывала ко мне. Потребность втянуть сосок в рот на мгновение превзошла потребность быть внутри нее. Опираясь руками на кровать, я наклонился и прижался к ее груди губами, нежно посасывая и покусывая плоть. Софи извивалась подо мной. Самые милые эротические грудные звуки рождались в глубине ее горла.
– О, Роман! Пожалуйста, займись со мной любовью. Я так сильно хочу тебя.
Она умоляла меня. Ее возбуждение и потребность во мне резонировали с моими собственными. Я просунул руку между ее дрожащих бедер, удивляясь тому, какая она все еще горячая и влажная.
– Скоро, детка. Совсем скоро. Мне нужно попробовать тебя на вкус. – Обхватив руками ее грудь, я провел языком по ее торсу вдоль плоского живота, остановившись, чтобы очертить контур ее пупка. Очаровательного маленького пупка. Моя Бабочка захихикала, но ненадолго. Я был так близко к ее киске, что чувствовал запах ее наслаждения. А вот-вот почувствую и вкус, но меня остановил вопрос, неожиданно пришедший мне в голову. Я так увлекся, что чуть не забыл спросить.
– Бабочка, ты принимаешь противозачаточные?
Она утвердительно кивнула. Слава богу, потому что я не собирался упаковывать свой член в презерватив. В этом не было необходимости. Прошло десять долгих лет с тех пор, как я был с женщиной в последний раз.
– Хорошо, – пробормотал я, когда накрыл губами ее киску. Господи Иисусе. Она была восхитительна на вкус. Моя голова покоилась между ее бедер, я сосал и облизывал ее, впитывая ее вкус, прежде чем сосредоточился исключительно на ее клиторе, играя с ним и щелкая языком по нему.
– Еще! – стонала она.
Еще. Лучшее слово, которое только мог услышать мужчина. Мой член пульсировал, мне нужно было быть внутри нее. Я не мог больше ждать ни минуты.
Не меняя положения, попытался стянуть трусы. И вот, наконец, я освободил свой член.
И комнату наполнил вздох, способный поднять и мертвого.
Глава 44
Софи
Он такой, такой большой! Такой красивый! На мгновение вспоминала, как делала ему педикюр несколько месяцев назад. Тогда я еще подумала, что его массивные ступни говорили о его огромном размере. Но он был больше, чем я могла себе представить. Намного больше! По крайней мере, десять толстых дюймов упругого, смуглого мужского достоинства. Мое благоговение прервалось тревожной мыслью. Господи! Как же он поместится во мне?
– Бабочка, все будет хорошо, – уловив мою дрожь, прошептал Роман, прижимаясь ко мне. – Гораздо больше, чем хорошо. Дай мне руку.
В состоянии полушока я сделала то, о чем он меня попросил, и наблюдала, как Херст смочил мою правую ладонь и пальцы своим ловким языком. Не пропуская ни сантиметра.
– Теперь обхвати рукой основание моего члена.
– Хорошо, – выдавила я. И едва смогла обхватить пальцами его твердую длину. Я была потрясена не только его размером, но и тем, какой он – горячий и бархатистый.
– Теперь погладь его вверх и вниз. Проведи его рукой. По всей длине. От основания до головки.
И снова я молча выполнила то, о чем Роман меня попросил. Жар его плоти обжигал мою ладонь, пока тот шипел от удовольствия. Я чувствовала, как член пульсировал в моей ладони. И чем дольше держала его, тем более твердым он становился. Тем более напряженным становился Херст. Мой страх уступил место неутолимому желанию. Внутри меня разгорался огонь.
Роман улыбнулся.
– Бабочка, пришло время расправить крылья.
Один удар сердца спустя он закинул мои ноги на свои широкие плечи, а затем уперся руками по обе стороны от моей головы, вытягиваясь и нависая надо мной. Его взгляд впился в мои глаза. Его дыхание опаляло мои щеки. Мое сердце бешено колотилось в груди. Ни с того ни с сего, не в силах остановить себя, я выпалила.
– Роман, я – девственница! – Я сказала это!
Сладкая улыбка растянула его губы. Он ласково провел пальцем по моей щеке.
– Я знаю, Софи. Ты такая красивая. Такая чистая. Такая особенная. И ты принадлежишь только мне.
Роман знал. От его слов одна слезинка скатилась по моей щеке. Он смахнул ее кончиком указательного пальца и написал на моей груди. По одной букве за раз.
М-О-Я.
Затем вытер слезу.
– Я хочу, чтобы ты расслабилась, моя прекрасная Бабочка. Доверься мне. Сначала будет немного больно, но ты привыкнешь ко мне. Если станет слишком, я хочу, чтобы ты мне сказала об этом. Используй стоп-слово. Ты можешь придумать его?
– Луна, – пробормотала я, надеясь, что мне не придется его произносить.
Еще одна улыбка.
– Теперь, детка, я хочу, чтобы ты поместила головку туда, куда ты хочешь.
Я знала, куда мне хотелось. Именно туда, куда хотелось ему.
С безудержной решимостью я поднесла широкий кончик его члена к своему входу, и тогда он встретил мою руку и направил его внутрь. Медленно, благоговейно, дюйм за дюймом.
Сжимая его плечи, я не смогла удержаться от слез, когда он разорвал меня на части. Обжигающие слезы залили мои щеки. Я прикусила нижнюю губу, чтобы подавить всхлип.
– Расслабься для меня, детка, – повторил Роман. – Я собираюсь сделать это красиво для тебя.
Я сильнее прикусила губу, впиваясь ногтями в его кожу, потому что была уверена, что у меня пошла кровь.
– Возьми меня всего, – уговаривал он. – Ты можешь это сделать.
Херст проникал глубже, все еще медленно, но уверенно.
– Господи, Бабочка, ты так чертовски хороша. Такая тугая. Такая мокрая.
Все, что мне было нужно, это услышать его слова обожания, чтобы позволить моим мышцам расслабиться и растянуться, чтобы полностью принять его. Да, это все равно было больно, но уже не так сильно. Я привыкала к его размерам. Роман вошел в меня до упора, а затем медленно выскользнул обратно. Он перешел к медленным, обдуманным движениям, пока осыпал меня поцелуями и словами ободрения и любви. И боль трансформировалась в восхитительное чувство. Я не могла насытиться им. Его целостностью. Так вот каково это – заниматься любовью. С мужчиной, который тебя обожал. С мужчиной, которого ты любила.
– Еще, – простонала я. – Пожалуйста. Сильнее. Быстрее.
Словно только этого и ждал, Роман ускорил темп, перемещая одну руку обратно между моих бедер, снова играя с моим клитором. Выгнув спину, я захныкала, перебирая пальцами его густые шелковистые волосы. Мои глаза были закрыты, но я слышала, как он тяжело дышал, наши тела были так тесно переплетены. Синхронизированы. Наше неровное дыхание смешалось.
Что-то происходило внутри меня. Как будто я попала в круговорот бабочек. Оно возносило меня все выше и выше. Выходило из-под контроля. Я словно покинула свое тело.
– О, Роман… – вскрикнула я, не в силах закончить предложение.
– Оставайся со мной, детка. Открой глаза и смотри, как я кончаю с тобой.
Что я и сделала. Невыносимая легкость бытия захватила меня. Я покинула эту планету, когда эйфорические волны экстаза унесли мою сущность. На его лице было выражение страстной решимости. С последним сильным толчком мой прекрасный Голубой Морфо кончил, и я почувствовала, как его горячее семя излилось внутрь меня. Мы летели вместе в неведомые небеса. В вихре любви. А вернувшись на бренную землю, я всхлипнула и выдохнула его имя. Роман упал на меня сверху.
Задыхаясь, он прошептал в мою грудь.
– Да, моя Бабочка.
Я обхватила руками его влажное от пота тело и крепко прижала к себе, когда его рыдания присоединились к моим. Катарсические рыдания, наполненные радостью и облегчением.
Словно мы двое были потеряны, а потом найдены.
Глава 45
Роман
Я сжимал Софи в объятиях, ее теплое, невесомое тело доверчиво прижималось к моему. Она крепко спала.
Сегодня ночью я вышел из темного кокона.
Я отправился в полет. С моей прекрасной Бабочкой. Взмыл в стратосферу.
Она освободила мою душу. Дала ей крылья.
Я поцеловал волосы Софи, вдыхая их аромат.
Я так сильно ее любил.
Так чертовски сильно. Но еще не сказал ей об этом.
Уткнувшись ей в шею, я прошептал эти три маленьких слова:
– Я люблю тебя.
Софи пошевелилась, и я не был уверен, услышала она их или нет.
Затем она улыбнулась.
Под одобрительным взглядом Авы я притянул ее ближе к себе и закрыл глаза.
Глава 46
Софи
Секс стал частью нашей жизни. Роман хотел меня так же сильно, как я хотела его. Мы не могли насытиться друг другом. Хотя мне не с кем было его сравнивать, но он – самый щедрый и творческий любовник, которого только можно себе представить. В спальне он был таким же творческим гением, как и в своей студии. Всегда изобретателен, пробовал новые позы, доводил меня до новых высот экстаза. И всегда говорил мне, какая я – красивая, и я всегда смирялась с его словами.
В его поведении произошла разительная перемена. Меркантильный, задумчивый мужчина исчез, его сменил человек полный жизнерадостности. Он постоянно улыбался и смеялся. Общался. Проводил значительно больше времени в своем ателье, работая с мадам Дюбуа и ее командой над созданием коллекции. Моя работа была более или менее закончена, но чтобы он не терял вдохновения, я оставалась рядом с ним, высказывая свое мнение и часто выступая в качестве модели для примерки. Платья от кутюр, большинство из которых все еще находились на разных стадиях завершения, были ослепительны. Каждый раз, когда меня просили надеть одно из них, я смущалась. Но не так сильно, как от его украденных поцелуев, из-за которых я каждый раз взлетала ввысь. Или от наших тайных побегов в его спальню наверху.
В свободное время я вернулась к рисованию на холстах и устроила в углу ателье свою маленькую студию. Втайне начала работу над картиной «Голубой морфо», которую собиралась подарить Роману, когда она будет закончена.
Только один человек знал, что я спала с Херстом. Мадам Дюбуа. Она узнала об этом сразу – на следующее утро после того, как я лишилась девственности. Я чуть не пропустила завтрак с ней и странно ходила из-за боли между ног. Роман лишь подтвердил это, когда появился через несколько минут, его здоровый глаз сверкал, и он пел оперу на итальянском, не меньше! Позже в тот же день она доверилась мне и сказала, что Роман не спускался к раннему завтраку со дня смерти Авы и не пел так.
– Софи, mon chérie, – сказала она, взяв меня за руку, – ты так ему подходишь. – И больше не касалась этой темы.
Мои родители понятия не имели о моих отношениях с Романом. Они знали, что я все еще работала на него и была безмерно счастлива на своей работе. Очень, очень счастлива! Я любила свою работу! Я любила его! В конце концов, мне придется им все рассказать, но я беспокоилась о том, как к этому отнесется мой папа. Он очень оберегал меня, и я заметила, что отец не очень тепло отнесся к Роману, когда мы были у них дома на его дне рождения. Мама говорила, что в последнее время он неважно себя чувствовал, и я размышляла, не связано ли это с его заботой обо мне. Беспокоясь о нем, я испытывала искушение навестить их снова, но из-за стремительного приближения крайнего срока сдачи коллекции времени не оставалось. Все работали сверхурочно, в том числе и по выходным.
К моему огромному удовольствию и удивлению, прямо перед выходными 4 июля Роман пригласил Винсента в ателье, чтобы познакомить того с коллекцией. Верный своему слову, он собирался позволить моему дорогому другу быть главным фотографом на предстоящем показе от кутюр и выложить фотографии на своем сайте и в других социальных сетях.
– Боже, эти платья просто потрясающие, – восторгался Винсент, когда Роман приложил ко мне платье, украшенное моими бабочками, нарисованными вручную. – Где вы собираетесь проводить показ?
– Я еще не знаю, – ответил Роман, обнимая меня за талию. – Мне нужно выяснить это в ближайшее время.
– Ты должен позволить Софи быть одной из твоих моделей!
Стоя на специальной платформе высотой в фут, я зарделась от смущения и чуть не потеряла равновесие.
– Я. Так. Не. Думаю.
Роман смотрел на меня с обожанием, с любовью и похотью, сверкающими в его единственном глазу.
– Гарсия, это отличная идея. Софи идеальна. – Он сделал паузу, его голоса стал низким и соблазнительным. – Совершенна во всех отношениях.
Херст заговорщицки подмигнул Винсенту, и в этот момент я поняла, что мой хороший друг знал о нас. Он бросил мне ухмылку «я же тебе говорил», и я почувствовала, что покраснела еще больше. Как и Роман, Винсент с его острым зрением фотографа видел больше, чем большинство людей. Больше, чем казалось на первый взгляд.
– Эй, Соф. Ставка все еще в силе.
Роман бросил на него озадаченный взгляд.
– О чем ты говоришь, Гарсия?
Винсент подарил ему ироничную улыбку.
– Увидишь.
Роман посмотрел на меня.
Я просто пожала плечами.
Июль пролетел незаметно. Было трудно поверить, что я работала на Романа уже более четырех месяцев. Несмотря на наш так называемый «контракт», я никуда не собиралась уезжать. Я никогда в жизни не была так счастлива. Такой реализованной. Такой влюбленной.
По мере приближения срока сдачи коллекции началась новая рутина. Трахаться. Есть. Работать. Повторить. Как обычно, меня отвлекала только Харпер, которая теперь стала миссис Дерек Плимптон III и гордой обладательницей кондоминиума с двумя спальнями в Саттон-Плейс, свадебного подарка от их мегабогатых родителей. Она занималась оформлением квартиры и осаждала меня сообщениями, в которых подробно описывала все, что выбирала, от малинового оббитого бархатом дивана в стиле голливудского регентства до золотой бахромы в двадцать четыре карата, которой она отделала подушки. Ей хотелось, чтобы я посмотрела квартиру, и умоляла пообедать со мной. В конце концов, я сдалась и запланировала встретиться с ней, пока Роман будет на приеме у психиатра.
В последний раз мы виделись с Харпер на ее свадьбе в выходные на День памяти, так что у нас будет возможность наверстать упущенное. Кроме того, я смогла бы отдать ей долгожданный свадебный подарок – картину маслом с изображением южноамериканской крапчатой красавицы, потрясающей бабочки, чьи редкие розовые крылья будут хорошо сочетаться с ее новым декором. Винсент был достаточно любезен, чтобы оформить ее в рамку в Blick, где он до сих пор работал на полставки. Надеюсь, ей понравится.
Упаковав ее в пакет, я отправилась на метро в центр города. Мне требовалось всего пятнадцать минут, чтобы добраться до ресторана, который она выбрала, и я приехала туда ровно в час. Радуясь избавлению от гнетущей августовской жары и влажности, прошла к столику, который она зарезервировала. Когда я устроилась, то получила от нее сообщение. Она опаздывала на двадцать минут и просила меня заказать напитки. Некоторые вещи никогда не менялись, думала я, просматривая меню.
– Так, так, так. Приятно встретить тебя здесь.
От едкого, надменного голоса у меня по спине пробежала ледяная дрожь. Я подняла глаза.
Это была Кендра, одетая, как обычно, в свои дизайнерские наряды и с огромной кожаной сумкой. Я не видела ее со встречи с Бернардом Альтманом.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
– Встречаюсь с другим потенциальным инвестором. Если ты не знаешь, Роман скоро выйдет из бизнеса, если я не найду кого-нибудь… и все благодаря тебе.
Ее обвинительные слова задели меня.
– Что ты имеешь в виду?
Ее глаза стали ядовитыми.
– Ты только отвлекаешь Романа. Ты стоила ему сделки с Бернардом Альтманом. Это могло изменить наши жизни.
– Он принял это решение. Я не имею к этому никакого отношения. Разве что я посоветовала ему следовать своему сердцу.
– Его сердцу! – фыркнула Кендра. – Как будто у него оно есть.
– У Романа одно из самых больших сердец в мире!
– Ха! Единственное, что у него большое, это его член. – Она ухмыльнулась. – И ты, как никто другой, должна это знать.
Внутренне я злилась. Мне хотелось наброситься на нее, но зачем было тратить слова на эту коварную женщину?
Ее взгляд оставался прикованным ко мне.
– Может, так и должно быть, что я встретила тебя здесь. У меня есть кое-что, что принадлежит тебе. Я нашла это в абонентском ящике Романа, куда он получает всю свою почту. – Она порылась в сумке и достала конверт из манильской бумаги. – Он был адресован Дому Херст. Но со всей этой почтой, которую мы получаем, и моей сменой часовых поясов, я, честно говоря, не заметила, что оно было отправлено тебе. Оно от Наследия.
Она протянула конверт мне. Печать была сломана.
– Подумав, что это запрос от всемирно известного аукционного дома, я прочитала письмо внутри.
Я была знакома с Наследием. Аукционный дом был крупным спонсором Парсонса, где я училась. Но не понимала, почему они связались со мной.
– Взгляни, – сказала Кендра, ее глаза сверкали от удовольствия. – Хорошо, что ты сидишь. Надеюсь, тебе не нужны очки для чтения.
Не обращая внимания на ее колкость, я вытащила содержимое. Два скрепленных листа бумаги. Глазами пробежала по верхней странице.
Уважаемая мисс Локхарт:
На основании подробного анализа STR-локусов в прилагаемой таблице, предполагаемая мать не может быть исключена как биологическая мать тестируемого ребенка. Вероятность материнства составляет 99,8888 %.
Искренне,
Альберт Янг
Директор лаборатории
Что?!! Вероятно это было другое Наследие. Это какая-то ошибка! Пульс подскочил, я перелистнула вторую страницу. На меня смотрела бессмысленная таблица символов и цифр, но взгляд зацепился за два имени в колонках – «Ребенок: София Локхарт» и «Предполагаемая мать: Ава Дюбуа».
Несмотря на то, что мое имя было написано неправильно, результаты теста прыгали перед глазами в моих трясущихся руках. В голове крутился водоворот из смятения, неверия и шока, от которого закружилась голова. И от страха. Я снова перечитала письмо.
– Я не понимаю, – пробормотала я, глядя на своего заклятого врага.
– Все просто и понятно, – произнесла Кендра с усмешкой. – Ты – дочь этой шлюхи.
– Дочь Авы? Как такое может быть?
– Почему бы тебе не узнать? – Она снова хмыкнула. – Просто позвони своей матери.
В ярости я достала свой телефон. Он оказался разряжен!
– Ты можешь воспользоваться моим. – Кендра достала свой телефон из сумки. – Какой номер? – Мой голос дрожал, пока я диктовала ей десятизначный номер. Она перевела звонок на громкую связь. После третьего звонка кто-то взял трубку.
