Текст книги "Обречённые (СИ)"

Автор книги: Наталья Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Когда поправишься, то сам это сделаешь. – Он прикрыл глаза и замолчал. Я ещё долго стоял рядом с ним. Мне были не понятны чувства Джейн, которые так сильно противоречили моим. Неужели она не жаждала мести за разрушенную жизнь своей семьи? За унижение отца? За разбитую судьбу брата? Я знал точно одно, что если она не поймёт этого и не примет, то мы никогда не сможем быть вместе.

Безмолвные стихи потерянной души. Несказанные строки из несуществующей песни разума. Нереальная мечта ушедшей когда-то давно мысли. Область невидимого сознания внутри, оголённая для новых поражений. Словно на скрипке играет одну и ту же жалостливую мелодию измученное сердце. Не кривить душой, не пытаться уйти от своей совести, не искать пути отступления. Искупление грешной души однажды принесёт желаемые плоды. Но пока что нужно найти в себе силы не искать теорию вероятности в своих неосознанных чувствах. Что я творю со своей жизнью? Это не самый главный вопрос. Ответ, который может прояснить сам себе каждый. Но вот что я делаю с жизнями других? Это то, что не способно оправдаться лишь чистыми помыслами. Ведь каждый раз, произнося вслух свои мысли, мы бесповоротно меняем суть. Истину. Мнение. Осознание. Чувства. Переживания. Эмоции своего собеседника. Необдуманные слова, брошенные в диалоге, могут стать трагедией в жизни тех, кто нам просто безразличен.

Очередная ночь. Тёмные стороны моей личности вновь поглощают меня. Как чёрное и белое сравнимо с нашими представлениями о правильных поступках. Мы слишком не похожи, чтобы суметь справиться с пропастью, отделяющей наши сердца. Неистовые победы над собственным самосовершенствованием. Я не нахожу другого оправдания как то, что помогаю другим. Я осознанно угнетаю себя за то, что позволил сегодня случиться такому. Но на этот раз у меня не было времени подумать. Глухая тёмная ночь. Тишина, которая режет слух своим совершенным звуком. Тени по стене комнаты разливаются как чернила на белом листе бумаги. Точка за точкой. Клякса за кляксой. Линия за линией. Складывается картина, на которой я вижу себя. Обесформленное представление всего происходящего вокруг. Недосказанность, недоверия, самоуничижение это все привело только к одному. Я отдаляюсь всё дальше и дальше вдаль. И скоро уже не смогу разглядеть свет любимых глаз.

Глава 25 Безветренность

Сегодня стояла безветренная погода. Чистое небо. Высокая даль мягких лучей. Солнечное тепло окутывало всё вокруг, заражая своим прекрасным светлым настроением. Пестрели цветы на огромных полях. Плескалась вода в быстрых потоках реки. Прозрачная чистая она наполняла воздух влажностью. Белая галька вдоль всего берега. Приятное слуху щебетание птиц. Лёгкое прикосновение красочного мира, в котором, как в картине, растворялось моё сознание. Я был подавлен, напуган, озадачен возможностью потерять смысл существования. Но для природы это ничего не значило. Солнце по-прежнему светило, как и тысячи лет назад. Вода, как и прежде, стекалась к местам своих устий. Цветы, деревья, трава как всегда распускались в положенное им время. Птицы, животные, насекомые продолжали естественную цепочку своей жизни. Весь мир не останавливался крутиться в круговороте событий. И лишь я замер в потоках несущегося времени.

Я боялся встретиться с Джейн. Её телефонные звонки я игнорировал. На текстовые сообщения не отвечал. Мне казалось, что я не справлюсь с ситуацией, в которую попал. Всё теперь это окончательная точка в моих надеждах испытать взаимную любовь, предчувствовал я. Несмотря на ужас, который был внутри я спокойно смог переступить порог здания школы. Казалось, что с меня никто не сводил глаз. Все любопытно меня осматривали, словно все обо всём знают. Что произошло после? И как Джейн смогла объяснить полиции случившееся? Я бросил её. Ещё один вывод предателя, о котором даже не подумал раньше.

– Джошуа. – Из лаборатории вышла Джейн. Внимательно всматриваясь на меня, она долго не сводила глаз. Казалось, что я был монстром, которого она боится. – Что произошло?

– Я не понимаю, о чём ты?

– Ты в порядке? – с дрожью в голосе спросила она. После приблизилась ко мне. Положила свою руку мне на грудь и начала внимательно всматриваться через футболку.

– Да. Со мной всё хорошо, – я постарался отвлёчь её от этой темы. – Ты готова к контрольной работе?

– Да. Вроде, как да, – неуверенно ответила она.

– Я, если честно, нет. – Джейн не сводила с меня взгляда. Словно собираясь с мыслями и силами, чтобы спросить меня о чём-то важном. Я прекрасно понимал о чём.

– Как? Как получилось так, что пуля попала в тебя, но с тобой ничего не случилось? – наконец-то она произнесла вслух вопрос, который я так боялся услышать.

– Тебе показалось, – тихо сказал я, опуская голову.

– Нет, – была уверена она. – Я видела. Мне не показалось. Это было реальностью. Уолтер Грейсон выстрелил и попал в тебя. Я видела, как на твоей рубашке проступило пятно. – Она сделала паузу. Немного задумалась. – Но оно показалось мне чёрным. Словно твоя кровь не была красной. Она была как смола. – Сама не веря в то, что говорит, она немного нервничала и запиналась в своей речи.

– Ты ведь понимаешь, что это фантастика? – Я попытался сыграть на её взволнованном тогда состоянии. – Вероятно, ты была не в себе, поэтому тебе померещилось такое. Он не стрелял. – Джейн покачала головой.

– Если не желаешь говорить, то не надо. Я не буду тебя принуждать. Не имею на это право. Но, пожалуйста, не лги. Не делай из меня ненормальную, – обиженно ответила она на мои предположения.

– Прости, – сквозь тишину опустевшего коридора сказал я. Звонок прозвенел уже минуту назад. Нам нужно было разойтись, но не было сил уйти от неё первым. Поэтому я послушно ждал.

– Джейн Райдер! – позади нас послышался голос учителя по литературе. – Вы собираетесь на мой урок? Или так и будете стоять в коридоре? – она прошла мимо нас. – Личные разговоры после уроков.

– В полиции я ничего не сказала. Только то, что мы общались с Грейсоном. На нас напали воры, которые в этот момент решили ограбить его дом. Знаю, что выглядело это крайне нелепо, но больше мне ничего в голову не пришло, кроме этой лжи. Тебя на месте преступления не было. Я отключилась. Брата ранили. После сказала, что больше ничего не помню.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Не стоит. Тебе спасибо. – Джейн бросила на меня печальный взгляд. Поникла. Опустила голову и направилась вслед за учителем.

После занятий я направился поговорить с Джейн. Чувство вины за недосказанность не давала мне покоя. Я нуждался быть понятым, но боялся, что этого не случиться. Я должен был рассказать ей правду, если хотел удержать её рядом. Я приблизился к кабинету, где должен был проходить её последний урок. В дверях столкнулся с Джейн, которая пулей вылетела оттуда. Не успел я ничего произнести, как она кинулась от меня бежать. Я хотел последовать за ней и спросить, что произошло, но заметил Ребекку, которая находилась внутри.

– Ты что здесь делаешь? – я прошёл вглубь комнаты.

– Отдыхаю, – спокойно ответила она. – А что это запрещено?

– Что ты наговорила Джейн?!

– Ничего нового. Всё одно и то же. Она глупая, наивная девчонка, которая рассчитывает, что у неё получится быть с тобой.

– Если ты не прекратишь издевательства надо мной и над ней, я за себя не ручаюсь!

– И что сделаешь?

– Я скажу Ричарду, что украденную пробирку я нашёл у тебя.

– Что?! – сестра сделала удивлённый вид.

– Не притворяйся, что не знаешь про эту чёртову пробирку!

– Но это ложь!

– Ты думаешь, он станет разбираться? О, вероятнее всего, он просто выгонит тебя из клана. Ты так не считаешь?

– Не посмеешь!

– Значит всё же в курсе этого лекарства.

– Прекрати этот фарс! – разозлилась она.

– Не нравится, когда тебя подлавливают на чём-то?! Тогда просто прекрати лезть в мою жизнь. Раз и навсегда просто отстань от меня! И не смей больше подходить к Джейн.

– Я только сказала, что Лейла твоя бывшая девушка!

– Что?! Не смей! – я вплотную подошёл к ней. Желание ударить её возникло на мгновение, но я сдержался, осознав, что нахожусь в стенах школы, и нас могут увидеть. Я отошёл в сторону.

– Зачем ты делаешь это? – произнесла Ребекка.

– О чём ты?

– Зачем ты преследуешь её?! Она просто человек и никогда не поймёт и не примет тебя таким, какой ты есть. Забудь!

– А если не получается? – Сестра приблизилась ко мне. Провела рукой по моим волосам, но ничего не ответила.

– Мы уедим. Тогда у тебя не возникнет искушение преследовать свою жертву.

– Она не моя жертва.

– А кто?! Как, по-твоему, это называется?! Разве ты что-нибудь рассказал ей о себе? – Не говоря больше ни слова, я вышел в коридор. – Не строй иллюзий, братик! – прокричала она мне вслед.

Кинувшись за Джейн, я обнаружил её на стоянке. Как обычно она не могла завести свой автомобиль. Я глубоко вздохнул и поспешил подойти к ней.

– Помочь? – поинтересовался я.

– Спасибо. Я сама, – резко ответила она.

– Я отличный механик. Могу сделать её, – предложил я, пытаясь выяснить, настроена ли она вести со мной диалог. – Джейн, – я робко произнёс её имя. Она оставила попытки завести двигатель и посмотрела на меня. – Я не хочу тебя терять, – осмелился сказать я.

– Что это значит? – Она вылезла из машины. Захлопнула дверцу. Встала рядом со мной.

– Ты помогла понять мне, кто я есть на самом деле. – Я сделал небольшую паузу. – Вернее сказать, я стараюсь, стать лучше, чем был прежде.

– Но ты и так замечательный. Зачем менять то, что и так совершенно? – её слова ранили меня в самое сердце, ведь она глубоко заблуждалась. Я отвёл взгляд. – Какую такую тайну ты скрываешь, что не способен с кем-нибудь поделиться?

– Если бы ты однажды узнала, что я чудовище?

– Что? – на её лице возникла лёгкая улыбка. – Но это невозможно! – уверенно возразила она. – Ты спас меня и моего брата. Ты помогал нам всё это время. Ты стал гораздо значимее для нас с Ником, чем кто бы то ни был. Ты замечательный!

– Но я не такой хороший, каким кажусь.

– Тогда объясни. Я всё выслушаю. И постараюсь понять. Я не думаю, что всё настолько ужасно. – Джейн говорила решительно и уверенно. Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Она, не выдержав моего молчания, добавила. – Джошуа. Тебе всего семнадцать. Как ты можешь быть монстром? Ты убил Уолтера Грейсона? – неожиданно поинтересовалась она. Я ничего не сказал. Посчитав, что так будет лучше.

Пусть думает, что его уже нет в живых. Молчание лишь подтвердило её правоту. Она повернулась ко мне спиной. Несколько секунд стояла, не шевелясь. После резко обернулась в мою сторону.

– Никто тебя не осудит за это. – Я не ожидал от неё таких слов. Не буду лукавить и убеждать, что был не рад слышать её прощение. – Но кровь? Как? Как тебе удалось выжить? И куда ты так резко исчез?

– Я вам… – ещё бы мгновение и я бы признался ей, кто я есть на самом деле. Не знаю, была ли это судьба или случай, но на горизонте появился Кларк.

– Что снова не заводится машина?! – обратился он к Джейн. Она тяжело вздохнула. Отвела взгляд с моего лица и взглянула на быстро приближающего друга детства. – Привет! – при ней он был как никогда дружелюбен и вежлив со мной. Не знаю, был ли я расстроен или напротив счастлив, что Кларк помешал мне признаться. Но, тем не менее, он решительно намеривался сделать всё, чтобы она никогда не была со мной.

– Мы здесь были немного заняты, – грубо произнёс я. Они оба посмотрели на меня. – Что? – я был крайне раздражён происходящим. Прошло столько времени, а я до сих пор не нашёл силы рассказать о себе девушке, которую ни в коем случае не хотел потерять.

– Вечером в семь, – произнесла Джейн. – Приходи в гости подготовимся к зачёту по биологии. Заодно продолжим с того места, на котором закончили, – предложила она что вполне устраивало меня. Я кивнул головой, соглашаясь. Она пошла и села в автомобиль. Кларк бросил на меня победоносный взгляд и ехидно улыбнулся. Мне хотелось убить этого наглеца, но зная, что он значит для неё, я бы не смог причинить ему вред.

Ближе к вечеру мне позвонил Стен. Мы договорились с ним встретиться и решить некоторые проблемы, которые возникли у него в редакции из-за моего частого отлынивания от своих обязанностей. Мы встретились в пять на прежнем месте – в излюбленном им кафе.

– Говори как можно короче, у меня нет времени.

– Куда ты так торопишься? – возмутился он. – Для начала скажи, что произошло в доме Грейсона?

– Тебе разве не известно? Меня там не было.

– Прекрати. Это же для других. Мне можешь рассказать всё.

– Мне нечего рассказывать.

– Хорошо. – Стен глубоко вздохнул. – Тогда я не думаю, что тебя будет волновать тот факт, что я уезжаю в конце недели.

– Куда? В очередной поход? – с сарказмом поинтересовался я.

– Нет. – Он резко опечалился. Я осознал, что веду себя крайне неуважительно с человеком, который всё это время поддерживал меня, зная о моей тайне.

– Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Нет, – грустным голосом ответил он. – Просто мои родители разъехались. – Он сделал небольшую паузу, после продолжил. – Я остаюсь с мамой. Потому что отец уже нашёл себе новую семью. – Он был подавлен. В такой ситуации я, как никогда, понимал его. Мне хотелось хоть как-то поддержать его, но я не знал как.

– Мои родители тоже не ладили, – впервые решил признаться я.

– Что? – не поверил в моё признание Стен.

– Мой отец и мать постоянно ссорились. По вечерам я слышал их крики с первого этажа. Они кричали, кричали. Казалось, что они никогда не найдут общий язык.

– Они умерли?

– А ты как думаешь? Мне больше сотни лет, – улыбнулся я.

– От старости?

– Нет. Их убили.

– Прости, что заставил вспомнить.

– Я это сказал к тому, что не всегда наши желания совпадают с желаниями других. Нужно принимать уготованную себе участь и находить положительные стороны. Тем более рано или поздно ты станешь самостоятельным и сможешь сам выбирать, как тебе жить дальше.

– Спасибо, друг! – он ударил меня по плечу. После моего признания Стен повеселел. Мы разговорились. Далее последовала история того, как происходили их семейные передряги. Сложности его воспитания. Трудности между ним и его отцом. Непонимание матери. Недоверие и безразличие знакомых. Эти неприятные факты открыли мне глаза на то, что Стен был глубоко несчастным подростком. Среди всех людей не было ни одного, кто бы до конца смог понять его и принять таким, каков он был настоящий. Так ли это? Правда ли, что каждый из шести миллиардов одинок? Мы рождаемся одинокими и умираем тоже в одиночестве.

Через полтора часа я вернулся домой. Через двадцать минут уже должен быть у Джейн. Страх держал меня в своих ледяных объятиях. Не зная окончательного результата, я решительно намеривался договорить, что хотел произнести на стоянке. Удручающая настроение картина встретила меня, как только я подъехал к дому. Я заметил, что мать Тёрка ругает его в очередной раз. Пытаясь держаться и не лезть не в своё дело, я прошел мимо. Сделал вид, что не обратил внимания на её крики, которые разносились по всей улице. Я вошёл в дом. После поднялся к себе. Немного погодя услышал телефонный звонок. Это была Джейн. Я обрадовался.

– Джошуа, – в трубке я услышал взволнованный голос Джейн. – Сегодня не получится встретиться.

– Что случилось? – мой взгляд метался по комнате в ожидании причины.

– Отец. – Она замолчала ненадолго. – Бабушка говорит, что он в больнице. Я уже еду туда.

– Но что произошло?

– Говорит, что он упал с лестницы, – мне показалось это весьма странным. – А если он умрёт?

– Джейн.

– Не бери в голову.

– Я еду, – быстро ответил я. После положил трубку, так как в комнате появилась Ребекка. Она улыбалась. Прошлась по комнате. Остановилась возле меня.

– Поедешь к своей мышке?

– Не твоё дело, – грубо ответил я. После подошёл к двери.

– Как её ненаглядный папочка? – с сарказмом поинтересовалась она. – Надеюсь, не сильно повредил шею, когда летел вниз, пересчитывая головой все тридцать ступенек. – Я притормозил, посчитав, что недаром сестра начала этот разговор.

– Это ты сделала? – вырвалось у меня.

– Как плохо ты обо мне думаешь, – обиженно ответила она. – Ой! – Ребекка резко сменила свой тон. – Хотя да ты прав, в этот раз действительно была я. Ты ведь предупреждал не подходить к ней. А про других членов семьи речь не шла. Значит. – Язвительно улыбалась она. Потому что понимала, что я бессилен помешать ей, творить зло.

– Зачем тебе это нужно? – сквозь зубы процедил я.

– Ты думаешь, что я шутила, когда говорила бросить её? – Ребекка спокойно приблизилась ко мне.

– Не боишься, что я сломаю тебе шею сейчас? – я посмотрел на неё. Она продолжала нагло улыбаться.

– Нет. Знаешь почему? Если мы оба погибнем, не думай, что твоя ненаглядная Джейн останется жить. Я предусмотрела такой вариант. На случай, если меня не станет, её тоже убьют.

– Почему ты не отстанешь от меня?! – разозлился я.

– Ты! Ты! Ты! Везде ты! Самый несчастный мальчик планеты. Если бы за самолюбие давали премию, ты выиграл её бы без борьбы. Ты хоть понимаешь, какой ты эгоист?! – прокричала сестра. – Ты думаешь, что делаешь её счастливой?! Но на самом деле думаешь только о себе! Ты не можешь потерять её не из-за того, что безумно любишь! А лишь только потому, что твоё самолюбие душит тебя, не позволяя проиграть какому-то смертному мальчишке! Из всех нас ты худшее зло! – не успокаивалась она. – Я думаю о тебе. – Ребекка подошла ко мне и попыталась обнять, но я грубо отстранил её от себя.

– Что тебе надо?

– Не смей больше встречаться с ней, – лаконично ответила она на мой поставленный вопрос. – Тогда я забуду об их семействе и никогда не причиню им вред. – Я промолчал и вышел за дверь. Ребекка кинулась за мной. Нагнав меня в коридоре, она схватила меня за руку. – Ты не успеешь спасти их всех. А я это сделаю, – прошипела она. – Прошу по-хорошему, оставь надежду быть с этой девчонкой.

– Тогда ты станешь счастливее? – тихо спросил я.

– Я защищаю тебя от боли, – сказала сестра. – Ты думаешь, кому первому она позвонила, когда узнала о трагедии?! – здесь я притих, пытаясь понять ход её мыслей.

– О чём ты?

– Это был не ты. Кларк! Это миловидный волк, который каждый раз примеряет овечью шкурку. Вот кто первый узнал об этом. Ты номер второй. И всегда останешься им. – Я опустил голову и вышел прочь.

Проезжая вдоль размытых зданий города я не замечал ничего, кроме своей боли. Мне было страшно даже предположить, что Ребекка была права. И я действительно был лишь вторым для Джейн. Что она чувствовала ко мне? Что продолжала чувствовать к Кларку? Ведь его она знала всю свою жизнь. Я не мог принять и осмыслить тот факт, что навсегда останусь на затворках её жизни.

Безответная любовь. Одни произнесённые слова вызывают бурю отрицательного в человеке. Одиночество, вечные терзания, агония чувств, ревность, страх, обида. Сколько ещё негативных эмоций может вызвать этот жалкий пункт в короткой строке любовь. Муки, которые человек испытывает, ожидая от другого взаимности, никогда не сравняться с физической болью. Потихоньку умирая каждый день, мы надеемся, что однажды всё изменится, и мы станем значимы для любимых. Секунда за секундой. Минута за минутой. Час за часом. День за днём. Меся за месяцем. Год за годом. Мы превращаемся в идеального человека, который как нам, кажется, обязательно подойдёт единственному возлюбленному, кто без остатка владеет твоим сердцем. Но в одно прекрасное утро просыпаемся и понимаем, что наши ожидания были напрасны и смешны. Ты оглядываешься и осознаёшь, что никого уже нет рядом. Не для кого было стараться. Безумная любовь, словно вирус пожирает нас, изнутри превращая в ещё живой труп. Мы становимся слепы, немы, глухи, глупы. Мы кричим, но никто не желает нас слушать. Мы всматриваемся в родные глаза, но не видим взаимности. Мы прислушиваемся к звукам любимого сердца, но не слышим его трепета к себе. Мы бежим, идём, танцуем, открываем, учим, меняемся, но не осознаём, что всё зря. Напрасно потраченные годы уже не вернут. Не возвратить ушедшие из твоей жизни моменты, случаев, событий, людей. Тогда порой бывает слишком сложно понять, что стоило просто смириться с безответностью.

В голове всплыла история, которая была частью моего прошлого. Ничего незначащий для меня ранее в жизни момент теперь показался, весьма актуален. Моя расплата, возможно, настигла меня. За все прегрешения я должен был однажды поплатиться. Но словно находясь на исповеди, я молил вселенную дать мне ещё один шанс. Только не в этот раз. Не сейчас. Не с ней.

– Просто убирайся отсюда! – прокричал я, со злостью отталкивая Грейс от себя. Она опустила голову. Лёгкий небрежный взгляд, брошенный в её сторону не смог понять, что чувствовала девушка на тот момент. Жестокое сердце не ощущало ответственности за свои поступки. Тогда мне был никто не нужен. Её любовь, в которой она без конца признавалась мне, была для меня пустым звуком. Не веря в искренность намерений, я гнал от себя всех, кто смел, говорить мне о высоких искренних чувствах.

Грейс Керид – скромная девушка из приличной семьи священника. В её жизни я появился совершенно случайно, когда столкнулся с ней на городском рынке. Беглый взор, который я подарил ей, стал решающим в её судьбе. Влюбившись в меня без памяти, она преследовала меня повсюду. Не давала мне прохода, пытаясь подарить свою любовь. Ничтожные попытки растопить моё заледенелое сердце не увенчались успехом. И как сотни других она осталась без веры, надежды и любви. Я «высасывал» всех их. Без остатка, забирая их волю.

Весной 1934 года она покончила жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, предназначавшуюся мне. Через три дня письмо мне доставили почтой, но это был лишь кусок бумаги для меня. Без долгих раздумий я скомкал и выбросил его, даже не прочитав, что там было написано. В настоящем вспоминая об этом мне невольно становиться горько от того, каким я был долгое время. Что было в том послании? Неужели мне стало бы хуже, если бы я не отталкивал от себя тех, кому и, правда, был небезразличен. Любила ли она меня по-настоящему? Теперь я никогда уже не узнаю правду.

– Прости, что задержался. – Из лифта вышел Кларк и поспешил подойти к нам. – Как отец? – тут же поинтересовался он. Бросив в мою сторону недружелюбный взгляд, он сделал вид, что не огорчен, встретить меня здесь.

– С ним всё хорошо. Врачи говорят, что повреждения весьма незначительны. Ему повезло, что он упал удачно и не повредил шею и позвоночник.

– Это замечательно, – словно играя на камеру, произнёс Кларк. – Может тебе принести чего-нибудь? Ты, наверное, не выходила ещё отсюда. – Он усердно пытался строить из себя заботливого друга. Но, на самом деле, единственное, что его волновало так это убрать меня со своей дороги. Тем не менее, у меня не было права вмешиваться в разговор двух друзей. Пусть если даже этот друг и является моим скрытым соперником. Они ещё долго разговаривали между собой. Я ощутил себя третьим лишним и решил спуститься вниз и купить всем кофе.

Купив кофе, я направился обратно. Но ещё с первого этажа услышал знакомый голос сестры. Я напугался, что она захочет причинить вред Джейн, поэтому поспешил подняться наверх. Ребекка спокойно стояла напротив Джейн.

– Ты мелкая ничтожная девчонка. И ты никогда не станешь для него кем-то значимым. Неужели ты ещё веришь в сказки?! Посмотри на себя, потом на него! Ты закончишь, так же как и твой отец! Я расправлюсь с тобой.

– Заткнись, безумная! – я схватил сестру за руку и попытался оттащить в сторону. Она начала сопротивляться, выкрикивая гадости в адрес Джейн.

– Ты и твоя семейка слишком ничтожна, чтобы я позволила породниться вам с нами.

– Замолчи! Замолчи! – не выдержав, я ещё раз повысил голос. Стоя в коридоре больницы, я чувствовал себя посмешищем. Все смотрели на нас. Мы, словно бродячий цирк, дали бесплатное представление всем присутствующим. – Довольна?! – спросил я, ещё крепче сжимая пальцы. – Убирайся домой или я за себя не ручаюсь. О нас и так ходят ужасные слухи.

– Да мне всё равно, что думают обо мне эти муравьи. Когда ты поймёшь, что я не желаю жить в этом захолустье. Мне здесь плохо! Я задыхаюсь от их тупости.

– Пока что самая глупая здесь только ты.

– Не спорю. Тогда давай. Чего же ты ждёшь? Давай! Покажи, кто ты есть на самом деле. Пусть эта девчонка увидит твоё истинное лицо. Раз самый умный. – Я разжал руку. Ребекка немного расслабилась, восстанавливая дыхание после истерики, которая поглотила её целиком. – А знаешь, почему ты никогда не сделаешь этого? – она выдержала паузу прежде, чем продолжить. – Потому что трус. Ты никогда не раскроешься человеку, потому что не уверен в себе. Ты будешь убиваться вопросами. А любит ли она меня? Нужен ли я ей вообще? Сможет ли она смириться с моей сущностью? Не убежит ли при первом удобном случае? Ты ничтожен, – прошипела она. – Поэтому я знаю развязку этой слезливой истории. Ты, просто молча, уйдёшь и не станешь причиной гибели всей её жалкой семьи.

– Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего, – спокойно сказал я и отошёл от неё на несколько шагов.

– Никуда ты не уйдёшь! – закричала она. Я посмотрел на неё. На секунду мне стало её жалко. Одинокая, напуганная в глубине себя она понимала, что рано или поздно поплатится за свою жестокость и останется совершенно одна.

– Я уже это делаю, – произнёс я, направившись обратно к палате.

Ребекка подбежала ко мне на глазах у всех. И попыталась схватить меня за руку. Но в порыве гнева я не рассчитал силы и сильно оттолкнул её назад. Она упала на пол. Я огляделся по сторонам. Все люди смотрели на меня. Среди них я заметил Джейн. Увидев эту неприятную сцену, она быстрыми шагами направилась к лифту. Я догнал её. Пытаясь как-то оправдать поведение сестры, я невольно приблизил и без того надвигающий конец.

– Джейн, я не хотел. Прости, что видела это.

– Я хочу, чтобы твоя сестра держалась от меня и моего отца подальше. Вот и всё. – По её просьбе я понял, что моя безумная сестра призналась в том, что она виновна в падении её отца. Неужели я не сплю? – не мог поверить я. Неудачи преследовала меня, словно я был проклят. Но у моего проклятия было имя – Ребекка. Она как камень на шее тянула меня на самое дно. Я задыхался от её вечного надзора. Я не мог больше выносить её халатного отношения ко мне.

– Джейн. – Лифт приехал на наш этаж. Джейн прошла внутрь. Я вошёл вслед за ней. – Я знаю, что она ненормальная.

– Ненормальная? – возмутилась она. – Она чуть не убила моего отца!

– Я уверен, что она не хотела и теперь раскаивается. – О чём я говорил? Я сам себя не мог понять. Оправдывая в очередной раз Ребекку, я лгал себе и всем остальным. Мы поднялись на четвёртый этаж. Джейн сделала несколько шагов от лифта. Остановилась.

Из палаты вышел Кларк.

– Что-то случилось? – спросил он, взглянув в мою сторону.

– Ты можешь хоть на секунду оставить нас! – не контролируя себя, в ярости прокричал я. Джейн осуждающе посмотрела на меня. Помотала головой. Кларк продолжал стоять у дверей.

– Просто ответь это, правда, что говорила твоя сестра? – спросила она.

– Что именно?

– О моём отце? – Я ничего не мог сказать, потому что устал лгать. Это было уже бессмысленно. Каждым своим словом, каждым действием, поступком я выкапывал сам себе могилу. Всё глубже и глубже погружаясь в сырую землю. Она тяжело вздохнула, не услышав ответа, повернулась ко мне спиной и направилась вдоль коридора. Сделав несколько шагов в сторону палаты, я окликнул её. Она остановилась. Пару секунд спустя обернулась.

– Скажи только одно. – Она внимательно слушала. Только смотрела куда-то сквозь меня. – Для тебя тот поцелуй что-то значил? – тихим голосом спросил я. Джейн взглянула на меня. Тоскливое до боли лицо, потерявшее практически всё, возникло передо мной в отражении её глаз. Прошло секунд десять, перед тем как она опустила голову и пошла прочь от меня, так ничего не сказав.

Можно без конца жалеть самого себя. Жалеть о том, что сказал или о том чего не сказал. Печалиться о том, что сделал или о том чего не сделал. Но правда ли то, что существует карма, которая рано или поздно на определённом этапе жизни настигает каждого человека? Куда бы ты ни отправился, куда бы ни уехал, не убежал, она застигнет тебя врасплох. В самый неподходящий момент. Словно дикий зверь, притаившийся в тёмном углу твоей судьбы. Заслужено ли мы, получаем от неё удары? Не буду говорить за всех людей на планете. Лишь за себя. Я трезво осознаю, что абсолютно не имею право претендовать на пощаду.

Безропотное повиновение и ты уже не находишь в себе силы бороться дальше. Тусклый свет в конце дороги, кажется уже так близко. Идти в темноте, протягивая руки по сторонам, ты пытаешься не упасть и не споткнуться. Но спотыкаясь, у тебя нет иного выхода, как вставать и идти дальше, ведь дорога ведёт лишь вперёд.

Через две недели Ника выписали из больницы. Он быстро шёл на поправку и врачи решили, что теперь его жизни ничего не угрожает. Как и обещал, я привёз его в заброшенный домик. Уолтер Грейсон, по-прежнему, находился в плену старого прогнившего подвала. Каждый день я приносил ему еду и воду. Впервые дни он отказывался, есть и пить. Несколько раз делал жалкие попытки высвободиться из плена. Но эта клетка была предназначена для вампиров, поэтому человеку было не под силу уйти оттуда.

Мы спустились вниз. Я открыл шкафчик, вытаскивая на стол медицинские инструменты, химические вещества в пробирках. Я понимал, что всё это может понадобиться Нику. После я приготовил к использованию титановые кандалы и стул.

– Ты сделал это ради меня? – спросил Ник.

Мы стояли напротив клетки. Пленник спокойно спал на кровати, которая стояла внутри. И пока что даже не подозревал, какой ад его ждал в ближайшие несколько дней.

– Да, – ответил я, отдавая ему связку ключей.

– Ты не останешься? – поинтересовался он.

– Это твоя партия. Тебе её и заканчивать. Наслаждайся, – ответил я, покидая подвал.

Поднимаясь по тропе, я осознано пытался уйти от мыслей того, что будет происходить там. Жажда крови как никогда окутывала меня в ледяных объятиях. Видеть чужую кровь на своих руках. Почувствовать её сладкий вкус на губах. Тёплый дурман, который пьянил меня. Мне не нужны были новые жертвы, чтобы ощутить себя лучше, сильнее, могущественней, чем всё окружение. Я не нуждался в смерти неповинных ни в чём людей. Но я трясся от желания вновь и вновь убивать тех, кто не способен ценить свою и чужую жизнь. Нездоровая фантазия, которая преследовала моё больное сознание, пытаясь вновь завладеть моим телом, умом.

Огромная как сама вселенная безумная идея переделать всё человечество. Угнетение и бедность. Страх и насилие. Боль и страдания. Принципы, которые менялись с каждым новым прожитым днём. Цели, которые сводились лишь к плотским и корыстным желаниям. Стадное чувство, которое я так ненавидел в этих жалких существах. Что оно им давало? Погрязшие в бедах, войнах, насилии, коррупции. Каждый человек собственными руками помогает земле избавиться от всего человечества. Каждый из них вкладывает свою непоправимую лепту в уничтожение всего мира, который они называют домом. Стоила ли внимания одна человеческая жизнь или смерть? Я не знал мнений других. Но сам был убежден, что стоит, если можно спасти, хоть частичку чего-то доброго в этом чёрством жестоком ко всему обществе.