Текст книги "Обречённые (СИ)"

Автор книги: Наталья Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 23 Бездушность

Плоть, гниющая глубоко под землёй. Засыпанные надежды, которые так и остались где-то в недосягаемости. Отдаленное представление счастья, сумевшее стать последней мыслью в тот день, когда устало закрылись глаза. Боль, утопающая в спокойствии возникшей тишины. Сомкнувшие губы, с которых не успели слететь нужные слова. Погружение в мёртвое безмолвие. Ты видишь себя со стороны. Бездыханное, бездушное тело, лежащее на окровавленном полу. Сотни неприкаянных душ пришли проводить тебя в последний путь. Тебе спокойно от того, что больше никогда не будет боли.

Усталый измученный голос прозвучал в трубке телефона. Звонил Кит. Он назначил время встречи, когда мы должны будем решить детали нашего договора. Я был немного неуверен в конечном результате. Но Эдди и Рик были мне дороги, поэтому я желал им только добра. Стоило попробовать. Ведь это был отличный шанс избавиться от преследования. Если один из людей Ричарда будет уверять его, что расправился с объектом, это сыграет нам в плюсы.

Полночь. Полнолуние. Старый мост. Высокие густые заросли. Чистый холст ночного неба. Гулкое эхо животного мира. Крики сов. Вой волков. Шелест летучих мышей над головой. Я оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что Кит задерживается. Собираюсь позвонить ему, но слышу неподалёку отсюда рычащий двигатель. Я остаюсь стоять в ожидании. Буквально через минуты четыре по просёлочной тропинке выходит Кит. Широкими шагами он направляется ко мне. Поприветствовав, он рассказывает мне краткий план наших дальнейших действий. Говоря о том, что делать будем всё только я и он. По его словам из всех своих людей он никому не доверяет. Я соглашаюсь, потому что понимаю его опасения. Ведь если Ричард раскусит заговор, то Кит лишиться жизни. У него не было причин обманывать меня.

Труднее всего было избавиться от Джека, который словно цербер не спускал с меня глаз. Мне обманом пришлось улизнуть из дома. Ребекка, сама того не понимая, помогла мне отвлечь его внимание на себя. Я был доволен тем, что всё так гладко и удачно сложилось. Осуществление плана началось. Первым делом всё зависело только от меня.

Ночь пятницы. Незнакомый город, двести километров от того, где находится Эдди. Я подъехал к кладбищу. Вышел из автомобиля. Высокие надгробья. Кресты. Неподалёку небольшое здание морга, окутанное облаком смерти. Я приближаюсь к свежим могилам. Мне нужно выкопать пару похороненных трупов, чтобы никто не стал их искать. Первая могила, которую я откопал, была двадцатилетнего парня. Он послужит прикрытием для Рика, определил я. Вторая могила его отца. Они умерли вместе два дня назад в автомобильной аварии. На мгновение я остановился копать и задумался. Каково когда ты умираешь мгновенно? В считанные секунды смерть поглощает тебя. Тишина разливается в ушах. Перед глазами проносятся самые счастливые моменты твоей жизни. Родные голоса, взгляды, улыбки. Больше никогда ты не увидишь, не услышишь, не почувствуешь их. Мир будет стремиться вперёд. Вселенная продолжит развиваться и меняться. Людской род по-прежнему будет соблюдать свой путь. Все кроме тебя. Время стремительно будет идти вперёд. Пройдут дни, года, десятки лет, века, тысячелетия. Но для тебя время застынет в тот миг. Ты больше никогда не сможешь открыть глаза, подумать, полюбить, понять. Даже спустя миллионы лет тебя не будет. Ты не ощутишь тепло солнца на своей коже. Не почувствуешь дуновение ветра в своих волосах. Не увидишь звёздное небо. Не услышишь звонкий смех тех, кто так тебе дорог. Не сможешь сказать слов, которые ещё не успел произнести вслух, а лишь думал о них. Больше никогда у тебя не будет возможности обнять тех, кого любишь. Короткая мимолётная вспышка света и ты уже не в этом мире. Ты даже не успеваешь почувствовать боль. Просто становится легко. На минуту я погрузился в меланхолию. Страх, что не успею признаться, Джейн в своих чувствах охватил меня. Но спустя уже несколько секунд я отогнал от себя эти мысли. Немного погодя постарался взять себя в руки и закопать всё так, чтобы никто не заподозрил пропажу тел. Погрузив их осторожно в багажник, я сел за руль. На душе было неспокойно. Возможно от того, что мне придётся навсегда попрощаться с Эдди. Был ли я готов остаться один? Без его поддержки и понимания. Ему я, конечно же, уверенно сказал да. Но на самом деле мне было невдомек, как буду справляться без него.

Дышащая мне в спину ночь. Одинокая, потерянная минута слабости. Моей слабости. Был ли я тем, кем казался? Сильным, решительным, смелым мужчиной. Я не был таковым. Но никогда и никому, не признаваясь в этом, я продолжал нести крест ужаса остаться в одиночестве. Ирония, которая никогда не переставала меня удивлять своей надменной жестокостью и изощренностью.

Бодро нажимая на газ, я молнией проносился вдоль пыльных дорог. Не знаю, куда я спешил. Может, таким образом, хотел догнать логику своих поступков.

Прибыв на место, я ещё долго не мог прийти в себя и заговорить. Только Эдди и Рик вели диалог, оставив меня в раздумьях. Я сидел за столом. Они сидели напротив, те, кто вошёл в мою жизнь так внезапно и вовремя. Я был благодарен судьбе за нашу встречу.

Несколько раз в доме замкнуло свет. Лампочка на кухне мигнула. После снова и снова. Мы продолжали сидеть, не обращая никакого внимания. Все пытались обдумать всё то, что нам предстояло пережить в скором времени. Для кого-то это будет потерей. Для кого-то новой возможностью. Эдди и Рик ужинали. Ложка за ложкой Рик не спеша ел уже остывший суп. Стрелки старых часов показывали, что скоро будет шесть утра. За окном начало светать. Мягкий жёлтый рассвет медленно заливал горизонт. Белая полоска уносила тьму прочь. Сантиметр за сантиметром день отвоёвывал у ночи территорию. Эдди отставил тарелку в сторону, но не встал из-за стола. Он продолжил сидеть. Утонув пальцами в своих волосах, он склонил голову. Ему трудно было принять это решение. Я знал, что был уже для него больше, чем случайным знакомым, спасший ему жизнь. Эдди чувствовал передо мной вину и считал, что никогда не сможет расплатиться.

Эдди вымыл посуду. Потом мы вместе направились в соседнюю комнату. Рик ничего не хотел говорить. Он взял в руки книгу, лежащую на столе. Перелистывая страницу за страницей, он нарочно пытался не отвлекаться на нас. Эдди переглянулся между нами. После тихо сказал слова, которые раньше старался не произносить вслух.

– Помни. Оуэн, помни, что не одинок. Мы всегда будем с тобой. – Уголки моих губ поднялись вверх. Мне было трудно изобразить счастье. Словно десятки игл вонзили в моё лицо. Оттянутая глупая улыбка сразу же упала, как только Эдди замолчал. Он посмотрел на меня грустными глазами. Далее последовал его долгий монолог о том, каким должен был быть этот мир и эта жизнь. Бесшумные адские стоны проносились мимо моих ушей. Глухая стена кошмара встала между мной и теми, кто мне не безразличен. Упоминание о прошедших днях безжалостно втыкали в меня ножи. Один за другим. Словно я был мишенью в игре. Месть. Агрессия. Истребление. Чума. Что было для меня потерей? Я уже не мог чувствовать или понять это. Потому что чаще терял, чем обретал. Закалённый в рядах чужих беспрекословных роботов, я ощущал себя пустым сосудом. Меня уже нельзя было вытащить из этого состояния. Старый домик, которого вскоре не станет, укутывался вспышками утреннего солнца. Вот-вот и он не увидит больше нового дня. Словно вой раненного животного стены жалостно скрипели, навивая дурное предчувствие. Украдкой бросая взгляд в сторону отца, Рик пытался найти паузу, чтобы вставить слова, которые в последний раз желал сказать мне. Он знал, что я не могу долго держать на него злобу и обиду. Или может мне просто хотелось в это верить.

– Ты к нам больше никогда не приедешь? – возникший миг молчания заполнил голос Рика. Мы посмотрели на него. Одинокий ребенок, не имеющий настоящего и, вероятнее, всего будущего. Мелькающий в глазах страх оказаться не тем, кем хотелось. Ужас увидеть мир вокруг себя совершенно другим не тем, который ты рисуешь в своей мечте. Приклонённый, я стою на коленях и прошу милости у самой отвратительной части всего существующего. Лживая, изменчивая фортуна. Она ещё могла, если постарается, спасти одну человеческую жизнь, которую я и Эдди отчаянно пытаемся вытащить со дна ямы, в которой сами находимся.

– Нет, – сухо ответил я. Эдди взглянул на меня осуждающе. Я отвернулся, поймав на себе потерянный взгляд Рика.

– И что всё?! – он был не доволен моим ответом. – Вот так! Вот так вот всё и закончится?! – ещё раз повторил он, заметив отсутствие реакции на моём лице. – Ты вообще что-нибудь чувствуешь?! – прокричал он. Я ничего не сказал.

Эдди выдохнул и ответил за меня:

– Если однажды нам понадобиться помощь, Оуэн обязательно придет нам на выручку. – Он обратился ко мне. – Ведь так? – Я стиснул зубы и кивнул головой. Я был не в состоянии вымолвить ни слово. Ведь если Эдди поймёт, что я сам нахожусь в ужасе потерять их, то никуда не уедет. А это был плохой вариант окончания. Ведь Ричард мог воспользоваться моей слабостью и отыскать рычаги давления на меня. Я был не готов к тому, чтобы подчиниться этому старику. Поэтому проще было не иметь ничего и никого рядом, кто бы вызывал во мне человеческие чувства. Чтобы казаться жестоким и бесчувственным, я встал и направился к двери.

– Ты бессердечный и бездушный! – Рик прокричал мне вслед. На секунду я притормозил. После открыл двери и вышел на улицу. Присел на ступеньки. Задумался. Взглянув на небо, встретился с тёплыми солнечными лучами. Порывы весеннего ветра хлыстали ветки деревьев. Мечтами было наполнено это прекрасное утро. Только мне, почему то не было хорошо. Стук двери позади меня. За спиной я почувствовал присутствие Эдди. Немного погодя он присел рядом.

– Он в порядке, – произнёс друг, понимая, что мне не безразлично мнение Рика. Я промолчал. Уязвимость, вот чего я боялся больше всего на свете. Слабым и беспомощным становился я, как только начинал испытывать эмоции по отношению к людям. Не впускать. Главное не впускать в себя чувства. Ничего не чувствовать. Просил я сам себя, глядя в дорогие мне глаза. Будь то Джейн, Эдди или Рик. – Ты ведь найдёшь нас, когда Ричарда не станет? – задал он странный вопрос.

– Думаешь, он покончит жизнь самоубийством? – решил пошутить я.

– Нет, – ответил он. – Ричард сам найдёт свою смерть. Я в этом уверен. – Спустя мгновение он добавил. – Ты боишься?

– Чего? – спросил я.

– Что он заберёт у тебя её? – Я вопросительно на него взглянул. – Я говорю о надежде, – уточнил он.

– У меня её уже нет. – Я поднял лежащий неподалёку камень. Замахнулся. Со злостью кинул его далеко в сторону.

– У любого она есть, пока он дышит.

– Но я уже не дышу, – сказал я, вставая на ноги.

– Брось. – Эдди соскочил вслед за мной. – Никто не может быть настолько бесчувственным как ты. Признайся, что тебе страшно оставаться одному? – просил он.

– Что ты пытаешься доказать? – возмутился я. Эдди приблизился ко мне.

– То, что ты такой же как любой из нас. Тебе тоже бывает страшно. Но ты никогда не показываешь этого, чтобы никто не смел, подумать о том, что ты слаб. Тебе ведь будет плохо без меня и Рика. Ведь это так? Признайся, тебе станет легче.

– Нет, – уверенным тоном возразил я. Эдди притих.

Ложь ядовитая как укус чёрной гадюки. Беспощадно и резко набрасываясь на тебя, она вонзает в твою плоть свои острые клыки. Впервые секунды ничего не ощущаешь, но после начинается лёгкое головокружение. Жар разливается по твоим венам. Яд остается внутри, поражая каждую клеточку тела. И уже нельзя обратить действие. Ты начинаешь лгать снова и снова. Словно зависящий от её сладко дурманящего вкуса. Поначалу, кажется, что это здорово и так всем будет лучше. Но после идёт неосознанное раскаяние, с которым ты остаёшься наедине в опустевшем сердце. Нефункционирующая истина. Отключаются прожектора. Гаснет свет. Опускается занавес. Ты оглядываешься. Понимаешь, что рядом никого. Паутина лжи окутала всю мою жизнь. Не веря даже самому себе, мне было необходимо найти пусть малейший повод, который мог бы меня оправдать. Я не желал. Не думал. Не предполагал. Как такое могло случиться? О чём я думал, когда творил зло в собственном сердце? Мне было трудно, но я должен был отпустить их…. как и всё то, что мне было дорого когда-то.

Купив билеты, мы все вместе вышли на улицу. Немного поговорив о предстоящем плане, мы замолчали. Воскресенье, как и суббота, выдалось солнечным и тёплым. Приятный лёгкий ветер. Синяя высь. Несколько разбросанных по небу белых облаков. Казалось, что природа радовалась и улыбалась нам. Но никому из нас не было весело. Каждый думал о своём. Погруженные в мучительные терзания, мы боялись своих поступков. К чему всё это могло привести? И правда ли у них был реальный шанс начать всё с чистого листа? Рик не верил в это. Если бы я был уверен, то не сомневался, что поступаю правильно. Но я опасался ошибиться, не поверив ему.

– Ты уверен, что справишься в одиночку? – ещё раз заботливо спросил Эдди. Я посмотрел на него. В его глазах прослеживалась тоска. Не знаю, чего он боялся больше – оставлять меня одного или же самому оставаться без моей поддержки?

– Конечно, – уверенно ответил я, по-дружески похлопав его по плечу. Рик стоял неподалёку и наблюдал сцену нашего прощания. За всю дорогу до аэропорта он не произнёс ни слова.

– Помнишь, что я говорил? – я решил уточнить у Эдди.

– Да. Связаться только в экстренных случаях. В других просто забыть о твоём существовании. – Он улыбнулся. – Я помню, – грустным голосом подтвердил он.

– Новая жизнь. Новые имена… – я замолчал.

– Я всегда буду благодарен тебе за всё, что ты сделал для нас. – Я совсем не ожидал таких слов, но чувствовал, что Эдди произносил их искренне. Далее я оглянулся на Рика. Он быстро отвернулся, заметив, что я жду от него слов. Я приблизился к нему. Он сделал безразличный вид. Я понимал, что он ненавидит меня за то, что я самостоятельно решаю за него какую жизнь ему нужно прожить. Не знаю, прав я или не прав, но мне не хотелось быть тем, кто отнимет его жизнь, превратив в вампира.

– Береги отца и себя, – обратился я к нему. Он небрежно кивнул головой. Я ещё несколько секунд всматривался в его лицо, пытаясь найти там хотя бы каплю прощения за своё принятое решение. Но напрасно.

После того как я отвёз их в аэропорт, направился обратно. В груди сдавливало чувство грусти. Я не мог пока что смириться с тем, что собственноручно позволил уйти из своей жизни людям, которые успели стать мне семьёй.

Я подъехал к дому, который мы арендовали несколько дней назад. Пройдясь по нему и ещё раз осмотревшись, я положил трупы в комнату. Заложив взрывчатку по углам подвала, вышел на улицу. Нажал на кнопку пульта управления. В этот же миг раздался оглушающий шум. Клубы огненной волны разнеслись на многие метры. Из окон вылетело стекло, разбившись вдребезги. Щепки полетели по сторонам. Внутри полыхнуло яркое пламя. Стоя напротив дома, я ждал, когда огонь покажется на поверхности. Наконец-то пожар пробрался на крышу. Через минуты две дом разгорелся как фитиль свечи. Жаркие языки жадно лизали стены. Слышался треск осыпающихся досок и панелей. Оставшееся стекло на рамах начало плавиться, стекая вниз, оно превращалось в непонятные формой фигурки. Я до самого конца наблюдал, как угасает это место. Секунда за секундой мир, к которому я так привык, рассыпался на моих глазах. Больше я не смогу приезжать, навещая своего друга. Но моё одиночество не было уважительной причиной не позволить им уехать.

Затем я позвонил Киту. Сказал, что всё сделано. Далее была его часть игры. Он должен был убедить Ричарда, что избавился от Эдди и его сына. В связи с этим теоретически я должен был отомстить обидчикам, убив всех, кто причастен к этому. Для этого правдоподобия Кит сказал, что принесёт в жертву некоторых из своих людей. Когда Ричард проглотит эту наживку, то Эдди и Рик смогут жить жизнью обычных людей. Не убегая и не пугаясь каждого шороха в собственной квартире. Рик сможет ходить в колледж, а Эдди заниматься любимым делом.

Бездушное существо – вот кем считает меня Рик. Неужели и впрямь я настолько ужасен, что не способен раскрыть даже тех чувств, которые меня тревожат. Ограниченность в своих узких убеждениях не даёт мне даже шанса успеть понять, чего же я желаю на самом деле. Чего жду от дальнейшей жизни? Кому могу и хочу довериться? Истерзанные переулки падшей души. Незримые вопросы, на которые не требуется ответов. Мрачный миг нескончаемого одиночества. Есть ли во мне душа? Я никогда не узнаю этого. Лишь изредка просыпается надежда на то, что я способен проявлять человечность. Секунды печали по ней, которые ткут во мне ревность и сомнения. Минуты агонии, когда её глаза позволяют осознать, что жив и по-прежнему дышу. Часы, которые провожу возле её дома, дающие мне возможность поглотить свою бренную плоть в мимолётные фантазии будущего. Мгновения тепла в сердце, когда вижу любимое лицо. Трепет по телу, когда чувствую её присутствие. Я знаю, что значит испытывать любовь, привязанность, ревность. Притяжение, которое с невероятной силой тянет к одному и тому человеку. Нельзя просто перестать думать. Невозможно просто однажды закрыть сердце на ключ и выбросить в бездонность тоски. Аура мудрости, которая напрочь забылась и обросла бесчисленными упрёками и самобичеванием. Снова и снова убеждаю себя, что способен чувствовать. Но мои эгоистичные и жестокие поступки говорят об обратном. Год за годом я закрываю эту главу и перестаю обдумывать свою сущность. Но время от времени книга жизни открывает эти страницы и вновь повторяется всё та же бесконечная история. Пустой сосуд. Опущенная голова. Прикрытые веки. Сжатые губы. Тряпичное сердце взамен настоящего. Набитое ватой тело взамен утраченной души. Бессердечные, бездушные – нас много и мы шагаем вдоль переполненных дорог, не замечая чужих страданий.

Понедельник. Мысли о прошедших выходных не выходили из моей головы. Мне не хотелось думать о том, что больше никогда не увижу и, тем более, не поговорю с Эдди и Риком. Но выбор сделан. Колесо фортуны запущено и так будет лучше для всех.

Вспоминая угрозы и шантаж начальника полиции, мне пришла в голову мысль найти способ его приструнить. Я откровенно решил поговорить со Стеном, который мог помочь накопать компромат на Уолтера Грейсона. С самого начала ему понравилась эта затея. Его глаза загорелись, как только я произнёс слово расследование. Без долгих убеждений он с радостью согласился участвовать в этом.

– Есть кое-что, о чём говорил весь город, – начал Стен, когда я упомянул имя начальника полиции. По его словам, Уотлтер Грейсон обвинялся в убийстве своей жены и Патрика Клейтона. Но за нехваткой улик и свидетелей, его отпустили из-под стражи, обвинив при этом Николаса Райдера. Несколько раз он был судим за мелкие нарушения, за превышение скорости, за поджог в школе, за разбои. Бедному парню грозило пожизненное заключение, но принимая во внимание тот факт, что он был несовершеннолетним, ему дали десять лет за неумышленное убийство. В той аварии погибла Нора Грейсон и, по слухам, её любовник Патрик Клейтон, единственный сын семьи Клейтонов. Все знали, что начальник полиции был виновен. Он подделал липовые доказательства вины несчастного Ника, оказавшегося просто ни в то время и ни в том месте. Но никто не смел и не мог, перечить начальнику, ведь он здесь закон. Ещё у него были связи в других городах. Он был не по зубам ни семье Клейтонов, ни семье погибшей жены Робинсонов, ни семье Райдеров. Вот отчего Грейсон запугивает Розу Клейтон. Стен был уверен, что Уолтер Грейсон угрожает ей расправой, если та не даст показания против меня и моей сестры.

– Так вот за что сидел Ник, – непроизвольно произнёс я, вспоминая отчаяние, с которым Джейн пытается помочь брату одолеть злобу на Уолтера Грейсона и его сына.

– Отец и мать Норы Грейсон вскоре после смерти дочери развелись. Джимми Робинсон сошёл с ума. Теперь живёт отшельником на отшибе леса. Мать погибшей забрала младшую дочку и в спешке покинула город. Никто не знает точных причин. Семья Клэйтонов, после того случая, ни с кем не общаются и не встречаются. Они ведут затворнический образ жизни, не приветствуя откровений с окружающими. Семья Райдеров тоже с треском развалилась после случившегося. Отец Джейн и её дед попали в автомобильную аварию, которая с большой вероятностью произошла не случайно. Дедушка умер, а её отец стал инвалидом, перестав ходить. Мать Джейн вскоре бросила их, уехала и вышла замуж за другого мужчину. Бабушка воспитывала Джейн всё это время, пока старший брат отбывал незаслуженный срок в окружной тюрьме.

– Ничего себе. – Я откинулся на спинку стула, пытаясь прийти в себя после услышанной истории. – А я на мелкие компроматы рассчитывал. – Меня и впрямь поразило то, как все здесь друг с другом связаны. Маленькие городки тем и были плохи, что трудно скрыть свои действия от глаз соседей и других жителей.

– В любом случае это лишь история из прошлого, которая забыта.

– А как же Ник?

– Что Ник?

– Он ведь незаслуженно отсидел срок?

– Зачем это тебе? Мало своих проблем?

– Если я не заплачу Грейсону, то скоро он на каждом углу будет кричать, что я убийца. Мне просто необходимо его остановить.

– Да. Но это ведь, правда. – Я бросил в его сторону грозный взгляд. Стен перепугался и повернулся ко мне спиной. – Даже узнав, наверняка, что начальник полиции подстроил аварию, вряд ли можно будет доказать его вину. Все будут молчать. Никому не нужно ворошить прошлое. – Стен замолчал. Сел за свой компьютер. Несколько раз щёлкнул мышкой. После произнёс. – Хотя есть шансы доказать вину Уолтера Грейсона.

– И как это сделать?

– Нужно встретиться с семьями пострадавших. Например, с отцом убитой. Уверен, он знает гораздо больше, чем говорил на суде. Тем более… – Он сморщился и замолчал.

– Что? Договаривай, – попросил я.

– Это не хорошо, конечно, но он немного сумасшедший, поэтому это лишь сыграет нам на руку.

– И каким образом это нам поможет?

– Он только окружающим кажется ненормальным, но поверь, у таких людей как он проще будет выудить нужную информацию.

– Хорошо. И где он живёт?

– А вот это надо узнать. – Я встал и направился к выходу. – Ты куда? – Стен поднял голову, оторвавшись от монитора.

– Нужно поговорить с семьёй Клейтонов. А ты пока поищи адрес.

– А с тобой можно будет?

– Посмотрим. – Я вышел за дверь.

Весь оставшийся день рассказ Стена не выходил у меня из головы. Я непрерывно обдумывал как один, казалось бы, ничтожный случай возможной измены мог повлиять на судьбы стольких людей одновременно. Мне стало невыносимо больно за не сложившуюся жизнь Джейн. Я сидел в городском архиве. Думал о ней. Услышал звонок. Это оказалась она.

– Ты что делаешь? – обеспокоенным голосом спросила Джейн.

– О чём ты? – Я не понимал было ли это приглашение, либо забота. Запутавшись в её отношении ко мне, я окончательно потерялся в собственных мыслях.

– Тебе не следует в это лезть, – ответила она. – Нужно встретиться.

– Хорошо.

Через полчаса я стоял на углу улицы, ожидая Джейн. Ровно в назначенное время появилась она, обхватив мою руку, она без слов повела меня куда-то в сторону. Мы долго шли через луг, пока не вышли на поляну.

– Почему ты это делаешь?

Дул сильный прохладный ветер, пронизывающий насквозь. Порывы хлыстали ветви деревьев, издавая тоскливый звук. Небо было затянуто серыми густыми тучами. Скоро должен пойти дождь, предчувствовал я.

– У меня свои причины, – коротко ответил я, так как не имел возможности рассказать всю правду целиком. Джейн глубоко вздохнула.

– Я знаю, что ты мне о них не поведаешь, – спокойно произнесла она. – Но хочу, чтобы ты знал, что Уолтер Грейсон всегда добивается того, чего хочет.

– Ни на этот раз, – уверенным голосом сказал я. После подошёл к ней ближе и, сняв с себя куртку, накинул ей на плечи.

– Не стоит. – Она попыталась вернуть мне её, но я настойчиво надел снова. – Знаешь, почему Ник в последнее время так себя ведёт? – Я замер в ожидании продолжения. Я не сводил с неё глаз, пытаясь навечно запечатлеть её образ в своём сознании, в своём сердце. – Он планирует убить Уолтера Грейсона и его сына, – собравшись с силами, произнесла Джейн. Ожидая, что я буду шокирован этим, она не сводила с моего лица своих прекрасных печальных глаз. Но я не удивился, так как никто другой прекрасно понимал порывы Ника сделать это. Ведь ещё на прошлой неделе Ребекка желала убить Грейсона просто так, за собственное преступление. – Ты не удивлён? – спустя время поинтересовалась она.

– Нет, – лаконично ответил я и приблизился к обрыву. Джейн долго стояла на том же месте, пока не присоединилась ко мне. – Ты знаешь я не тот, кому следует судить других.

– Это общепринятые принципы, – ответила она.

– Глупо жить по стандартам.

– Но это ужасно думать о таком?!

– Ты считаешь, что это ненормально? – я повернулся к ней. – Ты полагаешь, что нельзя ненавидеть человека за то, что тот отнял у тебя жизнь? Прошлых дней не вернуть. Понимаешь?

– Ненавидеть можно, – согласилась она. – Но вершить самовольный суд, нет! – Она всматривалась вдаль уносящихся надежд. В тот момент я понял, что она никогда не сможет смириться с тем, кто я есть, узнай правду обо мне. Для неё я был бы жестоким убийцей, который лишал жизней не только из-за мести, но по большей части по приказу, даже не заглядывая в их личное дело. Пустота вновь окутала меня. Прожигающая сердце боль давила на меня вновь, спуская на самое дно. В тот момент как мне хотелось обнаружить из неоткуда хотя бы жалкую попытку оправдания её брату, тем самым я помог бы себе найти силы и надежду однажды признаться ей в том, кто я.

– Не всё в жизни получается так, как мы того хотим, – единственные слова, которые нашли место быть в этой долгой и уже казалось бесконечной паузе возникшей между нами.

– Ты считаешь, что отнять чужую жизнь просто?

– Пусть это неправильно, но, на мой взгляд, да.

– И ты бы смог убить человека? – Джейн удивилась моему ответу. Почему я не солгал? – думал я, стоя напротив неё. Может мне хотелось защитить Ника? Может, хотел убедить Джейн, в неверности её убеждений? А может просто потому, что не видел в этом смысла?

– Не правильно причинять человеку боль, если он не заслужил этого. Не правильно убивать ради денег, власти, похоти и даже любви. Нет смысла отнимать чужую жизнь, если ты не понимаешь до конца причин, по которым делаешь такой безрассудный шаг. Но если этот человек является причиной, по которой у тебя отняли десять лет жизни. И ты сидел за преступление, которого не совершал. Тогда я не могу осудить твоего брата за желание отомстить. – Я выдержал небольшую паузу, после добавил. – Прости.

– Если не радоваться тем немногим мгновениям, которые ещё принадлежат нам, то можно больше никогда уже не открывать глаза. Как можно ценить свою жизнь, если ни во что не ставишь жизни близких дорогих тебе людей. – Джейн говорила о своём брате. Умом я понимал это, но где-то в глубине чувствовал, что обращение было в мой адрес. – Если каждый пациент будет желать отмщения своему лечащему врачу за то, что тот опоздал с правильным диагнозом. По этой причине человеку пришлось пережить много боли. Если официант будет желать мести каждому посетителю за то, что тот плохо или грубо с ним разговаривал. И из-за этого тот провел целый день в депрессии, которая рано или поздно может привести к суициду. Если каждый ученик будет желать смерти учителю, который ставит справедливую, но плохую отметку, которая возможно навсегда поменяет, а может, перевёрнёт судьбу ребёнка. Если все эти обиженные будут тратить время на месть, ненависть и агрессию, то нет смысла просыпаться каждое утро. Потому как ты уже мёртв. Нет ничего кроме ненависти в душе. Единственная причина, по которой ты существуешь – месть. Она движет тобой, сокрушая всё на своём пути, ты добиваешься того, чего жаждал. Но что в итоге? Месть порождает месть. – Джейн замолчала. Поднимая глаза к небу, она вздохнула полной грудью и развела руки в стороны. Я не сводил с неё взгляда.

С высоты начали падать первые крупные капли дождя. Ветер немного затих. Чёрное как моя душа небо плакало вместе со мной. Оно избавлялось от тяготеющей его боли. Как я ему завидовал. Ведь не мог сделать того же.

На следующий день в коридоре я наблюдал картину, которая привела меня к окончательному решению отдалиться от Джейн. Остаться просто её другом. Мне было невыносимо трудно сделать это. Стоя в окружении Кларка, Кейси и Бесс, она улыбалась. Её глаза оживали, когда меня не было рядом. На сердце остался осадок вины, печали после нашего последнего разговора. Она улыбалась. Она и впрямь была счастлива среди своих друзей. Я не мог вынести этой сцены, поэтому поспешил отойти от них как можно дальше. Прячась за зданием школы, в заброшенном и отсыревшем подвале, я чувствовал себя угнетённым, потерянным, никому не нужным. Чем я мог осчастливить её? Что мог дать? Что предложить?

Поедающие внутри сомнения ни на секунду не покидали меня. Плененный человеческой жизнью, я слепо шел рядом, пытаясь подражать им. Я превратился в жалкое существо, пародируя их поведение, их слова, их жесты. Кем я был на самом деле? Смог ли понять, что значит быть человеком? Или это уже настолько далеко от меня, что даже за годы искупления я не способен понять миг человечности. Умереть. Мне нужно было просто умереть. Но жалость, которую я испытывал, глядя на свою сестру, не позволяла мне переступить границу смерти. Принципы, по которым жила Джейн были бы в дребезги разбиты, столкнувшись с моим образом жизни. Поначалу мне казалось, что мы с ней, похожи, но я замечал лишь свои желания. На самом деле мы были слишком разные.

Заржавелая вода, превратившаяся в лёд. Пустота в моей голове. Очистка памяти. Стираем совесть, словно её никогда и не могло быть. Я не верю в раскаяние. Не верю, что человек, однажды проснувшись, может возжелать быть другим. Такого просто не произойдёт. Либо он зло, либо добро. Но изначально, ни в ком нет определённости. Мы разделены надвое. И только нам решать по какому пути идти. Нельзя пройдя тёмный путь, резко повернуть назад и просто сказать, что ошибся. Нет. Так или иначе, тебя всегда будет заносить на прежний путь, который стал для тебя отчётом всего. Я осознаю, что даже если очень сильно возжелаю, то не смогу, лишь придерживаясь карточного маршрута, найти выход из мрака, в котором уже слишком глубоко успел заблудиться.