Текст книги "Иные (СИ)"

Автор книги: Наталья Точильникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

«Да, товаби. Будущие воины Храма отбираются также как Император. Их находят представители этой церкви и посвящают Пантакратору в возрасте семи-восьми лет. После этого их разлучают с родителями и увозят на Храмовый остров».

«Так… Тео, я давно понял, куда ты клонишь. Только маловато аргументов для версии, которая вертится у тебя на языке. Такую систему отбора можно объяснить десятком различных способов. Сидеть на каком-то острове, почти ни во что не вмешиваясь – очень странное поведение для Иных».

Тео вздохнул.

«Да, товаби. Я не прав, наверное».

«Я этого не говорил. Просто не должно сбрасывать со счетов другие версии. Кстати, а почему ты так волнуешься, когда говоришь о Храме?»

«Я разве волнуюсь?»

Тео взволнованно смотрел на меня. Он еще спрашивает!

«Тео, мы с тобой давно не делали одну совершенно необходимую вещь. Давай руку, пойдем».

Рука сервента была холодной и влажной. Черт! Да, что с ним?

Я отвел его в соседнюю комнату, усадил на диван, прикрыл дверь.

«Тео, ложись. Имплантат открой».

Тео завернул рукав куртки. В институте было довольно холодно.

Я взял стул и придвинул к дивану. Сервент был бледен, как смерть.

«Тео, ты что убил кого-нибудь?»

«Что? Вы же знаете, что это невозможно!»

«Бояться сканирования тоже невозможно для дери, а у тебя мандраж, как перед первым прекращением жизненного цикла. По меньшей мере».

«Товаби, я сам не понимаю».

Я взял его руку, считал информацию имплантата, проник в программу. Тео задышал ровнее и прикрыл глаза, погрузившись в блаженное полузабытье, столь обычное при глубоком сканировании. Я решил посмотреть все как можно подробнее, начиная с самого Креонта-альфа. Уж больно странно вел себя мой сервент.

Наш корабль. Сразу после того странного гиперперехода. Нас уже выбросило в этот мир. Тео идет по коридору. Подсобное помещение. Сервент открывает дверь, входит. У противоположной стены, прямо на полу, сидит человек. Рядом стоит шахматная доска. Фигуры застыли в середине партии.

Человек поднимает голову, и я вижу его лицо. Очень красивое лицо с чуть раскосыми глазами. Светлые волосы собраны в хвост.

Тео замирает на месте.

– Кто вы?

«Тео, вы играете в шахматы?»

Незнакомец поддерживает разговор на ментальном уровне.

Сервент садится рядом, недоуменно смотрит на своего собеседника.

«Тео, вы никогда не хотели уйти от своего господина?»

«Зачем? Я очень люблю товаби Рауля».

Незнакомец задумчиво качает головой.

«Да, конечно. Иначе и быть не может».

«Почему? С Денисом такое случалось».

«Знаю. Это несерьезно. Как вам ситуация на доске?»

«Вроде бы равная».

«Выбирайте. Черные или белые?»

Пасси выбирает белых и получает мат в два хода. Человек улыбается, берет руку Тео, открывает имплантат. Сервент не сопротивляется, ни о чем не спрашивает, подчиняется, как во сне.

Изменения в программе. Несколько блоков. Запреты на информацию.

А вот и первое проявление.

Вчерашний вечер. Тео работает в архиве. Анализирует документы о Храме. Отбирает фотографии. Ну, это я видел. Ага! Вот еще одна. Гигантская статуя под сводом Храма. Человек в свободных ниспадающих одеждах. Лица не разобрать. Следующая. Крупный план. Красивое лицо с раскосыми глазами. Нет, ошибки быть не может. То же лицо! Еще несколько фотографий. Фрески на стенах Храма. И на каждой – человек, явившийся Тео на корабле! Или не человек?..

Тео встает из-за стола в библиотеке архива, берет первую фотографию и забывает все остальные.

Я пытаюсь сорвать блоки. Высший ставил. По крайней мере, Высший. На совесть сделано. Путаюсь в лабиринтах программных ловушек, словно падаю в черную воронку. Вот! Снятие блока связано с разрушением участка мозга. Ах ты сволочь!

«Тим!»

«Да, Рауль».

«Зайди, пожалуйста, мне нужна твоя помощь».

Тим входит, берет еще один стул, садится рядом.

«Что с твоим дери?»

«Очень серьезный блок. Надо снять. Видишь?»

«Вижу. Повреждений не избежать».

«Очень аккуратно. Чтобы по минимуму».

Тим кивнул и взял руку сервента. Тео застонал. Из носа, оставляя красный след на верхней губе вытекла капелька крови.

Он открыл глаза и резко приподнялся на локте.

«Товаби!»

«Ничего страшного».

«Голова! Как больно!»

Он сжал виски.

Я посмотрел. Нет, ерунда! Несколько десятков погибших клеток. Я думал, что будет хуже.

Тим снял боль.

«Спасибо, товаби Тим. Что это было?»

Тим покачал головой.

«Твой знакомый, с которым вы играли в шахматы, очень напоминает Наместника».

«О, Боже! – Тео посмотрел на меня с таким искренним раскаянием, что мне стало жаль его. – Товаби, как я мог забыть!»

«Ты не виноват».

Я вкратце объяснил ему, в чем дело.

«Я не помню, как он смотрел мой имплантат».

Конечно, память о процессе блокировки погибла безвозвратно. Но это уже не имело значения.

Мы с Тимом прогуливались по весеннему институтскому саду, любуясь бурным цветением местной растительности. Корявое деревце справа радовало глаз ослепительно-желтыми цветами. В воздухе витал сладковатый аромат.

«Пойдем-ка отсюда, – поморщился Тим. – Очень Истар напоминает».

Легендарная планета Истар благополучно осталась в прошлом Тимовом воплощении и в памяти имплантата. Новое тело Тимофея Поплавского было телом Высшего с прекрасно работающей функцией биологического контроля. Но все же желтые цветы вызывали неприятные ассоциации.

Мы выбрали деревянную скамью в дальнем углу сада. Напротив росло плакучее дерево, усыпанное мелкими цветами, ниспадающими на землю нежно-голубой волной. И аромат от них был тоньше и свежее.

События последнего месяца требовали спокойного обсуждения. И желательно вдали от посторонних.

За последнее время мы добились немалых успехов в производстве имплантатов, а главное, у нас пошли левые заработки. Появление желающих поставить себе имплантат за деньги нас нисколько не удивило. Взлетающий после операции на недостижимую ранее высоту коэффициент интеллекта служил неплохим подспорьем в карьере и гарантировал успех в бизнесе. Кому из homo naturalis не хочется подсидеть своего начальника или уничтожить конкурента? Мы установили сравнительно невысокие цены, и наши новые дери множились с невообразимой скоростью и планомерно завоевывали мир. Но мы больше не справлялись с заказами. В очередь на операцию записывались уже на три месяца вперед. Тем не менее, одного хозяина мелкого провинциального магазинчика у южной границы мы пригласили поставить имплантат совершенно бесплатно и без очереди. Но он не оценил нашего великодушия. Провинциалы консервативны.

Чего нельзя сказать о столичных жителях. На подмогу вызвали Сашу. Он со своими дери захватил военный самолет Директории и благополучно перелетел к нам. Операция была согласована с Бюро. О нашем левом бизнесе официальные власти осведомлены не были, но рос и правительственный заказ. Мотивировать необходимость в дополнительных помощниках не составило труда. Некоторое время ушло на обучение Саши и Иных технологии имплантирования, зато сегодня они трудились не покладая рук, а мы с Тимом имели первый за два месяца выходной.

Впрочем, отвлечься от работы не получилось. Перед нами стоял сложнейший вопрос: «Что делать с деньгами?»

«Может, с пасси посоветуемся? – пошутил Тим. – Они быстренько что-нибудь придумают».

Ага! Они уж придумают!

Собственно, проблема заключалась в том, что такую сумму невозможно скрыть. Если только не потратить на какую-нибудь ерунду. Но тратить на ерунду не хотелось.

Последние сообщения с фронта были тревожными. Наступление завязло, и городок Гринвуд так и остался на вражеской территории. Надо было что-то делать. Мы бы с удовольствием задержались здесь на несколько лет, чтобы довести до конца начатое дело, но хотелось иметь некоторую перспективу, например, в виде построенного или отремонтированного корабля.

«Я вчера посмотрел Имперский Уголовный Кодекс, – помыслил Тим. – За деятельность без лицензии и неуплату налогов нам грозит до десяти лет тюрьмы».

Я усмехнулся.

«За решеткой нас, конечно, не удержат, но лабораторию отберут».

«Возможно, наш план построить для Империи на собственные деньги институт космических исследований утешит Императора?»

«Возможно. Если он до него дойдет».

«В крайнем случае, можно устроить переворот».

Да, среднее звено чиновничества и офицерства мы уже контролировали. Но нам бы не хотелось раньше времени раскрывать карты. Процесс и так шел. В конце концов, надоест же когда-нибудь генералам, что их то и дело подсиживают не в меру поумневшие полковники? И тогда генералы, наконец, решатся поставить себе имплантаты. А там и до Императора недалеко. Что до имплантаторизации плебса – это проблема не насущная. Плебс нас пока не интересует. Это уже совершенствование и полировка системы, а не ее обращение.

«Только в крайнем случае…»

По садовой дорожке к нам приближался Ханс. Он был в зеленой военной форме с новенькими погонами лейтенанта. Остановился перед нами, коротко поклонился, преданно глядя на Тима прежним влюбленным взглядом.

– Господа, вас требует к себе Император!

Мы переглянулись. Легок на помине!

Здоровенный черный лимузин ехал по улицам столицы Империи Вестенбурга. Ханс сел на переднем сиденье рядом с шофером, мы с Тимом устроились на заднем. За окном мелькали частные домики окраин, маленькие магазинчики и кафе. Надо признать, жизнь местных homo naturalis была устроена не так уж плохо. Но, это здесь. А что сейчас делается на юге, в зоне военных действий?

Богатые пригороды кончились, мы въехали в промышленный район. На углу улицы нарисовалась помойка с мусором, переваливающимся через край. Нет! Не зря мы трудимся!

А потом показалось здание тюрьмы. Мрачная темно-коричневая громада.

«Рауль, как ты думаешь, нас специально повезли этой дорогой?»

Я пожал плечами.

«Увидим».

Еще через полчаса мы остановились перед коваными воротами императорской резиденции. Ханс предъявил пропуск двум рослым охранникам в черной форме, и нас пропустили ко дворцу. Архитектура его больше всего напоминала псевдоготику. Шпили, галереи, ряды скульптур по периметру здания. Вероятно, все правившие императоры. Белый камень, как на Храме Пантократора. Довольно красиво, но несколько вычурно.

Нас проводили на второй этаж в небольшую, довольно скромно обставленную комнату. Три кожаных кресла вокруг низкого инкрустированного перламутром столика.

– Садитесь, господа. Подождите, пожалуйста.

Слуга поклонился и вышел.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять в дверях появился высокий молодой человек лет тридцати и направился к нам. Мы встали. Конечно, это полный абсурд Высшему вставать перед homo naturalis, но следует уважать обычаи той страны, где находишься. Homo naturalis? Мы пару раз видели Императора по телевизору и зря не обратили должного внимания на эти репортажи. Его Величество Дитрих Второй был кем угодно, но только не вульгарисом!

Жестом он позволил нам сесть, и сам опустился в кресло.

– Господа, прежде всего я должен сказать вам, что мне известно о ваших махинациях.

Император обвел нас глазами. Холодный стальной взгляд. Интересные глаза. Высший? Иной? Я начал изучать клетки эпидермиса его рук и занялся анализом ДНК, легкомысленно свалив на Тима всю дипломатию.

– Простите, Сир, – начал Тим, явно попутно занимаясь тем же, что и я. Только его интересовали клетки радужной оболочки глаз Императора. – Но я считаю, что слово «махинации» здесь не подходит. Мы были слишком заняты работой на благо Империи, чтобы найти время на оформление лицензии. Это, безусловно, наша вина. Но из заработанных денег мы не потратили ни пфенинга, так что можем в любой момент заплатить требуемый налог. Но у нас есть другое предложение. Ваше Величество, как вы отнесетесь к проекту строительства Имперского Института Космических Исследований?

Принесли местный кофе. Он сильно отличался по вкусу от земного, но взбадривал не хуже. Дитрих взял маленькую чашечку, отпил глоток и улыбнулся.

– Сейчас это не очень актуально. Меня бы больше устроил завод по производству гамма-лазеров. Ведь так называется ваше оружие?

Тим кивнул.

– Проблемы?

– По нашим данным Директория уже обладает этой технологией.

– Мы вас предупреждали.

– Сколько времени потребуется на организацию производства?

– В стране есть атомные электростанции?

– Да.

– Тогда три месяца.

– Много.

– Мы не даем невыполнимых обещаний.

– По моим сведениям вы обладаете еще одним оружием.

Тим приподнял брови.

– Поясните.

– В самом начале своей карьеры наш агент и ваш друг Александр Вольф во время одной из операций убил из неизвестного оружия около двадцати человек одновременно. На телах не обнаружили ни царапины.

– А, это!

Сашка явно перестарался. Когда это он успел?

– Вы нам поможете?

– Да. Если вы не будете нам мешать. – Тим лучезарно улыбнулся.

– И еще… – Император отпил глоток. – Ситуация на фронте более тревожная, чем вы можете себе представить на основе официальных сводок. Войска Директории перешли в наступление…

Я смотрел на Императора и думал о том, сколько ему лет. Судя по экспресс-анализу ДНК, он почти на треть Высший. Вероятно, слух о гибели звездного конунга при посадке был несколько преувеличен. Но к чему приводит смешанный генотип? На что способен наш собеседник? Для точного ответа хорошо бы исследовать кровь. Так на ходу, по клеткам эпидермиса, – это не дело! Интересно, сколько правили Императоры Весты?

«Тео, – мысленно позвал я своего сервента. – Ты помнишь периоды правления здешних Императоров?»

«Да, товаби».

«Посчитай, сколько в среднем».

«Ого! Восемьдесят-девяносто лет!»

«Ясно. Спасибо. Тим, ты понял?»

«Да».

Император внимательно посмотрел на меня. Потом продолжил.

– Для того чтобы лучше справляться со своими обязанностями в нынешней критической ситуации, я бы хотел поставить себе имплантат.

Мы с Тимом переглянулись, не веря удаче.

– Сир, вы хорошо подумали? – спросил Тим.

– Да, господа. Я все взвесил.

– Тогда мы бы хотели взять у вас анализ крови. Есть опасения, что вам нужна несколько иная модель имплантата.

– Хорошо. Когда?

– Завтра.

– Благодарю вас, господа.

Император поднялся с места. Мы последовали его примеру. У двери он обернулся.

– Господин Гримальди, через две недели будут отмечать мое шестидесятилетие. Вас ведь это интересовало?

– Так, что вы еще можете? – беспардонно спросил Тим.

– Только читать в душах, больше ничего.

– А считывать информацию с магнитных лент не пробовали?

Император усмехнулся.

– Нет.

– Попробуйте.

11. Путь свободы – 4

Было любопытно смотреть на это действо. Я стоял у окна своего кабинета и наблюдал. Сначала ко входу института подъехала машина с охраной. Из нее высыпала пара дюжин одетых в черное солдат. Двое застыли по бокам ворот с автоматами наперевес. Остальные выстроились вдоль дорожки ко входу в наш корпус. Потом появились еще три персонажа с металлоискателями и собаками, натасканными на поиски взрывчатки. Они добросовестно облазили институтский сад и все этажи здания, с первого по четвертый.

«Интересно, Дитрих действительно надеется так обезопасить себя или пыль в глаза пускает?»

«Ни то и не другое. Пускать пыль в глаза? Нам? Этим? – Тим усмехнулся. – Думаю, он просто поленился отступать от традиционного ритуала».

Наконец, показался Император. Он решительно шел по дорожке в сопровождении еще четырех охранников.

Когда он вошел к нам в кабинет, охрана, слава богу, осталась за дверью.

– Добрый день, господа! – он был весел и решителен.

Мы предложили ему сесть.

– Не передумали?

– Нисколько. Я попробовал вчера считать информацию с дискеты. Не очень удобный вид записи – двоичный код, но я быстро научился конвертировать. Откуда вы знали?

– Из собственного опыта, – Тим улыбнулся. – Заверните рукав, пожалуйста. Мы возьмем кровь из вены.

И тут я почувствовал прикосновение сканирования. Взглянул на Тима. Тот замер на месте, улыбка сошла с его лица.

– Не получится, – жестко сказал он. – Сир, или вы нам доверяете или нет!

– О чем вы? – Дитрих явно пытался сделать хорошую мину при плохой игре. Что, наткнулся на стенку?

– Вы можете подслушивать наши ментальные разговоры, – объяснил я.

– Но сканировать нас вам не удастся.

Дитрих широко улыбнулся.

– С моими подданными этот номер обычно проходит. Извините, господа. Я вам, безусловно, доверяю, – он завернул рукав. – Делайте, что собирались.

Игла вошла в императорскую вену, и в шприце заклубилась кровь.

– Сир, вы чувствуете боль?

– Нет, на мне печать Пантократора. То есть не так, как другие люди. Но я понимаю, что происходит.

Тим кивнул, вынул иглу, перелил кровь в пробирку. Посмотрел.

«Рауль!»

Он сунул мне пробирку, словно это была граната со снятой чекой.

«Смотри!»

Черт! Почему мы этого сразу не заметили? Из-за дурацкой дискуссии о сканировании?

Тим повернулся к Императору и спокойно сказал:

– Сир, у вас яд в крови.

Дитрих был спокоен, как индеец.

– Да, у меня были такие предположения.

– Предположения! Под капельницу, быстро!

Императора вытолкали в соседнюю палату и уложили на кровать. Тим подготовил капельницу.

– Кстати, у меня для вас еще одно известие, не знаю уж, приятное или нет.

Дитрих вопросительно посмотрел на Тима.

– Да?

– Сир, вы знаете, что вы не человек?

– Предполагаю.

В геноме императора Дитриха Второго оказалось семь десятых процента генов (и комплексов генов), характерных для Высших, почти полтора процента – для Иных и восемь десятых – для пасси. То есть почти тридцать процентов видоспецифичного набора Высшего и более сорока Иного. Остальная часть генома совпадает для всех трех видов.

При таком геноме функция биологического контроля должна была работать, пусть и не в полном объеме. Но не работала. По крайней мере, Дитрих не мог контролировать свой организм.

Я записывал на дискету историю болезни. Неизвестный яд органического происхождения. Капельница, увы, мало помогла. Концентрация яда в крови увеличивалась. Применили детоксикационную гемосорбцию. Это оказалось более эффективным. В конце процедуры я счел состояние императорской крови вполне приличным. Дитрих вызвал к себе своего личного врача, и мы смогли передохнуть.

Вечером я решил навестить нашего пациента. Торчавший под дверью охранник попытался было преградить мне путь, но я бесцеремонно отодвинул его в сторону, презрев обращенное ко мне дуло автомата.

– Императору нужна моя помощь.

Солдат не посмел задержать меня.

Дитрих сидел на постели и что-то диктовал своему секретарю. У окна стоял его личный врач.

– Извините, я не вовремя…

– Нет, я уже закончил. Садитесь, господин Гримальди.

Секретарь собрал свои бумажки в папочку и освободил мне стул, потом раскланялся и вышел.

Я занялся очередным исследованием крови Дитриха. Черт! Концентрация яда была такой же, как несколько часов назад до гемосорбции.

– Ну, что? – спросил Император без всякой надежды.

– Нужно сделать еще одну детоксикацию крови.

– Боюсь, это бесполезно.

– Почему это?

– Ференц, в отличие от вас знает, что это за яд, – он кивнул в сторону врача.

Тот замялся.

– Говори!

– Это «бич Храма», господа. Яд, которым Пантократор карает ослушников. Против него ничего не помогает.

– Поэтому Ференц посоветовал мне сделать последние распоряжения и смириться с волей Властителя Мира.

– Бред! Суеверие!

Император покачал головой.

– Вы не понимаете! Нет ничего реальнее воли Пантократора.

– Так вы больше не намерены сопротивляться, Сир?

– Почему же? Намерен. Пусть это и не имеет смысла, но ничегонеделание точно его не имеет.

– Тогда пусть он выйдет! – я указал глазами на Ференца.

Император улыбнулся.

– Профессиональная ревность? Ференц, иди. Ты все равно ничем не поможешь.

Врач низко поклонился.

– Прощайте, мой Император!

И мы остались одни.

– Ну, господин Гримальди, делайте, что вы там хотели.

Я провел еще одну детоксикацию. И сел у кровати больного.

– Решили поработать сиделкой? – спросил он. – Идите спать.

– Я не нуждаюсь в сне, Сир.

– Да? А я тоже не сплю. Обычно работаю ночами. И мой преемник такой же. Ему сейчас девятнадцать. Как мальчик справится!

– Сир! Вы все же решили сдаться?

– Если Пантократор решил убить меня – он это сделает, господин Гримальди.

– Да откуда вы знаете волю Пантократора?

– Он послал мне три предупреждения, а потом явился сам.

– Явился?

– Чему вы удивляетесь? Пантократор часто является жителям Империи.

– Гм…

– Пантократор явился мне вчера вечером. Он сидел в кресле в моем кабинете. Сказал, что чаша его терпения переполнилась, что я перешел все границы, и что он лишает меня своего покровительства. Обычно, это означает смертный приговор.

– Странно. Сегодня утром вы показались мне ничуть не подавленным.

– Я почувствовал себя свободным. Свобода смертника! Мне помогли сжечь мосты, и я сделал выбор. До вчерашнего вечера еще сомневался. Только вы в этом мире представляете собой силу, способную противостоять Храму. Я давно мечтал освободиться от его власти и выбрал вас своими союзниками. Мы вряд ли сможем противостоять Пантократору, но должна быть хотя бы возможность сопротивления, хотя бы мысль о ней.

– А что может Пантократор?

Император усмехнулся.

– Все!

Да, я кажется понял, кто явился Тео на корабле.

– А чем вы вызвали его недовольство?

– Еще осенью он прислал ко мне воина в черном с приказом прекратить военные действия. Я не послушался. Зимой явился воин в красном с приказом прекратить военные действия и запретить вам установку имплантатов. А буквально месяц назад пришел воин в белом с последним предупреждением.

– Воины Храма?

– Да.

– И часто Храм так вмешивается в ваши дела?

– Постоянно.

Дитрих был бледен и тяжело дышал.

– Давайте еще раз проверим кровь.

Проверили. Концентрация яда увеличивалась.

Император даже не спросил «ну как?» Он знал.

– Как вы себя чувствуете?

– Озноб. Голова кружится.

– Сир, давайте думать. Откуда эта гадость вообще берется?

Он пожал плечами.

– Из желудка втягивается наверно.

– Ничего подобного! Там все чисто. Во всем пищеварительном тракте. Яд попадает непосредственно в кровь.

– Вам виднее. Вы врач.

– Я Высший.

Император кивнул.

– Что вы там говорили по поводу того, что я не человек?

– Ваша кровь, Сир, – более, чем на семьдесят процентов кровь Иных и Высших. Но вы почти ничего не умеете. Это странно. Вы никогда не пробовали лечить руками?

– У нас есть такой обычай. В день моего рождения я обязан принимать больных. Считается, что руки Императора – руки целителя. Обычай я исполняю, но, честно говоря, плохо получается.

– Что значит плохо?

Дитрих пожал плечами.

– Ну, максимум снять боль.

– Понятно.

Я задумался.

«Тим, ты не зайдешь?»

«Да?»

«У меня тут появились некоторые соображения».

«Сейчас».

– Тим, ты помнишь картину повреждений своего мозга после Истара?

– спросил я, когда он вошел.

– Да.

– Посмотри! – я кивнул в сторону Императора.

– Сир, положите голову на подушку, расслабьтесь. Мы сейчас кое-что посмотрим.

Исследовать мозг не сложнее, чем все остальное, но Тим был нужен мне как эксперт.

– Да, Рауль. Соответствующий участок мозга поврежден. Но не так, как у меня. Точечно.

– Искусственные повреждения?

– Еще бы! Это не несчастный случай – это тщательно проведенная операция.

– О чем вы? – Император вопросительно смотрел на нас.

– Кто-то не хотел, чтобы вы в полной мере владели своими способностями. Помните об оружии Александра Вольфа? Это не оружие, Сир. Любой из Высших так может. И вы могли бы. Но у вас отняли способность убивать вместе со способностью лечить. Это называется функция биологического контроля.

Император молчал, глядя в стену.

– Сир, когда вы впервые встретились с воинами Храма?

– Мне было уже семь лет, когда воины Храма нашли меня. Это очень поздно. Если избранного не находят до восьми лет – они обязаны убить его.

– Избранного?

– Нас называют избранными Пантократора. Тех, кого забирает Храм. Мы с мамой жили в маленьком городке на севере Империи. Да, неважно! Меня привезли на Храмовый остров. На следующий день очень торжественно отвели в Храм, в святая святых. Ничего особенного. Белая комната с высоким сводом. Совершенно пустая. Меня там заперли. Я чувствовал себя напроказившим ребенком, наказанным неизвестно за что. А потом появился свет, и из света вышел Пантократор. В белых одеждах, красивый, очень похожий на фрески и скульптуры. Взял меня за руку, посмотрел в глаза. Потом положил мне руку на голову, и я понял, что во мне что-то меняется. Думаю, обычный человек на моем месте почувствовал бы боль. Его ладонь скользнула ко мне на плечо, и потом там нашли печать Пантократора.

– Печать Пантократора?

– Да.

Император приподнялся на локте.

– Смотрите.

На левом плече, у основания шеи был выжжен символ, напоминающий чуть сплюснутое греческое «пси». Буква была заключена в круг.

– Это императорская печать, – пояснил Дитрих. – У воинов без круга.

Я коснулся «печати» рукой. Ого!

«Тим, это похоже на имплантат», – помыслил я и наткнулся на острый императорский взгляд.

– Это похоже на имплантат, – повторил я вслух.

– То, что вы ставите, – это вроде печати Пантократора?

– Не совсем. Боюсь, они служат разным целям. Сир, нам придется это удалить.

– Господа, печать – знак моего императорского достоинства. Император не может быть без печати. Меня объявят самозванцем, как только узнают.

– Вы жить хотите?

– Да.

– Тогда отречетесь.

– Ладно… потом.

Мы помогли Императору перейти в операционную и удалили «печать». Под «пси» находилось нечто, напоминающее крошечную пулю с заостренным концом. Мы провели Дитриху еще одну детоксикацию крови, а потом пошли разбираться с этой штукой.

Мы ошиблись. В императорском имплантате находился ментальный усилитель, что позволяло управлять прибором дистанционно и с очень большого расстояния. Оказывается, технология ментальной связи была очень хорошо известна в этом мире. Только не всем. В остальном «печать» представляла собой минифабрику по производству некоего вещества. Мы исследовали состав. Это был не яд – это было противоядие. Только имплантат уже пару дней не работал.

Ну, что ж! Теперь мы знали метод борьбы. Синтезировать найденное вещество не составляло труда. Только Императору теперь придется везде таскать за собой шприц и ампулы, как диабетику, чтобы колоть себе противоядие по два раза в день.

Утром мы сделали первую инъекцию.

– Сир, вы спасены! – торжественно объявил Тим.

Дитрих недоверчиво улыбнулся.

– Посмотрим.

Вечером, в час заката, Император стоял у широко открытого окна и лениво препирался с охранником.

– Прошу вас, Сир, отойдите от окна. Там могут быть снайперы.

– Да, брось!

– И простудитесь.

По радио как раз передавали сообщение о внезапно усилившемся императорском насморке. Дитрих хмыкнул.

– Сир?

Он обернулся. Надо сказать, Император выглядел значительно лучше, чем накануне.

– Как вы себя чувствуете?

– Почти хорошо. Здорово помогает ваша сыворотка! Надо еще?

– Да. Каждый день утром и вечером.

– И долго так?

– Мы что-нибудь придумаем.

– Понятно. Идите, Йозеф, – он кивнул охраннику.

Мы остались одни.

– Ну, что вы там нашли?

Мне пришлось рассказать.

– Так! Значит «печать» можно было не удалять? Жаль!

– От нее все равно не было никакого толка. А так мы нашли эффективное противоядие. Причем, совершенно безвредное.

Дитрих покачал головой.

– Как я мог усомниться в Пантократоре!

– Имплантат не работал, Сир. Сломался или был выключен, – я помолчал. – Скорее второе.

Я сделал инъекцию.

– Расскажите еще о Храме, Сир. Возможно, это натолкнет нас на какую-нибудь мысль.

Император кивнул.

– У выхода из святая святых меня встретили воины Храма. Посмотрели печать, довольно грубо отвернув ворот рубашки. Но сразу отступили на шаг и склонились в глубоком поклоне: «Слава принцу Империи!» Потом начались будни с бесконечными уроками. Нас не щадили. Занимались весь день с перерывом на обед. Каникул не полагалось. Мои императорские привилегии заключались в том, что мне приходилось учить с десяток дополнительных предметов, и меня больше всех ругали за ошибки. Правда, одноклассники должны были мне подчиняться. Храм считал, что я должен учиться властвовать. Но, если наши учителя решали, что я употребляю свою власть не должным образом, на меня сразу сыпались все шишки. Вплоть до карцера. Кстати, я учился в одном классе с одним из нынешних Директоров. С третьим Директором. Забавно… Обучение продолжалось восемь лет. Когда мне исполнилось пятнадцать, меня отвезли на материк и представили правящему Императору Францу Пятому. Старик не произвел на меня особого впечатления. Дед, как дед. Ему было тогда уже за восемьдесят. Здесь меня учили всякой ерунде: куртуазным манерам, дворцовому этикету. Из любопытства я немного походил в Вестенбургский Университет, но скоро понял, что знаю гораздо больше любого из выпускников, и бросил это занятие. К тому же за мной везде таскалась охрана. Обременительный эскорт, знаете ли. А через три года меня стали приглашать на королевский совет.

– А ваш наследник тоже участвует в совете?

– Йозеф? Конечно. Умный мальчик.

– Да? А вы знаете, этот ваш «бич Храма» вполне можно синтезировать.

– Ну и что?

– Сколько вам было лет, когда вы стали Императором?

– Около сорока.

– Значит Йозеф может надеяться на это только лет этак в шестьдесят.

– Самое оно.

– А он не мог захотеть приблизить этот счастливый момент?

– Попытаться убить меня? Никогда! Последует немедленная кара Пантократора. Мальчик не самоубийца.

– Вы в это верите?

– Я это знаю, господин Гримальди.

– Зачем тогда вам столько охраны?

Император улыбнулся.

– Ну, уж не от Йозефа. Существуют фанатики, сектанты, шпионы Директории. Они идут на смерть совершенно сознательно. Но им незачем скрывать следы преступления. Это бессмысленно.

– Пантократор всеведущ?

– Подозреваю, что да. По крайней мере, в рамках данного мира.

– А в чем еще проявляется его власть?

– Большинство высших чиновников обоих государств – ставленники Храма и несут на себе печать Пантократора. Правда, Директория последнее время бунтует. Сейчас только один из Директоров – Избранный Пантократора. Но Пантократор не позволяет мне уничтожить Директорию. И не позволит. Его принцип – минимум два государства. Я оттяпал у Директоров слишком много территории в пылу погони за вашим кораблем. Впрочем, у меня были основания для подобной дерзости.

–..?

– Я не сомневался, что Директора попытаются овладеть вашей гамма-лазерной технологией. Просто в силу богоборчества, по крайней мере, двое из них проголосуют «за». И тогда Пантократор позволит мне далеко забраться.

– Гм… Причем здесь богоборчество?

– По моим сведениям гамма-лазеры являются одной из разновидностей ядерного оружия.

– Не совсем.

– Похоже на то. Иначе бы в Директории уже сменилось правительство.

Я недоуменно посмотрел на Дитриха.

– Ядерное оружие запрещено Пантократором. Именно поэтому я так поздно решился на восстановление технологии гамма-лазеров. Только, когда убедился, что Директоров не покарал Пантократор.