Текст книги "Город убийц (СИ)"

Автор книги: Наталья Точильникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

Раньше автора можно было опознать по почерку. Теперь почти никто не пишет от руки, но в том, что пожелание бежать как-то связано с махдийским психологом, не было никаких сомнений.

Легко сказать «беги»! Ги и Эжен на вилле. Я бы предпочел дождаться, когда они куда-нибудь отлучатся.

Заснуть все равно не получалось. Я достал кольцо из чехла матраса и набрал в поисковике: «Махдийская психология».

Психокоррекция на Махди используется в лагерях для подготовки террористов-смертников, шпионов и идеальных убийц. Махдийские психологи не считаются врачами и не дают никаких клятв, их цель не помочь пациенту или обществу, а выполнить боевую задачу. Запретных методов не существует: будущим убийцам могут стирать любые участки памяти, убивать любые группы нейронов и имплантировать любые убеждения.

Такой вид коррекции запрещен везде, кроме Махди и зависимых от халифата планет.

Я написал Эйлиасу. Была глубокая ночь, но я плюнул на условности: «Мне тут сватают психолога с Махди. Что ты знаешь об особенностях их методик?»

«Беги! – тут же ответил он. – Как можно быстрее, мы подстрахуем. У тебя отнимут свободу воли. Как минимум! И бог знает, что еще».

Но бежать не сподручно. Начальство на месте, и преферанс откладывается.

Зато вечером в столовой ко мне подсел Хасан.

– Анри, Ги решил вернуть вам кольцо.

Он держал кольцо двумя пальцами, повернув кисть ладонью вверх. И это было не мое кольцо: дымчатое, гладкое, без камня, оно до боли напоминало допросное.

– С функцией мониторинга? – усмехнулся я. – Нет, Хасан, я лучше обойдусь.

Махдиец разжал пальцы, поймал кольцо в кулак и убрал в карман.

– Анри, зря вы так, – сказал он. – Если вы не пойдете на сотрудничество добровольно, значит пойдете недобровольно. У вас нет выхода.

Я встал и вышел из столовой.

Незадолго до полуночи в дверь моей комнаты постучали.

Это был Ланс.

– Анри, слушай, они все свалили. Пару часов назад.

– Кто все?

– Эжен, Ги и махдиец. Залетай играть!

– Спасибо, Ланс. Через десять минут.

Кроме нас с Лансом, были Тьери и Блез. Вино я припас заранее.

На этот раз я выставил на стол целых три бутылки: «Кот де Шенье» и «Кастл де Реми» с Тессы и белое Маконское со Старой Земли.

– А не перебор? – спросил Ланс. – Мы здесь все-таки не просто так торчим.

– На четверых? – хмыкнул я. – Да ладно! Сегодня день рождения моего сына! Дверь закроем?

– Ну хорошо, – кивнул Ланс.

Тьери достал сомнительной чистоты бокалы из сейфа с оружием, что стояли в самом низу под коллекцией лазерных пистолетов всех сортов (от видимого диапазона до гамма), а также импульсных деструкторов, и мы сели расписывать пулю. Сейф, он, по-моему, не закрыл.

– А надолго они уехали? – спросил я.

– Максимум до завтра, – ответил Ланс. – У Хасана какой-то важный багаж, который он никому не доверяет и двое помощников.

– Ну, надеюсь, доиграть успеем, – усмехнулся я.

Мои моды на ускоренное расщепление алкоголя в крови я подстроил заранее с помощью Эйлисова кольца. Как бы мои друзья не додумались сделать тоже самое!

Но тогда, какое удовольствие? Молекулы не успеют проникнуть в мозг.

Ребята становились все веселее, что убедило меня в том, что моды у них работают в обычном режиме.

Когда третья бутылка подходила к концу, а я уже изрядно выиграл, я нащупал в кармане кольцо и надел его.

Включил мягкий режим биопрограммера.

Первым отключился Блез: просто лег на стол, положив голову на руки.

«Забористое тессианское», – засыпая пробормотал Тьери и улегся на незаконченную пулю.

Лансу я помог не упасть, когда он стал заваливаться набок.

И вот все они мирно дрыхнут на столе. В этом есть что-то неправильное, что-то не так. По словам Эйлиаса, это для них не опасно. Биопрограммер только усыпляет, спят они от вина, и продрыхнут несколько часов.

Я подошел к оружейному сейфу. Большой, серый, с металлическими дверями, от пола от потолка. Тьери все-таки запер его. Я позволил кольцу выдать меня за Ги и коснулся блестящей полусферы замка. И дверь открылась.

Целый арсенал в три ряда от пола до потолка, и целых четыре иглы Тракля. Я взял лазерник видимого диапазона, он самый компактный, и сунул за пояс. Неприятное чувство усилилось, но не то, чтобы мне руку обожгло. «Это для спасения жизней, – сказал себе я. – И я не собираюсь из него стрелять».

Но как они его хранят! Все-таки при мне такого бардака не было!

Я запер сейф и подошел к закрытой двери, которая и была целью всей операции.

Замок отреагировал на днк Ги, и дверь покорно впустила.

Я оказался в коридоре шириной метра два. Надо мной зажглись две круглые лампы: видимо, реагируют на звук или движение воздуха. Дальше путь терялся во тьме. Я запер за собой дверь и медленно пошел вперед.

Пол довольно круто уходил вниз, одновременно поворачивая направо. Видимо я где-то под нашим садом.

Я шел, и лампы исправно загорались впереди и гасли за моей спиной. Сеть пропала. А это значит, что Эйлиас меня не видит, и не знает моих координат: ниточка Ариадны оборвалась. Не думаю, что тому была особенная причина, просто очень глубоко, через толщу земли сигнал не проходит. Я шел дальше, все ниже и ниже, наверное, я уже под горами.

Наконец, пол выровнялся и стал почти горизонтален. И тогда справа от меня в стене появилась еще одна железная дверь. Между тем, коридор тянулся дальше.

Я остановился у двери. Сердце забилось чаще, стало труднее дышать. Замок на двери имелся: такая же, как везде отполированная до блеска полусфера. Я потянулся к лазарнику, но остановил руку – нет, это на крайний случай, это против животных. Обойдусь, если даже там люди, есть биопрограммер.

За дверью было тихо, и я коснулся замка. Он зачем-то оглушительно щелкнул. Я чуть приоткрыл ее, и только тогда за дверью вспыхнул свет: значит, скорее всего, там никого не было: система среагировала на движение воздуха.

Прямоугольная лампа на потолке освещала большую комнату: столы, неизвестные мне приборы, белые шкафы вдоль стен над столами, шкафы с ящиками под столами, как на кухне, пробирки, колбы, вытяжки (вроде), что-то похожее на мойку с краном – в общем, то, что я ожидал увидеть. Лаборатория. И похоже, варят здесь не кокаин, а кое-что похуже.

Все это было освещено голубоватым светом лампы на потолке. Я подошел к шкафам у противоположной стены, и вспыхнула длинная голубая лампа на карнизе над шкафом. Я повернул кольцо камерой вовнутрь, чтобы можно было снимать, открывая ладонь навстречу тому, что я хотел увековечить, и запустил съемку.

Так, общий план. Теперь открываем ящики и снимаем то, что внутри. Один за другим, как можно тише. Я подхожу к очередному шкафу, загорается очередная лампа, я раскрываю ладонь над очередным выдвинутым ящиком. Я не понимаю здесь ничего: ни назначения приборов, ни состав препаратов, надписи на коробочках по-тессиански, но они мне ничего не говорят. Была бы связь с Эйлиасом, он бы мне подсказал что-нибудь, но связи нет.

Ну, включай логику! Ты читаешь, что это какая-то новая взрывчатка, какое-то вещество. Значит, они его прячут. Ищи сейф!

Первый сейф я нашел довольно быстро справа от двери, но там не было ничего, кроме оружия: те же лазерники, деструкторы и иглы Тракля. На всякий случай я отснял его содержимое, но ничего брать не стал и закрыл обратно.

Другого я найти не мог. Ящики с реактивами вообще не запирались, приборы стояли на столах.

За дверью послышались отдаленные шаги. Я метнулся к стене у двери, чуть не вдавился в нее и замер. Лампы на дальних шкафах погасли, и только центральная на потолке продолжала гореть, на дыхание она реагирует что ли? Но из коридора свет не должен быть виден. На это одна надежда!

Шаги приближались, послышались голоса. Похоже, что Ги и Эжен. И еще кто-то: человека три или четыре. Кажется, они спорили.

– Это была моя ошибка, – сказал Ги. – Он не с нами и никогда не будет с нами, если только Хасан нам не поможет, это последний шанс. Он слишком изменился.

– Но это ни в какие ворота! – воскликнул Эжен. – Он же наш Анри! Мы не может так поступить.

– Мы не можем поступить иначе, – вздохнул Ги. – Я хотел, чтобы у нас был великолепный стратег и харизматический лидер, за которым пойдут, а подложил под наше дело мину замедленного действия. Анри не сможет сидеть сложа руки. Он будет действовать. И не на нашей стороне.

– Мы можем просто отпустить его, – послышался низкий баритон, и я узнал голос Адама.

– Нет, – возразил Ги. – Это еще опасней, чем оставить его прохлаждаться на вилле. Он был самым опасным человеком империи, и он им остался, несмотря ни на что. В крайнем случае мы представим все так, будто это сделал шпион Кратоса.

– Ги, нет! – сказал Адам. – Я никогда с этим не соглашусь. Это предательство!

– Мы ему не присягали. Как и он нам.

– Я не отдам моего пациента!

– Собой закроешь? – хмыкнул Ги.

Они прошли мимо, шаги начали удаляться, и вскоре слова стали едва различимы.

Я уходил вовремя. Более чем!

Только времени оставалось чертовски мало. Они сейчас поднимутся наверх, обнаружат спящую пьяную компанию и, насколько быстро все поймут? Десять у меня минут? Пятнадцать?

Как только шаги замерли вдали, я метнулся к последнему неотснятому шкафу. Открыл дверцы, отснял ящики. Все тоже! Ничего!

Последний ящик упорно не хотел вставать на место. И я вспомнил, что в этом случае его обычно лучше вынуть совсем, а потом попытаться поставить обратно.

И тут меня озарило!

Я стал вынимать один ящик за другим. Я опустился на корточки, чтобы заглянуть в пустой шкаф, лишенный ящиков. Лазарник мешал, я вынул его из-за пояса и положил рядом. Посвятил фонариком с кольца. В шкафу было абсолютно пусто, а на дальней стенке не было никаких признаков сейфа. Но я чувствовал, что я на верном пути.

Я вспомнил, что в центральном шкафу у дальней стены ящики, кажется, были чуть короче. И я бросился к нему.

Вынул один за другим, встал на колени и посвятил внутрь. Сейф был. Но открыть я его не успел, потому что из коридора послышался шум, и дверь распахнулась. Я вскочил на ноги.

На пороге стоял Ги и держал направленный на меня импульсный деструктор. Оружие помощнее лазарника, но на таких расстояниях это неважно. До Ги было метров шесть, до моего ствола, оставшегося лежать у правого шкафа – метра три.

Я шагнул к Ги.

– Привет, Ги. У меня нет оружия.

– Стой! Руки покажи!

Я развел руки в стороны, стараясь, чтобы он не заметил кольцо, так что жест получился несколько балетным.

И я сделал вперед еще один шаг.

– Руки выше! – скомандовал Ги.

Я подчинился и сделал еще полшага.

Биопрограммер должен быть полностью заряжен, мягкий режим мало расходует, да и время прошло. Достанет ли?

– Как ты двери открываешь? – спросил он.

– Тобой претворяюсь, – улыбнулся я.

– Ты успел открыть сейф?

– Допустим, – сказал я.

Он почему-то медлил.

За одним его плечом появился Эжен, за другим Адам.

– Адам, Эжен, привет, – сказал я. – Что-то Ги сегодня нервный.

Он даже не обернулся.

Зато я резко повернулся, уходя с линии огня, бросился вперед и вправо и упал на пол, одновременно активизируя биопрограммер.

Реакция у меня всегда была лучше, чем у Ги. Падая, он успел выстрелить, но угодил прямо в прямоугольную лампу на потолке, и свет в лаборатории погас. За ним грузно упал Адам и опустился, теряя сознание Эжен.

Я осторожно выглянул в коридор: вроде больше никого не было.

И вернулся к сейфу – успею!

На днк Ги он отреагировал также, как все сейфы на этой вилле: а именно открылся безропотно. Я посветил с кольца. В сейфе стояли ряды маленьких пробирочек, не больше, чем с мизинец, закрытых такими же миниатюрными пробками. Внутри был какой-то желтоватый порошок, похожий на тростниковый сахар. Вроде бы все одинаковые. Я отснял картинку, взял две и положил в карман.

Надо было торопиться. Ги и Эжен с Адамом могли предупредить остальных.

Я подобрал лазарник и бросился к выходу. Свет в коридоре успел погаснуть, но снова включился при моем появлении. Возвращаться на виллу было нельзя и незачем, так что я пошел дальше, вверх по коридору, туда, откуда сначала пришли Эжен и Ги.

Я не знал, что меня ждет впереди.

Пол поднимался все выше, желтые лампы вспыхивали впереди и гасли за моей спиной. Я старался двигаться тихо, но почти бежал, и звук шагов все равно был слишком гулким. Мне казалось, что я топаю как слон.

Наконец, в мое сознание ворвалась Сеть. Значит, довольно высоко.

«У меня много интересного», – сообщил я Эйлиасу и послал свои координаты.

«Все живы?» – спросил он.

«Да, но без твоего колечка не обошлось».

«Очнутся».

«Вы далеко?»

«Нет, судя по координатам».

«Боюсь, у меня мало времени».

«Ты где-то под землей?»

«Подземный коридор. Куда выходит, не знаю».

«Как узнаешь, сразу связывайся».

Я уперся в очередную железную дверь. Это был тупик. За дверью послышались приглушенные голоса, но иного пути не было.

«Видимо, я у поверхности, – доложил я. – Но здесь люди».

«Тебе должно хватить заряда, но подойди поближе. Мы недалеко».

Замок щелкнул, и дверь подалась. Как назло, по ту сторону тут же включился свет. Я рванулся назад.

– Кто там? – спросил кто-то по ту сторону.

Голос был мне смутно знаком, видимо, кто-то из ребят с виллы.

Ждать здесь или выйти к ним навстречу? Я не знаю, ни сколько их, ни где они, и смогу ли я их накрыть сигналом с биопрограммера.

И я открыл дверь и вышел из коридора.

Это была станция хордового метро, как я и ожидал. Зал длиной метров пятьдесят и шириной – около десяти. Слева от меня пост охраны, справа – открытая часть туннеля, но без капсулы. Видимо, она не здесь. Никаких украшений – все крайне функционально – только серый бетон и металл двери за постом. Надеюсь, что дверь наружу. Окон нет.

Полутьма. Свет только над постом охраны. Ну, и надо мной.

На посту четверо. Вооружены все. Два лазерных и два импульсных дестркуктора направлены на меня. Да, ребята с виллы. Но я даже не помню их имен.

Зато они помнят мое.

– Анри стой! Руки подними! – приказал крупный парень, голос которого я услышал еще за дверью, видимо, командир. – Ги приказал тебя задержать.

Это хорошая новость. Значит, не убить.

– Без проблем, ребята, – сказал я и поднял руки.

Ребята подошли. Командир вытащил у меня из-за пояса лазарник. Еще двое взяли под руки. Даже не заломили. Ну, как можно!

Последний подошел вслед за командиром и встал у него за спиной. Я помолился о том, чтобы на станции больше никого не было и активировал биопрограммер.

Колени у командира подкосились, он выронил мой лазарник и начал опускаться на пол. Руки, державшие меня, ослабели, и мои тюремщики упали, едва не утащив меня за собой. А вслед за командиром потерял сознание тот, кто стоял за ним.

Я в очередной раз подобрал мой лазарный пистолет и разжился еще импульсником: в лесу может оказаться не лишним стрелять с двух рук.

И бросился к выходу.

Очередная дверь открылась также, без проблем. И в легкие ворвался холодный и влажный ночной воздух, пропитанный сладким запахом болотных трав. Прямо передо мной был черный лес с фосфорицирующими лианами, а над ним, высоко в небе сердоликовой бусиной горел Руми, и величаво поднимался красный Хайям.

«Эйлиас, я на улице, – доложил я. – Здесь станция хорды».

«Мы ее не видим».

Я оглянулся. За моей спиной поднималась поросшая травой и деревьями скала, а дверь, из которой я только что вышел, пряталась под скальным выступом. И я отошел подальше от двери, чтобы меня было видно с воздуха.

«Видите меня?»

«Тебя да. Пять минут. Там есть, где приземлиться?»

Я осмотрелся. Я стоял на скальном выступе шириной метра четыре, а за ним был обрыв, судя по тому, что лесные деревья были там представлены только вершинами, а дальше сияло звездами небо. Слева от меня вокруг скалы и вниз шла дорога. Видимо, по ней меня и вели на виллу в первый раз и потом, когда ездили в Оазисы и возвращались обратно.

Доложил Эйлиасу обстановку.

«Места хватит, – сказал он. – Жди».

Но небо было пусто.

Зато дверь распахнулась, и свет упал на камень у входа и траву чуть в отдалении. И наружу высыпало человек двадцать. На стволах лазарников и импусников играл свет со станции и свет Хайяма и Руми. Я чуть не вжался в скалу, но укрыться было негде – все, как на ладони. По площадке, по лесу, по дороге заскользили лучи фонариков с устройств связи.

Нашли меня, конечно, на раз.

– Анри, шаг вперед, руки вверх! – услышал я голос Симона. – Ты не сможешь уйти.

Я подчинился. Кажется, в третий раз за сегодня.

– Конечно, конечно, Симон. Как там Ги?

– Вкололи кофеин. И он рассказал нам много интересного.

За спиной у меня послышался шорох. Я осторожно обернулся, не опуская рук. Там был еще человек десять моих бывших повстанцев с виллы.

– Не приближайтесь к нему! – крикнул им Симон. – Два шага назад. И не ближе двадцати метров. У него, видимо, кольцо с биопрограмером с РЦС. Так ведь, Анри?

Хорошо, что он напомнил о кольце.

«Эйлиас, их здесь целая рота, – передал я. – Все вооружены».

«Не делай резких движений. Не дергайся. Не бойся. Мы рядом».

Рядом! Они уже полчаса назад были «рядом»!

– Анри, сними кольцо и брось на дорогу! – приказал Симон.

Я медлил. На кольце было видео, которое я отснял в лаборатории, но отправить так и не успел.

– Я понимаю, как оно тебе дорого, – усмехнулся Симон. – Но отдать придется. Иначе мы будем стрелять.

«Эйлиас, я остаюсь без кольца», – передал я и начал снимать кольцо.

«Ничего, мы тебя видим…» – успел услышать ответ и бросил кольцо на дорогу.

Оно зазвенело, блеснуло оранжевым в свете лун и замерло на камнях.

Я поднял голову к небу. Не было там ничего кроме Руми и Хайяма! С какой стати я вообще поверил человеку из народа со скандальными сексуальными и семейными традициями, считающего себя высшей расой! Тесса забыла обо мне, Кратос отплатил ссылкой за спасение, а бывшие друзья решили превратить в марионетку или убить. Что еще мне оставалось!

– Теперь вперед! – приказал Симон.

Глава 20

«Ребята» бросились ко мне с двух сторон.

И тогда в небе что-то мелькнуло. Странное и стремительное, словно часть леса и скалы отразилась в небесах и понеслась к нам.

И я понял, что теряю сознание.

Я открыл глаза. Прямо передо мной темно-вишневая спинка сиденья, обтянутая тканью, напоминающей старинный бархат. Над сиденьем чья-то пышная светлая шевелюра, и это явно не темноволосый Эйлиас.

Последний сидит в соседнем кресле и держит в руке инъектор.

– Извини, Анри, – говорит он. – Мы никак не могли тебя не задеть. Они были слишком близко. Ты как?

– Почти живой, – с трудом выговариваю я, язык слегка заплетается, – Бипрограммер?

– Да, с моего кольца.

– Радиус действия пятьдесят метров, – басит спереди обладатель шевелюры по– тессиански с таким же легким акцентом, как у Эйлиаса.

– Да, – улыбается Эйлиас. – Наше кольцо. С РЦС. Оригинальное.

Обладатель баса повернулся ко мне и оказался богатырем с явной примесью славянской крови.

– Вацлав, – представился он и протянул для рукопожатия огромную руку.

Я погрузил в нее ладонь.

Богатырь не менее красив, чем его спутник, но совершенно по-другому. Если Эйлиас – помесь британского аристократа девятнадцатого века с корейским айдолом века двадцать первого, Вацлав живо напоминает короля Яна Собеского, защищавшего от мусульман Вену. Впечатление усиливают пышные рыжеватые усы.

За Вацлавом видно лобовое стекло с абрикосовым Руми в зените. Мы летим на юг.

– В Оазисы? – спрашиваю я.

– А что ты нашел?

Я залез в карманы и вытащил на свет божий пробирки Ги.

– Ясно, – сказал Эйлиас.

Наклонился к переднему сиденью и достал из-под него большой, высотой сантиметров в двадцать металлический контейнер. Открыл его. Контейнер был пуст.

– Клади сюда!

Я сложил пробирки на дно контейнера, Эйлиас закрыл его и вернул под свободное переднее сиденье.

– В Баобат, – сказал он. – На космодроме есть дозиметры. А тебя осмотрит врач.

– Я, вроде норм.

– На всякий случай.

Я, кажется, окончательно пришел в себя и всю дорогу до Баобата рассказывал им подробности моего бегства.

– Ну, все ясно, – прокомментировал Эйлиас. – Ги нашел твоих пьяных друзей и предупредил все посты, чтобы тебя не выпускали.

– А как он понял, что это я?

– А вы имена на «пуле» пишете?

– Да, – сказал я. – Торможу после биопрограммера.

– К тому же он просто мог вытрясти это из твоих собутыльников. Больше всего он, конечно, испугался за свою лабораторию и бросился туда. Видимо, приказал гарнизону станции идти за ним. Эжен и Адам вернулись вместе с ним, просто не бегом, остальным понадобилось время. Они нашли твоих старых друзей без сознания. Видимо, некоторое время ушло за беготню за кофеином…

– Должен был быть в аптечке.

– Но не факт, что был. Так или иначе они привели в чувство Ги, и он им описал ситуацию. Думаю, и про кольцо догадался он. Марго говорит, что это человек очень умный, но при этом крайне циничный, бесцеремонный и неприятный. И, скажем так, не всегда понимающий тонкости отношений между людьми.

Впереди у самой кромки неба занимался рассвет, разгораясь и поднимаясь все выше, окрашивая желтым и розовым крупные мазки облаков. Наконец, на горизонте показался город: синие небоскребы делового центра на фоне светлеющего неба.

– Анри, и сразу ко врачу, – сказал Эйлиас.

– Сразу? А сколько сейчас времени?

– Половина третьего. Да, у тебя же нет кольца. Ну, ничего, в нашей миссии, наверняка, есть запасные.

– Значит, в миссию. Не на космодром?

– Да, в миссии врач.

– Ну, ладно, высплюсь.

– Не выспишься. Я уже разбудил Мирту.

– Мирта – это врач?

– Да, она уже готовит оборудование.

– Ну, зачем! Половина третьего! Как я буду ей в глаза смотреть? Я прекрасно себя чувствую.

– Анри, ты трогал пробирки неизвестно с чем и таскал их в карманах полчаса. Я не хочу привести на Остиум твой хладный труп.

– На Остиум?

– Ты конечно свободен. Но что тебе здесь делать? В нашей миссии ты будешь в безопасности, РАТ туда не сунется, но ты там до скончания века намерен сидеть? Они же попытаются отомстить! Или собираешься вернуться на Кратос? Нет проблем: денег дадим, на корабль посадим. А ты уверен, что тебя не отправят обратно на Сосновый?

– Скорее я уверен в обратном. Ладно, спасибо за приглашение.

Мы летели над городом. Внизу проплывали бульвары, засаженные пальмами, парковки гравипланов и ниточки дорог, а вдали показалось море, оранжевое в лучах рассвета.

За деловым центром показался район утопающих в зелени особняков, и мы начали снижаться.

– Здесь миссия? – спросил я.

Эйлиас кивнул.

– Вон, оранжевые крыши.

– Солнечные батареи?

– Разумеется.

Наша машина заложила вираж и мягко опустилась на посадочную площадку на крыше миссии. Рядом возвышались зеркальные кровли соседних корпусов, отражавщие сердоликовое небо.

Здешнее представительство РЦС было явно больше миссии на Оазизах. Мы спустились по лестнице на верхний четвертый этаж, и пошли по крытой галерее, выходящей в большой внутренний двор с садом: белые и алые розы, лиловые клематисы, мраморные лесницы, баллюстрады, лавочки, мостики и фонтаны.

– Классный сад, – заметил я.

– Хочешь погулять? – спросил Эйлиас.

– После того, как высплюсь.

– Надо бы, конечно, после сегодняшних приключений. Психолог есть.

Я не сразу понял, что он имеет в виду.

– Это что вроде Сада Гостеприимства?

– Не так глобально. Но да. Биопрограммеры стоят. Погуляем, если успеем. В крайнем случае, подождем до Остиума.

Здесь мы распрощались с Вацлавом и пошли к лифту. Кабинет врача оказался на первом этаже. Эйлиас вошел со мной.

– Вот, привел, – объявил он.

Мирта оказалась рыжеволосым ангелом с необычайно белой, словно светящейся изнутри кожей, тонким носиком и зелеными глазами.

Волосы зачем-то были собраны на голове в солидных размеров пучок. Я сразу подумал, как будет выглядеть, если их распустить, и достигнут ли они пола. А также о том, на какую именно из муз с фрески Ботичелли она больше всего похожа: на музу поэзии что ли. И как именно должна выглядеть грудь под этим дурацким ментолового оттенка халатом. И о том, сколько именно времени у меня не было женщины.

Почему-то на жен моих бывших командиров у меня не было такой реакции.

– Анри, идите сюда, садитесь, – пропела она совершенно божественным голосом и улыбнулась, как богоматерь.

– Анри, я на космодром с твоими пробирками, – услышал я словно издалека голос Эйлиаса. – Вацлав найдет тебе кольцо.

Я сел на стул рядом с столиком Мирты.

Она дизинфицировала свои прекрасные руки с тонкими пальчиками какой-то не лучшим образом пахнущей хренью и взяла инъектор.

– Анри, руку положите на стол, ладонью вверх, надо кровь взять.

Я подчинился, как сомнамбула.

– Анри, что у вас с венами? Вы употребляли наркотики?

– Только кокаин. И каннабис, редко. Это после Психологического Центра.

– Это на Кратосе такие варвары?

– Угу. На левой руке поприличнее.

– Ну пересядьте.

Мы сменили дислокацию, Мирта прыснула мне на руку той же гадости из пульверизатора, коснулась локтевого изгиба инъектором, и в нем заклубилась кровь.

– Вы так на меня смотрите, – улыбнулась она.

– Извините. Но на вас невозможно не смотреть, вы совершенно прекрасны.

– Никогда не были на РЦС?

– Нет. А причем тут это?

– У нас все такие.

– Зеленоглазые богини с сердоликовыми волосами?

– Анри, я из-за вас пробирки перепутаю.

– Извините. Буду молчать.

– У нас все разные. Но у меня самая обыкновенная внешность для РЦС.

– Значит, мне туда противопоказано. Я там с ума сойду.

– Анри, без лишних разговоров. Раздевайтесь и вон под тот прибор.

Она указала необыкновенными глазами на сигарообразный стеклянный гроб с откинутой крышкой.

– Томограф? – спросил я.

– Да, примерно.

С рубашкой все вышло без проблем. А вот дальше я как-то затормозил.

– Анри, ну я же врач, – сказала она.

– Ох! Как ваши это выдерживают?

– Наши легко. А вот к местным дикарям приходиться ходить в чадре и с двумя сопровождающими. Но вы же не дикарь!

– Да, да. Просто обычный варвар с Тессы.

Я справился с остальными частями одежды. Оказалось, что трусы можно оставить, но это почти не спасало ситуацию.

Она смотрела на этой с улыбкой Будды и бесстрастно опустила надо мной стеклянную крышку, когда я залез в «гроб».

Под этой штукой я провалялся по крайней мере минут десять, пока зеленоглазая богиня не смилостивилась надо мной, не выпустила из-под прибора и не разрешила одеваться.

– У вас лечатся местные? – спросил я.

– Конечно, у них же нет нормальных врачей.

– И, как вы их терпите?

– Приходится. Я пишу диссертацию. Здесь есть такие болезни, особенно генетические, которых у нас нет уже лет двести.

И я понял, что, если я хочу познакомиться с богиней поближе, мне придется читать богинину диссертацию. У моих женщин всегда что-то было кроме меня: у Джульетты – принципы, у Камиллы – адвокатская практика, и вот у Мирты – диссертация. И если в принципах я разбирался, в юриспруденции поднаторел за десять лет, то в медицине я не понимал совсем.

– Эйлиас, ваш муж? – спросила богиня.

Я не сразу понял, о чем она.

– Не-ет.

– Просто, у вас нет кольца, а мне куда-то отправить результаты обследования. Можно ему?

– Да.

– А если он вам не родственник, то надо подписать согласие на то, чтобы он ознакомился с документами, представляющими медицинскую тайну. А у вас нет кольца.

– Будет, – сказал я. – Мне обещали. У Эйлиаса есть ваши контакты?

– Конечно.

– Тогда свяжитесь. Можно чуть позже, да?

– Хорошо.

Вацлав нашел для меня кольцо, на первый взгляд, такое же, как то, что заставили меня бросить на камни у входа на станцию хорды несколько часов назад. Кольцо было чистым, с абсолютно пустой памятью, видимо, им никто не пользовался до меня. Белое с маленьким прозрачным камнем.

Мне предоставили довольно приличную студию на третьем этаже: с ванной комнатой и мини-кухней. С большой кроватью с мягким матрасом. Со столом светлого дерева и трехстворчатым шкафом с зеркалом посередине. С видом на пальмовую аллею и море, синее и штилевое: ни одного барашка.

Я бы с удовольствием завис здесь на пару недель и мирно волочился за зеленоглазой Миртой, но мне не дали даже поспать. Эйлиас выцепил меня по кольцу как раз, когда я собирался его снять и отдохнуть после бессонной ночи.

– Анри, – писал Эйлиас, – отряды РАТ осадили нашу миссию в Оазисах.

– Что? – отреагировал я. – Отряды. РАТ. Осадили. Миссию РЦС. Они что, спятили?

– Нас ищут. И то, что мы украли. Насчет спятили, я тоже так думаю. Мы сейчас летим туда. Ты с нами?

– Конечно, я с вами. А зачем вы туда летите?

– Там моя жена.

– Лиз?

– Да, Лиз.

– И что вы собираетесь делать? Сдаться?

– Нет, посмотрим по обстановке. В РЦС уже знают.

– Знают! Когда ваши корабли сюда прилетят? Через неделю?

– Поэтому мы должны лететь сейчас.

– Скинь мне дислокацию.

Оказалось, что мои бывшие ребята расположились у основания здорового бархана прямо напротив миссии на другом берегу озера. Расстояние метров двести. Из лазерного пистолета и импульсника достать как нефиг делать, а вот с биопрограммера с кольца – никак, слишком маленький радиус действия. Эйлиас скинул мне и описание, и картинку. Снимали, видимо, с крыши миссии.

– У меня теперь такое же кольцо, как у тебя? – спросил я Эйлиаса. – Радиус действия пятьдесят метров?

– Сто. У тебя более современное.

– Летальное оружие в миссии есть?

– Да, но это на крайний случай. Есть силовое поле.

– Оно надежное?

– Пробить можно. Шквальным огнем. Оно питается от солнечных батарей. Может энергии не хватить.

– Эйлиас, мне карта нужна. Подробная, с высотами всех точек.

– Сейчас скину. Мы садимся. Жду тебя на крыше.

Пока я поднимался наверх, началось выступление президента РЦС. Я его никогда раньше не видел, для меня даже стало новостью, что у РЦС есть президент. Мужик был естественно весьма красив, но в европейском стиле, я бы даже сказал в тессианском. Строен, темноволос с карими глазами. Где-то в возрасте Хазаровского. Пожалуй, даже старше: в волосах проглядывала седина. Президента звали Ричард Дин. Я запомнил. На всякий случай.

Президент требовал от РАТ снять осаду, иначе база на Дервише будет уничтожена.

При этом махдийцы молчали. Это же как бы их территория.

– Что им разборки между неверными! – прокомментировал Эйлиас. – Путь хоть сто раз друг друга перестреляют.

Я был уже наверху. Зеркальные бока гравиплана отражали небо, крышу, солнечные батареи и улицы города. Я подумал, что заметить его в небе практически невозможно. Рядом стоял еще один такой же.

Эйлиас сидел на месте пилота, я забрался в кабину и расположился рядом.

– Они там растянулись цепью метров на триста, – сказал я. – Их с одного кольца не накрыть. У вас только два гравиплана?

– Шесть.

– Мы сможем взять еще парочку?

– Да, но они подстрелят нас гораздо раньше, чем мы их накроем!

Я хмыкнул.

– Не подстрелят.

Второй гравиплан взял Вацлав, и мы поднялись в воздух. Насчет третьего Эйлиас пообещал, что он сейчас вылетит с космодрома и присоединится к нам по дороге.