Текст книги "Ланселот на шпильках (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Конечно, – заверила я его.

– Я уже забронировал номер в « Мариотт », только до вас никак не мог дозвониться. У вас очень напряжённый график?

– Весьма.

– Тогда до встречи, – он отключился, а я судорожно перевела дух.

Кристина! Мне нечего сказать, интересно, это у неё по любви, как и у меня, или от нечего делать мужу рога наставляет? Очень мило с её стороны было подсунуть мне в инвесторы своего любовника, с чувством юмора у неё, как и прежде, всё в порядке.

Решив не отвлекаться, я занялась текущими делами по ресторанам, потом сложила документы в папку, и поехала домой. Въехав в посёлок, я понеслась с такой скоростью, что чуть не заехала по крылу Максиму, который в это время подъехал к особняку.

– И что ты творишь? – выскочил он из своей « Мицубиси », – это злостное нарушение правил дорожного движения, да ещё в посёлке, где дети бегают.

– Я не подумала, – опустила я глазки, – а представитель закона сурово накажет проштрафившуюся?

– Вообще-то, это не смешно, – покачал он головой, и схватил меня в объятья, – гражданка, простым штрафом вы точно не отделаетесь, – и он стал меня целовать. Потом он подхватил меня на руки, и поволок в дом. Однако, чуть не выронил свою драгоценную ношу, когда увидел Федора.

– Здрасте, – тот кивнул головой, – хозяйка, может, вы какой инвентарь купите?

– Инвентарь? – я обвила руками шею Макса, и слегка растерялась.

– Лопату, грабли, мотыгу, – стал перечислять Федор, и до меня с опозданием дошло.

– Обязательно, – заверила я его, – завтра за всем съезжу, – и Максим затащил меня в прихожую.

– Как это понимать? – свистящим голосом осведомился он, – что это за уголовник, и что он у нас делает?

– Он не уголовник, – я закинула туфли на этажерку, и подхватила на руки Маняшку, которая вскарабкалась мне на плечо, а потом перепрыгнула на плечо Максима, – он жертва Советской власти, за Гумилева пострадал.

– Даже если и так, – Максим снял с себя кошку, и она убежала, распушив свой шикарный хвост, – всё равно он бывший заключённый.

– Хватит! – топнула я ногой, – он нормальный человек, и я его пожалела, наняла к нам садовником. А он и не прочь, человек до такой степени изголодался, что готов работать только за еду. Только я всё равно открою ему книжку, и буду перечислять зарплату, а то мне неудобно, невзирая на все его претензии.

– Всё-таки ты самая лучшая на свете, – внезапно улыбнулся Максим, – и я люблю тебя. Просто я не хочу, чтобы дети нахватались всякого от этого зека.

– А как ты узнал, что он зек? – мне вдруг стало интересно.

– Дорогая, я всё-таки следователь, не первый год в милиции служу, и мне его наколки о многом рассказали. Но это не наколки вора или убийцы, однако, мне всё равно неприятно. Значит, у нас теперь есть садовник?

– Хоть беседку сколотит, – поддела я Макса.

Я уже давно прошу его заняться, да только у него нет времени. Работа такая, ни на что больше сил не остаётся.

Из гостиной послышался звон, топот, радостный собачий лай, и мы бросились на звук.

Жека с лаем носилась по комнате, на ней повисла Василинка, кошки забрались повыше, а Симка лаяла, с важным видом расположившись на диване.

– Может, купить Василисе пони? – озабоченно спросил Максим.

– У неё уже есть лошадка, – хихикнула я в ответ, глядя, какое счастливое лицо у Василисы, и совершенно ошалевшую Жеку.

Максим с усмешкой покосился на меня, а я за ним, проигнорировав сваленные со стен картины.

Утром я поехала в издательство, и меня с ходу завалили работой, едва я уселась в кресло. Все принесли статьи, и я вооружилась карандашом. Закончив, я выпила кофе, посмотрела на себя в зеркало, вроде, всё в порядке. Элегантное, белоснежное платье значительно выше колен, и с чудовищными разрезами, алые туфли на шпильке, алый, широкий пояс, алая сумочка, под цвет помады и ногтей.

И в таком виде я отправилась встречать французского инвестора. Рейс немного задерживался, впрочем, явление это не редкое, и я терпеливо устроилась в зале ожидания.

Когда объявили посадку самолёта, я столкнулась с новой проблемой. Как я его узнаю?

И я опрометью бросилась к администрации аэропорта, или как там это называется, и попросила сделать объявление для Армана Тулузье. И тут же к стенду подошёл мужчина, и я подбежала к нему.

– Здравствуйте, – перешла я на английский, – вы Арман Тулузье?

– Верно, – его лицо расплылось в улыбке, это был приятный блондин лет сорока, – а вы Эвива Миленич, если не ошибаюсь?

– Мне очень приятно с вами познакомиться, – церемонно сказала я, – пройдёмте, я сама отвезу вас в гостиницу, а по дороге всё обсудим.

– Холодная и беспринципная бизнесвумен, – мягко улыбнулся он, – хорошо, давайте всё обсудим. Вы не бойтесь, я к вам приставать не буду, хотя сражён наповал. Меня Кристин предупредила, почему вы лишились прошлого инвестора, и обещала мне кое-что отрезать, за одно только поползновение.

И в этом вся Криська! Узнаю свою подружку.

– Понятно, – я буквально давилась смехом, но взяла себя в руки, и мы сели в машину.

– У вас прекрасный автомобиль, – тут же отреагировал француз, – только излишне громозкий. Но вам идёт. Знаете, я ведь впервые в жизни в России, наслышан, конечно, что русские странные люди, и решил рискнуть. Я занимаюсь игорным бизнесом во Франции, имею сеть казино, ипподромы, и даже конный завод. Очень выгодный бизнес.

– Конезаводчество? – безмерно удивилась я, ловко лавируя на дороге, – что это за бизнес?

– Самый обычный бизнес, – пожал он плечами, – этим занимались мои предки, а теперь этим занимаюсь я.

– Интересно, – я покосилась на него.

День я провела с пользой, мы обсудили все дела с Арманом. Оформили всё документально, и он отправился в гостиницу, а я потом поехала к Ивану Николаевичу.

На работе его не было, и мне сказали, что он в баре напротив, обедает.

И я пошла через дорогу. Толкнула дверь в это заведение, и просто обомлела. Это была самая затрапезная забегаловка, какие я только видела. Столы без скатертей, полнейшая антисанитария, а ещё ко мне санпиднадзор прикапывается, им бы сие местечко посетить.

Интересно, что бы они мне потом сказали?

Ивана Николаевича я сразу увидела, он сидел за столиком у окна в компании себе подобного, а именно, с кем-то из вышестоящего состава, судя по звёздочкам на погонах.

И я застучала каблучками по плитке, и решительно подошла к столику.

– Здравствуйте, – с милой улыбкой сказала я, с внутренним возмущением глядя на сосиски у него на тарелке, плавающие в литре майонеза.

Ладно, не в литре, но всё равно этой гадости там было достаточно. Не скажу, что я так уж против этого соуса, я люблю оливье, но я ни за не намажу майонезом бутерброды. По-моему, гораздо вкусней истинный вкус продукта.

– Викуля? – поднял брови Иван Николаевич, а генерал закашлялся.

– Мне с вами поговорить нужно, – я уселась напротив, вынула из сумочки сигареты, и щёлкнула зажигалкой.

– Извините, я вас покину, – генерал встал с места, и пересел за другой столик, а Иван Николаевич проводил его взглядом, а потом перевёл его на меня.

– И что это значит? – холодно осведомился он, а я пожала плечами.

– Он сам ушёл, – невольно улыбнулась я, – а у меня к вам разговор.

– Что опять случилось? – со вздохом спросил он.

– Переезжайте к нам в особняк, – пошла я напролом.

– И зачем мне это надо? – удивлённо спросил Иван Николаевич.

– Очень интересный вопрос, – я выпустила изо рта несколько струек дыма, – неужели вам не одиноко в вашей квартире? Вы там живёте, приходите вечером домой, наверное, садитесь телевизор смотреть. Вы пытаетесь отгородиться от вашей печали, от мыслей о супруге, и сами себя убиваете.

– А что ты предлагаешь? Забыть её совсем? – прищурил глаза Иван Николаевич.

– Не надо забывать, – мотнула я хвостом волос, и длинными серёжками, – надо просто жить дальше, и хранить память. Одна мудрая женщина, бабушка моей первой любви, за день до моего знакомства с Максом мне сказала, что живые должны жить дальше, а мёртвые лежать в могиле. Чтобы дорогие нам люди могли видеть с небес, что у нас всё хорошо. Что это им доставит радость. Ведь боль постепенно уходит, стихает. А вы в одиночестве теребите кровоточащую рану, чем доставляете себе невыносимую боль. У нас вы отвлечётесь, и боль уйдёт, внуки не дадут вам скучать, когда немножко подрастут, да и Василинка тоже, она шабутная девочка.

– У тебя хорошая дочка, – тихо проговорил Иван Николаевич, – хоть отец её и редкостная сволочь. Мне действительно очень тоскливо, но не буду же я проситься к вам.

– Так вы согласны? – так и подскочила я.

– Согласен, – на его лице появилась улыбка, а я мысленно себя похвалила. Всё-таки взяла его в оборот.

– Тогда давайте ключи, – решительно сказала я, – я сейчас поеду, соберу вашу одежду, вообщем, оставлю только мебель, и запру квартиру.

– Минуточку, тормозни на ходу, – замахал руками Иван Николаевич, – давай не так сразу. Я сам соберу вещи, и заодно решу, что с собой забрать. Книги сложу в коробки, вообщем, сам всё сделаю. Хорошо?

– Хорошо, – встала я с места, – когда всё будет готово, дайте знать.

– Обязательно, – заверил он меня, и я покинула забегаловку.

Села в машину, и набрала номер Максима, решив поставить его в известность.

– Привет, – весело сказала я, – я уговорила твоего отца переехать

к нам.

– Как тебе это удалось? – ошарашено спросил Максим.

– Мне всё удаётся, – радостно воскликнула я, – я люблю тебя, чао.

А теперь куда? Поеду в ресторан, там дела скопились, а телефон вдруг на сиденье запрыгал.

– Слушаю, – не посмотрела я на дисплей.

– Эвива, здравствуйте, это Евгений Мелиссов, узнали? – услышала я бархатный баритон.

– Узнала, – я вынула термос, и налила себе кофейку, – вы что-нибудь узнали? Вернее, вы достали дело?

– Достал, – успокоил он меня, и я возликовала, – когда мы можем встретится?

– А сейчас можно? – осторожно спросила я.

– Конечно.

– Тогда приезжайте в мой японский ресторан, суши вас угощу, и заодно пообщаемся, – я подробно ему объяснила, как доехать до места назначения, и отключилась.

А сама поехала в свой комплекс.

Комплексом я называю своё маленькое безумие, которое я отгрохала этой весной. Огромный ресторанный комплекс, а

рядом торговый комплекс, и гипермаркет. От разорения меня тогда спас Димка, а то я непременно в трубу вылетела бы.

Все мои знакомые крутили пальцем у виска, надо знать меня, я способна на любую глупость, и глупости эти расхлёбывает ( угадайте, кто всё это расхлёбывает? ), конечно, Дима.

Я въехала на стоянку, а сама поднялась в кабинет. Евгений приехал через два часа, о чём мне сообщил официант, позвонив на внутренний телефон, и я спустилась в зал.

– Вы сегодня ещё красивее, – выдохнул вдруг он, и протянул мне алую розу.

– Однако, – я вдохнула аромат, и мы опустились коленями на подушечки, – что вы хотите?

– Только не дождевых червей, – так и дёрнулся он, а я расхохоталась.

– У меня не подают червей, – давилась я смехом, – краткий

экскурс по гастрономическим особенностям японской кухни. Собак едят в Китае и Корее, а заодно и червей, а японцы умные черти. Их блюда в основе из морепродуктов, и экзотических специй. Можно даже сказать, что они вегетарианцы, в некотором смысле, поскольку рыбу они употребляют, а та всё-таки белок. Вы суши будете? Только предупреждаю сразу, они из сырой рыбы.

– Про это я слышал, – на лице Евгения играла улыбка, – значит, будем суши пробовать.

Я заказала суши с ломтиками маринованного имбиря, темпуру, роллы, курицу с имбирём, и он пришёл в восторг.

– Вкусно, – покачал он головой, – если не думать, из чего оно сделано. Давайте перейдём к делу, – и он протянул мне папку, – вот то дело, только я не понимаю, что ты собираешься отсюда выудить.

– Я сама ещё не понимаю, – раскрыла я папку, – тычусь, как слепой котёнок, и ни на йоту не продвинулась.

– Ты сначала расскажи всё в мельчайших подробностях, а потом будем думать, – он не сводил с меня плотоядного взора, и впервые пожалела, что надела короткую юбчонку, что у меня в ресторане низенькие столики и подушечки для колен вместо нормальной мебели.

И мне пришлось рассказывать, он смотрел на меня, не отрываясь, а потом задумался.

– А ты не думала поискать родителей Мирославы? – вдруг спросил он.

– Но как их искать? – растерянно пробормотала я.

– Есть такая штука, она Интернетом называется, и оттуда можно много интересного скачать. Например, если зайти на один из сайтов, можно получить о человеке всю подноготную.

– Я плохо разбираюсь в компьютерах, – честно призналась я, а в ответ Евгений засмеялся.

– Только не говори мне, что Марат для тебя не взламывал систем, – с усмешкой сказал Евгений, – он спец по этому профилю, и я его однажды на этом деле прихватил. Залез, куда не нужно, но не из преступных соображений, а из спортивного интереса. С тех пор он мне помогает, сотрудничает с правоохранительными органами изредка.

– Значит, шантажируешь человека потихоньку? – я невольно усмехнулась, поёрзав на подушке.

– У тебя красивые коленки, – вдруг сказал Евгений, – я так и представляю, как они меня обвивают, – чем вогнал меня в краску.

– Слушай, – внезапно я разъярилась, – не надо изучать мои колени, нечего расчленять меня, и обвивать тебя эти длинные ноги точно не будут, это я тебе гарантирую.

– Будут, никуда не денутся, – с наглой ухмылкой заявил Евгений, и я с трудом подавила желание тыкнуть палочкой ему в глаз. Нехорошее, конечно, желание, но он меня из равновесия вывел.

– Давай вернёмся к нашим баранам, – зарычала я на него, – давай тогда искать её родителей. Ты шаришь в компьютерах?

– Да не очень, – пожал он плечами, – надо Марату звонить.

И я позвонила. Включила громкую связь, и теперь мы общались втроём, и втроём влезли в Интернет. Евгений всё на лету схватывал, чувствуется, у него аналитический склад ума.

Я же ничего не понимала, и не могла сообразить, как он систему взломал. Или я полная кретинка, или у меня просто гуманитарная башка, как говорил мой папа после долгих занятий со мной точными науками. Он делался больным после занятий со мной, и пил пачками анальгин.

– И в кого она такая? – со стоном спрашивал он у маман, – Асюта всё на лету ловит, а Вика элементарщины не понимает.

– Она второй ребёнок, – пожимала маман плечами, – и этим всё сказано. Зато у неё талант к рисованию, и она любит искусство. Думаю, она в будущем захочет иметь творческую профессию.

Тогда я себя ненавидела, пыталась что-то понять, просила папу позаниматься со мной, мне даже репетиторов нанимали, но у меня после занятий голова, словно ватной делалась. Но таблицу умножения я выучила, и запомнила дискриминант.

Что это за зверь такой, и за какие провинности его так обозвали, до сих пор понять не могу, и чувствую себя тупой идиоткой. Зато великолепно знаю историю искусства, рисую замечательные картины, мне всегда говорят, что они дышат жизнью, потрясающе выучила английский, короче, гуманитарий. Другого слова не подберёшь.

– Что там у тебя получилось? – заглянула я в ноутбук, – что ты там нашёл?

– Людей с такой фамилией немного, – вещал в телефоне голос Марата, – Женька, прокрути маленько вниз. Нашёл?

– Попались, – удовлетворённо констатировал Евгений, – Кристина Константиновна и Владислав Владимирович Ягода, и даты рождения ребёнка совпадают, Мирославе ведь сейчас около семнадцати лет. И где они сейчас? Здесь этого нет.

– Уж ясное дело, – хмыкнул на том конце провода Марат, – где они сейчас, вам придётся выяснить, съездив к ним домой, тут и адрес прилагается. Пока, фантики, – и он отключился.

– Я ему покажу фантиков, – тихо засмеялся Евгений, мы быстро доели экзотически блюда, и рванули по адресу.

Ягода жили в Крылатском, очень хороший район, только одно маленькое неудобство, нужно проезжать Рублёвку, а там такие пробки, как перед новогодними праздниками. Или в первые летние месяцы.

Увидев громадную пробку, Евгений резко свернул на другую улицу, и кругами выехал на Крылатскую улицу, а я на своём джипе за ним, и въехала на стоянку.

Всё-таки здесь очень уютно, а недалеко есть пляжи, и воздух почище, чем в самом центре. И мы направились в подъезд, вошли в лифт, и поднялись на третий этаж.

Я нажала на кнопку звонка, раз, другой, третий, потом послышались шаги, и дверь распахнулась.

– Кого чёрт принёс? – на меня смотрело опухшее лицо алкоголички, и я невольно попятилась.

Это и есть Кристина Константиновна? Мать красавицы Мирославы?

– Вы Кристина Константиновна Ягода? – ошарашено спросила я.

– Эта убийца проклятая? – чуть не упала алкоголичка, и ухватилась за косяк, – сдохла в тюрьме Криська, так ей и надо, суке.

– Кристина Ягода кого-то убила? – взволнованно спросила я.

– А ты кто такая будешь? – прищурила глаза пьяница, – на ментовку не похожа, уж слишком золотом обвешана. Значит, ты из газеты.

Евгений полез было за удостоверением, но я его опередила, и вынула свой пропуск в издательство.

– Верно, – я показала пластиковый прямоугольник, – я действительно журналистка, и я ищу чету Ягода. Я готова заплатить за информацию.

– Эвива, – ухватил меня за локоток Евгений, а алкоголичка впустила нас в квартиру.

Я не раз была в квартире алкашей, и потому знала, что сейчас увижу. Ободранные обои свисали лохмами, и всюду феерическая грязь, и прорва пустых бутылок.

– Хорошо, что вы не из ментовки, – хмуро сказала она, и плюхнулась на продавленный матрас, единственную мебель в комнате, – терпеть не могу ментов, они такие сволочи, – а я осторожно посмотрела на Евгения, и заметила, что у него

слегка дёрнулась скула.

– Что вы знаете о Кристине Ягода? – начала я допрос.

– Гнилая баба оказалась, – женщина вынула сигарету, спички, и со вкусом закурила, – пять тыщ гони, расскажу, что эта курва отчебучила.

Я покорно вынула оранжевую бумажку, но в руки не дала, а положила на пол.

– Возьмёте, когда всё расскажете, – и я придавила бумажку носком своей остроносой туфли.

– Ладно, – она плотоядно посмотрела на купюру.

Ксения, как звали алкоголичку, живёт здесь с рождения. Её родители были хорошими людьми, профессорами, и у девочки было всё, о чём только можно было мечтать.

Далеко не последние люди в университете, они имели все льготы по тем временам, и даже получили трёхкомнатную квартиру. Соседи по площадке оказались приятными, Кристина Константиновна и Владислав Владимирович, они въехали через пол года после Егоровых, и семейные пары как-то сразу сдружились.

У Кристины и Владислава был пятнадцатилетний сын, Андрей, и Кристина должна была вот-вот родить ещё одного.

И спустя какое-то время на свет появилась Мирослава, чудесная девочка с синими глазищами, и родители нарадоваться не могли. Андрей постоянно возле сестрёнки находился, гулять с ней ходил. И однажды Ксения пришла домой, и увидела, войдя во двор, что Андрей с коляской разговаривает с каким-то пожилым господином.

Она подошла поближе, и услышала злой возглас парнишки.

– Кто вы такой? – с такими интонациями сказал Андрей, что Ксюша невольно вздрогнула, – я ничего не знаю, и знать не желаю. Немедленно убирайся отсюда.

– Ты ещё пожалеешь, что на свет появился, – зло сказал незнакомец, – пожалеешь, и твоя сестра тоже, – и он ушёл, а Андрей бросился в подъезд.

И через день к родителям Ксюши прибежала Кристина, со странной просьбой, срочно купить их квартиру. Егоровым квартиру выдали, они не была их личной, и соседи знали об их намерении приобрести собственную жилплощадь. Но зачем Кристине и Владиславе продавать квартиру, когда они только у неё въехали?

– Зачем вам это? – изумлённо спросила Юлия Львовна, мама Ксении, – вы же только что въехали?

– Это долго объяснять, но у нас проблемы, и нужно срочно спрятаться, – тихо проговорила Кристина, и Юлия Львовна пожала плечами.

Дело уже было на мази, родители Ксении продали две дорогие картины, единственную ценность в их семье, и тут произошла трагедия.

Ксюша тогда вернулась домой из школы, дверцы лифта распахнулись, и она попятилась. Двери в обе квартиры на площадке были распахнуты настежь, и туда-сюда сновала милиция.

В испуге она вбежала в свою квартиру, увидела сидящую за столом Кристину, закрывшую лицо руками, скованными наручниками, и мрачного следователя.

– Что тут происходит? – внезапно задрожавшим голосом спросила Ксюша.

– А вы кто такая? – взглянул на неё страж порядка.

– Я здесь живу, – растерянно проговорила девушка, – да что случилось?

– Ваша соседка убила ваших родителей, – кивнул следователь на Кристину, и Ксюша съехала на пол.

– Это ведь не правда? – сдавленно прошептала Ксения, глядя то на следователя, то на притихшую Кристину, – скажите, что это не правда! – голос девушки сорвался на крик.

Она зарыдала в голос, а потом вскочила на ноги, и вцепилась в шею Кристины. Тогда она ничего не соображала, в глазах чёрные точки прыгали, и ей казалось, что мир рушится.

– Я этого не делала, – сдавленно прохрипела Кристина, а следователь стал оттаскивать Ксюшу от женщины.

– Я тебя ненавижу, – Ксюша была готова ей волосы выдрать.

– Я этого не делала, – по щекам Кристины текли слёзы, – мы с Владом не убивали твоих родителей, поверь.

– Заткнись! – рыкнул на неё следователь, – быстро уведите её, – и два типа в милицейской форме вывели женщину из квартиры.

– Как это произошло? – сдавленно прошептала Ксюша, глядя на него во все глаза, – за что они так с моими родителями?

– Мотив абсолютно банален: деньги, – пожал плечами следователь, – они хотели получить все деньги, что ваши родители выручили за картины, а не только сумму за квартиру. Владислав Владимирович ударил вашего отца битой, где только взял, а Кристина Константиновна зарезала Юлию Львовну.

– Зачем они так? – качала головой Ксюша, она поверить не могла в случившееся.

На суде Кристина и Владислав всё время молчали, словечка ни проронили, на вопросы не отвечали, и держались за руки.

Приговор был суров: расстрел.

По щекам обоих потекли горькие слёзы, когда их уводили, Кристина в последний раз глянула на Ксюшу, но ничего не сказала, она тихо плакала.

Сама Ксюша от боли ничего не чувствовала, чтобы на время забыться, молодая девушка купила бутылку водки, и всю её выпила. Так Ксюша практически скатилась по наклонной плоскости, сначала она просто заливала горе, а потом пристрастилась к спиртному.

– Они спрятали ребёнка, – тихо проговорила я, когда рассказ иссяк, – и я думаю, что Кристина и Владислав не убивали ваших родителей, их жестоко подставили.

– Как это может быть? – покачала головой Ксения.

– Преступления продолжаются по сей день, – со вздохом сказала я, – теперь кто-то пытается подставить дочь ваших соседей. Помогите мне помочь ей, вспомните, у Кристины и Владислава были какие-нибудь друзья?

– Они всё время упоминали о какой-то Рите, следовательно, она была их знакомой. Точно, она была их знакомой по работе. Я точно вспомнила, как они говорили, что надо ей какие-то чертежи отдать. Они работали в архитектурно-проекторной мастерской.

– Где она располагалась? – вцепилась я в Ксению.

– Ты слишком много хочешь, – взял меня за локоть Евгений, а Ксения засмеялась.

– Верно ваш друг говорит, – мотнула она головой, – откуда мне знать?

– Минуточку, – всполошилась вдруг я, – а куда делся Андрей? Что стало с братом Мирославы?

– Его какие-то друзья Кристины и Владислава усыновили, у них ещё фамилия такая смешная, Канарейкины.

И я чуть не упала. Значит, Андрей и правда был братом Славы, она мне не соврала, просто немного изменила правду.

О звёзды небесные! Много лет назад были убиты хорошие знакомые семейства Ягода, и супружескую чету обвинили в несовершённом ими преступлении, осудили, а потом расстреляли.

Теперь история повторяется, хотят подставить последнего потомка рода Ягосальварес. На Мирославу сваливают убийство её брата, я в этом уверена. И не только убийство Андрея, был ещё убит и Филипп Васильевич, а Тимошин как в воду канул.

Кому так насолили герцоги, что их хотят стереть с лица земли?

В машине я тут же включила ноутбук, но это мне ничего не дало, пришлось ехать в справочную. Там мы получили адрес этой мастерской, и рванули туда.

Мастерская работала до сих пор, хотя много времени прошло, и теперь это была архитектурная фирма, которой руководило частное лицо. Директора мы нашли без труда, молоденькая девушка, попавшаяся в коридоре, показала, как пройти в кабинет главного.

– Здравствуйте, – получив разрешение войти, мы робко вступили внутрь, и обнаружили восседающую за столом пожилую женщину.

Полная, с громадными очками в стиле аля – черепаха Тортилла,

в жуткой роговой оправе чёрного цвета, и не менее жутком

цветастом платье.

– Добрый день, – я окончательно впала в ступор, разглядывая это ископаемое, невесть откуда появившееся здесь.

– Вы уже поздоровались, – холодно ответствовала мадам, – что вам угодно?

– Мы из прокуратуры, – я быстро глянула на Евгения, и он вынул свои « корочки ». Дама внимательно посмотрела на красную книжку, а потом на нас.

– У нас никаких правонарушений не случалось, – покачала она головой.

– Правонарушение случилось раньше, – я села на стул, – тут ранее работала супружеская пара, их звали Ягода Кристина Константиновна и Владислав Владимирович. Наверное, вы слышали о скандале, который наверняка был, ведь их осудили.

– Как такое не забыть, – тряхнула химией на голове женщина, – вот уж не думала, что они на такое способны, ведь такими порядочными поначалу казались. И что вы хотите? Это когда произошло-то.

– Верно, – я закинула ногу на ногу, – но дело получило отголосок сейчас, произошло новое преступление, связанное со старым. Возможно, что они даже ни в чём и не виноваты.

– И чем я могу помочь? – в её глазах появилась заинтересованность.

– Мне нужна одна женщина, её звали Маргарита, с ней вроде бы дружили Кристина и Владислав Ягода.

– Так вы о Рите ведёте речь, – кивнула головой директор, – они дружили какое-то время, пока Кристину и Владислава не посадили.

– Она до сих пор здесь работает? – с замиранием сердца спросила я.

– Конечно, она замечательный сотрудник, и очень исполнительный человек. Сейчас я её позову, – она сняла трубку внутреннего телефона, – Ритуля, зайди ко мне в кабинет, – и через минуту в кабинет постучались.

– Можно? – вошла красивая женщина, но уже не молодая.

У неё были волосы цвета воронова крыла, длинные, и очень красивые. Мне нравятся длинные волосы, я в детстве визжать начинала, когда маман пыталась меня подстричь. Я такой визг поднимала, когда она бралась за ножницы, что она тут же

забывала об этой дурацкой затее.

А фигура у Риты была просто загляденье, стройная, и очень изящная.

– Риточка, – сказала директор, – тут из прокуратуры пришли, они интересуются Кристиной и Владом Ягода. Говорят, что они были не виновны, и хотят с тобой поговорить.

– Господи! – приложила она руку к груди, – конечно, они были не виноваты, им жестоко отомстили, мне Кристя за несколько дней до ареста рассказала, что их могут арестовать.

– И вы молчали? – не поверила я своим ушам, – вы не рассказали ничего следователю, который вёл это дело?

– Я могла бы рассказать, – со вздохом сказала Маргарита, – да только это ничего не дало бы. Их подставлял не обычный человек, а этот самый следователь. Он их ненавидел, и всё сделал так, что вина была очевидна, комар носа не подточит...

И она начала свой рассказ. С красавицей Кристиной Рита познакомилась в архитектурном институте, они сидели рядом, и как-то незаметно подружились, а потом и вовсе стали, не разлей вода. Они вместе готовились к сессии, парами ходили на свидание со своими парнями, а потом Кристя рассказала подруге, что она не русская.

На самом деле она мексиканка, но её родителей убили в результате каких-то там разборок в Мексике, и один человек помог ей уехать оттуда, благо, она была уже совершеннолетней. Человек тот был русский, и потому Кристина оказалась в России, и тут же поменяла себе имя, чтобы не выделяться.

Маргарите не было никаких оснований ей не верить, внешне Кристина очень смахивала на представительницу Латинской Америки. Чёрноволосая, с характерным оттенком для южан, чёрноглазая, смуглая, и в голосе её проскальзывал акцент.

Однако, Рите было всё равно, кем была её подруга, и она искренне порадовалась за неё, когда Кристя сообщила, что выходит замуж.

Кристина познакомила её с будущим мужем, Владом, пригласила на торжественный ужин в честь их помолвки.

Кристине надо было позвать кого-нибудь из родственников, но таковых у неё не было, и она позвала подругу.

Рита была просто ошарашена, когда переступила порог

громадной квартиры, до отказа забитой картинами, статуэтками, и прочими вещицами, стоившими баснословно дорого. В тот момент Рита на какое-то мгновенье позавидовала подруге, глядя на роскошную квартиру, но тут же сама себя пристыдила. Главное, что Кристина счастлива, а Рите этот Влад и не нравился вовсе. Он был ярким красавцем, эффектным, а Кристя млела только при одном взгляде на него.

Высокий, широкоплечий, он явно следил за собой, и накачивал мышцы. А Риту раздражал перстень на пальце у красавца, массивная золотая печатка с буквой « Я » в завитушках.

Рита была свидетельницей на свадьбе, а Кристина лучилась таким счастьем, что от неё сияние за версту было видно.

И через год после свадьбы родился Андрей, а десять лет спустя Мирослава. И спустя эти десять лет и произошло несчастье.

Кристина прибежала к Рите через неделю после рождения Мирославы, и со слезами бросилась подруге на шею.

– Да что случилось? – в испуге воскликнула Рита, во все глаза глядя на плачущую подругу.

– Нам с Владом конец, – тихо проговорила Кристина, – мою свекровь, Марию Михайловну, убили, а преступление пытаются свалить на Владимира Владиславовича. Только он убежал, и бежать надо нам с Владом, потому что преступник хочет убить всех Ягосальварес.

– Как ты сказала? – округлила глаза Рита.

– Я объясню вкратце, – Кристина вытащила носовой платок, – Влад, на самом деле, герцог, незаконнорожденный, но официально признанный потомок рода Ягосальварес. Род этот чудом выжил, это очень долгая история, но дело не в этом.

Дело в том, что Мария Михайловна в своё время выбрала Владимира Владиславовича, хотя ей сделал предложение другой человек, и тот возненавидел Владимира Владиславовича настолько, что решил отомстить. Тот человек следователь, и он убил Марию Михайловну, желая посадить её супруга.

– И что это за бред? – сурово осведомилась Рита, – если он так её любил, зачем он её убил?

– Он её возненавидел, – тихо проговорила Кристина, – он хочет истребить всех Ягосальварес, и нашим детям грозит опасность.

– И что ты собираешься сделать? – растерянно спросила Рита.

– Я ещё не знаю, – мотнула головой Кристя, – но мы что-нибудь придумаем. Я только пришла тебе сказать, если нас посадят, ты только знай, мы не преступники.