Текст книги "Инопланетянин в гипсе (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Я замерла, переваривая услышанное, а дворецкий почтительно замолчал. Что, чёрт возьми, происходит?

Только сейчас до меня дошло, что я столкнулась с чем-то необъяснимым, но только всему непонятному и загадочному обязательно найдётся логичное объяснение.

На данном этапе я поняла, что с родом стало твориться нечто, когда умерли внучка и дочь главного герцога. Почему главного?

Да потому, что, согласно закону, старшему сыну присваивается титул на ранг ниже своего отца. В данном случае, старший сын герцога носил титул графа, а его младший брат виконта, а остальные ниже и ниже. Самые младшие сыновья в большинстве случаев вообще не имеют титулов, они просто потомки славной фамилии. Разве что король присудит за особые заслуги. Когда умирает отец, титул герцога переходит к старшему сыну, а остальные братья поднимаются на один титул вверх. Меня эта титулованная неразбериха стала потихоньку раздражать.

Поэтому я просто сгребла бумаги, сняла две картины, висевшие в комнате под слоем вековой пыли, и, крикнув сюда женщин, удалилась к себе.

Осмотрев картины, я пришла к выводу, что они подлинные, но они были тусклыми и выцветшими, явно требовали реставрации. А кулон и брошка мне очень понравились, я решила увезти их в Москву.

Я разглядывала кулон, изучая его через лупу, когда вошла экономка. Предварительно постучавшись, она застыла рядом со мной с кислой миной.

– Что вы хотите этим добиться? – ледяным тоном осведомилась она.

– Что вы имеете в виду? – прищурилась я.

– Не поставили меня в известность, пригласили сюда людей... – протянула она, а я её перебила.

– Это не ваше дело! – рявкнула я, начиная злиться, – это мой замок и я теперь здесь командую! Зарубите это у себя на носу! – и прикусила язык, вспомнив слова Джайлза о ней.

– Вы всего лишь дворняжка, – процедила экономка, – ею и останетесь.

– Не надо мне хамить, – процедила я, – я не дала вам ни малейшего повода к склокам, даже пыталась с вами наладить отношения вначале, но вы сами не захотели со мной нормально общаться. Тогда получите войну! Кто ко мне с мечом придёт, тот от меча и получит! Вы плохо меня знаете! Это мой замок! Мой! Поняли? Герцог отдал его мне! Последняя воля не обсуждается! Поняли?

– Поняла, – поджала губы экономка, а потом её взгляд упал на ювелирное изделие в моих руках, – что это? Что это такое? Зачем вы это взяли? – завизжала она, – что вы наделали! – и она рухнула на колени, – вы нас всех погубите! Нет, я сама уйду!

О нет!

Я с лёгким изумлением наблюдала за ней, как она рыдает сидя на полу.

– Что случилось? – обретя душевное равновесие, я сорвалась с места и кинулась к ней, – что с вами?

– Что вы наделали? – вцепилась она в мои руки, – всё! Теперь опять смерти начнутся! Только-только всё прекратилось! Что делать? Что же делать?

– Да объясните, наконец, что происходит! – воскликнула я, – что вы причитаете?

Экономка уселась на полу, поджав колени, я плюхнулась рядом, сложив ноги по-турецки, подперев подбородок ладонями, и стала её слушать.

Я что угодно ожидала услышать, но отнюдь не средневековые предрассудки. Я даже стала сомневаться, в уме ли экономка.

Поневоле вспомнился «призрак» в Анапе, который мы с Димой ловили... Правда, поймала его я, при этом расцарапавшись в кустах дикой розы.

Привидение тогда к потустороннему миру не имело никакого отношения. Может, и этим байкам найдётся разумное объяснение...

Кулон этот, рассказывала экономка, принадлежал дочери одного из герцогов, жившего тут более ста лет назад.

Она пересказала уже услышанную мной историю Элизабет и Мэри, а потом перешла к главному.

Год спустя после трагической гибели Мэри Драммонд в замке появилось привидение. Девушка со светлыми волосами в красивом, розовом платье ходила по бесконечным коридорам замка, без конца плача.

Первым привидение увидел конюший. Ему не спалось, и, услышав из конюшни ржание, он, поскольку являлся ответственным за лошадей, пошёл проверить, что к чему.

Около лошадей маячила фигура в изящном, розовом, старинном платье, а кони, стоящие в стойле, подпрыгивали, становились копытами на перегородку... У некоторых даже пошла пена. Конюший, удивлённый странным поведением лошадей, окликнул девушку, и, когда та обернулась, к своему ужасу, узнал покойную Мэри.

Попятившись, он упал, а призрак быстро улетел. Утром конюшего нашли без чувств, его рассказ посчитали бредом, а бедная Элизабет упала без сознания.

В тот момент и начался переполох в благородном семействе.

Один за другим умерли братья Мэри, начались странные смерти в деревни близ замка. Никто ничего не понимал, пока Элизабет не показала этот кулон.

– Это принадлежало Мэри! – торжественным тоном возвестила она, – она пришла за украшением.

В тот момент все решили, что она выжила из ума, а женщина продолжала.

– Я избавлюсь от кулона, и всё прекратится, – с этими словами она пошла к пруду, в котором утопилась её дочь, а челядь за ней.

Элизабет кинула украшение в воду, расплакалась и потеряла сознание. Но, что странно, смерти резко прекратились после этого действа. Люди не знали, что и думать. Призрак тоже больше не появлялся, и все, за неимением иного, решил, что Мэри, забрав свою собственность, кулон, успокоилась.

Прошло пятнадцать лет с тех памятных событий, все давно и думать забыли о случившемся, вырос старший внук Элизабет, стал герцогом и даже женился.

Молодая герцогиня была уже на сносях, когда один из слуг случайно нашёл в пруду украшение.

Едва увидев кулон, Элизабет смертельно побледнела, но присутствие духа сохранила, а ночью у молодой герцогини начались внеплановые роды. Проходили роды очень тяжело, женщина с трудом выжила, а утром у пруда нашли камердинера герцога. Тот лежал на берегу с неестественно вывернутой шеей, зажав в окоченевших пальцах кусок розовой материи.

В замке тут же начался переполох, слуги перепугались, сразу заговорили о привидении, а леди Элизабет тут же отобрала украшение и унесла к себе в комнату.

Больше ничего не случилось, но все уверовали, что украшение привлекает привидение покойной Мэри к замку. Этого кулона никто больше в глаза не видел, смертей в замке больше не случалось... Разве это не доказательство?

– Зачем? Где вы взяли этот кулон? – рыдала экономка, с отчаяньем глядя на меня.

– Я открыла комнату леди Элизабет, – пояснила я, – забрала из комода бумаги, а так же этот кулон!

– Боже! Зачем вы это сделали? – ужаснулась экономка, – зачем вам это понадобилось? Недаром же замок закрыли! Что вы лезете, куда не следует?

– Слушайте, не нервируйте меня! – воскликнула я, – я в эти басни не верю! Есть только человеческий фактор, а это всего лишь разговоры, людские предрассудки!

– Помяните моё слово! – зловеще сказала экономка, – толи ещё будет!

– Не надо меня пугать! – рявкнула я, обретя душевное равновесие, – вы, похоже, придумали оригинальный способ, как избавиться от меня. Только я не из пугливых и любому привидению по шее надаю!

– Сильно сомневаюсь, – скривилась мисс Гротс, – не надо быть такой самоуверенной! А, если не верите мне, то поднимите старые бумаги, тогда и убедитесь, что я говорю правду. Мне ни к чему врать!

С этими словами она встала с пола, расправила свои длинные юбки, и с видом оскорблённого достоинства удалилась.

А я, посидев немного в задумчивости, взяла трубку и вызвала Джайлза, который появился через пять минут.

Если его и удивил вид госпожи, меня, то бишь, сидящей на полу по-турецки, но он ничего не сказал. Лишь почтительно поклонился.

– Мне тут мисс Гротс кое-что интересное рассказала о кулоне, чего не сказали мне вы, – медленно произнесла я, – только, боюсь, сей рассказ больше смахивает на бред сумасшедшего.

– Да, это действительно так, – кивнул дворецкий, – я совершенно забыл об этой истории, поскольку не верил в неё. Я человек пожилой, консервативный, в привидения не верю. Я подумал, что вам это будет неинтересно.

– Мне интересно всё необычное, – хмыкнула я, – так что вы можете сказать о привидении? Значит, мисс Гротс не выдумывала глупостей?

– Что вы! Нет, конечно! – воскликнул дворецкий, – всё правда, да только, я думаю, что всё это глупые совпадения.

– Я тоже так думаю, – кивнула я, – но дыма без огня не бывает. Я подозреваю человеческий фактор. Всё это крайне подозрительно.

– Да, миледи, – поддакнул дворецкий, и вдруг кашлянул.

– Что такое? – посмотрела я на него.

– Я осмелился, миледи, – пробормотал смущённый дворецкий, – надеюсь, вы на меня не рассердитесь.

– Что такое? – удивилась я.

– Я пригласил портниху, – робко сказал Джайлз.

– Зачем? – удивилась я.

– Вы забыли? Завтра у вас бал.

– Ой, блин! – ахнула я, поскольку в самом деле забыла про мероприятие, – а зачем портниху-то? Она до завтра сшить всё равно не успеет! Съезжу в город, что-нибудь куплю.

– Нет, миледи, – покачал головой Джайлз, – так не положено. Следуя правилам хорошего тона, для бала платье заказывают у портнихи. Юстасия Кроуз уже прибыла, она ожидает аудиенции.

Я закатила глаза, тяжко вздохнула, но решила не противиться.

– Хорошо, зовите, – кивнула я, вставая с пола.

Прибывшая портниха была симпатичной молодой женщиной.

Она тут же сняла с меня мерки, а потом вынула рулоны материи. Но мне ничего не понравилось.

Преобладали цвета беж и слоновой кости, розоватые оттенки, а я этого терпеть не могу.

– Я хочу красное, – заявила я, – ослепительно алое.

– Алое? – переспросила женщина.

– Да, – кивнула я, – или ярко-оранжевое.

Судя по выражению лица портнихи, наследница благородного семейства её изрядно шокировала. Но, тем не менее, в рекордно короткое время в замок привезли соответствующую материю.

А через три часа я любовалась на себя перед зеркалом.

Вот что значит профессионал высокого класса. Скроила и сшила роскошное платье за три часа!

Платье было красивейшее. Полуприлегающее, ниспадающее до полу, без бретелей, а на руки Юстасия сшила мне перчатки до локтя. Туфли я приготовила заранее, остроносые лодочки на высоченной шпильке.

Довольная, я распорядилась вызывать мне парикмахера, а потом вернулась к основным проблемам. Пересмотрела бумаги по бизнесу, а вином решила осчастливить Диму. Пусть сам с этим разбирается, раз такой знаток.

Прихватив папки, я отправилась на веранду, где застала Диму за странным занятием – он делал кольцо.

– Не думала, что ты умеешь, – протянула я, сев рядом.

– Я многое умею, – кивнул он, – давно этим не занимался, а тут нашёл приспособления для изготовления драгоценностей, и решил сделать тебе кольцо.

– Мне? – я посмотрела на красивую оправу, которую он сделал, а потом на огромный рубин, который он тщательно зафальцовывал в этот момент.

– Да, тебе, – сказал он, не отрываясь от занятия, – люблю это дело, успокаивает.

– Вот уж не думала, что ты умеешь нервничать, – улыбнулась я.

– Все люди разные, – протянул Дима, с ухмылкой поглядывая на меня, – одни эмоционально-неуравновешенные, вроде тебя. Ты никогда не станешь молчать, визг поднимешь на всю округу, а я, напротив, решу проблему резко и быстро, не впадая в истерику.

– Холодный ум! – улыбнулась я.

–Точно, – он отложил пинцет, – готово. Давай сюда свою лапку.

И он надел мне на палец роскошный перстень в тонкой оправе из червонного золота с огромным рубином. Камень был продолговатым, два сантиметра по длине пальца и один по ширине, и так потрясающе искрился.

– Красиво, – сказала я, разглядывая вещицу, – а куда ты уезжал? Какие-то свои дела?

– Нет, ездил за золотом и камнем, – улыбнулся Дима, – есть у меня один знакомый, который добывает подобное.

– Незаконно, что ли? – протянула я.

– Да нет, вполне законно, – хмыкнул он, – что, завтра идёшь на бал?

– Да, – кивнула я, – дикость какая-то. Зачем мне это надо?

– Хотя бы для того, чтобы этих великосветских особ на место поставить, – засмеялся мой любимый, – это ты можешь. Так отбреешь, что мало никому не покажется.

– Что есть, то есть, – кивнула я, поглядывая на перстень.

– Я по тебе соскучился, – заявил Дима, подавшись вперёд, – иди сюда.

– Ты озабоченный! – ухмыльнулась я, прижимаясь к нему.

– Какой есть! – ухмыльнулся он, обняв меня и прижав к себе.

– Меня тут привидениями пугают, – засмеялась я.

– Дай, угадаю! Экономка? – хмыкнул он.

– А ты думал, кто... – проворчала я, – но, тем не менее, Джайлз подтвердил её слова. Только сам он не верит в привидение, считает, что этому есть вполне реалистическое объяснение, – и я пересказала ему рассказ экономки и дворецкого.

– Вдвоём подобную глупость не выдумаешь, – протянул Дима, покрепче прижимая меня к себе, – если только не сговорились.

– Вряд ли, – покачала я головой, – экономка, конечно, пройда, но Джайлз ко мне хорошо относится. Зачем ему какие-то интриги на старости лет?

– Всё может быть, – вздохнул Дима, – но на старости лет чего только не бывает. Вдруг он впал в маразм и от экономки заразился?

– Хронику прошлых лет можно проверить, – сказала я, – но меня это, честно говоря, не слишком волнует. Я не верю в привидения. Одно привидение я уже изловила, хватит с меня.

– Да уж, – засмеялся Дима, которому моё приземление в колючки доставило массу удовольствия.

– Смейся, смейся, – пробурчала я, – если этот призрак в розовом появится, я тебя за ним отправлю!

– Ничего, переживу, – усмехнулся Дима, – хочешь погулять?

– Лучше на лошадях, – воодушевилась я.

Я позвонила в конюшню, попросила, чтобы нам приготовили лошадей, переоделась, и мы отправились на прогулку.

Дима всё время смешил меня, рассказывал смешные байки, потом мы заехали в близлежащую деревню, или как там называется этот населённый пункт.

– Какое-то здесь всё нетипичное, – протянул Дима, оглядываясь по сторонам, – тихое, спокойное...

– Тебе не хватает шума машин и бесконечной суеты больших городов, – засмеялась я, гарцуя на Демоне.

– Дитя большого города, – хмыкнул Дима.

– Жертва большого города, – ухмыльнулась я, – урбанист, блин!

– Я бы предпочёл жить в пентхаусе, – сказал он.

– Ой, мама! – воскликнула я, и заинтересовалась, – что ж теряешься? Купи себе такой.

– А у меня есть, – Дима бросил на меня насмешливый взгляд.

– Когда успел? – ошалела я, – ты не говорил...

– Тебе скажи... – усмехнулся он, – в Нью-Йорке купил. Ты бы в обморок упала, если бы туда зашла.

– Ты больной, – скривилась я.

– На всю голову, – засмеялся он, – потому что купил третий этаж на Фрунзенской, а потом сделал на нём свой, московский пентхаус.

– Офигеть! – прошептала я, – тебе соседи что сказали?

– Ничего, – хмыкнул он, – они у меня остались только снизу, поскольку три верхних этажа мои.

– Когда ты успел? – допытывалась я, – я не видела.

– А я и не показывал, – пояснил он, – у меня туда потайной ход в кабинете через шкаф.

– Ну, ты и хмырь! – воскликнула я, покатываясь со смеху, даже Демон, почувствовав, что хозяйке весело, стал интересно подпрыгивать.

– Какой есть, – засмеялся Дима, – гляди. Это не твоя экономка?

– Точно, – воскликнула я, – интересно, что она тут делает?

– Может, привяжем лошадей, а сами проследим? – выдвинул предложение Дима, а я согласилась.

Оставив Демона и Рогнеду на опушке, мы быстрыми перебежками, стараясь лишний раз не шуметь, стали преследовать мисс Гротс.

Она шла целенаправленно, углубляясь в лес, а мы недоумевали, что ей могло там понравится.

– Может, за грибами, – предложил Дима.

– Какие, блин, грибы в начале мая? – скривилась я, – думай, что говоришь!

– Сморчки и строчки, – ухмыльнулся Дима, – пробовала?

– Нет! И не горю желанием! Конечно, грибы я очень люблю, например, сырный суп с белыми грибами или густой бульон из челышей, от жульена из подосиновиков не откажусь и от пирога с маслятами, но сморчки есть не стану.

– Да, ими отравиться запросто можно, – согласился Дима, ловко огибая кусты и деревья, – смотри, пруд.

– Действительно, пруд, – протянула я, – что она тут делает?

Мы замерли в каких-то кустах, наблюдая за мисс Гротс. Эх, жаль, у меня нет бинокля с собой.

– Надо было бинокль захватить, – Дима словно прочитал мои мысли, – гляди-ка, как интересно. Что она делает?

А экономка тем временем отвязала лодку, небольшой, весь неустойчивый на вид челночок, уселась в него и стала ловко грести. Ясное дело, она направлялась в беседку посреди пруда.

Только какого лешего ей там надо?

Пруд был довольно большим, посередине пруда стоял небольшой холм, а на нём изящная беседка.

– Что-то мне это напоминает, – хмыкнул Дима, – но, тем не менее, смотрится весьма романтично.

Пруд был частично поросший, а беседка представляла собой произведение искусства.

– Красиво, – вздохнула я, – но зачем она туда поплыла?

Мисс Гротс тем временем достигла беседки, причалила, а потом зашла внутрь беседки и села на лавку.

Мы с Димой переместились так, чтобы видеть её. Экономка сидела на лавке, ничего не делая. Просто смотрела куда-то в пространство, не реагируя ни на что.

Она так просидела минут двадцать, потом бросила в воду белые цветы, огляделась, а потом села в лодку и поплыла назад. Я оторопело следила за её манипуляциями.

Причалив к берегу, она привязала лодку, взяла сумку и ушла, а я, выждав, когда она исчезнет из виду, бросилась к лодке, а Дима за мной.

– Помоги, – сказала я, потянув на себя лодку, Дима придержал её, а я развязала узлы. Мы забрались в лодку, Дима стал грести, и мы быстро добрались до беседки.

– Зачем она тут сидела? – протянула я, разглядывая две белые хризантемы, покачивающиеся на воде, – ничего непонятно.

– Красивое строение, – Дима, оглядываясь по сторонам, подошёл к лавке, а потом повернулся ко мне, – надеюсь, её странному поведению есть объяснение.

– Хочешь спросить в лоб? – хмыкнула я.

– Не думаю, что это нужно, – усмехнулся Дима, – слушай, а тут уютно, – он обнял меня, рука скользнула под кофту...

– Перестань, – я попыталась воспротивиться, – здесь же открытое пространство. Вдруг кто с биноклем сидит на ёлке?

– Да, конечно, – засмеялся Дима, пытаясь стянуть с меня кружевные чулки, – прикинулся вороной или плащ-невидимку надел, и наблюдает за озабоченными парочками. Хватит ломаться, тебе же плевать, где этим заниматься.

– Если бы ты добавил – и с кем – я бы тебя треснула, – ухмыльнулась я, но уступила его напору.

Какое-то время мы молча сидели на лавке, это место навевало романтизмом. Мне вдруг стало так грустно.

– Как же я устала! – я уткнулась ему в плечо, – как устала! Если бы ты знал...

– От перспективы жить без меня? – тихо спросил Дима,

накрутив на палец мой смоляной локон, – так в чём проблема? А ты не задумывалась, что будет дальше?

– В смысле? – не поняла я.

– Пошли, – он за руку повёл меня к лодке, стал грести, храня молчание по-прежнему.

– Что ты молчишь? – спрашивала я, недоумевая, почему он так себя ведёт.

– А что мне тебе сказать? Что ты хочешь услышать? – спросил он, – что я должен тебе ответить?

– Поясни.

Но он молчал. Привязал лодку, и мы пошли обратно, на опушку, где оставили лошадей.

– Странное поведение у твоей экономки, – протянул он, забираясь на Рогнеду.

– Знаю, – буркнула я, – не менее странное, чем твоё, – парировала я, забираясь на Демона, – чего молчишь?

– У тебя со слухом проблема? – фыркнул он.

– Договаривай! – рявкнула я.

– Что ты желаешь услышать? – прищурился он, – если мы не поставим все точки над «i», если не будем вместе, на старости лет пожалеем об этом. Скажем, какие же мы были дураки! Потеряли свою любовь из-за глупостей... В старости всё будет видится в ином свете, думаю, ты тоже это понимаешь.

– Я рожу тебе сына, – вдруг тихо сказала я.

– Что? – изумился Дима.

– Я рожу тебе сына, – повторила я, – но учти, Макс об этом узнать не должен.

– И как ты это себе представляешь? – прищурился Дима, – как ты от него скроешь?

– Скрою, – упрямо сказала я, – в августе мне надо будет ехать снимать фоторепортажи фестивалей. Сделаю так, чтобы Макса услали на это время в командировку, а мы с тобой уедем в Европу.

– Любопытно, как ты наличие живота мужу объяснишь, – ухмыльнулся Дима.

– Буду скрывать, сколько смогу, – вздохнула я, – а потом, когда живот будет отчётливее, уеду из Москвы. Навру мужу про командировку.

– Увяжется за тобой, – не сдавался Дима.

– Не увяжется, – засмеялась я, – я маму подключу. Она сделает всё, лишь бы заиметь внука от тебя. Купи небольшой домик в Швейцарии, в Альпах, там я рожу ребёнка, только уж не обессудь, если опять будет дочка.

– Ничего, – странным голосом сказал он, – я тебе с ходу ещё одного сделаю.

– Вот поганец! – невольно восхитилась я.

– Сама вызвалась, – засмеялся Дима, – если назвалась груздём, полезай в лукошко, – он натянул поводья, и резво поскакал в сторону замка, а я за ним.

Похоже, я сама нажила себе проблемы. Он теперь не отступится, пока не сделает мне сына... Я, конечно, могу послать его подальше, сказать, что пошутила... Только, боюсь, он обозлится, а за мою стервозность мне голову оторвёт.

Чего доброго, женится потом на какой-нибудь блондинке, чтобы разозлить меня. И ему это удастся, потому что я поседею при одной мысли, что меня променяли на штамп.

Тяжело вздохнув, я посильнее натянула поводья. Демон прибавил скорости, и я, обогнав Диму, прискакала к замку первой. И, едва мы спрыгнули с лошадей, с неба сплошной пеленой хлынул холодный дождь. Дима схватил меня за руку, и мы бросились бегом к замку.

– Вот это ливень! – воскликнул Дима, смахивая с волос капли воды. А я оттянула кофточку, прилипшую к телу. Мы промокли насквозь.

Я тут же бросилась наверх, переодеться, а потом спустилась в гостиную, где застала сестру. Ася болтала по телефону со старшей дочкой, а я, плюхнувшись на диван, кивнула сестре:

– Передай Янке привет.

– Ага, – кивнула она, – Янусь, тебе от любимой тётушки привет. Тебе тоже от неё, – кивнула она мне.

– Я тебе дам тётушку! – погрозила я ей кулаком, встала с дивана и отправилась в кабинет.

Усевшись в кресло, я посмотрела в окно, где ветер нещадно гнул ветви деревьев, а дождь стекал тонкими струйками по стеклу. Хорошо, что успели раньше приехать...

Оторвавшись от созерцания дождя, я открыла свой ноутбук, в который раз пожалев, что взяла с собой старый компьютер.

Нет, он ещё пашет, а мне, честно говоря, жаль с ним расставаться. Его мне подарил Дима, когда поступила в ГИТИС, чтобы скачивать рефераты. Компьютер тогда сильно облегчал мне жизнь. Недавно мне подарили ноутбук, но, увидев, Мирослава тут же выпросила у меня его.

А мне было всё равно, я к этому привыкла, хоть он и староват. И я занялась делами, потом поужинала, поболтала с отцом, который пребывал в скверном настроении после плохих стрельб.

– Уроды! – злился он, раздражённо бубня, – я им устрою! По десять нарядов вне очереди каждому! – и я хихикнула.

– А вы ещё ругаете женскую логику! – фыркнула я, – каким макаром ты дашь десять нарядов вне очереди всем солдатам в части?

– Придумаю! – рявкнул отец, – ты-то как? Что за дела у тебя в Англии? – ясное дело, я не сказала своим об очередной выходке, не желая выслушивать нотации. Только Ася в курсе, и то, в силу непредвиденных обстоятельств.

– По работе, – уклончиво ответила я.

– Ты слишком уж надолго там застряла, – вздохнул отец, – а Макс здесь, к тому же Северский опять исчез. Он, случаем, не с тобой?

– Нет, не со мной, – вздохнула я. Уж кому, а отцу я не могу сказать, что мне никто, кроме Димы не нужен, он очень хорошо относится к Максу. Но ведь сердцу не прикажешь...

– Просто я боюсь, что ты сделаешь глупость, – огорчённо протянул отец, – ты и так их наделала в своей жизни немало. Макс – умница. Любит тебя всем сердцем, а ты гуляешь от него. Чего тебе не хватает? Адреналина? Его-то ты получаешь с лихвой, учитывая все твои выходки. Экстремальный секс с этим испанцем – это отдельная статья, но ты играешь на чувствах мужа.

– Пап, не надо, – воскликнула я, – ни к чему эти нравоучения. Я взрослая девочка, поэтому сама решаю, что хорошо, а что плохо.

– Для тебя не существует золотой середины, – хмуро сказал отец, – я это заметил ещё, когда ты была маленькой. Ты максималистка, взбалмошная, неуравновешенная, привыкшая всегда быть на коне. Боюсь, так же и с чувствами.

– Что ты знаешь о чувствах, пап? – невежливо спросила я.

– Кое-что, да знаю, – хмыкнул он, – и я знаю тебя. Я не знаю, почему ты держишься около Макса, но, подозреваю, что Дима сделал что-то очень плохое, раз ты не с ним. Я прав? Молчи, не говори ничего. Я знаю, что ни слова правды от тебя не услышу. Мы с тобой давно потеряли контакт. Ты теперь с матерью. Всё больше делаешься похожей на неё, уж извини, если что не так. Ты ведь раньше боялась её...

– Да, верно, – сказала я, – я жила по правилам, искала некий смысл. Считала, что быть обычной женщиной нормально, но потом всё рухнуло. Моя маскировка стала линять!

– Скажи, а что он сделал? – спросил вдруг отец.

– Не важно, – отмахнулась я.

– Он жестоко с тобой обращался? – допытывался он.

– Пап, ты прекрасно знаешь, что отношения у нас были не идеальные, – вздохнула я, – бывало, он поднимал на меня руку, но дело не в этом.

– А в чём тогда?

– Какая теперь разница? Тебе зачем?

– Я просто хочу понять, как помочь Максу, – вздохнул он.

– Чего ему помогать? – нахохлилась я.

– Чтобы он не потерял тебя, – пояснил отец, а я сдавленно фыркнула.

– Пап, хватит ерундой страдать! – прошипела я, – лучше своих солдат муштруй, а мои проблемы мне предоставь.

– И всё-таки? Что он сделал?

– Пап!

– Знаешь, – вдруг странным голосом сказал отец, – кажется, я догадываюсь, в чём дело. Ты принципиальная девочка, а этот тип на многое способен. Бросила ты его внезапно, значит, произошло что-то резко. Он кого-то убил?

От неожиданности я поперхнулась кофе, и, откашлявшись,

примолкла.

– Я прав? – спросил отец, – судя по тому, что ты молчишь...

– Я онемела от подобной чуши! – резко ответила я.

– Да? – усмехнулся он.

– Отстань с глупостями! – воскликнула я, – как тебе подобное в голову пришло?

– Эх, дочка, – протянул он, – если бы ты знала, как я за тебя

боюсь.

– В честь чего? – изумилась я.

– Вдруг он тебе что-нибудь сделает? Он совершенно озверел с тех пор, как ты его бросила. Он же без тормозов!

– Да нет, – усмехнулась я, – уж кому-кому, а мне он ничего не сделает! Он меня любит, я для него смысл жизни. Он за меня и за нашу дочку любого в клочья разорвёт. Тебе не о чем беспокоится. Лучше скажи, как там Москва.

– Хорошо, – ответил он, – очень тепло и светит солнце, правда, на данный момент за горизонт зашло.

– А у нас ливень, – вздохнула я, – стеной стоит.

– И далась тебе эта Англия, дочка, – вздохнул папа, – сидеть в этой сырости. Лучше возвращайся домой.

– Пока не хочу, – привычно возразила я, – у меня тут дела.

– Надеюсь, не криминальные? – с тревогой осведомился отец, – а то и Ася куда-то исчезла.

– Она мне звонила, – быстро ответила я, – на данный момент она в Тайланде, вытаскивает одного своего клиента из местной тюрьмы.

– Не живётся людям спокойно, – вздохнул отец, – какого лешего едут чёрте куда и нарушают там законы?

– Боюсь, на этот вопрос я не смогу тебе дать ответ, – засмеялась я, – кстати, хочу уточнить на всякий случай. Не надо лезть к Диме. Не надо искать возможностей избавить меня от него. Со своими проблемами, повторяюсь, я разберусь сама, а, если моя дочь лишится отца, я очень обозлюсь. Василинка его обожает, а я обожаю свою маленькую дочку. Надеюсь, что мы пришли к консенсусу.

– Ладно, так и быть, – вздохнул отец, наверняка недовольный моей проницательностью, – ты только поскорее возвращайся.

– Постараюсь, – уклончиво ответила я, – пока, пап, а то вам насчитают километровые счета за телефон.

– Пока, – и он отключился, а я бросила мобильный на стол.

Дождь только сильнее разошёлся, даже и не думая останавливаться, а я занялась новой книгой.

В принципе, я могла бы наваять чёртову уйму беллетристики, но мне не хочется с этим возиться. Недавно я написала два эротических романа, но печатать их мне элементарно стыдно. Я на автограф-сессиях буду сидеть, как спелый помидор, алая

до кончиков волос.

И поэтому я решила, что издам нечто более приличное. Одна книга у меня уже выпущена, останавливаться я не намерена.

И, увлечённо развивая очередной сюжет, я и не заметила, как пролетело время. Сохранив главу, я хлебнула остывшего кофе, взяла сумку, и, вынув оттуда сигареты, уставилась на зелёную папку. Что это такое? Ах да, это же роман Джуди!

И как я забыла про него? Сейчас же почитаю, может, игра стоит свеч. Английского автора у нас ещё не было.

Внутри папки оказалось две рукописи. Одна была фантастикой, но так искусно написанной, что я невольно зачиталась, не заметив, как пролетело время. Да, Джуди уже явно состоявшийся автор, подумала я, открывая другую рукопись.

На этот раз оказался детектив, но я решила отложить его на завтра. Одно я знала точно, мы будем печатать Джуди.

Часы показывали полвторого ночи, дождь по-прежнему хлестал по стёклам, не переставая ни на секунду, а ветер задувал в открытую форточку.

Зевнув, я закрыла ноутбук, допила остывший кофе и вышла из кабинета, оставив окно открытым.

Ночью в замке было немного мрачновато и неуютно, внезапно откуда-то подуло лёгкой прохладцей, послышался шум дождя, и я, обернувшись, увидела, что открыто окно. Ветер трепал занавеску, я быстро подошла к окну, захлопнула створки и огляделась по сторонам. В старинных канделябрах, прикреплённых к стенам, горели свечи. Это чем-то напоминало Средневековье. Ладно, хоть не факелы! Хотя свечи тоже не лучше. В наш век технологий и криминалистических экспертиз вмиг установят, что поджог был умышленным, а вот раньше выяснить это было без шансов. Согласитесь, прогресс здорово усложняет жизнь бандитам и мерзавцам! А это того стоит!

Я сделала шагов, и вздрогнула, когда позади меня раздался

оглушительный стук и звон битого стекла.

Подскочив, я обернулась, и, к своему изумлению обнаружила, что створка опять открыта, а стекло вдребезги.

Я медленно подошла к окну. Мелкие капли дождя упали мне на лицо, а меня вдруг пробрала дрожь. Ведь я только что заперла окно на задвижку! Кто-то кинул камень? Тогда этот кто-то должен быть мастером спорта по киданию камней в

высоту в кромешной тьме!

Плюс ко всему хлещет проливной дождь! Вдруг позади раздался лёгкий шорох, я испуганно дёрнулась и увидела фигуру в розовом. На секунду я оторопела, потом оцепенела, а фигура, колыхаясь, поплыла по коридору, а я, стряхнув оцепенение, медленно пошла за ней.

Покачиваясь, фигура плыла в старую часть замка, заброшенную, а я, спотыкаясь на каблуках, шла за ней.

Что я делаю? Зачем я за ней иду? Это, в самом деле, призрак? Моё внутреннее чутьё подсказывало мне, что нет, это не привидение, а нечто вполне материальное. Но ведь упоминания о призраке имеются, были и смерти, которые начинались с появлением этой странной субстанции.

Ещё не решив для себя, правильно ли я делаю, преследуя привидение, я вошла в самую старую часть замка.