Текст книги "Инопланетянин в гипсе (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Демон тоже сильно устал, поэтому, когда мы выехали к церкви, он шёл размеренным шагом.

Я привязала животное на улице, погладив его по морде, а сама вошла внутрь церкви.

Там как раз шла служба. Я немного посидела, послушала, но это было недолго, служба кончилась, все вышли на улицу, и я тоже. Естественно, своим средством передвижения я тут же привлекла внимание.

– Вы, случайно, не из замка? – спросила одна из женщин, когда я отвязывала коня.

– Да, – удивилась я, – как вы догадались?

– Так вы же на лошади, – улыбнулась женщина, – старый герцог раньше часто катался, а сейчас его вообще не видно. Как он?

Вы его гостья?

– Я новая владелица замка, – мне пришлось пуститься в объяснения, – старый герцог умер, завещав всё состояние моему супругу.

– Надо же, – протянула женщина, – а я и не знала. Никто не знал. Вы аристократка?

– Нет, – дёрнулась я, не желая вдаваться в подробности, – простая, русская девушка.

– Русская? – ещё больше изумлялась женщина, – но вы говорите, как коренная англичанка.

– Хорошо знаю язык, – улыбнулась я, – покойный герцог завещал своему русскому другу всё состояние.

– Да, он был странный человек, – задумчиво протянула женщина.

– И в чём же заключалась эта странность? – я загорелась любопытством. Это чисто английское уныние стало меня угнетать. Многие люди любят монотонность и размеренность, но только не я. Я сразу насторожилась, услышав про некую странность.

– Не то чтобы, странность, – протянула женщина, – скорее, он был нелюдимый человек. Не любил ни с кем общаться, поговаривали даже, что он был малость не в себе. Психически.

– Это вряд ли, – улыбнулась я, – иначе он не смог бы написать завещание. Вероятно, свои странности имелись, как у любого нормального человека, у каждого есть свой закидон, но без заключения психиатора отписать такое состояние ему вряд ли позволили бы.

– Это, да, – вынуждена была признать женщина, – Катрин Аллейн. Живу неподалёку. У нас городок маленький, скорее село, по этой причине все друг друга знают. У меня лучшие в городе розы, – в её голосе мелькнула гордость, – заходите вечером с супругом в гости.

– К сожалению, он вряд ли сможет, – улыбнулась я.

– Понятно, занятой человек, – кивнула Катрин, – тогда давайте зайдём сейчас. Я угощу вас чаем.

– Благодарю за приглашение, – любезно сказала я, – я бы с удовольствием, но как быть с лошадью?

– Не волнуйтесь, мы его просто привяжем к воротам, – сказала Катрин, – я живу у самих лугов, пусть пасётся.

Это действительно не составило проблемы. Мы привязали Демона около ограды, полюбовались роскошными розами, а потом уселись пить чай на веранде.

Я посмотрела на мутиво, разбавленное молоком, и вздохнула. Зато шоколадный торт был выше всяких похвал, о чём я не преминула сообщить радушной хозяйке.

– Он у меня тоже лучший в округе, – сказала она, – а что вы чай не пьёте? Он скоро остынет.

– Я не люблю чай, – смущённо призналась я, – предпочитаю ему кофе. Уж извините.

– Ничего, – кивнула Катрин, – сказали бы сразу.

И она принесла кофе, на удивление вкусный и ароматный.

– У вас есть дети? – спросила она.

– Да, трое, – кивнула я.

– Наверное, ваш супруг счастлив, – улыбнулась Катрин, – дети – это радость, а тут сразу трое.

– Мой последний супруг не имеет к ним ни малейшего отношения, – пояснила я, – старшая дочка у меня от первого брака, а двойняшки, мальчик и девочка, от четвёртого мужа. Сейчас я замужем в пятый раз, а мой супруг старше меня на сорок три года.

От неожиданности Катрин выплюнула мутиво, то бишь, чай с молоком, на розы.

– Но зачем вы за него вышли? – оторопела она.

– Из-за денег, – я решила поиграть роль брачной аферистки, -

дважды случайно обвела мужей вокруг пальца, оттяпав у них имущества, а тут подвернулся богатый старичок. Как не воспользоваться возможностью?

Наверное, со стороны это дикость, рассказывать такое, но лучше я прослыву брачной аферисткой, чем все узнают о выходке старого герцога. Его тут и так держат за странноватого, а Павел Николаевич считал Джорджа своим другом. Думаю, что он чувствует себя виноватым, что лишил друга возможности быть счастливым. А так же того, что герцог не стал отцом. Ни к чему бросать тень на лорда Драмонда, а мне плевать. По моей репутации давно фрегаты плавают.

А Катрин я шокировала основательно своим откровенным признанием. Та открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.

Мы ещё поговорили на отвлечённые тему, но, чувствуется, женщину распирало от желания – всё рассказать знакомым. Она явно была сплетницей.

Мило распрощавшись с ней, я запрыгнула на Демона, и резво поскакала назад, в замок.

Уже начинало смеркаться, сгустились сумерки, но Демон целенаправленно галопировал в сторону родного дома, поэтому перспектива заблудиться для меня была равна нулю.

Около замка, сдав Демона конюху, я увидела две машины. Серебристую «Хонду» и чёрную «Вольво», стоящих на гравии, а в жилой части замка горел свет.

– У нас гости, – шепнул мне Джайлз.

Я кивнула, и, скинув с головы шифон, прошла в столовую.

Во главе длинного стола сидел сам Павел Николаевич, над чем-то смеясь, рядом мужчина средних лет, два молодых человека, весьма симпатичных, и некая молодая особа.

Внешне ей можно было дать от двадцати до двадцати пяти. Красивейшее личико, зелёные глаза, тёмные брови вразлёт, наверняка крашеные, потому что она была натуральной золотоволоской.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я.

Гости кивнули, а девушка окинула меня оценивающим взглядом. И осталась явно недовольна увиденным.

– Это ваша секретарша? – мелодичным голосом пропела она.

– Разрешите представить, – привстал Нестеров, – моя супруга Эвива.

– Супруга? – в глазах девушки мелькнуло удивление и ещё что-то, о чём я не успела сообразить, – вы женаты?

– Да, а что вас не устраивает? – прищурилась я, – дорогой, кто эти люди? – обратилась я к Павлу Николаевичу. В моём голосе проскочила явная издёвка, поскольку эта нахалка задела меня.

– Милая, это Энн, незаконнорожденная внучка Джорджа, а это её друг Уильям и дальние родственники Джек и Джеймс.

– Очень приятно, – кивнула я, – рада с вами познакомиться.

– Я тоже рад, – один из молодых людей, Джек, не сводил с меня глаз, – вы очень красивы.

– Спасибо, я знаю, – улыбнулась я, усмехаясь.

– Я не знал, что у Джорджа имеются дети, – воскликнул Павел Николаевич, – но почему же он тогда вам не оставил состояние?

– Если честно, то я совсем не горю желанием этим заниматься, – воскликнула Энн, – дедушка об этом знал, потому и замок отписывать мне не стал. Он оставил мне достаточно на жизнь, а вся эта волокита с замком... Если честно, то это была моя идея, оставить вам замок. Правда, дедушка любитель подшутить. В завещании никакого подвоха не было?

– Не было, – мотнул головой Павел Николаевич, ясное дело, он не хочет признаваться. Как бы там не было, он не станет бросать тень на своего друга, тем более, он чувствует себя виноватым перед ним.

– Даже странно, – засмеялась Энн, – дедушка любил пошутить. Причём его шутки порой доводили человека до слёз и нервного срыва, а порой оскорбляли и компрометировали.

– Да, у него было ужасное чувство юмора, – вздохнул Джеймс, – мы все страдали от его шуток. Доходило до абсурда. Однажды он отправил меня получить посылку для него, в итоге я выяснял отношения с сотрудниками почты четыре часа, а потом выяснилось, что никакой посылки и в помине не было. Он просто так оригинально пошутил, со свойственной ему безалаберностью.

Я невольно опустила глаза, захихикала, и схватила бокал с

вином, налитым мне дворецким. Белое вино оказалось выше

всяких похвал, кисленькое, ароматное, с чудным букетом и

дивным послевкусием.

– Отличная шутка, – сказала я, – помню, я приклеила своего заместителя к стулу, а он потом за мной по издательству гонялся на этом стуле, и плевался проклятиями.

– Зачем? – оторопел Джеймс.

– В качестве шутки, – улыбнулась я, – а он меня лапшой с ног до головы облил.

– Похоже, подобное притягивает подобное, – бросил в пространство Уильям, – значит, вы издательский работник.

– Да, я главный редактор, – кивнула я, – руководитель.

– Даже странно, – улыбнулся Джек, – такая красивая и эффектная девушка, и уже руководитель.

– Меня ценят за мой профессионализм, потому и поставили на высокую должность, – улыбнулась я, – а чем занимаетесь вы?

– Я менеджер в одной крупной торговой фирме, – ответил он.

Наш разговор сильно затянулся. Дворецкий принёс мне зажаренное мясо, очень вкусное, клецки, остальные уже ели десерт. Пирожные с чаем, а я попросила кофе.

– Вы же не уснёте! – воскликнул Джек.

– О каком сне вы говорите! – не преминула вколоть в меня шпильку Энн, – они молодожёны!

– О тихом и спокойном, – оскалилась я, – от кофе я засыпаю, как от снотворного. А от чая глаз сомкнуть не могу.

– Первый раз о таком слышу, – покачал головой Джеймс.

– Наверное, мы засиделись, – воскликнула Энн, – извините, если задержали вас. Возможно, у вас есть дела.

– Ничего страшного, – вежливо ответил Павел Николаевич, – никаких дел мы не планировали, а родственники моего незабвенного друга – мои друзья. Надеюсь, мы вас ещё увидим.

– Конечно, мы ещё встретимся, – улыбнулась Энн, но её улыбка походила на оскал.

Хоть эта девица и аристократка, но, похоже, та ещё фурия.

Мы мило распрощались с гостями, а я возжаждала мороженого, и Джайлз принёс мне клубничное.

– Зря ты так, Вика, – вздохнул Павел Николаевич, – они милые люди, а ты с ходу кусаться.

– Я людей насквозь вижу, – сказала я, – и эти субъекты мне не

нравятся. Нет, Джек и Джеймс ничего, а вот Энн и Уильям...

Скажете, что Энн я оцениваю пристрастно? А Уильяма за компанию, поскольку он её друг?

– Именно это я и скажу, – засмеялся Павел Николаевич, – ты вредная девушка.

– Есть такое дело, – кивнула я, – но в людях я редко ошибаюсь.

– Как тебе вино? – вдруг спросил Нестеров.

– Великолепное, – улыбнулась я, и потянулась за бутылкой, но дворецкий опередил меня, и сам налил мне вина, – что за сорт?

– Святая святых Джорджа, – улыбнулся Павел Николаевич, – вот ты поверишь, что это вино чисто английское?

– Как чисто английское убийство? – засмеялась я, – вы ведь пошутили? Разве тут выращивают виноградники? При их-то климате!

– Да, здесь занимаются виноделием, – улыбнулся Павел Николаевич, – но только стоит оно очень дорого. Мало кому известно об этом, да и производят небольшое количество, в основном красное, для белого климат действительно не тот. Раньше тут вино делали только при монастырях, а сейчас виноделие среди англичан растёт. Но они видят в этом лишь денежную выгоду, тот энтузиазм, коим обладают испанцы и итальянцы, им не присущ. Англичане ленивы и чопорны, весёлость и любовь к вину в крови только южных европейцев.

– Но вино всё равно отличное, – улыбнулась я, – значит, Джордж занимался виноделием?

– Да, и не только. У него много сфер бизнеса, одна из которых – великолепнейшее вино. Завтра надо будет разобрать бумаги, а ты займись описью произведений искусства и драгоценных коллекций. Их тут, в замке, множество. Джайлз тебе всё покажет.

– Хорошо, – кивнула я, – надеюсь, я тут ненадолго.

– Завтра утром свадебная церемония в местной церкви, – сказал Павел Николаевич, – потом поверенный привезёт необходимые бумаги.

На том и порешив, мы отправились спать. Ночью меня разбудила оглушительный гром. Вздрогнув, я подскочила, и увидела яркую вспышку в небе сквозь плохо задёрнутые шторы.

Гром сию минуту повторился, я успела сосчитать до двадцати

пяти, и опять сверкнула молния. Значит, гроза ещё далеко.

Если гроза близко, интервал между громом и молнией составляет не больше одиннадцати секунд.

Я съёжилась, натянув одеяло до подбородка.

Дождь стучал крупными каплями по стеклу, убаюкивая, да и гроза меня не слишком пугала, я её не больно-то боюсь.

У меня притуплённое чувство опасности. Умом я понимаю, что гроза очень опасна, и в юности мне даже доводилось видеть шаровую молнию, но паники перед грозой всё равно не испытываю, как некоторые. А кто-то не может заснуть под звук дождя, а меня же этот звук укачивает, убаюкивает.

Но не успела я сомкнуть глаз, как из коридора послышался шорох. Я встрепенулась, и, спрыгнув с кровати, выглянула в коридор. Никого. Может, мыши? Какие, на фиг мыши? Они тут, если и есть, то только в подземелье, если, конечно, оно тут имеется.

Я вернулась в комнату, и не успела закрыть дверь, как две сильные руки обхватили меня сзади.

– Привет, карамелька, – это был Дима, а я испуганно вскрикнула.

– Ты откуда здесь взялся? – повернулась я к нему.

– Прилетел самолётом, – улыбнулся он, – захотелось своему недругу рожки подрастить, вот и рванул к тебе.

– А я-то думала, что ты посредством молнии сюда телепортировался, – хохотнула я.

– Ну, что? Будем твоим мужьям рожки наставлять? – Дима стиснул меня в объятьях.

– Давай, – я прижалась к нему, – а ты надолго?

– Здесь кое-какие дела уладить надо, на несколько дней, – он повернул ключ в замке, подхватил меня на руки, и поволок на кровать.

Рано утром Дима тихо сбежал, а я заснула, утомлённая его напором. Он мне всю ночь спать не давал.

Видимо, ко мне стучались, но я не слышала, пока спала, а, проснувшись, увидела Дарин, горничную, причём с подносом еды.

– Доброе утро, миледи, – сказала она, – я принесла вам завтрак. Как вам спалось?

– Бурно, – фыркнула я на русском, а потом перешла на

английский, – спасибо, хорошо, – и удивлённо протянула, -

завтрак в постель?

– Да, миледи.

– Это уже слишком, – пробормотала я, садясь на кровати, – я не собираюсь завтракать в постели, унесите это на террасу.

– Но, миледи, у нас так принято, – возразила Дарин, а я посуровее сдвинула брови.

– А у меня так не принято, – ответила ей в тон, – несите всё на верхнюю террасу. Я сейчас переоденусь, и приду.

Быстро приняв душ, я надела лёгкое платье, туфли, и отправилась на террасу.

Я подозревала, что может оказаться на завтрак, и подозрения мои оправдались. Жидкая овсяная каша, апельсиновый сок, яичница с беконом, тосты, апельсиновый джем, и сладкий чай с молоком. Очень мило.

– Дарин, – сурово сказала я, обозревая предложенный завтрак, – из всего этого меня устраивает лишь каша и тосты с джемом, а так же сок, остальное унесите. Вместо чая я бы хотела крепкий кофе со сливками.

– Кофе? – удивлённо протянула девушка.

– Я не очень люблю чай, – пояснила я, – предпочитаю кофе. Очень крепкий, с красноватым отливом из-за крепости, желательно из Йемена. Но, если такового нет, то советую закупить зёрна, а сейчас несите, какой есть. Я жажду кофе.

Обескураженная горничная ушла, оставив меня, а я бросилась уплетать овсяную кашу. Люблю порридж, без каши я не человек. Съев с удовольствием овсянку, я намазал тост джемом, а горничная Дарин мне тем временем принесла чашку-напёрсток, и кофейник, наполненный ароматным напитком.

Чайную чашку она убрать не успела, поэтому я с ходу налила кофе туда, поскольку она была больше. Горничная, хоть и удивилась, но ничего не сказала.

И, с удовольствием позавтракав, я отправилась в свои апартаменты, чтобы переодеться.

Дарин поднялась со мной и помогла мне облачиться в платье.

В маленькой, но очень уютной часовенке, являющейся собственностью замка, нас обвенчали.

Всё было украшено белыми розами и белыми, махровыми

хризантемами. И я, в белом платье, и с букетиком белых роз в руках, смотрелась очень трогательно. Во всяком случае, так сказал Павел Николаевич, а священник пожелал нам счастья и долгих лет супружеской жизни. Так сказать, в горе и радости, жизни и старости. При последнем заявлении я едва сдержала рвущуюся усмешку, покосившись на своего супруга.

Для чего нужно было всё это представление, я потом спросила у Нестерова, который пояснил, что таково условие завещания.

Обозлившись, я потребовала копию завещания, желая выяснить, какие ещё сюрпризы меня поджидают.

Но, оказалось, что на этом сюрпризы закончились.

Благополучно справив свадьбу, мы занялись своими делами. Павел Николаевич документацией, а я коллекциями. Приехавший поверенный дал нам подписать кое-какие документы, и поздравил со вступлением в права наследования, поскольку с этого момента мы стали полноправными владельцами замка.

А Павел Николаевич тут же, без промедления, написал завещание, в котором оговорил права моей дочери, сделав меня управленцем до её совершеннолетия. Судейский тут же заверил завещание, и на этом мы завершили все имущественные дела. Выпил с нами бокал шампанского, ещё раз поздравил, и уехал.

А я, переодевшись в брюки и кофточку, занялась драгоценностями. Ключ от сейфа, уходя, мне вручил поверенный.

Оказалось, что часть драгоценностей хранится в банковской ячейке, часть тут, в сейфе, а часть в специальном хранилище замкового подземелья.

Первым делом я съездила в банк, где забрала все бархатные шкатулки, в количестве двадцати штук, и уже в замке переписала их. Разобрала драгоценности из сейфа, потом из хранилища, и без сил уселась на веранде с чашкой кофе.

И тут же ко мне присоединился Павел Николаевич.

– Как дела? – спросил он, – как успехи?

– Потихоньку, – хмуро сказала я, – тут чёртова уйма драгоценностей. Но я всё сверила со списком, всё так. А что обозначает графа – прочее?

– Ищи по замку, – улыбнулся Павел Николаевич.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Да, насколько я понял объяснения дворецкого, драгоценности по всему замку раскиданы. Надо смотреть по комнатам.

– Офигеть! – возмутилась я, – они что тут, больные на голову? Драгоценности по замку раскидывают.

– Да не очень я понял, – вздохнул Павел Николаевич, – только Джайлз сказал, что что-то у них тут случилось. Все комнаты закрыли, Джордж жил в своей, да вот гостиная с кухней использовались.

– Понятно, – кивнула я, – будем разбираться. Но сейчас я так утомилась, что ничего не хочу. Буду писать статью, покатаюсь на лошади, книжку почитаю, а потом делами займусь.

Этим я и занялась. До обеда было далеко, они тут едят нормально дважды в день, утром и вечером, а в два часа и в половине шестого едят бутерброды.

Но меня такое положение дел не устраивает. В два часа я потребовала у обескураженной кухарки суп, и получила вкуснейший бульон. Написала статью, а потом отправилась кататься на Демоне.

Животное явно полюбило меня, и я с удовольствием провела день. Вернулась около семи часов и вернула коня в стойло, а сама вошла в замок.

– Ужин готов, – подошёл ко мне Джайлз.

Я лишь кивнула, и уселась за стол. Павла Николаевича почему-то не было, и я не преминула спросить о нём дворецкого.

– Он не выходил из кабинета с момента первого ланча, – сказал Джайлз, – я стучался, но он сказал, что занят.

– Что-то он заработался, – вздохнула я, принимаясь за ужин.

Поев в одиночестве, выпив кофе с пирожным, я решила проведать Нестерова.

Кабинет был не заперт, но я постучалась, и, не получив ответа, открыла дверь и шагнула внутрь.

Павел Николаевич спал, положив голову на стол. Я подошла к нему и осторожно потрясла за плечо. Никакой реакции.

– Павел Николаевич, проснитесь, – воскликнула я, – ужинать пора, – но он не отреагировал. Я машинально коснулась его руки, и с ужасом отдёрнула ладонь.

Его рука была холоднее льда, и он по-прежнему не шевелился.

– Джайлз! – заорала я не своим голосом, глядя на неподвижно лежащего Нестерова.

– Что случилось, миледи? – вежливо спросил он.

– Что с моим мужем? – прошептала я, – он не шевелится и весь ледяной.

Джайлз посмотрел на меня, потом на Нестерова, подошёл, пощупал у того пульс, а потом перевёл взгляд на меня.

Я по взгляду всё поняла.

– Нет, не может быть, – я зажала рот рукой, – как же так?

– Он был стар, – вздохнул дворецкий, а я мотала головой, не веря в происходящее.

– Нет! – воскликнула я, – нет! Он был крепок и мог до ста лет дожить в добром здравии! Как же так! Что делать? – я без сил опустилась на диван, – как же это?

– Он был стар, – повторил дворецкий, – пойдёте, вам надо прийти в себя. Выспаться.

Но ни о каком сне не могло быть и речи. Я весь вечер просидела в своих апартаментах, выкурив не одну сигарету, и глядя в одну точку. Я не понимала, что произошло. Я питала уважение к этому пожилому аристократу, любила его, как любят дедушку.

Была уже полночь, когда явился Дима, как вурдалак какой, при полной луне, и с ходу спросил:

– А что у вас случилось? Что с тобой? – а я сидела белее снега, да ещё с пепельницей, полной окурков.

– Нестеров умер, – выдавила я из себя, крепко затянувшись сигаретой.

– Как? – ахнул Дима, плюхнувшись на кресло, – когда?

– Сегодня, – пролепетала я, – судя по всему, остановилось сердце. Мы с дворецким нашли его в кабинете, полулежащим на столе без признаков насильственной смерти. Я поверить не могу в происходящее. Так жалко старика. Я его любила, как дедушку. Хоть и не родственник, но у меня ощущение, что я потеряла что-то близкое и родное.

– Иди сюда, хватит курить, лёгкие посадишь, – Дима выдернул меня из-за стола, крепко прижал к себе, и стал гладить по голове, приговаривая, – не плачь, успокойся.

– Не могу успокоиться, – пролепетала я, – мне так плохо, как

никогда.

– Миледи, – услышала вдруг я, и, резко отпрянув от Димы, увидела дворецкого и горничную Дарин, стоявших в дверях.

– Как вы сюда попали? – ахнула я, глядя на лица прислуги, – я же запиралась.

– Мы к вам стучались, а вы не открыли, – сказал Джайлз, разглядывая Диму, – вот мы дверь и открыли.

– Если я запираюсь, значит, никого не хочу видеть! – рявкнула я, злясь на себя, на Диму, на двоякую ситуацию.

Что они обо мне подумают? Посчитают стервой? Да запросто! Сперва я рыдаю из-за смерти мужа, причём старика, а потом висну на шее у мускулистого мужчины латинского типа с внешностью отвязного пирата!

– Миледи, – робко сказала Дарин, – приехал сэр Батвилл и хочет вас немедленно видеть.

– Зачем? – тупо спросила я.

– Не имею представления, миледи, – вежливо ответила горничная.

– Сиди тут, – покосилась я на Диму, перейдя на русский, – в лице прислуги моя репутация не без твоей помощи уже подмочена, я не хочу, чтобы ещё и юрист на меня косился.

– По твоей репутации давно просторы бороздят корабли, – хохотнул Дима, но опустился в кресло и закурил сигарету, а я отправилась в гостиную, на встречу с юристом.

Недоумевая, что ему понадобилось в такой час, я вошла в просторную гостиную.

– Доброй ночи, миссис, – вежливо сказал сэр Батвилл.

– Аналогично, – вздохнула я, – что случилось?

– Знакомьтесь, инспектор Чандлер, миссис Эвива Миленич, – воскликнул поверенный, а стоявший рядом мужчина в возрасте около пятидесяти, кивнул.

– Очень приятно, леди герцогиня, – кивнул инспектор, – значит, теперь вы хозяйка этого дома.

– Я, – пришлось нехотя признать.

– Давайте присядем, – указал он на диван, и, когда мы уселись, спросил, – зачем вы вышли замуж за сэра Нестерова?

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос? – прищурилась я.

– Желательно, – нахмурился инспектор, – иначе это будет играть против вас.

– Подождите, – я помотала головой, – но зачем вы здесь? Что с

лучилось?

– Дело в том, – поверенный посмотрел на инспектора, а потом на меня, – что ваш супруг умер не своей смертью.

– В смысле? – прошептала я.

– Он был отравлен стрихнином, – сказал инспектор, – где вы были между шестнадцатью и восемнадцатью часами?

– Я каталась на лошади, – пролепетала я, – конюх может подтвердить, что я забрала Демона в половине четвёртого, а вернулась около семи.

– Вы хотите сказать, что катались на этом неуправляемом коне три с половиной часа? – с укоризной спросил поверенный.

– Не такой уж он и не управляемый, – возразила я, – конюх сам видел, как резво я на нём гарцую.

– Ладно, допустим, – кивнул инспектор, – а кто это может подтвердить?

– Боюсь, что никто, – вздохнула я, – разве что конюх может сказать, что видел, как я садилась на коня, а потом на дикой скорости ускакала на нём в лес.

– И всё же, с какой целью вы вышли замуж за старика? – спросил инспектор, – молодая и красивая женщина.

– Я не обязана отвечать на этот вопрос, – процедила я.

– А, может, это вы его отравили? – прищурился инспектор, – не надо утверждать, что вышли замуж по любви.

– Ладно, – махнула я рукой, – я не хотела этого говорить, чтобы не бросать на покойного герцога Драмонда тень, но он сделал в завещании оговорку. Для вступления в права наследования Павел Николаевич должен был жениться на женщине лет тридцати с двумя детьми, чтобы потом им, детям, завещать состояние и титул. Так что, как видите, мне не было ни малейшего смысла убивать его. Павел Николаевич тут же составил завещание в пользу моей старшей дочери. Я состоятельная женщина, имею свой бизнес, а Павел Николаевич – мой хороший знакомый.

– Одну минуту, – поднял ладонь поверенный, – о каком условии завещания вы говорите? В завещании не было никакого условия.

– Как это? – оторопела я, – что за глупость вы говорите? Для чего тогда Нестерову понадобилось жениться на мне?

– Мне это тоже интересно, – протянул инспектор.

– В завещании не было никакого условия, – сказал поверенный, – он просто завещал всё своему русскому другу, не более того.

– Так зачем же вы вышли замуж за него? – спросил инспектор нехорошим тоном.

– Я ответила, – тихо сказала я, – больше мне сказать нечего.

– Можно, я скажу? – раздался тонкий голос сзади, это была горничная Бетани.

– Да, – повернулся к ней инспектор, – что вы хотите сказать?

– К миледи прошлой ночью приходил мужчина, – сказала горничная, – я видела, как он выходил от неё. Лица я не разглядела, лишь мускулистую фигуру. Я увидела его фигуру около полуночи, но он быстро скрылся, и я не поняла, кто это был, решила, что кто-то из обитателей замка. А ранним утром, когда рассвело, видела, как он выходил из спальни миледи.

– Очень хорошо, – кивнул инспектор, поворачиваясь ко мне, – значит, у вас имеется любовник?

– Ничего я не скажу, – прошипела я, понимая, что попала, как курица в суп.

– Тогда вам придётся проехать со мной, – сказал инспектор, а я скрипнула зубами.

– Я арестована?

– Нет, задержаны. До выяснения обстоятельств, – пояснил инспектор.

– Могу я позвонить? – спросила я.

– Кому? – сурово спросил следователь.

– Одной родственнице.

– Да, пожалуйста, – кивнул он, видимо, это запретить он мне не имел права, и я тут же позвонила Аське, сестре.

– Ты очумела? – услышала я голос Рената, её мужа, – на часы смотришь?

– Смотрю, – мрачно сказала я, – отдай трубку жене.

– Ася спит, – возмутился Ренат.

– Разбуди её, а то я с тебя скальп сниму, – разозлилась я, – у меня проблемы.

– А Северский что тормозит? Он, насколько я знаю, рванул за тобой в Англию.

– Он мне сейчас не помощник, – вздохнула я, – нужно нейтральное лицо. Дай ей трубку.

– Даю, разбудили, – буркнул Ренат.

– Привет, – услышала я сонный голос сестры.

– Привет, – воскликнула я, – ты мне нужна в Англии. Нестерова убили, меня обвиняют в этом убийстве. Оказывается, не было никакого условия в завещании, хотя я сама лично видела эту оговорку. А тут ещё и Димка. Его видела прислуга, как он в спальню ко мне ночью пробрался, и сдала меня без зазрения совести.

– Ладно, – зевнула Ася, – ближайшим рейсом вылечу.

– Спасибо, – выдохнула я, – только почему ты не ругаешься?

– А толк? – хмыкнула сестра, – ты всё равно по-своему сделаешь.

– Что да, то да, – засмеялась я, – давай быстрее.

На этом я отключилась, а инспектор надел мне наручники. На моё счастье, в камере никого не было, и мне предоставилась возможность поразмыслить над сложившейся ситуацией.

О чём думал Павел Николаевич, когда звал меня замуж? Как ему вообще такая идея в голову взбрела? Он хотел, чтобы я стала наследницей его состояния?

Это я понять могу. Я в своё время спасла ему жизнь, когда грабители, желающие получить раритетные драгоценности, вздумали его убить. Я, тогда ещё скромный фотограф для журнала, проявила себя героически, и он мне был за это премного благодарен. Но почему он не сказал мне об этом прямо? Зачем устроил весь этот каламбур с завещанием?

Хотя... Думаю, у меня есть ответ на этот вопрос.

К деньгам я отношусь легкомысленно, трачу их, не думая. Они мне слишком легко даются, поэтому я стараюсь помочь всем и вся, порой трачу деньги на незнакомых мне людей.

У меня уже есть замок, Дима закидал меня драгоценностями, да и не только. Он мастер по части оригинальных подарков.

Чёртова уйма поклонников, которые засыпают меня подарками, да и сама я девушка не бедная. Рестораны, издательства.

Ясное дело, мне это наследство не нужно. Павел Николаевич это понимает... Боже, понимал! Никак не могу привыкнуть, что о нём надо говорить в прошедшем времени.

Но он очень любил меня, как внучку, потому и придумал эту историю с замужеством. Меня другой вопрос на данный момент волнует... Почему замужество?

Почему он просто не написал завещание на меня, как это

сделал его друг? Значит, что-то тут не так! Я только утвердилась в этой мысли после произошедшего.

Я встала, прошлась по камере, опять села на лавку и задумалась.

В связи с последними событиями я стала сомневаться в правдивости некоторых моментов.

Значит, с условиями завещания Павел Николаевич меня обманул. Следовательно, на это у него была причина.

Он хотел, чтобы я стала наследницей этого состояния, потому что любил меня и был благодарен...

Кажется, я пошла по кругу... Но что не так? Конечно!

Почему он просто не написал завещание? Зачем замужество?

Выходит, что-то могло помешать мне получить эти деньги по завещанию, точнее, кто-то. И этот кто-то согласился, чтобы состояние было завещано Павлу Николаевичу. Вероятно, думал, что после смерти того получит всё, но Павел Николаевич этого не хотел. Минуточку...

От внезапного озарения у меня закружилась голова.

А что, если и Джорджа убили? Он был стар, его наследник жил в Москве, из этого следует, что убийца не знал про завещание. Думаю, этот факт явился для него шоком.

Он убил Нестерова, но на данный момент наследница я...

Ой, мама! Похоже, на очереди я. Твою мать!

Ну, Павел Николаевич! Ну, удружил! Лордом стать захотел!

Отблагодарить меня решил за спасение его жизни! Зато теперь мне впору опасаться за собственную жизнь, поскольку убийца теперь будет на меня охотиться.

Но... Есть один способ, который поможет мне остаться в живых! Пусть убийца думает, что я первый подозреваемый в связи с убийством Нестерова. По закону убийца не имеет права на имущество жертвы, значит, он будет подставлять меня.

Утром прилетит Ася, поможет мне с освобождением, а я попрошу помощи у следователя. Пусть он распустит слух, что я по-прежнему остаюсь главной подозреваемой, только на меня нет улик. Ясное дело, улики тут же начнут подкидывать.

Преступник сделает всё, чтобы засадить меня в тюрьму, чтобы я не получила этот замок и деньги.

Раз Павел Николаевич решил завещать всё моей дочери, пусть