Текст книги "Интеллигент кислых щей (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Шофёр чуть в кювет не влетел, но мне было плевать, и захотелось очутится в объятьях Димы.

– Мне нравится идея, – нежно проворковала я, под ошеломлённый взгляд таксиста, – сейчас я буду у тебя.

– Тогда я жду, – и он отключился, а у меня появилась дикая идея. Я решила забраться в квартиру Димы, но вот только не знаю, когда это лучше сделать, при свете дня, или всё же ночью.

Наверное, лучше всё-таки днём, ночью как-то опасно. А вдруг он меня засечёт? Любопытных соседей у него нет, ещё при мне, когда мы жили вместе, он выкупил всю площадку, и сделал евроремонт. А теперь он ещё и верхний этаж прикупил. Видимо, некуда стало свои сабли вешать, но сарказм сарказмом, а факт остаётся фактом. Так что лучше лезть днём, код я знаю, ключ у меня остался после переезда, и я без проблем туда проникну.

Секретарша бросила на меня быстрый взгляд, доложила о моём приходе, но только я ждать не стала, пока она доложит, и вбежала в кабинет.

– Привет, – и попала прямо в сильные Димины объятья.

– Я дико соскучился, – прошептал он мне на ухо.

Позже, когда мы пили кофе, у меня зазвонил сотовый, это был Максим, и я тут же ответила.

– Ты где сейчас? – спросил он меня.

– В пробке стою, – не моргнув глазом, соврала я ему.

– Понятно, я просто хотел сказать, что уезжаю на два дня в Воронеж, и сейчас уже на вокзале. Послезавтра я вернусь.

– Отлично, давай, счастливого тебе пути, – пожелала я ему, и убрала телефон.

– Куда это он?

– В Воронеж по делам поехал, – я взяла из вазочки печенье.

– Я вот тоже улетаю.

– В какую степь? – посмотрела я на него.

– Во Францию по делам надо, с одним дельцом договариваться. У меня контракт планируется, очень крутой контракт. И через пять часов у меня самолёт.

– Вечно у тебя что-то крутое, – я взяла ещё одну печенью, и в моей дурной головушке мелькнула шальная мысль. Пошарить в его логове ночью.

Так даже лучше, джип оставлю дома, « Мазератти » выведу за пределы посёлка, и часов в двенадцать смоюсь из дома.

Он поздно ложится, до двух ночи занимается делами,

бумагами, или что-нибудь читает. Он любитель до старинных

манускриптов.

– А как же иначе? – с ухмылкой сказал он, а я поехала домой.

Как я и задумала, вывела свою машину из посёлка, поставила на сигнализацию, и только после этого вошла в особняк.

Кошки носились по дому, и Манечка бросилась ко мне. Прошлась своим роскошным хвостом мне по ногам, и потянула ко мне лапки, поставив мне их на колени.

Я тут же подхватила любимицу на руки, и кошка разлеглась на моей шее. Кешак её постоянно лижет, и Манька теперь такая пушистая, что её в руки-то брать одна приятность.

Кешачилло – сыночек нашей Манечки, он малость перекошенный из-за рахита, но мордочка изумительнейшая. Они постоянно лижутся, играют, но в момент, когда Маня уходит в загул, она превращается в дикую фурию. А уж если она беременная, и котята в животе шевелятся, тут вообще тушите свет, Кешак от неё просто прячется. Что тут скажешь, она кота чувствует, самца.

И видит в нём угрозу для своего потомства.

Она чудесная кошка, умная, а собаки от неё шарахаются. Она своих-то выдрессировала, как королева ходит, она у меня славная кошечка.

Остальные кошки играли в гостиной, Василиса, Лаура, и Марселло бегали по дому, терроризируя несчастную Жеку.

Бедная псина уже не знала, куда от них прятаться, и покорно везла всех троих, а дети вопили на весь дом.

А вот Камилле толкотня нравилась, и пуделиха с радостным лаем бегала за ними. Она вообще привязалась к Василинке, и с первого дня стала спать с ней в комнате.

Есть мне не хотелось, наелась суши в ресторане, только налила себе сока, пока Анфиса Сергеевна не видит, и юркнула в кабинет.

У меня в голове прочно засела мысль Марата о криминальном глянце, и я решила всё-таки позвонить туда. Марат сунул мне номер, на всякий случай, а я купила этот глянец по дороге.

Действительно, слишком крутой глянец, но чего-то в центральных статьях не хватает, изюминки, и напускной дерзости. Юмора, от которого сначала опешишь, а потом фыркнешь, а потом оценишь тонкости. Лёгкой иронии с гранями.

И я задумалась. Это очередной шанс раскрыться, и я открыла свой ноутбук. Для начала залезла в Интернет, и поинтересовалась этим журналом. Он действительно был крут, по части популярности наш журнал был гораздо ниже, но не намного, и это радовало. Подумав, и изучив журнал, я взялась за статью, включив на всю мощь свой талант.

Закончив, я отправила её по « мылу » главному редактору издания, надеюсь, он с утра прочтёт почту.

Я отъехала на своём стуле назад, и стукнулась локтём о ящик, некрасиво выпирающий из тумбочки.

Капец! Я попыталась закрыть ящик, но потерпела неудачу, ящик не желал закрываться. Я решительно встала с места, и рванула ящик на себя. Слишком сильно рванула, зловредный ящик упал мне на ногу, чертыхнувшись, я стала собирать рассыпавшиеся по полу снимки.

В этом ящике оказались снимки, огромное количество снимок, которые я делала на протяжении многих лет.

Я люблю снимать, делаю это профессионально, и все говорят, что снимки у меня живые, что они дышат жизнью.

И сейчас моё внимание привлекли несколько снимков, которые я делала когда-то давно.

Меня тут же захватила идея, и я вытряхнула отовсюду снимки, флешки, и диски со снимками. Перекинула всё на компьютер, но он тут же заморгал, и завесился окнами.

Но читать я умею, только олигофрен может не разобраться, и я ловко справилась с этими окнами. Компьютер у меня маломощный, давно хочу купить плазму, но времени на это нет. На этом скачивают свои рефераты Мирослава с Фридой, и лазают в Интернете. А мне в издательстве один перец презентовал крутой ноутбук, конкретно, один из инвесторов постарался. Я ему просто понравилась.

Но в этот я скидываю все свои документы, и теперь достукалась, компьютер оказался перегружен, и усиленно стал подмигивать хозяйке. Пришлось принести ноутбук, вот в нём вся инфа уместилась, и я смогла просмотреть фотографии, выбрать, и отослать в другое издательство, специализирующееся на природе и географии.

Очень интересное издание, я частенько покупаю этот журнал, довольно познавательное чтиво.

Едва я закрыла компьютер, сразу спать захотелось, и я приняла холодный душ, закуталась в огромное полотенце, и рухнула на кровать. И ни за что бы не проснулась, если бы не будильник, поставленный мной на полдвенадцатого.

Схватила со стула приготовленные джинсы, натянула чёрную водолазку, сверху зелёное пальто, и помчалась вниз.

И угодила прямо под дождь, который нещадно хлестал. Но делать нечего, второй раз отпирать-запирать дверь, чтобы взять зонт, и перебудить всех, мне не хотелось. Пришлось идти под дождём, и я уже не чаяла до машины добраться.

Забралась в « Мазератти », дрожа всеми конечностями, и от души пожалела, что термос с горячим кофе остался в джипе.

Тут же послышался требовательный стук по стеклу, я увидела охранника Алексея, и опустила стекло.

– Здрасти, – сказал он мне, – смотрю, кто-то тут шарится, машина крутая стоит. А вы чего тут?

– По делам я тут, – лаконично ответила я, – открой мне ворота.

– Ладно, это без проблем, – и ворота разъехались.

Дорога в это время оказалась полупустой, и я без проблем доехала до Фрунзенской набережной. Припарковала свою машину, и бросилась в подъезд.

Подъезд тут шикарный, я нажала на кнопку вызова лифта, быстро открыла дверь, и включила свет.

Верхнюю одежду побросала в прихожей, и потопала в кабинет, стуча своими каблуками.

Первым делом я взялась за стол, открыла все ящики, и была разочарована. У Димы тут всё в полном порядке, педант, по стопочкам разложено. Но тут были одни документы, договора, контракты, и прочая лабудень.

Больший интерес для меня представлял сейф Димы, но открыть его не представлялось возможным. И я набрала Марата.

– Ты там не офонарела? – поинтересовался мой друг, когда снял трубку, – на часы глядишь?

– Гляжу, но дело неотложное, – скороговоркой проговорила я, – скажи, как вскрыть электронный сейф?

– Электронный? Такой, когда пальцем нажимают? Срабатывающий на отпечатки?

– Именно.

– А никак его не вскроешь, правда, его можно переформатировать. Это ведь компьютерная установка.

– Скажи, как можно его переформатировать, – тут же воскликнула я.

– Как я тебе это по телефону объясню? Думай, что вообще предлагаешь.

– А по видеоконференции?

– Сумасшедшая, – удовлетворённо констатировал Марат, а я взмолилась.

– Прошу, вопрос жизни и смерти.

– Ладно, чёрт с тобой. Открывай свой ноутбук.

И я возликовала. Достала Димин ноутбук, вышла на связь с Маратом, и мы вдвоём занялись сейфом.

В шкуре хакерши я себя ещё не ощущала, и была чрезвычайно довольна собой, когда сейф открылся. Прямо, как « Сезам, откройся ».

Но открылся не только сейф, все шкафы развернулись.

Старинные манускрипты ушли назад, открылось множество полок, на которых стояло огромное количество бархатных коробочек.

Из любопытства я открыла одну, и обнаружила там колье из бриллиантов. Серьги, лежащие с колье, были просто изумительны, и я не удержалась, и вдела их в уши. Утром положу назад.

Пачки с банкнотами, которых тоже было видимо-невидимо, меня не интересовали, и я занялась документами.

Любопытно, что подумает Дима, когда увидит шалман, который я ему тут устроила. Конечно, я старалась аккуратнее, но я всё перемешала, и ничего при этом не нашла.

Однако, когда я подняла последний листок, то увидела паспорта. Синенькая книжечка с надписью « Эспаньол », оказывается, у Димы испанское гражданство.

Но сюрприз был впереди, тут было две такие книжечки, да только вторая была на имя некоего Иво Инсаньеса, но фотография была Димина.

Я в растерянности изучала оба паспорта, пока не услышала лёгкий шорох, и не обернулась.

В дверях стоял Дима, сложив руки на груди, голый по пояс, в одних брюках, он с интересом наблюдал за мной.

– Понятно, взлом, – обрёл он дар речи, – девушка, я сейчас милицию вызову.

– Перестань глупо шутить, – сдавленно проговорила я.

– Кто тут глупо шутит, ещё надо разобраться, – он в два прыжка настиг меня, и швырнул на диван, – какого хрена ты тут забыла? Я сейчас действительно милицию вызову.

– Мать собственного ребёнка отправишь в каталажку? – нервно вскинулась я.

– Исключительно в воспитательных целях, – сквозь зубы ответил он, – тут ещё неизвестно, кому надо объяснять, что по чужим квартирам лазать нехорошо.

– Значит, эта квартира для меня чужая? – прищурила я глаза.

– В данный момент ты тут не прописана, и хватит мне зубы заговаривать! – заорал он на меня, – что ты тут делаешь?!!! Как умудрилась вскрыть электронный сейф?

– А долго ли, умеючи, – пожала я плечами.

– Понятно, – и он вынул сотовый.

– Что ты делаешь? – обеспокоено спросила я.

– В милицию звоню. Будет тебе обвинение в краже в особо крупном размере, серёжки у тебя в ушах стоят полмиллиона долларов, взлом.

– Я ничего не взламывала, – возмущённо воскликнула я.

– Значит, выкрала у меня ключи.

– Мерзавец! Дай сюда трубку! – я выбила у него из рук телефон, который при ударе об пол раскололся.

– Думаешь, я по стационару милицию не вызову? – он двинул к телефону, а я выскочила из кабинета, и бросилась к двери.

Но убежать я не смогла, он оказался проворнее, и в одно мгновенье его руки сомкнулись у меня на талии.

– Пойдём – ка, – он втащил меня в кухню, и усадил на стул.

– Что ты делаешь? – возмущённо воскликнула я.

– Это ты что делаешь? – навис он надо мной, – какого чёрта ты тут лазаешь?

– Я люблю тебя, – вдруг тихо сказала я, – я хочу знать правду. Ты под именем Иво Инсаньес убивал людей, а потом произошла авария, и ты решил, что пора исчезнуть из поля зрения?

Дима от неожиданности сам плюхнулся на стул, и ошарашено смотрел на меня.

– Может, ты и мать убил? – тихо спросила я, – просто подстроил катастрофу.

У Димы кадык на шее дёрнулся, с последним заявлением я погорячилась.

– Я еле сдерживаюсь от того, чтобы не врезать тебе, – хрипло сказал он, – как ты смеешь такое говорить?!!! Я любил мать больше всего на свете! Как тебе только на ум пришло?! Убирайся из моего дома!

– Прости, – опустила я глаза, – я не хотела, но ты сам рассуди. Паспорт, смерть двоих человек. Или твоя мать тоже жива, и живёт теперь под другим именем? Я не уйду отсюда, пока не узнаю правду.

– Правду? Никакой правды ты не получишь! И не смотри на меня так, хватит душу терзать. А если ты ещё какую-нибудь глупость выдумаешь о моей матери, я тебе в нос дам. И не посмотрю, что ты женщина.

– Но я ничего не понимаю, – жалобно проговорила я.

– А тебе и не надо ничего понимать, – сквозь зубы сказал он, – и я тебе ничего не скажу, мне ещё твоя жизнь дорога. А ты лезешь, куда тебя не просят. На неприятности напрашиваешься?

– Я тебе неприятности устрою, – отвела я глаза, – думаешь, твои увещевания до меня дойдут? Никогда! Только переступлю порог, и возьмусь за старое!

Он какое-то время смотрел на меня, потом схватил за руку,

силой поставил на ноги, и страстно поцеловал.

– Больше твой Марат никуда не влезет, – оторвался он от моих губ, – я закрою все сайты, которые можно взломать, и всю информацию о себе удалю, чтобы ты не лазала там, где не следует. Серёжки оставь себе, они тебе очень идут, – и он стиснул меня.

Остаток ночи я провела в его страстных объятьях, и заснула под утро. Я про всё на свете забыла, проснулась около десяти, быстро приняла душ, оделась, и проскользнула к двери.

Не хотелось Диме на глаза попадаться, он в это время на кухне что-то жарил, но пакость ему я всё-таки сделала.

Сейф его до сих пор был открыт, и я юркнула в кабинет, и закрыла его.

Посмотрим, как он будет открывать его, и я убежала.

Села в свою машину, и поехала в любимое кафе.

Мне хотелось есть, и заказала молочный коктейль, пончики, и крепкое ристретто. Очень многие люди удивляются, узнав, что я люблю ристретто, почему-то бытует мнение, что женщины пьют только каппучино, латте, и тому подобное.

Глупости, некоторые женщины тоже любят крепкий кофе, и острую еду, и это не обязательно мужское пристрастие.

Вспомнив про острое, я тут же заказала себе бутерброд с курицей и острой аджикой.

С удовольствием всё съела, и перешла к кофе, но от любимого напитка меня отвлёк звонок телефона.

– Слушаю, – не посмотрела я на номер.

– Ты совсем обалдела?! – заорал на меня Дима, – сейчас же вернись, и открой сейф! Как ты вообще сумела его открыть?!

– А вот уметь надо, – зловредно ответила я, и пригубила кофе, – а вот приехать не могу, у меня совещание.

– Какое, ... ... ..., совещание?! – выдал вдруг он.

– Прости, что ты сейчас сказал? – поперхнулась я кофе.

– Быстро ко мне! Если у меня контракт на миллиард сорвётся, и мне придётся платить неустойку, я тебя к этому припашу.

– Размечтался!

– Натурой будешь платить, – зарычал он на том конце провода, – но только не мне, а моим компаньонам!

– Наглец! – спокойно констатировала я.

– Немедленно ко мне! – заорал он так, что у меня чуть

барабанные перепонки не лопнули.

– Никуда я не поеду, – упрямо сказала я.

– Тварь! Стерва! Гадина! Ты змея ползучая! – и он резко отключился, а я ошеломлённо уставилась на трубку.

Однако, так он меня ещё не называл. Кажется, я его здорово разозлила, раз он пошёл в разнос. Вот уж не предполагала, что он умеет материться. Впрочем, сейчас все умеют, даже подростки в школе.

Я была изумлена, и чрезвычайно возмущена, когда услышала речь пятиклашек из школы Яны и Арины, как вы уже знаете, старших дочек Аси.

Я искренне ненавижу мат, и меня раздражают люди, употребляющие его в речи. Сразу хочется по губам дать.

Конечно, я тут же сказала подросткам, что материться

некрасиво, но получила такой ответ, который не в состоянии воспроизвести сама. Матом-то я не ругаюсь.

Телефон опять зазвонил, но в этот раз я предусмотрительно посмотрела на дисплей, и скинула звонок.

Пусть тарабанит на здоровье, расплатилась, и поехала в редакцию.

Но в издательстве меня ждал сюрприз. Едва я вышла из лифта, то увидела такой бардак, что просто челюсть с салазок соскочила.

Лена ползала по полу, собирая раскиданные бумаги, девушка явно была в ауте.

– Елена, а что здесь произошло? – растерянно протянула я, рассматривая учинённый погром.

– Мы сами ничего не понимаем, – всплеснула руками Лена, – я утром пришла, а тут такое. Генрих Вениаминович рвёт и мечет, тут по всем компьютерам прошлись, и он вас искал.

– Генрих? – рассеянно спросила я.

– Он сейчас в кабинете, и там следователь.

– Следователь? – не переставала я изумляться.

– Пришёл какой-то следователь, я не поняла, из какого отдела, но они сейчас общаются.

– Капец! – только и смогла вымолвить я, и в этот момент дверь зала совещаний распахнулась, и в холл вылетел Генрих.

– Явилась! – бросился он ко мне, – к нам следователь пришёл, уверяет, что у нас с одного из компьютеров была взломана база. Хакерство, говоря русским языком. Я ни черта не понимаю, это какая-то ошибка. Его ребята сейчас все наши

компьютеры проверяют, и он хочет видеть тебя. Пойдём.

Я уже открыла было рот, чтобы как-нибудь отделаться от него, но в этот момент из его кабинета вышел незнакомый мужчина, и окликнул его:

– Я дико извиняюсь, но где ваш главный редактор? Уже два часа жду.

– Она уже пришла, пожалуйста, – подтолкнул он меня.

Следователь изумлённо оглядел мои джинсы и водолазку, зелёное пальто и шпильки, и удивлённо спросил:

– Миленич Эвива Леонидовна?

– Здравствуйте, чем могу помочь? – навесила я на лицо улыбку.

– С вашего рабочего компьютера была взломана милицейская

база, – с расстановкой сказал он, – как вы можете это прокомментировать?

– Никак, – растерянно проговорила я, – я ничего не знаю.

– И без адвоката не скажу, – покачал головой следователь, – девушка, это ведь статья, и ещё этим заинтересовалась разведка.

– Разведка? – округлил глаза Генрих, – Викуль, подожди, а тот мужчина... – договорить он не смог, и взвыл от боли, я с ангельской улыбкой воткнула ему шпильку в ботинок.

– Извините, у моего начальника приступ остеопороза, – и я потащила Генриха в зал совещаний, захлопнув дверь прямо перед носом у следователя, – я дико извиняюсь, – сказала я ему с непередаваемой мимикой.

– Что ты делаешь? – возмущённо воскликнул Генрих, – знаешь, сколько эти ботинки стоят?

– Представляю, я тебе новые куплю, но только молчи о Марате!

– Почему? – слегка поморщился Генрих, – впрочем, чего я спрашиваю, и так всё понятно. Мало тебе неприятностей, так решила и родному издательству небольшую встряску устроить. Не живётся спокойно! И чего мне теперь ему говорить прикажешь?

– Ничего не говори, изображай упёртого барана, знать ничего не знаю. Кстати, скажи, что недавно ключи от издательства потерял, а я скажу, что дверь в кабинет не запираю, и это

сущая правда.

– Я с тобой спячу, – со стоном сказал Генрих, – и острые же у тебя шпильки, – и мы услышали стук в дверь.

– Откройте немедленно дверь! – требовательно сказал следовательно, – зачем вы там заперлись?

– Извините, – я распахнула створку, – заходите.

– Я так понимаю, вы искали стратегию, как от меня избавиться.

– Ему плохо стало, – кивнула я на стонущего Генриха.

– От такой шпильки любому плохо станет, – покосился на мои каблучищи следователь, и сел за стол, – кто взломал базу? Зачем?

– А нам откуда знать? – захлопала я ресницами, – Генрих, кстати, недавно ключи потерял от редакции.

– Потеряли ключи от редакции? – изумлённо протянул следователь.

– И тут же нашёл, – с напором сказала я, – в лифте валялись на полу.

Он тупо на нас смотрел, разговор зашёл в тупик, следователь сразу понял, что мы ничего не скажем, но ему пришлось наши показания запротоколировать.

В какой-то момент у меня подал голос ноутбук, и я отвлеклась на компьютер. Там было письмо из криминального глянца.

« Здравствуйте, Эвива, я главный редактор « Крим Фешн », Полуянова Анджела Ивановна, и я хотела с вами встретится в кафе « Сударь », сегодня в одиннадцать часов. Вы меня очень заинтересовали. »

– Как это поманить?! – подскочил на месте Генрих, он тоже прочёл послание, – даже не вздумай с ней встречаться!

– Это ещё почему? – возмущённо воскликнула я.

– Что у тебя общего с этим глянцем? Ты хочешь нас бросить?

– Что за блажь тебе в голову стукнула? – со смехом спросила я, – я только отослала туда статью, только и всего.

– Статью? – у Генриха глаза полезли на лоб, – зачем?

– Денег мне мало, – раздражённо бросила я, – ладно, шутки в сторону, просто хочу усовершенствоваться. Это криминальные статьи, я же не в конкурирующее издание полезла. Я ещё связалась с « Гео Джиографик », снимки им послала, и тоже статью. Генрих, ты пойми меня, я хочу стать журналистом года.

– Думаешь, что потянешь эту планку? – растерянно спросил он.

– Не только потяну, но и сделаю всё, чтобы просидеть на вершине как можно дольше. И ещё я хочу получить хрустальное перо.

– У меня такое есть, – задумчиво сказал Генрих, – в своё время я пытался получить международное хрустальное перо, но не потянул.

– И международное есть? – с интересом спросила я.

– Недавно появилась ещё одна премия, но она выдаётся и журналистам и писателям, бронзовое, серебряное, и золотое перо. Кстати, до сих пор она выдавалась только на Западе, но в этом году, перед Новым годом, она будет проводиться и у нас. Одновременно в нескольких странах, а потом победители, победители каждой страны, будут вместе соревноваться.

– Ещё какая-то премия будет дана? – не сводила я с него глаз.

– Будет. На этот раз бриллиантовое перо. Такая вещь проводится раз в десять лет, и выбираются лучшие из лучших. Кстати, на бриллиантовое перо идут лишь золотые призёры.

– А что нужно сделать, чтобы принять участие? – жадно спросила я.

– Ты хочешь участвовать? – ошеломлённо спросил Генрих.

– А почему бы и нет? – пожала я плечами, – если не выиграю, то хоть потешусь фишкой неудачников, что главное не победа, а активное участие.

– Однако, ты и сказанёшь. Ты сначала номинируйся на журналиста года, голубка, наше хрустальное перо получи, а потом выше замахивайся.

– Слушайте, братцы. Немедленно прекратите этот бессмысленный трёп, – возмущённо сказал следователь.

– Извините, – я закрыла ноутбук, – так на чём мы остановились?

Ни чем хорошим наш разговор не кончился, следователь, судя по всему, понимал, что улики против меня косвенные, и ничего поделать не мог. Если бы взломано было с моего ноутбука, это уже совсем другой разговор, но я теперь учёная.

Однажды я выясняла отношения с милицией после вот такого взлома, и мне это по вкусу не пришлось.

В данном же случае мы ясно сказали, что ключи были

потеряны, а потом найдены, в тот же день, дверь в свой кабинет я не запираю.

Всё предельно ясно, но в следующий раз, когда мне понадобится услуга Марата, я обращусь в интернет-кафе.

Тут-то меня точно никто не достанет, паспорта там не требуют, а сервис на высшем уровне. Можно выпить кофе, съесть рассыпчатое курабье. Кстати, я маленько слукавила, паспорт в интернет-кафе требуют, но если его нет, то можно и без паспорта. Это чистая формальность.

Потом я отправилась в свой кабинет, и занялась работой.

Выпила чашку кофе со сливками, потом вспомнила про Ангелику Александровну, взяла один из сигнальных экземпляров, заклеила его в пакет, и отдала курьеру.

– Отнеси его по этому адресу, – дала я ему листок с адресом, -

только ничего не напутай. Скажи, что журнал от меня.

– Понял, – и Саша помчался к лифту, а я поехала на встречу с Анджелой Ивановной.

Кафе « Сударь » очень милое заведение, скромное, с накрахмаленными скатертями, и услужливыми официантками.

Я знаю множество кафе, поскольку часто заезжаю выпить чашечку кофе по дороге, но в это я заезжаю не часто. Просто оно расположено не под рукой, вот и все дела.

Анджеле Ивановне было около сорока, очень приятная женщина, хваткая, бизнес-леди.

Мы как-то сразу нашли общий язык, и я без утайки поведала ей о своей деятельности.

– Значит, у нас одинаковая должность, – покачала она головой, -

« График Интертеймент » очень повезло. Я окончила в своё время факультет журналистики, но писать статьи так и не научилась. Видимо, для этого действительно нужен талант. Предлагаю такую сумму за статью, – она черкнула на салфетке.

– Нормально, – кивнула я головой.

– Я буду вам по е-майлу высылать темы, откройте банковский счёт, и передайте мне диапозитивы.

– Я всё в письме вышлю.

– Договорились, – и она покинула заведение, и вслед за ней пришёл главный редактор из географического глянца.

И после разговора с ним я решила заняться Полуниным, заказала ещё чашку кофе, песочное печенье в шоколаде, и вынула ноутбук. Забраться в поисковую систему, для меня проблемы не представляет, я спокойно лазаю по Интернету, но только вскрыть запароленные программы, это мне не по зубам.

Чтобы лазать в компе, совсем необязательно быть семи пядей во лбу, и знать математику. Я без всяких точных наук легко справляюсь с серверами, спокойно создаю файлы, и нужно быть последним кретином, чтобы даже этому не научиться.

Всему можно научиться, если есть желание, а если что-то не любишь, то можешь сколько угодно этим заниматься, но так ничего и не поймёшь.

Я никогда не любила точные науки, правила от зубов отскакивали, я зубрила их, но решить не могла ни одной задачки. В результате у меня принимали устный экзамен.

Маман договорилась с директрисой, они приятельницами были,

конечно, она ей дала энную сумму, тут ведь и другие учителя были задействованы, да и она сама рисковала.

Я обязательно вылетела бы из школы, или выпустилась бы со справкой, но экзамены я сдала, с горем пополам.

– Миленич, по-хорошему, я тебе не должна аттестат выдавать, – со вздохом сказала директриса, выдавая мне на выпускном балу аттестат зрелости, – у тебя пятёрки только по литературе, русскому, истории, и иностранному языку.

– Ещё по астрономии, правоведению, музыке, рисованию.

– Ты ещё труды вспомни, – сквозь зубы ответила директриса, потому что это было её больной мозолью. Я труды проходила не с девчонками, обучаясь кройке и шитью, а в мастерской мальчишек, но я об этом уже рассказывала.

Действительно, четвёрок у меня вообще не было. По точным наукам одни тройки, а по гуманитарным одни пятёрки, а по астрономии я буквально чудом умудрилась получить пять. Даже не чудом, а простым сдуванием.

Передо мной сидела круглая отличница, и я у неё сдувала зачёты. Кстати, именно благодаря списыванию я и получила тройку по точным предметам, но ведь для годовой оценки важна не только контрольная раз в четверть.

Но с компом я дружу, вот уж на удивление, и сейчас набрала имя Полунина. Компьютер мне тут же выдал общие сведения о нём.

Родился он в обычной семье, ни чем не примечательной, мать

работала кассиршей в магазине, а отец на заводе. Потом, после окончания школы, девятилетки, он стал работать на том же заводе, что и отец.

Но Григорий стремился, видимо, к чему-то лучшему, нежели работа на заводе. И он ушёл из дома, поступил в академию прикладной математики, и старательно учился.

Окончил институт с красным дипломом, аспирантура, кандидатская, да так и остался в институте, под руководством Колесникова. Но через два года Колесников умер, и Григорий Васильевич ушёл из института, он стал заниматься бизнесом.

Откуда у него взялись деньги, чтобы начать предпринимательскую деятельность, покрыто мраком неизвестности. Он просто вынырнул, как из ниоткуда, на руках крупная сумма, и открыл своё дело.

Для начала фирму, занимающуюся разработкой компьютерных программ, и взлетел до самых небес.

На данный момент у него таких фирм несколько, по всему миру, а в Америке ещё и букмекерская компания.

Я закрыла ноутбук, хлебнула остывший кофе, и рассеянно постучала коготками по крышке ноутбука.

Полунин знает Инну Петровну, но говорить о ней не хочет.

У него есть на это причина?

Выходит, что причина есть. Иначе, почему он молчит? Молчит, как рыба об лёд, прикидывается, что вообще её не знает, и ничего не знает об Артеме Геннадьевиче, хотя учился и работал под его началом.

Это меня весьма заинтриговало, значит, есть у Полунина какой-то скелет в шкафу, и я опять открыла ноутбук.

В два счёта достала адрес этой академии, расплатилась за кофе, и поехала в академию. Но даже за рулём мой мозг работал в автономном режиме.

Думаю, что милейший Григорий Васильевич что-то натворил, возможно, ещё при Колесникове, вообщем, я окончательно запуталась, и затормозила около института.

– Извините, пожалуйста, – окликнула я одну девушку, оказавшись в холле, – вы не подскажете, где здесь ректорат?

– Пойдёмте, я вас провожу, мне всё равно в ту сторону, – и мы двинулись в одном ей известном направлении, – вам нужен ректор? Хотите в институт поступить?

– Господи, спаси и помилуй, – с искренним ужасом воскликнула я, – я ненавижу математику, и никогда с ней не дружила.

– По-моему, это увлекательный предмет, творческий.

– Что может быть творческого в точной науке? – искренне изумилась я.

– Так вся природа состоит из математики, и мы постоянно открываем какие-то новые её грани. Скоро математика будет владеть миром, люди станут другими.

– О чём это вы?

– О виртуальной реальности, – вдруг сказала девушка, в её глазах появился фанатичный блеск, и она резко зажала рот рукой, – я не должна была говорить.

– Стойте, – схватила я её за руку, – что вы знаете о виртуальной реальности?

– Я ничего не знаю, – мотнула она головой.

– Знаете, – схватила я её за руки, – расскажите, умоляю. Это очень важно.

– Это всё проводилось в строжайшей секретности, – тихо проговорила девушка, – я сама случайно узнала, и мне заплатили за молчание.

– Я тоже могу заплатить, – я продолжала цепко держать её, – в два раза больше.

– Я не могу.

– Да, чёрт возьми! – заорала я на весь коридор, – тут невинные люди гибнут, а вы мерихлюндию разводите.

– Какие ещё люди? – девушка дёрнулась назад, но я буквально повисла на ней.

– Извиняюсь, а что тут происходит? – раздался сзади женский голос, и я отпустила девушку, обернулась, и увидела неприятную женщину пенсионного возраста. Перманент, лицо покрыто слоем грима, но глаза красные.

Либо она пьёт, либо регулярно не высыпается, думаю, тут первое имеет место.

– Так в чём дело? – сурово спросила она, – Анастасия, идите в аудиторию, – кивнула она девушке, и та испарилась, – я вас слушаю, – кивнула она мне, – Смирнина Таисия Александровна, ректор.

– Миленич Эвива Леонидовна, вот моё удостоверение частного сыщика, – вынула я фальшивые документы.

– Пройдёмте в кабинет, – кивнула она мне, и я пошла за ней, – присаживайтесь, – указала она на стул, – чем могу помочь?

– Вы знали Колесникова Артема Геннадьевича? – напрямик спросила я.

– Знала, – с расстановкой сказала она, сцепив руки замочком, – а в чём дело?

– А Полунина Григория Васильевича?

– Подождите, – подняла она руку, – подождите, не гоните лошадей. Артем Геннадьевич умер несколько лет назад.