Текст книги "Интеллигент кислых щей (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Зачем тебе нотариус? – удивлённо спросила Зойка.

– Сама не знаю, неожиданно позвонили утром.

– Давай. Я сама расплачусь.

Я кивнула в ответ, и поехала в нотариальную контору.

В кабинете нотариуса я увидела Алису, внучку Инны Петровны, двух женщин и мужчину. Вид у последних был сердитый, и весьма недовольный.

– Долго мы будем ещё ждать? – резко спросила она из них.

– Извините, – я замерла на пороге, – меня просили прибыть к вам.

– Миленич Эвива Леонидовна? – поднял глаза нотариус.

– Верно, здравствуйте, – я вошла внутрь.

– Присаживайтесь, – кивнул нотариус на стул.

– Да вы можете объяснить, что тут происходит? – взорвалась другая женщина, – и что это за люди? И почему они должны присутствовать при оглашении завещания моей матери?!

– Она не только твоя мать, но и моя, – прошипел мужчина лет сорока, – действительно, огласите же завещание.

– Спокойно, – поднял руку нотариус, – сейчас всё будет, – он вынул из стола большой конверт, и распечатал его.

– Давайте обойдёмся без юридических терминов, мы очень спешим, – сквозь зубы проговорила Виолетта, – вы просто скажите, кому что полагается.

– Кому что полагается? – поднял на неё глаза нотариус, – хорошо, фирма и её филиал в Канаде, особняк в посёлке

Тальянка, особняк в Канаде, поместье во Франции, автомобили, патенты, и все счета, завещано Алисе Севастьяновне Майксон.

– Это шутки такие? – заорал сын Инны Петровны, – что это за ересь? Кто она такая?

– Я могу объяснить, – подала голос Алиса, – Инна Петровна моя родная бабушка.

– Что это за ерунда? У мамы больше не было детей!

– Были у неё ещё дети, – не удержалась я, – у неё был сын от другого мужчины, которого она очень любила.

– А какого чёрта она всё ей оставила? Почему не разделила всё поровну? – взвизгнула не своим голосом Виолетта, – хорошо, что хоть драгоценности остались. Теперь они мои!

– А ни фига подобного! – заорала другая женщина, – я тоже имею право!

– Ни фига ты не имеешь! Ты здесь ни с какого боку припёка!

– Замолчи, Летти! – рявкнул на неё брат, – я тоже имею право, и не смей оскорблять мою жену. Хорошо, что с Сашкой не придётся делиться. И я не понимаю! Все деньги заработал наш отец, а мать оставляет всё внучке, чьего отца она родила от постороннего мужика. Думаю, ты обычная аферистка, милочка, и всё это выдумала.

– Точно, – поддакнула ему сестрица, – охомутала полоумную старуху!

– Да мы отсудим всё! – загорелись глаза Андрея.

– Успокойтесь! – рявкнул на них нотариус, – ничего вы не отсудите! Инна Петровна приглашала психиатора, который признал её дееспособной, и она сделала анализ, Алиса действительно её внучка. У меня имеются все документы.

– Вот чёртова старуха! – высказалась любящая дочь, и меня от всего этого затошнило.

Захотелось сбежать отсюда, и я не понимала, почему должна при этом присутствовать.

– И насчёт драгоценностей, – ледяным тоном сказал нотариус, – две шкатулки с драгоценностями, и греческая скульптура завещана Миленич Эвиве Леонидовне.

– А она кто такая? – вышел из себя Андрей, – ещё одна дочка?

– Она никакого отношения к вашей семье не имеет, Инна Петровна просто пожелала ей всё это завещать.

– Замечательно! – вальяжно развалился на кресле Андрей, – а нам она что-нибудь оставила?

– Вас она лишила наследства, такова её последняя воля. Она даже особый пункт на этот счёт в завещании составила.

– Подождите, – вдруг дошло до меня, – но зачем она это мне оставила? Решила расплатиться за работу с того света? Любопытно, как мне ей чек выдать! Мне ничего не нужно! Пусть всё получит Алиса! Всего всем наилучшего! – я развернулась было, но Алиса схватила меня за руку.

– Подожди, бабушка это не просто так сделала. Бабушка хорошей была, и она и не думала тебя оскорблять.

– Действительно, – нотариус протянул мне какой-то конверт, – прочтите, это Инна Петровна оставила для вас.

Я взяла из его рук конверт, и вынула письмо.

Дорогая моя Эвива, пожалуйста, не кричи сейчас, и не злись. Наверное, ты сейчас считаешь, что твоя гордость уязвлена, что я тебя унизила. Я даже и не думала обижать тебя, ты чудесная девушка, добрая, и я просто захотела, чтобы мои драгоценности и статуэтка принадлежали тебе.

Я ненавижу своих детей, и я лишила их наследства, оставила всё Алисе, своей маленькой лисичке. Драгоценности она себе купит, а эти пусть принадлежат тебе.

Просто я почувствовала в тебе хорошего человека, и я хочу, чтобы ты приняла от меня этот подарок. Мало на моём пути встречалось хороших людей, вот только Колесников и Печорин, и Полина Аркадьевна, да моя милая Лерочка, мне с ними повезло.

Я ведь буквально пишу с того света, что даже как-то неуютно, ведь пока я жива. Я прожила не слишком счастливую жизнь, а Артем был хорошим человеком, но любви я к нему не испытывала. Я желаю тебе счастья с твоим любимым, детка, не с мужем, а с любимым. Хороший человек рядом, это очень хорошо, но ты будешь страдать, страдать до конца жизни, если сделаешь неправильный выбор. И я желаю тебе сделать правильный выбор, от всей души желаю. А насчёт наследства... вокруг меня так мало было хороших людей, и ты одна из них. Я не хочу, чтобы мои дети выдирали драгоценности друг у друга из зубов, я просто хочу сделать подарок доброй, чуткой, и просто хорошей девушке, которая мне очень понравилась. Прощай, Викуля, и будь счастлива.

Колесникова Инна Петровна.

Я судорожно перевела дух, а нотариус вынул их своего сейфа какой-то пакет.

– Держите, – протянул он мне его, и на улицу я выпала, растерянная.

Какой же она хороший человек! А эти чёртовы детки только и думали, как бы денег получить, мать их мало волновала. Ублюдки!

Я забралась в машину, и вынула верхнюю шкатулку из пакета. Красивейшая малахитовая шкатулка была полна украшений, да таких искусных, что у меня дыхание перехватило. Красивей всего был гребень, украшенный изумрудами и алмазами.

Решив потом всё рассмотреть, я завела машину, и услышала звонок мобильного.

– Слушаю.

– Викуль, скорее приезжай ко мне! – заорал не своим голосом Марат, – скорее в институт!

– Да что случилось! – я испуганно нажала на педаль газа.

– Я всё узнал про твоего Диму! Ты не поверишь! Я сам не поверил, что такое с виду чудище может быть таким!

– Что ты говоришь? Что ты узнал? – я прибавила скорости.

– Приезжай, и всё сама увидишь, – и он отключился, а у меня горло перехватило.

Де жа вю! Или день сурка! Как вам будет угодно.

Господи! Только бы успеть!

В прошлом году, зимой, Богдан так же позвонил мне, ничего не объяснил, и попросил приехать, сказал, что всё узнал, и был в диком возбуждении. Видимо, там оказалось что-то совсем умопомрачительное. И сейчас ситуация повторяется, а ведь тогда Богдана убили!

Правда, существует официальная версия, будто к нему грабитель пожаловал, но я этому не верю.

Все эти мысли пронесли у меня в голове, пока я неслась по трассе, и въехала на место на парковке.

Заперла свой джип, и бросилась наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и влетела в аудиторию, где сейчас должен находиться Марат.

И он там был, лежал на полу, рядом валялись бумаги, а из-под головы вытекала лужа крови.

Я сама чуть сознания не лишилась, попятилась, и упёрлась спиной в стену. Я секунду стояла, прислонившись спиной к стене, а потом выпала в коридор.

В конце коридора мелькнула какая-то тень, и я бросилась туда, совершенно не думая о том, что это может быть опасно. В конце коридора оказалась дверь, а за ней лестница, и я помчалась вниз, откуда отчётливо слышала быстрые шаги.

Запыхавшись, я сбежала вниз, и упёрлась в дверь. Куда он мог деться? Я точно слышала, что кто-то бежал впереди, но здесь никого нет.

Не успела я об этом подумать, как одна сильная рука обхватила меня за шею, а другая зажала рот.

– Как же ты нам надоела, детка, – материализовался передо мной неприятный тип, совершенно скользкий внешне, с зализанными назад волосами, и голубыми глазами.

– Скорее, этот Северский достал со своим нытьём, – сказал держащий меня, – ничего, он нам только спасибо скажет.

Я сделала слабую пытку дёрнуться, но второй вынул из кармана какую-то ампулу, шприц, и набрал в него препарат.

– Будет немножко больно, – ядовито улыбнулся он, а я ещё

пуще задёргалась, – держи её сильней, вот глупая кошка. Вечно суёт свой нос, куда не следует.

– А ну отпусти её! – это был Дима, и в руке у него был пистолет.

– Дмитрий, не делай глупостей. Ты сам знаешь, во что может вылиться разоблачение. А твоя девка нам всё портит, по Интернету шарится, сначала один хакер, а теперь второй.

– А мне плевать! – ледяным голосом ответил Дима, – если ты эту гадость ей вколешь, я тебя пристрелю. Думаешь, что не смогу? Ошибаешься! Спокойно всажу тебе пулю в лоб за любимую женщину! – и он спустил курок.

Я от ужаса едва сознание не потеряла, но Дима его не убил, только по руке выстрелил, и тот заорал от боли.

Шприц куда-то улетел, а Дима кивнул другому, который держал меня.

– Может, уберёшь клешни от неё? – погрозил он ему пистолетом.

– Идиот! – зарычал подстреленный тип, – ты ещё пожалеешь об этом! Да отпусти ты её! Пошли, – и он вышел за дверь, второй выпустил меня, и я свалилась на пол.

– Ты вообще как? – стал поднимать меня Дима, а мне под руку попался шприц, и я сунула его в карман.

– Что это было? – жалобно спросила я, сил ни на что не было.

– Пойдём, вставай.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– А я и не собираюсь отвечать, пошли, – он повёл меня наверх, и мы вошли в аудиторию, где лежал Марат.

– Зачем? – еле слышно прошептала я.

– Что – зачем? – поднял он брови.

– Зачем Марата убили? Что он плохого сделал? – почти в истерике выкрикнула я.

– Успокойся, – он коснулся пальцами его шеи, – с ним полный порядок, только головой при падении приложился, да и только, надо медиков вызвать.

– Так он жив, – подскочила я на месте.

– Окончательно и бесповоротно, – выдал шутку Дима, но я его не восприняла.

– Объясни мне всё сейчас же! – решительно потребовала я, сложив руки на груди.

– Не буду я тебе ничего объяснять, – сквозь зубы ответил Дима, но я увидела открытый ноутбук, и рванула к столу.

Я не успела ничего посмотреть, Дима оказался проворнее меня, схватил графин с водой, и выплеснул жидкость на ноутбук. Из ноутбука полетели искры, и экран погрузился во тьму.

– Этот я забираю, а ему новый куплю, – закрыл Дима компьютер, и посмотрел на меня, – я же сказал, не суй свой нос, куда не надо.

Я бы ему ответила какой-нибудь резкостью, но из меня словно воздух выкачали, и к тому же в это время вошли врачи, и пришлось замолчать. Интересно, мы их не вызывали.

Марат был в относительном порядке, если не считать пары синяков, и разбитой головы, и сотрудники « Скорой » погрузили его в машину.

– Вы в какую больницу его везёте? – спросила я врача, получила номер лечебного заведения, и села в джип.

Мозг отказывался что-либо воспринимать, я вынула из кармана лекарство, и поехала прямиком к Нине, выяснить, что это за гадость.

– Привет, – заглянула я к ней в кабинет, пробравшись к ней окольными путями, чтобы не попасться на глаза Максу, или Семену Аркадьевичу.

– Привет, – она подняла на меня глаза, – а ты чего без звонка?

– У меня к тебе дело, – положила я на стол шприц, – выясни, пожалуйста, что это такое.

– Давай, посмотрю на досуге, – Нина положила шприц в ящик стола.

– Подожди, ты не поняла. Сделай это сейчас, я тебе заплачу.

– С ума сошла? – всплеснула руками Нина, – не вздумай ничего платить!

– Хорошо, тогда куплю какую-нибудь вещицу Милене.

– Ладно, – махнула Нина рукой, – она тут о французских духах мечтала.

– Пусть будут духи, – пожала я плечами, – куплю самые лучшие для её возраста.

– Только, давай, я тебе часика через три позвоню, – посмотрела она на свои бумаги, – у меня тут дел невпроворот.

– Ладно, я тебе перезвоню, – и я помчалась в ресторан.

Времени было ещё навалом, я ходила кругами, проверила всю документацию, и поставила подписи.

Потом не выдержала, и позвонила в больницу.

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а как себя чувствует Марата Дворов? Он сегодня поступил с мозговой травмой. Когда можно будет его навестить?

– Он уже нормально себя чувствует, травма была пустяковая, и он пока спит. Можете прийти завтра, тут сейчас его мать ходит кругами.

Но даже Ангелика Александровна меня не остановила, я тут же рванула в больницу, позабыв обо всём на свете. Вбежала в просторный холл, и налетела прямо на Диму.

– Что ты тут делаешь? – изумлённо протянула я.

– Решил проведать нашего общего друга, – с сарказмом в голосе ответил он.

– Зачем?

– А я что, зверь? Не могу осведомиться о здоровье?

– Ты желчный хам! – не удержалась я, – наглец, каких свет не видывал!

– Понятно, – и он пошёл вперёд, а я за ним.

Дима явно знал, где находится палата, поскольку шёл уверенно, и в палате мы застали Ангелику Александровну.

– А вы что тут забыли? – рявкнула она на нас, – вы моего сыночка ограбили, а теперь решили поиздеваться?

– Что тут за крики? – вошёл в палату врач, – здесь больной спит, а вы орёте!

И в этот момент Марат очнулся, и огляделся по сторонам.

– Как вы себя чувствуете? – подошёл к нему доктор.

– Ничего, – как-то растерянно ответил Марат, но вид у него был какой-то странный.

– Маратик! – кинулась к нему Ангелика Александровна, – бедный мой мальчик!

– Простите, а вы кто? – выдал вдруг он, и женщина с размаху села на стул, а я попятилась, и споткнулась о Диму.

– Что ты такое говоришь? Я твоя мама!

– Правда?

– Простите, – вмешался в разговор врач, – простите, как вас зовут? – обратился он к Марату.

– Я не знаю, – ответил он после некоторого раздумья.

– Господи! Да что ж это делается-то! – всплеснула руками Ангелика Александровна.

– Это называется амнезией, или потерей памяти, – популярно объяснил врач, – имела место черепно-мозговая травма, возможно, это и послужило потери памяти.

– Марат, – робко сказала я, – ты и меня не помнишь?

– А вы кто? Какая красивая девушка!

Я попятилась назад, и тут обнаружила, что Димы рядом нет.

И я тут же выскочила за дверь, и огляделась по сторонам. В конце коридора мелькнула тёмная тень, и я побежала вперёд.

Диму я увидела в окно, он шёл к своей машине, я выскочила на улицу, и бросилась за ним.

– Подожди, – крикнула я ему, споткнулась на шпильках, запнулась о бордюр, и шлёпнулась на газон.

– На таких каблуках можно ноги переломать, – Дима поднял меня, – в чём дело?

– Ты знал об этом?

– О чём конкретно?

– Что Марат ничего не вспомнит. Ему вкололи ту же гадость, что и мне собирались?

– Пошли в машину, нечего тут орать, – он впихнул меня в салон, – что ты раскричалась?

– Я хочу знать!

– Чего ты хочешь знать? Прекрати совать нос, куда не следует.

– Думаешь, я совсем идиотка? Пришёл, удостоверился, что он ничего не помнит, и быстро смотался.

– Прекрати! Прекрати копаться в этом! – вдруг вышел он из себя, а у меня в кармане зазвонил мобильник.

– Привет, – затараторила на том конце провода Нина, и я специально включила громкую связь, – слушай, подруга, откуда у тебя эта гадость?

– А что это такое? – кинула я быстрый взгляд на Диму.

– Это запрещённое к применению психотропное средство, в доработке представляющее собой препарат, вызывающий полнейшую амнезию. Его в своё время ФСБ изъяло у одной преступной группы, грабившей в своё время чудом уцелевших евреев. Они им потом вкалывали препарат, и те не могли ничего вспомнить.

– А ты откуда такие подробности знаешь?

– Я в своё время в ФСБ работала, а потом ушла. А откуда у тебя эта штука?

– Дай сюда телефон, – Дима вырвал у меня из рук трубку, и взбешённо рявкнул, – девушка, немедленно уничтожьте препарат, а эту идиотку, Эвиву, не вздумайте слушать. Иначе неприятности я вам гарантирую, – он захлопнул мобильник, и вернул его мне.

Какое-то время я сдавленно молчала, а Дима молча курил, и я почувствовала, что больше этого не вынесу.

Как бы я его не любила, и как бы я его не хотела, но я не смогу больше этого терпеть!

– Я не хочу тебя видеть! – звенящим тоном произнесла я, – исчезни из моей жизни! Навсегда!

– Милая, – он ухватил меня за запястье, – не говори ерунды.

– Я на полном серьёзе! Ты из меня уже всю кровь и жизнь выпил, самый настоящий упырь, Макс за глаза тебя очень метко прозвал. Довольно! А мне не звони, не дари больше своих подарков, а с Василинкой будешь видеться с помощью

Октябрины Михайловны и Нуцико Вахтанговны. А ко мне больше не подходи.

– Я не смогу без тебя! – он сильнее сжал мою руку.

– Пошёл к чёрту! – резко дёрнулась я, и вскрикнула от боли.

Он не выпустил моего запястья, и чуть не вывихнул его, – пусти! – заорала я не своим голосом, вырвалась у него, и выскочила из машины.

Мне сдавило горло, я прыгнула за руль своего джипа, и понеслась прочь.

Слёзы лились рекой, а глаза щипало от растёкшейся туши, в душе поднималась истерика, и я чуть в столб не въехала, затормозила от свистка гаишника.

– Здравствуйте, старший сержант Николаев. Предъявите, пожалуйста, документы, – сказал молодой парнишка, явно только-только поступивший на работу.

– Пожалуйста, – я протянула ему права.

– Вы пьёте за рулём? – деловито осведомился сержант.

– Ни капельки не пила, – ответила я чистую правду, – и могу пройти тест на алкоголь.

– Тогда почему вы так странно вели машину?

– Потому что я плакала, – со вздохом призналась я.

– Плакали? – поднял брови сержант, – зачем вы плакали?

– Потому что я только что потеряла любовь всей своей

жизни, – грустно сказала я, – пожалуйста, верните мне права, я очень хочу вернуться домой, и как следует напиться.

– И вы думаете, что после этого вам станет легче? – облокотился сержант об окно, – ни к чему заливать боль алкоголем.

– А если боль такая, что жить не хочется? – тихо прошептала я.

– Таких красивых женщин нельзя бросать, – покачал головой сержант, – он вас бросил?

– Я его бросила, он слишком плохой человек.

– Знаете, всегда нужно оставлять надежду, это очень важно в отношениях. Если вы действительно так его любите, что жить без него не в состоянии, вы это обязательно поймёте.

Мне к горлу подступил ком, и я улыбнулась сквозь слёзы.

– Спасибо, – сдавленно проговорила я, убрала права в сумочку, и повернула ключ в зажигании.

Но около посёлка я остановилась, и просто плакала целый час, но легче всё равно не стало. Похоже, если я не верну его, я так и буду страдать. Но одно я знаю точно, никого я так не любила, и не из-за кого так не страдала, что сердце готово выскочить из груди. И Василису я всегда буду любить больше, чем своих младшеньких от Макса. В моей маленькой дочке Димина частичка, и она для меня как свет в окошке.

Почему-то всякий раз, когда мне плохо до истерики, в моей жизни появляется человек, который даёт мне дельный совет, и успокаивает меня.

Знаете, порой очень важно сказать пару добрых слов, утешить человека в трудный момент, просто так дать совет, пусть ты этого человека видишь первый и последний раз в жизни, но за доброту добром и воздаётся, и по-другому никак!

Конец.

та колечко дыма, – ко! е. меня не вспомнит, что совершил преступление, и никто

е по душе? т. уле, – зачем? м?

ь?

олько я помню. ,ла марата. не могу, марат, на это внимания. телефон. ты будешь дольше не знаю, что с ним случилось, тключился.

, может, озраста с иннойц а. она она

них было двое детей, инна

занному адресу. указанному адресу.

люблю. олетия, женился на ней. устя , высший свет объявил ему бойкот, .без ума от его отца, желает, а ещё она упрямая.

на его бывшему

олаевич,зал иван – сказал – сказал иван

я остановилась около ближацижацшего т некогда, и я остановилась у ближайшего магазина компьютерного. что пошёл уда она клонит. я, не очень понимая, куда она клонит. вода маменька, – ведь я против максима? тым, золотистого цвета, и зелёные глаза.

ко. и красивое личико. йную фигурку, иться своего во что бы ни стало.

, отправилась домой, годарив юлию задуматься, поблагодарив юлию , – о е? – недоуменно твуйте, Эвива, я главный редактор "

раться в квартиру димы, жи.

...рика! возможности о н уехал в америку,олучил звание полковника, и ушёл из этого.

олаевич,зал иван – сказал – сказал иван

я остановилась около ближацижацшего т некогда, и я остановилась у ближайшего магазина компьютерного. что пошёл уда она клонит. я, не очень понимая, куда она клонит. вода маменька, – ведь я против максима? тым, золотистого цвета, и зелёные глаза.

ко. и красивое личико. йную фигурку, иться своего во что бы ни стало.

, отправилась домой, годарив юлию задуматься, поблагодарив юлию , – о е? – недоуменно твуйте, Эвива, я главный редактор "

раться в квартиру димы, жи.

...рика! возможности о н уехал в америку,олучил звание полковника, и ушёл из этого.

чо.я в мачо.аменькиных сынков. – ася открыла коробоячку, сына свёкр дарит невестке украшение. крашение. с такая традиция, о н ей л о н ей коробочку. наконец-то у меня внук! у меня внук! елика ангелика александровна центра, бросиокосилась она на меня, а я с криком бросилась

жажду. но кабанов, счастье, что они нам палатки не протаранили.

! Довольно1 я повешу замок на холодильник, мя на дисплее. этот момент. мент. жива, стала мне звонить, успела сказать только не а парнишки постарался. нтон,

.

о, я полазаю в "ачал головой марат,Опять ты за своё, – ть это была, или её действительно убили. о убили. я, – свалилась на своецйсказала я, – свалилась на своецй

ними. точно оятный шум, а ангелика александровна проение. одолжение, , чтоо у меня будет его продолжение, вёздный час, а о четырёх мукжьях, андровна.то думаю по поводу её внешнего вида. татуэток из золота, на фотографиях люди пожимают друг другу руки.

годятся. не знаю, что на неё нашло тогда. однако,, они с превеликим удовольствием пол дома разнесут. аксимому, в голову, сказа риятель.а одевает, и нескладная фигура.ена, что н е влюбиться в её сыночка невозможнока. тебе их закину,? – то-то ломают, кровь бурлит.

силинка, ий ужас, провести две недели с этими сорванцами. они

куда нам столько животных? о животных? олонок, пуделей, с и пудель.

пиц, , две нение в стае, – внесла я ясность, -

апюшон"», нулась на чарли,