Текст книги "Свет мой (СИ)"

Автор книги: Наталья Чернякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Так мы снова оказались в родной Сибири, где четырнадцать лет назад началась наша с Сашей история любви.

Глава 5

В девятый класс, где я была классным руководителем, пришли двое новеньких – известный уже Марсель Шестаков и Инна Попова, приехавшая из Новокузнецка. Ребята встретили их равнодушно, в этом возрасте непросто войти в коллектив: пока к ним присмотрятся, пока они присмотрятся и как-то себя проявят. Новенькие сели вместе за последнюю парту и как-то очень быстро подружились. Казалось, им больше никто из одноклассников не нужен. Оба довольно неплохо успевали по всем школьным дисциплинам, особенно по математике. Чтобы дети и по русскому языку могли иметь пять в году, пришлось с ними заниматься дополнительно. Эту функцию я попросила взять на себя Софью, поскольку она с трех – четырех часов дня была свободна, учась на филологическом факультете университета, но в будущем работать учителем не собиралась, считала, что пойдет в науку или журналистику. Я же находилась в школе, как правило, до семи – восьми вечера. Дочь была не против занятий, русский знала хорошо, да и на ЕГЭ получила высокий балл по этому предмету. А вот проверять уроки у Стасика мы попросили Марселя.

Гром среди ясного неба грянул во второй четверти, когда у Инны после физкультуры, первого урока, пропал вязаный кошелёк розового цвета, денег в нем лежало немного, но сам факт кражи был неприятен. А то, что это была кража, никто не сомневался – девочка растяпой не была.

Я стояла перед классом и молчала. Не то чтобы пауза была театральной, мне нужно было самой собраться с мыслями.

– Светлана Владимировна, у нас никогда ничего подобного не было, разве что в начальных классах, может, это другие стянули? – недоумевали дети.

– Инна, ты точно помнишь, что кошелёк пропал сегодня, а не в другой день?

– Ну, во всяком случае, вчера он был в сумке. Мы вечером занимались русским, Соня посоветовала купить справочник Розенталя, помню, я ещё проверяла, хватит ли денег.

– Разрушение коллектива начинается с воровства, поскольку теряется вера друг в друга. Я никого не хочу подозревать, вы все мне очень дороги, но куда-то кошелёк исчез? – говорила я. – Когда-то давно мне попалась на глаза книга о детских годах одного известного писателя, в десятилетнем возрасте укравшего у товарища деньги. Учитель выстроил всех детей класса в линию и сказал: «Сейчас вы закроете глаза, вытянете руки, тот, кто взял деньги, положит их в свой кулак, а я пройду и заберу. Обещаю, никому ничего не скажу. Если этого не сделаете, придется запереть класс и проверить все портфели, одежду. Отсюда никто не выйдет, пока деньги не будут найдены. Но тогда о воре узнают все».

– И что? Нашлись? – спросили ребята.

– Нашлись. Учитель прошел по ряду стоящих учеников и взял деньги у одного из учеников. Как вы поняли, они были в кулаке будущего писателя.

– И что? На самом деле об этом никто не узнал?

– Да, именно так. Писатель был благодарен учителю, что тот оставил поступок без внимания и не повесил на парня клеймо вора, сохранил честь и достоинство. Спустя много лет он поблагодарил своего наставника за такой умный педагогический поступок. «Я и не знал, что это был ты, – сказал учитель, – у меня тоже были закрыты глаза».

– Эта притча для детей начальной школы, а не для пятнадцатилетних подростков, – раздался вдруг голос Марселя.

– Верно, но дело не в том, для какого возраста этот рассказ, а в самой сути: учитель и ученик дали друг другу шанс. Ученик получил возможность признаться в своём поступке и сохранить честь, а учитель – остаться порядочным человеком, мудрым педагогом. Чтобы не идти на крайние меры, предлагаю деньги положить или в учебники Инны, или в пакет, с которым она ходит в школу. Или найдите другой способ передачи кошелька. Время до завтрашнего утра.

На следующей перемене меня пригласили в кабинет директора.

– Светлана Владимировна, – обратился ко мне Петр Петрович, – у меня информация по краже. Стало известно, что деньги у Поповой украл ваш сын Станислав.

– Я бы быстрее поверила, что это Марсель – у меня в классе никогда до этого случаев воровства не было. А Стас вряд ли способен на кражу. Хорошо, пригласите сына, он уже должен прийти, класс занимается во вторую смену.

Явился испуганный Стасик и внимательно посмотрел на меня. Я молчала, пусть директор сам проводит свое расследование.

– Мальчик, ты знаешь, кто я? – спросил Петр Петрович.

– Да, вы наш директор.

– Ты же понимаешь, что директора обманывать нельзя?

– Знаю, я вообще стараюсь говорить только правду.

– Ну, что ж, молодец. Тогда ответь мне, тебе известна Инна Попова?

– Да, она ходит к Софье заниматься русским языком.

– Понимаешь, у девочки пропали деньги. Не хочешь помочь их найти?

– Хочу. Только я не умею. Я сегодня тетрадь брата еле нашел, наверное, целый час искал. А деньги, я не знаю…

– Стасик, а почему ты искал тетрадь Марселя? – вступила я в разговор.

– Потому что он её забыл дома, перед первым уроком позвонил и сказал, чтобы я принёс тетрадь по биологии в раздевалку, у него была физкультура.

– Ты заходил в раздевалку?

– Да. Мне открыла техничка, и я положил тетрадь в рюкзак Марселя.

– Светлана Владимировна, – вмешался директор, – я уже узнал: в раздевалку в течение урока больше никто не заходил. Пропажу девочка обнаружила после первого урока.

– Хотите, я отгадаю, кто вам рассказал о том, что деньги взял Стас? – спросила я после того, как отправила сына за дверь кабинета. – К вам приходил Марсель, правильно?

– Ддда, – удивленно произнес директор. – Он сказал, что видел, как вчера после ухода Инны из вашего дома, Стас рассматривал розовую вязаную игрушку. Еще подумал, ну и интересы у пацана – мягкие игрушки. Только сегодня он узнал от Поповой, что эта вещица похожа по описанию на потерянный кошелек.

Я вновь пригласила сына.

– Скажи, когда ушла Инна, ты вчера какие-нибудь посторонние, не наши вещи, находил?

– Ничего не находил, сказал бы тебе. Я сразу после гимназии сделал уроки, а потом мы весь вечер с папой играли в настольный хоккей, знаешь ведь. Сегодня же начал собирать портфель и увидел какую-то игрушку – розовую собачку. Софья была дома, я спросил, что эта игрушка делает в моем портфеле? Она засмеялась и сказала, что кто-то из девочек проявляет знаки внимания, и велела отдать учительнице, потому что это не просто собачка, а кошелёк ручной работы.

– Ты отдал?

– Да, сразу, перед уроками.

Так мы и узнали, кто стоял за этой кражей. Но зачем – на этот вопрос ответил сам Марсель.

Глава 6

– Сын, не кажется ли тебе, что ты совершил подлость? Нравится перспектива уголовника – вора? – очень спокойно, даже миролюбиво поинтересовался отец, когда мы втроём ужинали на кухне.

– Пап, ну, я решил подшутить, что такого?

– Над кем подшутить? Над Стасом, над Инной, над классом, над Светланой Владимировной? Над кем?

– Над Инкой, а что она свои вещи повсюду раскидывает?

– Это не про Инну. Каждому известно, что она аккуратистка, даже более того. А я расскажу, как было на самом деле. Ты, вероятнее всего, держишь зло на нашу семью, вот и решил отплатить, поэтому тихонько, когда Инна допивала чай на кухне, залез в её сумку, достал кошелёк, который дорог ей как память о бабушке. А позже, когда Стас сделал уроки и положил в портфель все учебники, ты подкинул ему туда принадлежащую Инне вещь. А чтобы вообще не было сомнений, в том, кто вытащил кошелек с деньгами, ты позвонил Стасу утром перед уроками якобы потому, что забыл тетрадь по биологии и велел её принести. Стопроцентное попадание – для всех Стас единственный подозреваемый, ведь никто больше в течение урока в раздевалку не заходил. Ты не предусмотрел двух вещей: ребёнок утром откроет портфель, потому что вечером забыл положить альбом и краски, и найдет этот злосчастный кошелёк. А ещё, что он окажется честным человеком. Вот я и говорю: твой поступок подлый. Мало того, что ты – вор, ещё и другого оболгал. Вдвойне подлость.

– Мне всё равно, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще. Имею право делать то, что считаю нужным, не надо меня воспитывать.

– Твои права заканчиваются там, где начинаются права других. За что же ты нас так ненавидишь, сын?

– А за что мне любить Стаську? Носитесь с ним, как с писаной торбой: Стасик это, Стасик то. Если бы не он да вот не она, – парень показал кивком головы на меня, – ты жил бы всё время со мной, быть может, мама бы не умерла тогда. Да, кстати, я и Светлане Владимировне отплатил, а то ходит такая – все её любят, все перед ней на задних лапках скачут. Фу. И она: «Марсель, есть будешь? В театр пойдешь? Может, в парке хочешь отдохнуть?» Одна фальшь – сю-сю. Я всем, кого знаю, рассказал, что она, когда приходит домой после работы, пьет безбожно водку – тихая алкоголичка, одним словом, и ты ее за это нещадно колотишь. А теперь отправляй меня в детдом.

Я сидела ни жива ни мертва. Но не уходила из кухни и в разговор не влезала, будто обрекла себя на казнь. Как хорошо, что Соня и Стас не слышали этих слов, как хорошо.

– Знаешь, сначала собака не любит кошку, а аргументы подыскивает потом. Когда-нибудь тебе будет стыдно за свои действия. Думаешь, что кто-то поверил в эту чушь, которую ты сейчас наплёл? – спросил отец.

– Не думаю, но кого-то это позабавит, а тот, кто любит сплетни, понесет их дальше. А кто-то скажет: дыма без огня не бывает.

– Ты, оказывается, страшный человек.

– Я не страшный, просто не люблю, когда ко мне такое отношение.

– Да какое такое? Ты привык быть центром мироздания всегда и во всем? Марсель, послушай, ты в семье, где трое детей. Мы привыкли внимание распределять одинаково, деньги на личные расходы вы тоже получаете приблизительно одинаковые, больше достается тебе и Софье, конечно, вы же старшие, большие потребности. А к Стасу особое отношение потому, что он младший в семье, личность еще не сформировавшаяся, похоже, как и твоя. Зря я надеялся, что ты взрослый парень. Через две недели пятнадцать, а ведёшь себя, как ребенок, внимания чрезмерного требуешь. Софья его, внимания, ещё меньше получает. И ты должен понимать – мы работаем со Светланой Владимировной с утра до вечера, ты же сам видишь всё. Или нет? А в выходные всегда с вами: то на каток, то в кино, то в парк, то ещё куда-нибудь, хотя хочется просто полежать. А теперь про маму. Она была очень хорошим человеком, теплым, красивым, позитивным. Но я всегда любил только Светлану Владимировну, ещё со школы. Она не виновата в том, что мы с твоей мамой расстались, и вообще не знала, где я и с кем я. О том, что Света беременна тобой, я и не подозревал, говорил тебе уже об этом.

– А если бы знал, то что – не бросил бы её? – прокричал Марсель.

– Все случилось, как случилось. И да, я не знаю, как бы поступил, но тебя бы не оставил точно. А теперь по итогам истории с кошельком: ты, сын, должен понять, что не по-мужски совершать такие поступки и мстить по-мелкому тоже не по-мужски. Тем более, обижать женщин. И ещё: если бы мы хотели, чтобы ты отправился в детский дом, то не стали бы делать опеку над тобой. В январе пойду в отпуск и займусь оформлением документов на усыновление.

Я больше ничего не хотела слушать, ушла в кабинет, где обычно проверяла тетради, а Саша готовился к лекциям и практическим занятиям. Конечно, мне все мотивы поступков Марселя были ясны. Понятно и его поведение: дерзость в начале пребывания у нас дома, затишье – подготовка пред бурей, и вот она сама – буря. Я ждала чего-то подобного, но не думала, что эта его ненависть примет такой масштаб. Не зря предупреждала Надежда Кузьминична: парень не только нас не терпел, он ненавидел весь мир за то, что был лишён полноценной семьи, за то, что остался без матери. Ненавидел мир и жалел себя. Такое состояние бывает только в подростковом возрасте – всё видится либо в черных красках, либо в белых. Разноцветья не существует. Итак, гнойник прорвался, а что будет дальше?

Отец с сыном ещё некоторое время беседовали, я не вслушивалась в их разговор да и предусмотрительно закрыла дверь в комнату. Но как же было тяжело на душе.

Уже, засыпая, я подумала, права была мама: в каждой избушке свои погремушки.

Утром, войдя в класс, по сияющим лицам ребят я поняла: кошелек возвращен. Признаться в содеянном Марсель не смог, просто подкинул деньги. Пусть хоть так.

Глава 7

После происшедшего разговора обстановка в доме была по-прежнему накалена. Стасик и Софья не понимали, что происходит, пытались об этом поговорить и с Марселем, и с нами, но все молчали, ни словом не выдав содержание той нашей беседы на кухне. Я не таила обиду на парня, понимала, он воспитывался в другой среде, где были иные порядки и обычаи. И ему, наверное, из всех нас сейчас было сложнее всего.

Через два дня после описываемых событий, придя с работы домой, я нашла только Стасика, у старших ещё были дела. «Уж полночь близится, а Германа всё нет», – вспомнилась вдруг фраза из «Пиковой дамы».

– А, наверное, Соня в библиотеке, у неё же зачетная неделя началась, – предположил Стасик.

– Марсель, скорее всего, на репетиции: старшеклассники готовят новогодние мероприятия для себя и малышей. Вожатая подходила, просила отобрать ребят для участия.

– Я тоже хочу участвовать.

– Спроси у Марселя, может, им ещё артисты нужны? Будешь играть Снеговика или Зайчика.

– Ну и пусть. Завтра же попрошу вожатую дать мне роль.

Старшие ребята пришли домой одновременно, причём у Марселя была разбита губа.

– Что случилось? – с тревогой спросила я.

– Ничего, всё нормально, просто упал, – последовал ответ.

– Просто упал?

– Да, просто упал, – с вызовом ответил Марсель.

– Голова не кружится? Не тошнит? Может, скорую вызвать? – продолжила я задавать вопросы.

– Нет. Нет. Никакой скорой не надо. У меня ничего не болит. И милиция ваша тоже не нужна. Отстаньте от меня все.

Софья, посмотрев на парня, прокомментировала его грубый ответ:

– Ты, Марсельеза, прекрати паясничать и психовать, вот где детский сад. Мам, это он пытался меня защитить, вот и получил.

Тут вмешался Саша, попутно собирающийся в командировку:

– Как это произошло?

– Ну, как? Обычно. Иду я из библиотеки, а за мной на перекрестке увязались двое парней, очень желающих познакомиться. Спросили: «Телефончик не дадите?» Я говорю: «Угадали. Не дам». Я иду, и они идут, сальные шуточки отпускают. Ну, ты же меня, пап, знаешь, без нужды кулаками не машу. Вдруг вижу, один из них внезапно падает. Оборачиваюсь, а это мой маленький герой дяденьке подножку подставил, тот и растянулся. Второй, понятное дело, бросился на защиту друга – двинул Марсельезе по губе. Пришлось вмешаться.

– Сын, они же драться не лезли, вот и не надо было начинать. Скабрезно шутили? В этом случае для начала нужно сделать замечание. А вообще, внутренняя сила должна быть в человеке. Я под этим подразумеваю волю, мужество, выносливость, решительность и смелость. У такого человека взгляд другой, именно он иногда останавливает действия иных хамов.

– Тебе нужно записаться в какую-нибудь спортивную секцию, вот там точно вырабатывают внутренний стержень, о котором говорит папа, – сказала я, а затем продолжила: – А вообще, ты – молодец, и спасибо, что не побоялся заступиться за сестру.

Наверное, впервые за то время, что Марсель у нас жил, я почувствовала его благодарный взгляд.

Поздно вечером, проводив мужа в Москву, мы легли спать. И опять не уснуть: уже отвыкла проводить ночи без Саши. Как же мне плохо без него! В голове тут же пронеслись известные строки, как будто обо мне написанные:

Я все могу себе представить,

За исключением одного:

Что я могу его оставить

И быть счастливой без него.

«А все жизненные невзгоды мы переживем, только бы и дальше быть вместе», – уговаривала я себя.

Ночью время от времени я заходила в комнату мальчиков, прислушивалась к дыханию Марселя – вдруг всё-таки сотрясение? Спал он, кажется, спокойно, ничего его не беспокоило, а вот утром, когда готовила завтрак, услышала слабый стон.

– Марсель, что с тобой? Голова болит? Кружится? – спросила я.

– Нет, – прохрипел тихо он, – горло болит и морозит, температура, наверное.

Пришлось вызвать на дом участкового врача.

– У него простуда. Ангина. Катаральная, – поставила диагноз Анна Александровна. – Выпишу рецепт, лекарство будете давать по схеме. У мальчика должна быть отдельная посуда, вообще Стаса лучше изолировать, у него слабый иммунитет, может заразиться.

Я ушла на работу во вторую смену, передав Марселя из рук в руки Сонечке, когда та пришла после зачёта домой.

Ночью мне совершенно не удалось поспать: у обоих мальчиков поднялась температура до тридцати девяти, та же ситуация повторилась и на вторую ночь. Что я только не делала: и отпаивала их молоком с мёдом, давала лекарства, делала ингаляции и компрессы. Температура уходила ненадолго, а потом опять возвращалась. А ещё нужно было работать. На третью ночь мне стало казаться, что в комнате ребят на Стаськином стуле сидит Саша. «Так дело не пойдет, – подумала я, – если сегодня мальчикам не станет лучше, надо брать больничный по уходу за детьми. Соню на ночное дежурство привлекать нельзя, хоть та и предлагала – у неё зачеты и подготовка к экзаменам. Хорошо, что днем выручает.

– Мама, мама, – услышала я слабый голос Марселя.

«Он бредит? – подумала я.

– Мама, пить.

– Хорошо, Марсель, вот попей, – протянула ему кружку с кипячёной водой.

– Мне, кажется, стало лучше.

– Вот и хорошо.

– Спасибо тебе, мама.

– Ничего, сынок, всё нормально, будем жить. Спи, еще рано.

А сама пошла на кухню, чтобы помыть кружку, и под шум воды расплакалась. Но это были уже другие слёзы, слёзы счастья.

На день рождения Марселя пришли его одноклассники: Инна Попова и Слава Черных. Я обратила внимание, что в последнее время эта троица очень сдружилась и практически не расставалась, и хорошо. Друзья – это всегда прекрасно.

Веселила всех, как всегда, Софья – вот уж действительно дочь своего отца:

– Есть у меня подруга Наташка Сыроедко, она с детства бегала за нашим одноклассником Сашкой Веровым. А тот был обычным, избалованным вниманием девчонок самовлюбленным эгоистом, и на нее даже не смотрел.

– А, помню его, такой высокий-высокий, – вставил свое слово младший брат.

– Солнышко мое, для тебя сейчас все высокие. Не перебивай, пожалуйста. Так вот. Недавно встречаю Наташку, она учится в техническом универе. В общем, вышла замуж за другого парня – Сашку Неверова.

Все рассмеялись: вот так ирония судьбы.

– Опять анекдоты придумываешь? Рано ещё о замужестве думать, образование надо сначала получить. А то девчонки только и мечтают поскорее выскочить замуж, – пробурчал Марсель.

– Ну, ты всё знаешь, Марсельеза. Ладно, образование так образование. Расскажу, как я сдавала зачет и экзамен за первый семестр. Итак, история. Пошла я в общем подготовленной. Но, как всегда, бедному студенту не хватило ночи. Сижу в коридоре совсем без настроения – будь что будет, а потом достала сборник анекдотов и начала читать вслух, себя и других веселить. Многие ребята сдали и ушли, я ещё ждала своей очереди. Читать устала, мыслями блуждала уже там, на зачете. Вдруг взор мой обращает внимание на девочку из нашей группы, учившую билеты вслух. Ну, никак она не может запомнить содержание параграфа «Государственная раздробленность в 11–13 веках». Я, признаться, тоже не очень знала этот билет. Три века – это пятнадцать поколений, а для нас кажется совсем немного – будто пятнадцать лет всего. Поэтому и происходит путаница, нарушение исторической точности – анахронизм. Но дело не в этом. Девочка старательно учила этот билет, много раз повторяла его, но так и не запомнила. Зато я с её помощью вызубрила отлично. Вхожу в аудиторию, беру билет – и вот оно счастье: «Государственная раздробленность в 11–13 веках».

– И что, получила зачёт? – спросила Инна Попова.

– Конечно. Мне на этой сессии везет. Слушайте дальше. Следующий экзамен по практической грамматике. Нужно было письменно выполнить задания. Я быстренько всё сделала и сдала. Знаете ведь, что в русском я асс.

– Ты не просто асс, ты хвастать асс, – засмеялся муж.

– Ах, злые языки, страшнее пистолета, – покачала головой дочь. – Слушайте дальше. Бац! И получаю четверку. Но этого не может быть! Пошла разбираться на кафедру: «Покажите мне мою работу». Показывают. В общем, ошибка в правописании не с наречиями. Я говорю: «Это слово пишется слитно». А преподаватель у нас аспирант, молодой парень, настаивает: «Нет, раздельно». Я остаюсь при своём мнении. Тогда он просит лаборантку принести орфографический словарь. Смотрим – я, действительно, права – слитно. Ну, в общем, он извинился и поставил пять. А я никак успокоиться не могу, что-то не даёт покоя. Пришла домой, открыла справочник Розенталя, там именно этот случай описывается в примечаниях. А потом для верности ещё у мамы спросила. Итог: преподаватель не ошибся, слово пишется раздельно.

– И что, ты сказала об этом аспиранту? – спросил Стасик.

– Нет, малой, не сказала. Он же уже в зачётку оценку поставил и в ведомость тоже. У нас этот курс всего полгода.

– Знаешь, дочь, купи ему коробку конфет, кофе или чай, подойди завтра или в конце сессии, извинись и скажи, что все-таки прав он, – посоветовала я.

– Да как-то неудобно.

– Хочешь, я с тобой пойду, чтобы тебе не было страшно, – предложил Марсель.

– Как же мне обойтись без тебя, мой юный герой? Но нет. Пойду сама. Простит, неверное, оценит мою честность.

После чая с тортом друзья заинтересовались подаренными подарками. А что имениннику подарила семья? А семья ему подарила новый телефон, пять билетов на премьеру фильма «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца». Соня отдельно купила подарок – барсетку, самую современную и модную. Стасик тоже не остался в стороне – торжественно вручил ручку, выделитель и маркер. А вместе мы по традиции выпустили газету в честь пятнадцатилетия сына и украсили квартиру разноцветными гелиевыми шарами. Кажется, старший сын был доволен.

Вечером Марсель, все его друзья, Софья и Стас пошли в кинотеатр на просмотр нового фильма. Вот такая разновозрастная компания получилась. Но всем в ней было легко и радостно.