Текст книги "Мой безумный Новый год (СИ)"

Автор книги: Наталия Веленская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Лер, просто замолчи, – прохрипел я, засовывая руки в карманы и с силой сжимая свои кулаки. Если в середины Лериной тирады ещё был шанс, что мы друг друга поймём и сможем разрешить этот конфликт, то в конце моя надежда окончательно сгорела дотла.

– Почему? Будет моим прощальным подарком тебе, – рассмеялась моя соседка. А мне этот смех точно ножом по сердцу сейчас. Который она с размаху засадила и с улыбкой прокручивала рукоятку. – Заглажу, так сказать, свою вину за испорченный секс-марафон с этой ненормальной.

– Лер, я сам в состоянии найти себе, кого тра**уть, – отрезал я. Резко разворачиваюсь, срываю с вешалки свою куртку и ухожу. Потому что больше не смогу провести в этом номере ни одной минуты.

Глава 36

Не хотел добавлять драматизма и хлопать дверью, но не рассчитал силу – а точнее, не смог её обуздать из-за скопившейся внутри злобы. И хлопнул так сильно, что, наверное, те соседи, кто с любопытством следили за нашей перепалкой от неожиданности подавились попкорном.

Отвратительный вкус на женщин? Да неужели??! Очень интересно, чтобы сказала Лера, узнав, что единственная женщина, на которую я обратил внимание в этом отеле, была та, что и швырнула в меня подобное заявление?!

Ну ладно чёрт с ним с чувствами – нет у неё ко мне ничего, и не будет. Но вот хотя бы немного благодарности за всё то, что мне пришлось разгребать по её милости? Хотя бы простое банальное «Рома, прости»? Это что так много?

Сбегаю по лестнице на улицу и с облегчением обнаруживаю у себя в кармане пачку сигарет. А вот шапку забыл на вешалке в номере. Ну и хрен с ней. Заболею, значит заболею. Да кому какая разница вообще?! Лере вон точно будет плевать, я уверен. У неё же сейчас своя головная боль – разобраться с этим женатиком.

Дрожащей от злости рукой закуриваю и с упоением вдыхаю едкий дым. Такой же отравляюще-горький, как и мои мысли.

Как так получилось, что всего за несколько дней человек сумел так сильно проникнуть под кожу? Поселиться в мыслях, стать источником вдохновения? И источником адской, разрушительной боли. Потому что от всех её слов в мой адрес мне действительно стало больно.

Да, меня так воспитали родители, что девушкам надо помогать. Как, впрочем, и то, что слабым надо протягивать руку помощи. Но помогал я не всегда и далеко не всем. А вот с ней как-то оно само получалось. Хотя ещё неделю назад мне даже в голову не пришло, что на меня могут обрушиться чувства к такой девушке. Любовнице женатого мужика. Холодной, циничной стерве, которая категорически не допускает в свою жизнь никаких чувств, а предпочитает переводить привязанность в горизонтальную плоскость.

Но ведь это же фасад… фасад, который она сама же и построила вокруг себя и раскрасила в нужные ей краски. Потому что боится слова на букву «л». Потому что не хочет показывать свою слабость и ранимость. Потому что так и не отошла от какого-то предательства, но упорно делает вид, что у неё всё под контролем. И что ей никто не нужен. Но на самом деле это же не так…

Просто человеку нужен человек. Не помню кто сказал эту простую, но очень верную мысль. Я не знал, есть ли у Леры семья, родственники. На эту тему она никогда особо не распространялась. А вот про подруг она точно упоминала пару раз. И в этот момент взгляд её обычно смягчался и наполнялся какой-то особенной теплотой. И даже любовью. Человек, который так боялся и отказывался любить, на самом деле любил – тех, кому посчастливилось завоевать её доверие. А я вот в это число не входил. И с учётом всех сложившихся обстоятельств, вряд ли когда-либо попаду.

– Жалко, что у нас окна выходят на другую сторону. Знаешь, мне вот очень захотелось открыть окно и крикнуть тебе, как нам в детстве обычно кричали: «Рома-а-а, надень шапку!!»

Резко перевожу взгляд в сторону, чуть не роняя от неожиданности сигарету. Это и правда была Лера. Которая с какой-то робкой, смущённой улыбкой протягивала мне мой забытый головной убор.

– Как ты узнала, где меня искать? – наконец проговорил я после небольшой заминки.

– Ой, а ты правда думаешь, что я не замечала, что ты время от времени покуриваешь? – рассмеялась Лера, с улыбкой наблюдая как я нахлобучиваю шапку себе на голову. Вспоминаю, как она недавно призналась мне, что эти помпоны на шапке её жутко веселят. И что она не против прикупить что-то наподобие себе по возвращению в Питер. Правда предварительно она хотела продумать какой-то там лук с этой шапкой… Господи, как много в моей голове Леры и её хотелок.

– Тебе мешает запах сигарет?

– Да нет, я нейтрально отношусь. Хочешь травиться – дело твоё, спортсмен… – коротко хохотнула Лера, а потом окинула меня каким-то невероятно хитрющим взглядом серо-голубых глаз и… протянула огромную мандаринку. – Держи.

– Это что? – опешил я. И где она её откопала? Надеюсь, мандарин был добыт не в рамках грабительского нападения на местную кухню?! После сегодняшнего утра я уже ничему не удивлюсь!

– Это я к тебе с дарами. Ром… в общем, я перегнула палку. Извини, пожалуйста, – тяжело вздохнула блондинка, понурив голову. Говорит это так просто и искренне, что вся моя злость сразу же сдувается, как воздушный шарик. – И давай мириться. Не хочу уезжать вот так… зная, что ты на меня в обиде.

– Всё-таки уезжаешь, – горько усмехаюсь я, крутя в руках мандаринку.

– Снег должен утихнуть после обеда. Думаю, да… надо.

Лера переводит задумчивый взгляд на бескрайнюю белизну снега, которая простиралась за отелем до самых гор. Пушистые снежинки медленно кружатся и падают на её светлые, волнистые пряди, от чего они начинают виться ещё сильнее. Хочется дотронуться до её волос, заправить одну непослушную, вечно выбивающуюся прядку за ухо, но я буквально силой удерживаю себя от прикосновений и отдаю сигнал мозгу оставаться на месте. Вместо этого я сосредотачиваюсь на очищении мандарина – если уж мириться по всем канонам, то этот дар нужно разделить и съесть пополам.

– Звучит как-то уж очень безнадежно.

– Наверное, я просто боюсь этого разговора, – призналась Лера, всё так же задумчиво созерцая зимний пейзаж. – Боюсь, что после вчерашних откровений у нас с Костей будет... расхождение интересов. А ты знаешь моё мнение по этому поводу. Поэтому я с самого утра немного не в себе. И возможно ты прав: сарказм – это форма защиты от боли. Да и юмор, собственно, тоже. Лично мне это очень помогло сегодня утром не сойти с ума. Но я немного перестаралась в своих шутках… а я правда не хотела тебя обидеть, Ром. Тем более после всего того, что ты для меня сделал. Но, похоже, пришла пора собрать волю в кулак и отправиться в этот чёртов домик в горах. Чтобы спокойно поговорить и расставить всё по местам. Да и тебе, я думаю, будет полезно отдохнуть от моего общества.

– Лер, я тебя не выгоняю, – протягиваю половинку мандарина девушке, выводя её из легкого оцепенения.

– А как же твоё творчество? – удивлённо вскидывает брови моя соседка, аккуратно откусывая от дольки. Но сок мандарина всё равно брызгает во все стороны и растекается по её губам. Лера смущённо улыбается, одновременно пытаясь облизать губы и найти в кармане дублёнки носовой платок, чтобы привести себя в порядок.

А я как дурак смотрю на её красивые, пухлые губы, совершенно позабыв про вопрос. И просто хочу её поцеловать. Безумно хочу прикоснуться к этим губам со вкусом мандарина, зимнего холода и новогоднего чуда…

– Ты мне не мешаешь. Я бы даже сказал наоборот – за всё то время, что я здесь, я написал больше, чем за полгода, – признался я Лере, изо всех сил пытаясь себя заставить так откровенно не пялиться на её губы.

И я сейчас ничуть не покривил душой про свою работоспособность. Потому что это была чистая правда. Лера и «весь тот дурдом», что она привнесла в мою жизнь сказался самым благоприятным образом на моём вдохновении.

– Да ла-а-а-дно! – округлила глаза девушка. – И когда ты только успеваешь?

– Пока кто-то сладко спит по ночам, – усмехнулся я. Ну или иногда не очень сладко, а постанывая во сне от очередного кошмара. Спросить или не спросить её об этом? А может она вообще не помнит, что ей там обычно снится в такие моменты? Утром по Лере никогда не было видно, что она полночи металась по кровати в слезах.

– А над чем ты сейчас работаешь? Расскажешь? Если это не секрет, конечно…

Лера смотрит на меня с неподдельным интересом, глаза горят. Даже чуть-чуть губы приоткрыла в ожидании моего ответа. И такое любопытство приятно, что и говорить. Творческим людям вообще много не надо для счастья – просто поговорить про то дело, в которое вкладываешь душу, обменяться с читателями мнениями, подискутировать. Для меня это было самое важное в писательстве, и уж точно важнее денег и контрактов с издательством. А уж если кто-то находил в произведении мои самые сокровенные мысли или если в душе человека отзывалась та тема, которую я решил перенести на страницы своих книг – в такие моменты у меня за спиной будто бы вырастали крылья. Или как говорила моя бывшая жёнушка: я начинал парить над землей и превращался в самого счастливого человека на свете.

– Не секрет, – улыбнулся я. – Это детская сказка. Про принцессу из северного королевства, которую обманом похитил злой колдун и заточил в своём царстве льда и холода.

– Ой как интересно! – с предыханием воскликнула Лера, чуть подавшись вперёд ко мне. На удивление, никакого сарказма я в её интонации не услышал. Вот ни грамма, серьёзно! И от этого её слова зазвучали для меня особенно приятно. – Знаешь, я в детстве обожала читать такие сказки. Прекрасные принцессы, храбрые рыцари, и чтобы обязательно в конце все жили долго и счастливо. А как, кстати, зовут принцессу?

– Эм-м Ваерелия, – чуть смущённо проговорил я.

– Красиво, – оценила моя соседка.

А я едва сдержался, чтобы не рассмеяться и не добавить в слух: «Конечно, красиво! Это же твоё собственное имя, пускай и слегка переделанное».

– Это какое-то скандинавское имя, да?

– Ну… что-то вроде того.

– А расскажи что-нибудь ещё про принцессу? Какая она? Во что одета по сюжету? Я вот в детстве в сказках всякие описания платьев любила читать, – призналась девушка.

Хм, платья. Надо будет уделить этому моменту побольше внимания. Да и костюмам вообще. Может быть даже обратиться за помощью к моей соседке, которая любит наряжаться и собирать необычные «луки» или как их там.

– Она очень красивая и храбрая, – медленно начал я, подбирая слова и не сводя своего взгляда с девушки. – С длинными, светлыми волосами и глазами цвета холодного, северного моря. А вот про платье не помню… надо будет перечитать текст.

– А прекрасный принц в этой истории тоже есть? Который в итоге спасёт принцессу от злобного колдуна?

– Конечно, – усмехнулся я. – Правда она настолько храбрая, что мне иногда кажется, принц в моей истории скорее просто, как декорация, которая необходима по сюжету.

– Ты что решил написать сказку в духе современной феминистической повестки? – подначила меня Лера, заливаясь на всю округу своим звонким, чарующим смехом. – Нет уж, давай, пиши нормального принца. Чтобы был мужик так мужик! Добрый, храбрый в доспехах там, ну и чтобы обязательно был с огромным… мечом.

– Про меч это, конечно, важное уточнение, – хохотнул я. А Лера одарила меня в ответ таким искрящимся, лукавым взглядом, что я засомневался – действительно ли мы говорим сейчас о мече или о чём-то другом... – Странный вы человек, Валерия: не верите в любовь, но при это любите сказки про принцесс и прекрасных принцев.

– Важное уточнение – любила когда-то в детстве, – усмехнулась соседка, отряхивая свои руки после завершения нашей маленькой трапезы на свежем воздухе. – Сомневаюсь, что я сейчас по доброй воле захочу купить томик детских сказок. У меня и на обычные книги из-за работы практически не остаётся времени. Но знаешь… вот твою сказку я бы обязательно прочла, когда её увидит свет.

– Ты можешь прочесть её первой, – зачем-то брякнул я.

Вот ведь идиот! Нет бы сначала дописать, а потом уже что-то обещать девушке… Но как говорится, слово не воробей. Ага, ничто не воробей кроме воробья… А ты Ромка мало того, что круглый дурак, так еще и хвастун. Нашёл чем понтоваться перед девушкой! Тем более передтакойдевушкой.

– Правда? – расплылась в довольной улыбке Лера. – То есть ты одной из первых пришлёшь мне свою книгу с автографом?

– Угу. Может даже упомяну тебя в предисловии, – добавил я и мысленно отвесил себе подзатыльник.

«Ромыч, ну вот ты серьёзно? Думаешь, если она по описанию не догадалась, кто тебя вдохновил на эту сказку и кто является главным прототипом принцессы, то после упоминания предисловия у Леры вдруг резко наступит озарение?» – ехидно поинтересовался мой внутренний голос.

А даже если наступит, дальше-то что? Признаваться ей, что за эти дни она стала источником моего вдохновения и моей Музой? И что я уже не понимаю, смогу ли написать хоть несколько строк, если она уедет?.. Да чёрт с ним с вдохновением, если я совершенно не понимаю, как смогу провести остаток отпуска без Леры и её маленьких (а иногда и не очень маленьких) безумств?

– О! Какая честь, – усмехнулась девушка, но меня уже было не провести её показным сарказмом – по лицу Леры я с лёгкостью смог прочесть, что её по-настоящему тронули мои слова.

– Лер, если тебе нужно время, чтобы принять важное решение… или просто собраться с силами, чтобы поехать в этот домик в горах – оставайся! – с жаром воскликнул я, зачем-то хватая девушку за руки и крепко сжимая её ладони в своих. Где-то на краешке сознания только сейчас замечая, что перчатки мы с ней оба позабыли в номере. Удивительно, насколько я был зол, когда выбегал на улицу, что совершенно не чувствовал холода всё это время. Сейчас от моей злости не осталось и следа, а внутри разливалось особенное тепло, которое согревало лучше всяких перчаток. – Оставайся столько, сколько тебе потребуется.

Лера удивлённо взирает на меня и на наши сцепленные руки. Кажется, я настолько огорошил её своим внезапным эмоциональным порывом, что она впервые не знает, что сказать в ответ. А меня будто прорвало, и я уже был не в силах контролировать свои слова. Очень уж хотелось говорить сейчас с ней именно так, как чувствовал, без оглядки на возможные последствия.

А впрочем, была не была…

– Я буду очень рад, если ты останешься… здесь со мной.

Глава 37

Два с половиной года назад

– Слушаю, – спешно отвечаю я, прижимая телефон к уху. Вношу правки в то, что должно гордо именоваться «итоговой статистикой за второй квартал», но моя помощница подготовила какую-то откровенную дичь. Какая-то мешанина, одни данные противоречат другим, непонятная раскладка, нечитаемые графики. Вот и не верь после этого в поговорку – если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. То, что красовалось у меня сейчас на экране ни под каким предлогом нельзя было показывать генеральному в понедельник. За такое не то, что можно по шапке схлопотать, а вообще реально надолго попасть в опалу.

Я искренне надеялась, что после моей редактуры, дело пойдёт на лад. И надо бы поговорить уже с помощницей, это уже второй косяк за текущий месяц. Я понимаю, что у неё проблемы и полная неразбериха в браке, но зачем тащить эту неразбериху ещё и к нам в статистику?!

Вот не зря же я придерживаюсь принципа – на работе надо работать, а не разбираться со своей личной жизнью! Правда спустя пару мгновений моя позиция по данному вопросу несколько пошатнулась.

– Привет, красавица, – раздаётся в трубке низкий, бархатистый голос Кости. А я, опешив, замираю над клавишей пробела и напрочь забываю свою мысль. Я ведь даже не посмотрела, кто звонит, мысленно надеясь, что это не очередное предложение от банка взять кредит. И вот сейчас из-за своей внимательности я начну краснеть и заикаться, как какая-то школьница, на которую впервые обратил внимание самый популярный парень в классе.

Вдох выдох. Привожу мысли в порядок и только потом отзываюсь:

– Ну привет.

– Не ожидала услышать? – смеётся Захаров. Да, пауза действительно вышла долгая.

– Есть такое, – деланно равнодушно отвечаю я, начиная клацать мышкой в пустоту, изображая бурную деятельность.

– Вечером надеюсь ещё больше тебя удивить, – голос Кости насквозь пропитан интригующими нотками. Понятия не имею, как это ему удаётся, но я с нетерпением поёрзала на стуле, ожидая пока он продолжит фразу. – Заеду за тобой в восемь. Я забронировал столик в твоём «Адгокине».

– Чего?! – я аж подпрыгнула от неожиданности. Что он несёт? И почему он в городе? Руководство ждало его спустя несколько дней. Не буду кривить душой – я тоже. Прошёл уже месяц с тех наших странных выходных. Мы не общались, но мои мысли все время невольно уносились далеко-далеко в Сибирь, к одному очень наглому самовлюблённому болвану. Который к тому же, на мою беду, потрясающе целуется…

От воспоминаний о поцелуях Захарова у меня даже будто бы вновь опалило губы. Или от предвкушения? Вот зачем он позвонил? Теперь у меня в голове какая-то каша, которая мешала мне понять саму себя и моё отношение к последнему заявлению Кости. И это дико злило. Я уже давно решила, что чувства – это не для меня. И до сих пор успешно придерживалась этого плана. Чёрт бы побрал Захарова, а ещё лучше бы унёс его обратно в эту его сибирскую тьмутаракань!

– Ну тот ресторан, в который, ты говорила, не так просто попасть, …

– Да, но…

Что он задумал? Нет же такого ресторана! Не признаваться же ему, что я его выдумала, лишь бы поскорее отшить. Куда он меня поведёт? Может, открыли какое-то новое место, название которого очень созвучно придуманному мной перевёртышу? А Захаров решил, что это и есть тот самый ресторан? Ввожу в поиске «адгокин ресторан Петербург» , но гугл ожидаемо выводит мне в результатах какую-то бессмысленную абракадабру.

– Что «но»? Только не начинай выдумывать на ходу никаких планов, – безапелляционным тоном заявляет Захаров. – Это вечер наш, и только наш, Лерусь. К тому же, ты сама говорила, как туда сложно попасть… Грех упускать такую возможность.

– Ладно, – ошарашенно соглашаюсь я.

И тут же щипаю себя за руку. Свидание с Захаровым? Я что согласилась? Серьёзно? Почему небо сейчас не рухнуло мне на голову?

– И не забудь надеть своё лучшее платье, – довольно промурлыкал в трубку Костик и отключился. А я так и продолжила сидеть с раскрытым ртом и пялиться в экран своего айфона.

Я до последнего не понимала, что же задумал Захаров. Машина уверенно миновала центр, проскочив все пробки и чуть снизила скорость, когда мы проезжали вдоль Таврического. Костя не знал, но я любила этот сад всей душой с самого детства, когда судьба распорядилась так, что Петербург стал для меня родным домом. Коренные жители, наверное, услышав подобное заявление, в ответ лишь пожмут плечами и скажут, что это довольно обыденное явление. Все любят Таврический и все приходят туда летом. Но у меня была какая-то своя особая связь с этим местом. В остальных садах для меня все было как-то слишком правильно и упорядочено, а в Таврическом – дико и свободно. Именно там мне дышалось как-то особенно легко, там я чувствовала себя настоящей, живой. Но к моему сожалению, машина промчалась мимо. А значит Костя решил разыграть свой спектакль в каком-то другом месте. А жаль… могли бы поскорее закончить этот фарс и нормально прогуляться по моим любимым местам. Пускай моя обувь сегодня и максимально не располагала к прогулкам, но полчасика я бы точно выдержала в компании Захарова. Пора бы уже признаться самой себе – мне нравились наши с Костей перепалки и увлекательные дискуссии на совершенно разные темы. Они не только были интересными, но и заставляли быстрее бежать кровь у меня по венам. Хотя, казалось бы, куда уж быстрее? От тех взглядов, что сейчас бросал на меня Захаров, сердце-то и дело срывалось на бешеный ритм, и я ничего не могла с ним поделать.

А вот Костя явно не спешил поскорее закончить спектакль, в котором исполнял главную роль, да ещё к тому же был ответственен за режиссуру. Я чувствовала, как он смаковал каждый момент нашего свидания с тех самых пор, как я спустилась к нему и продемонстрировала своё лучшее платье – ярко-красный струящийся шёлк, длиной почти до середины икры. Которое сверкало точно огонь, облегало фигуру и идеально подчёркивало все изгибы. И пикантный, практически до неприличия низкий вырез по спине он также оценил – это я тоже без труда считывала по пылающему омуту тёмно-зеленых глаз. Да, не только моё платье отливало огнем, взгляд Кости сейчас запросто мог посоревноваться с ним за первое место. И то, как он постоянно касался меня, пока мы ехали в машине, как он время от времени переплетал наши пальцы, и это тягучее, волнительное молчание, которое прерывалось только нашим дыханием – всё это ещё больше меня распаляло и добавляло нереальности всему происходящему.

Потому что я чёрт возьми еду на свидание с Захаровым!

Су-мас-шес-тви-е! От первой до последней буквы. Но почему-то сегодня я решила добровольно вступить в ряды настоящих безумцев. Внутри меня горел дикий азарт, помноженный на природное женское любопытство – узнать, как же Костя планирует выкручиваться из этой непростой ситуации. Ведь в Петербурге не было ни одного заведения с названием похожим на «Адгокин». Даже Настюха, главный тусовщик в нашей женской компании, это подтвердила. А она у нас была ходячая энциклопедия по всем интересным и модным местам города.

– Что-то я не вижу здесь никакого ресторана, – заметила я, когда машина Захарова затормозила на одной из главных старинных улиц Петербурга.

Рядом с нами располагались красивые дома, построенные незадолго до начала революции. Про один из них, самый крупный и внушительный, я даже кое-что слышала. Опять-таки спасибо за это Насте, которая с завидной регулярностью сыпала в разговоре интересными фактами или таскала нас с девчонками на всякие культурные мероприятия.

– Конечно, не видишь, – согласился Костя, заглушив мотор. Для человека, который не являлся жителем северной столицы, на удивление, он водил по городу вполне уверенно. И даже не прибегал к услугам навигатора. – Потому что всё самое важное и интересное обычно скрыто от глаз.

– Ты сегодня решил пообщаться загадками?

– Ну почему же? Сегодня я хочу быть с тобой предельно откровенным, – усмехнулся Костя, скользя по мне взглядом, от которого моё глупое сердце зачем-то пропускает удар. Чуть задерживается на моих губах, опускается вниз к шее и далее к тонким бретелям платья. Останавливается на груди, и я замечаю, как взгляд её темнеет, становится тяжёлым, но при этом каким-то обволакивающим, манящим за собой туда в темноту… И снова глаза в глаза, пронзает меня насквозь, выбивая из лёгких последний кислород. И пускай сейчас Костя осторожен в словах, взгляд его в полной мере оправдывает последнее заявление про откровенность. Тут всё и так понятно без слов, о чём он думает и чего хочет. И не могу сказать, что я возмущена этому факту или имею что-то против. Но из какого-то глупого принципа я не хочу объявлять добровольную капитуляцию. Пытаюсь справиться с растекающимся внутри жаром, но даётся это мне с огромным трудом. – Пойдём. Мы уже на месте.

Я лишь рассеяно киваю в ответ, облизывая пересохшие губы, которые ещё полчаса назад я щедро увлажнила блеском. Только сейчас на них будто бы разверзлась настоящая пустыня Сахара. Потому что, оказывается, всё это время я ждала и безумно хотела, чтобы Костя меня поцеловал. Но при встрече он почему-то этого не сделал… Спектакль становился всё интереснее и интереснее.

Захаров галантно помогает мне выбраться из машины. Сегодня он вообще будто бы весь соткан из галантности, изысканности и утончённых манер – настолько Костя не похож на себя. Начиная от осторожных, выверенных фраз и до продуманного внешнего вида, которому он явно уделил особенное внимание. Он и в офис одевался, как с иголочки, но сейчас Захаров превзошёл сам себя: очень дорогой, идеально сидящий костюм, запонки, которые отлично дополняли часы и сочетались с цветом его глаз. Галстука нет, что несколько снижает градус официальности и помогает выкинуть мне из головы мысли о работе и о возможных последствиях этого свидания.

Как я и предполагала, финал своего спектакля Костя решил разыграть в одном из известных старинных домов Петербурга. Неторопливо заходим в парадную. Захаров вновь уверенно ведёт меня за собой, точно он прожил и в этом доме, и в этом городе всю свою жизнь. Удивительный человек! И как в нём только может сочетаться в равных пропорциях абсолютная невозмутимость, безграничная самоуверенность и обаятельная наглость?

– Я по-прежнему не понимаю, откуда взяться ресторану в жилом доме, – озвучиваю я вслух вполне резонное и дельное замечание.

Но Захаров в ответ лишь ухмыляется и пропускает мою реплику мимо ушей.

С интересом оглядываюсь по сторонам – пожалуй, это одна из самых красивых парадных, какие мне довелось видеть. Мраморные подоконники, окна с частично сохранившимися витражами, и просто невероятная мраморная лестница, ступени которой были в таком отличном состоянии, что я просто не верила своим глазам. А Настя точно мне про этот дом[1] рассказывала? Неужели ему и правда больше ста лет?..

– Лер, аккуратнее, смотри под ноги, – усмехается Костя, крепче сжимая мою ладонь. С самодовольной улыбкой замечает, как я кручу головой, пытаясь рассмотреть каждую деталь. – Знаешь, у меня проскакивала мысль завязать тебе глаза, чтобы сюрприз получился ещё более эффектным. Но нам с тобой нужно подняться всего лишь на третий этаж. И уж извини, но я решил обойтись без лифтов и этих ваших старинных подъёмников, или как там они называются. Нет у меня к ним никакого доверия.

Вторая рука Кости аккуратно придерживает меня за поясницу, обжигая своими прикосновениями оголённый участок кожи. Едва не запинаюсь на одной из ступенек, но Захаров на чеку и не даёт мне потерять равновесие, хотя своими взглядами упорно продолжает выбивать почву у меня из-под ног. Стараюсь сосредоточиться на восхождении по лестнице и спустя пару минут замечаю, что мы подходим к огромной старинной двери.

– Кость, ну может, хватит, а? – непонимающе уставилась я на этого самодовольного товарища, который с хитрой улыбкой достал из кармана ключ и принялся открывать дверь. – Мы ведь оба знаем, что это просто квартира. И никакого «Адгокина» там нет.

– Уверена? – усмехается Захаров, распахивая передо мной дверь.

Закатываю глаза в ответ на такое безграничное упрямство, но случайно бросаю взгляд внутрь помещения и обмираю, не в силах произнести и слова.

Потому что через всю прихожую был повешен баннер-растяжка, на котором огромными буквами красовалась надпись:

«Ресторанъ «Андгокин»

– Никогда не говори, никогда, Лер, – прошептал мне на ухо Костя, опаляя кожу своим горячим дыханием.

[1] Данное место, в котором оказались Лера и Костя, было вдохновлено реальным домом в Санкт-Петербурге. Это довольно известное место, но по определенным причинам, чтобы ни в коем случае не оскорбить жителей культурной столицы, точное название этого дома я указывать не буду. Возможно, когда-нибудь потом я поделюсь информацией о нем в своих соцсетях, если вам конечно будет интересно))

Глава 38

Скользит ладонями по моим оголённым плечам, рукам. Губами, практически не касаясь кожи, ведет от мочки уха, вниз до основания шеи, запуская у меня внутри маленькую агонию, но по-прежнему не целует.

Хочет, чтобы я сама его об этом попросила? Или даже умоляла?!

Выскальзываю из его объятий, гордо тряхнув головой. Очень надеюсь, что получится сбросить с себя и этот морок под названием «Константин Захаров», который так мастерски дурманил моё сознание. Я стремительно пересекаю широкую и практически пустую прихожую и вижу впереди распахнутые двери, который ведут в огромный зал с эркером. Первое, что замечаю – очень много света и воздуха. И даже привычное, питерское серое небо здесь выглядело чуть ярче и будто бы подсвеченным. Я практически не задерживаю свой взгляд на красивом мраморном камине и отлично сохранившимся колоннам, как и на многих других предметах старины. Сейчас всё мое внимание сосредоточенно на круглом столе, сервировке которого позавидовали бы лучшие заведения Петербурга. И нескольких цветочных композиций из белых роз, с очень тонким, нежным ароматом, который заполнял комнату. И множестве белых лепестков – то хаотично рассыпанных по полу, то сбивавшихся в одну цветочную дорожку, которая вела к столу. Замечаю, что на неё уже как раз наступила одна из моих босоножек.

Если честно, осознав, что Захаров привёл меня в квартиру, пускай и в таком необычном месте, я ожидала увидеть банальную кровать. Ну может с красивыми простынями и усыпанную теми же лепестками роз. Но это… Всё, что я видела сейчас перед собой, совершенно сбивало меня с толку.

– Как хорошо, что я не выбрал красные розы, – раздается сзади низкий, бархатистый голос Кости.

– Избито и пошло? – спрашиваю я, не оборачиваясь к нему и пытаясь унять волнение в своём голосе.

– Нет. Просто они бы потерялись на твоём фоне, – подходит практически вплотную, но по-прежнему не касается меня. Просто ощущаю затылком его дыхание, а по телу будто бы проносится электрический ток. – Ты и твоё красное платье затмили бы всё вокруг. И просто не оставили им шанса.

Говорит медленно, будто бы лаская мой слух и каждый участок кожи своим низким голосом. А вибрация, которая сквозит в его интонации, запускает по моей коже тысячу мурашек.

Чёрт, почему я так на него реагирую?! Почему именно на него?!!

– Ты догадался, – не выдерживаю я и резко оборачиваюсь к нему.

– Лер, твою шараду разгадал бы даже пятиклассник, – усмехается Костя. – Неужели ты правда думала, что я сдамся? Или приглашу тебя в обычный ресторан?

Молчу, потому что любые мои слова кажутся сейчас какими-то глупыми, бессмысленными.

– На самом деле, ты своими загадками только мне развязала руки. Знаешь, какой полет фантазии открывается, когда слышишь «место, для избранных, куда очень сложно попасть»? – чуть слышно смеётся Костя, по-прежнему не сводя с меня своего пылающего взгляда на дне которого плещется откровенное лукавство и чуточку чертовщинки. Подходит ко мне ещё ближе, практически не оставляя никакого просвета между нами.

Делаю судорожный вздох, пытаясь отыскать у себя в голове хотя бы одну приличную мысль или вопрос, чтобы продолжить наш диалог.

– И поэтому ты решил организовать свой ресторан?

– Ну а что? Под твоё ТЗ[1] очень даже подходит? Место для избранных, ну то есть только для нас с тобой. Попасть сюда больше никто не сможет. И кстати, кухня тоже будет на высоте – это я гарантирую.

Захаров называет фамилию известного питерского шеф-повара, попасть в ресторан к которому практически также нереально, как и в мой выдуманный «Андгокин». Ну а точнее реально, но для этого нужно было за полгода-год предварительно оформить бронь и то, если вам очень повезёт и на выбранную дату будут свободные столики. Мы с девочками так до сих пор и не смогли там побывать.