Текст книги "За час до рассвета (СИ)"
Автор книги: Наталия Корнеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
Когда настало время отъезда, герцог расчувствовался настолько, что разрешил им приехать в гости в любое время, когда они пожелают.
– Если захотите, можете даже перебраться сюда. Поверьте, Монмери всегда были щедры и добры к тем, кто им нравится.
– Спасибо, ваше сиятельство. Надеемся, мы не обременили вас излишне, – вежливо отозвался Кеймрон, а Айри переглянулась с Эрили, которая стояла позади герцога.
– Мог бы хоть на прощание обойтись без этой вежливости! Ну что ж, счастливой дороги. И напишите мне, как поймаете фею. Я хочу узнать подробности если не лично от вас, то хотя бы от вашей руки.
– Да, ваше сиятельство. Мы обязательно напишем вам, – улыбнулась Айри.
Им вновь подали черную карету, и Айри, прежде чем сесть, обернулась на лоскутное здание. Такое неприглядное снаружи, такое суровое внутри, оно оказалось прекраснее и уютнее любого дворца.
Первые крупные капли дождя упали на землю, когда Кеймрон закрыл дверцу кареты. И на обратном пути Айри не тронула штор – ей не хотелось видеть, как удалялся, как исчезал в серой пелене дождя величественный замок, полный легенд.
Слуга проводил их до самой платформы, помог с багажом, а потом, мрачно кивнув, долго ждал, пока поезд тронется, и на прощание помахал своей шляпой.
Айри прижала руки к окну, оглянулась, а фигура в черном удалялась, растворялась в дожде, как и платформа, как и маленький вокзал. В купе было темно, словно посреди дня резко наступил вечер.
Вновь стучали колеса, вновь раздавался пронзительный свист, вновь их качало и трясло по железной дороге, только теперь они уезжали, уезжали из сказки обратно в реальность.
Айри убрала руки с холодного стекла, покрытого косыми дорожками капель, села на диванчик. Кеймрон смотрел на нее. Они все еще были в землях Монмери, в фантастических землях фей, пока еще они были свободны.
Пока еще они могли…
Поддавшись порыву, Айри пересела к Кеймрону, а он, притянув ее, поцеловал. Горько-сладкий поцелуй захватил их, и в нем смешалось все, что они не сказали друг другу, все, что они чувствовали, все, что они думали. Их пальцы переплелись, ладони соединились – замком, крепче которого не было на свете.
– Айри, – Кеймрон отстранился, прижался своим лбом к ее, и кончики их носов соприкоснулись, – я люблю тебя. И всегда буду любить.
Айри чуть отодвинулась, чтобы видеть его. Лицо Кеймрона неуловимо изменилось, оно светилось от какой-то внутренней силы, от нежности и любви. Искренней, глубокой любви, которую можно было ощутить сердцем.
И она выглядела такой же в его глазах, все было так ясно, так очевидно, что можно было не говорить. Но все же он был рад, когда Айри мягко улыбнулась и сказала:
– И я. Я тоже люблю тебя, Кеймрон.
Они торопились с признанием, торопились с выражением чувств, потому что знали: стоит им покинуть волшебные земли, как их поглотит суровая жизнь.
– Давай мы не забудем об этом в Лендейле, – попросил Кеймрон.
– Не забудем, – эхом повторила Айри и нахмурилась. – Не забудем.
И последние сутки в волшебных землях они провели вместе, прижавшись друг к другу, в бесконечных поцелуях, в неразрывных объятиях.
У границы герцогства они помедлили, но перешли ее. У платформы вокзала Сильвенеля стоял их поезд, и в него уже сели детектив Айри Вэнс и агент Шестого отделения Кеймрон Олден.
На столике у окна тут же были разложены листы с записями.
– Ответа на вопрос, как поймать фею, мы не получили. Единственное, что нам может помочь, это сердце дракона, – рассуждала Айри, глядя в свои заметки.
– Но мы убедились, что для магического принуждения убийце желательно заполучить расположение либо доверие жертвы. Значит, он должен был общаться и с Тиа Барт, и с леди и лордом, и с той парой.
– Но при этом он очень силен, потому что смог убить тринадцать человек из числа тех, кто точно был к нему не расположен, – она качнула головой и вздохнула. – Интересно, какую цену он заплатил за это действие? Ведь герцог говорил о плате.
– Боюсь, это мы сможем узнать только у убийцы. А вот насчет сердца дракона можно попробовать что-то разузнать у императора. Он все-таки благоволит моему отцу, так что, думаю, аудиенции будет легко добиться. Возможно, в сокровищнице в резиденции найдется что-нибудь подходящее для нас.
– А Нойтарги? У графа же есть сердце дракона.
– Не думаю, что он даст нам его, если мы попросим.
Айри переложила несколько листов.
– Однако если мы добудем сердце дракона, все равно остается вопрос, кого же им проверять.
– Ты бы сразу побежала проверять виконта Нойтарга, – однобоко улыбнулся Кеймрон. – И нельзя сказать, что это было бы поспешно.
– Верно говоришь, – кивнула она. – Надеюсь, нам удастся раздобыть сердце дракона.
– Я тоже на это надеюсь.
И поезд поддержал их оглушительным свистом.
Состав мчался, крутились колеса, старались кочегары у топки, нагоняли жар.
Ранним утром Кеймрон разбудил Айри: к ним пришли проверять документы.
– Вот мы и вернулись… – прошептала она, когда поезд вновь тронулся.
Одна империя сменилась другой, и вместе с пересеченной границей вернулось все то, что было отодвинуто, подернуто туманом, пока они находились в Аквиллане. После споров с Фели Айри все-таки взяла с собой старые ботинки их брата, которые были ей по размеру, чтобы, вернувшись, выйти из поезда в штанах. И теперь, на территории империи Хейзер, она переоделась в привычную одежду.
Они с Кеймроном убрали записи, сложили все вещи и ждали. Ждали, когда же они вернутся в Лендейл. За окном тянулись заунывные серые пейзажи, но Айри не обращала на них внимания.
Тишину в вагоне только один раз нарушил проводник, когда заглянул к ним и объявил:
– Будьте готовы, мы прибудем в Лендейл на пятнадцать минут раньше расписания!
Айри почувствовала себя так, словно судьба жестоко украла у нее время. Время ее свободы.
– Все будет хорошо, Айри. Мы вместе со всем справимся, – услышала она Кеймрона, машинально кивнула.
Только что были поля – и вот их сменили предместья, а потом и сам город, поезд замедлился и тащился по рельсам. Айри закуталась в пальто и села, держась за воротник. Кеймрон достал чемоданы из-под диванчиков, встал у двери.
Они вернулись.
Вот и вокзал. Вот и платформа с толпами людей, и многие заглядывали в окна в поисках вернувшихся родственников и друзей, с кого-то сильные порывы ветра сдували шляпы.
Поезд дернулся несколько раз и с протяжным скрежетом остановился. Айри и Кеймрон смотрели друг на друга, пока за дверьми раздавались шаги, радостные возгласы, призывы проводника осторожно спускаться.
– Мы вернулись, – одними губами сказала она.
– И что, Айри? Монеар был, все было. Идем. Пора нам уже покончить с этим делом.
– Идем, – повторила она.
Кеймрон подхватил чемоданы, она поднялась.
Он сошел первым, взял чемоданы, а Айри помедлила. Она не хотела спускаться на серую платформу.
Но все же пришлось.
Кеймрон прав – им пора поскорее разобраться с этим делом!
Но как только ее нога коснулась земли, сбоку, в основном здании вокзала, раздался грохот, земля содрогнулась, долетела горячая волна, и взметнулись языки пламени.
– Проклятье! – и Кеймрон бросился в ту сторону, чтобы остановить огонь, не дать ему разойтись.
Закричали, завыли люди, побежали, началась паника, и она волной захлестнула весь вокзал и все платформы. Айри качнулась и подняла голову к тревожному серо-синему небу, видному сквозь стеклянную крышу. Она взяла чемоданы – тяжелые, неудобные, и пошла прочь с платформы, оглушенная, заторможенная. Люди неслись, толкали ее, пинали, постоянно задевали чемоданы, а Айри шла, словно кругом не было давки.
– Ма! Странная птичка! – и Айри машинально вскинула голову, чтобы увидеть черный шарик с маленькой искоркой на ниточке.
На душе стало тяжело. Времени на размышления не было – еще несколько мгновений, и недалеко упадет бомба. Она бросила чемоданы и, задрав голову, побежала.
Повезет или нет?
Она уже не знала. И вытянула руки навстречу бомбе, поймала ее и в последний момент успела оторвать фитиль, бросила его на землю, затоптала, а черный шарик остался в ее руках. Когда Айри обернулась, ей врезалось в память бледное лицо женщины, стоявшей на коленях и обнимавшей ребенка.
– Поднимайтесь, не то вас затопчут, – хриплым голосом сказала она, а женщина кивнула и послушалась.
Мгновение, и они растворились в бегущей толпе.
Айри обернулась и увидела, что в воздух взлетели новые бомбы.
Конец ли это? Или благословение сделает что-то еще?
Думать было некогда, и Айри, сунув бомбу в карман пальто, кинулась туда, куда должны были приземлиться еще две. Когда она поймала их, фитили сами собой погасли.
Следом раздались выстрелы, и еще одна бомба разорвалась в воздухе, прокатилась горячая волна, а лица на мгновение стали красны от яркой вспышки.
– Осколки! Всем пригнуться! – только и успела крикнуть Айри.
Согнувшись, она закрыла голову руками, пока вокруг со звоном падало стекло. Раздались крики боли.
Звон быстро затих, и она выпрямилась, посмотрела наверх. Стеклянный потолок над ней, конечно, остался нетронутым.
– Не на таких уток я хотел бы охотиться, – услышала она справа.
Там стоял мужчина с ружьем, озадаченный, бледный, с каплями пота на висках, с порезом на щеке.
– У вас есть еще патроны? – крикнула ему Айри. – Заряжайте и будьте внимательны!
Его пальцы дрожали, когда он коснулся патронташа.
Тут Айри увидела, как над толпой взлетели двое мужчин, а затем – еще двое. Они, поднятые вихрем, кружились в нем, сталкивались, пока не потеряли сознание.
Новые бомбы не появлялись, вокзал опустел. Айри нашла их с Кеймроном чемоданы и пошла к выходу. Ее руки дрожали, и она только сильнее сжимала их.
У вокзала уже появились патрульные в неизменной сине-красной форме, они о чем-то говорили с Кеймроном, возле которого лежали четверо мужчин.
Она не пошла туда, остановилась у стены, прислонилась к ней.
– Не думал я, что уроки герцога пригодятся мне сразу по возвращении, – подошел к ней Кеймрон. – Ты как?
– Не знаешь, что мне с этим делать? – и она достала бомбу из кармана. – С пылу, с жару, так сказать. Но не пирожки. Но пойманы горячими. Горящими.
У Айри тряслись руки. Кеймрон забрал у нее бомбы, отнес патрульным. Она не понимала, почему так ужасно перепугалась. Куда делась ее вера в благословение? Куда пропала ее отчаянная храбрость?
Когда она ждала падения бомбы, думала о смерти. И о том, что будет с Кеймроном, если она погибнет.
И все же сейчас она ощутила радость, немного горькую и запоздавшую. Она вновь спасла людей. Исполнила свой долг.
Вернулся Кеймрон, и они пошли прочь от вокзала. На площади среди толпы зевак, среди плачущих женщин и детей, среди перепуганных лиц Айри заметила Нио. Он стоял с искривленным лицом, а, увидев ее, улыбнулся, приподнял тростью шляпу и исчез.
– Я только что увидела виконта Нойтарга, – сообщила Айри, прищурившись.
Но это было излишне – он сам появился перед ними, выпрыгнул словно из-под земли, с неизменной сладкой улыбкой на лице.
– О, ты куда-то уезжала? И вы, господин Олден? Надо же, а я-то думал, почему никого не могу найти, – протянул он. – Такие события, такие события, а вас и не было в Лендейле, оказывается… Но, смотрю, вернулись вы вовремя! Ведь там же что-то взорвалось? – и его трость указала на вокзал, где все еще суетились патрульные.
В Нио читался интерес, он смотрел на Айри с обожанием и ожиданием – всем своим видом требовал очередной истории.
– Я поймала бомбы руками.
Лицо Нио вытянулось.
– И они не взорвались, конечно? Надо же, это поистине грандиозное возвращение, Айри! Не успела сойти с поезда, как уже спасла много-много людей! – и он вновь расцвел в улыбке. – Ты настоящая героиня! Представь, что было бы, опоздай чуть поезд… Вы бы приехали точно к пожару, к крикам боли, к ужасу и страху! Но как хорошо, что ты помогла городу избежать такого инцидента, – и его улыбка стала похожей на хищный оскал. – Уверен, завтра о тебе напишут во всех газетах! А сейчас мне пора!
Подъехала карета, и Нио забрался в нее.
– Кажется мне, он и хотел посмотреть на взрывы, – процедила Айри вслед удалявшемуся экипажу.
Отголоски случившегося стихали, народа вокруг становилось все меньше, и только ветер гудел, ревел вокруг, бил со всех сторон.
Глава 24
Несмотря на разговоры с семьей допоздна, Айри очень рано проснулась, зажгла лампу. Окна понизу побелели от изморози, как и крыши соседних домов.
На спинке стула висел китель, блестели пуговицы, и Айри, наклонив голову к плечу, задумалась. Как давно она стала сомневаться в том, что делала? И почему?
Она медленно оделась, положила руку на грудь – шерсть немного кололась. В день, когда получила первый комплект формы, Айри ощутила гордость за себя, за выбранный путь.
И куда все пропало? Почему исчезло?
Почему, когда она спасла людей от падавших бомб, думала только о плохом? Если бы поезд не опередил расписание, если бы она не оказалась на вокзале раньше времени, было бы намного больше раненых и погибших, их друзья и родственники плакали бы и страдали.
Но благодаря Айри этого не случилось.
Дар, который предназначался одной ей, принес столько добра многим и многим людям.
Разве это не великолепно?
Она – героиня, и никто не вправе оспорить это, даже если это был последний раз, когда она кому-то помогла. Но правда и то, что она устала. Устала от боли, от постоянной необходимости помогать, несмотря на собственные желания. Ей хотелось снять образ героини, убрать в шкаф, оставить там и иногда возвращаться к нему, но – не жить в нем.
Кеймрон прав: им нужно как можно скорее поймать лендейлского палача и завершить это дело.
«Найди и поймай меня, если сможешь», – прошептала Айри, прищурившись, текст записки. Он верил в свою неуловимость, в силу магии и в их беспомощность перед ней. Он бросил им вызов.
А на вызовы нужно отвечать.
Айри посмотрела в зеркало, на свое маленькое отражение.
«Кеймрон не одобрит», – читалось в глазах отражения.
«Уговорим», – ответила она самой себе.
Коридоры Шестого отделения не изменились, и Айри с порога погрузилась в привычный назойливый шум, начавшийся со шмыганья вечно простуженного дежурного.
– С возвращением, детектив, – сказал он и закашлялся.
Она кивнула, поднялась к их с Кеймроном кабинету, у которого ее уже ждали Рэт и Мид. Они стояли по обе стороны от двери, и на лицах читались смирение и готовность ожидать еще сколько угодно.
– Доброе утро, детектив, – улыбнулся Мид, снял фуражку.
– Мы уже скучать начали! – хихикнул Рэт. – У нас есть новости!..
– Подожди минуту, – остановила его Айри, достала из кармана шинели ключ от кабинета. – Кеймрона не было еще?
– Пролетел пулей мимо нас в сторону кабинета барона Олдена, – тут же доложил Рэт. – Даже не поздоровался, так спешил!..
– Что ж ты болтливый такой, – покачал головой Мид и втолкнул юношу в кабинет. – Думал бы уже, где, что и о ком говоришь!
На правах старшего Мид часто поучал Рэта, и Айри улыбнулась: она тоже соскучилась по ним. Сняв шинель, села за стол.
– Ну, давай, парень! – Мид подтолкнул Рэта.
А тому и не нужна была команда. Захлебываясь от эмоций, он начал длинный рассказ об их с Мидом поисках хоть каких-нибудь сведений о пропавшей графине Нойтарг.
– Представляете, мы даже на юг съездили! Моря не видели, правда, но зато в поезде покатались!
Мид кашлянул, Рэт свернул свои восторги и, наконец, перешел к сути. Им удалось найти служанку, которая работала в доме графа Нойтарга тогда, когда графиня была беременна.
– Сейчас это вредная старуха, а тогда, говорят, была великой знахаркой, лечила лучше любого доктора! И на сносях у нее ни одна не умерла. Потому, собственно, граф выписал ее к себе в особняк. Жила она при графине, пока та с пузом ходила.
Мид закатил глаза.
– Короче, детектив, старуха рассказала нам о графине, – перебил он Рэта. – И прежде всего отметила, что у нее дурной глаз был.
Айри нахмурилась:
– Что именно это значит? Значений в народе несколько.
– Глаза у нее были разного цвета, а это всем известный признак человека, который запросто сглазить может, – все же влез снова в разговор Рэт. – Правда, не вспомнила уже старуха, каких цветов глаза-то были. Но она считает, что графиня ее сглазила, да так, что той пришлось бросить свою практику.
– Что еще узнали? – Айри посмотрела на Мида.
– Графиня до беспамятства любила графа. И родила она мальчика. На этом все. Старуха из особняка ушла через несколько дней, как мальчик на свет появился.
– В Лендейл графиня не приезжала, а слуги из дома Нойтарга от нас шарахались, словно мы чумные! – с обидой добавил Рэт. – Да там и слуг-то… Странно, конечно, домина огромный, а работает там кухарка да дворецкий, и все.
На этом сведения у них закончились. Мид, что-то вспомнив, из внутреннего кармана шинели достал сложенную, всю измятую газету.
– Вот, детектив. О вас пишут.
Айри взял газету. На первой странице была напечатана статья о ней и о Кеймроне. Там рассказали, что, только сойдя с поезда, они спасли людей, приводились свидетельства очевидцев, описывавших, как Айри ловила бомбы голыми руками, как Кеймрон поймал метавших их революционеров… Их обоих хвалили, потому что погибло только два человека. Взорвись все бомбы, жертв были бы десятки.
– Да, детектив, вот это возвращение у вас вышло! С огоньком! Вы, как всегда, лучше всех! – покивал Рэт.
Айри слегка улыбнулась, но тут же стала серьезной.
– Все же двое погибли. Не стоит об этом забывать и слишком громко радоваться.
Рэт отвел взгляд.
Раздались шаги, в кабинет вошел барон Олден вместе с Кеймроном, и Рэт с Мидом, забрав газету, тихонько удалились. Барон сел на свой стул, пригладил бакенбарды.
– Кеймрон рассказал мне о результатах вашей поездки. Я займусь поисками сердца дракона. Перстень, который является символом власти, вам, конечно, никто не отдаст. Возможно, в императорской сокровищнице найдется что-то подходящее. Постараюсь решить этот вопрос как можно скорее. Пока же вот что вам необходимо знать.
По своим каналам барон Олден не смог много узнать о графине Нойтарг, что намекало на какую-то тайну, связанную с ее происхождением. Граф Нойтарг встретил ее на юге, в одном из маленьких городков, куда на отдых съезжается вся знать. Роман развился стремительно, и уже через два месяца они заключили брак. Ребенок же у них родился через год. Кто была графиня, откуда она приехала на юг, из какой она семьи – этого не знал никто.
– Есть предположение на этот счет, – и Айри пересказала барону то, что узнали Мид и Рэт, а потом то, что им сообщил герцог Монмери. – Королевский род фей, милорд. Возможно, графиня была дочерью сбежавшей принцессы.
– Интересное предположение, но его ничем не подтвердить.
Если бы у виконта Нойтарга были разноцветные глаза… Айри задумалась: а какие у него глаза? Она помнила, что у Нио открытое, округлое лицо, помнила его темные кудри и пологие брови, помнила ослепительную улыбку… Удивительно, но она ни разу не смотрела ему в глаза.
– Темно-карие, – сказал Кеймрон. – У него темно-карие глаза. Так что пока преждевременно говорить о его принадлежности по матери к королевскому роду фей.
На этом тема графини была закрыта, и предметом обсуждения мужчин стал Тарлок, а Айри только слушала. За время их отсутствия были выявлены несуществующие корабли, которые исправно уходили в плавание и возвращались из него – так сообщали журналы регистрации в двух портах. Самих кораблей при этом никто, конечно, не видел. Были найдены люди, на которых оформили корабли, и их удалось расколоть и вскрыть целые цепочки того, как происходило финансирование революции под прикрытием вкладов и доходов от продажи заморских товаров. Все цепочки неизменно вели к одному человеку – Тарлоку, которого под разными именами знали в разных городах.
– У Тарлока живут наши агенты, он под их постоянным наблюдением. Мы его не арестовали, чтобы не спугнуть герцога Эклана и графа Нойтарга. Нет письменных подтверждений их причастности, нам попались записи о вложениях только нескольких семей из числа сторонников принца. Поэтому теперь будем ждать, пока герцог или граф не решат вновь передать деньги Тарлоку, – барон, закончив речь, тихо откашлялся.
– Но нам по-прежнему нужны доказательства того, что всеми ими руководит Ижен Легард, – заметил Кеймрон. – Иначе он так и будет вечной опасностью для Его Величества.
– Для этого нам нужно обнаружить связь между Его Высочеством и герцогом или графом. Переписка принца контролируется, в резиденции его разговоры подслушивают, в них нет ничего подозрительного. Остаются только поездки Его Высочества в загородный особняк, но ведь ни разу к нему не поехали ни герцог, ни граф!
– Во время следующей поездки я сам буду наблюдать за всем.
– Если пожелаешь, – растерялся барон. – Хотя не представляю, как ты планируешь побывать сразу в двух местах, расположенных далеко друг от друга. Они живут в разных предместьях, можно сказать, с противоположных сторон от города.
– Я справлюсь.
– Хорошо, – согласился барон, хотя в его лице все еще читалось сомнение. – А теперь поговорим о лендейлском палаче. Как я понимаю, вы решили сосредоточиться на виконте Нойтарге?
Вот он, тот вопрос, которого Айри ждала. Она выпрямилась, вскинула голову.
– Да, – твердо сказала она барону. – Все посетители «Либери», кроме виконта, во время убийства пары революционеров находились в других местах, и у всех есть тому подтверждения. Во время убийства Тиа Барт у большей части также есть подтверждение того, где они были. А вот где был виконт Нойтарг той ночью, мы не знаем. Со временем убийства служащих Шестого отделения во втором округе сложнее. Шесть человек не смогли подтвердить нам, где или с кем они находились. Виконта же никто не опрашивал.
Барон внимательно выслушал ее.
– Наши руки связаны в его отношении, детектив Вэнс. Пока не будет явных доказательств, мы ничего не можем сделать виконту. Так что работайте. И помните, Его Величество ждет результата. Он уже проявляет нетерпение.
Сказав это, барон удалился, оставил после себя тишину настолько давящую, что, казалось, ее можно было пощупать. Айри положила на стол руки, сцепила их, посмотрела на Кеймрона, который словно был ее зеркальным отражением.
– Нам нужно действовать, – начала она. – Это издевка над нами, иначе появление виконта вчера на вокзале и не назвать.
– Я согласен с тобой, что он и есть наш лендейлский палач, но без проверки сердцем дракона мы ничего не докажем. Если только не найдется графиня, которая на самом деле окажется феей из королевского рода.
Айри замялась, не зная, как лучше озвучить те смутные, нечеткие мысли, посетившие ее утром.
– Он бросил нам вызов, Кеймрон. И с каждым разом он как будто все ярче показывает себя… Что, если мы покажем ему свою слабость? Если мы убедим его в собственной неуловимости?
Кеймрон задумался – его взгляд стал невидящим, обращенным куда-то внутрь, и Айри замолчала, ожидая ответа.
– Да, ты права. Такой, как он, от безнаказанности будет наглеть все больше и больше. Он будет злить нас, дразнить своим присутствием на местах убийств. Возможно, однажды он совершит ошибку. Только, Айри, сколько в таком случае потребуется жертв? Это очень опасный путь.
– И все же я считаю, что мы должны дать ему это ощущение безнаказанности. Оно ему необходимо, – Айри повела головой, постучала по столу. – Если я сегодня выйду отсюда и встречу виконта… Я расскажу ему, что мы ничего не узнали в поездке.
– Я против! – тут же возразил Кеймрон. – Теперь, когда он наш подозреваемый, ты не должна общаться с ним.
– Если бы он мог что-то сделать со мной, уже сделал бы, – заметила она. – Нет, Кеймрон, наш единственный шанс разоблачить его – это заставить его поверить в собственную неуязвимость.
– И мы своими руками создадим чудовище. Он может устроить резню в таком случае.
– Если мы ничего не будем делать, все равно будут жертвы. Кеймрон, обещаю, я буду осторожнее и не стану рисковать понапрасну.
Кеймрон наклонил голову. Он не хотел соглашаться, но и не мог отказать Айри, ее прямому, уверенному взгляду. Она всегда была такой – готовой бежать вперед, прорываться, бороться со всем миром. И останавливать ее Кеймрон не имел права. Нет. Он мог только защищать ее.
Кеймрон поднялся из-за стола, подошел к Айри, наклонился, заправил выбившуюся из пучка прядь за ухо. Она моргнула от удивления, и ее прекрасные серые глаза блеснули, а красивые губы чуть приоткрылись, словно она хотела что-то спросить, но вышел только легкий вдох.
Он коснулся ее щеки, осторожно, аккуратно, словно она была снежинкой, которая могла исчезнуть в любой момент. Нет. Айри скорее была розой, мягкость и красоту которой можно было оценить, только пройдя через боль от шипов.
– Будь осторожна. Обещай мне не ходить по темным улицам наедине с виконтом. И вообще постарайся не оставаться с ним наедине. Можешь ты мне это обещать?
Айри никогда не тонула, а теперь чувствовала себя так, словно ее затягивал водоворот, теплый, ласковый, нежный. Она тонула в голубых глазах Кеймрона, таяла от его голоса, и все возражения пропали, исчезли.
– Обещаю, я буду очень осторожной с ним.
– Хорошо, – кивнул он и улыбнулся, искренне, с пониманием. – Этого достаточно.
– Я буду очень осторожна потому что я больше не хочу, чтобы за меня беспокоились, – и Айри положила свою руку на его, сжала.
– Придешь вечером ко мне домой?
– Да, приду.
В коридоре раздались шаги, и они отпрянули друг от друга, обернулись на дверь.
– Господин Олден, вас ждут! – раздался крик после вежливого стука в дверь.
– Мне пора на допрос.
– Хорошо. Иди. Удачи тебе, Кеймрон.
Он обернулся на Айри – она еще раз пожелала ему удачи и улыбнулась своей особенной улыбкой, которую видел только он.
Кеймрон вышел в коридор и мигом стал серьезным.
– Все готово? – спросил он у охранника, который поднялся за ним из подвала.
– Да, господин Олден. Вас ожидает и задержанный, и писарь.
Утром Кеймрон узнал, что задержанного мужчину с протезом так и не удалось заставить говорить. Он молчал, молчал стойко, и ничего не получалось сделать.
– Узнали, кто он? – спросил Кеймрон, пока они спускались по лестнице.
– Нет, господин Олден. Он называет себя Эн.
– Эн, значит… Неизвестный, – и Кеймрон прищурился, предчувствуя уже, что разговор не будет простым.
Для самых упрямых задержанных и прочих неразговорчивых личностей в подвале специально в одной из допросных сохраняли жуткую обстановку. Засохшие следы крови, подвешенные к стене цепи и кандалы, скрипучий неудобный стул – каждая деталь была призвана заставить человека говорить. Трусливые сдавались сразу у входа, а вот к самым стойким приходилось подбирать способы развязать язык.
Кеймрон зашел в допросную, а прикованный к стулу Эн даже головы в его сторону не повернул. Кеймрон встал перед мужчиной, и тот запрокинул голову. Один глаз заплыл, на щеке алел огромный свежий синяк, губы были разбиты.
– Наконец-то ты сам решил за меня взяться. Если хочешь, можешь и пообедать мной, чудище!
– Ты довел всех моих людей. Они даже избили тебя. Стоит ли дальше молчать?
– Да ничего я вам не скажу! И даже смерть моя вам ничем не поможет! Да делайте, что хотите! – и он противно рассмеялся, повизгивая, а потом закашлялся.
– Знаешь, половина людей пугается и все рассказывает, стоит их только привести сюда. Треть из храброй половины сдается после первого удара. Из оставшихся стойко терпят до последнего только идейные люди. Те, чья вера в собственные убеждения крепка, как гвозди.
Кеймрон обошел стул.
– Уйди пока, он все равно не скажет то, что нужно записывать, – сказал Кеймрон писарю, и тот удалился из комнаты.
С лязгом закрылась дверь, а от сквозняка дрогнул и чуть не погас огонь в лампе.
– Раз сам понимаешь все, то чего пришел? Не скажу я ничего.
– Совсем ничего? – переспросил Кеймрон и поставил свой стул напротив мужчины. – Ты уже сказал свое имя, пускай и вымышленное, – сел перед ним и заглянул в светлый глаз, на дне которого все-таки был виден страх. – Значит, разговорить тебя можно, – он медленно снял перчатки, поднял правую руку, пошевелил пальцами. – Это только вопрос времени.
– Ты сам сказал, что боль мне не страшна. Можешь не пугать.
Звучало убедительно. Кеймрон надел перчатки, решив воздержаться от демонстрации огня.
– Да, таких, как ты, ломает и заставляет говорить не боль…
Кеймрон скрестил руки на груди, вздохнул тяжело.
– Знаешь, среди вас есть фея, более известная как лендейлский палач. Так вот, палач угрожает человеку, который мне дороже собственной жизни. О нем хотя бы можешь мне рассказать?
– Ха, так меня что, из-за этого полоумного тут мурыжат? – и Эн раскатисто рассмеялся. – Так я тебе ничегошеньки о нем не скажу, потому что сам не знаю ни как он выглядит, ни кто он такой. Он всегда приходил в маске, в капюшоне и перчатках! И мужик с ним был всегда рядом страшного вида. Все? Теперь отпустишь?
Кеймрон цыкнул.
– Увы. Но, как я вижу, ты вполне можешь идти на контакт.
– Могу. Я тебе такого начесать могу, что век не разгребешь! Я же могу тебе наврать с три короба! Я могу тебе так наврать, что проверять замучаешься! Задавай вопросы! Я на все отвечу!
Кеймрон удивился. Им попался редкий кадр, но требовалось доломать его. Чтобы Айри не рисковала собой в компании виконта Нойтарга, Кеймрону всего лишь нужно найти доказательства раньше нее.
Однако Эн явно был сильным соперником. Кеймрон задумался, рассматривая уставшего мужчину перед собой. Боль его вымотала, холод в камере одарил больным горлом – было видно по тому, как он сглатывал после каждой фразы. Он держался только из-за идеи. Из-за веры. Такие ломались только в одном случае: если доказать, что их вера ничего не стоила. Кеймрон прищурился.
– Как я погляжу, идейный ты. Верно? – Эн ничего не сказал, только губы у него дернулись. – Болеешь за дело революции. Правда веришь в то, что общество, где превыше всего личная свобода, принесет счастье всем вокруг?
Он потемнел лицом.
– Верю. Иначе бы меня тут не было, – гордо и твердо сказал Эн.
Кеймрон покивал с сочувствием.
– Достойно похвалы, конечно… Но знаешь ли ты, кто во главе вашей революции? Знаешь ли ты, ради кого переносишь сырость камеры, побои, мои занудные и раздражающие вопросы?
Эн молчал, посчитав выше своего достоинства отвечать на подобное. Кеймрон усмехнулся.
– Хоть лет тебе на вид много, но ты, оказывается, веришь в сказки. Те, кто создал ваше движение, хотят не свободы и счастья для народа, Эн. Они хотят убрать императора вашими руками, чтобы на трон взошел Его Высочество Ижен Легард, – уцелевший глаз мужчины округлился, блеснул, но он ничего не сказал. – Для чего создаются ваши кружки? Что вы делаете, прикрываясь лозунгами о свободе? Я скажу тебе. Вы устраиваете погромы и взрывы. Пока ты сидел здесь, твои подельники хотели взорвать вокзал с сотнями невинных людей. Взрыв тюрьмы ранее я еще могу понять – все же это символ угнетения свободы человека. Но и там пострадали невинные люди. Люди, за свободу которых вы боретесь.
