Текст книги "За час до рассвета (СИ)"
Автор книги: Наталия Корнеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 27
На следующий день Лендейл сошел с ума, и началось все ранним, ясным, пронзительно-свежим утром, когда чумазые мальчишки побежали по улицам с газетами и печатными листками.
Лендейлский палач зарезал очередного человека, а монстр – убил другого ночью. Напуганные люди кидались оскорблениями в патрульных, мешали им совершать обходы, и над кварталами полетели опасные, нехорошие речи о бессилии власти, о нежелании императора защищать простых людей.
Айри и Кеймрона тоже отправили на улицу – помогать патрульным, которые не справлялись. Гнев народа выходил народными же методами: бились стекла, организовывались поджоги, на одного нападали толпой и избивали. Гремели пожарные колокола, выли трубы.
Вскинула голову революция, и с ее подачи громче, еще громче зазвучала речь о смене власти, зазвенела металлом ножей и оружия, загремела взрывами.
Начался пожар без огня и дыма – горели души и сердца людей, которые всего лишь хотели защиты, хотели жить без страха. Тюрьмы переполнялись быстрее, чем это можно было представить, и каждый задержанный кричал, что несправедливо обвинен, что не его нужно сажать за решетку.
– Ага, конечно, только сейчас не лендейлский палач стекло разбил и бросил зажигалку в магазин, а ты, – сказала очередному крикуну Айри. – Страх не оправдывает твое преступление!
– Легко тебе говорить! Тебя же убить нельзя! – и этот крик пощечиной ударил Айри.
– В камеру его, – сухо приказала она охране и передала им задержанного.
Пока она уходила, он все кричал и проклинал такую несправедливую судьбу, которая одним давала защиту, а других оставляла беспомощными.
К вечеру все устали, выплеснули ярость, сбросили гнев, и возгласы с погромами сменились недовольным ропотом, шепотом по домам, за спинами друг у друга. Недовольство затлело углями под сухой травой, и оно грозило вот-вот разгореться пожаром – достаточно лишь маленькой искры.
Достаточно лишь еще одной жертвы.
Айри и Кеймрон стояли у здания Шестого отделения и слушали город. Откуда-то доносился слабый гул голосов, ветерок принес запах гари, где-то рядом звенели осколки, подметаемые дворником. Бежал по улице запыхавшийся доктор с чемоданчиком.
– Айри, боюсь, я не смогу проводить тебя к виконту, – сказал Кеймрон, посмотрев на часы.
Она повела головой.
Верно.
Она все еще детектив и героиня Айри Вэнс, а он – агент Шестого отделения. Их чувствам и встречам нет места в Лендейле. Они расслабились, забылись – и поплатились за это.
Лендейл в своей жестокой, беспощадной манере все расставил по местам.
Она прикрыла глаза.
– Дело прежде всего, Кеймрон, – и ее слова белесым облачком вырвались изо рта, полетели к небу, застыли в нем блестящими льдинками. – Все правильно. Иди. Я справлюсь.
И она сделала шаг назад. Кеймрон хотел что-то сказать, добавить, но пришел бледный барон Олден и увел его. Темные двери за ними закрылись.
Айри сделала еще шаг назад, отступала, удалялась от здания, а потом развернулась и побежала. До девяти часов оставалось мало времени, а ей нужно было найти и улицу Понд-Атре, и лиловый особняк, в котором преступник готовился давать собственный спектакль по одному ему известной пьесе.
С подсказками патрульных Айри легко нашла и улицу, и дом, и успела прибежать к воротам за пять минут до девяти. Кованые створки были приоткрыты, она вошла через них, подошла к дому, постучалась.
– Проходите, – открыл ей угрюмый слуга Нио.
Внутреннее убранство особняка настолько не подходило виконту, что это вызывало удивление. Нежный, воздушный интерьер с бантиками, розочками, с его пастельными оттенками стен и мебели подошел бы маленькой девочке, но никак не взрослому мужчине. Угрюмый слуга забрал у нее шинель, показал, куда нужно идти.
В большой гостиной, воздушно-светлой, как и коридоры, собралась небольшая компания из числа тех людей, кого Айри помнила по званому вечеру. Они расселись на диванчиках и в креслах, смеялись, переговаривались, а вдоль свободной стены создали подобие сцены: поставили стулья, столик, поставили подставки с цветами, большую ширму.
– О, Айри, ты пришла! – Нио поднялся навстречу ей, раскинул руки.
Он выглядел непривычно и неряшливо: две пуговицы рубашки расстегнуты, воротник помят и чем-то испачкан, а на расшитой, модной куртке… Не хватало пуговицы. Необычной пуговицы с насечками по всей поверхности.
– Прости меня за такой вид, Нио. Лучше мне было бы прийти не в форме, но день выдался не из простых, – сказала она, сглотнув, и все никак не могла отвести взгляда от нитки, торчавшей на месте пуговицы. – Ты пуговицу потерял.
Нио опустил голову, оттянул полу куртки.
– И в самом деле! Где это могло случиться?.. Или это слуги обнаглели и принесли мне такую негодную одежку⁈ Что ж, раз хозяин позволяет себе такой вид, то с гостей тогда и спроса нет, – и он ослепительно, ярко улыбнулся. – Так что проходи, не стесняйся!
В их с Нио сторону лениво поворачивались головы других гостей, кто-то морщился, увидев Айри, остальные просто продолжали беседовать.
– Ну, все в сборе! Пора и спектакль смотреть! – объявил Нио.
Слуга погасил большую часть ламп в помещении, и яркий свет остался только там, где должны выступать актеры.
Сам Нио сел в кресло возле какой-то сильно накрашенной женщины, расположился в нем вальяжно, взял в руки бокал и, чуть наклонив голову, ждал начала.
Раздалась музыка, вышел первый актер, начал читать монолог, но Айри не слушала его. Она следила за Нио. Наблюдала. Выжидала. Каждый поворот головы, каждый взмах рукой, каждое едва уловимое движение пальца – она не пропускала ничего, совершенно ничего! Она была напряжена, была готова в любой момент выпрыгнуть вперед, чтобы остановить Нио, чтобы помешать ему.
Появилась Фели в образе милой хохотушки. Айри застыла и, кажется, не дышала.
Однако спектакль шел своим ходом, Нио о чем-то общался с соседкой, беззаботный, расслабленный, та отвечала ему, остальные гости тоже порой обменивались мнениями… Пахло пчелиным воском, духами, шуршали платья дам и актрис, звучали полные радости и горя слова.
Айри не заметила, как все закончилось. Просто в какой-то момент раздались сдержанные аплодисменты, а актеры замерли в поклонах. Гости быстро собрались и стали расходиться, актеры тоже скрылись, чтобы переодеться и покинуть особняк, а Нио подошел к Айри.
– Давай прогуляемся? Я хотел показать тебе одно очаровательное место.
Она согласилась. На задворках дома у отдельного выхода начиналась каменная дорожка, сбегавшая в низину, где находился небольшой пруд, поросший камышом с одной стороны, и с песчаным берегом – с другой.
– Мне показалось, тебе не понравился спектакль. Неужели знаменитые актеры не смогли тебя удивить? – спросил Нио, когда они вышли на песок.
– Почему? Они великолепны, – сдержанно ответила Айри.
Зачем она пришла сюда следом за Нио? Вода с тихим шелестом набегала на песок, оставляла темный след. Шумел, шуршал камыш. Ночь с тонким серпом бледной луны скрывала от глаз практически все, и тем острее становились чувства.
Айри ощущала интерес со стороны Нио, его нетерпение, его желание подразнить.
– Особенно прекрасна твоя сестра, – слова Нио камнем упали в душу Айри, и круги тревоги разошлись по воздуху.
– Да, Фели очень талантлива, – сдержанно согласилась Айри.
В ней все напряглось, и тревожно где-то в вышине загудел ветер.
– Хм, кажется, я слышал, что их труппа вскоре будет выступать в императорском театре. Многие актеры и не мечтают о таком, а твоя сестра попадет на главную сцену всей Хейзер.
Вода в пруду пошла рябью от ветра, мелкой, некрасивой, похожей на гримасу.
– Верно, – ровно ответила она. – Фели мечтала однажды выступить в императорском театре.
Нио подошел ближе и тихо, вкрадчиво спросил:
– Так это мечта всей ее жизни? За такую мечту не жаль и умереть! – он отступил, рассмеялся, запрокинув голову.
Айри сжала руки в кулаки.
– За мечту никто не должен умирать. Фели еще много раз выступит на сцене императорского театра, я уверена.
Она замолчала, молчал и Нио. Он замер, а потом наклонил голову в одну сторону, в другую, и Айри не увидела, а скорее даже почувствовала его обычную издевательскую улыбку.
Они оба чувствовали, что один знает все о другом. Слова потеряли смысл – они были лишь звоном, пустым, недостаточным выражением того, что бушевало внутри. Нио знал, что Айри его подозревала. Айри знала, что он все понял.
Слова закончились.
Осталось лишь их молчаливое противостояние, и последний этап его был назван.
Императорский театр.
– Ты же пойдешь со мной на спектакль в театр, Айри? – сладко спросил Нио. – Это будет лучшее представление для моей любимой героини!
– Пойду, – ответила она.
После этого они вернулись в дом, Айри забрала шинель, оделась и ушла, убедившись перед этим, что все актеры покинули особняк. За воротами, пританцовывая от холода, ее ждала Фели.
– Айри, давай скорее! Ох, я околела тут уже! Идем, за поворотом нас ждет экипаж. Пора домой!
Раскрасневшаяся Фели в свете фонаря выглядела очаровательно, и Айри улыбнулась ей. «Ты будешь жить, Фели, и все твои мечты исполнятся. Я сделаю все для этого», – сказала она самой себе, когда села в экипаж.
А Фели уже делилась впечатлениями от особняка виконта, от публики, от спектакля, и Айри слушала ее звонкий, полный счастья голос.
– Айри, ты слышишь, что я говорю? – спросила она недовольно. – Кажется, твои мысли где-то далеко.
– Нет, тебе показалось, Фели, – отозвалась она с заминкой.
Они приехали к дому, вошли в тепло, где пахло специями и тестом, и Айри не могла поверить, что все это может исчезнуть, пропасть.
Что может пропасть ее Фели, ее прекрасная, талантливая сестра.
– Фели, ты не можешь отказаться от спектакля в императорском театре? – спросила Айри, заранее зная ответ.
– Нет! Я должна выступить там! – ответила она уже откуда-то сверху.
Айри постояла внизу, в темноте и тоже поднялась в свою комнату, сняла форму. На душе стало тяжело. Ее маленькая комната показалась жуткой тесной каморкой. На подоконнике за шторой все время лежал игрушечный медвежонок, и Айри достала его, взяла в руки. Черные глазки-бусинки блеснули в свете лампы.
Этого медвежонка ей подарила Фели, много-много лет назад. Шерсть у него уже местами свалялась, местами вылезла, и медвежонок уже скорее был драгоценным воспоминанием, чем любимой игрушкой.
Айри убрала его обратно за штору, села на кровать, согнулась. Она знает, кто станет следующей жертвой лендейлского палача и когда. А значит, это шанс для нее с Кеймроном схватить преступника.
Только как обезопасить Фели? И как разоблачить Нио?
Рисковать сестрой было страшно – намного страшнее, чем собой, но был ли другой выход?
Не сумев успокоиться, Айри пошла в комнату к Фели. Она еще не спала, расчесывалась у зеркала.
– Айри, ты белее снега. Что случилось? – спросила она, отложив расческу, подошла к ней, взяла за руки. – И холодна, как мертвец. Да что происходит? Что не так с этим твоим Нио? Все ведь из-за него?
Айри кивнула.
– Фели, я не хочу, но я должна попросить тебя… Об очень опасной вещи. Очень. И ты вправе отказаться, потому что все это происходит из-за меня.
И Айри рассказала о лендейлском палаче, о своих подозрениях, поделилась предположениями. Фели слушала Айри, только иногда сжимала крепче ее руки, и постепенно лицо ее наполнилось решимостью, огонь уверенности загорелся в глазах:
– Еще я не удирала из города из-за всяких преступников! Я верю тебе, Айри, и поэтому не откажусь от своего выступления в театре. У тебя с господином Олденом все получится. Вы придумаете, что делать. Время еще есть.
И Айри, наклонившись, обняла сестру.
Глава 28
– Да ты даже так приметный! Такого не спрячешь, – ворчал Эн.
Он привел Кеймрона в свою съемную квартирку под крышей какого-то дома на окраине Лендейла, и пытался найти хоть какие-то вещи, которые сделали бы урожденного сына барона хоть немного похожим на простого мужика.
– Не, без шансов, – сказал Эн и сорвал с головы Кеймрона свою старую, потертую шляпу. – Ты в простой одежке еще больше внимания привлекать будешь. И знают тебя слишком многие.
– Значит, план меняется, – и Кеймрон надел свой пиджак, свое пальто. – Никаких разговоров, сразу арест.
– Э! А обещание? – недовольно спросил Эн.
– В допросной поговорите.
Под покровом ночи Эн привел Кеймрона и агентов Шестого отделения, ради маскировки переодетых в обычную одежду, к одному из старых домов на окраине, который уже много лет хотели снести, но все никак не приступали к этому делу. На втором этаже теплился едва заметный огонек.
– Там взрывчатки много. Если просто так войдете, он все подорвет, – сказал Эн и пожал плечами. – А на первом этаже его охрана. Отбитые ребята.
Окошко было слишком маленьким для каких-либо действий.
– Тогда иди, Эн. Думаю, твое появление привлечет внимание одноухого, и он хотя бы спустится вниз.
– Если меня сразу не застрелят. Я ведь пропал. А пропавшие среди нас хуже предателей, значит, таких могли вы обработать, – ворчливо заметил Эн.
– И что предлагаешь? Стоять здесь, пока они сами не выйдут?
– Мне нравится такой вариант, – кивнул Эн. – Ладно, попробую для вас выманить этого типа. Но разговор с ним ты мне обещал!
Они стояли в арке другого дома, когда-то явно принадлежавшего богатому человеку, а теперь – полуразрушенному. Эн, набросив на голову капюшон, выбежал на улицу, и вскоре раздался его сорванный, низкий голос:
– Эй! Одноухий! Выходи, разговор есть! Какого ты меня Шестому отделению сдал⁈ Одноухий! Я знаю, что ты тут!
Свет в окошке мигнул, на улицу высыпала толпа мужиков внушительного вида, и они окружили Эн.
– Да я это, я! Смотрите, что терпеть пришлось из-за вас! Гады! Сдали меня, да⁈ Думали, поймают меня, и все⁈ – бушевал Эн и, кажется, врезал кому-то по лицу.
Раздались ругательства, шум, но все прекратилось, когда из дома вышел высокий, лысый мужчина с одним ухом.
– Прекрасно, Эн, – шепнул Кеймрон, и ураганный ветер пронесся по улице, сбил с ног всех находившихся у дома, а одноухого подхватил, поднял ввысь, закружил в вихре.
Остальные попытались сбежать, но в это время вздыбилась местами дорога, и из-под нее вылезли мощные корни, схватили всех за ноги, руки или туловища, оплели, не позволяя вырваться.
– Взять всех, – приказал Кеймрон, а сам достал из кармана часы.
Стрелки с равнодушием палачей показывали первый час ночи. Все, что могло случиться в лиловом особняке на Понд-Атре, наверняка уже случилось. Кеймрон резко закрыл крышку часов, убрал их в карман.
– В Шестое отделение их! – приказал он, а сам вошел в опустевшее здание.
Эн не соврал – здесь и правда находилось очень много взрывчатки, и хватило бы одной спички, чтобы на воздух взлетела половина улицы. На втором этаже в комнате лежали карты со странными отметками, тетради с записями, оружие, патроны, а в столе были спрятаны мешочки с золотом. Оставшиеся с Кеймроном два человека пригласили патрульных, привели их, ион оставил на них работу по описи всего, что находилось в здании.
Кеймрон вернулся в Шестое отделение. Одноухий сидел в допросной, и Кеймрон велел привести к нему Эн, а сам ушел в кабинет и вернулся в подвал через полчаса. В допросной была тяжелая тишина.
– Все, пора расходиться, – объявил он, и Эн увели в камеру.
Одноухий прищурился. У него было на редкость неприятное лицо, больше похожее на морду, и кривые желтые зубы, которые он постоянно показывал в оскале.
– Полагаю, он получил ответ на свой вопрос. А меня вот интересуют имена тех, кто стоит за тобой. Да, кстати, Тарлок арестован, его записи у нас. Так что лучше начинай говорить. За помощь можешь получить меньший срок на каторге.
– Все говорили, что ты революцию погубишь, – сплюнул одноухий. – Все.
– Революцию? Хотя бы ты не продолжай говорить о ней. Мы ведь оба знаем, ради чего это все было затеяно, – и Кеймрон прищурился. – Деньги вам платили не простые люди.
– И что? – хмыкнул одноухий. – Доить-то эти денежные мешки лучше, чем забирать копейки у вдов и рабочих! Кто сказал, что в конце бы мы послушались их и сделали все, как им хотелось бы, а⁈ Урод ты! Весь план нам сломал! А мог бы проснуться однажды в свободной и счастливой стране!
Кеймрон вскинул бровь. Поворот был неожиданный, это стоило признать.
– То есть у тебя был собственный план?
– Был. Да сплыл. Но ничего. Мне на смену придут другие, и они будут умнее, хитрее! И ты уже ничего не сможешь сделать!
– Будущее покажет. А пока не желаешь по доброте душевной сдать мне кого-нибудь из денежных мешков?
Одноухий пожелал. Он заговорил сразу, четко и ясно, оставалось только записывать. Но все это было подозрительно. Очень подозрительно. Список причастных к революции лордов и леди рос и ширился, и некоторые имена в нем вызывали недоумение, так как это были открытые сторонники императора. Не решили ли таким образом убрать его людей, пошатнуть положение Его Величества? Кеймрон не знал, но все, что сказал одноухий, требовало тщательнейшей проверки.
– Достаточно пока о знати, – прервал его Кеймрон. – А теперь скажи, что ты знаешь о лендейлском палаче. Он ведь среди вас. И это он убил во втором округе моих людей. И, полагаю, ты тоже тогда был там.
– Ничего не знаю, – и одноухий отвернулся. – Сумасшедший. С ним разговаривать противно. Обычно он приносил нам деньги, когда их не хватало. Выручал. А так у него была простая цель: убивать, чтобы запугать людей.
– Мне не нужна его характеристика! Кто он? Как выглядит?
Кеймрон подался вперед, а одноухий дернул бровями и опять скривил мерзкую рожу:
– Не знаю. Кто из нас пытался на него глянуть, ни у кого не вышло. Когда он приходил, мы все смотрели куда угодно, но не на него! Магия! Ни для кого ведь не секрет, что палач – фея!
И Кеймрон потерял интерес к одноухому. След, по которому он шел все это время, оборвался.
Он приказал увести одноухого в камеру, поднялся в свой кабинет, сел за стол. Ночь сменила предрассветная серость, делавшая все предметы загадочными.
Было поздно. Очень поздно, чтобы ехать к дому на Понд-Атре. Кеймрон боялся. Что, если он ошибся? Что, если виконт что-то сделал с Айри или ее сестрой?
К нему зашел барон Олден, сообщил, что канцелярия Его Величества ждет отчеты.
– И срочно, Кеймрон, – добавил он, покачав головой, и скрыл зевок, отвернувшись.
Барон тоже провел ночь без сна. Кеймрон кивнул, взял ручку, зажег свечу, достал чистый лист. Мысли текли неожиданно ясно, потоком, слова ложились на бумагу, но с каждой новой строкой он замирал, поднимал взгляд на закрытую дверь, за которой изредка раздавались шаги.
Айри была права: Лендейл не даст им жить вместе, слишком много у них обязанностей, слишком много дел. И это угнетало. Город играючи развел их в разные стороны, и единственное общее, что он оставил им, – лендейлского палача.
Кеймрон написал еще несколько строчек, а потом услышал быстрые, знакомые шаги. Дверь открылась, и первой в комнату ворвалась полоска света, легла на пол. Следом за ней ворвалась и Айри в ее форме, бледная, с блестевшими глазами, но серьезная и даже суровая.
– Я знаю, кто будет следующей жертвой палача. И я знаю, где это произойдет, – сказала она, закрыв за собой дверь, подошла к его столу, оперлась на него. – Выступление «Вуша» в императорском театре. Он хочет убить Фели.
Пламя свечи дрогнуло, исказив лицо Айри.
«Мы этого не допустим», – хотел сказать Кеймрон, но язык присох к небу. И он, и она знали: они все еще беспомощны против магии феи.
– Когда? – только и спросил он.
– Через неделю.
Вновь пришел барон Олден, но пока ему больше требовались отчеты, чем новая информация, и Айри, получив стопку бумаг от Кеймрона, тоже занялась ими.
В канцелярию следовало сообщить обо всем, что удалось узнать Шестому отделению: о Тарлоке, о его связи с графом Нойтаргом и герцогом Экланом, о задержанных революционерах, о других замешанных в деле леди и лордах.
На время работа вытеснила все остальное, и в кабинете только ручки скрипели по бумаге. Кеймрон не заметил, как уснул – строчки расплылись, и тьма заволокла глаза.
Громкий стук отвлек Айри от бумаг – Кеймрон заснул, а ручка скатилась со стола и упала. Что он делал ночью? Где был? У них не нашлось и минуты, чтобы спросить друг друга о важном. Не желая его будить, Айри продолжила работу.
Потом, забрав бумаги со стола Кеймрона, сделала и его часть. Убедившись, что в стопке все нужные листы, Айри еще раз просмотрела их и пошла к барону Олдену.
– Милорд, разрешите, – и, получив согласие, вошла в его кабинет.
Возле барона стояла чашка остывшего чая, а сам он выглядел слишком бледным.
– Отчеты, – сказала Айри и положила бумаги ему на стол.
Окно в его кабинете было приоткрыто. С улицы задувал холодный ветер, и Айри придавила листы какой-то статуэткой, стоявшей на краю стола. Вместе с ветром она услышала шум, гомон, крики; где-то вдалеке раздались и выстрелы.
– Детектив Вэнс, я вынужден вновь просить вас помочь на улицах, – сказал барон с тяжелым вздохом, сдавил переносицу. – Мы уже задействовали всех людей.
– Слушаюсь, милорд, – кивнула она. – В таком случае я пойду.
Когда она вернулась в кабинет за шинелью и своим оружием, Кеймрона там уже не было.
Айри нахмурилась. Неправильно. Все шло совсем неправильно. Но именно так, как и должно было идти в Лендейле. Застегнув шинель, она вышла на темные улицы.
То тут, то там вспыхивали недовольства. Где-то разнимали драчунов, где-то разгоняли тех, кто горланил о смене власти, а где-то уже стреляли. Айри подошла к углу здания, за которым прятался патрульный.
– Детектив Вэнс, стрелок уже троих патрульных завалил. Целится исключительно по нам, – пояснил он.
– И где он? – спросила она, дернув плечом.
– На втором этаже дома, вон, черный такой, с открытым окном, – осторожно указал он, и Айри выглянула из-за угла.
– Ясно, – вздохнула она. – Стойте здесь.
И вышла на улицу. В окне блеснул револьвер. Айри прищурилась, глядя в дуло. Рука дернулась, грянул выстрел, и пуля вгрызлась в дорогу правее Айри. Следом раздался сухой щелчок, и нового выстрела не произошло. Айри вошла в открытый дом, поднялась на второй этаж.
– Сдавайся, все равно ничего со мной не сможешь сделать, – приказала напуганному мужчине.
– Вэнс? – спросил, прищурившись. – Ясно, – и он отбросил револьвер, поднял руки.
К поздней ночи Айри жутко устала, но все же вернулась в здание Шестого отделения. Однако их с Кеймроном кабинет оказался закрыт, а дежурный доложил, что не видел его. Айри пошла к нему домой, но и там слуга покачал головой и сообщил, что господин давно не возвращался.
– Я подожду его здесь?
– Да, конечно, госпожа. Проходите, – поклонился Ловри.
Айри отказалась от еды и питья, отказалась от камина, только сняла шинель, села на диванчик в темной гостиной, сцепила руки в замок и застыла.
Ночь шла, крутились в голове беспокойные мысли, мешали, пугали. Ожидание сковало, она окостенела в нем, и то ли бодрствовала, то ли спала – сложно было понять. От каждого шороха Айри вскидывалась, но, убедившись, что это не Кеймрон, вновь опускала голову и закрывала глаза.
Когда она опять их открыла, комната посерела. Лязгнул замок, вздохнула дверь, и Айри быстрее слуги выбежала в коридор и обняла вошедшего Кеймрона.
– Волновалась? – с усталой улыбкой спросил он.
– Конечно. Где ты был?
– Охотился на монстра, но, увы, он мне не попался. Сегодня ночью опять придется искать. Нужно избавиться хоть от него, чтобы люди успокоились.
Айри нахмурилась.
– Давай сначала немного отдохнем. И нам надо обсудить, что делать с палачом.
– Да, ты права, – и руки на ее плечах потяжелели.
Почему проблем не становилось меньше? Стоило найти ответ на один вопрос, как появлялись новые, не менее сложные. Сначала они не знали, кого подозревать, теперь им был известен убийца, но вот способ его поимки оставался тайной.
И оставалось совсем немного времени до нового убийства.
– Мы же справимся со всем? – тихо спросила Айри.
– Обязательно, – был ей уверенный ответ. – Вместе мы справимся.
