Текст книги "За час до рассвета (СИ)"

Автор книги: Наталия Корнеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

Айри стояла перед открытым шкафом и смотрела на полупустые полки с пылью на краешках. Не то. Она закрыла шкаф. Надев форму, перед висевшим на стене маленьким зеркалом поправила воротник, разгладила красную накладку, подтянула выше бело-голубую повязку, убрала волосы в пучок и кивнула: вот так будет правильно. Нельзя забывать, кто она есть и что должна делать. Платье, подол которого требовалось застирать, осталось лежать клетчатой полоской в изножье кровати.

Позавтракать она не успела, взяла у отца булочку и убежала. По пути заглянула в лавку к знакомой портнихе и попросила сшить новый комплект формы.

– Ха! Четко раз в два месяца приходишь! – усмехнулась та, а Айри, вздохнув, оставила ей деньги на ткань.

Она бежала по улицам, махала знакомым патрульным, вышедшим на смену. Было зябко, и пар вылетал изо рта облачком. Встававшее солнце совершенно обленилось и не грело.

Не успела Айри войти в здание, как увидела Кеймрона, очень недовольного.

– Ты вовремя. Едем в фабричный округ, – отрывисто бросил он.

Фабричным называли второй округ Лендейла за то, что в нем находились почти все заводы и предприятия города. Они стояли вдоль реки огромными черными монстрами, которые чадили, коптили, отравляли воду, воздух и людей.

Вокруг фабрик и заводов разрослись трущобы – иначе одноэтажные дома-бараки было и не назвать. Грязь, крысы, вонь сточных вод, копоть – всего этого было здесь в избытке. Бельевые веревки были растянуты прямо над дорогой, и на них сушились лохмотья, на которые оседали выбросы.

Во втором округе даже днем в патруль выходили по трое, а ночью – не меньше, чем вчетвером. Рабочим платили гроши за тяжелый труд, и шли туда либо самые отчаявшиеся, либо самые потерянные.

Только ранним утром и после гудка об окончании рабочего дня эти улицы оживали, наполнялись кричащей, галдящей, голодной толпой. Днем же те, кто работал в ночь, спали, и из окон то и дело раздавался чей-то храп или стон.

Изнанка Лендейла была ужасна, и Айри не раз благодарила судьбу, что не работала здесь.

Не менее двадцати патрульных окружали развалюху, у которой остановил автомобиль Кеймрон. Рядом тут же появился мужчина в черной форме Шестого отделения.

– Не беспокойтесь, господин Олден, за автомобилем присмотрим, – скороговоркой выпалил он. – Барон Олден сказал, что это по вашей части.

Айри удивилась и выбралась из автомобиля. Что их ждало внутри? Что ничего приятного – это ясно.

Увидев их, патрульные расступились, и у Айри зарябило в глазах от количества яркого красного на фоне серого. Дом был наполовину заброшен – выбитые окна слева заколотили. В другой половине поддерживалась видимость жизни: трещины на фасаде замазали чем-то черным и вонючим, а в крохотных окнах даже стояли мутные стекла, едва-едва пропускавшие свет.

Дверь была выломана и лежала в стороне, ее серо-ржавые петли торчали вверх, словно скрюченные пальцы. От самого входа Айри уловила удушливый сладковатый запах. Запах самой смерти.

Кеймрон вошел первым, свернул направо, словно знал, куда идти. И остановился посреди дверного проема. Из-за его спины Айри ничего не могла увидеть, поэтому легонько постучала по плечу.

– Сдвинься уже, – попросила раздраженно.

Кеймрон шагнул в комнату, и Айри просочилась следом. И так же остановилась, как он. Полумрак скрадывал ужас увиденного, но в то же время позволял дорисовать все воображению. Черная форма мертвых растворялась, поэтому казалось, будто комната полна белыми головами и руками.

– Доложите, – услышала она отрывистый приказ Кеймрона.

– Осведомитель дал сигнал, что ночью здесь соберутся революционеры, и барон Олден приказал арестовать всех, отправил людей. Но утром никто не вернулся, и отправили сюда уже нас. А мы вот, нашли это… – и мужчина в черной форме обвел печальным взглядом товарищей.

Глаза Айри привыкли к полумраку, и она разглядела детали. Тринадцать мужчин лежали, часть из них застрелилась, а часть – перерезала себе шеи собственными же палашами. Оружие лежало рядом с ними, кто-то его выронил, а кто-то не отпустил и после смерти.

– Свет, – приказал Кеймрон.

– Да вот принесут сию минуту, господин Олден! Прогорели те светильники, с которыми мы утром пришли. А вот и они!

Айри подвинулась, пропуская мужчин в черной форме с фонарями в руках – они выглядели, как проводники смерти, пришедшие собирать души.

О случившемся можно было только рассуждать, и они, осмотревшись, пришли к выводу, что ареста революционеры не ожидали – возле опрокинутого стола валялись книги, по которым изрядно потоптались, лежали письма и отпечатанные для народа листовки с призывами.

– Теперь совершенно очевидно, что наш убийца связан с революцией, – нахмурилась Айри и подошла к Кеймрону. – Он убил их магическим принуждением.

Кеймрон кивнул.

– Детектив Вэнс! – позвали Айри с другой стороны комнаты.

Она пошла, осторожно огибая мертвых, и остановилась, когда увидела, как что-то блеснуло. Наклонившись, она поддела край трухлявой доски и достала пуговицу – большую, плоскую, с насечками по всей круглой поверхности. Пуговица была не от формы патруля или Шестого отделения.

– Эй, возьмите. И, если возможно, пусть кто-нибудь сделает мне рисунок этой пуговицы.

К ней подошли, забрали находку.

С другой стороны комнаты находилась маленькая дверь, и Айри звали из-за нее. Наклонившись, она прошла через узкий коридор, в конце которого была еще одна дверь. Айри вышла на улицу. И застыла.

– Вы знаете его? У него при себе был жетон с выбитым номером пять-три.

И ей протянули медный кругляш с двумя цифрами, такой же, какой носила во внутреннем кармашке сама Айри.

– Да. Знаю, – с тяжестью на сердце ответила она. – Это патрульный Ворф.

Старина Ворф лежал на спине, широко раскинув руки, с открытым ртом.

– Сожалею. Видимо, революционеры застрелили его, когда убегали. Но что он мог делать здесь? – спросил ее юноша в черной форме и достал блокнот для записей.

– Недавно он был переведен из участка вместе со мной в Шестое отделение. Ворф – помощник детектива, мой помощник. И я просила его разузнать больше о погибшей Тиа Барт. Видимо, что-то привело его сюда. Ворф не успел ни о чем мне отчитаться. А теперь уже ничего и не скажет… – она вздохнула и сдавила переносицу. – Будьте добры, сообщите о его смерти инспектору Люсу и передайте жетон.

«Потому что у меня не хватит духа», – с горечью договорила она про себя.

– Сделаем, детектив Вэнс, – с сочувствием откликнулся юноша, как будто понявший ее состояние.

К ним вышел Кеймрон.

– Вот, держи, – и он протянул ей пожелтевший листочек.

Крупные штрихи и манера делать тень угольно-черной были знакомы Айри. Без сомнений, зарисовку пуговицы сделал сам Кеймрон.

– Спасибо, – она сжала листочек в руке. – Нам нужно здесь осмотреть что-то еще?

– Нет, можем возвращаться.

В автомобиле на обратном пути стояла тишина, и только один раз она была нарушена Кеймроном:

– Сочувствую, Айри, – тихо сказал он.

У кабинета их ждали Рэт и Мид. На объяснения потребовалось всего несколько слов, и после них комнату наполнила скорбная тишина.

– Это точно из-за Тиа Барт, – покачал головой Мид. – Вчера вечером мы с ним зашли в одно такое заведеньице… ну, согреться… Ворф и рассказал, что нашел подружку этой Барт. Нелюдима была эта Барт до ужаса, и только с этой девчонкой общалась немного. Она сама не из революционных, а вот братец ее… В общем, с их подачи Тиа и оказалась в том кружке, который собирался во втором округе, ну, откуда вы и приехали, похоже. Ворф говорил, что, когда он к той девчонке вчера пришел, у нее от страха мозги отказали, а язык без костей все выболтал. Сказала она, что Тиа эта с парнем одним сошлась в кружке-то…

Айри жестом остановила Мида. Сказанного было достаточно. На встречах кружка девушка и могла познакомиться с феей. А уж дальше все было очевидно. Убийца мог внушить ей что угодно и легко похитить, а потом – доставить к таверне в предместье Сиард. И сделать это было проще всего тому, кому она доверяла.

«Тогда, скорее всего, наша фея – темноволосый молодой мужчина. Жаль, что мы узнали это такой ценой», – и Айри вздохнула, достала из кармана листок с рисунком, отдала Рэту.

– Пробегись по портным в городе, может, кто видел такие пуговицы.

– Необычная какая, – удивился Мид, заглянувший в листок через плечо напарника. – Дорогая, мне кажется.

– Думаете, детектив, это пуговица убийцы Ворфа? – глаза Рэта сверкнули.

– Не обязательно. Но владелец пуговицы с убийцей точно связан.

– Найду! – и Рэт махнул рукой со сжатым кулаком сверху вниз. – Клянусь, отыщу, из-под земли достану все об этой пуговице! Разрешите идти, детектив Вэнс?

– Иди. Но будь осторожен, Рэт, – сказала она, и молодой паренек исчез.

Только был – и вот уже нет.

– А мне что прикажете, детектив?

– Я хотел бы попросить вас переговорить с этими людьми, – заговорил до того молчавший Кеймрон.

Айри кивнула, и Мид взял из его рук список с именами и адресами.

– И о чем же, господин Олден?

– Установите, где они были этой ночью. Всех их не раз видели у того дома, где собирались революционеры. Всех подозрительных можете сразу арестовывать и вести сюда. И не идите один, возьмите своего напарника для безопасности, когда он закончит обход портных.

Мид кивнул – и тоже исчез.

Расправленные плечи Айри согнулись, она рухнула за свой стол, поставила на него локти, закрыла лицо руками. И застыла. Кеймрон достал из кармана письма, которые забрал с места убийства, и принялся их читать, но его взгляд то и дело со страниц с нечеткими каракулями соскальзывал на Айри.

Она сидела неподвижно в своем углу.

– Айри…

– Не мешай, я думаю! – зло оборвала она.

– Ты не виновата в смерти патрульного.

Она вздрогнула и отняла руки от лица. Ее глаза горели ярким серебром.

– Замолчи, Кеймрон. Просто замолчи сейчас.

Он опустил голову и вернулся к письмам. В них упоминалось несколько типографий, имена связных, и это все требовало внимания. Он выписал необходимое, позвал подчиненных, выдал им поручения: найти, разузнать, задержать, допросить.

Айри вновь сидела, закрыв лицо руками. Когда они остались вдвоем в кабинете, Кеймрон подошел к ней со своим стулом, поставил его напротив и сел. Айри замерла и, казалось, не дышала. Она напоминала бомбу, что должна была вот-вот взорваться. Посмотрев в потолок, потом на стол, Кеймрон тихо спросил:

– Скажи, ты считаешь, что мой отец виноват в смерти собственных подчиненных? Ведь он отправил их на задержание.

Айри убрала руки от лица, и Кеймрон увидел ее покрасневшие глаза. И ответить она ничего не смогла: сначала нахмурилась, потом закусила губу, ее глаза сверкнули злостью, а потом – болью и отчаянием.

– А может быть, виноват и я? Не собрал достаточно информации о том месте, не узнал абсолютно точно, кто там собирается и какое у них есть оружие. Не пошел с ними.

Айри вздрогнула, ее губы дернулись, словно она собиралась что-то сказать. Но не сказала.

– Айри, патрульные, агенты, детективы, инспекторы – мы все пришли на эту работу, зная о риске. Как бы мы ни планировали и ни старались, все равно остается фактор случайности, стечения обстоятельств. Ты защищена благословением и вряд ли поймешь состояние остальных людей. Но Ворф знал, что однажды может не вернуться домой. Если бы мог, он сказал бы, что ты ни в чем не виновата. Я уверен.

Айри слушала его, как зачарованная, замерла, сидела с руками, которые так и не опустила. Кончики пальцев у нее только задрожали. И бомба взорвалась:

– Но я впервые не спасла человека, а погубила!

Айри быстро стерла рукавом выступившие слезы, ссутулилась еще больше, и китель пошел некрасивыми складками, как на бесформенном мешке, набитом тряпьем.

– Нет. Это был случай, – твердо возразил Кеймрон. – Ты не просила Ворфа идти в то место и в то время. Если исходить из твоей логики, то мы с отцом самые страшные убийцы в городе. Там, куда мы отправляем своих людей, часто кто-то погибает.

Айри смотрела в сторону и терла глаз, но все же разрывавшая ее боль уменьшилась, остались лишь тоска и печаль.

– Мы должны найти убийцу Ворфа. Это будет лучше всего, – добавил Кеймрон.

И что-то изменилось. Айри не сдалась, не покорилась, нет, она кивнула, выразив спокойное согласие. Трагическая маска пропала, и Кеймрон увидел, как заработали в ее голове мысли.

«Вот и хорошо», – и он тихо вернулся за свой стол.

– Господин Олден, к вам пришли. Принимать будете? – спросил дежурный, просунув голову в дверь. – Человек отказался представиться.

– Пусть проходит.

Дверь открылась, и в кабинет вошла самая настоящая тень – черный свободный плащ скрадывал фигуру, черные перчатки закрывали руки, а широкополая шляпа и натянутый до носа шарф прятали лицо.

– Свободен, – сказал Кеймрон, и дежурный исчез. – При детективе Вэнс можешь спокойно говорить, – добавил он, уловив колебание пришедшего.

Тень заговорила свистящим шепотом:

– Выросла закупка оружия и взрывчатки, сейчас ищут того, кто будет собирать бомбы. Они готовятся. Но, говорят, денег все меньше и меньше. И будьте любезны, господин Олден, пошумите вокруг моих, не то они скоро примутся искать крысу. А, и нас посетил один из главных. Лицо скрывал. У него деревянный протез вместо левой руки. За сим откланяюсь.

И тень, качнувшись, уплыла к выходу.

– Кто это был? – спросила Айри глухим голосом.

– Наш тайный агент, которого мы внедрили к революционерам. Из кружка-приманки он перешел в более крупный. Благодаря ему мы уже знаем нескольких главарей – тех, кто занимается созданием кружков и наладкой поставок литературы и оружия. Мы их не задержали, потому что надеемся выйти на кого-то из организаторов. Также с его помощью мы узнали имена нескольких дворян, кто оплачивает революцию, и нашли доказательства.

– Он много сделал.

– Да, верно. И теперь нельзя допустить, чтобы вокруг него стали искать крысу.

Кеймрон вышел в коридор и осмотрелся. Возле его кабинета обычно стоял посыльный – кто-то из недавно принятых на службу молодых людей, и именно их он звал всякий раз, когда требовалось пригласить в кабинет кого-то еще или отнести бумаги. Сейчас посыльного не было, зато по коридору шел упитанный мужчина с пышными рыжими усами. Удивительно, но коридор был безлюден, словно специально для тайного разговора.

– Сегрен, собери своих ребят, и вечером пошумите в доках, – тихо приказал Кеймрон.

– В тех самых доках, которые мы не трогаем уже год? – он ответил громким шепотом и приподнял свои косматые брови.

– В тех самых. Придумаете донос от любой старушки или что угодно в качестве повода. Только пошумите осторожно, задержите пару человек, потом неделю покараульте там, и все. Мне передали, что наше игнорирование доков стало слишком заметным.

– Сделаем, господин Олден, – и мужчина удалился, а Кеймрон вернулся в кабинет.

Там его ждала Айри – стоя. Она вновь выпрямилась, и в ее лице читалась решимость.

– Я во второй округ, – сухо доложила она, собираясь уйти.

– Стой, – Кеймрон остановил ее, взяв за плечо. – Если ты пойдешь сейчас во второй округ, придешь туда к ночи. Это опасно.

– Со мной ничего не случится, – она дернула плечом и сбросила его руку.

– Только велики шансы, что завтра утром ты будешь жива, но с травмами. Айри, твое благословение не всесильно!

Айри обернулась. Внутри собирался комок злости. Раз за разом Кеймрон повторял одно и то же, одно и то же! И всякий раз он не верил в ее силы, в нее саму! В его представлении она всегда должна страдать, калечиться и прочее!

– Ты никогда не верил ни в меня, ни в мои способности! Я иду туда, Кеймрон! И точка! И ничего со мной не случится!

В такие моменты больше всего раздражало, что она всегда смотрела на него снизу вверх, словно ребенок, который что-то доказывал рассудительному взрослому.

– А ты каждый раз перевираешь мои слова. Айри, я никогда не сомневался в твоем благословении! Только как я могу остаться здесь, сидеть в кабинете и шуршать бумагами, когда ты будешь одна идти по второму округу? Там опасно! Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, Айри. Я хочу помочь, если это в моих силах!

Она отступила на шаг и ударилась спиной о дверь. Никогда. Никогда раньше Кеймрон не говорил подобного. Он… не сомневался в Айри? Не хотел, чтобы ей было больно? Значит, он за нее… волновался?

Волновался? Кеймрон? За нее?

Эта новая мысль пробилась сквозь стену злости и обиды, как пробивается через плотные шторы свет в темную комнату.

Уловив ее сомнение, Кеймрон продолжил:

– Ты хоть раз в своей жизни думала о близких? Каково им знать, что ты обязательно рискнешь своей жизнью, если это спасет кого-то? И каково им потом видеть твои страдания из-за травм?

Айри молчала. Сердце забилось где-то в горле, дыхание перехватило. Сразу пришли на ум многочисленные сцены того, как встречала ее с работы мама, каждый раз ощупывая и осматривая. Айри всегда с шуткой отмахивалась от такого, а теперь… Теперь вспомнила, что каждый раз в глазах мамы видела облегчение, когда она возвращалась целой и невредимой. Айри помнила, как каждое утро, когда она лежала в больницах, у ее кровати оказывались свежеиспеченные булочки, которые готовил отец. Он вообще редко смотрел в глаза Айри, а если смотрел, то она видела печальный блеск.

Было. Это все было. Только Айри отворачивалась, отбрасывала эти воспоминания, шутила, избегала.

И вот они догнали ее – из-за слов Кеймрона. Кеймрона, чей взгляд всегда ужасно раздражал, потому что она видела в нем то самое беспокойство. Видела то, чего боялась и что отрицала.

– Я… Я понимаю. Но, Кеймрон, это мой долг. Если я могу помогать людям, то я должна. Я должна сделать все возможное! И тогда, и теперь… Теперь мне надо найти убийцу Ворфа. Самой. Чтобы никто не пострадал!

Слова выходили из нее толчками, обрывками смутных чувств, они звучали жалко, но такова была правда. Айри должна – и точка.

– Я понимаю. Но в одиночку невозможно сделать все. Я помогу тебе, хорошо?

Он мягким голосом уговаривал ее, и Айри чувствовала себя ужасно. Что-то внутри ломалось, сдавалось, что-то внутри шептало, что Кеймрон прав. Во всем прав. И всегда был прав.

И отмахнуться от собственных смутных мыслей уже не получалось, как раньше. Раньше она бы накричала и ушла… Но куда уходить теперь? Ей все равно придется вернуться. Вернуться, чтобы поймать фею.

– Поэтому давай поедем во второй округ вместе, – тихо закончил он. – Но сначала ты мне расскажешь, зачем тебе нужно туда.

Айри перевела взгляд с жилета на его лицо. Зажженные газовые лампы подсветили волосы, и они сверкали золотой короной. Она хотела что-то сказать, когда дверь толкнули.

От удара Айри очнулась, отошла в сторону.

– Ой, простите, забыл постучать! Господин Олден, я к вам с отчетом!

Вошедший был одним из агентов в черной форме, простуженным, с каркающим голосом. Договорив, он жутко закашлялся.

– Докладывай, а потом отдохни, пока не выздоровеешь. В ближайшее время, думаю, наблюдение не потребуется.

Он кивнул:

– Спасибо! Так вот, сегодня, как нам и сообщили, Ижен Легард уехал в свой загородный особняк. Граф Нойтарг, как обычно, никуда не уходил. Как это бывает по вечерам, он сидел в кресле, дремал и гладил кошку или кота на своих коленях. Сразу скажу, что и герцог Эклан из дома не уходил вечером. Его тоже через окно видели – сидел, читал книгу.

– Хорошо, можешь идти, – нахмурился Кеймрон.

Глава 11

Серая, безликая толпа текла по таким же серым утренним улицам, и среди нее бегали чумазые мальчишки, пытавшиеся за грош продать новостные листочки – газет во втором округе никто не читал.

Айри уверенно шла по улицам, и люди расступались, видя ее мундир. За ней следовал Кеймрон, на которого из-за его красивой и дорогой одежды недобро косились.

Айри замедлилась, когда увидела светловолосого мальчика лет десяти с полной холщовой сумкой листовок. Замедлилась, дождалась, пока он обратит на нее внимание, и сделала странный, едва уловимый жест. Мальчик, надвинув кепку на лоб, пошел ей навстречу, прошел мимо, и Кеймрон ощутил, как ловкие пальцы залезли в карман его пальто.

– Какая наглость! – услышал он крик Айри, и она схватила мальчишку за руку.

Тот начал вырываться, но как-то слабо.

– Ну, пустите, тетенька! Я так больше не буду! – жалобно захныкал он.

– Все так говорят, – фыркнула Айри. – Иди за мной!

Вскоре они были в участке фабричного округа. Его здание мало чем отличалось от других – унылое, пыльное, грязное, с печальными и потерявшими волю к жизни людьми внутри.

Айри с порога заявила:

– Я бы хотела побеседовать с мальчишкой о том, что кражи со столь юного возраста – прямой путь в тюрьму на всю жизнь!

– А хоть бы и в тюрьму! Там кормят! – пискнул мальчик, но тут же получил затрещину от местного инспектора, пузатого и лысого, с масляным взглядом.

– Поговорите, конечно, детектив. Вон там можно, – и он указал на дверь за своей спиной.

Айри привела мальчишку в маленькую комнату без окон, размером не больше чулана, пустую – использовать ее было затруднительно, вот она и простаивала. Как только она закрыла дверь, мальчик подмигнул ей и улыбнулся от уха до уха – стало видно, что у него не хватает переднего верхнего зуба. Он стащил кепку с головы, и его светлые вихры подпрыгнули.

– Миджи, ты не хочешь все-таки перестать работать в этом округе? Можно подыскать тебе что-то посильное и в третьем.

– А какая разница? – пожал он плечиками, на которых болталась засаленная курточка не по размеру. – Ребенка каждый взрослый норовит облапошить! Вот я и работаю то там, то тут, пока не начнут уж совсем завираться!

Миджи был сиротой, и впервые Айри встретилась с ним год назад. Он попытался украсть яблоко на рынке, но не преуспел. Потом он начал торговать газетами. Мальчишки-разносчики были бесценным кладезем информации о всех событиях, и Айри стала приплачивать Миджи за новости и сведения – деньги просто так он брать отказывался.

– И все же подумай. Мы с инспектором Люсом постараемся и найдем тебе что-нибудь получше. А пока вот, – и она достала из кармана медную монетку. – Есть что?

– А вас, тетенька, убийство вчерашнее интересует, да? – проницательно спросил он.

– Разумеется, Миджи. Видел, слышал что-нибудь?

И мальчишка насупился, вцепился в свою сумку.

– Видел, тетенька. И слышал. Только рассказать боязно.

Айри нахмурилась. Если так говорил ребенок улицы, то это было что-то очень серьезное.

– Ты же знаешь, что я не сделаю тебе ничего плохого?

– Ну да, тетенька меня еще не обманывала, – протянул он наигранно. – Но кто знает, что будет дальше…

И его глаза сверкнули. Айри выдохнула с улыбкой.

– А так? – спросила она, показав ему серебряную монетку.

– Так меня другие мальчишки побьют и отнимут такое богатство.

– Я отдам ее стоимость медью, Миджи.

Мальчик насупился. И рассказал.

Как-то раз Миджи повздорил с взрослыми и, убегая от них, спрятался у одного дома, за наваленными ящиками. В доме том была трещина, большая, можно сказать, дыра, и находилась она почти у самой земли, и поэтому лежавший ничком ребенок смог в нее заглянуть.

Внутри проходило какое-то собрание, людей набилась уйма, все кричали, спорили, Миджи вообще мало что понял – боялся, что его обнаружат, и слушал невнимательно. Однако он увидел очень страшного типа со спины. Он был лысый и одноухий, и перед ним все тряслись и белели. Одного, кто попытался возразить, тип даже схватил за шею и придушил – нет, не до смерти.

Из разговора Миджи понял, что этот одноухий – какая-то важная шишка, а в доме происходит что-то подозрительное. И тогда он испугался еще больше. А как его обнаружат уже эти шумные взрослые? Тогда те, которые хотели его просто проучить, покажутся ему сказкой!

Увидел Миджи и профиль одноухого – свет был точно за ним. Мальчишке запомнилось, что голова у него была приплюснутая, а нос – огромный, выдающийся вперед, горбатый.

– Ну, я так и лежал полночи, пока эти из дома не ушли. Потом тайком, тайком сбежал оттуда, – закончил он свой рассказ. – А дом-то был, знаете какой, тетенька? Тот, где вчера людей убили.

– Ты уверен, что тебя никто не видел? – нахмурившись, спросила Айри.

– Да. Иначе б меня тут не было. Из разговоров я понял, что одноухий этот редко появляется. И не каждый его видеть имеет право.

– Никому больше не рассказывай об этом. Не был, не видел, не в курсе. Понял, Миджи? – строго наказала она.

– Я только вам рассказал, тетенька, потому что вы хорошая.

– Вот пусть это и останется нашим с тобой секретом, – она погладила его по голове. – Что сегодня в листовках? Дай мне парочку, – добавила она.

– Хе! Вам понравится! – оскалился Миджи и дал ей два листочка в обмен на монеты.

Деньги за сведения Айри ему также отдала, и он спрятал их по разным карманам, а часть убрал в обувь.

«Зверства лендейлского палача в фабричном округе!» – бросилась ей в глаза строчка. Далее шло краткое, но очень эмоциональное описание убийства.

– И почему палач? – вздохнула Айри.

– Потому что чик! – и Миджи провел ребром ладони по шее. – Чик, и все! – рассмеялся он.

– Не стоит смеяться над таким, – строго сказала Айри.

– Ой, ну, тетенька!

– Ладно, свободен. Беги уже, – вздохнула она и вышла вместе с мальчиком из комнатки.

Он обогнул по дуге Кеймрона и выскочил в двери, а над улицей полетел звонкий голос:

– Покупайте! Спешите узнать! Город кошмарит лендейлский палач! Покупайте, читайте! Последние новости только у нас! И всего за монетку!

– Вот же паразит… – пробухтел инспектор.

– Так это не он сочинил, – пожала плечами Айри.

Они с Кеймроном вышли из участка, и она спешно вручила ему листовку, чтобы не начинать разговор.

– Почитай.

И Айри поспешила сесть в автомобиль.

В натянутом молчании под звук двигателя они вернулись в первый округ, и, как только автомобиль остановился, Айри выскочила из него, побежала в кабинет, молясь, чтобы к Кеймрону сегодня тоже пришло много посетителей.

Однако она совершенно точно не желала, чтобы одним из них стал барон Олден. За ним следом принесли стул, поставили у окна. Барон сел, сложил руки на коленях, и Айри невольно выпрямилась, оторвавшись от бумаг.

– Что ж, Кеймрон, пока не будем обсуждать случившееся во втором округе и лендейлского палача, – выговорил он и слегка поморщился, словно учуял неприятный запах. – Вспомним о том, что случилось ранее. По твоей просьбе я переговорил со всеми, кто был знаком с убитым лордом и его невестой, – и он устало выдохнул.

– Спасибо. Но ты же понимаешь, я не мог допрашивать высшую знать.

– Да-да, ты не лорд, с тобой они не стали бы общаться, – он нервно махнул рукой. – Я с помощниками опросил всех, кто мог хотя бы видеть покойных леди и лорда. И вот что мы выяснили, Кеймрон. Они вели очень закрытый образ жизни. Леди выходила из дома только на прогулку с женихом, он же в последние месяцы не выезжал за пределы первого округа, и в нем посещал только дома старых друзей, – барон замолчал, позволяя осмыслить услышанное. – Все эти люди благонадежны и проверены, – важно добавил он. – Слуги за последние месяцы не менялись ни в одном доме: никого не увольняли, никого не нанимали. Единственным новым лицом в окружении леди и лорда стал приехавший в Лендейл несколько месяцев назад сын графа Нойтарга.

– Его сын? И в одной компании с сыном герцога Орданена? – удивился Кеймрон.

Айри пыталась понять, почему это странно. И смогла. Герцог Орданен был главой Охранного ведомства императора, в то время как граф Нойтарг был из противников нынешней власти. Не могло быть и речи о дружбе их детей, однако, похоже, они оказались знакомы.

Барон Олден повел рукой, пригладил бакенбарды и добавил:

– Виконт Нойтарг, – Айри быстро поняла, что, скорее всего, речь о сыне графа, – рос вдалеке от Лендейла и с детства практически не видел отца. О нем отзываются, как о вежливом юноше, лояльном к императору. Единственное, что остается непонятно всем, это почему виконт до сих пор не вышел в свет. Он появляется в узких кругах, но не посетил ни одного официального мероприятия. Однако быть затворником осуждаемо, а не наказуемо.

Айри нахмурилась. Все эти интриги были скучны до зевоты, ее заинтересовало другое:

– А как выглядит виконт Нойтарг? Вам это известно, милорд?

– Известно, разумеется, мне ведь пришлось пообщаться и с ним, – кивнул барон. – Высокий молодой человек с темными волосами. Он был поражен до глубины души смертью леди и лорда, ведь именно виконт тот друг, который заходил к ним в «Либери».

Айри сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Выходит, что пришедший к леди и лорду не был феей? Или… «Остановись. Слишком смелая версия, что граф Нойтарг и его жена – феи. Скорее даже безумная, – выдохнула она. – Выходит, что темноволосый мужчина не один. Не мог ведь виконт влюбиться в рабочую с фабрики?»

Барон рассказал немного о жизни лучших домов Лендейла, потом у него сел голос, и он удалился. Остался только пустой стул, который он приказал не убирать.

– Все равно я скоро опять сюда приду, – философски заметил барон, и дверь за ним закрылась.

Айри осталась наедине с Кеймроном и предпочла взяться за бумаги. Им принесли отчеты по месту преступления во втором округе. Удивительно, но следов не от уставных сапог практически не нашлось. Там ожидали поймать целую толпу, а по факту в здании находились трое: одна женщина в обуви с маленьким каблучком, один мужчина в ботинках без выраженного каблука и еще тот, чей правый след имел скошенный каблук. Негусто.

Голова закипала.

– Я пройдусь. На ходу думается лучше, – и она поднялась из-за стола, стараясь не посмотреть случайно на Кеймрона.

– О чем ты говорила с тем мальчиком?

Вопрос остановил Айри, уже взявшуюся за дверную ручку. Она скривилась – верно ведь, так и не рассказала. Стоя спиной к Кеймрону, она в двух словах описала одноухого и то, как его увидел Миджи, а потом, кивком попрощавшись, вышла.

Тучи разошлись, явив бледно-голубое, словно покрытое изморозью небо, и опустившееся за дома солнце наполнило улицы глубокими черными тенями, над которыми покачивались синеватые сумерки. Воздух стал особенно ясен, как бывает накануне похолодания, и портили его прозрачность только облачка пара от дыхания прохожих.

Лошади тянули экипажи молча, словно тоже чувствовали какую-то особенную, хрустально-звонкую тишину вечера. И люди говорили негромко – никто не смеялся, не кричал, не плакал, не шумел.

Айри шла, куда глаза глядели. Жадно вдыхаемый ей холодный воздух остудил – морозец сначала сковал горло, ледяным вихрем спустился в легкие, и вот уже вся грудь как будто обледенела изнутри.

«И правильно, и правильно», – тихо насвистывал на ухо ветер. Здравый смысл же подсказывал, что не забыть завтра форменную фуражку и перчатки будет лучшим решением.

Она хотела подумать, но четкий, равномерный шаг не ускорил работу мозга, как то бывало обычно, мысли наоборот разбежались, исчезли. До темноты Айри успела заглянуть в парк, где на редких кустах еще держалось яркое золото и где листва покрыла лавочки, свободные от горожан.