Текст книги "За час до рассвета (СИ)"
Автор книги: Наталия Корнеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Кеймрон замолчал. Молчал и Эн, только его глаз сверкал ненавистью. Он держался. И Кеймрон пошел до конца:
– Если ты такой весь из себя революционер, ответь мне на простой вопрос. А почему, собственно, желая сбросить императорскую власть, вы ни разу не устроили покушения на Его Величество? Почему не было ни одной попытки взорвать или захватить Дил-Атрон, разрушить резиденцию? Я скажу тебе, почему. Потому что революцией руководит Ижен Легард, и он не станет уничтожать то, что ему нужно.
Кеймрон замолчал, а Эн, поморгав минуту глазом, громко, раскатисто расхохотался.
– Эй, твои слова не хуже моих на измену тянут! Где там писарь? Ему бы такое понравилось! А потом бы твои слова да императору на стол! Ты что, думаешь, я поверю в твой бред?
И он опять рассмеялся, но уже натянуто. Кеймрон внимательно смотрел за ним и увидел, что зерно сомнений упало в землю, и ему стоило лишь добавить еще немного, чтобы оно проросло.
– Нужно ли мне что-то доказывать тебе? С тобой или без тебя, мы переловим всех революционеров, просто на это потребуется чуть больше времени. Мы поймаем всех вас и вскроем истинное лицо революции. Ручной революции. Или ты правда думаешь, что ваши руководители стараются на благо простых людей? Ваше благо и проблемы никого не интересуют из знати. И тебя всего лишь использовали. О твою веру, можно сказать, вытерли ноги.
Эн молчал, насупился. Кеймрон размышлял, рискнуть или нет? И решил положиться на удачу.
– Ты ведь из тех надежных людей, кто создает кружки и является связным между ними. Значит, тебе не раз выдавали деньги на всю эту деятельность, – Эн дернулся. – А я знаю, откуда к тебе попадали эти деньги. От Тарлока, мужчины с десятком имен, у которого множество кораблей. Я думаю, ты, Эн, наверняка один из фиктивных вкладчиков в несуществующие корабли. Списки у нас уже есть. А знаешь, кто давал деньги Тарлоку? Герцог Эклан и граф Нойтарг, а также еще множество знатных людей. И тому у меня есть подтверждения.
Эн замер, его глаз округлился, и он смотрел на Кеймрона, как на настоящее чудовище. А он слышал, как ломалась его душа, как проросшие сомнения терзали ее.
Кеймрон вышел из помещения, закрыл дверь.
– Вернусь через час, оставьте пока его там, – сказал он охраннику у двери.
Вернулся Кеймрон в допросную уже к другому человеку.
– Что ты хочешь от меня узнать? – глухо и тихо спросил он.
– Приведи меня к одноухому. Знаешь такого?
– Как не знать. Он из руководителей, высшее звено среди нас. Выше, чем я.
– Значит, он должен знать тех, кто все организовал? Верно? – Эн кивнул. – Тогда в твоих интересах привести меня к нему. Заодно сам сможешь спросить, кто же стоит за ним. Узнать, правду ли я сказал тебе.
– По рукам, – сдался Эн. – И все же ты правда чудовище.
Кеймрон пожал плечами. Кем бы его ни считал Эн, ему было плевать. А вот что знает одноухий о фее… Ответ на этот вопрос очень волновал Кеймрона.
Глава 25
Айри была права, и это осознание не столько обрадовало ее, сколько убедило в верности выбранного пути. Стоило выйти с работы, пройти немного по улицам, когда перед ней выскочил Нио со своей неизменной улыбкой и хмурым слугой позади.
– Айри! Как я рад с тобой столкнуться! Прогуляемся? – и он предложил ей локоть.
Айри убрала руки глубже в карманы шинели и кивнула, пошла рядом с ним.
– Почему ты так грустна? Неужели проблемы на работе?
Она опустила голову.
– Но кто же посмел так расстроить мою дорогую героиню? – вопрошал он.
Город мягко освещали фонари, и иногда между ними на черном небе можно было увидеть точку-звезду. Нио шел рядом и продолжал сыпать вопросами, пока они не оказались в каком-то заброшенном скверике, который начали ремонтировать, но все никак не могли закончить благоустройство. Нио привел их к чудом уцелевшей лавочке на краю и жестом отогнал своего слугу.
Они сели.
– Ну, говори! Я готов слушать тебя всю ночь напролет! Ведь кто-то расстроил мою героиню!
Айри посмотрела на профиль виконта. Фонарь позади него ярким светом обвел резкую линию носа, аккуратные губы, буйные кудри. Как он мог так себя вести? И зачем? Вздохнув погромче, Айри убитым голосом призналась:
– Его Величество недоволен мной и господином Олденом, потому что мы никак не можем поймать лендейлского палача. Увы, у нас даже нет подозреваемых. Мы ездили в герцогство Монмери, чтобы больше узнать о феях, но даже там нам не сказали, как можно обнаружить фею.
Айри боялась переиграть и начать звучать фальшиво. Была бы у нее хоть капля таланта Фели, она бы не беспокоилась! Пока же она замолчала, ожидая реакции Нио.
– Сложная у вас задачка! Но кому, как не тебе, с ней справиться, Айри? Ты же героиня! Да ты своим благословение обречена на успех! У тебя все получится!
Айри почувствовала легкий укол в сердце. Вот оно. Виконт постоянно напирал на ее геройскую сторону жизни. На фоне преследовавших Айри неудач и ее усталости восхваление и стало тем, что позволило прорасти сомнениям в самой себе. Стоило ли ему подыграть?
«Главное только опять не попасться в ловушку его слов», – заметила Айри.
– Увы, благословение не может разоблачить убийцу, – покачала она головой. – Все так сложно, Нио. Ведь магию нельзя пощупать… У нас нет ни доказательств, ни подозреваемых.
– Не верю, не верю! С Айри Вэнс такого не может быть! – и он повернулся к ней, закачал головой. – Ну, Айри, правда, хватит! Все будет хорошо! И ты поймаешь лендейлского палача!
Айри была уверена: если бы она видела глаза Нио, скрытые темнотой, они бы смеялись. Смеялись над ней, над Кеймроном и над людьми вообще.
– А знаешь что? У меня планируется приятный вечер дома. Я пригласил друзей и актеров, которые покажут специально для нас совершенно новую пьесу, коротенькую, конечно, но очень интересную! Ты, может, слышала о «Вуше»? Я пригласил их!
Айри замерла. Сейчас она отдала бы все, чтобы у нее в руках появился фонарь и осветил лицо Нио. Именно в названной труппе играла Фели. В голове все смешалось, а к горлу подобрался ком. Сглотнув его, она спросила:
– А когда это будет? – голос чудом не дрогнул, прозвучал ровно и спокойно.
– Послезавтра! В девять вечера. Приезжай ко мне в лиловый особняк на улице Понд-Атре. Поверь, ты забудешь о лендейлском палаче! Актеры в этой труппе великолепные! Ты не останешься равнодушной к представлению!
«Я уже не равнодушна к этому представлению», – и Айри стиснула зубы.
Ей нельзя себя выдать. Как бы ей ни хотелось взять Нио за лацканы его щегольского пальто и вытрясти из него признание, она должна терпеть. Терпеть.
Ведь он это все делал специально!
– Я приду, Нио, – выдохнула она и даже изобразила подобие улыбки. – Спасибо за приглашение.
Когда он ушел, у Айри оставалась лишь призрачная надежда, что это случайное совпадение, что Нио ничего не знал о ее сестре…
Холодный, противный ветер завывал, пока она бесцельно шла по улицам. Фели сказала, что эту ночь проведет за помощью швее – та не успевала закончить новые костюмы в срок. Где жила та швея? Как ее звали? Айри не знала и бессильно заглядывала в окна домов, надеясь увидеть сестру.
Бесполезно.
И она пришла к Кеймрону. В его белом домике уютно горели окна. За плотными шторами были видны две тени. Когда Айри постучалась, одна тень обернулась и поспешила к двери.
– Господин Олден, к вам пришла госпожа! – радостно крикнул Ловри, распахнул дверь.
Айри вошла, неловко сняла шинель и отдала слуге. Вышел Кеймрон, увидел ее и… И он все понял.
– Идем, – тихо сказал он, обняв ее за плечи.
Гостиную освещал только камин, и тени плясали на стенах.
– Есть хочешь? – спросил Кеймрон, когда они сели на диван.
Айри покачала головой, прижалась к нему, положила голову на плечо и зажмурилась. Кеймрон обнял ее за талию. Айри рассказала о своей встрече с Нио.
– Теперь я боюсь за сестру. Ее труппа правда считается лучшей, их часто приглашает знать… Но тут… Я не верю, что он просто так позвал их. Я отговорю Фели идти в его дом! Если понадобится, запру ее дома на ключ. Или даже в камере!
Айри готова была на самом деле так поступить, лишь бы защитить сестру.
– Нет. Этого ни в коем случае нельзя делать.
Она отстранилась от Кеймрона, уперлась руками ему в грудь. Он дышал так ровно и так размеренно, словно не предложил сейчас абсурдную вещь! Айри хотела возмутиться, но под его серьезным взглядом только прищурилась недоверчиво.
– Одного я никак не могу понять. Почему он прицепился к тебе, Айри? Почему? – он болезненно поморщился, погладил ее по щеке. – Ведь это я тогда помешал ему на площади Прейн, я спугнул его и начал преследовать. Было бы намного проще, если бы он сосредоточился на мне…
И Кеймрон взял ее лицо в свои руки. За один подобный взгляд можно было отдать душу, и Айри замерла, зачарованная, околдованная, и все мысли исчезли.
– Этого нам уже не изменить, – Айри недовольно мотнула головой, освобождаясь от рук, стукнула его по груди. – Так что насчет Фели, Кеймрон? Объяснись.
Кеймрон потянул Айри, пересадил на колени, обнял и прижал к себе, словно боялся, что от его слов она сбежит. Или разозлится.
– Он убивает показательно, ему нужно внимание толпы, страх, паника. Он ничего не сделает Фели в своем доме, лишь при нескольких гостях. Скорее всего, он хочет проверить твою реакцию. Если ты не позволишь пойти туда сестре, тогда она станет его новой целью. Предупреди Фели, чтобы она была осторожна с виконтом и не общалась с ним. Этого будет достаточно.
– Я боюсь, что он все равно захочет убить Фели.
– Значит, мы должны еще быстрее разоблачить виконта. Пока он этого не сделал.
Айри вздохнула и устроилась удобнее. Было по-прежнему страшно, но слова Кеймрона успокоили ее. Верно. Он всегда убивал на публику, с размахом…
И как хорошо, что Айри сейчас не один на один со своими страхами! Присутствие любимого человека, его дыхание, его объятия, его слова утешения принесли ощущение покоя, уютного тепла, ощущение, что им все по силам, стоит только постараться еще немного.
Она не одна против жуткого преступника. Не одна.
А вместе они со всем справятся.
– Я отвезу тебя послезавтра к дому виконта и буду находиться рядом с его особняком, – пообещал он. – А теперь давай немного отвлечемся от дел? – Айри приподняла голову, посмотрела, куда указал Кеймрон.
Она не заметила, что в гостиной появилась какая-то деревянная тренога с рамой, на которой стоял холст.
– Это мольберт. Я сделал набросок, его осталось лишь раскрасить. Хочешь попробовать?
Айри поднялась, подошла к мольберту. На холсте бледными линиями была нарисована одна из танцовщиц с камина, а на столике рядом лежала палитра и стояли баночки с красками и водой, а их всех обрамляло множество разбросанных кистей.
– А как это делается? – с интересом спросила Айри.
– Попробуй понять, какой цвет основной. Найди самый темный, места, где он лежит, закрась их, – посоветовал Кеймрон.
Айри вгляделась в статуэтку. Самым темным цветом был зеленый, такой густой, что он почти превращался в черный. Айри посмотрела на кисточки и взяла одну из самых тонких. Среди красок больше всего было зеленых, нашлась черная, белая и несколько желтых и красных.
Сначала она робко взяла на кисточку небольшое количество самой темной краски из всех зеленых, аккуратно, боясь выйти за линии, нанесла ее на рисунок. Яркий след остался там, где и было нужно. И процесс захватил Айри.
Работать с цветом было очень интересно: разбирать его, изучать переходы, раскладывать на составляющие ту яркую картинку, которую видели глаза, чтобы повторить ее на холсте. Кеймрон подсказывал, порой что-то подправлял, указывая на ошибки, и так постепенно они раскрасили танцовщицу.
– Как здорово, – выдохнула Айри.
Они стояли, обнявшись, перед картиной, и это напомнило о прогулке в замке среди портретов герцогов Монмери. Вновь они были наедине, и казалось, что в целом мире нет никого, кроме них и их желаний.
– Знаешь, оказывается, есть столько всего, что мне хотелось бы попробовать сделать… В жизни так много всего, что я пропустила и хотела бы наверстать. Как думаешь, не поздно еще? – робко, с волнением спросила она.
– Конечно, нет. Никогда не поздно менять свою жизнь. И я рад, Айри. Я рад, что ты хочешь жить не только чувством долга. Знаешь, у меня тоже есть многое, что мне хотелось бы сделать. Сделать вместе с тобой. Но есть ли я в твоем будущем?
Она развернулась и заглянула в глаза Кеймрону, и почему-то в них было сомнение. Откуда оно взялось? Из-за ее неосторожных слов?
– Конечно. О чем ты? Я не вижу своего будущего без тебя, Кеймрон. Достаточно этих четырех лет разлуки, я не хочу опять расставаться.
Ее слова успокоили его, и Кеймрон улыбнулся, ярко, счастливо, так, что перехватило дыхание. Айри и не думала, что ее слова способны на такое. Ведь что она сказала? Всего лишь очевидную правду. Но неужели до этого Кеймрон сомневался? Ей было сложно представить подобное, ведь он всегда и во всем был уверен.
– Я тоже хочу сделать многое вместе с тобой, Кеймрон. И только с тобой. Мне не нужен никто, кроме тебя, – и она потянулась к нему.
– Мне тоже, Айри. Не нужен никто, кроме тебя, – выдохнул он ей в губы.
Вокруг резко пахло краской, трещали поленья в камине, и их тени сплелись на стене, слились в одну, неразрывную, неразлучную.
Испачканные в красках пальцы оставляли пятна на одежде, на обнаженной коже. Оранжевые и золотые блики огня переплетались с пятнами, превращая их тела в настоящую картину, в ожившую скульптуру любви и чувств.
Неразличимый, робкий шепот, тихие признания, короткий стон, долгие, бесконечные, кружившие голову поцелуи. Внутренний жар, что длинными, прерывистыми вздохами вырывался наружу, и прикосновения, которых было мало, мало, мало!
Вся жизнь существовала только здесь и сейчас, и не было ничего за пределами комнаты, нет, за пределами их прикосновений. Весь мир существовал только для них, они сами были целым миром, и им не нужно было ничего другого.
Глава 26
Дробный, тяжелый, частый стук подкованных сапог отвлек Айри и Кеймрона от работы. В кабинет ворвался дежурный, чуть не выбил дверь, споткнулся о порог, но удержался на ногах.
– Идите вниз! Быстрее! – сквозь свой обычный кашель пролаял он, не в силах добавить что-то еще.
Они переглянулись и поспешили на выход.
На площадке перед зданием стоял мужчина в пальто и с длинным белым шарфом на плечах, прикрывавшим висевшую у него табличку, на которой криво было нацарапано «Я – лендейлский палач». У него были совершенно пустые глаза и нож, приставленный к шее. Стоило им выйти на улицу, как он взмахнул им, словно играючи, и провел лезвием по коже.
Белый шарф окропился красным, а мужчина упал.
Шум, крики, визг, приказы – все слилось единой неразберихой.
Айри оглядывалась, пока не увидела карету с бело-синим гербом. Шторка на окошке качнулась, и возница дернул поводья.
Вновь все по привычному плану: доктору Отсону – тело, патрульным – поиск свидетелей, им – допрос, до хрипа, до пустоты в голове и душе. Потом – обобщение материалов, отчеты. Руки испачкались чернилами, а в стопках бумаг не было ничего полезного, кроме отмеченного в очередной раз присутствия у места убийства виконта Эльвентанио Нойтарга.
Айри наклонила голову, сжала ручку. Сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще потребуется смертей, прежде чем они смогут доказать виновность Нио? Все эти смерти будут на совести у нее и у Кеймрона.
Ее размышлениям помешал барон Олден: он порывисто вошел, и лицо его выражало одновременно волнение и торжество.
– Тарлок арестован нашими людьми, мы получили записи о вложениях герцога Эклана и графа Нойтарга в «Золотую деву», – он сделал паузу, позволяя осознать услышанное, и глаза Кеймрона сверкнули. – И еще сегодня вечером Его Высочество собирается посетить свой загородный особняк.
– Хорошо. За ними всеми надо проследить. Я займусь этим, – кивнул он.
Кеймрон ушел куда-то звонить, кому-то отдавать приказы, договариваться, и вечером Айри сама закрыла кабинет. Когда она вышла на улицу, оглянулась с тревогой – ни кареты с гербом, ни Нио рядом не было видно. Но домой шла напряженной до крайности, постоянно оглядывалась, оборачивалась на каждый шорох, на цокот копыт.
Фели была дома, но собиралась вскоре уходить, поэтому Айри схватила ее за руку и увела в свою комнату.
– Айри, что такое? – с тревогой спросила она.
– Ты ведь будешь выступать в доме виконта Нойтарга завтра?
– Да… А как ты узнала? Виконт рассказал тебе? Это ведь он тот самый Нио, я права? – и ее глаза сверкнули от удовольствия.
– Фели… Виконт не тот, за кого выдает себя. Он не друг ни мне, ни тебе. Запомни это и не доверяй ему. И еще лучше – не общайся с ним, не оставайся наедине. Прошу тебя.
Айри стояла перед сестрой в расстегнутой шинели, с поднятыми плечами, и пристально смотрела в глаза, с мольбой, с отчаянием.
– Хорошо, Айри. Если ты просишь о таком, значит, на то есть причины, – кивнула она. – Мне не опасно идти в его дом? А моим ребятам?
– Нет. Никакой опасности завтра вам не грозит. К тому же, я тоже приду. Виконт пригласил меня посмотреть ваше выступление. Я буду рядом с ним, так что ничего не бойся, но помни мои слова.
Фели прищурилась.
– Что-то ты темнишь! Но так и быть, прощу тебя в этот раз. Что ж, а теперь мне пора! Нужно дошить еще два платья, – и Фели, порывисто обняв ее, убежала.
Наступила ночь, но Айри не находила себе места от беспокойства, вкусный ужин встал поперек горла и, извинившись перед родителями, она вновь надела форму и ушла.
Однако Кеймрона в его доме уже не застала.
– Господин ушел, но вы можете подождать, – сконфуженно протараторил Ловри и открыл ей дверь.
– Да, я так и сделаю, – ответила она и обернулась.
Темную улицу пеленой прикрыл легкий туман, похожий на дымку, на вуаль.
Огонь в камине не согрел – от беспокойства, от волнений кровь как будто стала гуще, застыла, и Айри сидела на диване и терла руки, но это не помогало.
Где же Кеймрон? И что он делает? В безопасности ли он?
Пламя перед ней, конечно, ничего не могло рассказать.
А Кеймрон находился у особняка графа Нойтарга. Он обошел его и убедился, что единственным местом для наблюдений вокруг было старое дерево, на мощной ветви которого в данный момент сидел его наблюдатель с биноклем.
– Вижу графа! – громким шепотом доложил наблюдатель. – Граф, как обычно, сидит в кресле, а на коленях у него кот!
Кеймрон дернул плечом. Неужели даже арест Тарлока не нарушил спокойствия заговорщиков? В чем дело? Почему? Ему нужна была хоть какая-то зацепка, и мозг сам собой уцепился за слова наблюдателя.
– Как обычно?
– Да, как обычно! – подтвердили ему из ветвей. – Вон он, сидит с котом на коленях, как и в прошлый раз!
– А в позапрошлый что было? – спросил Кеймрон, запрокинув голову.
Выглядело так, словно он вопрошал дерево – наблюдателя снизу не было видно.
– И в позапрошлый так было! За все время наблюдений граф дома своего не покидал! – бодро отчитались сверху.
– Он все время сидел в одной комнате?
– Да, в одной! Только ее отсюда хорошо и видно!
Кеймрон опустил голову. Влажная земля под ногами хлюпала, и этот звук раздражал. Наблюдение за домом вели только в дни, когда Ижен Легард уезжал в свой загородный особняк… И каждый раз граф сидел в той комнате, которую видно с единственного места для наблюдений вокруг его дома. Словно нарочно. Показательно.
Кеймрон оттолкнулся от земли, загудел ветер, и ветви дерева качнулись.
– Ой-ей! – и наблюдатель вцепился в ствол.
Кеймрон осторожно сел на соседнюю ветвь и жестом потребовал бинокль. Взяв его и прислонив к глазам, он быстро нашел нужную комнату. Бинокль был плохонький, изображение размылось, но все же граф оставался узнаваем, и он правда сидел в кресле с котом на коленях. Огромным. Рыжим. Кеймрон никогда не видел у него кота.
И все же что-то было не так. Каждый раз одно и то же место, одна и та же ситуация, одно и то же положение… Ни один нормальный человек не будет настолько точен и предсказуем. Кот – тем более.
И Кеймрон, вызвав ветер, полетел ближе к особняку. У графа не было охраны, сторожевых псов и любопытных слуг, поэтому он спокойно пролетел над двором до самого окна, завис напротив него. Присмотревшись, сквозь тюль он увидел, как у ног графа ползал слуга и двигал время от времени палки, и тогда двигался сам граф.
Кукла. Все это время они наблюдали за куклой. Кеймрон был уверен, что в доме герцога Эклана происходило то же самое. Их виртуозно обманули! Разозлившись, он вызвал слишком сильный поток ветра, и его подбросило в небо, как бумажку, перевернуло, опрокинуло. Кеймрон едва совладал с ситуацией и не упал на крышу особняка.
Перевернувшись еще раз, он, наконец, обрел равновесие. Теперь ему требовалось как можно скорее оказаться у особняка принца! Ветер, отзываясь ему, завыл, загудел, заревел, его дернуло и понесло по небу в нужную сторону.
Уроки герцога Монмери помогли, но оставалось еще много проблем, и полет его был полон неожиданных падений, резких подъемов. Несколько раз он чуть не упал на крыши домов, потом взлетел к звездам, а следом чудом не врезался в шпиль Дил-Атрона.
Сверху город выглядел непривычно, необычно, требовалось время, чтобы сориентироваться – мешали постоянные рывки, потому что у него не получалось держать одну скорость ветра.
Особняк принца находился в стороне от города и предместий, он был окружен лесом с трех сторон, и к нему вела единственная дорога. В кустах неподалеку, как и было приказано, прятались патрульные, и Кеймрон практически упал им на голову, не сумев закончить собственное приземление.
– Ой, господин Олден! – удивились они. – Вы как с неба свалились.
– Почему как? – вздохнул он, лежа на неудобном кусте. – Лучше помогите.
Его подняли и даже отряхнули, предложили флягу с чем-то.
– Кто-нибудь проезжал мимо вас? Из особняка, – уточнил Кеймрон.
– Нет еще, господин Олден.
– Отлично. Останавливаете любого, кто поедет из особняка принца, напоминаете о комендантском часе.
– Есть! – отозвались патрульные.
В кустах у дороги воцарилась прежняя ночная тишина. Тянуло сыростью, медленно собирался слабый туман, и ничего не происходило. Но вот раздался шорох, цокот копыт, скрип телеги.
Как и было поручено, патрульные перегородили дорогу, остановили повозку и принялись громовым голосом напоминать ехавшему, что давно в городе введен комендантский час.
Тот отмалчивался, опускал голову. Кеймрон вышел из кустов, и над его рукой появился огонь, ярко осветивший управлявшего повозкой мужчину. Тот еще ниже натянул шляпу.
– Покажите лицо, – потребовал Кеймрон. – Немедленно. Сбежать не получится.
И мужчина поднял шляпу.
Черные глаза-угли графа Доари Нойтарга сверкали от ненависти и гнева.
– И что же ваша светлость делает здесь в такой поздний час? И в таком виде? Не слышал, чтобы Его Высочество проводил маскарад сегодня, – поинтересовался он язвительно.
– Мне что, нельзя сыграть в карты со старым другом? А мой вид вас не касается! – зло ответил граф, одетый, как деревенский мужик, и сжал поводья.
– Вы признаетесь, что сегодня посещали особняк Его Высочества?
– Признаю. И что⁈ Это не запрещено!
– Не запрещено, – кивнул Кеймрон. – Но очень подозрительно. И прошу вас, не пользуйтесь куклой. Больше мои люди на такую уловку не попадутся. Всего доброго, ваша светлость, – Кеймрон улыбнулся.
Он погасил огонь, отошел с дороги, отступили в кусты патрульные, и повозка со взбешенным графом покатила прочь.
Спустя время произошедшая ситуация повторилась с герцогом. Он ехал в повозке, тоже одетый, как деревенский мужик, и он был столь же недоволен, как и граф Нойтарг. И оправдывался точно такими же словами.
– Карты. Понятно, – кивнул Кеймрон. – Много ли вы с графом проиграли? Или, напротив, вы обыграли Его Высочество?
– Вас это не касается, – через губу ответил герцог. – Убирайтесь с дороги!
Кеймрон, поклонившись герцогу, отступил.
Вторая повозка укатила по дороге, качаясь и скрипя.
– Карточные игры, значит… – заметил в воздух Кеймрон, и патрульные покосились на него.
И на всякий случай отступили в сторону от жуткого господина Олдена.
– Что ж, всем спасибо за помощь, – объявил довольный Кеймрон. – Не забудьте написать отчеты о том, как вы доблестно всю ночь напоминали людям о необходимости соблюдать комендантский час. Непременно укажите, что граф и герцог ехали ночью из особняка Ижена Легарда. Ну, и допишите, что они нарушают комендантский час.
После утомительного дня и целой ночи на ногах и в воздухе, сил у Кеймрона не осталось. Он как-то вернулся домой, пришел к порогу мрачной тенью, хотел вползти внутрь и, не поднимаясь наверх, упасть на диване в гостиной, когда открылась дверь, рывком, быстро, и он увидел Айри.
– Я так за тебя волновалась! – выдохнула она и порывисто обняла его.
На душе стало легче, но усталость, свинцовая, тяжелая, надавила на плечи еще сильнее, и Кеймрон потянул Айри в гостиную. Он уже не понимал, что делал, не различал ничего, все смешалось, слилось, перепуталось.
Но он отчетливо помнил, как положил голову на колени Айри, как сверху с заботой и любовью смотрели ее серые глаза и как ласково, нежно его гладили по голове.
