Текст книги "Момент бури (СИ)"

Автор книги: Ната Чернышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

26

Перед домом Джоффа меня обогнала стайка азартно вопящих детей. Они облепили ажурную решетку у озера, а одна кроха, лет пяти, забралась на самый верх и махнула ладошкой. С ее пальцев сорвался яркий золотисто-алый шар огня и вонзился в темную гладь подземного водоема. Раздался глухой взрыв и вверх взметнулся огромный столб пара, не добавивший красоты расписному своду пещеры. Дети загалдели еще больше, некоторые из них пытались повторить номер, но у них получалось гораздо слабее и с куда меньшим эффектом.

На шум выглянула Мадина Медоун, строго взглянула на шалунов. Те разом притихли, начали с виноватым видом сползать с решетки.

Отлично. Значит, Кристина вернулась.

– Тэйну,– позвал я, – Кристина! Собирайтесь, мы уходим.

Мадина взглянула на меня. «Уже?»- спросил ее молчаливый взгляд.

– Да,– ответил я.

Теплая грусть. Сожаление. Надежда. «Возвращайся, Фредди. Возвращайся. Тебе здесь всегда рады.»

«Вернусь…»

Тэйну вышла на порог, неся на руках крепко спящего малыша. Кристины нигде не было видно. Куда же она запропастилась? Я открыл было рот, чтобы позвать несносную девчонку, но наткнулся на сочувственный взгляд Мадины. Она что-то знала, что-то такое, о чем я пока не догадывался. Имеющее отношение к Кристине? Я чувствовал ее, она была где-то рядом. Спряталась, что ли? Но зачем?

– Кристина!– все же позвал я.– Мы уходим.

Крохотная белоголовая девочка, та самая, что кидалась плазмой в озеро, вдруг подошла ко мне, взглянула мне в лицо странно знакомым взглядом больших серых глаз. Я еще ничего не понимал.

– Кристина?– внезапно севшим голосом спросил я.

Девочка стянула с головы парик, тряхнула тяжелыми каштановыми локономи, провела ладонью по лицу, избавляясь от контактных линз.

– Отличный маскарад,– сказал я, присаживаясь на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.– Нет, правда. Совсем на себя не похожа. Выглядишь, как обычная местная соплюшка.

Кристина серьезно смотрела на меня, не поддаваясь на провокацию. Мне стало неуютно. Что она задумала.

– Ты… решила остаться?– вдруг догадался я.– Ты и вправду решила остаться?

– Здесь ей будет лучше, поверь.

Подняв голову, я встретил взгляд Мадины. Она грустно улыбнулась мне.

– Девочке лучше жить в Убежище. Среди таких же детей пирокинетиков, как она сама. Мы присмотрим за ней, Фредди. Когда придет время, поможем устроиться в одну из высших телепатических школ Стейтграда. У нее уникальный, редкий дар, ей необходимо соответствующее обучение…

Все правильно. Девочке нужна семья. Джофф и Мадина ее не обидят. Но отчего же так пасмурно на душе?

– Кристина,– обратился я к девочке.– Это твое окончательное решение?

– Да,- ответила она.

Я понял, что потерял ее. Мы вместе сбегали из лабораторий Ольмезовского, мы вместе сражались в космическом пространстве Ганимеда, мы вместе держали удар, настигший нас из инфосферы, погубивший Джейни ди Сола, мы вместе прошли через нестабильный портал на Землю, вместе выбирались из внеразмерного ада Малого Провала, вместе сражались против воинов впавшего в бешенство Ми-Грайона тарга. Но сейчас и здесь, в городе, где Кристина встретила сородичей по дару пирокинеза, наши пути разошлись. Я ни в чем ее не винил. Наоборот, даже порадовался, что теперь жизнь Кристины обретала стабильность. Но боль потери не становилась от этого меньше.

Кристина шагнула ко мне, протягивая ко мне руки. Я обнял ее, прижал к себе.

– Прости,- виноватым теплом коснулись меня ее мысленные слова.

– Ничего,– ответил я, поднимаясь.

Кристина виновато отвернулась, начала натягивать парик.

– Прощай, друг,- сожаление и грусть переполняли мысленный голосок девочки.– Прощай. Удачи тебе. Порщайте, друзья!

Затем Кристина подошла к Тэйну, обняла ее, заглянула к малышу. Тот спал, но Кристина не стала его будить.

Ненавижу расставания!

Кристина кивнула мне. "Я их не люблю тоже". Поколебавшись немного, девочка решительно повернулась и пошла к дому. Дверь бесшумно отошла в сторону и так же беззвучно вернулась на место, скрыв от меня тонкую детскую фигурку. Отныне и навсегда мы будем теперь обходиться без Кристины. Но даже сквозь каменные стены я продолжал еще чувствовать тепло ее мыслей.

Орнари Ми-Грайон смотрел на нас с вежливым любопытством. Тэйну косилась на него неприязненным взглядом и заметно нервничала, не зная, что от него следует ждать.

– Пошли,– кивнул я жене.

Ми-Грайон пошел за нами. Я ему ничего не сказал. Если хочет проследить, куда мы двинемся из Убежища, пускай следит. Я его предупреждал, в конце-то концов! Мы шли молча до самой лестницы, ведущей на верхний, общий уровень.

– Манфред!– окликнул меня Ми-Грайон,

Я обернулся и неприязненно посмотрел на него:

– Ну? Что вам еще?

– Вы забыли это в Катуорнери,– сказал Чужой, протягивая мне толстую тетрадь.

Мой дневник! Я и вправду о нем позабыл. Я поднял руку, и тетрадь послушно легла на подставленную ладонь.

– Скопировали поди?– неодобрительно спросил я.

Ми-Грайон только улыбнулся. За кого, мол, ты нас держишь?…

– Ничего,– успокаивающе сказал я.– Я веду дневник на языке Империи Боллтроми, а он на данный момент известен только троим во всей Вселенной – маме, Наставнику и мне.

– Я бы на вашем месте не был так уверен,– возразил Ми-Грайон.– В любой легенде есть зерно истины. Куда бы ни отправились ваши Боллтроми, рано или поздно мы их встретим.

– К тому времени как вы их встретите, информация в моем дневнике потеряет всякую актуальность,– заметил я.

– Отчего же? Свидетельство современника о жизни ушедшей безвозвратно расы… В нашем клане будут передавать ваш дневник из поколения в поколение, от родителей к детям, как бесценную реликвию.

– Вы так уверены в том, что мы исчезнем,– усмехнулся я.– Что же кроется за вашей уверенностью: знание, полученное средствами и методами вашей не доступной нам науки социальной инженерии или же простое желание от нас избавится?

Ми-Грайон тонко улыбнулся.

– И то, и другое, уважаемый Манфред,– сказал он.– Ваша раса доставила нам немало проблем…

– Как, впрочем, и ваша нам. Но не надейтесь на наше тихое исчезновение! Солар-а-Край, уважаемый Орнари. И Земная Федерация. Вы будете выражать в вашем Совете Семидесяти интересы первого президента Земной Федерации, вы лично.

Он только улыбнулся.

– Мечтать, как любят говорить на вашей Земле, уважаемый Манфред, не вредно. Не бывало еще такого, чтобы член Совета Семидесяти выражал бы интересы иной космической расы где-либо еще, кроме виселицы! Я склонен считать ваше пророческое видение,– он особенно выделил слово "пророческое",– обычным бредом больного комплексом превосходства сознания. Впрочем, это скорее по части Лилайона ак'лидана. Вам, кстати, большой от него привет. Он выражает искреннюю надежду никогда больше не встречаться с вами, до конца дней своих… или ваших, это уж как получится.

– Кстати, мальчишка Хорошен выполнил мое поручение?– осведомился я.– Передал психокод?

– Передал,– поджав губы, ответил Ми-Грайон.– Что вы такого сделали с моим братом таргом и с этим несчастным мальчиком? Они до сих пор не могут в себя прийти!

– Спросите у Лилайона ак'лидана,– ядовито посоветовал я, ставя ногу на ступеньку, и тут мне пришло в голову задать ему еще один вопрос, тоже не без яда.– Интересно, уважаемый Орнари, вы совсем слепой или просто не желаете замечать очевидного?

– То есть?– не понял Чужой.– Вы на что намекаете?

– Ни на что, извините,– буркнул я, почувствовав в сознаниии жар Кристины.

Если дочка доктора Дженнифер ди Сола захочет объяснить своему папаше истинное положение вещей, пусть делает это сама, когда и где ей будет удобно! Мне оно и даром не нужно, в самом-то деле.

– Прощайте, уважаемый Орнари,– коротко сказал я Ми-Грайону.

– Вы не пожмете мне на прощание руку?– с надеждой спросил Чужой.– Это ваш земной обычай.

– Извинте, нет,– отказался я, не глядя на него.

– Что ж,– задумчиво проговорил он.– Не скажу, что я слишком уж огорчен… И все же, мне искренне жаль, что мы расстаемся врагами…

Я вспомнил Ирину Тропинину. Нет, если целительница Аяна и обладала больным комплексом превосходства сознанием, то это никак не отразилось на повелительной ясности данного мне Снежной Королевой видения.

…Орнари Ми-Грайон, в возрасте, с гривой иссиня-черных распущенных волос… в его руке пылает зловещем багровым пламенем алая звезда со множеством лучей и сложным геометрическим рисунком в середине…

– Мы еще встретимся при иных обстоятельствах,– утешил его я.

– Вы думаете?– с сомнением переспросил Чужой.

– Уверен.

– Манфред!– я обернулся.

Орнари Ми-Грайон улыбался мне своей обычной улыбкой.

– Удачи вам,– сказал мне Чужой.

Странный он, что ни говори. Ну, с чего бы ему желать удачи мне, врагу? После того, как я отправил на тот свет две тысячи его родственников? И угрожал жизням еще нескольких миллионов? Я начал понимать, почему Айр его опасался. Орнари Ми-Грайон и в самом деле был непредсказуем в словах и поступках. Кто знает, чего от такого следует ожидать?

Я взял Тэйну под руку и повел ее по лестнице, кожей чувствуя взгляд смотрящего мне в спину Ми-Грайона. Лучше бы нам действительно никогда больше не встречаться!

27

Я вел снегоход по прямой дороге, стрелой уходящей на север. Малый Провал дышал в спину своей радиацией. С приятелями Ми-Грайона я разминулся буквально на несколько минут. Едва мы покинули ущелье и свернули с дороги, как мимо нас пронеслись черные глайдеры Чужих. Жители Убежища не допустили их в свой сказочный городок. Джофф Медоун сам привез Орнари Ми-Грайона к месту встречи.

Я наблюдал за Чужими из-за холмов, опасаясь, что им взбредет в голову искать меня. Нет, не взбрело. Глайдеры поднялись и умотали в ту же сторону, откуда явились. Скатертью дорога!

Но откуда было мне знать, что этот день, богатый сюрпризами, не собирался заканчиваться мирно? Впрочем, в том, что случилось, был виноват только я сам. Я расслабился. Самым непростительным образом размечтался о светлом будущем. Поверил, что все уже осталось позади. И не разглядел подступающий фронт очередной бури…

Она ударила серым тягучим безмолвием, раскатывая в плоский блин мозги. "Телепатическая атака!" – успел сообразить я прежде, чем сознание угасло совсем…

…Голова болела. Во рту стоял тошнотный привкус – похоже, не так давно меня вывернуло наизнанку. И точно, ароматная кучка находилась прямо под носом. Я отодвинулся и едва не завопил: боль едва не проломила голову совсем. Где-то надрывался отчаянным плачем ребенок. Не Галли. Нашего-то ни с кем не спутаешь.

– Манфред панафиостан, – голос Тэйну полнился безграничным сочувствием. – Тебе полегчало?

Я попытался сесть и не смог. Заботливые руки моей женщины поддержали меня, помогли опереться о что-то холодное. "Борт снегохода", – сообразил я. Да что, блин-оладья, стряслось?!

Я открыл один глаз и осторожно, стараясь особо не вертеть бедной головой, осмотрелся. Незнакомая женщина укачивала орущее дитя, над которым разливался золотисто-синий теплый свет. Женщина подняла голову, и я увидел, что лицо ее опухло от жестоких побоев, один глаз заплыл и не открывался совсем, а во втором живет подлинное безумие. Она смотрела на меня так, словно привидение увидала. Откуда она тут взялась? Кто ее так отделал?

…Проклятье! Чертова боль…

И тут я вспомнил…

Мы ехали по дороге, никого не трогали. А за гранитными валунами на повороте нас караулила засада.

Это случилось уже за Малым Провалом. Я почувствовал поганцев заранее, но разбудить жену не успел. Мысли спутались, потекли вязко и вяло, а руки сами остановили снегоход, и когда из-за камней появились враги, двоих я узнал. Певичка из Айрова ресторана со своим дружком-телепатом. А я даже мизинцем пошевелить не мог!

Ненавижу телепатов!

Они выволокли нас из машины и бросили прямо на дорогу безо всякой нежности, певичка еще вдоволь попинала меня ногами, изъясняясь на шикарном площадном диалекте городских трущоб. Но когда они вышвырнули из снегохода малыша… Я осатанел.

Вскипевшая мгновенно дикая ярость прорвала барьер, смывая охватившую все тело цепенящую слабость. Телепат-главарь не успел и пикнуть. Он упал на сиденье, голова свесилась, и из-под век поползли тяжелые кровавые слезы. Певичка завизжала… И сознание погасло, сметенное бешеным угаром боевой ярости, сходной с той, что расколол на осколки Ганимед…

Пришел я в себя от головной боли…

– Тэйну,– простонал я,– что случилось? Эти поганцы… прибил я их или не прибил?

– Прибил,– серьезно сказала она, кивая на гранитные валуны, под которыми багровели полосы, успевшие схватиться ледяной корочкой на свирепом морозе.

– Галли!– схватился я, меня будто кипятком прижгло оттого, что не сразу вспомнил о главном.

Я взвился на ноги, наплевав на боль.

– Где ребенок?!

– Манфред панафиостан,– тихо, со слезами проговорила Тэйну,– он… они…

Бандиты просто выбросили из машины нашего малыша, выбросили, как ненужный баул, и он, падая, ударился головой о камень…

– Проклятье!– выдохнул я, осматривая жуткий кровоподтек на головке малыша.

Он не плакал. Наверное, был без сознания. Я чувствовал его живое присутствие, но оно не было активным. Теплый свет, в любой миг готовый угаснуть.

Что мне стоило размазать эту мерзкую бабу по стене еще в ресторане?! Свернуть ей шею, утопить в унитазе! Или вообще с нею не связываться. Других ресторанов в Аяне не было, что ли? Да будь же оно все проклято тысячу раз! Если б только можно было знать заранее! Знать сразу, чем и как за все будешь расплачиваться…

Судьба с самого начала не хотела принимать нашего Галли. Вначале Ольмезовский, потом Ми-Грайоны и вот теперь какие-то отморозки, сволочи, чтоб им всем гореть в аду!

Проклятый мир, где жизнь малыша ничего не значит, где ребенка могут бросить на камни только потому, что детская корзинка помешала дотянуться до бара в салоне снегохода! Если бы разбойники уже не лежали под неподъемной каменной тяжестью, им пришлось бы сейчас еще хуже, чем мне. Дешево отделались!

Мне было страшно, так страшно, как никогда еще в жизни. Одно дело – кости сращивать незнакомому и, прямо скажем, неприятному тебе типу. И совсем другое – убирать последствия черепно-мозговой травмы… Я чувствовал мощь вихрящейся вокруг моего тела силы, но мало просто владеть психокинетическим даром, необходимы еще опыт и умение…

Жемчужной многоцветной радугой вспыхнуло вдруг в моем сознании тепло инфосферы. Ольмезовского здесь уже не было, и мой призыв не пропал даром. Трудно передать словами нахлынувшее присутствие. Это блыо совсем не так, как любят показывать в фильмах с ментальным фоном, адаптированных для нетелепатов. Никакой картинки, изображающей Снежную Королеву Тропинину, я, понятное дело, не видел. Но она была рядом, морозный синеватый свет сверкающего на солнце льда.

– Помогите!– взмолился я.– Вы – целитель, ваша паранорма близка моей!

Сомнение. «Потребуется слияние разумов. Сумеешь ли, выдержишь ли?»

– Да к черту все! Спасите моего малыша!

Решение…

Калейдоскопом фантастических красок вспыхнули эмоции, доводы, пожелания и предложения, юмор и смех, отчаяние и надежда, убежденность и пессимизм, недоверие, сомнение, уверенность, азарт, предвкушение, радость…

Решение принято.

И мир изменился.

Повисшими в воздухе крупинками мелкого снега остановилось время. Формами застывшего огня пролился материальный мир – все вокруг полыхало радужным многоцветьем, сплетаясь в единое сияние Жизни… Сиренево-прозрачный язык звездного огня – Тэйну. Испятнанный багрово-черными полосами страха желтый кокон – ненакомая женщина. Чистый бирюзово-золотой шар – ее дочка. И тающий синий блик – наш Галли…

Словно во сне я повел ладонью над головкой ребенка, соединяя разрывы в тонкой пленке его ауры, рассасывая гематомы, убирая последствия сильного сотрясения мозга… С пальцев стекал призрачный голубоватый свет, расплывавшийся в воздухе спиральными струйками.

Малыш открыл глазки и завопил.

Время вновь полетело вперед, порывами ледяного ветра швыряя в лицо колючий снег.

Я тряхнул головой, вновь привыкая к реальности. Снежной Королевы уже не было в моем разуме. Но яркое солнце телепатического сообщества повисло на грани осознания, пронизывая своим светом каждую мысль, каждое чувство. Я уже знал причину: разрывая наше единение, Ирина Тропинина впечатала в мое сознание психокоды синхронизации, положенные шестой ступени третьего ранга. Это было общим решением инфосферы. Телепаты признавали меня за своего…

И плевать! Главное, Галли был жив.

Я вздрогнул и очнулся окончательно. Тэйну смотрела на меня с подлинным ужасом. А я вдруг понял, что сам транс исцеления занял не больше секунды. Пальцы дрожали и слушались неохотно, словно я успел их отсидеть. Призрачный свет исчез, но ощущение морозного холода осталось. Руки были ледяными до самого локтя.

Я посмотрел на жертву бандитов. Ее ребенок уже не орал, да и сама женщина странным образом успокоилась. Я понял почему. Она перестала меня бояться. А с какой стати – Бог ее знает.

Бандиты точно так же выбросили ее дочку на обочину, но девочка была старше нашего Галли и сумела извернуться и отползти. Чудо, что ее не убили сразу! К мутантам на Терре во все времена относились с большим предубеждением, особенно в глуши. Даже если единственной мутацией было всего лишь синевато-золотистое свечение кожи, вполне приятное на вид. А саму женщину долго били, но изнасиловать не успели – на дороге появился наш снегоход.

Придется без рассуждений принимать этих двоих в нашу компанию. Ладно, все веселее будет. Да и у Галли появился замечательный товарищ для игр!

– Полезайте все в салон,– велел я, забираясь на место водителя.

– Манфред, – осторожно проговорила Тэйну,– а ты себя хорошо чувствуешь?

– Нет,– мотнул я головой.– Но чем скорее мы отсюда уберемся, тем будет лучше для нас.

28

Малый Провал остался позади. Мы остановились передохнуть на половине пути к Соленым водопадам, за которыми откроется ущелье, ведущее к моей долине.

Я почти против воли думал о Кристине. Надо же, до последнего момента надеялся, что она все-таки передумает и отправится с нами. Но она не передумала. Надеюсь, она знала, что делает. Семья Медоунов будет заботиться о ней, как о родной дочери. В Ледовом Убежище девочка сумеет найти дело себе по душе. Все так, но мне отчего-то было грустно. Успел я к ней привязаться.

Малыш спит в своей колыбельке. Недавние приключения благополучно испарились из его маленькой головенки. Я помнил свое решение приглядывать за ним. Как, интересно, мне объяснить свои тревоги Тэйну, не испугав ее еще больше?

Сейчас она тоже спит, положив голову мне на колени.

Я не хочу тревожить сон жены, поэтому ручка скользит по тетрадному листу сама.

Незнакомка, так и не назвавшая нам своего имени, устроилась на заднем сиденье и кормит свою дочку, отчаянно стараясь не шуметь вообще. Я хотел было посоветовать ей не маяться дурью и вести себя смелее, в конце концов, не такой уж я урод, каким она меня себе воображает. Но потом передумал. Она и так вздрагивала от одного звука моего голоса. Прежнее перепуганное безумие вернулось к ней с новой силой, и смотреть на это оказалось выше моих сил.

Ладно. Доберемся до места, придумаем, как ей помочь…

Последние километры я гнал машину на предельной скорости. Надоела уже эта дорога, без конца открывавшая поворот за поворотом. Хотелось поскорее окунуться в теплую суету обычных домашних забот о семье и о детях, и прочно забыть обо всех недавних приключениях…

И вот, наконец, мы въехали в тесный проход меж двух отвесных скал, за которым открылось небольшое заснеженное плато. Удивительное дело, вопреки всем моим мрачным ожиданиям, дом уцелел! И даже энергетическая установка заработала всего лишь с одиннадцатого раза…

Женщины взялись наводить в доме порядок; Тэйну командовала с властным, почти королевским достоинством. Ну, чистка и уборка – это уже без меня, пожалуйста! Я взял детей и поспешил сбежать к водопаду, не дожидаясь, покуда мне всунут в руки тряпку или, чего доброго, заставят изображать пылесос посредством психокинетической паранормы.

…Тонкий, хрустально-прозрачный ручеек весело прыгал по камням, сверкающей радугой рассыпая в воздухе стремительно замерзающие капли воды. Источник был горячим, но пара почему-то здесь никогда не бывало. Какая-то непонятная аномалия пространства… Угрозы она, впрочем, в себе не содержала. Просто чудо природы, любоваться которым хотелось бесконечно.

Я поставил детям манежик, включил подогрев и на всякий случай обернул прозрачные стенки дополнительным слоем психокинетической защиты. Галли будет елозить на спинке и грызть погремушки, а вот от активно ползающей девчонки запросто можно дождаться любой шалости. Лучше уж перестраховаться…

Я долго сидел неподвижно, бездумно всматриваясь в звенящие струи водопада. И нахлынуло вдруг странное отрешенное спокойствие, неподвижное, как снег на камнях, и одновременно переменчивое, как падающая вода. Не берусь описать это чувство, такого со мной еще не бывало.

Я понимал, что благополучно пережил очередной момент бури, самый страшный из всех, что приходили по мою душу до сих пор. Сколько их еще прокатится через мою жизнь?…

Путь в Катуорнери мне заказан, Орнари Ми-Грайон дал мне понять это достаточно хорошо. Но я что-нибудь придумаю. Я обязательно найду способ добраться до Наталиэнери, чтобы взглянуть в глаза правительнице уникальной планеты-сада. Узнает ли она меня сразу? Или ей понадобится время, чтобы понять, с какой радости незнакомый мужчина называет ее мамой?

«Я не вправе был давать вам такую надежду»,– сказал мне Таллран техник.– «Мне будет искренне жаль, если вас постигнет жестокое разочарование».

Я не хотел думать о худшем. Ведь для того и нужна надежда, чтобы не думать о худшем.

Когда-нибудь я пройду узкой тропинкой среди благоухающих цветов чужого мира и скажу вышедшей мне навстречу красивой грустной женщине: "Здравствуй, мама". А она улыбнется мне и ответит: "Манфред, малыш!"

Она не умрет. Она не может умереть на моих руках, просто не может! Она не умрет. Потеряет сознание, может быть, и ничего больше. Такое бывает. Будущее не определено раз и навсегда, мы строим его сами из своих эмоций, поступков и действий, потому-то многие пророчества и оказываются ложными. Сам факт предсказания изменяет грядущее. Я теперь знаю, что у мамы слабое сердце, и я сделаю все для того, чтобы потрясение от нашей встречи не убило ее.

Я очень не хочу думать о худшем. Я пройду узкой тропинкой среди цветущих садов иного мира к распустившимся под чужим небом земным розам, и моя мама встретит меня с радостной улыбкой на губах.

Когда-нибудь так и будет…

Веселый говор падающей воды и звенящий морозный воздух рождали легкую мелодию без слов, но, хоть и звучала она в миноре, в ее тихом голосе жила надежда.