Текст книги "Виват, Королева! (СИ)"
Автор книги: Настя Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
3
Когда Мишка говорил о «чисто дружеском сабантуе», Вера даже и подумать не могла, что это означает набитый до отказа людьми ресторан с фанфарами, высоченной горкой шампанского на входе и утомительным ведущим, который без умолку тараторил в микрофон и постоянно придумывал какие-то глупые конкурсы.
– Что за недовольная моська, м?
Артем, уже расслабленный горячительными напитками, небрежно скинув пиджак на спинку стола и закатав рукава рубашки, руками раздирал баранину в своей тарелке. Вера, потягивая шампанское, весь вечер сверлила взглядом девушку, которая теперь пела в ресторане вместо нее.
– Она в моем платье.
– М? – Исаев вытер губы салфеткой и вопросительно посмотрел на девушку, сидящую рядом.
– Платье, которое ты мне подарил. Еще тогда. Она сейчас в нем, – Вера откинулась на спинку своего стула, закидывая ногу на ногу.
– Ерунда. Таких тряпок можно с десяток еще купить, – Артем отмахнулся, вытирая руки, наблюдая, как девушка на сцене приветливо улыбается гостям, – Если тебя это успокоит, ты в нем выглядела гораздо лучше.
– Я не понял, что у нас тут за грустная пауза? – Мишка, уже еле стоявший на ногах, опирался на Ваню, который привел друга к их столику, – Почему не веселимся, кукла?
– Грустит, что новая певичка нацепила на себя ее шмотки, – Исаев растянул губы в насмешливой ухмылке, залпом глотая выпитую водку и закусывая ее соленой помидоркой. Зимин с Сахновым одновременно повернулись на сцену, а потом снова посмотрели на Веру.
– Ну-у-у-у… подруга, что я могу тебе сказать…
– Тише, – Ваня придержал мужчину за локоть, усаживая его на свободный стул, рядом с Верой.
– Исаев сказал, что я выглядела в нем лучше, – Клинкова заинтересованно изогнула одну бровь, возвращаясь к столу.
– Базару нет. Я хотел сказать тоже самое. Вань, ну, правда, же? – Мишка выпучил глаза, прикладывая ладонь к груди, – Вер, когда мужикам действительно что-то или кто-то нравится, они не будут врать. Говорю тебе как мужик. Вань, ну прав я или нет?
– Прав, дорогой, конечно прав. Ты не устал еще? А то может машинку и домой? – Сахнов, в привычном для себя спокойствии, тоже был немного пьян, но держался прилично, можно даже сказать – целомудренно.
– Какой домой? Ты в своем уме? – Мишка резко повернулся к другу, неловко ловя слетевшие с носа очки, – Веселье только началось, а ты хочешь, чтоб Мишка Зимин домой уехал?
– Мишань, ну, правда, ты уже тяжелый, – влез Артем, закидывая руку на спинку Вериного стула, – Завтра подыхать будешь.
– Я не понял…
– Миш, они просто о тебе беспокоятся, но если ты не хочешь, ты можешь не уезжать, они просто предложили, – Вера отставила пустой стакан и ласково погладила пальцами грубоватую, чуть обветренную руку Зимина.
– Вер… Они гасят меня толпой, видишь? – мужчина бросил злобный взгляд на друзей, а потом неожиданно вырвал свою руку из-под Вериной и шибанул кулаком по столу, так, что зазвенела посуда, – Мишка то, Мишка это, я кручусь всю жизнь, за вас за всех, а вы только и делаете, что морду воротите. Что, Зимин хуже вас, пиздодельцев? Нихуя-я-я…
– Миш… – Вера привстала со своего стула, едва покачиваясь, на что была одернута Артемом, рывком заставивший вернуться обратно.
– Мне, блять надо говорить спасибо, за то, что сидите тут, пьете и жрете, мне! Понимаете? – мужчина обхватил ладонью Ваню сзади, за шею, притягивая к себе, – Это я все сделал, когда вы ссыкливо портили свои штаны… Пусти меня, блять.
Оттолкнув со своего пути Ваню, Зимин, заплетающимся шагом направился к выходу, по пути роясь в карманах брюк.
– Я пойду с ним, а то наебнется там еще где-нибудь, – Ваня, схватив со стола тарталетку, рысцой побежал за Мишкой, оставляя Веру с Артемом вдвоем.
– Что это с ним?
– Белка пришла. Домой пора…
– Тём.
– Что?
– Пойдем потанцуем? Ну пожалуйста-а-а-а
Исаев, уперся руками в широко разведенные колени и посмотрел на девушку. Выданная захмелевшим мозгом Клинковой идея, конечно же, его не прельщала, но с другой стороны, если она хочет…
Он с грохотом отодвинул стул от стола, параллельно проведя ладонь по голове и протянул руку Вере. Она, с каким-то щенячьим восторгом подскочила, вкладывая свою ладонь в его, а потом позволила вывести себя почти в самый центр зала, к сцене, где они были на виду и их мог увидеть любой желающий.
– За тыщу верст холода да вьюга, Нам не хватает с тобой друг друга, Молчи, ничего не говори – Я знаю сама…
Вера, с нарастающим трепетом, обвила его шею руками, позволив ему прижать ее тело ближе к себе. Это было невероятное чувство, медленно покачиваться с ним в такт песне, заглядывать в глаза и делать вид, что кроме их двоих здесь больше никого нет.
– За тыщу верст холода да вьюга, Нам не хватает с тобой друг друга, Молчи, ничего не говори – Я знаю сама…
И уже было плевать, на то, что кто-то там натянул ее платье, плевать, что с улицы уже слышались крики, словно предупреждая о возможной потасовке, плевать, что на них глазели все, кто был сейчас в ресторане.
Это было странно.
Страшно, но в тот, же момент мучительно приятно.
– Странник мой дорогой, Где же ты? Что с тобой? Ты в какой неведомой стране?
Что скрывать, Вера потихоньку тлела, естественно, от сильных рук Артема, плотным кольцом расположившись на талии, к слову, пару раз съезжавших на задницу, и от осознания, что, наконец, настало, то время, когда можно больше не прятаться.
– Странник мой, мой малыш, В этот час ты не спишь, Знаю я, ты помнишь обо мне.
Все эти обжимания на публику, не ради публики, конечно, а просто потому что хочется его касаться, имели под собой довольно твердое основание полагать, что факт их нахождения вместе был серьезен как никогда.
– А у меня все идет отлично: Друзья, дела, счастье в жизни личной, Молчи, ничего не говори – Все это не так…
Да, у Исаева была другая женщина.
Московская, светская тусовка, если можно было ее так назвать, начала судачить о них, когда они впервые появились вместе на благотворительном ужине, посвященном вопросу условиям жизни детей в рамках детского приюта. Как раз в марте, когда был подписан договор на строительство такого детского дома Артемом и его ребятами. Вера знала, что это была важная встреча, а потом не менее важный ужин, на который ее пригласил Исаев. Они ничего себе не позволяли, кроме мимолетных улыбок и небрежного касаниях друг друга плечами. Но все равно она весь вечер была рядом, представленная его партнерам «Просто Вера».
– Я тоже так как и ты хотела, Свободной стать и душой и телом, Но ты это сделал за меня, Мой друг и мой враг…
А потом был его день рождения, она снова была «просто Верой» в тот момент, когда он познакомил ее со своей женой и дочерью. И пусть она пришла с Ваней, держась за его локоть целый вечер, улыбаясь и оставляя «положенные» поцелуи на щеках у законной жены, понимала – Женя в курсе, кто перед ней. Потому что Артем снова осмелился сделать это во второй раз. Только теперь осознанно, также осознанно, как и они, принявшие этот вызов и решившие бороться за свою «территорию».
– Странник мой дорогой, Где же ты? Что с тобой? Ты в какой неведомой стране?
Вера обнимала его сильные плечи, уткнувшись носом куда-то ему под подбородок, чувствуя, как он зарывается носом в ее волосы.
– Думаю со стороны мы выглядим довольно романтично, не находишь? – прошептала Вера, оставляя легкий поцелуй на мужской шее.
– Медляк на школьной дискотеке, – Артем усмехнулся, а потом вздохнул.
– Странник мой, мой малыш, В этот час ты не спишь, Знаю я, ты помнишь обо мне.
– Знаешь, насколько я счастлива?
– Даже боюсь представить.
– Вот насто-о-о-лько, – она по-детски развела руками, откидываясь назад, уверенная в том, что Артем держит ее довольно крепко и не отпустит. Захохотала, представляя, как сейчас выглядит со стороны.
Плевать.
Потому что он тоже сейчас улыбался.
Смотрела ему в глаза и боялась, что сейчас проснется и больше никогда не увидит этот ласковый прищур карих глаз и эту беспечную усмешку, которая снилась ей по ночам.
Невозможно так сильно кого-то любить… Просто нельзя. Но тот результат, который она получила в гонке за собственное счастье говорил об обратном: на каждое «нельзя» было свое «можно».
– Знаю я, ты помнишь…
Потом, когда закончилась песня и Вера, наконец, вернулась с небес на землю, увидела, что никто толком и не пялился, или просто тактично сделали вид, потому что вокруг них собралась приличная толпа таких же танцующих парочек, которые были, также заняты друг другом.
– Это довольно смелое занятие, скажу я тебе, – когда они вернулись за свой столик, Вера огляделась по сторонам, с благодарностью принимая от официанта новый бокал с шампанским и решила закосить под дурочку, – Не боишься, что кто-нибудь насплетничает Женьке?
– Все кто мог, уже насплетничал. Она давно в курсе, ну я так думаю, – Исаев пожал плечами, ковыряясь в зубах зубочисткой. Кивнув головой в знак приветствия, проходящему мимо столика мужчине, снова посмотрел на Веру, – Тебе не кажется, что уже хватит?
– То есть я прямо сейчас могу тебя поцеловать? При всех? – Вера, без лишней скромности закинула ногу на ногу, заставляя мужчину обратить внимание на интригующий разрез платья.
– Терпеть не могу, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос, – Исаев недовольно скривился, хватая графин с водкой со стола. Хватило на неполную стопку, и тогда он потряс пустым графином в воздухе, гипнотизируя Андрея возле барной стойки. Никольский кивнул в ответ и отправил к ним Катеньку, с новой порцией.
– Я может тоже много что терпеть не могу…
– Например?
– Например, зеленый горошек. Так что насчет поцелуя?
– Я не люблю пьяных, непослушных женщин… – Артем был прерван женским хохотом откуда-то со спины, а потом ему на плечи легли ладони, некрепко сжимая.
– Тогда, наверно мне не стоить к тебе подходить, – Софа широко улыбалась, прижимаясь щекой к его макушке и обнимая его за шею, – Я сейчас тоже, пьяная и непослушная. Видите, какой Андрюша недовольный? Хотел домой свалить, а я не дала, вечер ведь только начался…
– Походу не того ты мужика выбрала, – Вера засмеялась, оглядывая зал в поисках Мишки и Вани.
– Кстати, ты-то мне и нужна, дорогуша. Марш на сцену, там уже все готово, – Софа выпрямилась, складывая руки на талии, и грозно посмотрела на Клинкову, у которой заметно кровь отхлынула от лица.
– Может в другой раз?
– И куда это у нашей девочки подевались острые коготки, интересно… – Артем заинтересованно посмотрел на Веру, опрокидывая в себя очередную стопку, а потом взялся за лежащую на столе пачку сигарет, – Неужели пришло время отрабатывать баблишко?
Лицо Веры незамедлительно вытянулось, а рот сложился в возмущенную «О».
– Никогда так не шути, засранец, – Софа грозно ткнула в него пальцем, – Мы, женщины, мстительный народ, ваш длинный язык может плохо кончится. Вер, ну давай, не ломайся. Денчик там уже аппаратуру наладил, публика требует хлеба и зрелищ. Давай, давай, вставай.
– Соф…
– Ниче не знаю. Ты обещала.
Вера тяжело вздохнула, понимая, что бороться с этой приставучкой бесполезно и показав Исаеву язык, потащилась за Софой.
За сценой встретилась с девушкой, которая теперь была местной звездой. Совсем юная, она, казалось, была еще младше Веры, под толстым слоем концертного грима.
– Посторонним сюда нельзя, – заявила она, перекрыв собой проход.
– Если бы мы были посторонними, ты бы сейчас не стояла, одетая в мое платье, – неосознанно огрызнулась в ответ, останавливаясь напротив.
– О, ты та самая Вероника? Девочки сказали, что Андрей Львович тебя выгнал…
– Во-первых, не Вероника, а Вера, на будущее прошу запомнить, мы будем часто встречаться. А во-вторых, не выгнал, я сама ушла. Но вижу, что не вовремя, поэтому передай своим девочкам, – Вера выделила последнее слово интонацией, ближе наклонившись к девушке, – Что я вернулась, и снова буду петь.
– Как вернулась? – растерянно прошептала девушка, наблюдая за тем, как Вера поправляет макияж, стоя перед зеркалом. В зале послышался голос Дениса, который в микрофон сообщал о «невероятном возвращении Эльзы на сцену Горного Ручья».
– Слышала? – Вера ехидно посмотрела на девушку, показывая большим пальцем за спину, откуда из-за тяжелых концертных портьеров слышался голос клавишника.
– Я побегу в зал. Андрей приготовил тебе цветы, сделай вид, что удивлена, – Софа подмигнула и с улыбкой выбежала, где уже слышались первые аккорды песни.
Вера, с каким-то всепоглощающим удовольствием шагнула на сцену, оглядела, уже ставший родным зал ресторана, нашла глазами Артема и запела.
– Я, наверное, устала, Наверное, пора мне раз поговорить с собой. День,
Так много или мало, В суете устала, Всё время быть одной.
За столько времени уже подзабылось, каково это стоять на сцене под десятками испытывающих взглядов. Но это было не так страшно как раньше. Сейчас ее волновал только тот факт, что она поет песню, которую написала сама. Поймет ли кто-нибудь, что эта на первый взгляд незамысловатая песенка действительно имеет глубокий смысл для нее самой?
– Своих в полёт я отпускаю белых птиц, По свету разнесут они любовь, Ведь для свободных птиц на небе нет границ, И нет преград для моих птиц…
Исаев сидел почти неподвижно, лишь изредка поднося тлеющую сигарету ко рту. Он внимательно слушал и смотрел за всем, что происходило на сцене, оказывая Вере необходимую поддержку и убийственное спокойствие, сам того не осознавая.
Где-то в самом конце, на коленях у Андрея, мельтешила Софа, показывая два больших пальца, а потом показала на шикарный букет, который лежал перед ними на столе.
– День, конец или начало, Казалось, что пропало всё, и оживало вновь, Жизнь, так много или мало, И в жизни всё бывало, Но, я обрела Любовь…
Она снова нашла взглядом Артема, а потом ласково обняла стойку с микрофоном, моля о том, чтобы от неожиданно нахлынувшего волнения не подкосились ноги.
– Своих в полёт я отпускаю белых птиц, По свету разнесут они любовь, Ведь для свободных птиц на небе нет границ, И нет преград для моих птиц…
Когда заиграл проигрыш, Вера прикрыла глаза. И перед глазами вновь побежали картинки ее последнего выступления. Когда она как влюбленная дурочка, прямо со сцены признавалась ему в любви, пока он точно также сидел в зале и сверлил ее взглядом.
А потом пошел дождь.
Проливной ливень, такой сильный, в котором при желании, можно было захлебнуться.
Только прошлый раз у него на бедре покоилась рука другой женщины и неважно, что она по праву считала и до сих пор считает своим, сегодня он один. И смотрит по-другому.
Хотите честно?
Она ни в чем не сомневалась сейчас.
– Своих в полёт я отпускаю белых птиц, По свету разнесут они любовь, Ведь для свободных птиц на небе нет границ, И нет преград для моих птиц…
Картинно удивляться не пришлось, потому что помимо врученного Андреем букета, Вере подарили еще парочку, не менее красивых цветочных композиций. Те, в небольшой корзинке, кстати, понравились больше всех.
Немного отдышавшись и придя в себя после «головокружительного успеха» как выразилась Софа, Вера окончательно протрезвела и вернулась за столик к Исаеву, по пути принимая поздравления с возвращением.
– Только не говори, что вместо того, чтобы смотреть и слушать меня, ты тут нахрюкался в одиночестве, – Вера засмеялась, легонько стукнув его по плечу, на самом деле зная, что он ни на секунду не отвел от нее взгляда. Мужчина молчал, улыбнувшись уголками губ, продолжая с каким-то необъяснимым любопытством ее разглядывать.
– Мне жаль.
– Тебе понравилось? – Клинкова решила перевести тему, до боли закусывая собственную губу, потому что понимала, о чем он.
Да, ей тоже жаль.
Исаев не ответил, все, также молча заправив ей за ухо выбившуюся из прически рыжую прядку, а потом обхватил ее лицо ладонями и прижался к ее губам.
Что ж, значит целоваться на людях официально разрешено.
Исаева развезло еще в ресторане, поэтому пока Клинкова еще мужественно держалась на ногах, решила, что пора завершать эту вечеринку. Кое-как, с Костей наперевес, дотащили Исаева до машины и кинули на заднее сиденье.
– Попрошу поаккуратней, – деловым тоном неожиданно заявил мужчина, подбирая ноги к себе, чтобы позволить закрыть дверь машины, – Детка, садись ко мне.
– Исаев…
– Это не обсуждается, малыш… Давай… – Артем, покряхтев, принял сидячее положение, хлопая ладонью по сиденью рядом с собой. Вера, громко икнула, прикрыв рот ладошкой, а потом, улыбнувшись, плюхнулась к Исаеву.
– Домой? – Костя завел машину и посмотрел в зеркало, пытаясь найти в ответ хоть чей-нибудь взгляд из пассажиров.
Клинкова.
– Домой.
Затащив «уставшего» Артема в дом и посадив его на пуфик в коридоре, Вера смахнула пару прядей из растрепавшейся прически и присела на корточки напротив него.
– Может, надо было до спальни дотащить? – Костя мялся в пороге, наблюдая за тем, как девушка стягивает мужские туфли.
– Езжай домой, Кость, уже поздно, я с ним как-нибудь справлюсь.
– Точно?
– Точно.
Парень, с недоверием, в очередной раз глянул на девушку, а потом вышел из дома, тихо прикрыв за собой дверь.
– Почему ты не захотела, чтобы он помог? – неожиданный голос Артема слегка напугал Веру, которая задумчиво стягивала с него вторую туфлю.
– Не хочу, чтобы в нашу спальню заходили посторонние.
– В нашу… – мужчина усмехнулся, касаясь ладонью рыжей макушки, – Верка… Откуда ты такая на мою голову?
– Неужели жалеешь, что связался? – Вера, оставила обувь в сторону, и подняла голову, смотря ему прямо в глаза.
– Ни одного раза за все время. Я теперь уж и не знаю, как это: «без тебя».
Вера, молчаливо смотрела на мужчину, млея под ласковыми прикосновениями мужской руки. Боялась спугнуть его признания, которые ждала всем сердцем. Конечно, понимала, что он тот тип мужчин, которые не размениваются словами, не бросают их на ветер, а просто берут и делают. Но женщины ведь любят ушами…
– Я люблю тебя, – искреннее признание, шепотом, от которой у нее самой побежали мурашки. Она тоже уже не знала, каково это «без него».
Мужчина глубоко дышал, изучающее смотрел прямо в глаза таким взглядом, что если бы Вера лично не видела, что он выпил несколько графинов водки, сказала, что он абсолютно трезвый.
– Говорят, что любить таких как мы страшно, – он улыбнулся, касаясь пальцами девичьего подбородка, обвел контур, скользнул на скулу, оттуда выше – к уху.
– Не страшно. Страшно понять, что твоя любовь никому не нужна.
Исаев оттолкнулся от стены, наклоняясь к Вере, которая так и сидела у его ног.
– Это так банально, признаваться в любви вот так, типа «я тебя люблю»… – Вера вопросительно выгнула бровь, ожидая объяснений, потому что только что сама «так банально» призналась ему в любви, – Мужику банально. Я хочу, чтобы ты понимала и ощущала это. Чтобы ты чувствовала, что ты моя.
– Всегда. Ощущаю, даже на расстоянии, – Вера закивала головой, как китайский болванчик, утопая в раскрытых объятиях Исаева.
Уже лежа в постели, в кромешной темноте, Вера слушала его ровное дыхание и все не могла поверить, что жизнь дала им еще один шанс. И уже было все равно, что у него есть семья, что он не развелся, что он может быть, вообще никогда не разведется. Просто быть рядом, греясь в теплом кольце его рук уже было достаточно.
Ведь человеку нужен человек.
* * *
Утро началось относительно спокойно, даже можно сказать вполне обычно – утренний секс, который Вера просто обожала, совместный душ, кружка кофе, выпитая наспех.
Звонок мобильного прервал почти семейную идиллию, заставив Веру перестать хохотать над очередной шуткой рассказанной Артемом.
– Кто это тебе названивает с утра пораньше? – Исаев затянулся сигаретой, подходя к Вере, сидящей на подоконнике, по-детски болтающей ногой.
– Без понятия. Ревнуешь?
– Ревную. Достукаешься, Рыжая, запру тебя дома.
– Подумай-ка, какие мы грозные. Наверно Ленка, у нее как обычно начало дня самое продуктивное, – Вера засмеялась, вытягивая ногу и заигрывая, прикоснулась пальцами ноги к мужскому бедру.
Телефон продолжал надрываться.
– Он начинает меня раздражать, давай, Рыжая, ответь своим ухажерам, что ты сейчас занята.
Вера отчетливо уловила насмешливых бесенят в карих глазах, расползаясь в елейной улыбке.
«У него хорошее настроение с утра».
Медленно сползла с подоконника, намеренно задевая мужчину всеми частями своего тела, и под пытливым взглядом прошла мимо, скрываясь в коридоре, там, где валялась сумка и надоедливый мобильник. Не успела взять трубку, когда звонок прекратился, и Вера напряженно выдохнула, когда увидела на дисплее имя Гордеева. Воровато обернулась назад, убеждаясь, что Исаева нет за спиной, удалила входящий и сунула телефон обратно в сумку.
– Кто звонил то? Даже трубку не взяла, – Артем спрятал улыбку за пальцами, которыми держал сигарету, опираясь бедрами о рабочий островок кухни.
– Без понятия, какой-то номер незнакомый, я не стала отвечать.
– Правильно. Ладно, Вера Николаевна, с вами хорошо, но пора на ехать. Я тут думал над тем, что ты предлагала, ну по поводу работы, помнишь? – Вера кивнула, пряча руки за спиной и заламывая пальцы, – Секретаршей я тебя не посажу, ни к себе, ни к парням, а вот заниматься мелкими юридическими сделками, я думаю, что ты бы могла, как на это смотришь? М?
– Ты серьезно?
– Похоже, что я шучу? – Артем помыл за собой кружку, глянул на часы на руке и вздохнул, – Вер, работа секретарши заключается не только в том, чтобы приносить кофе и формировать наш рабочий график. Аня посвящена в большое количество нюансов, и начинать посвящать в них тебя, считай с нуля, во-первых, долго и муторно, а во-вторых, ну скажем так, не всегда безопасно…
– Ты мне не доверяешь? – Вера яро возмутилась, складывая руки на груди, предчувствуя зарождающийся скандал, а потом вспомнила, что если бы Артем знал, о том, что Клинкова не пренебрегает встречами с Гордеевым, у него были бы реальные основания ей не доверять.
– А что, есть повод, радость моя? – Артем подошел ближе, обнимая девушку за плечи и целуя в висок, будто читая мысли.
– Нет…
– Тогда не неси ерунду. Я предлагаю тебе реальную работу, в нашем офисе, за деньги естественно. Хотя честно скажу, Жломский был против, но я посоветовался с парнями и они дали добро. Ну, только если ты не будешь совать свой очаровательный носик дальше своих бумажек. Идет? У-у-у, Вера Николаевна, опаздываю катастрофично. Увидимся в обед? – и не дождавшись ответа, чмокнул Веру в раскрытые губы и ураганом скрылся в прихожей, а потом хлопнула входная дверь.
Вера закатила глаза и покачала головой, идя следом и наблюдая, как он рывком здоровается с Глебом крепким рукопожатием, садится в машину и все.
Он снова недосягаем.
Вера снова достала из сумки свой телефон и набрала номер Гордеева.
– Доброе утро, Вера.
– Доброе, Николай Иванович, извините, была занята, не могла взять трубку.
– Понимаю, понимаю, – Вера почувствовала, как он улыбнулся, – Хотел предложить тебе составить мне компанию за завтраком. Как на это смотришь?
– Я думаю, что мы могли бы это устроить, я как раз сегодня не позавтракала.
– Прислать за тобой машину?
– Нет, я приеду сама.
– С нетерпением жду, – и повесил трубку.
Да, а теперь давайте поговорим о том, есть ли у Исаева повод сомневаться в своем доверии к Вере.
С одной стороны, это действительно было неправильно, потому что она уже несколько месяцев скрывала от Артема, что общается и даже видится с… Отцом. Да. Она скрывала связь с отцом. Особенно после того, как Исаев запретил, в довольно категоричной форме. А с другой стороны – конкуренты конкурентами, но он действительно был отцом. И как оказалось, вполне приличным. Вера каждый раз чувствовала, что ниточка, оборванная столько лет назад, вновь появилась и становилась толще с каждой встречей, с каждым звонком.
Все это убивало ее, она злилась на саму себя, за то, что врет Артему, но не могла ничего поделать – желание узнавать потерянного родителя не становилось от этого меньше, было страшно признаться, если было не наоборот. И когда-нибудь обязательно настанет момент, когда правда всплывет наружу и что тогда делать, Вера не знала. Но сейчас…
Когда машина остановилась у «Альпенгрота», Клинкова шумно выдохнула, поправляя волосы.
– Может не пойдешь? – Костя глянул на нее через зеркало заднего вида, довольно озабоченно.
– Кость…
– Вер, ты же знаешь, что будет, если шеф узнает? Над тобой он еще сжалится, хотя не факт, а мне точно бошку оторвет. Там такая хуйня мутится с этой стройкой, они глотки друг другу грызут, тебе даже и не снилось как.
– Да мы даже не обсуждаем эту вашу стройку, Кость, ну, в самом деле. Ну что, я не могу с отцом общаться?
– Можешь, только не данных обстоятельствах…
– Но ты ведь все равно будешь молчать, да? – Вера наклонилась к водительскому сидению, несильно сжимая пальцами мужские плечи, – Кость, ну правда, я знаю, что пора уже признаться Артему, и я сделаю это в ближайшее время, обещаю, просто дай мне время и прикрой мою спину.
– А кто, интересно, прикроет мою спину, когда Исаев будет простреливать мне позвоночник? – Костя возмущенно повернулся к девушке в пол оборота, сводя брови на переносице, – Вер, это от начала и до конца только твой косяк и ничей больше и давай уже как-то решать этот вопрос, потому что скрываться скоро будет все сложнее и сложнее. Сахнов на днях обмолвился, что нужно будет усиливать охрану, потому что Шуша в больничке загорает явно не по своей воле, а он, я тебе напомню, очень рьяно бился против Гордеева на совете. А если они усилят охрану, Исаев обязательно приставит к тебе еще кого-то, помимо меня, например Данилу Филатова из «Егеря» и тогда пиздец и мне и тебе и твоим вылазкам. Сечешь?
– Кто такой этот Филатов? – Вера снова откинулась назад, доставая из пачки сигарету, бросив короткий взгляд на крыльцо перед рестораном.
– Командиром полка в Афгане был, контуженный – ебанешься, стальные яйца и отбитая бошка это про него. Не знаю, уж за какие заслуги его Исаев к себе привлек, но сотрудничают они довольно тесно, пусть и редко.
– Редко, но метко… – закончила Вера, уставившись в окно. Сигаретный дым клубился по салону, блеклым туманом оседая на потолке. Иногда вся эта жизнь на пороховой бочке с Исаевым заставляла Веру хотеть исчезнуть, раствориться, как этот дым.
– Именно, Вер. Поэтому не доводи до греха.
– Но он мой отец…
– Если хочешь, можешь называть меня папочкой, – Костя засмеялся, подмигнув девушке в зеркало.
– Дурак, – Вера улыбнулась в ответ, шутливо толкнув его в плечо. Поправила сарафан и сумочку на плече, дала последние распоряжения парню, перед тем как вылезти из машины, – Дождись меня. И сильно не отсвечивай.
– Иди уже, королева бензоколонки.
Зашла в обеденный зал ресторана под тихий аккомпанемент скрипки и еще чего-то, взглядом нашла столик у окна – его любимый и качнув головой по привычке, двинулась навстречу.
– Думаю, у тебя отличное настроение, – Гордеев чуть привстал со своего места, обнимая девушку за плечи, в знак приветствия, а потом указал на стул напротив.
– Как вы догадались? – Вера улыбнулась, разворачивая сатиновую салфетку на коленях и наблюдая, как официант расставляет на столе тарелки и чашки с дымящимся кофе.
– Твой сарафан выдает тебя с головой. Ярко-желтый, наверняка под стать настроению, точно?
– Точно, – Вера качнула головой в согласии и сделала глоток из чашки, – Вы так неожиданно позвонили, я даже подумала, что что-то случилось.
– Ерунда на самом деле, но почему-то захотелось тебе рассказать, – Николай Иванович взял в руки нож с вилкой и крайне интеллигентно, почти не дыша, разрезал все три сырника в тарелке.
– Интересно, я во внимании, – Вера макнула кусок сырника в апельсиновый джем, отправляя его в рот, и уставилась на мужчину напротив.
– Ничего примечательного, хотя признаюсь, я тоже испытал некий интерес. Мои люди вышли на Татьяну.
Вера перестала жевать, так и зависнув на полпути с поднесенной ко рту вилкой.
– Мама?
– С ней все хорошо, не беспокойся. Она сейчас в Киеве, работает в клининговой конторе, неплохо зарабатывает кстати. Вы давно виделись?
Вера отстраненно отложила вилку и нахмурив брови, уставилась куда-то сквозь Гордеева.
Она не помнила, как давно не видела маму. А может, не хотела помнить, но отчаянно, до боли в груди, боялась себе в этом признаться. Вера испытывала неподдельную злость, при каждом упоминании матери, невероятную обиду и сожаление, за что в жизни произошло все именно так и никак иначе.
– Если ты не хочешь, мы можем об этом не говорить, – Гордеев спокойно пожал плечами, слишком четко уловив изменившееся настроении Клинковой.
– А? Да нет, все в порядке. Мы давно не виделись, правда и…
– И ты злишься.
– У меня есть право злиться на нее, ровно такое же, как и на отца, – Вера посмотрела Гордееву в глаза, тяжело вздохнув, – При обоих живых родителях, я всю свою осознанную жизнь – круглая сирота. Вам не кажется, что это несправедливо?
– Я свои грехи в церкви отмаливаю, каюсь, за то что натворил за жизнь, за что видимо мне и был дан второй шанс.
– Ни один бог не простит родителей, за то, что бросили своего ребенка, – Вера чувствовала, как начинала распаляться, превращаясь в маленького, плаксивого ребенка. Еще немного и она топнет ногой.
– Я буду вечно стоять перед тобой, склонив голову в прощении, потому что знаю, что виноват. Я хочу начать все заново, я действительно хочу быть отцом, в котором ты нуждалась и возможно нуждаешься до сих пор…
– Как не странно, но Исаев достаточно легко справляется с ролью и отца и любовника и друга, – Вера откинулась на спинку стула, нахально изогнув бровь.
– Не думаешь, что он староват для тебя? – Гордеев повторился, откидываясь тоже на спинку стула, гипнотизируя девушку пристальным взглядом, – Это конечно не мое дело…
– Тогда мы не будем продолжать дальнейшее обсуждение, раз вы все правильно поняли.
– У тебя скверный характер, ты в курсе? – Николай Иванович улыбнулся, делая глоток кофе.
– Да, мои родители дали мне все только самое лучше.
– Не язви, бандитка, лучше расскажи, чем занимаешься? Последний раз когда мы виделись, ты говорила, что собираешься устроиться на работу.
– М-м-м… Да, собираюсь. Только пока не знаю куда, – Вера намеренно умолчала о «подвернувшейся» сегодня утром работе, пытаясь не спровоцировать новые разговоры об Артеме.
– Могу помочь. Одному моему хорошему знакомому нужна девочка-управляющая в отель.
– Сомнительная работенка, если честно, – Клинкова скривилась, на секунду представив, как мужчины-постояльцы будут позволять себе какие-либо лишние телодвижения в ее сторону.
– Что насчет крупье в казино? Небольшой процент от проигрыша клиента, сверху – за ночные смены. Для молодой девчонки, я думаю неплохо.
