Текст книги "Виват, Королева! (СИ)"
Автор книги: Настя Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Я просто не могу позволить Артему это сделать, понимаешь? И дело даже может быть не в Гордееве. Он действительно вышел хреновым отцом, хотя последнее время он очень старался и я ему за это благодарна… Кто угодно, только не Артем…
В этот момент дверь палаты распахнулась, выпуская взбешенного Андрея в коридор.
– Подумай головой, придурок, – Никольский запрокинул голову, успевая поймать текущую из носа кровь, – Посмотри на своего лучшего друга, который сегодня чуть не откинулся… Су-у-у-ка, внимательно посмотри и подумай. А потом помоги ближнему своему, а не ублажай каждую прихоть своей бабы.
* * *
Вера задумчиво мотала сумкой в разные стороны, пока стояла в очереди в ларек за газировкой. От сводящей с ума духоты у нее разболелась голова. Она то и дело поправляла прилипшие к шее волосы и злилась.
После вчерашнего инцидента в больнице, Исаев запретил ей выходить куда либо самостоятельно, «повесив» на нее Глеба и какого-то нового паренька, вместо Кости. Теперь ее постоянно пасли, не давая и шага ступить без их ведома. Она чувствовала себя маленьким, глупым щенком, которому позволяют гулять без поводка, но под чутким контролем, а каждое отклонение от курса – щелчок по носу.
– Девушка, ну вы оглохли что ли? Очередь ведь, – сзади, противным, высоким голосом, почти завизжала какая-то упитанная бабенка.
– Миринду можно?… – Вера не успела ткнуть пальцем в жестянку, как с двух сторон ее аккуратно прижали два мужика.
– Да куда лезете, вперед, в очередь вставайте, – продолжала возмущаться женщина, пытаясь растолкать мужиков.
– Заткнись, мамаша, иначе черепушку вскрою. А тебе надо пойти с нами.
Коренастый, небольшого роста бритоголовый мужик, дернул щекой, хватая Клинкову за левую руку. Второй, чуть повыше, но такой, же комплекции, схватил ее за локоть на правой руке, силой выдавливая из очереди.
– Эй, а заплатить? – заорала кассирша, высовываясь в маленькое окошко.
– Засохни блять, – тот, второй втолкнул ее обратно в ларек, заставив людей возмущенно охнуть.
– Отпусти сука, иначе я заору, – зашипела Вера, чудом заставив себя не застонать от боли.
– Не рыпайся, а то хуже будет…
– Слышь, руки от нее убрал, – Вера облегченно выдохнула, когда услышала голос Глеба и его быстрые шаги, срывающиеся на бег, – Руки убрал, иначе сейчас хребет переломаю.
Рядом с ними остановилось две машины – две тонированные ауди, из одной из которых ловко и быстро высыпали на улицу четверо парней, окружив неожиданно-образовавшуюся компанию.
– Девку в машину. Этих можете прессануть, чтоб не выебывались…
– Помогите-е-е, – заорала Клинкова, царапая мужские руки, которые ее тащили уже в приоткрытую машину, – Кто-нибудь. Помогите, прошу.
– Заткнись, пока по зубам не получила, сучка.
Ее на удивление аккуратно втолкнули в прохладный салон, захлопывая следом, дверь и машина тут же тронулась с места. Вера, тяжело дыша, поправила волосы и выпрямилась на сидении, обнаружив, что сидит не одна.
– Приветствую, Вера, – мужчина поправил расстегнутый воротник рубашки и улыбнулся.
– Останови машину.
– Сначала нам нужно поговорить. Но ты не с того начала. А как же знакомство?
– Я не хочу с тобой знакомиться, останови машину, я сказала, иначе я выпрыгну.
– Я Леонид Евгеньевич, ты меня не знаешь, но зато я хорошо знаю тебя. Итак, раз ты такая нетерпеливая, давай приступим к нашему разговору.
Вера, насколько было можно, отодвинулась к своей двери, позвоночником чувствуя ручку, и выжидательно посмотрела на нового знакомого.
– Ты знаешь, что ты очень красивая, Вера?
– Ближе к делу, – огрызнулась Клинкова, сжимая коленки вместе и стараясь натянуть короткое платье ниже.
– Красивая и к тому же довольно не глупая. Мне нравятся такие девчонки, – мужчина рассмеялся, – Хорошо, давай ближе к делу. Мне известно, что ты посвящена в ряд довольно тонких вопросов, касающихся строительства детского дома…
– Это вы насилие над детьми называете тонкими вопросами? Значит, вы такая же сволочь как…
– Как Артем Исаев? – мужчина снова улыбнулся, дружелюбно приподнимая брови.
– Причем тут он? Что вам надо? – Вера выдохнула, позволив себе чуть сгорбиться.
«Значит, насиловать не будут».
– Мне надо, чтобы ты, Вера, не лезла туда, куда тебя не просят. Всем тем, что касается этого объекта, занимаются очень серьезные люди, ты в их число не входишь, и поэтому убрать тебя ничего не стоит. Ты просто пешка, которую насильно втянули в игру, но у тебя есть возможность выйти сухой из воды – отказаться от всего того, что пришло в твою светлую голову. Спасти себя можешь только ты сама.
– Вы ведь сейчас не обо мне заботитесь?
– Нет. Ты стала очень часто путаться под ногами, мешать рабочему процессу, а от всего того, что нам мешает, мы привыкли что? – он выдержал короткую паузу, а потом улыбнулся и продолжил, – Правильно. Избавляться. Будет очень жаль, если тебя, такую красивую, и я надеюсь, понятливую девочку, вдруг найдут в водосточной канаве с переломанной шеей.
– Вы мне угрожаете?
– Я ставлю тебя в известность. Что если ты не оставишь то, чем занимаешься, будет плохо. Кажется, ты уже попадала в передрягу вместе с Артемом, но тогда, как я вижу, все закончилось благополучно. Кто знает, как будет в следующий раз, – он пожал плечами и снова улыбнулся.
Вера сморщилась, сдерживая желание дать ему в морду. Так сильно раздражало его наигранное дружелюбие и эта дурацкая улыбка, не сходящая с его лица. Словно они разговаривали об одуванчиках, а не о том, что ее могут убить.
– С чего вы вообще взяли, что я занимаюсь вопросами детского дома? Не я это начала, не мне и продолжать.
– Тот объем юридических аспектов, в которые вы посвящены, играет большую роль в рабочем процессе…
– Откуда вам известно, в какой объем работы я посвящена? – Вера прищурилась, внимательно изучая мужчину, – Откуда вы знаете, что я планирую делать дальше и планирую ли вообще? Наверняка у вас хороший информатор.
Вера выглянула в окно, отмечая, что они возвращаются на то же место, откуда ее и увезли. Там толпился народ, и стояла машина скорой помощи.
– Я предупредил тебя. Если хочешь жить – не лезь в это все. Это последний разговор, потом будет хуже.
– Передайте папочке большой привет. И Жломскому.
Вера на негнущихся ногах вылезла из машины, сжимая ремешок сумки на плече. На бордюре сидел Глеб, прижимая к опущенной между коленями голове, замороженную куриную тушку. Рядом со скорой, на асфальте лежал парень, один из тех, который приехал в машине. Вера хорошо его запомнила – небесно-голубой взгляд и белесый шрам над губой. Сейчас он лежал в луже собственной крови, широко распахнув свои красивые глаза. Тот, новенький, которого взял вместе Кости Артем тоже лежал на асфальте, рядом с фельдшером, которая пыталась остановить кровь, сжимая в руках горлышко от бутылки. Он хрипел и пускал пузыри ртом, и Вера поняла, что ему, скорее всего, задели артерию.
Клинкова присела на бордюр рядом с Глебом, опустив ладонь ему на спину.
– Я нормально, – пробубнил парень, не поднимая головы.
– Мне кажется не совсем.
Глеб вздрогнул, а потом резко подорвался с места.
– Живая… Вер. Слава Богу, – он схватил ее за руку, прижимая к себе.
Вера прикрыла глаза, стараясь отогнать от себя картинку его разбитого лица, стоявшую перед глазами.
– Все хорошо, правда. А вот вам надо в больницу…
– Я думал, что нам не больницу уже надо, а на кладбище. Артем просто бы с нас шкуры живьем снял, за то, что мы тебя проворонили. Они ничего тебе не сделали?
– Нет, – Вера высвободилась из некрепких объятий и стараясь не смотреть на парня, вытащила из сумки небольшой, светлый носовой платок, – Вот, возьми. У тебя тут… – она неопределенно ткнула пальцем ему в лицо, все также, не поднимая глаз.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – прошептала девушка, наблюдая, как по асфальту, прямо возле ее ноги расползается небольшое кровавое пятнышко, так смело сбежавшее из разбитого носа.
10
Вера задумчиво кусала свое замерзшее в кол мороженое, пока сидела в «Старом дворике» и ждала Софу. Та позвонила рано утром, сказав, что у нее «катастрофично-важные новости» и им нужно встретиться. Клинкова была согласна на все что угодно, лишь бы отвлечься и не гонять в голове мысли, о том, что крыса на самом деле Жломский – самый доверенный человек Артема, который знал всю подноготную.
О том, что случилось вчерашним вечером, естественно было тут же доложено Артему, и тогда он озверел еще больше. Вера снова расплакалась, не в силах больше ни слышать, ни видеть его бессилие. К горлу то и дело подступал комок, а внутренности сворачивались узлом, как перед панической атакой.
Это был тупик, самый настоящий тупик.
Она побоялась сказать, о чем именно с ней разговаривал Леонид Евгеньевич, ляпнув ахинею про изнасилование, но объяснить тот факт, почему ее вернули на, то, же место, откуда «взяли» без потерь, не смогла, давая Артему возможность снова думать, что она что-то от него скрывает.
– Давно ждешь, красотка? – Софа улыбчиво приспустила очки на кончик носа, плюхнувшись в мягкое кресло на летней террасе ресторана.
– Не очень, даже мороженое не успело растаять, – Клинкова вяло махнула вафельным рожком, закидывая ногу на ногу, – Давай, я вся в нетерпении. По телефону ты казалась крайне озабоченной.
– Короче, – Софа снова загадочно улыбнулась, а потом, сложив руки перед собой на столике, наклонилась к Вере, – Ты будешь моей подружкой невесты.
– Не знаю…
– Это не вопрос, – брюнетка отмахнулась, возвращаясь в привычную, полулежачую позу, – Завтра у нас с Андреем роспись. Нам нужны свидетели. Мне нужна подружка невесты, Клинкова.
– Стесняюсь спросить, кто будет свидетелем жениха?
– Ваня.
– Прекрасно. У меня больше нет вопросов.
– Нет, а что? Подумай головой, что, он должен был предложить Артему? Мишка в больнице. Больше вариантов нет, ну во всяком случае, Андрей никого не рассматривает.
– Ты даже представить себе не можешь, что с нами со всеми будет, если об этом узнает Артем. Нет, – Вера отрицательно замотала головой, вытаскивая из пачки сигарету, – Нет, исключено. Ты вообще о чем? Нет, нет. Даже не проси.
– То есть ты хочешь сказать, что бросишь меня в самый ответственный, самый важный для меня день? У всех невест в загсе завтра будут свидетельницы, а я буду как дура без? Чтобы все подумали, что у меня нет подруг? Что я последняя сучка?
– Хватит на меня давить, – возмутилась Клинкова, выпуская в сторону Софы колечко дыма, – Я давно знала, что ты прекрасный манипулятор, но чтобы настолько. Конечно, я не хочу, чтобы ты выглядела как дура, но ты только представь…
– Главное расписаться, а дальше будь, что будет.
– Я думаю, что ты не много потеряешь, если Исаев перестанет с тобой разговаривать, ведь это максимум, что он может сделать, в тот момент как меня он может послать далеко и надолго, чувствуешь разницу?
– Ну пожалуйста-а-а-а
– Нет, и еще раз нет, даже не проси.
* * *
Артем, развалившись на кровати и закинув руки за голову, молча, наблюдал, как Вера, сидя на пуфике перед зеркалом накручивала волосы на бигуди.
– Не хочешь мне ничего рассказать?
Вера замерла, всматриваясь в собственное отражение в зеркале, и тут же обожгла пару пальцев.
– Что именно?
– Почему я постоянно должен из тебя клещами вытягивать что-то? О чем вы разговаривали с Хомутцовым? – Исаев нахмурился, продолжая сверлить ее затылок взглядом.
– С кем? – Вера развернулась к нему лицом, нетерпеливо сдувая с лица непослушную прядку.
– С тем, к кому в машину тебя посадили. Лёня Хомут. О чем шел разговор?
– Артем…
– Ты мне напиздела про износ, никто тебя даже пальцем трогать не собирался, потому что Лёня не по девочкам. Глеб узнал его тачку. Я внимательно слушаю, что ты придумаешь на это раз.
– Жломский, крыса, которую ты ищешь, – Вера выдохнула, откладывая бигуди на столик, снова поворачиваясь к Исаеву.
– Это тебя Лёня сказал? Я не пойму, хули ты под Жломского копаешь, Вер, я чего-то не знаю?
– Да, – Клинкова поднялась с пуфика, подтянув домашние шорты повыше, – Такое ощущение, что ты один ничего не видишь. Неужели Мишка тебе ничего не говорил по поводу него?
– Говорил, только какой в этом толк? Жломский свою работу знает и делает ее качественно…
– И также качественно тебя сливает Гордееву. Открой блять глаза, Артем.
– Слушай, за такой базар можно и выхватить, ты это знаешь? Все твои обвинения должны иметь серьезные основания, чтобы называть кого-то крысой…
– Хорошо, – Вера махнула рукой, забираясь на кровать и усаживаясь напротив Артема, у него в ногах, – Когда мы отмечали мой день рождения, в эту ночь почему-то был рейд, вас всех поголовно замели в Бутырку, Жломского не тронули…
– Не аргумент, – Исаев сел на кровати, отрицательно качая головой, – Мусора пришли по нашу душу, они прекрасно знают, что Жломский сторонний наблюдатель и может работать как угодно и с кем угодно. Он на нейтральной территории, ему поебать, главное, чтоб бабки платили.
– Никто до последнего дня не знал, где будем праздновать, откупали ведь и «Адонис» и на «Ручей» делали ставку, решилось все в последний момент, но накрыли и нас и «Адонис», а перед этим его еще и пасли несколько дней. А организацией занимался Жломский.
– Мы специально так сделали, чтобы чужие не узнали, решили перестраховаться лишний раз, потому что был слушок, что могут гости нагрянуть, – Исаев задумчиво почесал подбородок и свесил ноги с кровати, хватая с тумбочки пачку сигарет, – Блять, ну это так тупо. Стукануть мог кто угодно, почему именно Жломский.
– Ладно, а когда приезжал Аслан, очередная вылазка в ресторан, когда в нас с тобой стреляли, Жломский не поехал со всеми, остался, нес какую-то пургу по аптеку или не про аптеку, дождался, пока мы выйдем из офиса…
– И что? Ты хочешь сказать, что это он рассказал? Кому? Гордееву?
– Неизвестно было, на какой машине мы поедем, Костя уехал раньше, на твоей, логично было бы, если бы стреляли по ней, но нет. Только Жломский знал, на какой машине мы поедем, – Исаев нахмурился, раскрыв рот, для того, чтобы что-то сказать, но передумал, снова гипнотизируя Веру и затягиваясь, – Где был Жломский в тот день, когда Гордеев попал в больницу?
– Да я откуда знаю… Давай только не будем, это детский сад, подозревать его в этом. Случайность.
– Случайность? Ты до сих пор веришь в случайности? В своей жизни? Ты серьезно? Просто меня удивляет одно, что он совершенно не побеспокоился о том, что это уж слишком на виду, прямо у тебя под носом, а так, почему бы и нет? Поехал разведать как и что, не грохнули ли хозяина. К тому же, все его счета находятся в «Альянс Инвест», а кто у нас владеет «Альянс Инвест»? Правильно – Гордеев. Он по старой дружбе дал Жломскому кредит на довольно крупную сумму, под очень маленький процент…
– Откуда ты все это знаешь? – Исаев недоверчиво покосился на девушку, параллельно стряхивая пепел в пепельницу.
– Когда происходит подобное дерьмо, каждая мелочь может быть важна… Не важно, откуда я это знаю. Знаю и все.
– Вер, мне не нравится, куда ты клонишь.
– А мне не нравится, что ты до сих пор ведешь себя как слепой котенок. Мишке пробили голову и кроме нас и Жломского, который на удивление был с нами до конца, никто не знал, что Зимин поедет домой один, без охраны, без девки своей, чем не шанс вывести его из игры?
– Блять, у меня бошка пухнет, правда. Да нахуй я не верю, что это может быть он, – Артем встал с кровати и подошел к окну, нервно отдергивая штору.
– Жломский с самого начал знал, что я дочь Гордеева, именно поэтому он так противился тому, чтобы ты брал меня на работу и позволил мне заниматься делами офиса. Он всю дорогу мне тонко намекал, что мне лучше не лезть туда, куда не следует, а когда я начала его подозревать, он ведь тоже не дурак, сразу это понял, начала мешаться под ногами, потому что несмотря на то, что мы с Гордеевым родственники… – Вера прочистила горло, – Работаю я, грубо говоря, все равно на тебя, а значит мешаю ему. Ну и финалочка: на днях у нас состоялся довольно интересный разговор, в котором я ему намекнула, что знаю для чего, как и зачем строится этот детский дом, что посвящена в круг важных вопросов, и что собираюсь заниматься делами приюта, а на следующий день ко мне приезжает твой этот Лёня Хомут и прямым текстом говорит мне, что если я не оставлю то, что задумала, меня уберут.
– Ты идиотка? Нет, скажи мне, ты идиотка? – голос Исаева неожиданно сорвался на крик, – Как блять тебе еще объяснять? Ты вообще понимаешь, что ты сделала? Мозги у тебя есть, дура? Ты мне сейчас так спокойно заявляешь, что тебе угрожали, как будто воды попить.
– А что мне надо было сделать?
– Язык в жопу засунуть, вот что тебе надо сделать было. Господи, какая дура, – Исаев прижал ладонь ко лбу, а потом набрал полную грудь воздуха и впечатал кулак в рядом стоящий шкаф, – Я стараюсь, как можно дальше увести тебя от этой хуйни, а ты мне сейчас говоришь, что собственноручно лезешь в это все. Да я тебя сам убью.
Исаев ревел зверьем. Вера закусила губу, наблюдая, как от злости у него вздулись вены на висках.
– Гордеев должен знать, что мы не бездействуем…
– Да сука, кто «мы»? Кто «мы»? Ты не то, что лезть в это не можешь, ты вообще должна бояться спросить у меня, что-то по поводу этого приюта. Идиотка блять, – Исаев глубоко задышал, оставляя еще одну вмятину на стенке шкафа, – Значит так, слушай меня внимательно. Сейчас собираешь вещи, самое необходимое, а я покупаю тебе самолет до Питера, полетишь немедленно. Будешь сидеть там ниже травы, тише воды, и если только попробуешь пикнуть, я отверну тебе твою тупую бошку, много не потеряешь, потому что мозгов в ней все равно нет.
– Я не могу сейчас уехать, – Клинкова подскочила к кровати, поправляя волосы, – У меня дела. Очень срочные.
– Ты издеваешься? Я сказал, что ты улетаешь сейчас же…
– Да не полечу я. По крайней мере сейчас, не сегодня. Закончу свои дела и тогда решим этот вопрос…
– Этот вопрос решен, и он не обсуждается. Ты никуда не пойдешь… Сука, да почему все это происходит со мной? Почему я должен возиться с тобой, когда время решать другие вопросы? За какие грехи ты мне блять такая досталась? Почему ты просто не можешь послушать то, что тебе говорят, ради твоей же безопасности…
– Ну пожалуйста, – захныкала Вера, медленно подходя к Артему и обнимая его поперек пресса, – Мне очень надо. Я пообещала, что приду.
– Нет. Я сказал, нет. Отвали Рыжая, ты никуда не пойдешь, особенно после того, что ты мне только что рассказала.
– Ну Тём, мне надо встретиться с подружкой, очень важная встреча, и после нее я улетаю в Питер, идет? – Вера повисла у него на шее, оставляя короткие поцелуи на мужской шее, – Я ненадолго. Даже не буду против охраны.
– Конечно не будешь, иначе ты хуй куда поедешь. Из-за тебя переломали мне Глеба, Вовка еще не скоро очухается… Я не знаю, кого с тобой отправить.
– Я позвоню Косте, он приедет и отвезет меня, – Клинкова запрыгнула на Исаева, обвивая его поясницу ногами, – Пожалуйста, Тём.
– С Костей вопрос решенный. Он нахуй тут не нужен.
– Нужен. Он мой друг.
– Без мозгов твой друг, также как и ты. Нет, Костя сразу нет.
– Тогда я сбегу без твоего ведома и без твоей охраны…
– Тогда ты получишь по жопе, – Исаев в подтверждении своих слов, больно шлепнул по женской заднице, вынуждая Веру подскочить, – Не в твоих интересах ставить мне сейчас условия.
– Верни Костю.
– На колени.
Вера замерла, вглядываясь в темнющие карие глаза, а потом медленно расцепила скрещенные лодыжки и сползла с Исаева на мягкий ковер. Артем снова набрал полную грудь воздуха и прикрыл глаза, когда в тишине комнаты лязгнула пряжка ремня.
Вера почти не дышала всю церемонию. Взволнованно, с каплей зависти, наблюдала, какая красивая, а самое главное влюбленная в своего мужчину Софа, смотрела Андрею в глаза и тепло улыбалась. Как нежно держала его за руку и всю дорогу что-то шептала ему на ушко. Никольский хоть и старался быть сдержанным, но все равно не смог скрыть горящих глаз и несдержанного, облегченно выдоха, после того как Софа ответила «Согласна». Это было поистине удивительным, вдохновляющим событием, которое Вера переживала с доброй грустью, наблюдая за влюбленными. Тайная свадьба, несмотря на обстоятельства, после которой обязательно будет грандиозный скандал и долгие годы совместной жизни, Вера очень хотела верить.
Ваня аккуратно придерживал ее за талию, когда они вышли из ЗАГСа, притормозив на ступенях перед входом. Софа с Андреем фотографировались на местной скамейке влюбленных, самозабвенно целуясь, периодически хихикая как подростки. Вера поймала прядку волос, которую выхватил из прически ветерок и заправила ее за ухо, сжимая в руке Софин букет невесты.
– Я готов хоть каждый день ходить на свадьбы, если ты будешь свидетельницей, моим негласным партнером в этом трудоемком процессе, – мужчина засмеялся, поджигая сигарету, уже зажатую в зубах.
– Я думаю, что это была моя первая и последняя свадьба в этой жизни, – Клинкова усмехнулась, щурясь от солнца и увлекая Сахнова за собой в тенёк.
– Брось. Поорет да перестанет, назад дороги нет…
– Да и к тому же место на кладбище у меня уже есть… Ох.
– Ты действительно так его боишься?
– Я боюсь потерять его доверие. Последнее время мы часто ругаемся и я приношу ему некоторые проблемы, мне не хочется, чтобы он думал, что я тупоголовая малолетка, которая только и ищет повод, чтобы засадить его еще больше, – Вера прислонилась поясницей к перилам, откидывая голову назад, позволяя ветру трепать волосы еще сильнее.
– Я рад, что у него есть ты, – после недолгой паузы и пары коротких, задумчивых затяжек, произнес мужчина, – Наверно он нуждался в этой любви, больше чем кто-либо.
Вера подняла голову, ловя сползающие по носу солнцезащитные очки, и посмотрела на Ваню. Она всегда воспринимала его как благородного рыцаря, который в обход себе, пожертвует своими чувствами, лишь бы «спасти» другого, дать позволить ему выбрать не себя. Это было действительно благородно, хоть и больно.
– А я рада, что у него есть ты. И у меня есть ты, – Вера прижалась к Ване, кладя голову ему на грудь, – Прости, что не мы, а я и он.
– Ничего, значит, я в своей жизни еще не дошел до той черты, когда спасение приходит в лице таких ангелов как ты, значит, я еще подожду и продолжу пакостить, – Сахнов засмеялся, отворачиваясь и затягиваясь тлеющей сигаретой.
– Хватит там лобызаться, молодежь, – неожиданно крикнул Андрей, поправляя растрепавшиеся волосы, – Моя жена хочет общее фото.
– Если бы ты не упомянул, что этого хочет твоя жена, я бы хер к тебе подошел, – улыбчиво крикнул Ваня в ответ и протянул Вере руку, – Пойдем, раз жена просит.
Артем, на удивление, не поехал на работу, лениво прохаживался по дому, вдруг придирчиво проверяя пальцем, пыль на полках, цедил чай и задумчиво поглядывал на Веру, которая вернулась домой слишком мечтательная.
– Как Миша? – она затянула поясок короткого халата на талии и склонилась над кухонным островком, упираясь в него локтями.
– Говорит, что чувствует, как затягиваются швы, сегодня даже уснуть из-за этого не мог, – Исаев сделал глоток из своей здоровенной кружки и опустился на кухонный островок в той же позе, напротив Веры, – Где была?
– Была свидетельницей, подружка расписывалась со своим парнем.
– У тебя сейчас лицо от улыбки треснет, – Исаев хмыкнул, со стуком опустив кружку на поверхность, – Сейчас не до свадьбы, Вер, да и вообще, нахуй она нужна?
Девушка вздохнула, пряча улыбку, выпрямилась и отвернулась к раковине, намыливая грязные тарелки.
– Это сейчас что такое было? Я вижу в твоих глазах обиду? Вер, ты серьезно?
– Я никогда не поднимала вопрос со свадьбой, просто это так…
– Важно для тебя? Почему бабы так зациклены на том, чтобы накинуть мужиками петлю в виде обручального кольца? Что тебе это даст? Что изменится от того, что мы поженимся?
– Я хотя бы не буду бояться залететь от тебя.
– А сейчас ты типо боишься? Пиздец, Вер, ты не о том думаешь сейчас. Подумай лучше, как угомонить своего папашку, чтобы он нам карты не путал…
– У меня задержка уже несколько дней и моли Бога, чтобы это было не то, о чем я думаю, – Вера со злостью швырнула тарелку обратно в раковину, выключая воду и вытирая руки о кухонное полотенце, – Мир крутится не только вокруг этого всего дерьма, с вашими стрелялками, войнушками, вокруг вас продолжается жизнь, реальная и настоящая, которая может иногда пойти не по плану, который ты там себе в блокнотике нарисовал.
– Так, слушай. Пф-ф-ф, – Исаев напряженно выдохнул, хлопая ладонями по мрамору, – Я блять че то даже подвис. Ты мне нормально скажи, да или нет, конкретно…
– А что ты так напрягся? Боишься? – Вера оттолкнула мужчину, проходя мимо него в гостиную, – Нихуя мне от тебя не надо, ни свадьбы, ни детей, я все время на таблетках, так что остынь, папаша. И да, в семь часов нам надо быть в «Ручье», Андрей позвал, какие-то новости у него.
Вера была очень расстроена таким положением дел. Она надеялась получить другую реакцию от Исаева, но теперь, сидя на крышке унитаза, с текущими соплями из носа, убеждала себя в том, что отчасти он прав.
«Какая свадьба, какой ребенок, сначала нужно разобраться с Гордеевым, а потом…»
А потом ничего.
И от этого «ничего» было так тоскливо, так до одури, до тошноты противно, что просто хотелось выть. Разрыдаться от такой несправедливости, залепить ему пощечину, чтобы горела щека, но вместо этого Вера взяла себя в руки и умылась, стараясь подольше не выходить из ванной, чтобы скрыть красные глаза.
Настроение было испорчено не только у Веры, хоть она и старательно делала вид, что все нормально, просто ее сучья натура решила сегодня показать себя немного больше, чем положено. Исаев нахмуренно застегивал рубашку, когда Вера вышла из гардеробной с двумя платьями в руках.
– Не знаю, какое надеть, красное или белое, – она прикинула к телу сначала одну вешалку, затем другую.
– Мне нравится красное, – Артем отмахнулся, надевая брюки и застегивая ремень. Вера задержала взгляд на пряжке ремня, а потом тряхнула головой и отвернулась.
– Значит, надену белое, – она швырнула вешалку с платьем на кровать и скрылась в гардеробной. Исаев проводил ее взглядом, тактично промолчав, но Вера успела заметить вмиг окаменевшие желваки.
Всю дорогу до ресторана они сверлили друг друга взглядами, перекидывались едкими фразочками, после которых Вера искренне желала задушить его подушкой во сне.
– Ты в курсе, что ты меня дико раздражаешь, когда так себя ведешь? – он дернул ее за руку, пока она вылезала из машины, нарочито улыбаясь знакомым на парковке перед рестораном.
– Я вижу, что в такие моменты ты меня просто ненавидишь, после этого вечера эта ненависть только усилится, дорогой, – Клинкова поправила ему воротник рубашки и оставила яркий след от помады у него на щеке.
Ляпнула и только потом подумала.
Как бы она на него не злилась, у него повод злиться будет посерьезнее, когда она вместе со всеми узнает, к чему сегодняшний очередной банкет. Она посмотрела ему в глаза, пока он в полном недоумении смотрел на нее в ответ, взяла его под руку, заводя в ресторан.
– Я терпеть не могу, когда происходит подобная хуйня, Клинкова, скажи мне сейчас, что ты натворила.
– Ты все узнаешь, немного подожди.
Артем остановился, когда к нему подошла улыбчивая женщина, заставив его наклониться, для того, чтобы она смогла его обнять.
– Привет, Тёмочка, я очень рада тебя видеть. Так хорошо, что мы все собрались, – она потрепала его по короткому ежику волос и снова улыбнулась, – Я уж думала, не дождусь этого дня.
– Какого дня, Тамара Ильинична?
– Ну ну, баловник, – она игриво хлопнула его по плечу, – Не шути так. Я уже дама в возрасте, мне ваши мальчишеские хохмы больше не по силам, до свадьбы сына еле дожила.
– До какой свадьбы, Тамара Ильинична… – Исаев осторожно отстранил от себя мать Андрея и, сцепив зубы посмотрел на Никольского, бережно прижимающего к себе Софу, которая с еле заметным испугом смотрела на Артема через весь зал, – Клинкова-а-а…
Вера уже в этот момент семенила за сцену, стараясь не оглядываться.
Как хорошо, что эта милая женщина попалась как нельзя, кстати, очень вовремя. Она молила Бога, чтобы он не начал громить ресторан до начала праздника и все время выглядывала из-за кулис, ища Артема взглядом.
Первый раз она видела его настолько растерянным. Он медленно подошел к молодоженам, пожал руку Андрею, прижал к себе Софу – Вера видела, как сжалась мужская ладонь в кулак у нее за спиной. Он задумчиво кивнул, что-то параллельно говоря, а затем забрал у мимо идущего официанта графин с водкой, прямо с подноса и сел за самый дальний столик в ресторане.
Клинкова вытерла вспотевшие ладони об платье, в очередной раз ругая себя за глупость. Она в очередной раз доказала и себе и ему, что она действительно обычная тупоголовая девка, которая сначала делает, а потом думает.
«Но тогда он бы сорвал роспись и весь праздник».
Вера едва не заскулила, когда увидела, как он коситься на Софу с Андреем, когда она показывали кольца родителям Андрея.
Он всю жизнь заботился о Софе, называя ее сестрой, оберегал, защищал, он любил ее больше, чем кто-либо, после смерти родителей. Он не заслуживал такого отношения к себе, он не должен был узнать об этом вместе со всеми, в то время, когда он был одним из самых близких и родных людей, как Софе, так и Андрею.
Вера только услышала свое имя, когда ее объявил ведущий и она с рвущимся наружу сердцем, сжимая в руках гитару, вышла на сцену.
– Сегодня важный день, – голос задрожал, и Вера слегка прокашлялась, прежде чем продолжить, – Не только для Сони и Андрея, но и для нас для всех. Мы становимся свидетелями прекрасного праздника, зарождения новой семьи. Я, насколько могу считать себя приближенной, знаю всю историю их отношений от и до и могу с уверенностью сказать… – она покрепче сжала микрофон в руках, смотря на улыбающуюся пару, которая встала со своих мест, сжимая бокалы шампанского в руках, – Те испытания, которые преподнесла вам и вашим отношениям судьба стоили того, чтобы сейчас вы смогли наконец-то назвать друг друга мужем и женой. Я спою песню, которую написала специально для одного человека, хотя сейчас все мои песни только о нем и для него, но кто-то может, узнает в ней себя, – Вера опустила голову, не в силах больше смотреть на Исаева, сидящего в полнейшем одиночестве, глушащим водку, изредка, не верящее, качая головой.
(песня, которую поет Вера – Алевтина Егорова «Буду любить я тебя вечно»)
