Текст книги "Умный маленький поросеночек (Сказки Венгрии и Румынии)"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

ПОЛУШУБОЧЕК

Жил на свете крестьянин. У него были жена и дочь. Однажды пришел к ним на смотрины молодой парень со своим дружком.

Поставили им доброе угощение: курицу, пироги. А хозяин даже послал дочку в погреб за вином. Девушка спустилась в погреб и стала приглядываться, какая бочка больше всех – отец велел ей нацедить вина из самой большой бочки. Пока это она выбирала бочку, вдруг приметила бревно, прислоненное к стене погреба. Как увидела его девушка, так и призадумалась: вот, дескать, пришли к ней свататься, выйдет она теперь замуж, будет у нее сынок, она купит ему на ярмарке полушубочек, а мальчик невзначай заберется как-нибудь в погреб, станет там прыгать возле бревна, бревно свалится, убьет мальчика, и кому же тогда останется полушубочек? Как подумала об этом девушка, такое ее отчаяние взяло, что села она на приступочку и заплакала.

А в доме ждали, ждали ее и никак дождаться не могли. Тогда отец послал в погреб жену.

– Мать, пойди посмотри, куда девка запропастилась?! Что это она там возится так долго в погребе? Может, вино у нее вытекло и она не смеет подняться наверх?

Спустилась хозяйка в погреб и увидела: сидит дочка на приступочке, плачет.

– Да что с тобой сталось, доченька, что ты так горько плачешь?

– А как же, матушка, не плакать, когда мне вся моя будущая жизнь представилась.

И она рассказала матери обо всем, что ей представилось. А та как услыхала о полушубочке, да о внучонке, да о том, как он в погреб проберется, да возле бревна прыгать станет, да как его этим бревном убьет… Как услыхала старая, так и села рядом с дочкой и тоже заплакала.

А хозяин сидит с гостями в горнице и никак вина не дождется. Рассердился, разгневался, даже браниться стал:

– Эх, раззявы, видно, все вино повылили. Пойду-ка сам погляжу, куда они там запропастились.

Спустился он в погреб и видит: сидят обе, старая и молодая, слезы льют в три ручья, а бочки целы, вином полны.

Никак не мог хозяин в толк взять, что это с бабами сталось.

– Будет вам ревмя-то реветь! Говорите, что с вами приключилось!

А они сквозь слезы:

– Ой, отец, да как же нам не плакать, не рыдать, коли такая печальная дума нам в голову запала.

И поведали они ему обо всем. И так они растравили его душу, что он присел на приступочку рядышком и в один голос с ними заплакал.

Ждал, ждал жених, дождаться не мог. Поднялся и пошел за хозяевами в погреб. Пришел, глядит – все трое плачут-заливаются один другого пуще. Смотрит жених и никак не поймет, чего же они так горько плачут. Спросил их, они ему все рассказали. Тут жених покатится со смеху, даже бочки и те ходуном заходили.

– Ну, – сказал жених, – таких чудаков я еще не видывал. Пусть уж лучше судьба решит, жениться мне или не жениться. Я сейчас же отправлюсь в путь и буду странствовать до тех пор, покуда не встречу еще трех таких же чудаков, как вы. Не встречу – так не обессудьте! А ежели встречу, то вернусь и возьму в жены вашу дочь. Уж как судьба укажет!

И пустился в путь. А невесту да родителей ее оставил в погребе. Дескать, пусть уж наплачутся вволю.

Только парень прошел семью семь стран, как увидел там человека, занятого странным делом: перед ним на земле грудой лежали орехи, и он пытался эти орехи забросить вилами на чердак.

Парень подошел к человеку поближе и спросил:

– Хозяин, что это вы надумали с орехами делать?

– Да я тут покоя не знаю, – ответил ему человек. – Вот уже полгода тружусь, все кидаю и кидаю эти орехи и никак не заброшу на чердак. Хоть я и бедный человек, но готов сто форинтов дать тому, кто эти орехи перебросает на чердак.

– Ладно, я это сделаю, – сказал парень.

Он взял меру и за полчаса перетаскал на чердак все орехи. Получил тут же сто форинтов и пошел дальше.

«Да, – подумал про себя парень, – одного чудака я уже встретил».

Шел, шел, и опять повстречался ему человек. Смотрел, смотрел на него парень и никак не мог уразуметь, что тот делает. В руках незнакомец держал корыто и с ним то вбегал в домик, то выбегал обратно. А в домике – чудно даже – не было окон, а вместо двери зияла дыра.

Подошел парень, поздоровался и спросил:

– Добрый день, земляк! Над чем это ты трудишься?

– Да вот, парень, весной уже год будет, как я построил этот дом и не знаю, отчего это в нем так темно. Гляжу, в других домах светло, а хозяева никакого труда к этому не прикладывают. Я же как построил свой дом, так с тех пор корытом все таскаю и таскаю свет в него. Вот и сейчас, сам видишь, маюсь. Сто форинтов готов дать тому, кто сделает мой дом светлым.

– Ну, это дело по моим силам, – сказал парень. Он взял топор, прорубил два окна, дверь, и в доме сразу стало светло.

Парень получил сто форинтов и пошел дальше.

«Да, – подумал он, – вот и второй чудак!»

Шел, шел парень и вдруг видит: какая-то женщина силком запихивает цыплят под наседку. Парень окликнул ее:

– Хозяюшка, ты что это делаешь?

– Да вот хочу цыплят посадить под наседку, – ответила женщина. – Боюсь, что они разбегутся по сторонам и коршун их схватит. А никак толку не добьюсь: посажу под одно крыло, они из-под другого вылезают. Посажу под другое крыло, они из-под того вылезают. Сто форинтов готова дать тому, кто научит меня, что с ними делать!

Парень сказал:

– Ладно, я научу вас. Не тревожьтесь и не беспокойтесь, хозяюшка, и никогда силком цыплят под курицу не подсовывайте. Только наседка завидит коршуна, она сама спрячет цыплят под крылья.

Хозяйка обрадовалась доброму совету и сразу же отдала парню сто форинтов. Парень тоже обрадовался и пошел обратно.

Про себя же подумал:

«Ну вот я и нашел трех чудаков».

Он вернулся домой, тут же обручился с девушкой, и через две недели они сыграли свадьбу. А больше я о них ничего не слыхал, разве только то, что у них родился сын, купили они ему полушубочек, а бревном его не придавило. И по сей день они живут, ежели не померли.

ДВА ЖАДНЫХ МЕДВЕЖОНКА

По ту сторону стеклянных гор, за шелковым лугом, стоял нехоженый, невиданный густой лес. В этом нехоженом, невиданном густом лесу, в самой его чащобе, жила старая медведица. У этой старой медведицы было два сына. Когда медвежата выросли, они решили, что пойдут по свету счастья искать.

Поначалу пошли они к матери и, как то положено, распрощались с ней.

Обняла старая медведица сыновей. И наказала им никогда не расставаться друг с другом.

Обещали медвежата исполнить наказ матери и тронулись в путь-дорогу.

Сначала пошли они к опушке леса, а оттуда в поле. Шли они, шли. И день шли и другой шли. Наконец все припасы у них вышли. А по дороге достать было нечего.

Понурые, брели рядышком медвежата.

– Эх, братик, до чего же мне есть хочется, – пожаловался младший.

– А мне и того пуще! – сокрушенно качал головой старшенький.

Так они все шли да шли, покуда вдруг не набрели на большую круглую головку сыра. Хотели было поделить ее по справедливости, поровну, но не сумели. Жадность одолела медвежат, каждый боялся, что другому достанется большая половина.

Спорили они, ругались, рычали, как вдруг подошла к ним лиса.

– О чем вы спорите, молодые люди? – спросила лукавица.

Медвежата рассказали лисице о своей беде.

– Какая же это беда, – сказала лисица. – Это не беда! Давайте я вам поделю сыр поровну: мне что младший, что старший – все одно.

– Вот хорошо-то! – воскликнули с радостью медвежата. – Дели!

Лисичка взяла сыр и разломила его надвое. Но старая плутовка примерилась и расколола головку так, что один кусок – это даже на глаз было видно – был больше другого.

Медвежата враз закричали:

– Этот больше!

Лисица успокоила их:

– Тише, молодые люди! И эта беда – не беда. Малость терпения. Сейчас я все улажу.

Она откусила добрый кусок от большей половинки и проглотила его.

Теперь большим стал меньший кусок.

– И так неровно! – забеспокоились медвежата.

Лисица посмотрела на них с укоризной.

– Ну, полно, полно, – сказала она. – Я сама знаю свое дело!

И она откусила от большей половины здоровенный кусок. Теперь больший кусок стал меньшим.

– И так неровно! – вскричали медвежата в тревоге.

– Да будет вам! – сказала лиса, с трудом ворочая языком, так как рот ее был забит вкуснейшим сыром. – Еще самая малость, и будет поровну.

Так и шла дележка. Медвежата только черными носами водили туда-сюда, туда-сюда, от большего к меньшему, от меньшего к большему куску.

Покуда лисица не наелась досыта, она все делила и делила.

К тому времени, как куски сравнялись, медвежатам почти и сыра не осталось: две крохотные крошки!

– Ну что же, – сказала лиса, – хоть и помалу, да зато поровну! Приятного вам аппетита, медвежата! – захихикала она и, насмешливо помахав хвостом, была такова.

Так-то вот бывает с теми, кто жадничает!

БЕЛАЯ ЛОШАДЬ

Жил на свете бедный человек. Не было у него ничего, кроме белой лошади. Зарабатывал он на хлеб тем, что гонял свою лошадь на мельницу, впрягал ее там в привод, она послушно шла по кругу и двигала привод, а за ним вращались жернова. День-деньской молола мельница зерно, день-деньской работал бедняк на своей лошади. Очень это надоело бедной лошадке. И она сказала хозяину:

– Хозяин ты мой хороший, почему это другие люди двух лошадей запрягают в привод, и только меня ты запрягаешь не в пару. Маюсь я на этой мельнице одна. Целый день хожу по кругу, верчу и верчу тяжелые жернова.

– Лошадушка моя, – ответил ей бедняк, – причина тут простая. Ведь у меня не то что коня или мелкой скотинки, букашки даже – и той нет, чтобы припрячь к тебе.

Тогда белая лошадь сказала своему хозяину:

– Коли беда только в этом, дай ты мне волю, и я сама найду себе подмогу.

Бедняг тут же распряг свою лошадь, и побрела она куда глаза глядят.

Пошла белая в путь-дорогу. Шла, шла, вдруг видит – лисья нора. Раскинула умом белая лошадь и вот что решила: «Лягу возле самой лисьей норы и прикинусь мертвой».

А в лисьей норе жила старая лисица с тремя лисенятами. Одна лисичка, что поменьше, захотела вылезти из норы. Подошла к выходу, увидела белую лошадь и решила, что на дворе снег.

Вернулась лисичка к матери:

– Ой, маменька, нельзя сейчас выходить из норы, снег ведь на дворе!

– Какой там снег? – подивилась старая лисица. – Ведь на дворе лето стоит. Пойди, сыночек, – сказала она лисенку, что был постарше. – Ты постарше, погляди-ка, что там такое?

Пошел средний сын. Но и он увидел, что у выхода из норы лежит белая лошадь. Вернулся средний лис к матери и сказал:

– Ой, маменька, и вправду нельзя вылезти, на дворе снег.

– Какой же снег, когда середина лета! – сказала сердито лиса. – Поди ты, мой старший сын, ты уже видывал виды, не чета младшим! Посмотри, что там такое.

Старший сын вышел, однако и он вернулся с тем же самым.

– Да, маменька, – сказал он, воротясь. – Как ни смотри, а на дворе снег! Кругом белым-бело.

– Быть того не может, – сказала старая лиса, – чтобы в разгар лета и снег!

И она сама направилась к выходу. Подошла и видит, что это не снег, а белая лошадь лежит.

Задумалась лиса: как бы оттащить ее подальше? Кликнула она сыновей, взялись они вчетвером, а лошадь ни с места.

Тогда старая лиса решила пойти к своему куму волку.

Пришла и говорит:

– Милый мой куманек. И какой же я раздобыла лакомый кусок. До норы уже было дотащила, а он никак не влезает в нее. Вот я и надумала, давай-ка перетащим его в твое логово, может быть в него он и влезет. А есть его будем пополам.

Обрадовался волк славному угощению, а про себя подумал:

«Было бы мясо в моем логове, а там уж лиса ни кусочка не получит».

Они подошли к месту, где лежала белая лошадь. Волк даже усомнился:

– Скажи, кумушка, а как же дотащить ее до моего логова?

– Да очень просто, – ответила лиса. – Так же, как я тащила ее сюда: привязала за хвост к моему хвосту и волокла ее по рытвинам и ухабам. И до чего же легко мне было! А теперь давай привяжем ее хвост к твоему хвосту, тебе дотащить куда легче.

– Вот это будет здорово, – решил волк и тут же согласился.

А лисица крепко-накрепко привязала волчий хвост к хвосту белой лошади.

– Давай, кум, тащи!

Потянул волк, чуть не лопнул от натуги, а лошадь ни с места. Еще пуще напрягся, и вдруг белая лошадь вскочила на ноги и понеслась. Тащила она волка за хвост через рытвины и ухабы до тех пор, покуда не приволокла его к бедняку…

– Получай, хозяин, нашла я себе подмогу.

Бедняк тут же прикончил волка, шкуру его продал за большие деньги и купил на них вторую лошадь.

С тех пор белая лошадь уже не вертела больше жернова одна.

ЗАЙЧИК

Быль это или небылица, а за далеким морем жил-поживал зайчик. Был у него колокольчик, и любил им зайчишка позванивать.

Однажды зайчик побежал пастись в поле, а колокольчик, чтобы его никто не взял, повесил на маленькое деревцо. Ушел зайчик. А когда вернулся, то увидел, что дерево выросло, стало высоким-высоким. Никак не мог зайчик достать свой колокольчик.

Тогда заяц попросил дерево нагнуться, чтобы можно было снять колокольчик. Но дерево ответило:

– Довольно я гнулось по ветру! Не стану еще и ради твоего колокольчика нагибаться.

Рассердился зайчик, пошел к топору.

– Топор, топор! Прошу тебя, сруби ты дерево – не хочет оно мой колокольчик отдать.

Ответил зайчику топор:

– Хватит! Не стану я рубить дерево. Довольно я рубил на своем веку.

Пошел зайчик к камню.

– Камень, камень! Прошу тебя, затупи топор! Топор не хочет дерево срубить, дерево не хочет мне колокольчик вернуть.

Ответил камень:

– С чего это стану я топор тупить? Довольно уже о меня топоров иступилось.

Не добился толку зайчик и здесь, пошел к воде.

– Вода, вода! Прошу тебя, смой ты камень! Камень не хочет топор затупить, топор не хочет дерево срубить, дерево не хочет мне колокольчик отдать.

Ответила вода:

– Вот еще, стану я камень смывать! И так сколько времени теку, все камни смываю да смываю.

И здесь не добился толку зайчик, пошел к волу.

– Вол, прошу тебя, выпей ты воду! Вода не хочет камень смыть, камень не хочет топор затупить, топор не хочет дерево срубить, дерево не хочет колокольчик мне вернуть!

Промычал вол в ответ:

– Не стану я воду пить. Довольно я ее пил и пил. Не хочу и не буду.

Пошел зайчик к мяснику.

– Мясник, прошу тебя, зарежь ты вола, вол не хочет воду выпить, вода не хочет камень смыть, камень не хочет топор затупить, топор не хочет дерево срубить, дерево не хочет мне колокольчик вернуть.

Отвечает мясник зайчику:

– Не стану я вола резать, всю жизнь только и знаю, что колю да режу. Хватит!

Вот тогда-то зайчик взаправду рассердился и пошел к блохе:

– Блоха, укуси-ка ты мясника. Мясник не хочет вола зарезать, вол не хочет воду выпить, вода не хочет камень смыть, камень не хочет топор затупить, топор не хочет дерево срубить, дерево не хочет мне колокольчик вернуть!

Блоха укусила мясника, мясник пошел вола резать, вол пошел воду пить, вода пошла камень смывать, камень пошел топор тупить, топор пошел дерево рубить, дерево нагнулось – отдало зайчику колокольчик.

Взял заяц колокольчик, зазвонил.

И поныне звонит им, ежели не перестал.

ОТОЩАВШИЙ ПОП

Жил однажды поп. Толстый-претолстый. И до того он заелся, что уж и белый хлеб стал ему не по нраву. Не хочется попу белого хлеба, – пойду, говорит, черного хлеба поищу.

Вот идет он, а навстречу ему два странника. Они спрашивают его:

– Куда идете, ваше святошество?

– Иду черного хлеба искать, – поп в ответ. – Белый уж мне больно претит, надоел.

Переглянулись странники, и один другому говорит тихонько:

– Вынь-ка уздечку из сумы да надень ее попу на башку.

Достал второй странник уздечку из сумы и взнуздал попа. И сразу поп в коня превратился.

В ту пору проходил мимо бедняк. Остановили его странники и спрашивают, куда он путь держит.

Бедняк отвечает:

– Иду на ярмарку, коня покупать. Детей у меня много, а как их прокормить, ума не приложу. Да разве по моим деньгам коня найдешь?

Тогда странники говорят:

– Ладно, возьми этого коня, работай на нем год. Но только смотри, его нельзя кормить ничем другим, как древесной стружкой. Ты это накрепко запомни. А как год пройдет, приведешь его сюда. Ну а мы уже тут будем.

Бедняк поблагодарил странников и увел коня.

Через год привел бедняк коня на то же место, где получил его. А странники уже тут как тут. Спрашивают:

– Ну, бедняк, что ты на этом коне заработал?

Бедняк отвечает:

– Еще на одного коня заработал.

Тогда странники говорят ему:

– Ладно. Работай на нем и дальше. Заработай еще что-нибудь.

Заработал бедняк за второй год телегу.

Снова привел коня к странникам, а те оставили ему коня еще на год.

– Заработай еще что-нибудь, – сказали они.

На третий год бедняк заработал на том коне сбрую.

И опять привел, согласно обещанию, к странникам. Тот странник, что напялил попу уздечку на башку, сказал:

– Ну а теперь отведи-ка нашего коня в соседнюю деревню и поставь его в поповскую конюшню.

Отвел бедняк коня в поповскую конюшню.

К тому времени попадья без попа совсем обеднела. Не осталось у нее ничего, кроме захудалой коровенки.

Поднялась попадья, как обычно, спозаранок подоить свою коровенку. Вошла в конюшню и видит: стоит чужой конь и кругом занавожено.

Взяла попадья вилы в руки, да и ткнула ими того коня в бок.

Вышла попадья из конюшни, а конь стал тереться головой о колоду. Долго терся – до тех пор, пока не скинул уздечку. А как скинул, так вылез из конской шкуры и снова превратился в попа.

Вошел он к себе в дом, а жена и говорит ему:

– Где ж ты был, муженек?

– Где был? – ответил поп. – Конем я три года сряду воз возил. Плох был белый хлеб, так одну только стружку ел. Мало того, еще и ты меня вилами вразумила.

Кабы не отощал поп, не узнал бы, какой хлеб сладок.

О ТОМ, КАК БЕДНЯК ЧЕРТА ОБМАНУЛ

Жил на свете бедняк. И был он таким бедным, ну, как церковная мышь. А детей у него было столько, сколько дыр в решете.

Однажды сказала ему жена:

– Вот что, муженек, все равно жизнь нам не в жизнь. Так ступай ты куда-нибудь, поищи счастья, может, и найдешь работу. А то ведь живем положив зубы на полку, недолго и помереть.

Напекла она мужу лепешек в золе, сложила их в дорожную суму, и отправился бедняк в путь.

Шел, шел он дорогой и вдруг повстречался с чертом.

– Куда ты идешь, бедняк? – спросил его черт.

– Да вот товарища ищу, хочу счастья попытать. Пойдем, что ли, вместе.

Черт сказал:

– Ладно. Согласен я. Пойдем хлеб молотить. Теперь осень, пшеница поспела. Самая страда. Заработаем, сколько сработаем.

На том и поладили. Пришли к одному хозяину, нанялись хлеб молотить. С утра принялись и работали до вечера. Да вот беда, бедняк-то был с голодухи слабый, хворый. Как ударит он цепом, так снопы лежат, не шелохнутся. А черт – здоровяк. Как махнет цепом, так все зерно зараз и высыпается. Во какая у него силища была!

Вечером пошли ссыпать хозяину пшеницу. Посмотрел хозяин, сказал:

– Славно вы, парни, поработали. Вишь, сколько спроворили. Зараз и всю пшеницу смолотили. Придется заплатить вам что положено.

Во время работы батраки – бедняк и черт – пшеницу в одну кучу валили, мякину в другую сгребали. Хозяин дал им меру, сказал – сколько можно взять зерна.

А бедняк и спросил его:

– А мякины не дашь?

Усмехнулся хозяин:

– Мякины бери сколько хочешь.

Взял бедняк меру, отсыпал пшеницы, сколько полагалось, а рядом нагреб кучу мякины. Нагреб и спрашивает черта:

– Ну, куманек, выбирай, какую кучу хочешь, большую или маленькую?

Черт посмотрел, видит, лежит небольшая куча пшеницы, а мякины – здоровенная, блестит вся.

Черт сказал:

– Я-то ведь больше твоего наработал, мне больше и причитается: пусть большая куча достанется мне.

Так и поделили: пшеницу бедняку, мякину черту.

На другой день пошли бедняк и черт к другому хозяину работать. Смолотили пшеницы – гору. А ведь известное дело, мякины-то выходит больше, чем зерна. Снова черт забрал себе большую кучу: по работе, мол, и награда.

И так до самой субботы.

Вот пошли они по домам, понесли заработанное. Бедняк мешок тащит, а черт целый воз на себя взвалил.

Пришли. Женам добытое отдали.

Стала жена черта из мякины хлеб печь, а жена бедняка из пшеницы. У нее-то хлеб вышел пышный, румяный, с хрустом, а у чертовой жены плоский, что подошва, клеклый – и есть не станешь.

Рассердился черт:

– Как же это так, беднякова жена печет хлеб лучше твоего!

И поколотил свою жену крепко.

В понедельник с утра бедняк и черт снова отправились в путь.

– Слышь, бедняк, – сказал черт, – ты меня в прошлый раз провел, так давай пойдем теперь уж не молотить, а воровать. Здесь у одних богатеев свинарник полон свиней. Вот мы их и утащим. Уж я по этому делу мастак. Тут меня не обманешь, не проведешь!

Ладно! Пошли они к помещичьей усадьбе. Забрались в свинарник, а там свиней-то, свиней – больше ста!

– Знаешь что, куманек, – сказал бедняк, – надо нам с тобой заранее решить, кому какие свиньи достанутся. А то ведь ты по этому делу – сам говорил – мастак. Так чтобы мне в убытке не оказаться!

– Ладно, – сказал черт. – Да как их различишь, в кучи-то не свалишь!

Тогда бедняк предложил.

– Давай так поделим, – сказал он, – тех, что будешь выбрасывать ты, – бросай как они есть. А тем, которых буду выбрасывать я, – для приметы загну кверху хвосты. Так мы и узнаем, кому какая свинья пойдет.

Принялись они за работу. Повыбрасывали сотню свиней из свинарника.

Наконец черт сказал:

– Ну, будет. Пойдем. А то еще поймают нас.

Когда они уже отогнали свиней подальше и погоня была им не страшна, черт сказал:

– Ладно, куманек, давай разберемся, разделимся. Дели!

Приступили они к дележу.

Бедняк взял свинью и хворостинкой отогнал на одну сторону:

– Это моя!

И другую:

– И эта моя!

Отогнал и третью:

– И эта моя! И эта! И эта – видишь, у нее хвост кверху загнут.

А у какой свиньи хвост не загнут кверху?

Сидит черт, опомниться не может.

– И эта моя! И эта моя! И эта моя! – говорит бедняк.

На сотню свиней нашлось три, у которых хвосты были прямые. Да и те свиньи, видать, больные были.

Пригнал бедняк свиней домой и зажил богато.

А черт по-прежнему бродит, неведомо что ищет. Только с тех пор зарок дал – с бедняками больше не связываться, потому что они все равно умнее его.