Текст книги "Восторг гаргульи (ЛП)"

Автор книги: Наоми Лукас

Соавторы: Брекстон Мел
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Несмотря на все это, единственное, что я слышу, ‒ это клятвы. Новобрачные обещают друг другу много прекрасного, но больше всего меня поражает клятва верности, пока смерть не разлучит нас. Тогда Саммер смотрит на меня, выдерживая мой взгляд и смахивая слезы.

Весь день она занята фотографированием свадебной вечеринки, и пока я играю роль медлительной тени, мы мало времени проводим вместе. Мы делимся обрывками разговоров и короткими объятиями, но большую часть времени мы проводим вместе, разговаривая с ее друзьями.

Каждую минуту я борюсь со своей потребностью украсть ее, заявляя, что она моя, гарантируя, что моя преданность совершенно ясна ‒ это не то, о чем она просила меня. Поэтому я веду себя вежливо, в основном тихо, помогая ей максимально эффективно использовать это ограниченное время. Возможно, я чрезмерно возбужден, но я не одинок.

Со временем сделать это станет не так уж и сложно. Куда бы я ни посмотрел, везде улыбки, смех. Все довольны. Я никогда не видел столько счастья. От этого у меня сжимается грудь и теплеет сердце.

В мире есть добро. Даже если я этого не осознаю, в этом есть добро.

В тот вечер на приеме Саммер наконец-то открывается мне с приближением заката. Мы сидим за большим круглым столом со свадебными гостями и их партнерами. Они пьют шампанское и едят еду. Когда они смотрят на меня, они отводят глаза и понижают голос.

День выдался очень длинным, и, хотя мое тело не чувствует усталости, я устал от этого события.

Запихивая в рот филе-миньон, я с досадой жую.

Под столом Саммер сжимает мое бедро и наклоняется ко мне.

‒ Не волнуйся, ты им просто интересен. Они никогда раньше не видели меня с парнем, и я не могу себе представить, чтобы они когда-либо видели меня с металлистом ростом шесть футов пять дюймов.

Я глотаю мясо.

‒ Что-то не так с металлистами?

Я, очевидно, одеваюсь как один из них, часто нося выцветшие большие футболки старых групп, которые я нашел в комиссионном магазине Элмстича. Они единственные, которые подходят и обычно черные. После достаточного количества вопросов об этом от других, я взял на себя эту роль. Это был естественный способ слиться с толпой. Сейчас на мне нет ни одной футболки. Наряд делает меня чистым листом среди всех мужчин в костюмах.

‒ Перестань так нервничать, ‒ говорит она. ‒ И в металлистах нет ничего плохого.

‒ Я не нервничаю.

‒ А вот и нервничаешь. Это заставляет всех остальных нервничать. Это так же очень мило.

‒ То, что ты можешь чувствовать мои чувства, не означает, что твоя интерпретация их правильна, ‒ ворчу я.

Саммер смеется.

‒ Закат наступит прежде, чем ты успеешь это заметить. Выпей шампанское, ‒ указывает она на игристый напиток в бокале передо мной, ‒ и немного расслабься и… постарайся получить удовольствие. Возможно, ты обнаружишь, что действительно так и делаешь.

Саммер отпускает мое бедро после еще одного сжатия.

‒ Скоро вернусь. Схожу в дамскую комнату.

‒ Подожди…

Мои ноздри раздуваются от паники.

Она уже пробирается сквозь гостей и уходит.

Повернувшись к столу и незнакомцам вокруг меня, я вздыхаю и хватаю бокал.

Попивая шампанское, мои глаза расширяются, и я вдыхаю. Подняв стакан на уровень глаз, наблюдая за пузырьками, я удивляюсь персиковому сливочному вкусу. Аромат Саммер. Хотя он более прямой, резкий, тревожный с быстрой газированной шипучестью. Я делаю еще один неуверенный глоток и закрываю глаза.

‒ Так как же вы с Саммер познакомились?

Я смотрю налево и вижу долговязого мужчину, сидящего рядом со мной. Заметив, что это тот самый человек, который был в паре с Саммер на церемонии, я заставляю кулак расслабиться.

‒ Мы работаем в одном музее.

‒ О! Это место оккультных артефактов… что-то Хопкинса…

‒ Музей странностей Хопкинса.

‒ Да. Это тот самый! Похоже, классное место.

‒ Мы поддерживаем умеренную температуру внутри, иначе старые артефакты испортятся.

Я выпиваю остатки шампанского, сосредотачиваясь на аромате персика.

Парень хмурится, затем смеется.

‒ Чувство юмора, мне это нравится. Мы с Саммер были на одной стажировке. Так я встретил ее и Эллу.

Неуверенный в том, какой юмор содержится в моих словах, я киваю. Кто-то подходит к нам сзади и наполняет наши бокалы вином.

Мужчина поднимает свой и пьет.

‒ Я Джордан.

Не желая показаться неловким, я делаю то же самое.

‒ Зуриэль.

‒ Интересное имя.

‒ Все так говорят.

Он смотрит на меня.

‒ Оно тебе подходит.

‒ Спасибо.

Возможно, он не так уж и плох.

Наш разговор затихает, и я сосредотачиваюсь на вине. Здесь царит глубина вкуса, больше, чем у меня есть опыт, чтобы его заметить, хотя я уверен, что он не так хорош, как шампанское ‒ недостаточно пузырьков. Когда я закончил это, мое настроение улучшилось.

Намного лучше.

Так здорово, что я в баре заказываю еще и ухмыляюсь как дурак. С ним в руке я смотрю на танцпол, всматриваясь в толпу в поисках Саммер и ее яркого платья. Я чувствую ее рядом, стремящуюся найти меня и гадающую, где я.

Наши взгляды пересекают комнату, и она с облегчением улыбается. Саммер извиняется перед остальными и направляется ко мне, глядя на вино в моей руке и на улыбку на моем лице.

‒ Ты счастлив, ‒ выдыхает она, кладя руку на грудь. ‒ Действительно счастлив.

‒ Ты была права. Шампанское подняло мне настроение. Неудивительно, что людям так нравится алкоголь.

‒ Ого.

Ее лицо краснеет.

‒ Похоже на то. Сколько ты выпил?

‒ Только шампанское, бокал вина и вот это.

Я поднимаю чашку и делаю глоток. Его уже почти нет.

‒ За пятнадцать минут? Меня не было так долго!

‒ Это плохо?

‒ Да! ‒ говорит она со смехом. ‒ Я запрещаю тебе пить больше. Все равно скоро стемнеет.

‒ В таком случае…

Я допиваю вино и ставлю бокал.

‒ Давай потанцуем.

Я хватаю ее за руку и тащу на танцпол, где покачиваются другие пары. Следуя их примеру, я обнимаю Саммер.

Она обнимает меня в ответ, пока играет новая песня, темп замедляется. Положив голову мне на грудь, мы плывем из стороны в сторону. На танцполе к нам присоединяются еще несколько пар, в том числе Элла и Ребекка. В бальном зале становится тихо, звучит песня, и люди собираются в круг, чтобы сфотографировать молодоженов.

‒ Я обожаю эту песню, ‒ шепчет Саммер.

Она довольна, чувствует себя комфортно, цветет любовью, которая переливается в меня. Я запускаю руку в ее волосы и прижимаю к себе.

‒ Как она называется?

‒ «Незабываемы». Это Фрэнк Синатра.

Я храню информацию в глубине души.

Мы медленно кружимся по танцполу, пока другие делают то же самое. Никто больше не обращает на нас внимания, они слишком поглощены своими отношениями, чтобы беспокоиться. Песня заканчивается и начинается другая.

С затуманенными глазами и усталая Саммер смотрит на меня.

‒ Я тебя люблю.

Я глажу ее по щеке тыльной стороной ладони.

‒ Я тоже тебя люблю, моя сладкая радость.

Я наклоняюсь и нежно целую ее, от чего она мурлыкает и прижимается еще теснее ко мне.

Я не из этого мира и не принадлежу к этим людям и их праздникам. Я никогда не должен был общаться с людьми, никогда не собирался танцевать, двигаться, жить. Все, что должно было произойти, не произошло.

Все, во что я верил, было не совсем правдой, не единственной возможностью. А с Саммер возможности становятся безграничными. Я принадлежу ей. Нет ничего, чего я желаю больше всего, чем быть там, где она. Любовь не принадлежала мне, и она все равно дала ее мне.

Крепче обнимая, она наклоняется ко мне, наполняя меня своим обожанием и миром.

Мир…

Мир на земле, возможно, никогда не наступит, но моменты мира будут продолжаться всегда. Я касаюсь губами ее макушки.

Она смотрит на меня и улыбается… но улыбка тут же исчезает.

‒ Зуриэль! Ты меняешься!

Музыка меняется, наполняя комнату радостным безумием. Саммер выдергивает меня за руку и утаскивает с танцпола.

‒ Саммер, куда ты идешь? ‒ говорит Элла, когда видит, что мы проносимся мимо нее. ‒ Подожди!

‒ Я не могу! ‒ кричит она.

Я чувствую, как мое тело расширяется, крылья натягивают костюм. Почему-то я не волнуюсь.

‒ Зуриэль, шевелись! ‒ кричит Саммер, когда мы оказываемся в вестибюле отеля. ‒ Твоя кожа становится серой.

Она бросается к лифту и хлопает ладонью по кнопке. Одна из дверей открывается.

Посмеиваясь, я сгибаю пальцы, а мои когти опускаются, следуя за ней в замкнутое пространство.

Когда двери закрываются, она нападает на меня.

‒ Боже мой! Твой костюм разорван посередине.

Я смотрю на свою выставленную напоказ грудь и пожимаю плечами.

‒ Как ты можешь быть таким спокойным? ‒ пищит она, хватая мою рубашку и пытаясь застегнуть порванные края.

‒ Может быть, потому что мне просто все равно.

‒ Тебе больше никогда не разрешено употреблять алкоголь!

Я прижимаюсь к ней губами, просовываю язык между ее губ и тихо целую. Мой член шевелится, когда я провожу рукой по ее спине и притягиваю ее к себе. С последним пронзительным разрывом мой костюм раскалывается, освобождая крылья.

Мой член высовывается, натягивая штаны.

Когда я подтягиваю ее юбку, потворствуя порывам, которые сдерживал весь день, она погружается в мои объятия. Она хнычет, наполняя меня своим желанием.

Лифт звонит. Дверь открывается, закрывается, и мы ее совершенно не замечаем.

Я стягиваю ее лиф и обхватываю ее грудь под бюстгальтером, дразня ее сосок большим пальцем. Со стоном она падает на стену, а я поднимаю ее ногу к бедру. Моя выпуклость вырывается на свободу. Я сгибаюсь и выгибаюсь, зажимая его между ее ног.

‒ Саммер!? ‒ звучит еще один крик.

Мы разрываемся и сталкиваемся с Эллой, которая стоит с широко открытыми глазами посреди открытой двери лифта.

‒ Я могу объяснить! ‒ визжит Саммер, поправляя платье. ‒ Не кричи!

Взгляд Эллы скользит от моих распростертых крыльев к когтистым ногам и наконец останавливается на моем лице. Ее рот приоткрывается, когда двери лифта закрываются. В последний момент она останавливает их рукой.

Двери со свистом распахиваются, обнажая ее прищуренный, напряженный взгляд. Она заходит в лифт, поворачиваясь только для того, чтобы убедиться, что ее объемное платье миновало порог. Саммер хватает с пола мой разорванный пиджак и сует его мне в пах. Я держу его на месте.

‒ Элла? ‒ осторожно спрашивает Саммер, когда ее подруга нажимает кнопку верхнего этажа и поворачивается к нам лицом. ‒ Мне жаль…

Элла подозрительно оглядывает меня сверху вниз.

‒ Ты не лгала. Он горгулья.

‒ Не лгала.

‒ Мне нравилось думать, что ты немного сумасшедшая.

‒ Размечталась, ‒ фыркает Саммер.

Мы с Эллой смотрим друг на друга, пока проносятся этажи.

‒ Ты ведь никому не расскажешь? ‒ спрашивает Саммер.

‒ Разве ты не можешь просто превратиться обратно в человека? ‒ отвечает Элла вопросом, адресованным мне.

Мои крылья колеблются.

‒ Я человек только днем. Я не могу контролировать изменения своего тела.

‒ Это должно быть отстой.

Я киваю.

‒ Элла… ‒ подсказывает Саммер. ‒ Нам нужно убрать его с глаз долой до утра.

Она скрещивает руки и вздыхает.

‒ Вы в отеле через дорогу?

‒ Я подумала, что, если мы доберемся до крыши, мы сможем перелететь, когда станет достаточно темно, и, надеюсь, войти сверху.

Глаза Эллы каким-то образом расширяются еще больше.

‒ Ты можешь летать?

‒ Могу.

‒ Святые угодники. Это действительно безумие.

Открыв правду о моей натуре, Элла оказалась гораздо спокойнее, чем я ожидал. Даже Саммер попыталась бежать, а когда не смогла, схватила оружие.

‒ Тебе вполне комфортно, ‒ говорю я, ‒ с тем, что перед тобой.

‒ Почему-то я не удивлена. Возможно, я буду позже, потому что это не реально. Честно говоря, я еще больше шокирована, увидев Саммер, занимающейся сексом на открытом воздухе. Никогда бы не сочла ее вуайеристкой.

Дверь открывается позади нее.

‒ Ребята, вы можете остаться в комнате Ребекки.

Элла смотрит на Саммер, которая закрыла лицо руками.

‒ Ой, прекрати, мы с Ребеккой поступали еще хуже. У нее есть комната еще на один день, но сегодня вечером мы будем в номере для новобрачных. Утром мы найдем Зуриэлю какую-нибудь одежду, чтобы вы могли покинуть отель.

Элла высовывает голову из лифта и проверяет обе стороны.

‒ Чисто. Пойдемте!

Она выбегает, и у нас нет другого выбора, кроме как последовать за ней. Вытащив карточку из потайного кармана платья, она открывает комнату на полпути по коридору. Заходим, комната, несмотря на растрепанность, приятнее нашей. Со вздохом облегчения Саммер Элла закрывает за нами дверь.

‒ Спасибо. Спасибо. Спасибо!

Саммер бросается на Эллу и крепко ее обнимает.

‒ Я тебя люблю.

Элла обнимает ее в ответ с тихим смехом.

‒ Я тоже тебя люблю.

Она откидывается назад и хватает Саммер за плечи.

‒ Ты в порядке? Когда ты бежала вниз по лестнице, ты выглядела испуганной. Хотя теперь, думаю, я знаю почему.

‒ Да, я в порядке. Надеюсь, мы не испортили вам ночь.

‒ Ха! Я думаю, что это сделает ее лучше. Я никогда этого не забуду. Хотя мне пора вернуться туда…

Она опускает руки и смотрит на меня.

‒ Увидимся утром. Веселитесь.

‒ Пожелай остальным спокойной ночи от меня!

‒ Сделаю. Держитесь вне поля зрения.

Элла открывает дверь и, бросив на меня последний любопытный взгляд, уходит.

Прислонившись к двери, Саммер резко падает.

‒ Черт возьми, это было близко!

‒ Ты слишком много волнуешься, ‒ мурлычу я. ‒ Большинство людей подумают, что я в костюме.

‒ Это не то, о чем я беспокоюсь, ‒ фыркает она и указывает на мою промежность. ‒ Твой член ‒ это то, чего я не смогу объяснить! Он светится, Зуриэль! Помнищь? Боже мой, это была плохая идея. Здесь дети. Что, если бы Элла закричала бы? Или не поняла? Мы больше никогда не покинем Элмстич!

Сбрасывая разорванный пиджак, я подхожу ближе и отрываю ее от двери. С покрасневшим и раздраженным выражением лица Саммер смотрит на меня. Она трясется, все еще взволнованная.

Мне нужно отвлечь ее.

‒ Саммер, ты переедешь ко мне?

Она моргает, испуганная своим беспокойством.

‒ Жить вместе? Это говорит алкоголь?

‒ Нет, я много думал об этом. Управлять моими превращениями для нас сложно, и я узнал о фермерском доме, который можно арендовать. Он находится недалеко от города и достаточно уединен.

Расслабляясь, она смеется.

‒ Некоторая конфиденциальность звучит неплохо.

Ее лицо искажается, ее унижение возвращается.

‒ Боже мой, я не могу поверить, что только что произошло, что Элла видела…

‒ Все будет хорошо. Теперь ты в безопасности.

Доказывая свою правоту, я беру ее на руки и несу к кровати. Перемещая ее платье по бедрам, я провожу когтями ей под трусики, нащупывая клитор.

Саммер шевелится, томится под моими прикосновениями, извивается. Облизывая, я отодвигаю ее растрепанный лиф в сторону и сосу ее сосок, все время работая с ней пальцем. Она корчится. Склонившись к ней, я рассматриваю ее сморщенное лицо, то, как она кусает губу. Она вот-вот кончит, и я наращиваю темп.

‒ Что думаешь? ‒ спрашиваю я. ‒ Должны ли мы жить вместе?

‒ Это несправедливо! Спрашивать вот так! ‒ хнычет она.

Саммер кончает, задыхаясь, подтягивая спину, ее тело одновременно расслаблено и напряжено.

Наклонившись ближе, я нежно целую ее, мягко поглаживая, когда она приходит в себя.

В конце концов она открывает глаза и смотрит на меня.

‒ Ты имеешь в виду фермерский дом возле яблоневого сада?

‒ Да…

Схватив меня за рога, она успокаивается и ухмыляется.

‒ Я тоже об этом думала.

На мгновение я застыл, как камень, которым когда-то был, и ее словам потребовалась секунда, чтобы проникнуть в меня. Весь день я надеялся спросить ее об этом, опасаясь, что она может быть не готова, что у нее могут быть какие-то сомнения, поскольку мы больше не боремся за свою жизнь.

‒ Зуриэль, я всегда хотела тебя, ‒ напоминает она мне. ‒ Это всегда был ты.

Чувствуя ее искренность и преданность, я нахожу слова для своего нового обета.

‒ За пределами жизни и смерти я навсегда буду твоим.