Текст книги "Восторг гаргульи (ЛП)"

Автор книги: Наоми Лукас

Соавторы: Брекстон Мел
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Его имя

Зуриэль

Напрягаясь, мои конечности вырываются из панциря. Я выбегаю из-за стойки и бросаю взгляд на тихую комнату. Саммер здесь нет.

Она рядом.

За входной дверью раздается мяуканье, и я спешу к ней, отпираю и дергаю ее, не заботясь о том, кто меня может увидеть. Женевьева проносится мимо моих ног и вбегает внутрь.

«Беда. Беда. Беда».

С шипением и воем ее голос доносится до меня. Ее шерсть приподнялось, и от нее доносился кислый запах демонической гнили.

‒ Где Саммер? ‒ спрашиваю я, наклонившись, чтобы предложить ей руку, утешая домашнее животное.

«Аллея. Аллея. Демон. Аллея».

‒ Оставайся здесь. Так безопаснее, ‒ приказываю я.

Когда я выхожу на улицу, на меня смотрят несколько зрителей. Я рычу на них, отпугивая их, пока вокруг меня роятся летучие мыши, и иду по ближайшему переулку между музеем и пекарней.

Оттуда исходит гнилостный запах крови и смерти. Мое сердце замирает. Я бросаюсь вперед, расправляю крылья, когти скрежещут по стенам. Я чувствую ее слабо, но не исчезающую. Она ранена, слаба.

Ее скрюченная фигура прислонена к стене в конце переулка. Рядом с ней лежит обугленная масса, над которой скопились черви, пожирающие ее. Дым тянется от него, поднимаясь в воздух. Стены черные от обугливания, вокруг нее лужи засыхающей крови. Повсюду разбросаны мусор после ремонта пекарни, тяжелые кирпичи и сгоревшая печь, блокируя заднюю дверь музея. Я приседаю и тяну Саммер на руки.

‒ С тобой все в порядке, малышка. Сейчас я здесь.

Я косо смотрю на покрытую червями кучу, не в силах различить какие-либо черты в черно-красной массе.

‒ Ты снова уничтожила его.

Я все еще чувствую Эдрайола, а это значит, что его сущность сохраняется.

Саммер прижимается ко мне и стонет, когда я беру ее на руки. Ее светлые пряди сухие и вьющиеся, секущиеся и грязные. Кровь пачкает ее щеку, подбородок. Ее одежда сожжена и опалена. Ее глаза плотно закрыты, очки сняты. Они сломаны, в нескольких шагах отсюда.

‒ Пожалуйста, ‒ хрипит она. ‒ Мне нужно…

‒ Что тебе нужно? Скажи мне.

‒ Больница. Ранена…

Застыв, я качаю головой и смотрю через плечо, где уличные фонари освещают дорогу, а летучие мыши создают иллюзию ее мерцания. Если я отнесу ее в больницу, мне придется покинуть ее. Мне не будут рады. Если Эдрайол вернется, я не смогу помочь. Саммер будет уязвима, возможно, ей будут назначены лекарства.

‒ Я отнесу тебя в музей, ‒ говорю я.

Ее глаза резко открываются.

‒ Нет!

Я колеблюсь.

‒ В чем дело?

‒ Не забирай меня внутрь. Я не могу оставить его, ‒ хнычет она, ее взгляд обращен к червям. ‒ Это моя вина.

Я хмурюсь.

‒ Это не твоя вина.

От нее пахнет Эдрайолом, его кислый запах повсюду, ее присутствие слабое. Призывая так хорошо знакомую мне тишину, я не дрожу, отказываясь показать, как глубоко меня тревожит ее состояние. Я нежно осматриваю ее травмы, и, несмотря на то что обнаружил только бесчисленные царапины и синяки, Саммер вялая и не реагирует на мои прикосновения. Ничего не сломано. Кажется, этот ущерб сконцентрирован в ее сознании.

Прижимая руку к ее виску, я призываю свой свет.

Она садится, откидываясь назад.

‒ Нет.

‒ Я могу помочь тебе исцелиться, дать тебе покой. Позволь мне сделать это.

Она качает головой и потирает лоб, внезапно насторожившись.

‒ Мои отметины… они неправильные, а твой свет только ухудшает ситуацию.

Я опускаю руку. Ее слова жалят.

‒ Я никогда не хотел причинить тебе боль.

‒ Нам нужно поговорить. Убеди меня, что все будет в порядке.

‒ Мы поговорим, как только я буду уверен, что ты выздоровела. Ты слаба, измучена. Сначала я успокою твое тело.

‒ Со мной все в порядке, ‒ рявкает она, ее лицо становится жестче.

Она похлопывает себя по груди и проводит руками по телу.

‒ Видешь?

Я хмурю брови, взволнованный ее внезапным изменением.

‒ С тобой не все в порядке, ‒ предупреждаю я. ‒ Ты совсем не в порядке. Если нам придется поговорить, прежде чем ты позволишь мне исцелить тебя, мы это сделаем. Что случилось?

‒ Он вернулся. Эдрайол овладел Джоном, а я… я убила его.

В ее голосе слышно хныканье, и она ни разу не встретилась со мной взглядом, не отрывая его от обгоревших останков.

‒ Я убила его, потому что, если бы я этого не сделала, он причинил бы вред мне, нам. Я… я убийца.

Она вздрагивает.

Притягивая ее ближе, я игнорирую гнилой запах, все еще окружающий ее, и прижимаю ее голову к своей груди, ослабляя ее дрожь.

‒ Ты не убийца. Это Эдрайол.

‒ Я! Это было ужасно. Я не хотела, чтобы кто-то пострадал, никогда не хотела, чтобы это произошло.

Гладя ее волосы, спину, я делаю все, чтобы облегчить ее горе.

‒ Он ушел сейчас. Ты победила, и он усвоит этот урок. Эдрайол не будет приближаться к тебе так беспечно в третий раз, после того как ты дважды уничтожила его форму.

‒ Этого недостаточно!

Саммер бьет кулаками мне в грудь.

‒ Я… я убила двух невинных людей. Я не могу убить другого. Кого он возьмет следующим? Моих родителей?

Мое сердце замирает. Ненавижу слышать такую боль в ее словах.

‒ Я больше не хочу этой связи. Я больше не хочу ничего этого! Если он заберет моих родителей…

Мои руки сжимаются вокруг нее.

‒ Мне бы хотелось, ‒ продолжает она, ‒ чтобы ничего из этого никогда не произошло. Как мне с этим жить? Я убийца. Это зашло слишком далеко.

Саммер откидывается назад и смотрит на меня с вновь обретенным ужасом.

‒ Ты сделал меня убийцей!

Я ошеломлен, мои крылья дрожат.

Она права. Если бы меня не тянуло к ней, если бы я не сопротивлялся своему желанию узнать ее, она была бы в безопасности, а жители этого города все еще были бы живы, не обременены. Если бы я не был таким эгоистом, ей бы никогда не понадобилась моя сила, чтобы защитить себя.

Каким дураком я был, ища любви.

‒ Я тебя ненавижу!

Саммер набрасывается на меня.

‒ Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!

От ее слов вспыхивает боль, но также гнев и убежденность. Обхватив ее щеки, я заставляю ее посмотреть на меня. Ярость затуманивает ее лицо… но слез нет.

‒ Ты не убийца. Эдрайол убийца. Ты защитила себя, и если ты не можешь с этим смириться, если ты должна найти способ покаяться, тогда да, ты права, обвиняя меня.

‒ Тогда ты признаешь это, ты… монстр, ‒ выплевывает она. ‒ Это твоя ошибка. Ты такой же ужасный, как и он.

Глаза Саммер вспыхивают ледяной голубизной, пронизывая спокойной яростью.

Мои руки сжимаются.

‒ Я не похож на этого демона.

‒ Похож.

Она сжимает мои руки, впиваясь ногтями в их тыльную сторону.

‒ Ты хуже ‒ ты неудачник. Ты утверждаешь, что создан ангелами, но в тебе нет ничего святого. Твоя бесполезность делает тебя ужасным.

Я едва помню ангелов, создавших меня, так быстро я был брошен в этот мир. Их команды были прямыми: уничтожить демона. Первое наказание ‒ камень. Второе означает самоуничтожение. Как якорь, погребенный в тишине, мой успех заключался в моей преданности тьме, моем повиновении их приказам. Раньше было достаточно изоляции и одиночества, и все это ради этого мира. Я смирился с чистилищем, пока она не истекла кровью…

‒ Признайся, ‒ настаивает она. ‒ Назови свое имя и исповедуйся в своих грехах! Ты просто еще один замаскированный монстр!

Мои губы кривятся от желания сказать все, что ей нужно. Все, что поможет ей оправиться от боли, которую я ей причинил. Ее счастье ‒ это все, чего я когда-либо хотел.

Саммер права, я монстр.

И она ошибается. Я не потерпел неудачу, не совсем. Я не сделал того, что приказали мне ангелы, уничтожив их сбежавшего демона, а они в ответ прокляли меня своим безотказным затвердеванием. Несмотря на эти неудачи, моя солидарность увенчалась успехом ‒ Эдрайол по-прежнему ослабевал под моим присмотром.

Ее губы кривятся.

‒ Признайся, произнеси свое имя. Признайся мне, кого, по твоим словам, любишь.

‒ Я подвел тебя, Саммер, поступил неправильно с тем, кого люблю больше всех остальных, и я хотел бы любить тебя на расстоянии, никогда не просыпаясь, никогда не называя тебе своего имени. Но этого, этого признания ты от меня требуешь? Заявить о своей никчемности?

Затвердевая, я выпрямляюсь.

‒ Это не так.

‒ Трус!

Она вскакивает на ноги, ее лицо искажается от отвращения, когда она указывает на кровавую массу и соседних червей.

‒ Если бы ты любил меня, ты бы потребовал эту смерть и снял с меня это бремя! Не я убийца, а ты!

Ее глаза сверкают желтым.

Я замираю, не позволяя ужасу проявиться.

Прижимая ладонь к груди, я понимаю, почему наша связь ‒ не более чем шепот… «Эдрайол овладел ею». Вот только не вся надежда потеряна. Есть шепот, слабая нить. Частичка ее все еще охраняет мое имя. Как он, должно быть, мучает ее в ее собственном сознании, вынуждая мое имя из ее слабеющего духа.

Она борется, но не совсем проиграла.

Саммер бросается на меня, ее кулаки бьют меня по груди.

‒ Это меньшее, что ты можешь сделать! Я никогда не хотела ничего этого! Кому может понадобиться такое отвратительное существо, как ты? Тот, кто манипулирует моими мыслями и эмоциями, обманом заставляя меня думать, что ты тот, кем ты не являешься. Я не хочу быть связана с такими, как ты, ‒ я никогда этого не хотела. Я должна была покинуть этот дерьмовый город и сделать в своей жизни гораздо больше!

Я хватаю ее за запястья и отрываю от себя.

‒ Остановись.

Ее губы поджимаются, когда она плюет мне в лицо. Отпустив одно из ее запястий, я вытираю ее слюну, пока она продолжает бить по перилам.

‒ Ты заслуживаешь этого и даже большего, зверь.

Я снова встречаюсь с ней взглядом.

‒ Ты простишь меня, если я признаюсь?

Саммер замирает, склонив голову набок и щурясь.

‒ Да.

Она дергает запястье, пытаясь выскользнуть из моей хватки.

Я держусь твердо.

Она напрягается еще больше, когда я обхватываю ее щеку и наклоняюсь к ее уху. Я прикасаюсь к нему губами, пробуя Эдрайола.

‒ Признаюсь, я монстр. Я ‒ все, в чем ты меня обвиняешь.

Саммер прислоняется ко мне.

‒ Если ты действительно это имеешь в виду, ты назовешь свое имя. Как еще я могу тебе верить?

Ее пальцы пробегают по моим волосам, когда она прижимает свою грудь к моей груди. Прижимаясь ко мне, ее тугие соски пронзают меня.

‒ Скажи это, ‒ стонет она.

‒ Меня зовут… ‒ мои губы ласкают ее ухо, ‒ Эдрайол.

Глава 26

Жесткие истины

Зуриэль

Эдрайол отталкивается от меня и отбрасывается назад. Я прижимаю его тело ‒ тело Саммер ‒ к своему, прижимаю его руки к своей груди. Борясь, он бьет ногами и руками. Когда это не помогает, он притягивает тени ближе, пытаясь освободиться.

‒ Убери от меня руки! ‒ кричит он голосом Саммер.

Слушая ее, я колеблюсь. Хотя это не она. Это Эдрайол в моих объятиях.

Я завожу его запястья за спину, держа оба в одной руке. Подхватив его, я сильнее прижимаю его к себе.

Он извивается, ерзает телом Саммер в поисках рычага, и мне приходится схватить его так сильно, что я рискую поранить ее.

‒ Все в порядке, ‒ воркую я, желая успокоить настоящую Саммер, которая, как я знаю, находится внутри. ‒ Скоро все это закончится.

‒ Да, ‒ насмехается Эдрайол. ‒ Так и будет.

Мое лицо становится жестче. Он не осмелился бы убить ее ‒ по крайней мере, не так быстро ‒ не сейчас, когда он так близок к тому, чего хочет. Он будет использовать ее тело, пока сможет, выскрибая мое имя из ее памяти, уверяя, что я ее тоже не убью.

Он вскрикивает, извиваясь на моей руке.

‒ Поставь меня! Это я! Пожалуйста! Ты делаешь мне больно! Это Саммер!

Я отступаю к музею, требуя от защитных чар ослабить его и подготовиться к его содержанию. Может быть, тогда я смогу связаться с Саммер и как-нибудь ей помочь. Эдрайол перестает сопротивляться и замирает, поскольку его просьбы не затрагивают меня.

Когда я выхожу на улицу, то слышу крики пешеходов. Не обращая на них внимания, я направляюсь в музей. Я не спал всего несколько минут, но для Саммер минуты ‒ это вечность, подвергающаяся мучениям Эдрайола. У меня мало времени. С каждой секундой наша связь ослабевает, и в любой момент она может разорваться, предоставив ему мое имя и сделав меня покорным слугой Эдрайола до конца времен.

Он снова врывается в меня, когда я добираюсь до двери, корчась, когда я ее открываю. Женевьева шипит, убегая глубже в магазин, когда я швыряю Эдрайола внутрь. Он шлепается по полу, когда я запираю дверь, швыряя перед ней ближайший книжный шкаф. Для того, что вот-вот произойдет, никто не должен входить. Никто из нас не уйдет.

Поворачиваясь, я сталкиваюсь с демоном. Эдрайол снова встает на ноги, и по его лицу текут настоящие слезы.

‒ Зачем ты это делаешь? Почему ты делаешь мне больно? Я думала, ты любишь меня!

Он обхватывает себя руками и трясется, пытаясь казаться маленьким.

‒ Что я тебе сделала? Это я, Саммер. Саммер! Я тебя люблю!

‒ Прекрати нести чушь, ублюдок.

Ненавижу слышать из ее уст это слово «люблю», произнесенное им.

Саммер так и не призналась мне в любви. Еще нет. И все же я это чувствую. Ее обожание просачивается в меня, но не было времени для романтических слов и разговоров о таких вещах. Если мы не сможем быть вместе, это только усложнит наше будущее. Я понял ее молчание. Меня это не беспокоило, за исключением того, что теперь, слушая, как Эдрайол говорит от ее имени, насмехаясь над ней, я жажду ее признания.

‒ Я тебя люблю!

Эдрайол снова трясется.

Рыча, я бросаюсь на него, врезаясь плечом ему в живот.

Он падает на пол, истерически смеясь, а я снова хватаю его. Перевернув его, я сковываю его запястья своими руками.

‒ Ты не причинишь мне вреда, ‒ усмехается он, когда я снова беру его на руки. ‒ Саммер еще здесь. Такая хрупкая эта твоя женщина. Она чувствует любую боль, которую ты мне причиняешь.

Он продолжает смеяться.

‒ Теперь мы одно целое, она и я. И я сохраню ее, буду владеть ею так, как ты никогда не будешь! Она будет гноиться, пойманная в ловушку тьмы, убежденная, что конца нет.

Схватив за волосы, я поднимаю его лицо вверх.

‒ Ты отпустишь ее…

Он соблазнительно шевелится и ухмыляется.

‒ Или ты сделаешь что? Убьешь меня?

Я закрываю его лицо рукой, поджаривая его светом.

Он смеется громче, звук эхом раздается, когда его сущность льется изо рта Саммер, зловещий порыв из пустоты, отбрасывающий меня назад. Я врезаюсь в стену, все еще хватаясь за волосы. Эдрайол приземляется на меня сверху, переворачивается, рвет волосы Саммер и седлает мои бедра.

Демон растекается, как дым, распространяясь по комнате. Я скручиваю крылья, защищая лицо от вдоха.

Он с шипением втягивает воздух, заглатывая пустоту в горло.

‒ Думаешь, это будет так просто? Ты уже проиграл. Я сильнее тебя. Я всегда был сильнее тебя!

Он корчится у меня в паху, проводя руками по моей груди.

‒ Если будешь добр, если попросишь, я позволю тебе осквернить ее в последний раз.

Я хватаю его за бедра, останавливая его непрекращающиеся сухие толчки. Тело Саммер разгорячено, ее соски заострились, прижимаясь к рваному, обгоревшему свитеру. Она вся мокрая от возбуждения, и я стискиваю зубы, когда влажность заливает мой нос, вызывая воспоминания о наших ночах вместе. Я отталкиваю Эдрайола, ненавидя то, что возбуждаюсь, но он сжимает бедра, крепче хватая меня.

‒ Что? Ты не хочешь немного повеселиться? Не хочешь почувствовать ее еще раз? Это могло быть так… восхитительно. Она хочет тебя, твоя маленькая Саммер. Она умоляет тебя спасти ее. Она такая мокрая.

Эдрайол жестко трется о меня ее киской.

‒ Разве ты не чувствуешь этого? Она еще не назвала мне твое имя, но, возможно, если дать ей твой член, дело пойдет. Настолько влажная, что я чувствую ее вкус в воздухе, тону в ее желании.

Он щелкает языком, цокая губами.

‒ Так приятно, когда принуждают.

В ярости я сталкиваю Эдрайола с ног.

‒ Ты кусок демонического дерьма.

‒ Дерьмо?

Он облизывает губы.

‒ Я мог бы сделать Саммер дерьмом, если ты так предпочитаешь.

Вернувшись к нему, я обхватываю руками его шею.

‒ Замолчи.

Эдрайол вращает бедрами, втыкаясь ими в мои, ухмыляясь.

‒ Заставь меня. Пожалуйста, ох, пожалуйста, сделай мне больно.

Обрушив на него еще одну волну света, я готовлюсь к тому, что его сущность снова появится на поверхности. Поначалу он ускользает от моей силы, но поскольку мне приходится терпеть его неумолимый смех, моя ярость усиливается, и я нахожу в себе силы нанести новый удар, сильнее и яростнее, чем раньше. Вскоре его тьма окутывает меня.

Я обхватываю шею Саммер обеими руками и сжимаю. Я выталкиваю еще больше его сущности из ее горла, не позволяя ей войти снова.

Эдрайол кашляет и давится, его смех прерывается. Он извивается бедрами, когда я задыхаюсь, перекрывая поток воздуха. Несмотря на мои усилия, тьма отступает и затягивается обратно в его рот. Он кривит губы в усмешке.

Он сбрасывает меня с себя, но я ловлю и балансирую крыльями.

Синяки образуются на его шее, когда он вытирает рот и поднимается.

«Саммер, прости меня».

Мы смотрим друг на друга. Он усмехается, сверкая желтыми глазами. Он больше не играет.

‒ Как ты думаешь, сколько еще урона может выдержать это тело? Ты чуть не раздавил ей трахею. Она почти…

Рванувшись вперед, я оттолкнул его назад, отбросив на книжную полку, загораживающую вход в музей. Он шатается, и я снова сжимаю его шею, швыряя глубже в музей, через входные зоны и за соляные следы.

Его тело содрогается, когда я гонюсь за ним.

С визгом Эдрайол вырывается из моей хватки и бросается на меня, его ногти царапают мне глаза. Он хватает меня за голову.

Внезапно падая, я вынужден покинуть свое тело, мой разум приземляется в окопах сущности Эдрайола.

Запах серы и камня проникает в мои ноздри, когда тени темнеют. Мой свет едва проникает во тьму, демон поглощает его быстрее, чем я успеваю его создать. Я вывожу когти наружу, но его там нет. Моргая, мои глаза отказываются привыкать.

Мрак расширяется, становится тяжелым и густым, больше похожим на мокрое одеяло, чем на воздух.

Вдалеке доносятся крики, хор воплей. Я вздрагиваю и падаю на колени. Это все души, которые поглотил Эдрайол. Мои десны опухают, уши кровоточат. Крики усиливаются, пронзая мой разум, окутывая меня своим отчаянием.

Они бесконечны, пойманы в ловушку, замучены. Мой рот открывается, и я присоединяюсь к нему с собственным ревом. Звук заглушает крики, пока мое горло не начинает пульсировать. Не в силах больше задерживать дыхание, я вдыхаю сущность Эдрайола. Оно обвивает мое сердце и сжимает.

Крики затихают, понижаясь, становясь шелестом.

Я сгорбился, мои крылья обвились вокруг меня. Боль пронзает их, словно тьма рвет их паутину.

Где-то рядом слышу тихий плач, едва возвышающийся над шелестом. Там шепчут и молятся. Тихие бормотания: «Прекрати, прекрати, пусть это прекратится». Я наношу еще один удар, готовый отбросить Эдрайола.

Сжав руки, я поднимаю голову и ищу тени, сосредотачиваясь на голосе.

Ропот усиливается и становится громче где-то справа от меня.

Ставя одну ногу перед другой, я следую за голосом, блуждая по миазмам, и достигаю обнаженной фигуры, свернувшись калачиком и покачиваясь взад и вперед. Я узнаю волосы Саммер, ее бледную кожу и тонкий, испорченный аромат персиков. Наша связь вспыхивает, хоть и слегка.

Я преклоняю перед ней колени.

‒ Саммер. Это я.

Дрожа, она молится громче, раскачиваясь быстрее.

‒ Нет, нет, нет! Оставь меня в покое!

Я поднимаю руки, чтобы прикоснуться к ней, но, когда она скулит, становясь меньше, я медлю.

‒ Я не он. Посмотри на меня.

‒ Уходи. Пожалуйста!

Моя грудь сжимается, мне хочется привлечь ее к себе, обнять, излечить ее синяки, сделать что угодно, чтобы ее успокоить. Однако мое прикосновение, каким бы добрым оно ни было, может причинить еще большую боль.

‒ Саммер, ‒ шепчу я, приближаясь. ‒ Позволь мне помочь тебе увидеть.

Опустив ее руки, я прижимаю их к земле, поднимаю ладони, по одной с каждой стороны ее иссохшего тела, и кладу так, чтобы она могла видеть их слабое сияние. Укутав ее коконом из своих крыльев, я защищаю ее от сущности Эдрайола. Свет угасает, слабеет, ‒ но даже в этой бездне не совсем темно.

‒ Это я, ‒ говорю я снова мягким голосом.

Проходит несколько мгновений, прежде чем она издает новый звук, ее тело напрягается.

‒ З?

‒ Да.

Дрожа, ее руки ослабевают, когда она наклоняется и осторожно касается моей руки. Ее пальцы скользят по моей ладони, исследуя ее натянутые морщины. Саммер поворачивается и проверяет мою другую руку, нежно лаская ее.

Медленно она поднимает голову и встречается со мной взглядом.

‒ Это ты… ‒ ее голос почти шепот.

‒ Да.

‒ Как?

Она изучает все вокруг.

‒ Это уловка?

‒ Нет.

Я обхватываю ее щеки.

‒ Я здесь. Скажи мне, как я могу тебе помочь. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Саммер вздрагивает.

‒ Я боюсь.

‒ Я знаю, милая девочка. Обещаю, скоро все это закончится. Я сделаю это.

Кто-то кричит, другой мучительный крик. К нему присоединяется гул, похожий на барабан. Музыка Ада. Что-то жуткое приближается.

Саммер вздрагивает, затыкая уши. Я сворачиваюсь вокруг нее, напрягая крылья, и крепко обнимаю ее, блокируя шум. Гудение становится громче, вибрации сотрясают мои кости, а мир дрожит. Барабан бьет, бьет и бьет, приближаясь все ближе. Я принимаю на себя основной удар, укрепляясь против его силы и защищая ее. Зловещие вибрации поражают меня.

Когда звуки наконец стихают, я прижимаю ее к груди.

‒ Все кончено, ‒ успокаиваю я.

‒ Оно вернется.

‒ Тогда тебе нужно уйти до этого.

Она снова поднимает голову и проводит рукой по моему туловищу, прижимая ее к моему сердцу.

‒ Как?

‒ Мы найдем выход.

Саммер садится в стороне.

‒ Выход есть?

Она грустнеет.

‒ Отсюда нет выхода. Больше нет, не для меня.

‒ Что ты такое говоришь?

‒ Возможно, он привел тебя сюда, но он все еще в моей голове, даже сейчас. Он снова возьмет контроль в свои руки, заставит тебя вернуться и… Я недостаточно сильна. Я не могу сопротивляться вечно ‒ он узнает твое имя. Ты должен убить меня. Это… это единственный способ.

‒ Никуда я не пойду.

Я баюкаю ее на руках, выпрямляюсь, выбираю направление и иду.

‒ Я больше не позволю Эдрайолу завладеть тобой. Всегда есть выход.

‒ Ты не понимаешь, я у него уже есть. Я была идиоткой. Я думала…

Припев «Убийца» звучит у меня в голове громко и отчетливо.

‒ Тише. Ты не убийца.

Саммер наклоняет голову мне на грудь.

‒ Я знаю.

Я касаюсь ее щек, наслаждаясь блестящей голубизной ее глаз и ненавижу окружающую их красноту.

‒ Если нужно, сдавайся. Назови ему мое имя.

‒ Я лучше умру.

Саммер наклоняет лицо к моим рукам, к моему мягкому свету, ее черты смягчаются.

‒ Я тебя люблю.

Я сжимаю ее сильнее, моя грудь раздувается. Мой свет становится ярче.

‒ Не здесь, ‒ шепчу я.

‒ Мне хотелось бы сказать тебе раньше, ‒ все равно говорит она. ‒ Я так сильно тебя люблю. Мне нравилось проводить время вместе, каким бы коротким оно ни было. Я бы не променяла его ни на что. Ты заставил меня чувствовать больше, чем когда-либо. Ты дал мне цель, когда у меня ее не было. Спасибо… спасибо за попытку.

Боль преодолевает мою радость, когда я слышу прощание в ее голосе, наша связь ослабевает.

‒ Перестань так говорить.

‒ Я тебя люблю. После того, как я уйду, будешь помнить меня?

‒ Саммер, ‒ рычу я, сердито и испуганно. ‒ Не делай этого.

Мой свет горит, усиливаясь по мере того, как она глубже в него наклоняется.

‒ Он идет, ‒ шепчет она. ‒ Он почти здесь. Я чувствую его.

Ярость пронзает меня. В отчаянии, ненавидя Эдрайола больше, чем когда-либо, сила вырывается наружу, вырываясь из меня. Мое тело пылает, глаза краснеют.

‒ Я не позволю тебе сдаться.

Мои крылья распахиваются наружу.

‒ Я не отдам тебя!

Глаза Саммер открываются, ее губы приоткрыты, она с благоговением смотрит на меня, и она напрягается в моих объятиях.

‒ Твой свет…

Меня тянет, когти хватают, впиваются в мою спину, грудь, повсюду. Я теряю контроль над Саммер, когда меня отталкивает. Она кричит мне, когда я тянусь к ней.

Я моргаю. Миазмы исчезли, и я снова в музее, мой взгляд в нескольких дюймах от перекошенного лица Эдрайола.

Рыча, я бросаюсь на него. Мои ноги соскальзывают, и он уворачивается.

Пол не имеет сцепления, и я смотрю вниз ‒ повсюду кровь, горячая от тошнотворного запаха.

Раны покрывают мою грудь; мои крылья разорваны. Мышцы разорваны и слабы, сквозь меня распространяется боль, а крылья остаются вялыми, когда я пытаюсь их поднять. Я сгибаю хвост, но нервы кричат, жаля безответными импульсами. Придаток разбросан, отрублен и лежит на полу.

Шатаясь, я спотыкаюсь, цепляясь за руку.

‒ Тебе нравится моя работа? Надеюсь, тебе понравилось прощание, ‒ его голос тверд, в нем больше нет зловещего ликования.

Заставляя меня поднять голову, он морщится, как будто ему больно. Его дыхание быстрое и короткое.

В комнате не осталось ни темноты, ни его сущности. Я снова смотрю на свои руки и вижу, как мой свет вырывается из них, обжигая кровь на полу.

Эдрайол ослаблен.

Ноздри раздуваются, я готовлюсь.

‒ Верни ее мне, ‒ рычу я.

Пришло время положить этому конец.