Текст книги "Тайны Шелкового пути"

Автор книги: Наиль Ахметшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

С того времени почти все его мужское население из простолюдинов превратилось в хорошо обученных солдат-крестьян, которых при необходимости призывали на военную службу. Столетия беспощадных войн с кочевниками на севере и западе способствовали совершенствованию тактики ведения боя.

Сложный ландшафт полей сражений с последними заставил активнее использовать всадников. Мобильная конница, включавшая также колесницы, прошла мощную обкатку в этом противостоянии. Главной силой в сражениях оставалось огромное и хорошо вооруженное войско. В отличие от других армий, которыми нередко командовали вельможи-аристократы, далекие от понимания военного искусства, в Цинь командирами назначали не по наследству или благодаря знатному происхождению, а в соответствии с конкретными военными заслугами: по числу вражеских голов, срубленных в бою.

В 30—20-е гг. III в. до н. э. молодой и тщеславный Ин Чжэн (впоследствии Цинь Шихуан) при решительной поддержке своего честолюбивого министра юстиции, а позднее главного советника Ли Сы покорил шесть других государств: в 230 г. – Хань, 228 г. – Чжао, 225 г. – Вэй, 223 г. – Чу, 222 г. – Янь. Последним пало царство Ци, и в 221 г. до н. э. было создано первое в истории Китая централизованное государство.

Правитель с сомнительной, по мнению ряда историков, родословной сумел победить своих соперников во многом благодаря яркому таланту и фанатичной беспощадности, силе духа и очевидному вероломству, смелости и беспринципности. В нашумевшем сразу после своего выхода на экраны в 1999 г. эпическом фильме знаменитого китайского режиссера Чэнь Кайгэ «Император и убийца» (так он назывался в российском прокате) дана грандиозная фреска жестоких и кровавых событий того времени. Можно упрекнуть его создателей в несколько вольной интерпретации фактов, связанных с покушением на Ин Чжэна в 227 г. до н. э. подосланного из царства Янь профессионального убийцы Цзин Кэ, в появлении в ленте ранее не известных персонажей, в частности главной героини, о которой история умалчивает, в исполнении восхитительной Гун Ли, и др., однако представляется, что дух и атмосфера эпохи отражены достаточно точно и эмоционально корректно.

Основав могущественную империю, Ин Чжэн после консультаций с приближенными выбрал новое имя-титул – Шихуанди. В своем указе он отказывался от традиции, когда сын-наследник престола давал оценку покойному правителю-отцу и выбирал для него титул.

Император решительно взял инициативу в свои руки. Титул «хуанди» переводился как «высочайший» или «августейший» «божественный» владыка (позднее также «император», «монарх» и др.). Ин Чжэн демонстративно поставил себя выше всех прежних правителей и откровенно намекал на прямую связь собственных устремлений с делами мифического и легендарного Хуанди (в данном случае «хуан» означает «желтый»), царствовавшего, якобы, с 2697 по 2597 гг. до н. э. и создавшего идеальный механизм управления государством, от которого, правда, не сохранилось каких-либо памятников материальной культуры.

К титулу он добавил иероглиф «ши»– «первый», полагая, что его сын будет «вторым», внук – «третьим» императором и т. д., а династия окажется вечной. Думается, что указанный набор соответствующей лексики вполне достаточен, чтобы составить представление об амбициях нового правителя и его ближайшего окружения. Увы, династия просуществовала недолго и вскоре ее немногочисленных императоров надо было уже называть с указанием эпохи правления, чтобы не вносить путаницу в хронологические таблицы. В конце концов иероглифическая перегруженность дала о себе знать, поэтому имя основателя Цинь, как правило, произносят в несколько укороченном варианте.

Сразу после создания своей империи Цинь Шихуан, мировоззрение которого сформировалось под сильным влиянием легизма, ввел единое законодательство, осуществил административную и денежную реформы, унифицировал единицы измерения и письменность.

Страна была разделена на 36 областей, в каждую из которых были направлены губернатор, военный комендант и представитель императора, которые должны были осуществлять взаимный контроль и следить друг за другом. Эта политика «усиления ствола и ослабления ветвей» значительно укрепила власть центра за счет местных элит. Проблема регионализма на какое-то время была решена.

Как свидетельствует древний историк, «сильные и богатые люди» на местах, в том числе потомки прежних правителей «борющихся царств», вынуждены были, по указу императора, покинуть свои владения и перебраться в Сяньян, где в специально сооруженных по этому случаю дворцах за ними велось регулярное наблюдение. Раскопки археологов подтверждают факты, изложенные в древней хронике. В районе циньской столицы были обнаружены более 20 крепких фундаментов, на любом из которых мог стоять такой дворец.

В 221 г. до н. э. произошли денежная реформа, стандартизация системы мер и весов, была начата реформа письменности. О древнекитайских монетах подробно рассказывалось в первой главе, поэтому стоит лишь напомнить, что круглый «баньлян» с квадратным отверстием посередине стал универсальным средством платежа в границах империи.

Для определения объемов сыпучих товаров и жидкостей из бронзы и терракоты изготавливались мерные емкости, а разнообразные бронзовые и железные гири с фиксированным весом широко использовались в торговле и быту. Нарушение соответствующего законодательства обычно каралось тяжелыми принудительными работами на строительных объектах.

Сразу после создания централизованного государства высокопоставленные чиновники приступили к составлению единой письменности. Они стремились упростить старый стиль, сделать его более доступным. Одной из трудностей китайского языка традиционно принято считать наличие большого числа местных диалектов при общих иероглифах. Даже современный столичный читатель провинциальной прессы зачастую не знает, как произносит конкретные иероглифы автор материала. Однако в доциньс-кие времена и иероглифы практически в каждом царстве писались по-разному, что создавало реальную угрозу появления иных форм письма со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Существенно уменьшив число иероглифов и упразднив региональные варианты начертания, интеллектуалы прошлого упростили и унифицировали метод их написания, но не внесли принципиальных изменений в грамматический строй и лексический состав языка. Некоторые историки считают эту реформу ключевой в преобразованиях Цинь Шихуана, направленных на консолидацию общества, поскольку она предотвратила возможность центробежного развития письменности, способного подорвать основы единства государства.

В том же году была произведена конфискация оружия, принадлежавшего воинам побежденных шести царств. Из него в столичном Сяньяне отлили 12 многотонных статуй, изображавших человеческие фигуры и получивших в истории название «бронзовые люди». Они простояли около четырех веков, когда на закате Восточной Хань (25 – 220 гг. н. э.) высокопоставленный сановник, авантюрист и интриган Дун Чжо от имени последнего императора династии Сяньди, находившегося от него в полной зависимости, приказал переплавить девять из них на монеты.

Оставшиеся три статуи Цао Жуй – внук знаменитого Цао Цао, о котором шла речь в предыдущей главе, – намеревался перенести в город Лоян, но был вынужден отказаться от этой затеи из-за их огромной тяжести. Согласно древней легенде, статуи не хотели покидать родину и горько заплакали подобно живым людям. Тем не менее, они еще попутешествовали по маршруту Сяньян – Аньян (совр. провинция Хэнань) – Чанъань (Сиань, совр. провинция Шэньси). Во второй половине IV в. две из них повторили судьбу первых девяти, а последнюю столкнули в реку.

О «бронзовых людях» писал политический деятель и известный литератор Западной Хань (206 г. до н. э. – 8 г. н. э.) Цзя И, который полагал, что конфискация оружия в Поднебесной способствовала укреплению центральной власти. К числу одного из подвигов Цинь Шихуана в деле объединения страны отнес это решение императора прославленный танский поэт VIII в. Ли Бо.

Легистские нововведения встретили противодействие со стороны апологетов «золотого века» прошлого, которые твердо следовали заветам своего учителя, великого мыслителя Кун Цю или Кун Фуцзы, известного во всем мире под латинизированным именем Конфуций (551–479 гг. до н. э.). Основоположник этико-политического учения, оказывавшего огромное влияние на развитие духовной культуры и социально-политических процессов в Китае на протяжении более двух тысяч лет, черпал свое вдохновение из древней литературы, выбирая лучшее, на его взгляд, из ранних традиций.

В 213 г. до н. э. на одном из приемов ученый из поверженного царства Ци – старого оплота конфуцианцев – в присутствии императора выступил с завуалированной критикой, обвинив его в игнорировании позитивного опыта прежних правителей эпохи Чжоу: «Это неслыханно, чтобы без заимствования опыта древних дело могло бы продолжаться долго». В ответ канцлер Ли Сы жестко парировал: «Прежде в стране царил хаос, не было единства… Ссылки на древние законы вредят настоящему, подобные речи вносят смуту. Если это не прекратить, то власть правителя ослабнет, а групповые интересы возобладают». Вскоре Ли Сы в категорической форме предложил уничтожить соответствующую литературу. Таким образом, принципиальные идеологические разногласия, копившиеся длительной время, выплеснулись наружу.

Конечно, силы в этом противостоянии были неравны. Вскоре запылали костры из конфуцианских книг. По указанию главного советника, исключение было сделано только для медицинской литературы, разъяснений гаданий, рукописей по лесонасаждению и некоторых других книг. Многие смутьяны подверглись суровым репрессиям. В китайской историографии и на интеллектуальном уровне существует устойчивая точка зрения, что свыше 460 ученых-конфуцианцев были в тот период живыми закопаны в землю.

Так, в романе «Западная Хань» популярного в Китае в первой половине XX в. писателя Цай Дунфаня (1877–1945 гг.) излагается одна из версий случившегося. Опасаясь заговора, Цинь Шихуан отдал приказ казнить конфуцианских книжников, проживавших в столице. «Преступников» загнали в ущелье, где они и были заживо погребены солдатами императора. Позднее он уничтожил конфуцианцев, проживавших в других городах. Таких, якобы, набралось еще более 700 человек.

Возможно, указанная массовая казнь действительно имела место, но вполне вероятно и то, что последователи Конфуция, одержавшие в конечном итоге решающую победу над легистами, просто отомстили Цинь Шихуану и изложили собственную версию исторических событий, абсолютно не стесняясь в использовании черной краски при перечислении его деяний. Не секрет, что большинство сохранившихся текстов было написано либо его врагами, либо спустя много лет после подлинных или мнимых событий. Забавным рудиментом неистовой ненависти к основателю циньской династии остается маленькая деталь: до сих пор в стильных ресторанах сети «Семья Конфуция» подают фирменное блюдо – «Тушеные «останки» Цинь Шихуана», приготовленные из рыбных костей.

После смерти монарха в 210 г. до н. э. и произошедших вслед за его кончиной событий выяснилось, что участь империи предрешена. Слишком многое зависело от исключительно личных качеств ее основателя, его неустрашимой воли и удивительной широты мышления, чрезмерных притязаний и непомерной жестокости. Даже при максимально благоприятном раскладе с определением престолонаследника последнего ожидал целый ворох проблем, обусловленных сложностью сохранения и функционирования институтов власти. Когда же в результате интриг царедворцев во главе государства был поставлен откровенный «середняк» от политики, скорый крах стал неизбежен.

То, что Цинь Шихуан создавал десятилетиями войн и реформ, рухнуло за три-четыре года. Однако идея мощного централизованного государства оказалась востребованной в обществе, имела огромное влияние на политическую культуру Китая и оставалась приоритетной в сознании национальных лидеров, чьи имена непосредственно связаны с наиболее яркими вехами в истории страны.

Многочисленные фрагменты терракотовых фигур позволили в общих чертах составить картину изготовления удивительного воинства. Головы людей и лошадей, как правило, раскололись пополам: у воинов по линиям вдоль шеи и за ушами, сходившимися на темени; у лошадей – по шву, проходившему между глазами и ноздрями. На внутренней стороне половинок отпечатались следы пальцев, на основании чего был сделан вывод, что глину вдавливали в специально приготовленные формы.

Интересные наблюдения были сделаны при осмотре обломков туловищ. На внутренней поверхности лошадей обнаружены отпечатки соломы. Это дало возможность предположить, что их корпусы изготавливали с использованием покрытых соломой форм. Следы веревок на теле воинов, которые затем скрывали боевым снаряжением, позволили прийти к выводу, что, обвязывая скульптуры, древние мастера снижали давление на ноги при затвердевании глины во время сушки.

Производство столь огромного количества фигур, естественно, было поставлено «на поток», когда от рабочих, большинство из которых являлись заключенными и не обладали соответствующими профессиональными навыками, требовалось четкое выполнение лишь узко ограниченной в пространстве и времени операции. Мастера-ремесленники руководили группами по 10–12 человек и занимались самыми сложными работами.

В музее, открытом на месте раскопок, представлены основные этапы трудового процесса. Подробно и наглядно о строительстве погребального комплекса повествует научно-популярный фильм об истории Бинмаюна, предлагаемый его посетителям в панорамном кинотеатре.

Сперва глину месили ногами, размягчая и удаляя пузырьки воздуха, затем ее превращали в своеобразные листы-заготовки. При изготовлении лошади заготовку на следующей стадии клали на покрытые соломой своеобразные «козлы», придавая ей форму корпуса животного. Удаляя потом солому, оказавшуюся внутри, оставляли отверстие на боку туловища (возможно, для лучшей циркуляции горячего воздуха при обжиге). Параллельно другие бригады рабочих по аналогичной технологии в специальных формах мастерили полую шею и цельные ноги. Собранная в натуральную величину лошадь весила достаточно прилично, поэтому от крепости ног зависело многое.

С помощью тонкого слоя влажной глины шею и ноги прикрепляли к корпусу. На скроенной из двух частей голове фиксировали уши и холку, изготовленные из пластин все той же мягкой глины. В дальнейшем на спине лошади по шаблону делали оттиск седла, устанавливали голову и заплетенный хвост. Завершали этот цикл сушка и обжиг.

Стоит заметить, что терракотовые фигуры, включая лошадей, первоначально раскрашивались в яркие цвета, которые позднее были утрачены. Даже во время раскопок при удалении грунта с туловищ воинов выяснилось, что красные и зеленые тона сохранили свою сочность, однако затем краски потемнели или исчезли вовсе.

Основные составляющие фигур воинов делали по шаблону. Отдельный разговор – лица военачальников, возниц, лучников и пеших солдат. Их яркая индивидуальность и самобытность настолько поражают, что невольно возникает предположение о позировании конкретных лиц перед скульпторами. Ученые считают, что последние с помощью выбора форм и дополнительных деталей, использования ножей и других инструментов создавали неповторимые облики своих современников. Впечатление действительно сильное, и воображение рождает самые немыслимые сюжеты.

В ранее упоминавшемся увлекательном фильме конца XX в. «Циньские захоронения», построенном на переплетении подлинных исторических фактов, древних легенд и фантазий авторов, этот феномен объясняется тем, что внутри терракотовых фигур были реальные люди, замурованные либо при жизни (осужденные к смертной казни), либо умершие в результате бесконечных экспериментов с эликсиром бессмертия для императора. Одним из замурованных оказался генерал Мэн Тяньфан, роль которого прекрасно сыграл выдающийся режиссер и талантливый актер Чжан Имоу.

Скульпторы создали удивительную галерею образов, представив широкий спектр возрастов, характеров, эмоциональных оттенков, местных особенностей и колорита в армии Цинь Шихуана. Суровые и мужественные лица бесчисленных воинов, готовых и рвущихся в бой, большое количество найденного археологами поблизости сокрушительного оружия и его фрагментов, а также военного снаряжения, включая спусковые механизмы арбалетов, мечи, бердыши, наконечники стрел, боевые барабаны и др., позволяют понять неотвратимую логику событий прошлого.

Не менее кропотливой оказалась работа по установке изготовленных фигур. При строительстве погребений землекопам пришлось извлечь и переместить огромный объем грунта, были выкопаны глубокие ямы, утрамбованы полы, а также построены толстые стены как по периметру объектов, так и внутри, что позволило разделить их на длинные коридоры, тянущиеся с востока на запад. Каменщики покрыли полы прямоугольными кирпичами с учетом направления водостока. Затем были врыты толстые деревянные столбы, которые соединили наверху горизонтальными брусьями. На эту конструкцию последовательно уложили перемычки из того же материала и настил из бамбука и соломы. Сверху ее покрыли глиной толщиной примерно в 30 сантиметров, которая из-за пожара более двухтысячелетней давности имеет теперь красный цвет.

После завершения указанных работ фигуры воинов и лошадей на повозках вкатывались внутрь построек: лучники и легковооруженные воины, военачальники и боевые колесницы, всадники и пехотинцы занимали свои места в непобедимой дружине. Заключительным аккордом было погребение воинства. Строители, засыпавшие его 3-метровым слоем земли, полагали, что делают это навсегда и, казалось, что терракотовые скульптуры обрели вечный покой.

Однако уже через несколько лет тут бушевал огонь. Армия Сян Юя, воевавшего сначала с циньскими генералами, а потом с будущим основателем династии Хань Лю Баном, ворвалась в Сяньян и разграбила столицу. Согласно древним преданиям, заняв город, храбрый, но жестокий Сян Юй казнил последнего правителя династии Цзыина и его родственников, а также отдал приказ собрать все материальные ценности и схватить столичных молодых женщин. Половину добычи он взял себе, а другую раздал подчиненным. Значительная часть оставшегося населения была вырезана. Опустошив Сяньян и могилу первого императора, Сян Юй начал жечь дворцы, в том числе и самый большой – Эпангун, восхищавший современников своим изяществом и роскошью.

Пожары, продолжавшиеся около трех месяцев, не пощадили и погребальный комплекс Цинь Шихуана. Пламя уничтожало и разрушало его внутренние постройки, в результате чего крыша рухнула, разбив многие фигуры и завалив их землей, камнями и мусором. Теперь уже на тысячелетия.

Глава IV
МОГИЛЫ ДРЕВНИХ ИМПЕРАТОРОВ

________________________________________________________________________

На полпути между древней столицей Чанъань и революционной Янанью, откуда во второй половине 30-х – первой половине 40-х гг. ХХ в. Мао Цзэдун руководил борьбой китайских коммунистов против японских милитаристов, а позднее и сторонников Чан Кайши, в 180 километрах к северу от Сиани расположен уездный город Хуанлин, замечательный тем, что здесь находится могила легендарного и высокопочитаемого правителя Хуанди– Желтого императора – «совершенно мудрого государя древности». Китайцы до сих пор считают его своим прародителем и испытывают перед ним некое благоговение и пиетет, хотя прекрасно осознают мифологический характер всех связанных с ним исторических преданий.

Никаких реальных доказательств того, что о нем рассказывают, нет. Тем не менее, это место весьма популярно среди туристов. Если раньше гробницу Хуанди посещали ежегодно 30–40 тысяч человек, то, например, в 1999 г. их число превысило 700 тысяч. Особенно много посетителей весной, во время праздника Поминовения усопших (кит. Цинмин), который приходится на сто пятый день после зимнего солнцестояния, т. е. 5 апреля по европейскому календарю.

Цинмин (досл. с китайского «чистый свет») относится к «праздникам мертвых» и имеет глубокие традиции. Веками в этот день совершали поклоны и подносили жертвы в виде приготовленной снеди домашним алтарям с табличками предков, посещали родовые могилы, приводя их в порядок, зажигая курительные свечи и возлагая жертвенные яства. В завершение религиозной составляющей там же под оглушительный грохот хлопушек сжигались бумажные жертвенные деньги. Затем наступало время торжества жизни. Присутствующие родственники устраивали общую трапезу, ибо усопшие вкушали только эмоциональную субстанцию принесенных блюд и вин. Звучали барабаны и другие музыкальные инструменты. Таким образом происходило единение ритуального обряда поминовения усопших и весеннего праздника. Вот как описывает заключительную часть священнодействия, связанного с «чистым светом», китайский автор второй половины ХIII в.: «Горожане, богатые и бедные, выходят в окрестности. Пение свирелей льется бурливым потоком, гром барабанов возносится до небес… В хмельном забытьи, беспечном веселье никто не замечает наступления сумерек».

Конечно, нынешние празднования Цинмина существенно отличаются от описанного выше, хотя бы потому, что в городах теперь почти не хоронят в земле, покойников принято сжигать. Число кладбищ и одиноких могил неуклонно сокращается. Более популярными в эти дни становятся выезды за город и прогулки в горы для любования природой. Однако сам праздник по-прежнему неотделим от культа предков – своеобразной сердцевины духовной жизни китайского общества. Несмотря на драматические потрясения далекой древности и совсем недавнего прошлого он продолжает играть важную роль в ментальности китайцев, обуславливая самобытность этой нации. Не забывают они и своего мифического родоначальника.

Хуанди правил около 5 тысяч лет назад и впервые объединил народы, проживавшие в обширных районах дельты Хуанхэ. Кстати, по мнению сотрудника местного культурно-исторического информационного центра Хэ Минли-ня, появление слова «хуан» («желтый») в имени императора связано как раз с тем, что он родился на лессовом плато у реки, а Хуанхэ и стала колыбелью китайской цивилизации. Желтый император вместе со своим племенем вел бесконечные войны с соседями. Яньди правил в центральной части долины, народ И с правителем Тайцяо жил на востоке, грозный и коварный Чию со своим племенем Мань – на юге, а народы Цян, Ди и Жун – соответственно на севере и западе.

В решающем сражении за контроль над центральными районами дельты Хуанхэ Яньди потерпел поражение от армии Чию и обратился за помощью к Хуанди. Объединенные войска двух правителей в конце концов разгромили противника. После 52 сражений «совершенно мудрый государь древности», убив Чию где-то неподалеку от современной столицы КНР, заручился поддержкой соседей и смог объединить Китай. Став правителем, он, согласно преданиям, осуществил полный переход от матриархата к патриархату и направил страну в русло цивилизованного по тем временам общества.

С именем Хуанди, его жены и ближайших сподвижников китайская традиция связывает огромное количество изобретений, которые вошли в быт людей. Лично ему, якобы, принадлежат лавры открывателя колеса и повозки, лодки, котла для приготовления пищи, лука и стрел. Он построил первые дороги и мосты. Его жена преуспела в разведении тутового шелкопряда.

Шелковое производство, как известно, состоит из трех самостоятельных процессов: шелководство, получение и обработка нитей и шелкоткачество. Шелководство стало возможным после того, как было сделано очень простое, но весьма важное открытие: кокон шелковичного червя стали класть в горячую воду до того, как бабочка его покидала. В результате такой обработки нить оставалась целой, а серицин– вещество, скрепляющее волокна в кокон, – растворялся. Затем нити разматывали с коконов во всю длину и сращивали. По некоторым подсчетам, длина нити, получаемой от одного кокона, колеблется от 350 до 1000 метров. Для получения 1 килограмма шелка-сырца требуется 18 килограммов коконов, общая длина которых составляет 300–900 километров. Высокие технологические качества нитей позволяли изготавливать ткань с исключительно плотной основой (продольно расположенные нити) и утком (поперечные нити, переплетающиеся с продольными), что делало шелк в древности наиболее удобным, по сравнению с шерстью, льном и хлопком, материалом для тканья.

Под стать правителю и его супруге были их подданные. Лин Лунь создал музыкальную грамоту и изготовил первые инструменты, Да Жао изобрел 60-летний календарный цикл, а придворный историограф Цан Цзе – китайское письмо, вызвав, по легенде, злобу и зависть у всех темных сил. Наиболее ранние образцы древнекитайской письменности, дошедшие до нашего времени, относятся примерно к ХIV в. до н. э. Это так называемые иньские письмена, или пиктограммы, т. е. графические изображения на основе рисунка каких-либо действий, событий, предметов и т. п.

В отличие от современного китайского языка, где иероглиф может содержать от одной до пятидесяти двух черт, зафиксированных в определенном порядке, пиктограммы не обладали строго закрепленным количеством черт. Их число зависело от намерения автора передать те или иные детали. С течением времени пиктограммы трансформировались, принимая форму иероглифов, близких к современным. При этом последние зачастую уже утрачивали сходство как с базовым рисунком-пиктограммой, так и собственно оригиналом.

Хуанди прожил долгую жизнь и умер в возрасте 118 лет. Находясь в инспекционной поездке на территории современной провинции Хэнань, он услышал внезапный раскат грома. Затем перед ним предстал желтый дракон, который сказал императору буквально следующее: «Вы выполнили свою миссию и сейчас прошу подняться со мной на небеса». Прародитель понял, что спорить с посланцем Бога бессмысленно и последовал за драконом. Пролетая над горой Цяошань, император попросил разрешения спуститься на землю, чтобы успокоить подданных и попрощаться с ними. Толпы людей, узнав о появлении правителя, устремились к этому месту и пролили немало горьких слез, но желтый дракон был неумолим и забрал его с собой. Остались лишь одежда и обувь императора, которые местные жители закопали на вершине Цяошань в специально отстроенной гробнице.

В настоящее время площадь погребального комплекса составляет 4 квадратных километра. Это очень живописное место окружено лесами, горами и реками. На склонах растут изумительные кипарисы. По данным сотрудников музея, в округе их насчитывается порядка 60 тысяч, возраст отдельных деревьев превышает тысячу лет. При входе в храм Сюаньюань, расположенный у подножия Цяошань, посетителей встречает могучий кипарис высотой почти 20 метров, в обхвате 10 метров у основания и б метров в середине ствола. Его называют «отцом всех кипарисов». Согласно преданию, его собственноручно посадил Хуанди.

К северу от ворот расположен главный зал и павильон, в котором хранятся более 40 каменных стел. Над воротами в таинственный зал начертана надпись: «Прародитель человеческой цивилизации». Историческая хроника свидетельствует, что первым совершил сюда паломничество и сделал жертвоприношения на могиле в 442 г. до н. э. некий Цинь Лигун, князь царства Цинь. Позднее у императоров и различных правителей стало хорошим тоном посещать усыпальницу, демонстрируя уважение к великому предку и преемственность своей власти. На протяжении тысячелетий Хуанди остается символом китайской государственности.

В последние годы в КНР много заговорили о его роли в сплочении нации. Единое многонациональное государство – важная составляющая политического курса китайского руководства, которое на редкость последовательно и настойчиво в своих устремлениях. Его успехи в деле объединения родины действительно впечатляют. На сложном пути реформ, кардинально изменивших облик страны, КНР не только сохранила собственные территории, но и вернула бывшие колонии Запада – Гонконг (Сянган) и Макао (Аомэнь). Сейчас трудно ответить на вопрос, когда окончательно будет разрешена тайваньская проблема, но думается, что Пекин в конечном счете своего добьется.

В октябре 1992 г. в столице был учрежден Фонд реставрации гробницы Хуанди, почетным председателем которого до недавнего времени был член постоянного комитета политбюро ЦК КПК, глава Народного политического консультативного совета Китая Ли Жуйхуань. Как отмечало в то время руководство КНР, «нынешнее состояние гробницы не соответствует уровню экономического развития Китая». Вскоре стартовал государственный проект реставрации усыпальницы, общая сумма запланированных инвестиций составила 200 млн. юаней (около 24 млн. долларов США).

К настоящему времени первый его этап уже реализован: восстановлены главные ворота храма, площадь перед ним и дорога, ведущая непосредственно к гробнице на вершине Цяошань. Ежегодно накануне Праздника поминовения усопших в фонд поступают крупные суммы от соотечественников из Гонконга, Макао и Тайваня, а также хуацяо, проживающих в государствах Юго-Восточной Азии и других странах. Так, в начале апреля 2001 г. в Сиани состоялась церемония передачи пожертвований на сумму в 6 млн. юаней. По данным китайских СМИ, с учетом этих средств в Фонд реставрации гробницы Хуанди в качестве пожертвований поступило уже более 63 млн. юаней.

5 апреля 1998 г. в первый Цинмин после присоединения Гонконга в храме Сюаньюань был установлен памятный знак, посвященный этому событию. Другой поставили в начале апреля 2000 г. в честь возвращения Макао. Сотрудники комплекса любят повторять, что найдется место и для третьего, когда Тайвань «вернется в лоно Родины».

В полутора-двух километрах к западу от всемирно известного терракотового воинства в пригороде Сиани, о котором подробно рассказывалось в предыдущей главе, неподалеку от горы Лишань находится усыпальница самого императора Цинь Шихуана. Некоторые солидные путеводители, изданные на Западе, рекомендуют туристам не тратить время попусту и проигнорировать сей объект. Исключение в них сделано лишь для тех, кто очарован и увлечен древнекитайской историей. Автор может искренне добавить, что и последним делать там абсолютно нечего.

Попытки отыскать на холме и вокруг что-то интересное и запоминающееся бесперспективны, а стоимость входного билета вызывает раздражение, если не сказать резче. Полтора десятка лет назад прогулка в этом тихом месте, естественно, была бесплатной. В 90-е гг. цены устремились вверх и росли как на дрожжах, например: в 1996 г. – 8 юаней (менее 1 доллара), в 1997 г. – 12 и т. д. В 2001 г. посетитель должен заплатить уже 26 юаней! Какие-либо скидки в данном случае не предусмотрены.