Текст книги "Реквием души (ЛП)"

Автор книги: Н. Найт

Соавторы: А. Заварелли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Это твоя комната? – спросила она.

– Снимай платье, – приказал я.

Айви посмотрела на меня, вздернув подбородок. Она снова бросала мне вызов. Этими проявлениями упрямства Айви только усугубляла свое положение, поскольку, я был уверен, даже не догадывалась, как сильно будоражила мое желание сломить ее. Я подошел ближе, скользнув пальцами по шее жены. Ее пульс участился, и она не смогла скрыть беспокойство, светившееся в глазах.

Я потянулся к лифу разорванного платья, которое Айви прижимала к груди, и вырвал его у нее из рук. Приложив небольшое усилие, я с удовлетворением наблюдал, как оставшиеся швы с треском разорвались, а ткань клочьями свалилась к ногам Айви. Она тут же прикрыла ладонями грудь, а я мрачно рассмеялся.

– Не нужно скромничать, – я наклонился, чтобы дальше уже шептать ей на ухо. – Я овладею каждым твоим дюймом, дорогая жена.

Айви задрожала, когда я оторвал ее руки от груди и прижал их к бедрам. Теперь она была полностью обнажена. И моя. Прекрасное дрожащее женское тело с мягкими изгибами и выпуклостями, которые мне так сильно хотелось исследовать, что горели ладони.

Но сперва ее стоило подчинить.

– На колени.

Айви замешкалась, бросив взгляд на дверь позади меня.

Я запустил пальцы в ее волосы и сжал их в кулак, заставляя выгнуться назад, пока у нее не осталось выбора, кроме как опуститься на колени, выполняя мою просьбу. Как только Айви села на пол, я отпустил ее голову. Лицо жены оказалось в нескольких дюймах от моего пульсирующего горячего члена. Она тут же посмотрела на выпуклость на моих брюках и облизнула пересохшие губы. Каждый нерв в ее теле, казалось, стал оголенным.

Я втиснул носок своей туфли между коленями Айви и стал раздвигать их в стороны, пока в поле зрения не появилась ее киска. После достал из кармана ожерелье из четок, которое носил с собой весь день. Оно было богато украшено орнаментом, а по центру висел крест из белого золота в обрамлении твердых бусин из обсидиана и шунгита. Ожерелье оказалось достаточно длинным, поскольку легло по центру ее груди. Я мог бы дважды обернуть его вокруг шеи Айви, и у меня по-прежнему осталось бы, с чем можно поиграть.

Айви опустила взгляд на украшение, а я сжал бусины в кулак. Может, она и понимала значение религии и наказаний, поскольку и то, и другое глубоко укоренились в нашем обществе, но Айви никогда не осознает всех масштабов этого, как я. Мне хотелось, чтобы это ожерелье всегда терзало ее душу. Чтобы оно стало постоянным бременем, подобно грузу грехов. Вечное напоминание о том, кто она, и кому принадлежала.

– Никогда его не снимай, – сказал я. – Поняла?

Когда Айви не ответила, я усилил хватку и давление на ее горло. Она подняла руки и вцепилась в мою ладонь, в ее глазах светилась едва ли не паника.

– Я поняла, – Айви поморщилась. – Пожалуйста.

Я тут же ослабил хватку и неосознанно стал гладить второй рукой Айви по волосам, пока она не закрыла глаза. Я не планировал успокаивать ее, но, похоже, именно этим и занимался, хотя совершенно не понимал, что на меня нашло. И как Айви могла найти во мне утешение? Неужели она не понимала, на что подписалась?

– Ты открыто неповиновалась мне, – мой голос стал необычайно хриплым. – Снова.

Айви открыла глаза. Ей не нужны были объяснения, она итак все прекрасно понимала.

– Это унизительно, – отрезала Айви.

– Ты сама согласилась на такую жизнь. Когда ты клялась мне перед «Обществом», правила тебе были хорошо известны.

– Будто у меня был выбор, – ее голос дрожал, а слезы уже собрались в уголках глаз, но она отчаянно старалась не дать им упасть.

– У нас всегда есть выбор, – я приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. – Даже сейчас он у тебя имеется. Ты можешь бежать в любой момент. Впрочем, вынужден предупредить, что это будет напрасным усилием. Я буду выслеживать тебя, как ищейка, и каждый раз возвращать домой. Это я тебе обещаю. И еще много всего. Думаю, ты сознаешь, что теперь моей власти над твоей жизнью нет предела. Впереди нас ждут куда более масштабные сражения, но почему же ты решила выразить неповиновение по столь незначительному поводу?

– После всего, что ты уже заставил меня сделать... – выдавила Айви сквозь стиснутые зубы, ее плечи дрожали, – я просто не могла. Только не это.

– Думаю, со временем ты осознаешь, на что готова пойти, чтобы угодить мне, – я холодно ей улыбнулся. – А пока можешь покаяться, подарив мне три «Аве Мария».

Айви, казалось, удивила моя просьба, но она все же выполнила ее. Сложив руки в молитвенном жесте, она с любопытством смотрела, как я обвивал ее пальцы четками. Затем Айви склонила голову и произнесла слова на латыни с мастерским совершенством.

– Хорошая девочка, – похвалил я и подошел ближе. Так близко, что ее щека коснулась моей ноющей и пульсирующей плоти, давящей на ткань брюк.

Когда Айви это осознала, то широко распахнула глаза. Все остальное словно исчезло из этого мира. Я растерянно и словно завороженно смотрел на ее странный зрачок, и, похоже, она это осознала, поскольку шумно втянула воздух.

В следующий миг я разорвал нашу странную связь, отвернувшись и прошагав к столу, где лежали предметы, необходимые для сегодняшнего ритуала. Когда я вернулся с маской без прорезей для глаз, Айви едва заметно покачала головой, но ей уже следовало запомнить, что ее мольбы бесполезны.

Я закрепил тяжелую серебряную маску на ее лице, полностью лишая зрения. Грудь Айви стала высоко вздыматься, а соски затвердели, когда она глубоко вздохнула. Я на мгновение замер, поскольку мог лишь стоять и восхищаться женой. Теперь она меня не видела, а я всю ночь ждал этого момента, чтобы полюбоваться ею, не скрываясь.

Ее тело обладало всеми качествами, очаровавшими меня в женской плоти. Нежная кожа. Идеально округлая грудь. Аппетитные бедра. В ней не было ничего такого, чего бы я не видел раньше, но по какой-то причине ее тело выглядело более соблазнительным, чем у любой другой женщины, которую я имел удовольствие видеть.

Может, дело в осознании, что Айви отныне всегда будет только моей.

Я наклонился и помог ей подняться на ноги. Айви вцепилась в мою ладонь, словно я был ее поводырем, пока мы шли к кровати. Это было неожиданным знаком доверия, который меня шокировал. Однако доверие жены поколебалось, когда я поднял ее руки над головой, чтобы там закрепить их веревкой, примотанной к столбикам кровати.

– Сантьяго, – в голосе Айви слышалась мольба.

Скрытый страх в ее тоне ожесточил меня, как ничто другое. Я на мгновение закрыл глаза, возвращая контроль над ситуацией, прежде чем поддался бы низменным потребностям и набросился на нее.

Закончив закреплять запястья, я отступил, любуясь красотой ее тела, ставшего подобием произведения искусства. Она приподняла бедра, слегка выгнувшись вперед из-за поднятых рук. Ее страх был мощным афродизиаком, и я уже чувствовал аромат возбуждения между нежных бедер. Она знала, что в скором времени произойдет, но все же дрожала от неуверенности.

Когда я провел пальцами вдоль ее позвоночника, Айви выгнулась, как кошка в руках хозяина. Я не думал, что она сделала это осознанно, скорее наоборот. И это настоящий позор, что Айви решила, будто я мог быть ее защитником, когда сам намеревался стать мучителем и никем другим.

Я обхватил ладонью нежную кожу на ее бедре и сжал, отчего Айви выгнулась еще сильнее и соблазнительно раздвинула ноги немного шире. Она жаждала того, чего даже не понимала.

Я, не торопясь, снял пиджак и жилет, а потом стал медленно расстегивать рубашку. Несмотря на то, что Айви не могла ничего видеть, она все равно повернулась ко мне. Теперь, когда я откинул рубашку на пол, ее богато украшенная маска будто смотрела на шрамы, покрывавшие мой торс. Это нервировало, хоть и было совершено нелогично, поскольку я будто чувствовал взгляд жены. Словно она могла видеть сквозь слои металла. Будто разглядела меня таким, каким я был на самом деле.

– Отвернись, – приказал я.

Айви вздрогнула от резкости моего тона, но выполнила мою просьбу, когда я снова прикоснулся к ее телу. На этот раз я принялся поглаживать жену, лаская кожу. Знакомился со своим самым интересным приобретением. Она тихо выдохнула от удовольствия, когда я обхватил ладонями талию и скользнул выше к ее груди. Соски так затвердели, что царапали кожу у меня на ладонях, и я готов был поспорить на все деньги с моего банковского счета, что киска Айви сейчас также болезненно набухла.

– Тебе нравится? – я навис над ней и прижался к ее уху, став покусывать мочку, а потом и шею.

Айви издала протестующий звук, но он застрял у нее в горле, вырвавшись, лишь когда я опустил руку и сильно ударил ее по заднице. Так, что отпечаталась ладонь.

– Сант... – мое имя так и застыло на губах Айви, когда я снова шлепнул ее по ягодице.

Она попыталась выгнуться и отползти, но я обвил рукой ее талию и удержал на месте, вынуждая терпеть.

Три. Четыре. Пять. Шесть. Столько раз я ее ударил, наблюдая, как кожа становилась вишнево-красной, когда кровь устремлялась к поверхности. Айви тяжело дышала, извивалась, а я просунул руку между ее бедер и коснулся влажных лепестков.

– Пожалуйста, – взмолилась она, когда я стал поглаживать ее. – Мне нужно... я не могу...

Я, как правило, не давал врагам то, о чем они просили. Но ее голос звучал так сладко. В нем сквозило отвращение к своей собственной просьбе. Похоже, она вполне могла возненавидеть меня еще сильнее, раз я мог контролировать ее таким образом.

Я погрузил внутрь нее два пальца, а затем обвел ими клитор. Айви выгнулась, чуть разведя колени, чем словно пригласила меня внутрь. Я с трудом подавил стон и прикусил ее плечо. Вскоре Айви вскрикнула, когда достигла своей разрядки, и я ощутил, как пальцы намокли сильнее от выплеснувшихся соков. Айви содрогалась, дыхание вырывалось шипением сквозь стиснутые зубы. Она все еще не полностью пришла в себя, когда я мазнул по ее губам свидетельством того, как мою жену предало собственное тело.

Айви дернулась, и я обжег своим дыханием ее кожу, ослабляя хватку на талии, чтобы снова начать требовательные ласки. Я изучал жену. Вглядывался во все детали незнакомого тела. Веснушки на плече. Впадину чуть пониже спины. То, как она тянулась к моим пальцам, когда я стал очерчивать пальцами ее ребра. Я хотел запомнить все, хранить это словно данные на компьютере. Пока я не понимал причины возникновения своих желаний, но не хотел сейчас об этом думать.

Однако прежде чем успел все же задать себе неудобные вопросы, я заметил синяки на ее руке. Я тщательно осмотрел их, погладив кончиками пальцев фиолетовые овалы, пока внутри поднималась самая настоящая ярость.

– Кто это с тобой сделал? – резко произнес я.

Айви глубоко вздохнула, но не ответила. Меня так и подмывало встряхнуть ее. Сжать ладонями шею. Заставить стонать. Но я уже стал пристально рассматривать каждый дюйм ее тела в поисках несправедливости, хоть еще и не мог сформулировать причину.

На бедре, коленке и икре Айви я обнаружил совсем свежие синяки. И поскольку она тут же напряглась, я понял, что их оставил какой-то неприятный ей человек. Айви что-то скрывала от меня, но я ей этого не позволю.

– Кто это сделал? – повторил я.

Когда Айви так и не ответила, я намотал на кулак четки, пока они не впились в ее кожу. Она принялась бороться, пытаясь отстранить мою руку.

– Кто, Айви?

– Может, стоит спросить твоего доктора? – рыкнула вдруг Айви с такой яростью, что я от неожиданности ослабил хватку.

Бусины каскадом упали ей на грудь, снова занимая место между холмиками груди.

– Доктора, – эхом отозвался я, вспоминая доставленную мне Абелем бумагу о пройденном тесте на чистоту.

– Кошмарный доктор, к которому ты меня послал! – с горечью произнесла Айви, что застало меня врасплох.

– Кто сказал тебе, что это я?

Она снова замолчала, ее грудь яростно вздымалась. В ней крылся огонь, которого я не ожидал, но почему-то это мне даже понравилось.

– Ответь.

Я снова просунул руку ей между ног, и Айви попыталась сжать колени. Хлопнув по внутренней стороне ее бедра, я снова заставил жену подчиниться. Она оперлась головой в мое плечо, когда я снова начал играть с ней.

– Сантьяго, – Айви всхлипнула. – Пожалуйста.

Она попыталась сменить положение рук, ее кисти явно устали, да и ноги тоже подрагивали от напряжения. Однако Айви должна познать истинную природу выносливости, поскольку со мной ей понадобятся все ее силы и даже больше.

С доктором придется разобраться позже. Ночь ускользала сквозь пальцы, а я так и не заявил на Айви права. Это нужно было исправлять, потому я немедленно расстегнул молнию на брюках и высвободил свой пульсировавший член.

Айви словно застыла, несмотря на то, что я по-прежнему гладил ее клитор и прижимался всем телом. Почувствовав давление моей стальной плоти, жена снова повернулась, словно желая взглянуть на меня.

– Не заставляй меня снова тебя наказывать, – грубо предупредил я. – Если только не хочешь испытать мою грубость.

Она снова отвернулась, а я медленно просунул член между ее бедер, смазав его соками возбуждения. Айви оказалась такой теплой и мягкой, что я даже не знал, где найти в себе силы, чтобы не начать немедленно грубо вбивать в нее. Слишком долго я не чувствовал под собой женщину, потому не мог сейчас думать ни о чем, кроме ее жаркого лона.

Я обхватил бедра Айви и стал тереть головку об ее вход, а потом осторожно надавил, начав погружаться в нее. Она сжала пальцы в кулаки и задрожала. Мне пришлось обвить рукой ее талию, пока я в мучительном темпе дразнил жену головкой. Я продолжал тереть ее клитор, наращивая давление внутри. Я чувствовал, как она сжималась вокруг меня, но этого было недостаточно. Мне хотелось ощутить абсолютно все.

Резким толчком я прорвал девственную плеву и погрузился внутрь так глубоко, как только ее тело готово было принять меня. Айви вскрикнула, а в следующий миг мои пальцы все же толкнули ее через край, безжалостно надавливая.

Внутренние мышцы Айви сжимали меня снова и снова, прокатываясь волнами. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы хоть немного подавить дрожь удовольствия, которое я ощущал, глубоко погрузившись в ее киску, тисками сжимавшую мой член.

– Черт, – прошипел я сквозь зубы, меня покинули последние силы.

Когда я приподнял Айви за задницу и запрокинул ее бедра, начав свирепо вонзаться в нее, ощущал себя скорее животным, чем человеком. Айви стонала, а столбик кровати поскрипывал, поскольку натянутая веревка и мое тело тянули его в противоположных направлениях. Закрыв глаза, я потерялся в ощущениях тепла тела Айви, слетавших с ее губ звуков и жаре, пылавшем внутри нее.

«Этого не должно было произойти». Такие слова кричал разум где-то на задворках сознания, но я сейчас был слишком потерян, чтобы думать о причинах, почему нежно гладил ее волосы и целовал каждый дюйм кожи, пока продолжал самозабвенно трахать.

Айви походила на тряпичную куклу в моих руках. Такая миниатюрная. Ее было так легко подкидывать и переворачивать, как мне заблагорассудится. Я не понимал, почему сорвался. Не знал, как вернуть контроль. Сейчас я мог думать лишь о том, как погрузиться в нее по самые яйца и наполнить ее лоно своим семенем.

Веревка стала натирать запястья, когда Айви откатилась немного вперед. Она уже с трудом удерживала голову, а я все никак не мог остановиться. Поддержав ее одной рукой, я сорвал веревку со столбика кровати, но оставил руки Айви в путах. Вдавив бедра жены в кровать, я стал вбиваться в нее глубже и сильнее. И продолжал отчаянно толкаться, пока все внутри не сжалось, и я больше не мог сдерживаться.

Я болезненно впился пальцами в ее бедра и изверг внутрь жены свою агонию, копившуюся четыре года, полных разочарования. Член дико пульсировал.

«Моя жена».

Моргнув, я раскрыл глаза и посмотрел на Айви. Слишком измученная, чтобы двигаться, она дышала так, словно ей не хватало кислорода. Мне тоже его не доставало, если уж на то пошло.

Я действительно это сделал. Женился на дочери врага. И скоро она будет носить моего ребенка.

Мир покачнулся, и я со стоном упал рядом с Айви.

Айви

Я не могла поднять голову. Эта маска была слишком тяжелой. Я почувствовала, как Сантьяго последний раз рванулся внутрь и достиг оргазма. Нет, мы вместе его достигли. Я тоже кончила. Чувствуя, как он изливался в меня.

Ноги свисали с края кровати. Я лежала лицом вниз, не в силах пошевелиться. Едва способная дышать.

Сантьяго молчал, но я слышала его дыхание. Такое же рваное, как и мое. Он тоже истощен. Поскольку меня лишили зрения, другие чувства обострились. Им пришлось удерживать баланс, прикрывая слабое место. Мне нужно было помнить, что с этим мужчиной следовало держаться настороже.

Этим мужчиной.

«Он же твой муж, Айви».

Будто я могла это забыть.

Через какое-то время я решила, что он начал одеваться. Услышала, как застегнулась молния. Я по-прежнему не двигалась. Мои глаза были распахнуты, но единственное, что я видела – это чернота. Все чувства захватила пульсирующая боль между ног.

Он взял меня силой.

«И ты кончила».

«Неистово».

Сантьяго приподнял меня, затаскивая с ногами на кровать. Моя голова болталась, поскольку я никак не могла справиться с весом этой металлической штуки. Я потянулась к маске, но Сантьяго перехватил мои руки, выпутывая из веревок, а потом положил так, что они оказались по обе стороны от моего тела.

– Нет, – остановил он мои попытки одной единственной командой.

– Пожалуйста.

– Не заставляй меня снова тебя связывать.

– Я не могу дышать.

– Можешь. Просто расслабься.

Он что-то вытащил из-под меня, а затем раздвинул мне ноги.

Я судорожно вздохнула и попыталась отползти, но Сантьяго сдавил мое бедро и стал вытирать между ног.

– Интересно, обрадуется ли Эль, увидев, что я пустил кровь его дочери, – проговорил он.

– Что? – переспросила я, не уверенная, что правильно его расслышала.

Ему понравился вид моей крови? Похоже. Как и многое другого. Сантьяго радовался моим слезам, и прямо сейчас я готова была снова расплакаться, лишь бы он снял с меня эту чертову штуку.

– Лежи, – произнес Сантьяго, как собаке. Видимо, он закончил меня вытирать.

Я не шевелилась. Все равно не могла. И по мере того, как я успокаивалась, начинала понимать, как ныло все тело. Я слышала шаги мужа, как он открывал дверь, потом звук полившейся воды. Через мгновение Сантьяго вернулся и поднял меня на руки. Я вцепилась в его мускулистые предплечья и практически уронила голову ему на плечо.

– Ты научишься носить маску, когда окажешься на коленях, – он опустил меня на пол. Я ощутила грубый ковер под ногами. Села на пятки и уперлась одной рукой в пол, чтобы не упасть.

Чего еще муж от меня хотел?

– Закрой глаза.

Я исполнила. Даже не знала почему. Сантьяго все равно бы этого не увидел. Но я устала. Совсем не чувствовала в себе сил сопротивляться. Этот день и ночь истощили меня.

Он снял маску, и я подняла руки, чтобы потереть щеки тыльной стороной ладоней.

– Я уже видела твое лицо, – произнесла я, когда почувствовала, как Сантьяго отстранился. Раскрыв глаза, я посмотрела на него. Его рубашка была расстегнута, а пиджак валялся на стуле.

Я следила за тем, как он нес богато украшенную маску к стеклянному ящику, словно какую-то священную драгоценность. Потребовалось несколько секунд, прежде чем я осознала, что Сантьяго наблюдал за мной через тускло освещенное зеркало. Наши взгляды встретились, но вокруг было так темно – свечи лишь немного разбавляли черноту стен – потому я не могла разглядеть мужа отчетливо.

– И ты хотела бы увидеть его снова? – спросил он. – Сомневаюсь. Опусти голову и посмотри в пол. Сейчас же.

– Ты совсем не знаешь меня, – проговорила я, но все же выполнила его требования.

– Разве? – Сантьяго пересек комнату и остановился возле двери. Я следила за ним из-под ресниц. – Это отныне твоя комната. Ты останешься в ней, пока я не приду.

– И когда ты явишься? Когда снова захочешь секса?

Сантьяго положил ладонь на ручку двери, чуть склонил голову, а потом повернулся вполоборота. Стороной с черепом.

Я подняла голову, не в силах оторвать взгляд от мерцающих на его лице бликов от свечей.

– Тебе следует быть более осторожной, Айви.

– Или что? Снова наденешь на меня эту штуку? Сделаешь еще одну татуировку? Или на этот раз выжжешь клеймо? А может, заставишь снова выйти за тебя замуж? Ты итак лишил меня всего. Сделал все, что хотел.

– Я только начал.

Я фыркнула.

Сантьяго повернулся и пошел назад ко мне. Я немного отодвинулась. Все же наблюдать, как он целеустремленно шел, не скрывая свое лицо полумертвеца, оказалось довольно страшно.

– Опусти взгляд. Я не собираюсь повторять снова.

– Нет, – мое сердце так колотилось в груди, словно меня вот-вот одолеет приступ.

– Нет?

Я покачала головой.

– Даже не знаю, храбрость это или глупость, – выгнул он брови.

– Я не боюсь твоего лица, если ты об этом.

Сантьяго раскатисто рассмеялся.

– Думаешь, меня волнует устроит ли тебя мое лицо? – он опустился передо мной на корточки, а я изо всех сил старалась смотреть только на его глаза. Должно быть, он заметил, как я чуть отклонилась, потому что подсел еще ближе. – Ты хочешь рассмотреть меня, Айви?

Я сглотнула, нервничая от его близости, и постаралась не отводить взгляд. Однако вскоре не выдержала и моргнула, отворачиваясь.

– Я так не думаю, – прокомментировал Сантьяго и поднялся, снова пересекая комнату.

– Это не... я не... – я замолчала, неуверенная, что пыталась сказать. Когда-то Сантьяго был очень красив. Я видела это. Но теперь его черты изменились. Над таким люди обычно насмехались. Или бежали прочь.

– Ты останешься в своей комнате, пока я за тобой не приду, – Сантьяго открыл дверь.

– Не стану.

Он остановился.

– Нет, – спросил Сантьяго, снова оборачиваясь. – Бунтуешь? – он подождал моего ответа, но я молчала. – Только посмотри на себя. Все еще стоишь передо мной на коленях. Моя метка врезалась тебе под кожу. А доказательство того, что мой член врезался в твою киску, стекает на пол. Думаю, ты сделаешь в точности, как я прикажу. Но можешь попытаться доказать обратное. Я с удовольствием накажу тебя за неповиновение, – с этими словами он вышел в коридор.

– Почему? – воскликнула я. – Почему ты выбрал меня, если так сильно ненавидишь? – мне пришлось вытереть глаза.

Сантьяго замер. На миг, показавшийся вечностью, в доме воцарилась тишина. Абсолютное безмолвие. Здесь жил хоть кто-нибудь еще? Сантьяго изучал меня. Смотрел долго и пристально. У него явно был какой-то план действий. Цель. А я сейчас невероятно далека от своей лиги.

– Твои слезы меня не тронут. Думал, ты это поняла.

– Просто скажи мне почему.

– Ты любишь своего отца?

– Что?

– Ты любишь его?

– Да. Конечно.

– И он тебя любит, – Сантьяго не задавал вопрос, а утверждал.

– Мой отец тут ни при чем.

– Разве?

Я вдруг почувствовала себя так, будто на плечи навалилась непосильная ноша – подобно этим четкам на шее – и разрыдалась. Из-за бус мне казалось, что Сантьяго все еще держит руки на моей шее.

– Господи, да возьми себя в руки, – рявкнул он.

– Пошел ты, – отозвалась я, но в голосе не было желаемой силы, ведь я выдавила эти слова сквозь слезы. Однако мне показалось, что я не должна была такое говорить. Сантьяго, вероятно, решит вернуться. Снова меня накажет. А я не думала, что мое тело выдержит новые издевательства. Не сегодня.

Однако Сантьяго ко мне не пошел. Вместо этого он улыбнулся. Наполовину череп, наполовину чудовище. Мои плечи опустились, и я, поежившись, свернулась.

– Ты принадлежишь мне.

– Я никому не принадлежу, – отозвалась я. Но Сантьяго был прав. В нашем мире я и правда ему принадлежала.

– Ты понимаешь значение этих слов? – спросил он, словно и не услышав моих последних слов.

На этот раз я не ответила. Просто не смогла найти в себе силы.

Сантьяго вдруг фыркнул, словно ему стало скучно.

– Ты так слаба, Айви. Тебе стоит закалиться, поскольку, чтобы выжить рядом со мной, тебе пригодится вся твоя сила.

Айви

– Мисс.

Я застонала, пытаясь проснуться. Каждый дюйм моего тела ныл от боли, хуже всего – между ног.

– Мисс, – женщина откашлялась.

Я открыла глаза. Зрение медленно фокусировалось. Черные стены. Нет, не черные. Темное резное дерево. Небольшой квадрат света высоко наверху.

– Мисс, простите, что бужу вас.

Я повернулась и увидела пожилую женщину в униформе, стоявшую по другую сторону кровати. В дверях обнаружилась еще одна служанка, помоложе. Я осмотрела кровать и заметила окровавленную простыню, отогнутую с одной стороны. Натянула на себя толстое одеяло, чтобы прикрыться, и чуть приподнялась, тут же поморщившись от осознания того, что была совершенно обнаженной.

– Нам нужна простынь, мисс. Нам понадобится всего минута, чтобы надеть чистую.

Я прочистила горло и потерла лицо, ища взглядом часы.

– Который час?

– Девять, мисс.

Я снова посмотрела на женщину у кровати. Должно быть, она посчитала меня идиоткой.

– А где здесь ванная?

Мне тут же указали направление. Я отметила, что стоявшая в дверях горничная старалась делать вид, что не смотрела на меня.

– Мне нужна минута, – проговорила я, надеясь, что они поймут намек и уйдут, чтобы я могла добраться до ванной, не пересекая комнату голой в их присутствии.

– Конечно, мисс, – отозвалась та, что постарше и отвернулась, помахав рукой своей напарнице, чтобы та выходила.

Я медленно села, все еще чувствуя дикую усталость после прошлой ночи, и попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, но не смогла.

– С вами все в порядке? – спросила пожилая женщина.

Я улыбнулась, прижала к себе одеяло и спустила ноги на пол, но когда попыталась встать, комната закружилась, и у меня подкосились колени. Я вытянула руку, пытаясь ухватиться за тумбочку, но в итоге опрокинула на себя тяжелую медную лампу, встретив ее лбом, а потом все же свалилась на пол.

Женщина позади охнула и в мгновение ока оказалась рядом.

Я села, все еще прижимая к себе одеяло, и прислонилась спиной к кровати, очень хорошо разделяя боль между ног и в голове.

– Все нормально. Я в порядке, – я не стала говорить, что подобное происходило со мной почти каждый день. – Мне просто нужно что-нибудь съесть. И все будет хорошо.

Женщина склонилась надо мной, на ее лице от беспокойства проявились морщинки. Услышав мою просьбу, она кивнула и позвала девушку, которую минуту назад выгнала в коридор.

– Сходи за тостом и соком. Принеси сюда.

– Но господин сказал...

– Господин – моя забота. Делай, что говорю. Быстро, – она исчезла в ванной и вернулась, держа стакан воды.

– Спасибо, – я приняла его и сделала глоток, а потом коснулась лба.

– Вы поранились.

Я увидела кровь на пальцах.

– Все нормально. Просто царапина, – я перевела взгляд на свои запястья одновременно с женщиной. И что она обо мне подумает? Новобрачная с ожогами на руках от все еще валявшихся на полу веревок. И эта кровь на простыне.

Я покраснела.

Откашлявшись, она помогла мне сесть на кровать, а я постаралась не смотреть на кровавые пятна. И не думать о том, как Сантьяго вытирал меня.

Спустя несколько мгновений вернулась отосланная девушка. Я слышала, как она приближалась. Должно быть, горничная торопилась, поскольку посуда на подносе громко позвякивала.

– Вот и чудно, – произнесла пожилая женщина и забрала поднос, поставив его на тумбочку. Посмотрев на упавшую лампу, я заметила, что в ней не было лампочки. Я снова осмотрелась, замечая тут и там опаленные свечи. Сантьяго всегда пользовался только свечами по всему дому? Он ужасен. Прошлой ночью я в этом убедилась.

Женщина протянула мне чашку свежевыжатого апельсинового сока, и я с радостью приняла ее, сделав глоток.

– Теперь точно лучше, – проговорила я, чувствуя, как сахар начал делать свое дело. – Спасибо.

Она подлила мне еще из небольшого кувшина, и я снова отпила, посмотрев на тост.

– Поешьте пока. Мы начнем с другой комнаты, а потом вернемся.

– Но, мэм... – начала другая девушка.

– Помолчи, – перебила она ее и выпроводила из комнаты.

Как только за ними закрылась дверь, я поставила стакан и взяла тост, откусив всухомятку несколько кусков, а затем поднялась с кровати, чтобы снять простынь. Я итак была смущена тем, что они видели. Потому свернула ее, положила в ногах кровати под одеяло и направилась в ванную обнаженной. Душ должен был мне помочь. И одежда. О том, что произойдет дальше, лучше подумать потом.

Но сперва мне хотелось увидеть татуировку. Перед зеркалом я оглядела себя. По крайней мере, новых синяков не было. Ничего свежего, кроме пореза на лбу. Но и он был маленьким и не сильно болел.

Неужели с Сантьяго так будет всегда? Мы будем жить в сражениях?

Я сняла четки и положила их на стойку, чтобы спокойно умыть лицо и вытереть его, затем вытащила оставшиеся заколки из волос, и они, наконец, освободились из узла. Приподняв локоны, я повернулась к зеркалу спиной и попыталась разглядеть татуировку. Однако она была скрыта под пленкой.

Я порылась в ящиках в поисках карманного зеркала, чтобы лучше рассмотреть шею, но ничего не нашла. Придется просить Сантьяго показать мне тату. Я была отнюдь не в восторге, что придется просить его о чем-либо. Но правда заключалась в том, что он вынудит меня просить обо всем на свете.

Когда я вышла из душа, постель уже заправили, убрав грязное белье и поставив на место лампу. В подсвечники вставили совершенно новые свечи, некоторые уже зажгли.

Большая гардеробная оказалась заполнена одеждой, совершенно новой и моего размера, однако не в моем стиле. Я выбрала самые простые свитер и джинсы, которые только смогла найти, а затем натянула пару удобных толстых носков. Обуви я даже не коснулась, поскольку большинство моделей красовались высокими каблуками. После я надела четки, хоть это было и не слишком удобно. Но вдруг услышала в голове голос Сантьяго.

«Думаю, ты сделаешь в точности так, как я скажу».

Забравшись рукой под свитер, я сняла четки и положила рядом с кроватью. Он не мог всерьез ожидать, что я стану носить эту чертову штуку 24/7.

Подойдя к двери, я попыталась ее открыть. Я ожидала, что она будет заперта, потому ничуть не удивилась, получив подтверждение. Похоже, Сантьяго не хотел рисковать, ставя на мое повиновение. Хоть и решил, будто я сделаю все, что он мне скажет. Покачав головой, я вернулась к кровати, игнорируя облегчение, которое захлестнуло меня от мысли, что по крайней мере в одном смогла воспротивиться мужу.

Мое внимание привлекла маска под стеклом и на подставке. Подойдя, я открыла верхнюю крышку. Сантьяго и не подумал ее запирать.

Маска была уродлива и прекрасна одновременно. Она была отлита из металла и, если присмотреться, виднелись выгравированные на ней черепа, розы и инициалы «Общества», «I.V.I.» Буква V была чуть больше тех, что обрамляли ее с двух сторон, вплетаясь в черепа и розы. Де ла Роса. Ну, конечно, розы. Должно быть, нечто похожее было и у меня на затылке.