Текст книги "Реквием души (ЛП)"

Автор книги: Н. Найт

Соавторы: А. Заварелли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

В любой другой день я бы согласился с ней. Мы и правда похожи. По крайней мере, были. Но в последние дни моя жажда мести словно взяла короткий отпуск, оставив вместо себя лишь смятение. Это было единственное разумное объяснение тому, что я просидел здесь весь день, думая о чувствах своей жены. Пытаясь разобраться в человеческих эмоциях, хоть никогда прежде так не старался. Я столь паршиво себя чувствовал, что не мог усидеть на месте больше минуты.

Мне хотелось кого-нибудь уничтожить, но на этот раз не Айви. Напротив, я желал, чтобы жена снова стала со мной мила. Какое сильное наваждение.

Должно быть, я сходил с ума.

– Она влияет на тебя, – отразила Мерседес мои мысли.

– Нет, – ответ вышел безжизненным, и даже я не мог сейчас притвориться, что убежденность в голосе настоящая.

Сестра прищурилась, смотря на меня, словно огнедышащая змея из глубин ада. Если бы у ревности было лицо, то в этот момент они с Мерседес показались бы близнецами. Я знал, что она сомневалась в моей решимости. Мерседес всегда была младшим ребенком в нашей семье. Любимая принцесса, обожаемая матерью и оберегаемая братьями любой ценой. Однако после взрыва все изменилось. Мерседес в один миг лишилась половины семьи, а затем и матери. Мы с ней лишь призраки, живущие в этом доме воспоминаниями. С той самой ночи она наблюдала, как я медленно ускользал из реальности и всеми силами старалась утянуть меня обратно. Вот в чем была причина. Мерседес боялась, что из-за Айви потеряет меня, как и всех остальных ранее.

– Я видела все своими глазами, – прошипела она. – Ты таскаешь ее на руках по коридорам дома, как маленькую сломанную куклу. Это выглядит жалко, Сантьяго. Если у тебя недостает смелости пройти через задуманное, скажи мне об этом сейчас. Я сама сделаю все необходимое.

Я резко вскочил из-за стола, отчего кресло ударилось в стену, и склонился, буквально дыша пламенем на Мерседес, чтобы лишить ее любых сомнений в моем авторитете.

– Никогда не сомневайся в моих способностях, – рявкнул я. – Ты будешь делать в точности то, что тебе велено, и ни граммом больше. Если надумаешь выкинуть хотя бы еще один трюк, то я вышвырну тебя отсюда так быстро, что у тебя голова пойдет кругом, мать твою. Теперь я достаточно ясно выразил свои намерения?

Мерседес поднялась, отодвигая кресло, ее губы дрожали, а на ресницах застыли капельки слез. Подобное проявление эмоций отнюдь не было типичным для моей сестры, и я на мгновение задумался, права ли она насчет меня.

– Считаешь, у тебя все под контролем, – усмехнулась она. – А ты даже не сознаешь, что твоя милая идеальная жена уже подбирается к тебе, обводя вокруг носа, – это высказывание застало меня врасплох, что Мерседес тут же заметила. – Она предательница. И было бы неплохо тебе не забывать об этом. Ни на секунду, Санти. Жена тебя погубит, если ты ей это позволишь.

С этими словами Мерседес ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. Через какое-то время я поймал себя на том, что просматривал камеры, проверял видеозаписи с них, пока не обнаружил одно неопровержимое доказательство измены. Сюда приезжал Абель. Он был в моем чертовом доме. И Айви за это заплатит.

Я был уже на полпути к спальне жены, шагая по коридору, когда заметил впереди в холле Антонию с подносом в руках. Увидев, что я шел к Айви, она вздрогнула и поджала губы, узнав опасное выражение моего лица.

– Сантьяго? – Антония помедлила. – Она спит, сэр.

– Мне плевать, – я хотел обойти ее, но она преградила мне путь. Выражение лица Антонии показалось мне совсем незнакомым.

– Думаю, этим вечером вам лучше дать ей отдохнуть.

– Нет, – я бросил тяжелый взгляд поверх ее головы и сжал руки в кулаки.

Это было так не похоже на Антонию, она никогда не бросала мне вызов подобным образом. Однако в следующий миг Антония даже склонила голову с выражением раскаяния на лице.

– Это моя вина, сэр.

– О чем ты? – потребовал я.

– Ее брат, – тихо отозвалась Антония. – Вы ведь поэтому разозлились, верно?

Ее ответ удивил меня и сбил с толку.

– Как это может быть твоей виной?

– Я знаю, что все посетители должны быть одобрены вами, – отозвалась она, ее голос прерывался от избытка эмоций. – Но я посчитала, что он – часть ее семьи, а потому его визит не будет чересчур обременителен.

– Айви просила его приехать? – я шумно выдохнул, поняв, что до этого сдерживал дыхание.

– Нет, сэр. Он приехал по собственной воле, – заверила меня Антония.

Я провел рукой по волосам и снова бросил взгляд через ее плечо. Мне следовало догадаться, что Мерседес просто пыталась меня спровоцировать. А с Абелем я разберусь позже. Сейчас же я просто испытал радость, что Айви тут была ни при чем. По крайней мере, на этот раз.

– Он никогда больше не войдет в особняк без моего явного разрешения, – проинформировал я ее. – Это понятно, Антония?

– Да, сэр, – она снова опустила голову. – Мне очень жаль.

– Ты знаешь, что они обсуждали?

– Нет, боюсь, я не присутствовала при разговоре, лишь проводила господина в гостиную.

Это я уже знал, поскольку именно так все и выглядело на записях. Однако все равно надеялся получить хоть какую-то полезную информацию. Абель явно навещал сестру не по доброте душевной.

Антония замерла в нерешительности, ожидая позволения уйти. Я же все пытался и никак не мог найти слов, чтобы выразить свои мысли. И когда я, наконец, решился, мой голос прозвучал резче, чем обычно.

– Она вообще просила сегодня о встрече со мной?

Антония удивленно приподняла брови, а потом неловко переступила с ноги на ногу.

– Нет, сэр.

– Понятно.

Я подумывал развернуться. Именно это мне следовало сделать. Но как бы я ни старался, ничего не выходило.

– Ты свободна, Антония. Хорошего вечера.

Она кивнула и унеслась прочь, оставляя внутри меня лишь странное чувство одиночества, с которым я и пошел дальше к двери Айви. Обхватив ручку, я снова стал искать оправдания, чтобы не входить. Без сомнения Айви все еще сердилась на меня. Я встречу там лишь горечь. И ненависть. На миг мне показалось, что я не вынесу этих эмоций в ее глазах. Только не сегодня.

Я уперся лбом в дверь, обдумывая, что должен сделать. И все еще старался возродить внутри гнев, когда ручка провернулась с другой стороны, а в следующий миг на меня уставилась испуганная Айви.

Она ахнула, увидев меня, и тут же развернулась, готовая сбежать в убежище своей кровати. Однако живший внутри меня хищник не позволил ей сделать больше двух шагов и прижал к своей груди.

Айви задрожала, когда я повернул ее к себе и скользнул пальцами по шелковистой ткани ночной сорочки. Она тут же опустила голову, скрывая от меня свое лицо.

– И куда, по-вашему, вы направляетесь, миссис де ла Роса? – прошептал я ей в волосы.

– Никуда, – Айви попыталась вырваться из моих объятий, но безуспешно. – Я услышала какой-то шум в коридоре. И не поняла, что это ты. Иначе просто забаррикадировала бы дверь.

Я прикрыл глаза и вдохнул сладкий аромат ее шампуня.

– Разве так нужно встречать своего мужа?

– Ты мой муж только номинально, – заявила Айви.

– Ты так часто борешься со мной, – я убрал ей с лица волосы и приподнял подбородок, чтобы она посмотрела на меня. – Рад, что твоя воля еще не сломлена.

Эти слова стали слишком сильным откровением, и я увидел в глазах жены замешательство, когда она бросила на меня взгляд из-под ресниц.

– Думала, ты наоборот хотел ее сломить.

– Это меньшее из моих желаний, – пригрозил я, заставив ее пройти глубже в комнату. Наконец, Айви уперлась ногами в кровать.

– Я устала, – она прикрыла глаза и вздрогнула, когда я склонился к ней и коснулся губами ее шеи. – Прошу. Я не хочу с тобой бороться.

– Тогда не борись, – я воспользовался тем, что Айви закрыла глаза, и прижался к ее губам своими, чем даже напугал.

Она приоткрыла рот и распахнула глаза, когда я углубил поцелуй, крепко сжимая в руках ее талию и сминая в кулаке ткань ночной сорочки.

Я приподнял свободную руку, чтобы закрыть ей глаза, а потом усилил напор, на мгновение поддавшись искушению поглотить губы Айви.

Она тяжело дышала, прижатая к моей груди, соски затвердели, проступая сквозь ткань сорочки. Айви так красиво выгнулась, что мне показалось, будто я мог наблюдать за ней целую вечность и не насытиться.

Я снова углубил поцелуй, и Айви подняла руки, впиваясь ногтями в мои бицепсы. Она хотела заставить меня поверить, будто ей не нравилось, но ее тело говорило об обратном. Стоило мне опустить руку и скользнуть пальцами между бедер Айви, она едва не подпрыгнула.

Когда я, наконец, оставил в покое ее рот и наклонил голову Айви, чтобы поцеловать ее в шею, прикусывая нежную кожу, жена стала задыхаться, ловя ртом воздух.

– Сантьяго, – прохрипела она.

Я продолжил ее дразнить, игнорируя то, как Айви попыталась сжать бедра. О том, чтобы взять Айви сегодня, не могло идти и речи, но мне все равно хотелось доставить ей удовольствие. Хотя бы прикосновениями. Это желание мне не хотелось обдумывать чересчур детально. Скорее всего, это моя минутная слабость. В этом я и убедил себя, а потом приподнял Айви, перевернул и положил на кровать, подтягивая ее бедра и заставляя уткнуться лицом в одеяло. Я же встал на колени позади нее.

– Сантьяго, – снова позвала она, но замолкла, стоило мне носом коснуться ее ягодицы.

Айви едва не выпрыгнула из своей кожи, резко втянув воздух, однако я удержал ее бедра на месте, чтобы впервые по-настоящему насладиться этим вкусом. Первый удар моего языка породил каскад мурашек по телу Айви, а после второго она вцепилась в одеяло.

Айви сдерживала стоны, пытаясь подавить любой звук, а я лишь шире раздвинул ее бедра, наслаждаясь вульгарностью позы. Одной рукой я сжимал ее ягодицу, удерживая на месте, а другой скользнул выше, нащупав грудь сквозь шелк. Айви уже намокла для меня, я слышал слабые приглушенные матрасом стоны сдерживаемого удовольствия, пока поедал ее с аппетитом изголодавшегося мужчины.

В голове всколыхнулась мысль, что это неправильно. Меня не должно заботить ее удовольствие. Но начав, я, казалось, уже не мог остановиться. Мне нужно было слышать стоны Айви. Чувствовать, как она сжимала свои ослабевшие и дрожащие бедра. Улавливать почти безмолвные мольбы, пока я все ближе и ближе подталкивал ее к пропасти. Опасной для нас обоих.

Айви старалась бороться с неизбежным, даже когда ее тело напряглось, напомнив мне натянутую струну. Я почувствовал языком первое сокращение мышц. Айви буквально рухнула плечами на кровать, когда оргазм полностью завладел ею. Миниатюрное тело стало сотрясаться от спазмов, а я все продолжал усиливать ее ощущения, пока она больше не смогла это выносить, начав качать головой.

– Пожалуйста, – взмолилась Айви.

Я усмехнулся, наслаждаясь вкусом ее удовольствия, а после повернулся к внутренней стороне бедра Айви и прижался к нежной плоти губами. Она вздрогнула, после чего окончательно свалилась на кровать и оглянулась на меня через плечо.

Когда я медленно задрал сорочку и нежно провел ладонью по ее заднице, на лице Айви отразилась смесь незнакомых мне эмоций. Она знала, что лучше не смотреть на меня так пристально, но, похоже, ничего не могла с собой поделать.

– Я все равно тебя ненавижу, – прошептала Айви.

– Этого следовало ожидать, – я прикрыл глаза и ощутил муку, не похожую ни на что, испытанное мною ранее.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками нашего дыхания. Ее веки стали тяжелеть, и у меня больше не было причин оставаться. Однако я еще не готов был уходить. Потому просто сидел, поглаживая ее бедра. Изучая изгибы тела. Пытаясь разобраться в бушующей внутри меня буре.

Мне хотелось знать, носила ли уже Айви моего ребенка. Я желал безраздельно владеть своей женой. В том числе изнутри. И больше всего на свете я мечтал сейчас о ребенке. Это желание изрядно меня нервировало.

Я вернулся мыслями к празднику. Это будет наше первое публичное появление после свадьбы. Мерседес должна была ее подготовить. Однако я все еще испытывал сомнения насчет готовности Айви.

– Завтрашний вечер, – пробормотал я. – Уверен, мне нет нужды говорить, насколько он важен.

– Я хорошо осведомлена об этом, – она снова бросила на меня взгляд через плечо.

Смотря Айви в глаза, я захотел сказать ей, что завтра Мерседес, наверняка, потребуется ее поддержка, хотя она никогда в этом не признается. Сестра впервые увидит ван дер Смита с его новой женой, а потому могут возникнуть некоторые сложности. Однако Мерседес никогда мне не простит, если расскажу Айви столь интимные подробности ее жизни. Она не любила показывать кому-либо свою уязвимость.

Мне нужно будет зайти к ней сразу после Айви. Молчание затянулось, но я знал, о чем хотел спросить. Однако подозревал, что жена закроется, стоит мне только заговорить о ее брате.

Как только я все же нашел в себе силы, чтобы поднять эту тему, в дверь постучали. Было поздно, к тому же все мои люди знали, что не следовало прерывать меня, когда я был у Айви. Если только не произошло нечто очень важное.

Айви села и посмотрела на дверь, а я поднялся и пошел открывать позднему посетителю. За дверью обнаружилась Антония в пижаме и с виноватым выражением лица.

– Простите за беспокойство, сэр, – произнесла она устало, – но вас ожидает в кабинете один из ваших людей. Он сказал, что дело срочное.

Я кивнул и отпустил ее, а потом оглянулся на свою жену. Нашему разговору придется подождать до другого раза.

– Ложись спать, Айви.

Она натянула одеяло, чтобы прикрыться, и на краткий миг встретилась со мной взглядом.

– Ладно.

Айви

Я села, смотря вслед уходящему Сантьяго. Дверь позади него закрылась с тихим щелчком. Я подождала, ожидая услышать, как провернется замок, но этого не произошло.

Интересно, кто мог прийти к мужу так поздно ночью? Что могло быть столь срочным?

Откинув одеяло, я натянула халат, прекрасно сознавая, что между ног у меня по-прежнему влажно. Я постаралась не думать о том, что только что сделал Сантьяго. Не вспоминать ощущения от прикосновений его языка. Того, что он просунул его внутрь меня.

Он чудовище. Это единственное, что я должна была помнить о муже.

И находить утешение в словах брата.

Подойдя к двери, я прислонилась к ней ухом. Однако Сантьяго обычно передвигался бесшумно, едва ли издавая звуки, потому я просто ждала, давая ему время уйти, прежде чем решилась выглянуть наружу.

В коридоре было темно и пусто.

Я сделала несколько шагов и чуть перегнулась через перила, посмотрев на первый этаж. Взгляду предстал лишь большой зал, соединяющий разные коридоры, но он был совершенно пуст. А еще там было темно, и даже свечи сейчас не горели.

Встречая ночного гостя, Сантьяго должен был пригласить его в свой кабинет, особенно, если хотел уединения.

Я шагнула к лестнице. Если муж или еще кто-то меня увидит, то я смогу сказать, что проголодалась. Или потерялась – если обнаружат уже возле кабинета. После того, что он сделал, мне следовало действовать умнее. И не быть такой пассивной. Я не должна допустить, чтобы со мной случилось что-то еще. Придется самой становиться инициатором своего спасения. Поскольку теперь я точно знала, что сама по себе.

Я вспомнила дни, предшествующие свадьбе. Такое ощущение, что это было много лет назад. Будто тогда я еще была другим человеком. Подумать только, я ведь решила, что смогу попросить Сантьяго помочь. Что к нему можно будет обратиться с просьбой защитить Эви от нашего брата. Однако теперь я поняла, что была идиоткой, поскольку не могла обезопасить даже себя, а человек, на которого хотела положиться, оказался самим дьяволом.

Последняя ступенька скрипнула, и я замерла, опасаясь, что кто-нибудь услышит. Однако поблизости никого не было. Слуги, должно быть, спали, а Мерседес наверняка рыскала по ночным улицам в поисках свежей крови.

Она так и не пришла, чтобы сводить меня за покупками или сделать хоть что-то, чтобы подготовить меня к торжеству. Просто передала через Антонию, что занята, а потому я весь день была свободна.

Когда сердце перестало так бешено биться, я все же сошла с последней ступеньки и бесшумно пошла вперед по холодному мраморному полу. Я старалась побыстрее преодолеть холл и нырнуть в коридор, ведущий к кабинету Сантьяго. Здесь тоже было темно, но благодаря тусклому свету настенных светильников я смогла оглядеться, а потом заметила полоску света под закрытой дверью кабинета мужа.

Мне следовало поторопиться. Если Сантьяго застанет меня здесь, я чертовски дорого за это заплачу, потому постаралась идти как можно скорее и тихо приоткрыла дверь библиотеки. Я не настолько глупа, чтобы подслушивать прямо у кабинета, потому проскользнула в темный зал и прикрыла за собой дверь, возвращая в первоначальное положение. С минуту я постояла, привыкая к темноте, а потом стала лавировать между полками к фальшивой стене. Сантьяго так и не спросил меня, как я попала в кабинет. Он не знал, что я в курсе еще одного прохода, и эта мысль подарила мне чувство победы. Одной против его дюжины.

Теперь когда я знала о наличии тайной двери, я почти видела тонкую полоску исходившего от нее света. Я тихо подошла и задержала дыхание, поскольку слишком боялась дышать, а потом прижалась ухом к стене.

– Почему они не заметили этого раньше? – сердито спросил Сантьяго, повысив голос.

Второй мужчина ответил ему приглушенно. Даже тихо. Я услышала какое-то бормотание, а потом несколько слов, от которых по коже побежали мурашки.

– ... токсикологии... слишком быстро метаболизируется... кома.

Снова заговорил Сантьяго, но я уловила лишь его низкий тембр, а не сами слова.

Я вдруг вспомнила, как прошлой ночью он достал пузырек, а в моей голове пронеслись истории об отравлениях в «Обществе». И как Сантьяго тогда отхлебнул, показывая, что протягивал мне не яд, будто уловил мои мысли. Словно подобная возможность была реальной.

Яд.

Но кто мог использовал яд? Какой вообще сейчас год?

Нет, должно быть, я неправильно их поняла.

Однако в голове снова вспыхнуло последнее услышанное слово. Кома. Ведь это мой отец лежал в коме на больничной койке. У него случилась остановка сердца, что вполне объяснимо образом жизни.

Я качнула головой. Это глупо. Они не могли говорить о яде.

– Кто-нибудь еще знает? – спросил Сантьяго.

– Нет.

– Хорошо. Если откопаешь еще какую-нибудь информацию… – начал муж, однако я не должна была дослушивать. Если их разговор подходил к концу, то мне следовало возвращаться в свою комнату. Я была уверена, что Сантьяго зайдет проведать меня, прежде чем ляжет сам.

Не дожидаясь последних реплик, я поспешила прочь из библиотеки, но в темноте стукнулась бедром о полку. Решив не ждать, на случай если кто-нибудь выйдет, услышав шум, я продолжила путь, остановившись ненадолго лишь у двери, чтобы убедиться: коридор чист. После я вернулась в главную часть дома, поднялась по лестнице и проскользнула в свою спальню, закрыв за собой дверь. Сердце, казалось, колотилось где-то в горле, когда я сняла халат и забралась на постель.

*****

На следующее утро я проснулась от спазмов внизу живота.

Распахнув глаза, я увидела мягкое оранжевое сияние восходящего солнца, проникавшее сквозь прозрачную тюль. Тяжелые шторы я вчера так и не задернула.

Откинув одеяло, я встала и заметила красное пятно на белое простыни. Оно отличалось от того, что оставила моя кровь в брачную ночь. Абель все предусмотрел. Однако Сантьяго будет разочарован.

«Хорошо».

Я зашла в ванную и открыла шкафчик под раковиной, ища тампоны. Не подумала проверить их наличие раньше, но теперь, не обнаружив искомого, почувствовала, как меня медленно захлестывала паника. По правде, я не нашла вообще ничего, что могла бы использовать.

Направившись к шкафу, я решила проверить ящики и там. Неужели Сантьяго упустил эту деталь? Остальное же он, похоже, продумал до мелочей. Конечно, я шутила по поводу его потенции, но неужели он действительно думал, что я моментально забеременею и не буду нуждаться в подобном?

Невероятно.

Вернувшись в ванную, я скомкала туалетную бумагу, чтобы хоть как-то предотвратить выделения, затем помыла руки, надела халат и отправилась на поиски Антонии. Я не стану просить тампоны у Сантьяго. И уж точно не у Мерседес.

Когда я вышла в коридор, в доме по-прежнему стояла тишина, но я услышала голоса на подходе к кухне. Несколько человек зажигали свечи. Я уже собиралась открыть дверь на кухню, когда из нее вышла Антония, вытирая руки о полотенце и раздавая кому-то указания, пока смотрела на них через плечо.

– Айви, ты рано встала, – произнесла Антония, удивившись при виде меня.

– Я... – я замолкла, когда мимо нас на кухню пронеслась горничная. – Это неловко, но у меня начались месячные, и... эм... у меня нет... – я прочистила горло и мысленно накричала на себя. Это же всего лишь чертовы месячные. – Мне нужны тампоны.

Я заметила на лице Антонии нечто такое, что заставило меня замереть, но в следующий миг она кивнула.

– Конечно. Пойдем со мной, дорогая.

Я последовала за ней через кухню, а затем по паре коридоров, пока мы не оказались возле двери, расположенной довольно далеко от центральной части дома. Антония отперла ее ключом, но я уже знала, что обычно она заперта, поскольку пробовала открыть ее во время одного из своих исследований дома. Дверь провела нас в коридор, резко отличавшийся от всего остального в особняке. Во-первых, тут ярко горел электрический свет. Во-вторых, эта часть была оформлена не так богато, как остальные.

– Что это за часть дома? – спросила я, наслаждаясь ярким освещением.

– Комнаты персонала. Здесь живут трое горничных, плюс вся охрана и я, конечно. Тут наша территория.

– О, – только и произнесла я, вспомнив приказ Сантьяго не заходить в комнаты слуг, однако лишь закатила глаза.

– Вот мы и на месте, – сказала Антония, отпирая одну из дверей. Стоило ей распахнуть ее, автоматически включился свет, и я поняла, что мы оказались в прачечной. Я почувствовала запах порошка и заметила уже запущенную стиральную машину.

– Здесь все словно в отеле, – прокомментировала я.

Улыбнувшись, она направилась к полке, где я заметила несколько коробок с тампонами.

– Особняк стар и требует большого ухода. Я только радуюсь, что твой муж способен управляться с ним. Хотя став главой семьи, он и закрыл несколько комнат. Когда здесь были лишь они с Мерседес, это имело смысл, но теперь... – она замолкла.

– Насколько велик дом? – спросила я, наблюдая, как Антония вытащила пять тампонов.

Она протянула их мне и что-то сказала, но я не услышала, поскольку только сейчас кое-что поняла.

Отсутствие тампонов не было оплошностью.

– Я просто возьму коробку. Уверена, мне понадобится больше пяти, – раздраженно произнесла я, но злилась вовсе не на Антонию. Я знала, что она лишь выполняла его приказ.

Антония замерла, а потом глубоко вздохнула.

– Я принесу тебе все, что потребуется, Айви. Стоит только попросить. Но... – она снова не смогла закончить фразу.

– Он хочет быть в курсе, – произнесла я. Мне стало нехорошо. Глаза наполнились слезами. Я ощутила собственное бессилие, ненависть. Ощущение будто я в ловушке.

– Сантьяго лишь мечтает завести настоящую семью. Вот и все.

Я выхватила у нее из рук тампоны.

– Тогда во время доклада проинформируй его, как я счастлива, что у него не вышло, – я отвернулась, вытирая лицо тыльной стороной ладони, чтобы избавиться от идиотских слез, вызванных новым унижением. Но чего я ждала? О чем думала? Что Сантьяго мучился после того, как отвез меня в резиденцию «Общества»? Сожалел о той ночи, когда заставил меня ползти на четвереньках обнаженной так, чтобы все могли меня видеть? Я даже не знала, кто там находился. Кто видел, как мой муж вел меня, словно собаку. Трахал, подобно какому-то монстру.

«Господи».

Я его ненавидела. Ненавидела собственного мужа.

И самое плохое в том, что я этого не хотела. Что думала...

«Черт!»

Я поспешила вернуться в главную часть дома, но была вынуждена остановиться возле лестницы, когда голова закружилась. Во время месячных приступы всегда были более сильными. Я схватилась за перила и принялась ждать, пока это пройдет. Горничная подошла и спросила, все ли у меня в порядке, но я ее проигнорировала, зажмурившись и моля, чтобы приступ поскорее прошел. Но он никуда не делся, хотя я мечтала как можно скорее оказаться в своей комнате. Своей постели. Пока стервятники снова не увидели мою слабость.

– Айви! – окликнула меня Антония.

– Я в порядке! – я буквально заставила себя двигаться дальше. Из-за испарины на моей коже перила стали скользкими, но я все же пошла наверх. На это уходила вся моя концентрация. Я хотела убежать. Не останавливаться, пока не доберусь до своей комнаты и ванной, где была единственная находящаяся в моем распоряжении дверь с замком изнутри. Там я и свалилась на холодный кафельный пол, прислонившись спиной к двери и опустив голову между коленей. Глупые тампоны рассыпались у моих ног.

Айви

Большую часть дня я пролежала в постели, наблюдая за убывающем прямоугольником света на полу. Антония принесла мне еды, но я спустила ее в унитаз, лишь бы она решила, что уже меня покормила и оставила в покое. Вероятно, Сантьяго тоже будет доволен, поскольку явно получал ежедневные отчеты. А может, и ежечасные. Для этого он достаточно помешан на контроле.

Я для него – лишь тело. Тело, которое Сантьяго мог унижать, трахать, а потом использовать для рождения детей. А что потом? Чем все обернется, когда я выдохнусь?

Нет. Гадать бессмысленно, ведь он сам мне об этом говорил. Потому я итак знала.

Я повернулась, когда услышала, как распахнулась дверь. Без стука. Мерседес вошла, словно она тут хозяйка.

– Ох, до чего же ты ленива, – снисходительно произнесла Мерседес.

– Что тебе нужно? Я не в настроение играть в твои игры, – я села.

За ней вошли две женщины. Одна с сумкой, полной какой-то одежды, а вторая с небольшим чемоданчиком.

«Торжественный прием».

«Дерьмо».

– Я не пойду, – произнесла я, прежде чем она успела вставить хоть слово, а затем поднялась, чтобы пойти в ванную. Хотя мои месячные в этот раз не такие обильные, как обычно, но противозачаточный укол, как оказалось, не помог мне избавиться от боли.

– А тебя не спрашивали, – отозвалась Мерседес, просунув носок своих кроваво-красных туфель в щель, помешав мне закрыть дверь. – Неужели мой брат не упоминал об этом? Ты делаешь ровно то, что тебе говорят. Точка.

Бросив попытки закрыться от нее, я шагнула ей навстречу. В туфлях она была гораздо выше меня, потому приходилось смотреть снизу-вверх.

– Ты со своим братом можете идти ко всем чертям. У меня менструальные боли. Убирайся.

– Боли?

– Что? А ты разве не получаешь отчет о моих циклах?

– О чем ты?

Я устала бороться с ними. Сейчас я была скорее подавлена, чем зла. Да и виновником моей злости была отнюдь не Мерседес.

– Ничего. Просто уходи. Сможешь продолжить свои издевательства завтра.

– Я так не думаю. У нас только час, чтобы тебя подготовить. Так что делай там свои дела побыстрее, – оно отошла, вернувшись с сумочкой и достала оттуда баночку с аспирином, положив ее на тумбочку.

– Вот. Я даже дам тебе аспирин. Хотя ты не заслуживаешь избавление от боли.

Гнев внутри разгорелся с новой силой, и на этот раз он был направлен именно на нее.

– Да что не так с вами обоими? Я едва знала о твоем существовании, пока меня не вынудили выйти замуж за твоего брата. Чтобы я жила в этом маленьком уголке ада. Что я тебе сделала, если ты меня так ненавидишь?

Мерседес поджала губы и сложила руки в кулаки, ее взгляд потемнел. Она буквально скрежетала зубами и хотела что-то сказать, но сдерживалась.

– Тебе повезло, что между нами стоит мой брат, Айви Морено, потому что я бы не была с тобой столь нежна.

– Нежна? Думаешь, он нежен?

Мерседес фыркнула.

– Ты действительно так считаешь? Потому что если это правда, то у вас с Сантьяго совсем нет представлений о нежности!

– Не забывай свое место.

– Мое место? Убирайся. Прочь из моей комнаты, черт возьми!

– Ты в моем доме. Моем. И не можешь приказывать мне убраться.

– Это дом Сантьяго. Моего мужа! – я даже не знала, почему это вырвалось. Зачем я ее раззадоривала.

– Ах, твоего мужа! Точно, – она склонила голову набок и усмехнулась. – А ты задумывалась, почему он на тебе женился? Зачем такому мужчине, как Сантьяго, даже смотреть на тебя дважды?

– Хотела бы я знать. Уходи, Мерседес. Я серьезно.

– Он тебя ненавидит.

Ее слова умудрились задеть меня за живое. Я не знала причину. Мне ведь было плевать на Мерседес и ее мысли. Может, виной моей уязвимости стал сегодняшний день. Или же несколько последних. Я не знала. Но прежде чем успела снова попросить ее уйти, Мерседес продолжила.

– О, только не говори, что ты не знала, – произнесла она с широкой усмешкой.

– Просто уйти. Пожалуйста.

– Ах, даже не догадывалась?

Я поморщилась от ее притворного беспокойства. По правде я не знала причину. Мне было известно о чувствах Сантьяго. Его ненависть не должна была стать новостью.

– Может, ему и понравилось тебя трахать, он же мужчина. Однако ты для него не более, чем игрушка. У него таких много.

После последней реплики Мерседес победоносно улыбнулась, сияя идеальными зубами.

Усилием воли я заставила себя выпрямиться и подойти к ней ближе.

– В чем дело, Мерседес? Чувствуешь в моей незначительной персоне угрозу? А то очень похоже, что ты ревнуешь.

Ее лицо вспыхнуло, краснея, как свекла, а руки снова сжались в кулаки. На мгновение мне показалось, что она меня ударит, но в следующий миг Мерседес отвернулась.

– Позовите Натана! – рявкнула она кому-то.

Я закрылась в ванной и прислушалась, сердце громко билось в груди. Через несколько мгновений я услышала мужской голос. И узнала его, хоть раньше мне было и неизвестно имя этого мужчины. Значит, Натан – один из телохранителей Мерседес.

– Проследи, чтобы на нее надели принесенное мной платье. Заставь ее тощую задницу сидеть спокойно, пока они действуют точно по моим инструкциям. И прежде чем ей разрешат уйти, ты позвонишь мне. Разрешаю делать все, что потребуется, лишь бы она выполняла то, что ей сказано. Я понятно выразилась?

– Но ваш брат сказал...

– Я разберусь со своим братом! Тебе просто нужно делать то, что приказывают! Тебе все ясно, мать твою?

– Да, мэм.

Я отошла от двери и повернулась к раковине, чтобы умыться. Руки дрожали.

Я знала, что меня тут ненавидели. Никогда в этом не сомневалась. По крайней мере, относительно Мерседес. Но с Сантьяго я иногда...

Нет. Я не должна. Просто не могла думать о подобных моментах. Он – чудовище. Сам дьявол. Они оба вылезли из ада. И теперь держали меня на прицеле, а я даже не знала причину.

У меня недостаточно сил, чтобы бороться с ними обоими.

Это я знала наверняка.

Я брызнула воду в лицо, а затем вытерлась и взяла баночку с аспирином. Почти полная. Я проглотила две таблетки, вернув баночку на место и приготовилась встретиться с двумя женщинами, ожидавшими меня в комнате. Мне придется сделать в точности, как они скажут, поскольку я не сомневалась, что Натан выполнит волю Мерседес, даже если придется причинить мне боль.