Текст книги "Реквием души (ЛП)"

Автор книги: Н. Найт

Соавторы: А. Заварелли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Сантьяго

– Вот ты где, братец, – позади появилась Мерседес, помогая мне застегнуть  ремешок маски. Я увидел ее отражение в зеркале.

Моя маска была серебряной. Наполовину череп, наполовину минотавр, увенчанный розами. Темные и зловещие оттенки с намеком на наследство де ла Роса. Как только маска оказалась закреплена, я понял, что Мерседес сделала правильный выбор.

– Идеально, – сестра лукаво усмехнулась, посмотрев на меня через плечо. – Выглядишь демонически.

Я отвел взгляд от своего отражения и прочистил горло.

– Да, что ж, полагаю, это будет кстати.

Мерседес проследовала за мной по лестнице в фойе, ее красное платье шелестело, а каблуки стучали о старый камень. Сестра тоже будет присутствовать на сегодняшнем балу, и я подозревал, что она пыталась привлечь внимание Ван дер Смита, поскольку выглядела так, будто была вшита в платье. Если бы не та странная энергия, текшая по моим венам, я бы обязательно сказал Мерседес переодеться, но сейчас не мог думать о том, соблюдала ли сестра приличия. Все мои мысли занимала жена.

Десять минут мы прождали ее в молчании. Наконец, на верхней ступеньке лестницы появилась Айви в сопровождении двух телохранителей. У меня перехватило дыхание. Я никак не мог оторвать взгляд от ее фигуры, облаченной в пышное черное платье длиной до пола с традиционной золотой филигранью. Ее маска – в виде крыльев бабочки – состояла из одинаковых половинок золотого и черного цвета и закрывала половину ее лица. В тускло освещенной комнате я не мог разглядеть глаза Айви и был этому рад. Я был уверен, что иначе встретил бы полный ненависти взгляд. Однако сегодня мы должны будем притвориться, что подобных чувств друг к другу не испытывали.

Мерседес выглядела исключительно довольной собой, когда согнула палец, поманив Айви к нам.

– Об этом ты мечтал? – прошептала сестра, когда Айви стала неуклюже спускаться.

– Именно так, – мрачно отозвался я.

Айви двигалась медленно, крепко держась за перила, а телохранители шли следом. У подножия она почти споткнулась, и я шагнул вперед, протягивая руки, чтобы удержать ее. Однако Айви выпрямилась и отшатнулась.

– Со мной все отлично, – холодно отозвалась она. – Нет нужды притворяться обеспокоенным.

Резкий ответ означал, что в ее голове царила суматоха, однако за такие речи подразумевалось наказание, независимо от чувств Айви. Только вот у меня не было сейчас ни малейшего желания ее наказывать. Тем более, это точно не улучшило бы ее настроения перед нашим первым выходом в «Обществе» в качестве супружеской пары. Я хотел, чтобы сегодняшний вечер прошел хорошо. «Общество» возлагало некие надежды на суверенных сыновей. В том числе и на плавную интеграцию для избранных партнеров в высший эшелон. Мой долг – привести сегодня Айви на бал-маскарад и показать ее всем. Каждый мужчина начнет мне завидовать, лишь взглянув на мою жену. Эта мысль принесла гордость. Нельзя, чтобы Айви показала себя как-то иначе, кроме послушной жены.

Мерседес бросила на меня вопросительный взгляд, ожидая реакции на поведение Айви. Когда я без лишних слов схватил жену за руку и повел к двери, сестра явно была недовольна. Мерседес последовала за нами к машине снаружи. Марко уже ждал нас, готовый отвезти по назначению.

Дорога к резиденции прошла в полной тишине. Мерседес кипела по одну сторону от меня, а жена – по другую. Никто из нас не спешил прерывать молчание, однако уже возле резиденции я попросил Мерседес уйти одной. Когда мы вышли из машины, я чуть отстранился, чтобы рассмотреть Айви. Ее кроваво-красные губы так и манили меня в слабом свете уличного фонаря. Окутанная тайной и облаченная в черное с золотом, Айви еще никогда прежде не была так прекрасна.

Я притянул жену к себе, несмотря на сопротивление, и коснулся губами раковины ее уха.

– Ты же знаешь, что ждут от тебя этим вечером.

– Да, – огрызнулась она в ответ.

Несмотря на резкость тона, я уловил дрожь Айви, прижавшись к ней всем телом. Признак ли это страха или неконтролируемого желания?

Когда я пришел к выводу, что это не могло быть ничем иным, кроме страха, то помрачнел. Айви никогда не испытает ко мне ничего, кроме страха.

– Будешь хорошей девочкой и получишь награду, – прошептал я. – В противном случае я заставлю тебя молить о пощаде.

Айви отвернулась от меня, а я выпустил ее, чтобы положить ладонь поверх своей метки у нее на затылке. Так я и повел ее к резиденции, а потом и по коридору в бальный зал. Двое мужчин в костюмах распахнули перед нами двери, пропуская нас внутрь помещения, предназначенного для крупнейших событий года. Стены украшал богатый оттенок малинового и черного, люстры – к моему удовлетворению – лишь тускло и мягко сияли в соответствии с таинственной атмосферой вечера. Из динамиков доносились соблазнительные нотки джаза, заманивая в центр зала.

Через несколько мгновений появился официант, предлагая каждому из нас по бокалу шампанского. Айви потянулась за одним, но я просто выхватил бокал из рук жены, одарив ее мрачным взглядом.

Повертев его в руке, я понюхал шампанское, а потом выпил все содержимое в два глотка. Как только вернул бокал на поднос, а официант ушел, Айви посмотрела на меня, холодно улыбнувшись.

– Нет причин отказывать мне в выпивке, – сладко произнесла она. – Ты не справился и не смог оплодотворить меня. Вероятно, я все же была права относительно твоей потенции.

Я сдавил ее ладонь, посмотрев на жену сверху-вниз. Да, мне донесли о месячных, начавшихся у Айви утром. Антония сообщила это шепотом, а потом ушла, шаркая ногами, и оставила меня наедине с моим раздражением. Однако Айви нарочно меня выводила, а я подобного не терпел. Пока обдумывал свои слова, рядом появился еще один мужчина в маске. Он был одет в безупречный официальный костюм, а его присутствие здесь могло означать лишь то, что он – суверенный сын. Однако я не узнал его, пока он не произнес тихое приветствие.

– Сантьяго, – мужчина кивнул мне, – можно перекинуться с тобой парой слов?

Я с удивление понял, что под маской, все еще сохраняя инкогнито, скрывался Анджело. Мне казалось, что я еще долго его не увижу, по крайней мере, в Новом Орлеане, поскольку полагал, что он уедет в Сиэтл, вершить собственную месть.

Я кивнул и посмотрел на свою жену, а потом нашел взглядом сестру в другом конце зала.

– Присоединись к Мерседес, – попросил я Айви. – Она сможет представить тебя парочке людей, пока я говорю.

– Я направлюсь в дамскую комнату, – она вызывающе вздернула подбородок, посмотрев на меня. – А потом найду твою сестру. И я не нуждаюсь в представлениях. Знаешь ли, я умею вести себя в обществе.

Я склонился к ней, угрожающе сжав ее руку, и зарычал:

– Тогда тебе следует обратить внимание на то, как ты обращаешься со мной. Не обманывай себя мыслями, что я не решусь наказать тебя публично. По правде я с превеликим удовольствием сделаю всех моих братьев свидетелями. Не испытывай меня, Айви.

Она отстранилась, приподняла ткань платья, чтобы не волочить его по полу, а затем исчезла в толпе, показав напоследок свою обнаженную спину.

Айви

Едва оказавшись вне поля зрения мужа, я взяла бокал шампанского у проходившего мимо официанта. Я ждала, что кто-нибудь обязательно меня остановит. У моего мужа повсюду были глаза и уши. Но никто не выскочил из-за угла, а потому я поднесла бокал и сделала глоток, небрежно глянув через плечо.

По правде, я не любила шампанское, но хотела хоть немного вкусить это пьянящее чувство, приходящее с пузырьками. Я не планировала напиваться, прекрасно понимая, к чему это меня могло привести. Но сегодня хотелось попробовать хоть немного.

Вокруг меня – в зале резиденции «Общества», расположенной во Французском квартале – порхали люди. Разговаривали, смеялись и выпивали. У некоторых были совсем необычные маски, у других простые. Женские платья и вовсе можно было долго рассматривать. Каждое красивее предыдущего. Я ловила взгляды и на себе. Знали ли они, кто я?

Коснувшись левой рукой шеи, я почувствовала, как кольцо сдавило палец. Это единственное, что могло меня выдать. Его татуировка и кольцо.

Я посмотрела на руку. Кольцо не было столь узнаваемо, как у Сантьяго и не походило на ужасно массивные перстни некоторых мужчин, прохаживающихся мимо меня. Суверенные сыновья с их кольцами-гербами, символизирующими связь с «I.V.I.» Символ элитного статуса. Отвратительно.

По крайней мере, герб Сантьяго не столь ужасен, как некоторые, замеченные мной сегодня. Как тот, что я видела у Холтона во время моей проверки. Оглядевшись, я вспомнила про просьбу брата. Если я добуду для него информацию, он привезет ко мне Эванжелину. Однако когда я все же обнаружила Холтона, узнав его, несмотря на полумаску, то поняла, что все равно ничем не смогу помочь Абелю, поскольку не видела лица другого мужчины. И даже если бы увидела, то наверняка не узнала бы.

Тем не менее, я решила подобраться ближе, словно просто прогуливалась по залу. Когда я оказалась к мужчинам совсем близко, то посмотрела на руку спутника Холтона и его кольцо. Однако он быстро жестикулировал, потому трудно было разглядеть герб. Я увидела лишь что-то, похожее на два молота, что явно далеко от истины. Мне нужно будет придумать, как спросить об этом Сантьяго.

Остановившись в укромном уголке, я стала наблюдать за мужем. Он по-прежнему разговаривал с тем мужчиной. Вместе они смотрелись, как старые друзья, потому мне стало интересно, о чем мог вестись их разговор. Маски на них были едва ли не самые закрытые на балу. Мотивы Сантьяго я понимала. Он не любил, когда на него смотрели. Но что могло заставить второго мужчину так скрываться.

Когда Сантьяго обернулся в мою сторону, я поспешила уйти. Вряд ли он мог найти меня среди всех этих людей, но я могла ошибаться. В конце концов, я-то его прекрасно видела.

Я покинула изысканно украшенный зал и пошла во двор. Прошла мимо того места, где мне делали метку. Сейчас оно выглядело иначе. Не так зловеще. Полог из роз и виноградных лоз исчез. Старинного стола и стула тоже нигде не было видно. Как и раскаленного герба. Я опустила взгляд и заметила то единственное, что осталось от церемонии. Небольшое кольцо между камнями, за которое Сантьяго зацепил мой поводок.

Да, поводок.

«Придурок».

Он хотя бы разрешил не надевать сегодня четки.

Голоса здесь казались далеким гулом. Я вытянула ногу и коснулась кольца носком своей босоножки на плоской подошве. Я не надела принесенные Мерседес каблуки, уповая на поддержку Сантьяго, если дело дойдет до разбирательств. Однако мне следовало помнить, что дело не в заботе. Если я случайно споткнусь и сломаю шею, Сантьяго не понравится, что он потеряет игрушку раньше времени.

Я снова вспомнила слова Мерседес и ощутила, как они буквально жгли изнутри, потому проглотила остатки шампанского, чтобы хоть немного приглушить их действие. Подняв взгляд, я заметила несколько пар глаз, направленных на меня. Послышались шепотки.

«Боже. Я такой же параноик, как Абель».

Люди не могли говорить обо мне. Они даже не знали, кто скрывался под моей маской. Это единственное, что Мерседес сделала с блеском. Спрятала мое лицо. Уверена, в ее планы не входила забота о моем уединении. Впрочем, были и минусы: маска меня раздражала и мешала периферийному зрению.

Я поставила бокал на фундамент статуи, за которой в день моей свадьбы пряталась какая-то девушка. Когда вокруг стало темнее, а голоса остались где-то позади, я, наконец, осознала, куда направлялась и раскинула руки, касаясь стен по обе стороны от меня. Стоило импровизированному коридору начать сужаться, и я ощутила запах ладана.

Он не приносил утешения. Мои воспоминания о церкви были связаны с монахинями, которые редко проявляли доброту, однако, подойдя к двери, я не колебалась. Приоткрыв ее, я скользнула внутрь, подальше ото всех этих людей. По крайней мере, оказалось, что тут мне комфортно. Было что-то в этом красноватом свете лампы. Какое-то постоянство.

Подняв руки, я развязала маску и прошла вглубь часовни.

Сердце замерло, когда я взглянула на алтарь и распятого Христа. Я так отчетливо помнила, что мы здесь делали. Что бы подумала сестра Мэри-Энтони о своем суверенном сыне, если бы узнала?

Одна мысль об этом заставила меня тихо рассмеяться. А может, всему виной шампанское.

Рядом вдруг кто-то прочистил горло, и я вздрогнула. А потом увидела какое-то движение в задней части часовни и инстинктивно почувствовала себя виноватой. Мне пришлось напомнить себе, что ничего плохого я не делала. Даже если меня здесь обнаружит Сантьяго, обвинять ему меня будет не в чем.

– Я просто... – тихо начал кто-то. Из тени вышла девушка. – Я зажигала свечу, – в руке ее действительно была длинная белая и тонкая свеча. На незнакомке не было маски, потому я мгновенно ее узнала. Она смотрела на меня теми же широко распахнутыми, почти испуганными глазами. Именно эта девушка в ночь церемонии пряталась за статуей.

– Прости, – я улыбнулась. – Не знала, что здесь кто-то есть, – когда она повернулась, я поняла, что девушка беременна. Раньше я этого не замечала, поскольку видела лишь лицо, да и то частично. И сейчас, увидев ее минуту назад, тоже не обратила внимания. Одну руку она положила под живот, из-за чего ткань платья цвета мха натянулась, подчеркивая округлость на фоне миниатюрности ее фигуры. Волнистые светло-рыжие волосы ниспадали по спине до самой талии.

Она поставила свечу в подсвечник, забормотала молитву на латыни, склонив голову, и осенила себя крестным знамением, а потом повернулась ко мне. Девушка была очень хорошенькой. И молодой. Наверное, моего возраста. Она пошла по проходу гораздо быстрее, чем я могла бы предположить для женщины с таким большим животом. А потом девушка наклонилась, чтобы поднять что-то со скамьи. Маску.

– Ты – жена Сантьяго де ла Роса.

Я кивнула, когда она подошла и остановилась в нескольких футах от меня, держа в руке маску.

– Я Колетт, – протянула она свободную руку.

– Айви, – я ответила рукопожатием. Впрочем, вряд ли так можно было назвать наше мягкое касание.

– Там было так много народу, – произнесла она, приподняв маску, и затем снова положила руку под живот. Опустившись на край ближайшей скамьи, она наклонилась, пытаясь до чего-то дотянуться.

Именно в этот момент я заметила, что Колетт была босиком и сейчас поднимала золотистые босоножки с шипообразными каблуками высотой не меньше четырех дюймов.

– Давай помогу, – я присела рядом и приподняла босоножку, чтобы ей было легче просунуть в нее ногу. – Должно быть, тебе неудобно. То есть, я имею в виду, с... – я указала на ее живот.

Она широко улыбнулась, показывая совершенно белые зубы.

– Мне в них неудобно, даже когда я не беременна. Но ты же знаешь их, – Колетт указала на дверь, как бы намекая на собравшихся здесь мужчин.

Я села рядом с ней и кивнула, размышляя о ситуации. Зачем мужу Колетт заставлять ее носить неудобную обувь?

– Когда ты должна родить? – спросила я.

– У меня есть еще три месяца! – она посмотрела на свой живот. – Но по правде, надеюсь, что раньше. Я почти уверена, что он уже весит не меньше десяти футов.

– Он?

Колетт кивнула и втиснула ногу в босоножку.

– Проклятье.

– Что такое?

– У меня так сильно опухли ноги. Наверное, не стоило их снимать.

– Какой у тебя размер?

– Обычно 7,5. Но сейчас скорее 8.

– Вот, – сказала я, снимая свои босоножки на плоской подошве. – Мы можем поменяться. Ну, если хочешь. Они не такие красивые, как твои, но восьмого размера и, вероятно, более удобны.

Она посмотрела на мою обувь, а затем на меня.

– Мои туфли – настоящее орудие пыток, Айви, – предупредила Колетт, издав смешок.

– Выглядят именно так. Но не бери в голову. Мои мне чуть велики.

– Ты уверена?

Я кивнула, хотя понятия не имела, как собралась ходить на шпильках, но придется постараться.

– Спасибо. Правда, – Колетт так тепло улыбнулась, что я задалась вопросом, как много у нас общего, что касалось положения в «Обществе».

– Рада помочь.

– У меня твоя вуаль, – вдруг к моему удивлению произнесла она.

– Что? – переспросила я, застегивая на Колетт свои босоножки. Они были ей немного тесноваты, но не критично.

Она повернулась ко мне.

– Я пришла сюда той ночью. Когда... тебя клеймили, – Колетт опустила взгляд, будто ей было неловко, а я задумалась, видела ли она нас тут. Может, и правда видела? Нет, это невозможно. Колетт была во внутреннем дворике. Однако могла догадаться.

– О.

– Я зашила ее, – она прочистила горло, словно только сейчас осознала, каким неловким был разговор. – Я могу принести ее. Если хочешь, конечно.

– Зашила?

– Я люблю шить. А вуаль была такой красивой, я не смогла иначе.

– Спасибо, – честно говоря, я не была уверена, что хотела вернуть ее, но мне хотелось завести подругу. Колетт показалась такой милой. И, вероятно, немного похожей на меня.

– Может, тебе следовало остаться дома, Колетт? Ну, – начала я, посмотрев на ее живот, – не похоже, что тебе здесь комфортно.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Джексону нравятся такие сборища, так что ладно. Со мной все будет в порядке.

– Джексон – твой муж?

– Да. Джексон ван дер Смит.

– Не знаю его, прости.

– Все в порядке. Ты же не одна из... то есть, мистер де ла Роса выбрал... – она замялась. – Все, что я собиралась сказать, прозвучало бы дурно.

– Не бери в голову, – отмахнулась я. Видимо, она хотела сказать, что я не относилась к высшему эшелону. Должно быть, Колетт была в курсе.

– Я просто хотела сказать, что ничего, что ты не знаешь. Не хотела показаться высокомерной. По правде, я ненавижу это качество.

– Все нормально. Я не уловила никакого высокомерия в твоем голосе.

В следующий миг она сделала то, чего я совсем не ожидала. Колетт повернулась ко мне лицом и взяла меня за руки.

– С тобой все нормально, Айви?

От ее вопроса мне почему-то захотелось заплакать. Жаль, что я не надела маску. Убрав руки, я опустила взгляд.

– Знаю, сперва тяжело, – продолжила Колетт, когда я не ответила. – Все эти требования, «Общество»... но потом становится легче.

– Правда? Не уверена, что мне полегчает, – я не смогла сдержать скользнувшую по щеке слезу, но Колетт не стала комментировать, когда я вытерла мокрую дорожку.

Она снова взяла меня за руку.

– Знаешь, я живу не так уж и далеко от тебя. Дом Джексона всего лишь в паре миль отсюда. Если приедешь, сможешь хоть немного отвлечь на себя его бабушку, – Колетт скривилась, и я снова задумалась, сколько же ей лет. – Она настоящая старая ведьма, клянусь.

Я рассмеялась, поскольку последнюю фразу Колетт произнесла очень смешным тоном.

– Я попрошу Джексона, если хочешь. Он сможет поговорить с твоим мужем, а потом, возможно, ты могла бы приехать в гости.

– Мне бы очень этого хотелось, – и снова мне пришлось вытирать слезы. Насколько же у меня жалкая жизнь, если доброта незнакомки заставляла меня рыдать? И двум взрослым женщинам нужно было просить мужей, чтобы встретиться?

Мы услышали удар гонга, и Колетт ахнула, посмотрев на инкрустированные бриллиантами часы на изящном запястье.

– Вот это да! Время ужина. Нам лучше поспешить. Теперь они могут нас потерять, – она надела маску и поднялась. Колетт явно спешила.

Я тоже встала и приложила маску к лицу, а Колетт помогла мне с завязками.

– Все наладится, – она взяла меня за руку и сжала, выпуская уже у двери. – Обещаю.

Я улыбнулась и снова порадовалась, что лицо закрывала маска.

– Колетт, вот ты где, – окликнул ее мужчина, а новоиспеченная подруга еще раз сжала мою руку, прежде чем поспешила на зов.

Через мгновение я услышала смех Мерседес откуда-то позади, но не стала оборачиваться, чтобы проверить, действительно ли это она. Вместо этого я решила поскорее найти уборную, поскольку если Сантьяго меня искал, мне срочно нужно было найти новое место для укрытия.

Сантьяго

Анджело достал фляжку из кармана жакета и сделал глоток, а потом предложил мне. Почувствовав аромат скотча, я тоже отпил и вернул другу.

– Я не думал, что твой визит продлится так долго, – произнес я. – Ты был здесь все это время?

– Нет, – качнул он головой. – Я был на севере, собирал информацию. Именно поэтому я здесь. Обнаружил несколько счетов, и хотел бы, чтобы ты их посмотрел. Мне нужно знать, кто их открыл. Больше я никому не доверяю.

– Тебе даже не нужно просить, – заверил я его. – Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать. Как только дашь данные, я просмотрю все, что только смогу.

Анджело сухо кивнул.

– Я занесу все лично до рейса на рассвете.

– Как понимаю, на балу ты не останешься?

Он осмотрелся и покачал головой.

– Нет. Я пришел, только чтобы тебя увидеть.

– Хорошо. Тогда я позволю тебе исчезнуть. И ранним утром буду ждать у себя.

Кивнув, он исчез в толпе так же быстро, как появился. Я же отправился на поиски жены и сестры. Но прежде чем я успел, Айви сама меня нашла.

Она приближалась ко мне с кошачьей улыбкой, а потом настойчиво толкнула меня обратно в темноту.

– Что ты делаешь? – потребовал я.

Вместо ответа она зарылась пальцами в мои волосы и сжала их, после чего встала на цыпочки и прижалась губами к моим. Неожиданный поцелуй меня временно парализовал, а Айви, воспользовавшись моим шоком, продолжила наступление своими кроваво-красными губами и даже просунула язык мне в рот.

Агрессивно. Насильственно. И странно.

Я стал целовать ее в ответ, подумав о том, что еще хотел бы сделать с ней этой ночью. Однако что-то во внезапной смене настроения Айви заставило меня усомниться в ее мотивах. Сперва я почувствовал легкое раздражение, но потом верх взяла паранойя. Когда я схватил ее за волосы, чтобы отстранить от себя, комната, похоже, закачалась. Я моргнул, пытаясь понять, что происходило, однако все превратилось в какое-то размытое пятно. Рука бессильно опустилась. Все вокруг завертелось, а я отчаянно пытался восстановить равновесие. После схватился за грудь, все еще не понимая, что произошло. Сердце гулко билось о ребра, и я отшатнулся, пытаясь набрать в легкие воздух. На лбу выступили капельки пота, голову пронзила резкая боль, и я упал на колени, хватая ртом воздух.

Я не мог дышать.

Кто-то закричал, а потом раздался тихий шепот, когда я упал спиной на твердый мрамор и забился в конвульсиях. Последнее, на что я еще был способен – раскрыть губы, по-прежнему пытаясь вдохнуть. Но ничего не выходило.

Голова упала набок, а из тела стремительно начала ускользать жизнь. Последнее, о чем я подумал: моя жена – истинная Морено. И только что она подарила мне поцелуй смерти.

Айви

Следующие десять минут я провела на диване в дамской комнате, прислушиваясь к звукам музыки, смеху и голосам людей, доносящимся из-за двери. Я знала, что мне нужно вернуться. Сантьяго совершенно точно уже потерял меня, и я удивлена, что мою дверь все еще не пытались выломать.

Я неохотно поднялась и посмотрела на свое отражение, а затем подкрасила губы темно-красной помадой, которую наверняка одобрила бы мама. Мерседес позаботилась о том, чтобы у меня с собой был тюбик, чтобы освежить макияж. Она не хотела, чтобы я плохо выглядела. В противном случае, об этом бы заговорили люди, а поскольку я теперь де ла Роса, этого было нельзя допустить. В следующий миг я стерла помаду тыльной стороной ладони. Небольшое восстание.

Я услышала еще один гонг и со стоном направилась к двери. Но оказавшись у нее, я услышала пронзительный женский крик, от которого по спине пробежал холодок. Я замерла.

Мерседес?

Я провернула ручку и попыталась открыть дверь, но ничего не вышло.

Странную тишину, повисшую пологом, казалось, от самой моей двери, нарушили громкие голоса и новые крики.

– Сантьяго? – крикнула я, меня охватила паника, когда снова попыталась провернуть ручку, но обнаружила, что ее словно заклинило. – Здесь есть кто-нибудь? – воскликнула я, принявшись колотить в дверь, снова и снова пытаясь провернуть ручку.

Снаружи что-то разбилось, словно официант уронил целый поднос с хрустальными бокалами шампанского.

Я сорвала маску и отбросила ее на пол.

– Мерседес! – прокричала я, сумка соскользнула с плеча, а я принялась стучать по двери обеими руками. – Сантьяго!

Я стучала и стучала, но выбрала эту дамскую комнату потому, что она была дальше всех от зала, где накрыты столы для ужина, потому, вероятно, здесь никого и не оказалось.

– Кто-нибудь, выпустите меня! – после я провернула ручку в сотый раз, и на этот раз она поддалась. Для меня это стало неожиданностью, потому, когда дверь распахнулась, я вылетела из уборной, ударившись прямо о стену.

Я выпрямилась, а потом поспешила к двери, за которой собралась толпа народа. Кто-то выкрикивал приказы. Еще я услышала приближающиеся сирены. Прокладывая себе путь вперед, я уже знала, что увижу. Глубоко в душе я чувствовала, что произошло нечто ужасное.

Когда я выбралась на открытое пространство, сперва не поверила своим глазам.

Мерседес кричала, сидя на коленях возле мужчины. Я знала, что это он. Мне даже не было нужды рассматривать сброшенную маску и татуировку в виде черепа. Словно лицо мертвеца, выполненное чернилами.

– Сантьяго? – глаза наполнились слезами, и я положила руку на чье-то плечо, чтобы оттолкнуть человека с пути. Лишь бы рассмотреть получше.

И у меня вышло.

Я увидела бледную кожу. Темные глаза Сантьяго расфокусированно смотрели куда-то вперед, а потом закрылись.

– Сантьяго? – снова позвала я, но уже шепотом.

Он не ответил, но Мерседес меня услышала.

– Ты! – обвинительно выкрикнула она.

Когда я посмотрела на нее, то едва не отшатнулась от плескавшегося в ее глазах яда.

– Ты! – снова зашипела она, указав на меня пальцем.

Я качнула головой и открыла рот, чтобы заговорить. Объяснить... но что я должна была сказать? В зал ворвалась медицинская бригада. Люди, проследившие за обвинительным взглядом Мерседес, стали оборачиваться ко мне. В следующий миг зал погрузился во тьму. Такую всеобъемлющую, что женщины вокруг меня закричали. Я ощутила на себе чьи-то руки, впивающиеся ногти. Начался настоящий хаос.

Из-за непроглядной темноты и шума вокруг у меня начала кружиться голова. Я вспомнила выражение лица Мерседес, прежде чем отключили свет, и ужаснулась. А вид Сантьяго и вовсе был неописуем.

Он мертв?

Нет. Это невозможно. Он не мог. Только не Сантьяго.

Тьму прорезал луч света, освещая моего мужа. Я пыталась пробраться сквозь людей, чтобы добраться до Сантьяго и проверить его.

– Пульса нет, – раздался мужской голос, пронесшийся над гулом толпы.

Нет пульса? Нет, они же не имели в виду именно это.

– ... начинаем массаж сердца...

Я открыла рот, но не знала, с чего начать. То ли кричать, то ли позвать мужа по имени, то ли велеть всем проваливать с моего пути. Сантьяго не мог умереть. Не мог. Здесь было так много народа. Как раз когда я решилась оттолкнуть кого-то со своего пути, кто-то обхватил меня за талию. Я очутилась в мужских объятиях, рука, обернутая вокруг моих ребер, походила на твердый стальной прут. Мне даже показалось, он мог раздавить мою грудную клетку, когда вдруг приподнял над полом. Свет мигнул. И еще раз. А затем включился, и я поняла, что меня унесли в пустую комнату.

Мужчина опустил меня на ноги, а я пошатнулась и обернулась к нему лицом. На нем оказался темный плащ с капюшоном. И как только он откинул его, я увидела маску, как и у всех остальных.

У меня пересохло во рту. Теперь гул из соседнего зала походил на фон. Словно белый шум.

Впрочем, нет, его маска отличалась от других.

А его голос был полон угрозы.

Я съежилась и завертелась в отчаянной попытке найти выход, но дверь была только позади мужчины. Он вдруг пошел на меня, загоняя в угол.

– Что тебе нужно? – крикнула я, ударившись спиной о стену.

Однако он ничего не ответил. Лишь сжал мой подбородок железной хваткой. Я цеплялась за его предплечья, но была не в силах справиться с ним. Мужчина оказался слишком силен. Одного его движения оказалось достаточно, чтобы я врезалась затылком в стену.

После он вдруг отступил.

Я пошатнулась, шагнув вперед.

Перед глазами начало темнеть, а комната закружилась.

Я вытянула руку, чтобы найти опору, но поймала лишь воздух. Мужчина что-то говорил, но я не могла разобрать слова. Колени подогнулись, и я рухнула на пол.

Тогда я снова ощутила на себе его руки. Он поднял меня одним сильным рывком. Комната окончательно погрузилась во тьму, руки безвольно и бесполезно повисли, а незнакомец вынес меня из резиденции в ночь.

Конец первой книги…