Текст книги "Вавилонские младенцы"
Автор книги: Морис Дантек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)
Он посмотрел на высокого типа в черном, с седоватой бородкой. Тот процедил что-то вроде:
– … учитывая корреляционный анализ таких параметров, как расстояние и объективная длительность контакта… думаю, хватит и двух месяцев…
Кипя от негодования, Тороп громко выдохнул:
– Да объясните же мне, черт побери!
Данцик сказал:
– О'кей. Во-первых, вы сейчас примете один препарат. Во-вторых, ваш мозг подключат к этой машине – к компьютеру под названием нейроматрица. В-третьих, благодаря этому, вы отыщете Мари Зорн.
Тороп чуть не подавился. Он не мог отвести взгляд от экрана, на котором переливались цветные всполохи.
– Вы шутите?!
– По-вашему, я похож на шутника?
По взгляду искрящихся голубых глаз Данцика и сумрачному, горящему черным пламенем взгляду Даркандье Тороп понял, что они говорят всерьез.
Он долго молчал. Его собеседники невозмутимо ждали, когда он переварит информацию. Тороп понимал, что спорить не приходится, и ответил:
– Согласен. Почему я?..
– Именно это я только что вам объяснял. Сколько времени вы провели рядом с ней?
Тороп мысленно подсчитал.
– С Мари? Я… Мы провели с ней в Монреале почти шесть недель. И еще неделю в Казахстане.
– Вы находились рядом каждый день?
– Здесь, в Монреале, каждый день. Каждую ночь. Круглосуточно.
– И, как вы утверждаете, потеряли с ней связь примерно две недели назад… Артур?
– Об этом я и говорил. Остаточная мыслесвязь, пригодная к использованию, – это уравнение второй степени, которое использует в качестве коэффициентов объективную длительность контакта между двумя индивидуумами, а также соотношение расстояния между ними и времени, которое они провели отдельно друг от друга. Согласно моим расчетам и исходя из того, что вы мне говорите, мыслесвязь между вами будет действовать приблизительно два месяца.
– Господин Тороп, – произнес Данцик, – ваши воспоминания свежи как огурчики.
– Это единственная причина? Тот факт, что я общался с ней недавно, причем в течение достаточно длительного периода, и потерял ее из виду не так много дней назад?
– Это принципиально важная причина, которая определяет все остальное. Да.
– И все получится благодаря вашему препарату?
– Благодаря Джо-Джейн.
– Джо-Джейн?
Данцик поднял вверх большой палец и кивнул в сторону машины:
– Компьютер. Искусственный интеллект нового типа. Шизоматрица. Она была хорошо знакома с Мари Зорн. Сначала мы отыскали девушку сами с помощью машины. Но в этом-то и заключается суть проблемы, с которой мы столкнулись, господин Тороп. Чем больше времени проходит, тем сильнее сокращается полезная активность нашей памяти. Это верно и для мозга нейроматрицы.
Торопу предстояло принять препарат – чрезвычайно мощный галлюциноген. Ему облепят голову электродами, подключат к искусственному интеллекту, и он словит самый крутой кайф в своей жизни – в процессе ментального поиска шизофренички, которая перевозит каких-то генно-модифицированных животных по заказу секты сумасшедших. Сначала он должен был получить за свою работу пять, десять и, наконец, двадцать тысяч долларов, а теперь не получит ничего. Толпа вопросов уже выстроилась в очередь, препираясь разными голосами внутри его головы. Тороп с трудом выбрал один из них.
– Что вам известно о нынешнем состоянии Мари Зорн?
Данцик и Даркандье быстро переглянулись.
– Поясните вашу мысль, – бросил Данцик.
– О ее состоянии. Я говорю о биологическом состоянии.
– Биологическом? – перешел в наступление Даркандье. – Вы наверняка имеете в виду состояние психики?
– Нет, – холодно парировал Тороп. – Именно о биологическом. А… вижу, вы не знаете…
– Что вы хотите сказать? – сухо спросил Данцик.
– Да, что вы хотите сказать? – подхватил Даркандье.
– Я хочу сказать, что Мари таскает в себе какой-то вирус. А мое задание заключалось в том, чтобы обеспечить сопровождение этого вируса до территории Северной Америки.
– Вирус? Вы уверены?
– О чем вы говорите?
– Я был заражен, так что знаю, о чем говорю. И я полагаю, что все случившееся – бойня и все прочее – вызвано действием этого проклятого вируса.
Даркандье нахмурился. Казалось, он обдумывает ситуацию на пределе своих возможностей, как компьютер, которому не хватает оперативной памяти. Данцик ничего не говорил. Он сидел неподвижно и хранил молчание.
В конце концов Даркандье заговорил:
– Опишите симптомы.
Тороп рассмеялся:
– Симптомы? Конечно. Я встретился с приятелем, умершим десять лет назад, и всласть поболтал с ним на проезжей части улицы. Наблюдал, как сон, увиденный предыдущей ночью, становится реальностью. Другие люди, судя по всему, погибли из-за различных форм параноидального психоза. Ну, а меня, так сказать, спасло то обстоятельство, что паранойя – моя вторая сущность.
Даркандье надул губы, вероятно соглашаясь с последним мнением. При этом он издал какой-то неопределенный звук, что-то вроде «ммм, ммм».
– Что, МММ… МММ?..
– Я действительно считаю, что с Мари, а следовательно, и с вами произошло нечто совершенно удивительное, но не думаю, что вы правильно установили причину этого явления.
– Как это?
– Вирус. По моему мнению, в данном случае речь не идет об упомянутом вами «грузе», иначе это было бы чудесным совпадением. И без сомнения, катастрофическим по своим последствиям.
– Объясните, черт возьми.
– Скажем так: существует высокая доля вероятности того, что Мари сумела развить некоторые из своих способностей выше пределов, которые нам представлялись возможными.
– Вы можете выражаться понятно, хотя бы на этот раз?
Даркандье смерил Торопа сердитым взглядом. В глазах психиатра сверкали черные молнии.
– Тот вирус, о котором вы нам сказали. Мари научилась пользоваться им.
– Что вы плетете?
Данцик фыркнул:
– Я же говорил тебе, Артур. Сначала нужно все ему объяснить, иначе он не сумеет ни понять, ни оценить положение дел с учетом дальнейшей перспективы.
Тороп усмехнулся:
– Что бы вы мне ни объясняли, остается один очевидный факт. Мари таскает в себе не только вирус, но и кое-что еще. Нечто, что производит этот вирус.
– И что же это, если не ее собственный мозг, господин Тороп? Я сейчас объясню вам, почему это так. Или, скорее, каким образом это происходит.
Даркандье запустил руку в волосы, которые слиплись за долгие месяцы на открытом воздухе, пропитанном солью и брызгами морской воды. Его взгляд был обращен куда-то внутрь себя.
Тороп прервал его размышления с невозмутимостью игрока в покер, абсолютно уверенного, что его карты лучше, чем у соперника.
– Бесполезно, Даркандье. Я хочу сказать, господа, что Мари Зорн беременна.
Эти слова произвели эффект огромного камня, падающего в прозрачные воды тихого озера.
– Беременна?! – прохрипел Даркандье. У него был вид по-настоящему удивленного человека.
– Боже мой! – вскричал Данцик, изменившись в лице.
– Это самое уместное определение. Значит, вы не знаете, что именно перевозит Мари?
– Господи Боже Всемогущий… Да что вы такое говорите?
Тороп решил идти до конца. Пришла пора прекратить эти игры.
– А теперь послушайте, что я скажу. Мы отвечали за сопровождение Мари Зорн сюда, в Квебек, вместе с грузом. Предполагалось, что мы узнаем, что именно она перевозит. Мы должны были провести рядом с ней три месяца. Но наши наниматели всего через шесть недель вдруг решили сменить нас после полномасштабного медицинского осмотра Мари. Полагаю, это произошло потому, что мы догадались о ее беременности… Информация, собранная мной и другим человеком… – Тороп запнулся, – назовем его полковником, позволила мне совершенно точно установить, что она перевозит.
Данцик казался ошеломленным. В его глазах появилась паника, лицо побледнело.
– Выражайтесь как можно точнее, господин Тороп, – напряженно произнес Даркандье.
– По нашим сведениям, речь идет о генно-модифицированных животных.
– Неужели? Что это за животные?
– Мы не знаем, – ответил Тороп. – Но Ньютон должен был знать.
– Почему?
– Он выписал Мари некое лекарство, биопроцессор российского производства. Я регулярно извлекал капсулу с памятью и проводил ее анализ с помощью переносного сканера, который он мне дал. Ньютон утверждал, что получал все необходимые данные через Интернет. Правда, сам он никогда не откровенничал со мной по этому поводу… Уверен, что он знал обо всем. Рано или поздно, биопроцессоры наверняка зафиксировали гормональные изменения и все остальное. Как вы знаете, этот тип был чем-то вроде профессионального двойного или тройного агента. Я бы даже сказал, работающего на множество контор сразу.
– «Сообщество киборгов» никогда ему не доверяло, – сказал Даркандье. – Но он был нам необходим. До того момента, когда целая армия гангстеров поубивала друг друга в вашем квартале.
– Почему?
– Потому что только он знал, что Мари Зорн находится здесь, в Квебеке, и что несколько противоборствующих организаций пытаются захватить ее. Именно это Вакс и девушки выяснили, покопавшись в его локальной сети.
– Ну так что же?
– Мы должны были вернуть Мари, прежде чем эти организации передерутся из-за нее. Прежде чем все поубивают друг друга. Что и произошло. Но такого наше братство не смогло предвидеть. Я хочу сказать, того, что это произойдет настолько быстро.
– Ваше братство? Я думал, вы ученые…
– Мы и есть ученые. Просто наше братство не выступает за какой-то единый образ мышления, вот и все. Вы могли убедиться в этом сами, прямо здесь.
Тороп улыбнулся. Он посмотрел на Черепаху Джонсона, который с чашкой чая в руке вернулся к своему кругу, начерченному с помощью дымного пороха, и к маленькому очагу из камней.
– Объясните, как вы связаны с этими странными парнями.
– «Квакеры Земли», «Сообщество киборгов» и «Космические драконы» – только часть целого, – произнес Данцик, внезапно оживившись. – Даркандье, его лаборатория и я представляем собой две другие вершины треугольника. Точнее, пентаграммы.
Тороп внезапно понял, что ничего не знает об этом ясноглазом человеке, одетом в двухцветный горетекс.
– А вы кто такой?
– Я вам уже сказал, меня зовут Борис Данцик.
– Я успел запомнить ваше имя, так что не стоит повторять. Чем вы занимаетесь в нормальной жизни, господин Данцик, помимо того, что совместно с индейцами «новой волны» проводите «эксперимент» с использованием галлюциногенов?
Данцик ухмыльнулся:
– Я писатель, господин Тороп. Сочиняю научно-фантастические романы.
Тороп ограничился нейтральной улыбкой. Он не хотел обижать собеседника. В ту же самую секунду он вспомнил: какой-то писатель-фантаст нанес визит в нейропсихиатрическое подразделение Даркандье в составе Монреальского университета…
«Проклятие, – подумал Тороп. – Да ведь этот самый парень сейчас стоит передо мной». Впрочем, момент был явно неподходящим, чтобы попросить автограф.
– Вот где вершины треугольника соединяются, господин Тороп. Это магические и священные связи между вымыслом и реальностью.
«Черт! – подумал Тороп. – Что за пустая болтовня?»
– Видите ли, господин Тороп, когда я впервые посетил докторов Даркандье, Винклера и Манделькорна здесь, в Монреале… Боже мой, с тех пор прошло уже десять лет… Я тогда писал последние главы романа, над которым бился уже очень давно. Я сочинил историю о женщине-шизофренике, личность которой расщеплена на множество индивидуальностей. Эта женщина стала главным двигателем экономики будущего. Меня вдохновили работы Делёза и Гаттари, а также Тимоти Лири, МакКенны и других первопроходцев в сфере наук о нейронах. Я уже заканчивал книгу, и тут услышал о работах доктора Манделькорна и его команды. Приехав в Монреаль на встречу с этим ученым, я хотел получить как можно больше информации, чтобы добавить к моим выдумкам немного реальных фактов. Доктора Винклер и Даркандье только что присоединились к коллективу лаборатории. Мне показали множество пациентов, в том числе и Мари Зорн. Мари тогда, честно говоря, находилась не в лучшей форме, ведь лечение в лаборатории только начинало приносить свои плоды. Но, видите ли, Тороп, больше всего меня поразило то, что Мари была как две капли воды похожа на персонаж, созданный моим воображением, а ее история почти в точности совпадала с судьбой героини моего романа… Другими словами, господин Тороп, это выглядело так, как будто я выдумал Мари Зорн.
Данцик дал Торопу время обдумать услышанное.
Тороп повернулся к Даркандье:
– Вы подтверждаете всю эту ахинею?
Даркандье холодно улыбнулся:
– Эта ахинея, господин Тороп, представляет собой основы технологий будущего.
– Технологий будущего?
Данцик хотел продолжить, но Даркандье прервал его резким движением руки:
– Да, господин Тороп. Нейронные технологии. Те самые, что мы сейчас разрабатываем. При помощи Мари и многих других людей.
– Нейронные… технологии?
Ученый встал и повел рукой вокруг. Его черные глаза напоминали озера застывшей вулканической лавы, под которой скрывается раскаленная магма.
– Дело именно в этом, господин Тороп: мозг – действительно последний предел! Мы отслеживаем и клонируем ДНК, мы отправляем на Марс автоматические зонды, а вскоре наступит черед пилотируемого корабля. Мы разрабатываем планы поселения на Луне, строим кольцо модулей вокруг орбитальной станции «Альфа», составляем точную топографическую карту океанского дна, в том числе гигантских впадин. Наши информационные системы способны оцифровать всю землю почти до последнего атома. Мы воспроизводим Большой взрыв в лабораторных условиях, прослеживаем бозоны Хиггса[140]140
Теоретически предсказанная элементарная частица, квант поля Хиггса, с необходимостью возникающая в Стандартной Модели вследствие хиггсовского механизма спонтанного нарушения электрослабой симметрии.
[Закрыть] в наших суперускорителях частиц. В то же время из-за парникового эффекта средняя температура воздуха на планете с конца прошлого века подскочила почти на целый градус, а к середине текущего столетия вырастет ее еще на один или два градуса. Уровень Мирового океана уже поднимается. А между тем, господин Тороп, мы по-прежнему не знаем ничего или почти ничего о ресурсах, которыми обладает наш бедный мозг. А ведь именно благодаря ему произошли все описанные выше изменения.
Тороп вынужден был признать, что этот довод выглядит внушительно.
– С другой стороны, – продолжал Даркандье, – вы наверняка заметили, что все великие достижения в этой сфере считаются чем-то забавным, вспомните Фрейда или Юнга… если, конечно, подобным открытиям не препятствуют законы, как это происходит в наши дни.
– Да. Так же, как и создание генно-модифицированных живых существ, которых перевозит Мари, – усмехнулся Тороп.
Даркандье взорвался. Последнее замечание вызвало эффект, аналогичный тому, который производит емкость с жидким гелием, опрокинутая на пол.
– Все эти живые существа – ерунда, господин Тороп. Достаточно сказать, что эти идиоты убивают друг друга ради какой-то третьестепенной генетической халтуры, совершенно не догадываясь об истинной ценности Мари и о ее способностях! Ослы! Жалкие букашки, движимые инстинктом, а не разумом!
Жестом ученого можно было бы обезглавить целую толпу, если бы человек обладал подобной силой.
«Даркандье хочет сделать человеческий мозг следующей гранью, за которую шагнет наука, – подумал Тороп. – Но, кажется, он недооценивает сложности данной задачи».
Тем временем худощавый парень в черном продолжал:
– Мари – это больше чем обычный шизофреник. Она – следующий этап эволюции.
– Следующий этап?
– Да, – подтвердил Даркандье. В его голосе отчетливо слышался металл. – Следующий этап эволюции. Она – то, что придет на смену человеку.
Падавший с небес дождь, целые армии капелек воды, стучавших по крыше, заполнили возникшую паузу. Она тянулась долго.
Ее прервал Черепаха Джонсон:
– Чай подан. И уже остывает.
Тороп едва запомнил, как подошел к большому столу для кемпинга, где собеседников ждали чашки с дымящейся жидкостью. Совсем рядом находилось окно, выходившее на перекресток бульвара Сен-Лоран и улицы Онтарио. Олимпийский стадион, похожий на летающую тарелку, скрывался за непроницаемой пеленой туч, сгущавшихся на конце Шербрук. В южной стороне, сразу за строгими корпусами Квебекского университета в Монреале, повсюду вспыхивали молнии.
Чуть позже над собеседниками прогремел гром. Тороп счел это своего рода драматичным сигналом, предвещающим возвращение человеческих голосов, как в вагнеровской опере. Черепаха Джонсон не вмешивался в разговор. Занимаясь своими таинственными делами, он перемещался из одного конца комнаты в другой.
– Объясните мне, что значит «следующий этап эволюции», – произнес Тороп хрипло.
Даркандье отреагировал немедленно. Можно было подумать, что он ждал только какого-нибудь знака, чтобы продолжить разговор.
– Антропогенная мутация, господин Тороп, которая будет вызвана самим человечеством.
– Объясните.
Даркандье вздохнул:
– С чего начать? Что вам известно о работах Делёза[141]141
Жиль Делёз (1925–1995) – французский философ-постмодернист.
[Закрыть] и Гваттари?[142]142
Феликс Гваттари (1930–1992) – французский психоаналитик и философ.
[Закрыть] Сэра Джона Эклса?[143]143
Австралийский нейрофизиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине.
[Закрыть] Что вы знаете о мозге и его связях с квантовой физикой? Какими сведениями располагаете об обрядах шаманов Южной Америки или Сибири? Что вы знаете о Джереми Нарби?[144]144
Антрополог из Стэнфордского университета, автор диссертации (ок. 1995), посвященной ДНК, когнитивным процессам и их связи с шаманскими обрядами. – Примеч. авт.
[Закрыть] Что вам известно о Космическом Змее, господин Тороп?
Голос Даркандье казался ледяным.
Тороп услышал, как в другом конце комнаты рассмеялся Черепаха Джонсон.
– О Космическом Змее?
– Да, господин Тороп. Именно так называют его аборигены, и эта концепция весьма недурна.
– О чем вы говорите?
На губах Даркандье мелькнула тень улыбки.
– Именно это вам и предстоит выяснить сегодня вечером.
Тороп нервно вздохнул:
– Не надо хитрить, доктор Даркандье. Я хочу получить четкие ответы на четкие вопросы.
Даркандье сделал глоток обжигающе горячего чая. Можно было подумать, что он нечувствителен к любым, даже биохимическим, воздействиям.
– Я дам вам одну зацепку. Но прежде позвольте подкинуть вам несколько фактов в чистом виде и указать на ряд фундаментальных вопросов. Первое: абсолютно во всех первобытных культурах, существующих на поверхности этой планеты, имеется определенное число совершенно схожих мифов. Они повторяются и повторяются. Второе: именно на этих мифах основываются все видения, которые посещают шамана после того, как он примет так называемые галлюциногенные вещества, как правило запрещенные нашими законами. Успеваете за моей мыслью?
«Да», – молча кивнул Тороп. И подул на обжигающе горячий чай.
– Хорошо. Один из этих повторяющихся мифов описывает чудовищного зверя, так называемого двойного змея в виде пары переплетенных змей, испускающих чрезвычайно мощное сияние. Этнографы, мыслящие привычными категориями, считают, что подобным образом примитивные мозги первобытных людей «интерпретировали» природу… Если говорить в общих чертах, аборигены под влиянием наркотика воображают змей-близнецов вселенских масштабов, формулируя некий символический смысл и используя для этого образ рептилий, которых они каждый день видят вокруг себя. Некоторые ученые добавляют сюда смесь из интерпретаций фрейдистского типа, вроде «змея-фаллический-символ». Вы все еще успеваете за мной?
Новый кивок. Тороп осторожно отпил маленький глоток горячего чая.
– Ладно. Проблема номер один: каким образом одна и та же пара сплетенных змей оказалась во всех шаманских культурах? В том числе в приполярных регионах, где ни одна настоящая змея не смогла бы прожить и четверти часа. Впрочем, она там никогда и не обитала, поэтому местные аборигены ее ни разу не видели. Не говоря уже о паре змей. И тем более о двухголовой рептилии.
Тороп ничего не ответил. Информация накапливалась в соответствующем углу его памяти.
Даркандье на этом не остановился:
– Проблема номер два: каким образом неоднократные контакты с Космическим Змеем позволяют аборигенам, находящимся на первобытной стадии развития, получать толковый набор лекарственных препаратов и точные знания неэмпирического характера о процессах жизнедеятельности различных организмов, обитающих или произрастающих в непосредственной близости от них? Приведу такой пример: как перуанские индейцы айауаскеро из бассейна Амазонки заранее узнают, когда и где вырастет очень редкий цветок, который внезапно появляется за несколько миль от их стоянки? Каким образом они до тонкостей выяснили весьма нетривиальные детали реакций между несколькими веществами чрезвычайно сложного состава, особенно в том, что касается психотропных растений? Индейцы из бассейна Амазонки и сибирские шаманы говорят одно и то же: когда они употребляют некие вещества, то вступают в контакт с Космическим Змеем, и он передает им самые точные сведения о природе вещей. В том числе тех, которых аборигены не понимают, но тем не менее «видят». Известно ли вам, что шаманы на протяжении тысячелетий экспериментируют с электромагнетизмом, хотя никогда не видели даже карманного фонарика? Описание свечения, которое испускает Космический Змей, очень впечатляет. Это яркое голубое сияние с преобладанием ультрафиолетовых лучей – в диапазоне, доступном для биофотонов…
– Для меня все это – китайская грамота, – бросил Тороп. – Мы не на телевикторине «Своя игра». Говорите короче и яснее.
– Ладно… Я дам вам ключ к разгадке, а замочную скважину отыщете сами. Как я уже говорил, Космический Змей состоит из двух рептилий. Самые точные описания полностью совпадают между собой: он выглядит как две спирали, закручивающиеся друг вокруг друга. Этого вам достаточно?
Две спирали. Закручивающиеся вокруг…
– Да, это так, господин Тороп. До вас дошло. Это очень точное описание структуры ДНК.
– Ну и к чему вы клоните? – спросил Тороп, помолчав. Ему начинало казаться, что для одного вечера информации уже слишком много. – Получается, что индейцы «выходят на связь» с собственной ДНК, так что ли?
Даркандье издал ледяной смешок:
– Браво, господин Тороп. Вполне адекватный образ. Именно этот факт в девяностых годах и открыл Джереми Нарби, но, поскольку он был всего лишь обычным антропологом, ни один биолог не прислушался к этим измышлениям. Кроме нас. Есть одна, еще более важная вещь.
Тороп дал ему возможность перевести дух. Индейские шаманы управляют собственной ДНК, как обычной игровой приставкой «Нинтендо», но есть что-то еще.
– Да. Итак, они управляют ДНК, правильно? Собственной ДНК. Но также и ДНК всей биосферы. Ибо это одно и то же. Биологи, привыкшие мыслить стандартными категориями, ничего не видят вокруг себя, господин Тороп. Даже генетики, эти пролетарии хромосомы. Они не замечают больше ничего существенного, например факт, что ВСЕ живые существа на этой чертовой планете состоят из одних и тех же кирпичиков. Четыре одинаковых маленьких нуклеотида и неизменная структура в виде пары спиралей!
– Вы имеете в виду, что для индейцев под кайфом весь мир функционирует как обычная панель управления?
Улыбка, подобная оскалу гиены, снова появилась на губах Даркандье.
– Невероятно, правда? Но только на первый взгляд. Это подтверждает интуитивные догадки Делёза, Батлера и многих других, даже самого Спинозы. Строго говоря, изделий искусственного происхождения не существует. Даже самые навороченные артефакты – это, в конечном счете, проявления создавшей нас природы. Колдуны индейцы айауаскеро, австралийские или сибирские шаманы тысячелетиями экспериментируют с весьма специфичными приемами управления или, иными словами, методами кибернетики, которые позволяют им путешествовать во времени, пространстве, но также (что самое главное) внутри собственного тела и мозга, собственной ДНК… а значит, внутри ДНК других живых существ. И вот именно сейчас, после длинного вступления, мы наконец подходим к главному вопросу.
– Главному вопросу?
– Да. Имя которому Мари Зорн.
Тороп нахмурился:
– Мари Зорн – шаманка?
– Браво, почти угадали. Мари – шизофреник, господин Тороп. Она шаманка двадцать первого века.
– Двадцать первого века?
– Речь идет о нейронных технологиях, о которых я вам рассказывал. Шизофреники по своей природе способны заключать в себе множество индивидуальностей. Они переживают ощущения, очень близкие к тем, что описывают шаманы. С другой стороны, изучение психозов, которое мы ведем уже более десяти лет, заставило нас кардинально пересмотреть первоначальный подход. Это постоянная «work in progress».[145]145
Англ., здесь: незавершенная, продолжающаяся работа.
[Закрыть] То, что нам известно сейчас, значительно превосходит все, что мы могли вообразить в начале исследований… И только Данцик сумел предугадать часть истины.
– Какой истины?
– Той, о которой сейчас лучше не говорить, господин Тороп. Дело в том, что параллельно естественному биологическому развитию человечества разворачивается процесс теневой эволюции. Известно ли вам, что шизофреники появились в Европе в конце пятнадцатого века, когда начался промышленный переворот? Как вы объясните, что пророки, эти блестящие провозвестники Слова Божьего, появились именно тогда? Именно там, где было даровано Писание? Все подчиняется логике, господин Тороп. Все укладывается в жесткую схему, которая, как говаривал Жиль Делёз, выходит за рамки витализма,[146]146
Идеалистическое философское направление, утверждающее наличие в организмах нематериальной сверхъестественной силы, управляющей жизненными явлениями.
[Закрыть] или механицизма. История – это иллюзия. Есть лишь процесс, то есть константа синтетической теории эволюции: ход истории не предначертан и не соответствует какой-либо причинно-следственной связи, поскольку не существует иных правил, кроме законов детерминистского хаоса. Это означает, что на локальном уровне жизнь – бесконечная смена возможностей, заложенных в цепочку генов. Эта вариативная изменчивость развивается в рамках описанного Дарвином классического процесса естественного отбора. Однако на глобальном уровне жизнь стремится к возникновению разума, то есть умению осознавать информацию. Все это было известно шаманам. И известно шизофреникам.
– Но почему «следующий этап эволюции»?
– Потому что шизофреники оказываются непосредственно в точке совпадения естественной эволюции человека и хаоса, порожденного людьми и их техническими изобретениями. Хочу сказать вам все начистоту, господин Тороп. Согласно нашим исследованиям, в мозг шизофреников как будто заранее были внесены изменения, позволяющие ему напрямую соединяться с искусственным интеллектом. Если угодно, вот вам метафора: корпорация под названием «Природа» по каким-то неизвестным причинам решила выпустить людей-мутантов за пять столетий до появления их зеркального отображения в технике – нейроматрицы.
– Зеркального отображения? Полагаю, вы хотите сказать, что они идентичны, как объект и его отражение в зеркале?
– Правильно. У шизофреников и нейроматриц есть много точек соприкосновения, я имею в виду – в том, что касается их способов восприятия информации. Шизофреник может жить припеваючи, имея одну часть своего тела в Москве, а другую – в Ушуайе, если не на Ганимеде. Когда я говорю «тело», конечно, я имею в виду «тело без органов», тело-космос, тело-мозг, тело-матрицу. Шизофреник, как и нейроматрица, способен менять индивидуальности и приспосабливаться к феноменам «перевернутой» причинно-следственной связи, когда информация опережает ход времени, распространяясь быстрее скорости света. Короче, можно сказать, что всякая нейроматрица «по своей природе» – шизофреник, так же как любой шизофреник «по своей природе» – нейромашина.
Тороп скорчил весьма выразительную гримасу. Информация, которая распространяется быстрее, чем свет? Похоже, пора вызывать неотложную психиатрическую помощь. Это уже по ее части.
Даркандье догадался о том, что он думает:
– Носителям устоявшихся догм истина всегда кажется безумной. Существует бесчисленное множество свидетельств психоаналитиков, фиксировавших атипичные, если не сказать паранормальные, феномены в процессе лечения определенных видов психоза. Развитая способность к предчувствию. Серия почти чудесных совпадений. С другой стороны, есть чрезвычайно серьезные опыты, которые проводились пару десятилетий назад в принстоновском PEARL'e.[147]147
Princeton Experiment Advanced Research Laboratory (Принстонская экспериментальная лаборатория передовых исследований), описанный здесь эксперимент был осуществлен в начале девяностых годов. – Примеч. авт.
[Закрыть] А ведь их осуществляли не какие-нибудь шутники, нанюхавшиеся ЛСД, понимаете?.. Короче, эти эксперименты показали, что между отдельной личностью и информационной системой существует взаимодействие, природа которого остается неизвестной. Давайте объясню: достаточно расположить рядом бездействующего оператора и машину, способную обрабатывать информацию, как между ними устанавливается некая корреляция – взаимосвязь, вызывающая квантовые искажения. Это приводит к видоизменению определенных байтов памяти, расположенных в глубинах программы-машины. Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно, господин Тороп: это происходит без участия каких-либо устройств интерфейса, шлема, клавиатуры, микрофона, перчатки, джойстика, ручки, трубки на верхней одежде или чего-то еще. Человека просто сажают перед компьютером и ждут двадцать четыре часа. Этот опыт повторяли с сотнями субъектов. Почти во всех случаях был зафиксирован один и тот же уровень искажений, хотя они и были ничтожно малы. Мы пошли дальше. Мы открыли, что искажения заметно увеличиваются, когда рядом с машиной сажают шизофреника. В то же самое время новые препараты, которые мы разработали при участии некоторых шаманов, а также копируя ферменты, обнаруженные в нервной системе шизофреников, позволили нам самим испытать все описанные явления. Вот о чем идет речь, господин Тороп.
– Ну, – произнес Тороп с гадкой улыбочкой, – и как вам кайф?
– Круче всего, что вы можете себе представить. Именно это Черепашка вам и приготовил. Поверьте, вас ждет прямая связь с Космическим Змеем. Вы очнетесь совсем другим человеком.
– Это кстати, – заметил Тороп, который на людях старался держаться молодцом, – мне как раз нужно сменить личность.
Над ними разразилась гроза. На улице, за оконными стеклами, изнемогающими под ударами дождя и резкими порывами ветра, гигантские вспышки периодически освещали все вокруг.
Тороп сделал вид, что целиком погрузился в созерцание буйства стихий. Но на самом деле его мозг целиком был занят тем, что тщательно взвешивал и оценивал имевшиеся альтернативы, пытаясь наметить путь, стратегию дальнейших действий.
Уже много дней, если не месяцев и даже лет, он позволял другим брать на себя заботы по определению его дальнейшей судьбы. За два последних десятилетия он менял нанимателей так же регулярно, как высокопоставленный финансист, но при этом его средняя зарплата не превышала заработок сельскохозяйственного рабочего в Бразилии.
Совсем недавно он перешел от князя Шаббаза к сибирской мафии, получая приказы через коррумпированного офицера ГРУ. Теперь, ради спасения собственной шкуры и в силу смутных надежд на материальную помощь приличных размеров, ему казалось правильным во всем сотрудничать с «Квакерами Земли», «Сообществом киборгов», «Космическими драконами». Со всем этим борделем и двумя чокнутыми европейцами в придачу. Вместе они отыщут Мари и попытаются вырвать из когтей этой проклятой секты.
– Ну, – подвел итог Данцик, – полагаю, настало время начать эксперимент.
Они встали и с некоторым усилием направились к черной сфере.
Тороп содрогнулся.
Он слышал урчание печки, которую Черепаха только что разжег при помощи небольшой порции спирта. Волна жара уже растекалась по его спине.
