Текст книги "Кристальный шторм (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Стража даже не удивилась – они с лёгкостью запрыгнули в седла и направились туда, откуда прибыли.

Магнус знал, о какой заботе речь – и, видит богиня, не был против.

– Сколько же ещё понадобится времени на дорогу? – спросил принц.

– Нам в Ричс.

– Ричс? Я что, правду говорил о льдах?

Ричс – это лишь участок земли рядом с Гранитным Побережьем – просто торфы и заледеневшие долины. Нет места холоднее в Лимеросе – и нет в мире ничего холоднее, чем сам Лимерос. Там никогда не тает лёд, и даже когда на западе лето позволяет снегам подтаять, холод сковывает Ричс пуще прежнего. Только одна деревушка цепляется за жизнь в бесконечном море льда – и чудо, что он не похоронил под снегом и себя, и Селию Дамора, прячущуюся, вероятно, среди местных жителей.

Но король не проронил больше ни слова, отвернулся от своего сына и двинулся к реке, собираясь наполнить водой свою флягу. Магнус шумно выдохнул воздух и направился к Клео – та отчаянно куталась в меховый плащ, пытаясь спрятать лицо от нещадного ветра.

– Как вы выдерживали этот холод? – возмутилась она.

Он едва-едва замечал даже бурю – не то что это.

– Может, всё от того, что моё сердце – глыба льда?

– Я думаю, оно всё же чуточку оплавилось по краям.

– О, нет, – Магнус ухмыльнулся. – Сердца Лимероса не тают… Наверное, в Ораносе от нас должна бы остаться только лужа…

– Оранос обнажит истинную душу. Там так тепло, цветы, деревья… – её голос затих, а во взгляде плескалась тоска по родному дому. Но девушка ничего больше не сказала, только устало опустилась на поваленное бревно и стянула перчатки, потянулась руками к пламени. Магнус устроился рядом, но он всё ещё не мог заставить себя отвернуться от отца.

– В Лимеросе тоже есть деревья, – проронил он.

– Нет, – она лишь досадливо покачала головой. – Это совсем не те деревья…

– Возможно. Выпьешь? – он протянул Клео свою флягу, но та бросила на неё лишь опасливый взгляд.

– Вода или вино?

– Вода.

– Как жаль… Вино могло бы немного согреть меня в этот жуткий день.

– Как видишь, моё согласие даже ничего не изменит.

Она коснулась его перчаток будто специально, когда забирала флягу – но позволила себе только маленький глоток.

– Энцо и Мило отправились убивать их, верно?

– Да. Неужели это беспокоит тебя?

– Возможно, ты удивишься, милый, но я год назад ветра-то боялась, не то что смерти.

– И сейчас? – он весело изогнул бровь.

– Подрагиваю иногда, знаешь. Ветра Лимероса тому доказательство.

Ему так хотелось обнять её, подарить своё тепло – но сердце таяло слишком быстро, а пламя плясало рядом, и он заставлял себя смотреть на огонь.

– Не волнуйся, вскоре Лимерос покажет тебе, что такое холод – Ричс умеет напоминать об этом, – он подхватил какую-то маленькую тростинку и бросил её в костёр.

– А туда долго добираться?

– День-два, если папа не упадёт с лошади ещё раньше.

– Я б не отказалась посмотреть на это, – его "папа" странно резануло слух.

Он как-то странно, резко улыбнулся.

– Ну, я б тоже, наверное.

– А что насчёт твоей бабушки? Я знаю, ты столько лет не видел её, но ведь помнишь что-то полезное?

Он отчаянно тянулся к детским воспоминаниям – но не было ни одного мига, в который ему хотелось бы вернуться.

– Мне было лет шесть, может, меньше, когда мне сообщили о её смерти… Совсем немного времени прошло после смерти дедушки… Я даже не могу вспомнить, что мне тогда говорили – но когда люди обычно пропадали, это означало смерть. Я помню чёрные-чёрные волосы и тонкую седую прядь, – он коснулся локона Клео, что упал на лоб, жалея, что кожаные перчатки не позволяли коснуться её кожи. – Помню, что на её шее всегда висел маленький кулон – две скрутившиеся серебряные змеи с рубиновым взглядом.

– Прекрасна.

– Именно…

– О да, – улыбка её родилась – и умерла в тот же миг. – Как думаешь, у твоего отца есть Родич Воздуха?

Она покосилась на короля, сидевшего на корточках у реки с опущенной головой – такого бессильного, опустошённого… Магнус смотрел на человека – но видел лишь тени своих страхов, засевшие во взгляде Гая.

– Может и нет… Он спрятал его куда-то, наверное, – он склонил голову, пытаясь подумать над её вопросом. – Но он так боится, что Родич могут обнаружить… Может, и взял с собой.

– И ты понятия не имеешь, как на самом деле.

– Именно, – он тихо фыркнул. – Ну, у тебя ведь есть Родич, да?

Она потянулась за обсидиановым шаром, будто бы пытаясь удостовериться в его существовании.

– Это спасло нам жизнь, – в холоде Лимероса лишь мерно сияла обсидиановая поверхность, – и мы видели, к чему всё это привело. Но я хочу большего, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул он. – Мой отец не пошёл бы туда, если б не знал о том, что бабушка нам точно поможет. И я б не пошёл – если б не знал, что могу разрушить проклятье.

Выражение его лица внезапно стало каким-то жутким.

– Посмотрим, вдруг она отыщет Люцию? Ведь та помогла же Каяну воспользоваться Родичем Огня.

– Может быть, – эта мысль вызывала у него почти физическую боль. – Но мы не можем утверждать, пока не спросим, ты же знаешь.

– Не вижу никаких больше причин для его чар.

– Если она помогла ему, то поможет и нам, – Магнус старался говорить уверенно.

– Ты безнадёжно оптимистичен, когда дело касается твоей сестры.

– Возможно, ты права, – Магнус сглотнул, – но ведь это не означает, что я ошибаюсь?

…Прошло, казалось, совсем мало времени – но Мило и Энцо уже вернулись, равнодушные, будто бы их попросили просто принести воды. Король Гай тоже поднялся со своего места – правда, ему пришлось опереться на стражника, – взобрался грузно на свою лошадь и первым тронулся в путь.

Они ехали долго – целых три дня, ведь король часто останавливался в небольших заснеженных деревнях, минуя осыпанные льдом города. Солдаты Амары боялись дальневосточных деревень, холод не пускал их сюда, и никто не мог проронить и слова императрице о том, какое предательство совершил король Гай.

Магнус всё пытался добиться хоть пары слов от своего отца, но знал, что не получит – в абсолютной тишине они добрались до деревеньки посреди Ричса, крохотной Скэльи. И пусть это место казалось похожим на пройденные ранее, Магнус чувствовал, что что-то неуловимо изменилось. И отец его наконец-то выпрямил плечи.

Они следовали за королём мимо маленьких каменных строений, одинаково бедных и крохотных. Дым поднимался вверх огромными кольцами и таял высоко-высоко в небесах – последний признак жизни.

Король спрыгнул со своей лошади куда легче, чем прежде, и бросил на Магнуса короткий взгляд.

– Пошли.

– Мы на месте, – тихо шепнул принц Клео.

– Наконец-то, – голос её прозвучал сухо, но в глазах плескалась надежда.

Они следовали за королём – тот уверенно прошёл к двери одного из домиков, второго в ряду слева. Замерли на мгновение – впервые Гай испытывал даже не боль, а дикую нерешительность и неуверенность в собственных действиях. Но он всё же вдохнул морозный воздух, поднял руку и трижды постучал.

Время тянулось немилосердно долго – прошло несколько маленьких вечностей, прежде чем послышался тихий скрип, а на порог вышла женщина – и в её взгляде вспыхнуло удивление.

– Гай… – голос её был едва-едва слышен.

Да, это была бабушка Магнуса – трудно не узнать! Пусть постарела, пусть волосы её утратили прежнюю черноту – но белая прядь всё ещё спадала на глаза.

– Мама, – голос Гая был пустым и лишённым всяких эмоций.

Взгляд её скользнул мимо него – промчался по Магнусу и Клео будто бы вихрем.

– Я удивлена.

– Уверен, что ты говоришь правду, – отозвался король.

– Милый мой, что же с тобой случилось? – взгляд Селии вновь переместился на сына. Она распахнула дверь шире, отошла в сторону и коротко кивнула. – Заходите. Заходите поскорее.

Король позволил себе лишь один короткий жест, приказывая Мило и Энцо оставаться снаружи, а после поманил Клео и Магнуса за собой.

– Присаживайтесь, – Селиа указала на обыкновенные, равно как у каждого селянина в доме, стулья. – И ты должен рассказать мне, почему так плохо выглядишь.

Король лишь грузно опустился на стул.

– Во-первых, ты должна узнать своего внука…

– Конечно, – она кивнула. – Я не способна забыть Магнуса – ведь он такой же, как и был, – она погладила его по щеке с непередаваемой нежностью и замерла, когда пальцы коснулись его жуткого шрама.

– Увы, но я всё же сильно изменился, – покачал головой он. – Это моя жена, принцесса оранийская Клейона Беллос, – впервые за долгие дни их брака слова не звучали горько или с обидой.

– Клейона Беллос, – взгляд её скользнул по принцессе с непередаваемой оценкой. – Младшая дочь Корвина и Елены…

– Да, – в голосе короля послышалось шипение.

Селиа только удивлённо изогнула бровь.

– И ты не стала Дамора, не взяла фамилию моего внука?

– Нет, – покачала головой Клео. – Как последняя Беллос, я не могу предать свой род.

– Разумеется, – она вновь посмотрела на короля. – Ну что же, сын мой, теперь твоя очередь. Ведь твоё ужасное состояние – причина столь странного, но долгожданного визита?

В её голосе не было ни капли обвинения – одно только беспокойство.

– Да, это одна из причин, – король вздохнул. Слова о падении со скалы давались ему тяжело – и он ни жестом не выдал того, что толкнуло его в пропасть.

– Времени мало, – Селиа рухнула в кресло. – Я боялась, что это случится, но молилась богине – и она привела тебя ко мне.

– И ты знаешь, что делать?

– Да, но есть ли у нас время?

– Но почему ты тут? – Магнус вынудил себя вмешаться в разговор. – Почему Скэлья стала твоим домом – самое жуткое место во всём Лимеросе?

Она лишь с недоумением посмотрела на него.

– Разве твой отец не рассказал тебе, что этот вопрос возникает именно сейчас?

– По правде говоря, он сообщил мне о смерти моей бабушки, – Магнус стиснул зубы, заставляя себя подавить ненависть. – И это оказалось очередной каплей лжи.

– Разумеется, – кивнула она. – Ведь изгнание – не смерть!

– А причины? – Магнус бросил на короля взгляд.

– Она сама выбрала этот путь… – слабо отозвался король. – Ведь на королевском совете требовали и смерти – верили, что так надо. А твоя бабушка выбрала Скэлью. Но это не помешало ей оставаться самой могучей женщиной этого королевства.

– И зачем же требовать твоей смерти? – Магнус заставил себя не смотреть на Клео.

– Но как же наказать жену, – хмыкнула Сэлья, – что стала причиной смерти своего мужа?

– Но… – Магнус лишь покачал головой, – я вдел, как отец отравил его.

– Да? – она с интересом посмотрела на него. – Ну, ведь ты видел и яд, который я ему дала. А Гай не мог взять на себя вину – ведь он на троне! Я упростила всё, да и только, – она будто бы говорила о погоде. – Это казалось жутким… Город невыносимо холодный – но тут так приятно, приятнее, чем во дворце! Мои друзья позволяют мне пережить годы между визитами сына. Пять лет, Гай, пять лет…

– Шесть, – поправил он её.

– Даже Сабина дважды посетила меня с тех пор.

– Ты её наставница, что ж дивного?

Клео молчала – но Магнус знал, что она не пропустила ни единого слова.

– Больше времени говорить нет, – Селиа поднялась со своего стула. – Нам пора отправляться – город Базилия ждёт нас.

– Что?! – Магнус бросил на отца тревожный взгляд. – Но ведь это запад Пелсии!

Король, казалось, был не менее удивлён.

– Ведь это такая долгая дорога, а мы только прибыли сюда!

– И должны уходить. Там, в том городе, живёт мой друг – и он поможет тебе прежде, чем смерть дотянется до твоего сердца.

– Мама… Ведь нам надо не только это – твоя магия должна помочь отыскать Люцию! Ведь она пропала тогда, когда так нужна нам…

– Значит, пророчество правдиво, – покачала головой Селия. – И ты молчал? Я могла бы помочь ей, как Сабине.

– Увы, но я использовал тех, кто не знал о пророчестве.

Она на минуту замерла, а потом как-то рвано кивнула.

– Ты должен был соблюдать осторожность, это верно, но отыскать её… Ох, как же сложно. Моя магия угасла и стала почти бесполезной – мы отыщем ответ в Пелсии. Мы получим то, что нам нужно, только там, – она сжала ладони короля. – Но хорошо, что мы вместе. Хорошо, что я могу помочь.

Магнус вздохнул. Не хотелось прерывать тишину – но и молчать больше он не мог.

– Никогда не думал, что ты ведьма.

– Я мало кому говорила об этом, – Селиа сочувствующе посмотрела на него.

– И ты можешь оживить свою силу?

– Да, – она кивнула, – пусть я и не делала этого много лет… Но чтобы найти внучку, мне нужны чары, да и чтобы вылечить сына – оно того стоит.

– Мой отец недавно рассказал мне о проклятии, – он бросил на Клео короткий взгляд, будто бы опасаясь её реакции.

– О… – Селиа опустила взгляд. – Проклятие бедной Елены… Милая Клейона, мне так жаль.

– Мне тоже, – Клео вскинула голову. – Ведь я даже не знала свою мать.

– Ох, – она вздохнула. – Проклятье вокруг тебя сильно – но я смогу сломить его, когда моя магия войдёт в силу.

– Спасибо, – Магнус даже не думал, что эти слова прозвучат так громко – и так легко.

И он видел, что камень упал с души Клео.

– Но что же за магия Пелсии может помочь тебе? – спросил Гай, когда Селиа схватилась за свои вещи и принялась запихивать их в холщовый мешок.

– О, магия бессмертных, – загадочно улыбнулась она. – Сила, о которой мало кто знает.

– И что же это?

– Гелиотроп, мои дорогие. Мы найдём его – и он даст величие твоему отцу.

– Звучит очень ценно, – проронил король. – Но ты не сказала мне об этом и слова до этого.

– Я много чего не открыла тебе, Гай, и о многом отнюдь не пожалела.

– Я вижу, мама.

Их голоса становились просто далёкими отголосками – Магнус пытался представить нечто, что могло обладать такой силой, такими чарами, чтобы восстановить даже почти мёртвого.

Но он должен был забыть об отце прямо сейчас. Он должен был отобрать у него эту силу, эти чары.

Глава 9. Амара. Лимерос

С самого детства Амара любила долгие прогулки по прекрасному Джевелу – впитывала теплоту и яркость, будто бы губка, болтала с Ашуром – обо всём на свете! Солнце дарило ей надежду – оно выжигало и боль от жестокости отца, и холод братьев. В Крешии никто никогда не носил подбитые мехами плащи, не жался к кострам – огонь самого небесного светила согревал их.

Она так хотела вернуться домой – а оказалась добровольной пленницей этого места! Но она знала, что наступит день и час, когда она навсегда попрощается с неумолимым ледяным царством.

Девушка отвернулась от окна, стараясь не думать о маленьких ветвистых следах инея, сковавшего всю виллу господина Курта. Тот уже успел проскользнуть в зал – с очередными новостями, – и привычно пал перед нею на колени, с трудом удерживая в одной руке огромную кипу каких-то скучных бумажек.

– Встань, – устало скомандовала она и двинулась к своему крохотному, недостойному императрицы трону. – И говори поскорее.

– Мы ведём тщательную подготовку для того, чтобы Ваше Величество как можно скорее, без малейшего промедления отправилось в великолепнейший лимерийский дворец и не испытывало неудобств из-за пребывания в моём скромном жилище… – залебезил он в своей привычной скользкой манере.

– Замечательно, – они и так тянули – Гай отбыл уже три дня как, и она застряла на этой вилле, будто бы превратила её в свою собственную маленькую тюрьму!

Ей так хотелось быть терпеливой к Курту – и она отчаянно старалась к этому, но один только вид его, удерживающего бумаги одной рукой, отчаянно раздражал.

– Есть ли вести о том, где мой муж нынче? – поинтересовалась она.

Он будто не расслышал вопроса – несколько минут таращился на бумаги, прежде чем наконец-то поднял голову и ответил.

– Нет, Ваше Величество, ни слова.

– В самом деле? Ни одной весточки?

– Увы, – на его губах появилась всё та же льстивая гадкая улыбка. – Но я уверен, что он был бы очень рад услышать, что его драгоценная супруга так жаждет возвращения своего мужа…

– Разумеется, – она умолкла на мгновение, наслаждаясь тишиной и оценивая, стоит ли беспокоиться или нужно ещё подождать. Ах, если верить Гаю, этот мальчишка был таким достойным советником, два или три месяца руководил страной, пока Магнус не вернулся и не отобрал его власть… А он ведь просто болтлив и надменен!

Амара скользнула взглядом по обрубку его правой руки – опять кровь на бинтах, сколько же можно?!

– Ещё новости есть? – она сделала глоток своего чудного напитка – сидр принесла Нерисса, и это было самое вкусное из того, что можно добыть в Лимеросе.

– Мой отец, господин Гарет, отправил сообщение…

– Прочти вслух.

Он развернул пергамент, случайно сбросив несколько листов бумаги на пол, и начал читать.

«О, великая императрица, нет предела моему счастью – и я поздравляю вас с тем, что вы стали супругой моего драгоценного короля Гая, истинного друга и великолепного правителя! Он ни слова не проронил о том, что прибыл в Митику, но я должен высказать свою предельную преданность Вашему Величеству и обязуюсь служить Вам и выполнить каждый приказ из всех, что только вы издадите».

Разумеется, исполнит! Ведь иначе ему грозит смерть или тюрьма, а он отлично понимает, насколько печален этот итог!

«Ежели вы желаете видеть меня при дворе, я прибуду немедленно, но если особых поручений нет, то останусь здесь, в Золотом Городе, чтобы нести Власть Вашу народу. Вовеки верен своей императрице Амаре – я с радостью приму любого крешийского воина, вельможу или гостя, постучится ли он во врата портов, придёт ли с Пелсии и Лимероса».

– Прекрасно, – Амара подарила Курту лёгкую снисходительную улыбку – да, его отец умел писать! – Ваш отец очень похож на вас – или вы на него… Так же легко меняется.

Курт ответил на её улыбку – словно принял это за комплимент.

– Просто у нас семейный дар – видеть, кто истинный лидер.

– О, как мудро, – эта фраза прозвучала почти как шипение, и ей так хотелось избавиться от приторного звучания его голоса.

Она видела, как Нерисса скользнула в комнату с подносом, полным еды. Курт одарил её лишь пренебрежительным взглядом и, дождавшись, пока девушка положит свою ношу на стол, молча указал на дверь.

– Постой, – холодно остановила её Амара. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Как прикажете, императрица, – Нерисса низко поклонилась, не выдав и капли беспокойства.

– Господин Курт, надеюсь, это всё на сегодня?

– Простите, но у меня ещё… – Курт запнулся.

– Это действительно важно? – она изогнула бровь, ожидая ответа. – Позвольте угадать, речь идёт о том, что восстают мои солдаты? Что народ бунтует против императрицы? Или, может быть, мой драгоценный брат…

– Нет, Ваше Величество, но…

– Так покиньте меня! Немедленно!

– Как прикажете, – он опустил голову и покинул комнату быстрыми, нервными шагами – да, если уж королевский советник и понимал что-то хорошо, так это приказы.

Нерисса всё ещё стояла у двери, ожидая приказа.

Амара поднялась с трона, одёрнула свои юбки и направилась к девушке.

– Прихвати вино и не отставай.

Это прозвучало совершенно не по-королевски, но Нерисса послушалась – а Амара зашагала к своим покоям, где можно было хоть немного расслабиться.

– Садись, – махнула она, прикрывая за собой дверь.

Нерисса замерла лишь на миг, а после устроилась рядом с Амарой, прямо напротив её бархатного кресла у туалетного зеркала.

…Ведь если Клео знала столько о родичах – поведала ли она Нериссе что-то, что можно использовать?

– Мы не разговаривали один на один с того момента, как ты стала служить мне, – проронила Амара. – А ведь в тебе много интересного, Нерисса Флоренс.

– Это большая честь для меня, – отозвалась служанка.

– Флоренс… Необычно для митиканца, верно?

– Да, но ведь я и не из Митики. Моя мама прибыла сюда, когда я была ещё совсем маленькой.

– А отец?

– Погиб в бою за город, где я родилась.

– Ах… – покачала головой Амара. – Так прямо и сухо. Будто крешийка.

Нерисса, казалось, почти позволила себе улыбку.

– Я такая же крешийка, как и митиканка, пусть ваш отец и стремился исправить это. Мы из Гавенских островов.

– И вправду… – да, Флоренс – знакомая для гавенцев фамилия. Ещё одно маленькое королевство, что так легко захватил отец Амары, когда она была ещё маленьким ребёнком. – Как странно, что ты говоришь мне это.

– Ла что вы, Ваше Величество, ведь я не испытываю злобы – прошло больше пятнадцати лет, – вздохнула Нерисса. – И дом моей мамы был жутким местом до того, как стал частью Крешии. Война – это лишь стандартный повод для ухода.

– Но твой отец…

– Он – лишь грязная глупая скотина, регулярно избивавшая мою мать! И на меня он поднимал руку, плевать, что я была ребёнком – вот только я мало что запомнила. Да это не проклятие, а благословение, данное нам свыше – оставить прошлое и двинуться в Митику, чтобы начать жизнь с чистого листа.

– Твоя мать, очевидно, была очень смела, если решилась сделать всё это сама.

– О да, – улыбка Нериссы оказалась удивительно мягкой, а в светло-карих глазах засияли воспоминания. – Она научила меня многому… Всему, что знала. Жаль, что её нет со мною – вот уж четыре года.

– О, соболезную… – Амара даже не ожидала, что слова окажутся искренними. – Мне бы так хотелось узнать женщину, что была твоей матерью…

– Я могу быть честна с вами, императрица? – бросила на неё Нерисса немного опасливый, но уверенный взгляд.

– О, разумеется! – Амара попыталась говорить сдержанно, но ей так хотелось свериться со своей компаньонкой – ведь они и вправду были близки.

– Самое главное, что она научила меня получать то, чего мне хочется.

– Это ценно.

– Да, разумеется.

– И как же она видела это? – полюбопытствовала Амара.

– О… Людям надо дать то, чего они хотят, – Нерисса улыбнулась. – Мама была куртизанкой – стала ею, когда мы прибыли сюда, и пользовалась успехом, – она лишь повела плечами, когда Амара бросила на неё удивлённый взгляд. – То, что заставляло людей краснеть и стесняться, было лишь банальной частью моего детства.

Амара рассмеялась.

– О! Это необычно, но заслуживает восхищения. Всё же, я уверена доселе, что хотела бы знать твою маму.

И свою тоже. Сильные и смелые женщины должны пылать в памяти, а не теряться в пустоте!

Амара видела это в Нериссе. Та боролась – не всегда побеждала, но всегда вела своё сражение.

– Ты ведь была во дворце во время осады, верно? Тебя привёл сюда король?

– Нет, Энцо, его стражник, – Нерисса даже не смутилась от такой перемены темы разговора. – Он весьма сильно беспокоился обо мне.

– И о каждом во дворце?

– Конечно, – улыбка Нериссы стало злой. – После случившегося Энцо привёл меня сюда, а король выбрал как вашу служанку. И мне кажется, я действительно могу принести пользу.

– О да, – Амара широко улыбнулась. – У нас много общего.

– Разве?

– Разумеется, – кивнула Амара. – И мне кажется, ты можешь узнать у моих солдат… Что же они говорят обо мне. Может, хотят, чтобы во главе их стоял император?

– Хм, – Нерисса поджала губы. – Крешийцы столь консервативны?

– Ну, боюсь, сама я узнать этого не могу, а неожиданности в виде восстания не хочу.

– Я сделаю всё, что в моих силах.

– Благодарю, – Амара рассматривала её, будто бы дожидалась хотя бы малейшей дрожи, но Нерисса оставалась свободной. – Знаешь, я так понимаю их… Ты очень красива.

– Благодарствую, Ваше Величество, – Нерисса смело встретила взгляд Амары. – Мне налить вина?

– О, да, и себе тоже, – Амара внимательно следила за каждым её жестом, подбирала вопросы в своей голове – и представляла, как эта упрямая, гордая девушка повторяла точно те же движения для Клео и Магнуса. – А сколько же Клео имела служанок?

– В Ораносе их была тьма, да и в Лимеросе ей дали нескольких, но они оказались совсем уж ей не по душе – глупы и сухи. А когда я приехала, она отказалась от них – излишества ни к чему.

– О, да, уверена, ты прекрасно справлялась… Скажи мне, а ведь она любила принца Магнуса? Мне казалось, что это невозможно, ведь они так враждовали, но после её выступления, столь пламенного и гордого, уже ничего утверждать я не могу.

Нерисса вручила Амаре кубок, наполненный вином, и откинулась на спинку стула, сама сделав маленький глоток.

– Любовь? Не могу так сказать, разве что страсть… Принцесса ведь отличный манипулятор, – она отвела взгляд. – Но я не должна говорить об этом.

– О, прошу! – Амара коснулась её руки. – Ты можешь быть со мной совершенно откровенной! Я ведь не предательница, да и кому что рассказывать? И ты мне не враг.

– Как скажете, Ваше Величество.

– А не говорила ли она о Люции Дамора? Ведь они как-то общались после её побега?

– Ну… – Нерисса нахмурилась. – Я знаю, что Люция скрылась со своим наставником – тут поднялся жуткий скандал! Но если верить своим глазам, а не глупым слухам, то её тут никогда и не было.

– А слухи? – Амара отложила своё вино и вновь скользнула взглядом по прекрасной девушке.

– Говорят, король годами скрывал ведьминскую природу своей дочери… Говорят, она бродит по Митике и выжигает деревни.

Амара слышала это – да и кто не слышал?

– И это может быть Люция?

– Да ну, глупости, – повела плечами девушка. – Люди оправдывают собственную халатность. Но я не могу быть уверена ни в чём в этом мире.

Да, ни единого полезного слова сегодня – но Амаре так нравилось говорить с нею! Она лишь подалась вперёд и сжала руку Нериссы.

– Спасибо, что поговорила со мной. Ты очень ценна – и я уже вижу это. А императоры и императрицы Крешии никогда ничего не забывают.

Нерисса подалась вперёд, гибкая, будто вода, и на мгновение их с Амарой пальцы переплелись.

– Моя императрица, я готова помогать вам во всём, в чём вы пожелаете.

Амара содрогнулась – но не одёрнула руку. Тепло Нериссы перетекало в неё, и только сейчас она осознала, до какой степени замёрзла.

– Мне приятно знать об этом, – Амара смотрела на неё с вниманием, пожалуй, большим, чем могла себе позволить. – Будущее кажется мне нешуточным испытанием, но теперь я знаю, на кого могу положиться, – она неохотно отпустила руку Нериссы и сжала свой кубок. – Не могу больше задерживать тебя… Но буду рада поговорить ещё раз.

Нерисса склонила голову, поднялась и двинулась к двери – но остановилась и обернулась через плечо.

– Я буду рядом всякий раз, как вам это будет нужно. Всякий раз.

И покинула комнату, оставив после себя странный дух спокойствия.

Амара всё никак не могла заставить себя подняться – всё пила и пила вино, вспоминая о Нериссе.

Спустя некоторое время она вынудила себя встать, направилась к гардеробу и, отыскав изумрудное платье, потянулась за величайшим сокровищем из всех, что когда-либо у неё были. Аквамариновый шар будто сиял в её руке, показывая свою страшную силу.

Родич Воды.

– Как глаза Клео, – она впервые думала так об оттенке кристалла. – О, как раздражает…

Она видела, как маленький водоворот теней кружился внутри маленького шара.

– Как же Люция тебя освободила? – прошептала она своему сокровищу. – А может ты просто камень, камень, бесполезный так же, как и прекрасный?

Тепло коснулось её плеч. Она лишь крепче сжала кристалл и осмотрела комнату, будто бы пытаясь понять, откуда появилось пламя.

– Что это? – прошептала она.

Тёплый ветерок вновь пробежался по комнате, но на сей раз в другом направлении.

"Императрица…"

Её сердце забилось чаще.

Она быстро вернула шар в тайник и кружила по комнате, пытаясь отыскать источник этого жуткого голоса – и горячего ветра, что заставил её вспомнить о родном доме.

В камине послышался гул. Пламя, зажжённое на рассвете, уже почти обратилось в обыкновенные угольки, но теперь оно вспыхнуло сильнее, чем Амара когда-либо видела. Огонь танцевал на каждой свечке в доме, рвался из своего каменного заключения на свободу.

Амара шумно вдохнула воздух, стараясь успокоиться – но она вновь оказалась на том корабле, и её убитый брат смотрел на неё.

– Ашур… – прошептала она.

"Я не Ашур".

Амара всё ещё слышала смерть в мужском голосе, что эхом языков пламени скользил по её комнате. Этот голос не имел тела – но Амара испытывала дикий ужас от одного его звука.

– Кто ты? – прошептала она.

"У тебя есть Родич Воды".

По спине пробежал странный холодок – казалось, к её горлу только что поднесли ледяной кинжал. Теперь она уже и не сомневалась в том, что этот голос был тут, в её комнате – так звонко, так громко, так страшно…

Она пыталась унять своё гулко бьющееся сердце – но становилось всё хуже и хуже.

– Я не понимаю…

Она хотела позвать на помощь – но какова причина? Ведь она не знала даже, с чем имеет дело…

– Чего ты хочешь? – она выпрямилась. – Тут императрица я, я отдаю приказы – и ты не испугаешь меня своим шипением во тьме!

"О, моя маленькая императрица… – его голос теперь был дразнящим. – Ведь я не просто шипение во тьме, ты знаешь…"

Пламя вспыхнуло сильнее, и Амара отскочила к стене. Пламя плясало так сильно, ярко, могуче, что ей пришлось прикрыться рукавом, дабы окончательно не ослепнуть.

"Приди и убедись в этом сама…"

Впервые она была благодарна своему пышному наряду – ведь тот прятал дрожь в ногах. Амара подошла к огню – куда осторожнее, чем когда-либо прежде, – и заглянула в камин. Но там было лишь дикое пламя – и она протянула руку, но смогла ощутить лишь жуткий жар. И… Оно было там. Девушка была готова поклясться, что некто смотрел на неё из глубины камина.

Ей хотелось закричать – но горло сжалось, и она лишь отпрянула от пламени и потянулась к стулу, стараясь не рухнуть на колени.

"Моё имя – Каян, – шипело пламя. – Я – Бог огня, выпущенный из своей янтарной тюрьмы. И я могу помочь тебе найти то, что ты ищешь".

Амара дрожала. Ведь это сон, глупая иллюзия – и она вновь тянулась к пламени, но жар отзывался на её прикосновение и убивал её изнутри.

– Ты… – голос её звучал хрипло – будто бы чужой и совершенно неестественной. – Ведь ты – Родич Огня… Божество…

"Да".

Мир её перевернулся – перед глазами всё плыло.

– И ты можешь говорить…

"И не только, моя дорогая. Скажи мне, маленькая императрица, чего же ты хочешь?"

Она глубоко вдохнула воздух, отчаянно пытаясь успокоиться и вернуть контроль над ситуацией.

– Хочу найти Люцию Дамора, – ответила она пламенному лицу.

"Потому что думаешь, будто она может выпустить магию кристалла, что есть у тебя. И ты станешь сильнее, чем сейчас – чем когда-либо!"

– Да, – она едва дышала. – Но магия воды… Родич Воды – равно как и ты? Осознающий, мыслящий…

"Да. Так ли это пугает тебя?" – в его глубоком голосе слышались весёлые нотки.

Она лишь гордо расправила плечи.

– Я ничего не боюсь. Родич Воды у меня, а это значит, что и магия в нём…

"Твоя", – смешливо закончил за неё Каян.

Она едва дышала – ждала его следующих слов.

"Я могу помочь тебе, маленькая императрица, и ты получишь всё, что хочешь. Но и ты должна помочь мне, понимаешь?"

– Но как?

"Колдунья, которую ты пытаешься найти, убила моё тело, думая, что и меня уничтожила. Но огонь вечен. Вот только я могу оставаться в этом мире лишь шёпотом своих сил. А с твоей помощью я восстановлю свою прежнюю мощь, а после дам тебе всё, о чём ты когда-либо мечтала – и даже больше, намного больше…"