Текст книги "Кристальный шторм (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Какая страсть… – король подошёл поближе, всё ещё неприязненно сжимая губы. – Как мило…

– Замолчи! – прорычал Магнус.

Король всё ещё смотрел на принцессу, как она сердито шагала прочь, а после повернулся к страже:

– Дайте мне возможность поговорить с сыном наедине. Мне нужно пространство.

Они отступили от них на несколько шагов, будто бы зачарованные.

– Наедине? – с издёвкой спросил Магнус. – Я не думаю, что ты можешь сказать мне что-то аж такое серьёзное.

– Да? Даже если речь идёт о твоей золотой принцессе?

Рука Магнуса замерла на эфесе меча.

– Если ты попробуешь вновь угрожать ей…

– Это предупреждение, а не угроза, – его возмущение вызывало у отца только усталое терпение. – Девушка проклята.

Магнус мотнул головой, будто б не слышал её.

– Проклята?

– Много лет назад её отец связался с одной могучей ведьмой… Ведьмой, которая, как ты понимаешь, не обрадовалась известию о его свадьбе с Еленой Корсо – и прокляла Елену и всех потомков её, чтобы они умирали во время родов. Елена едва не погибла, рождая на свет своего первенца.

– Но ведь не погибла.

– Нет, она умерла, когда родила вторую дочь.

Конечно, Магнус слышал о трагической судьбе королевы Ораноса, видел портреты красавицы-матери Клео в коридорах дворца. Но… Это не могло быть правдой.

– Говорят, она сильно мучилась, прежде чем умереть, – голос короля звучал всё так же холодно. – Но она была достаточно сильна, чтобы увидеть лицо её новорождённой дочери и назвать её именем этой глупой богини-пустышки – а после смерть наконец-то забрала её. И теперь проклятье ведьмы, несомненно, коснётся и дочери.

Магнус не мог верить своему отцу. Только не этому.

– Ты лжёшь.

Король лишь отчуждённо посмотрел на него.

– И зачем же мне лгать?

– Зачем лгать? – Магнус подавил сухой смешок. – О, ну не знаю… Может быть, ты опять хочешь манипулировать каждым моим шагом? Тебе обычно это доставляло немало удовольствия.

– Если ты так думаешь… – Король махнул в сторону Клео, что сейчас стояла рядом с Энцо и бросала на Магнуса нетерпеливые взгляды. Подол её алого платья пылал под зелёной тканью плаща, что она украла у Крешийского стражника, будто пятно крови. – Что ж, пусть она забеременеет, и ты будешь наблюдать, как она будет умирать в муках, лежа в луже собственной крови, после того, как приведёт на этот свет ваше потомство.

Магнус не мог дышать. Отец лгал, разумеется…

Но если…

Клео направилась к ним, и её длинные светлые волосы разметались вихрями по плечам.

– Ведьмы швыряются проклятиями, – проронил Гай, – но они могут их сломить. Вот и основание для тебя, чтобы встретиться со своей бабушкой.

– Ты пытался убить нас.

– Разумеется. Итак, теперь решение и ответственность за него ложится на твои плечи.

Клео подошла к Магнусу и нахмурилась.

– Что? Надеюсь, вы не надумали опять спрятать меня в Ораносе?

Жуткий образ мёртвой Клео на окровавленных простынях теперь стоял у него перед глазами – и ребёнок, рыдающий на руках покойной матери.

– Нет, принцесса, – выдохнул Магнус. – Ты убедила меня, пусть я и против… Мне придётся поговорить с моей воскресшей бабушкой, и она поможет нам найти Люцию – чтобы вернуть Митику. Ты согласна?

Клео мгновение молчала, а брови её сошлись в одну линию.

– Разумеется, я правильно тебя поняла, и ты собираешься просить о помощи других Дамора? – она моргнула. – Магнус, ты очень бледен. С тобой всё в порядке?

– Да, всё хорошо, – резко ответил он. – Нам пора идти.

– Амаре будет интересно, куда я пропал без единого слова, – промолвил король. – Это может стать причиной больших проблем.

– Замечательно, – Магнус вздохнул. – Иди и извинись перед драгоценной супругой за свой безвременный уход. Тем не менее, отец, если ты попытаешься навредить мне, поверь, погибнешь куда раньше, чем того ожидаешь.

Глава 3. Амара. Лимерос

 Императрица Амара Кортас сидела в резном золочёном кресле в главном зале. Это казалось лишь временной фикцией трона – но ведь кресло было столь красивым, да и она могла смотреть на двоих людей, павших перед нею на колени.

Карлос был капитаном крешийской стражи – бронзовая кожа, чёрные волосы, невероятно широкие плечи… Просто гора мышц в зелёной крешийской форме с её золотыми застёжками, что сверкали на фоне плаща при свете свеч.

Курт Кирелло был многим младше, стройнее, бледнее, и глаза его отливали оливковым. И хотя Амара предпочла бы замок побольше, эта вилла оказалась лучшим домом на мили вокруг – и она принадлежала его отцу, господину Гарету.

– Встать, – проронила она, и они беспрекословно повиновались.

Мужчины ждали её приказов – а она рассказа о том, как прошла осада и захват лимерийского дворца.

Амара путалась в своих мыслях – и голова болела со вчерашней ночи. Даже лёд, который она приложила к затылку, обратился в воду.

– Хоть кто-то из погибших имел значение? – наконец-то проронила она, обратившись всё же к Курту – ведь он куда лучше знал лимерийских людей, чем её стражник.

– Нет, Ваше Величество, – быстро отозвался он. – Только лимерийские солдаты и стража, может быть, несколько слуг… И исключительно те из них, что могли бы пытаться противиться вашей божественной власти.

– Замечательно, – двенадцать – не так уж и много, к тому же, она помнила, сколько людей было во дворце в качестве свидетелей выступления принцессы Клейоны на момент осады. Если верить Карлосу, три тысячи жителей из соседних деревень приехали туда, услышать, как эта ненавистная девица будет продолжать лгать.

Она смотрела на красные и чёрные знамена, что тянулись на каменных стенах, с гербами рода Кирелло – три сплетённые змеи. Среди всех животных этого царства льда и снега Амара заметила у лимерийцев страсть только к змеям.

– Ваша милость… – вновь раздался его визгливый голос.

– Что, господин Курт?

Его лицо болезненно скривилось, превратилось в гримасу – она привыкла к этому выражению за своё короткое времяпровождение в Митике. Девушка даже заинтересовалась, всегда ли он таков, или же так сильно страдает из-за той травмы, которую он потерпел, прежде чем она его встретила. Обрубок, оставшийся вместо его правой руки, сейчас был покрыт бинтами – но и они не могли скрыть кровь.

– Я не решаюсь промолвить и слова, ведь Карлос считает, что мы можем вас утомить.

– Да? – она посмотрела удивлённо на своего стражника, что, казалось, так дико ненавидел Курта, что пытался прожечь его стальным взглядом. – И что же?

– Я слышал разговоры среди ваших солдат о вашем…

– Моя госпожа, – выпалил Карлос, – если с мужчинами, которыми я командую, что-то случится, я сам доложу вам. И этот вопрос не должен касаться жалкого лимерийца!

Курт сделал вид, что оскорблён прямотой Карлоса.

– Но разве императрица не заслуживает знать, что её солдаты не желают служить верой и правдой, а готовы отказаться от своих постов, чтобы ими не управляла… – он запнулся на мгновение, а после выдавил это слово со всем презрением, на которое только был способен, – женщина?!

Амара заставила себя быть спокойной, передавая подтаявший лёд своей служанке.

– Карлос, это правда?

Казалось, её страж был полностью отлит из металла.

– Да, ваша милость.

– И, тем не менее, вы ни капли не обеспокоены.

– Это просто пустые разговоры. Никто не покинет свой пост и не вернётся в Крешию. А те, кто попытаются совершить подобное, будут очень строго наказаны.

Она всматривалась в черты лица человека, что был так верен её отцу несколько недель назад.

– А как вы думаете обо мне, о первой женщине, что правит Крешией? Вы будете внимать моим приказам или тоже попытаетесь покинуть пост?

Он выпрямился.

– Я верен Крешии, ваша Милость, и верен тому, кто восседает на троне. Уверяю вас, я контролирую своих людей.

– Да, но нужно ли мне это? – вот потому она ещё не праздновала свою победу. Её власть была тонка, будто лёд над озером. И она не могла быть убеждена, что всё не рухнет в первое же мгновение, как только она узрит малейшее сопротивление.

И вот почему она должна была заставить Родич Воды служить ей. Аквамариновый шар всё ещё дурно лежал в кармане её платье, такой бесполезный… И она должна была узнать, как высвободить его магию.

– Ваша милость, – промолвил Курт, и она не могла не заметить облегчение на его лице – ведь она была рада, казалось, узнать новости. – Я ещё слышал, что они говорят о том, что принц Ашур может вернуться из своего путешествия.

– О! И что? – боль вспыхнула где-то около раны и распространялась странными лучами. Ей бы так хотелось лечь в постель и отдохнуть, но императрица не может позволить себе ни малейшей слабости.

– Они считают, что он должен править империей, как старший ребёнок в семье… Думают, что вы – только временная правительница. И ждут, пока известие о гибели семьи настигнет его, и он вернётся без колебаний.

Амара сделала глубокий вдох и попыталась призвать себя к спокойствию.

А после улыбнулась так сладко, как только могла.

– Правда ли это? – спросила она Карлоса.

Лицо стражника стало и вовсе каменным.

– Да, ваша милость.

– Откровенно говоря, мне хотелось бы верить, что они правы, – промолвила она. – Ведь Ашур – наследник престола, и я, разумеется, готова подчиниться ему, как моему императору… И оплакать с ним гибель нашей семьи.

– Ваша светлость, – Карлос поклонился. – Ваше горе – наше горе. И ваш отец, и ваши братья – все они были великими людьми.

– Да, Карлос…

Но даже самых великих можно убить с помощью яда.

Амаре было трудно не ощущать себя ядовитым скорпионом, что утянул ничего не подозревающих жертв в своё логово. Ведь она не злодейка, она героиня. Королева. Императрица.

Но она – ничто без уважения своих солдат. Карлос может не слышать нескольких непокорных, но вскоре они смогут обратиться в ревущую мятежную толпу.

Вопреки своему статусу, она должна оставаться осторожной, пока у неё в руках не окажется достаточно сил, чтобы удержать обретённую власть.

Совсем скоро Амара Кортас будет сильнее всех на свете. Она не будет отвечать людям – это они придут кланяться к ней.

И если они верят, что вернётся её брат и свергнет её, то они будут сильно разочарованы.

В конце концов, и Ашур пал от её руки.

– Я благодарна, что ты сказал мне это, что проявил смелость… – обратила она к Курту. – А если мой брат и вправду прибудет, я хочу узнать об этом первой, чтобы поприветствовать его достойно, – когда Курт поклонился, она перевела разочарованный взгляд на стражника, что утаил от неё шёпот об измене. – Карлос, и что же с принцессой Клейоной?

– Дюжина мужчин во главе с королём ищут её, Ваша Светлость.

Год назад, до того, как пала её семья, как она вышла за Магнуса, Клео была лишь испорченной принцессой, что жила, как любая избалованная оранийка. Амара знала, насколько это была жуткая девица, вопреки её поведению в свете.

Прошлой ночью Амара недооценила Клео и предложила ей дружбу. И теперь пожалела об этом.

Солнечная принцесса была её главным врагом.

– Отправьте ещё два десятка стражников, – приказала она Карлосу. – Она не могла далеко уйти.

Он поклонился.

– Как прикажете, Ваше Величество.

– На самом деле, я уверен, что принцесса превратилась в глыбу льда под выпавшим снегом, – раздался вдруг голос короля Гая. Амара вынуждена была поднять голову – и увидеть человека, что вошёл в зал и медленно, слабо шагал в сопровождении стражников.

Курт и Карлос склонились перед королём – даже быстрее, чем перед нею.

Амара бросила на Гая взгляд, и во взгляде её мелькнул ужас. Его лицо было покрыто синяками, порезами и царапинами, кожа казалась серой, а шея – измазана кровью, как и вся его одежда.

– Карлос, немедленно приведи врача! – она поднялась со своего трона и бросилась к королю.

– Нет, – Гай только резко поднял руку. – Не стоит.

Ещё прошлой ночью, уходя на поиски принцессы, он был красивым мужчиной с тёмными волосами, с карими глазами, высокий и сильный, а теперь, казалось, восстал из своей же могилы.

Амара только кивнула Карлосу, чтобы он выполнил её приказ, и стражник поспешно покинул зал.

– Что случилось с тобой? – она пыталась влить в свой голос ещё хоть капельку заботы.

Король коснулся плеча, кривясь от боли.

– Я довольно неудачно упал, когда искал принцессу, – он сжал губы, – но сейчас всё хорошо.

Самая страшная ложь, которую она когда-либо слышала.

Гай покосился на советника, и взгляд его остановился на его культе.

– О пресветлая богиня, мальчик мой, что с тобой случилось?

Курт взглянул на окровавленные бинты, и его щека дёрнулась.

– Когда вчера я пытался провести жену вашего сына из дворца, он пытался остановить меня.

– И отрубил руку.

– Да, – признал Курт. – И я считаю, что сие преступление заслуживает наказания. Ведь я выполнял ваш приказ!

– Мне надо сесть, – Гай кивнул одному из своих стражников и буквально рухнул на подставленный стул. Амара наблюдала за ним с нарастающей тревогой. Ведь этот человек никогда в жизни не показывал свою слабость! Что же заставило его пасть так низко?

Если он близок к смерти – и неважно, почему, – он должен сказать ей, как пробудить Родичей, прежде чем станет слишком поздно.

– Да, – голос Гая звучал, будто бы у умирающего. – Магнус, безусловно, принимал в последнее время сомнительные решения.

– Гай… – твёрдо промолвила Амара. – Мы должны привести врача.

– Я в порядке. К тому же, я принёс тебе подарок, – он кивнул стражнику. – Энцо, введи девушку.

Охранник покинул на мгновение зал, а вернулся уже с молодой женщиной с короткими тёмными волосами.

– Это, – король не удостоил её и взгляда, – Нерисса Флоренс.

Амара изогнула бровь, сумев отыскать хотя бы несколько капель шутки в её появлении.

– Хм, мне прежде никогда не дарили живых девушек.

– Тебе нужна сопровождающая. Нерисса помогала принцессе Клейоне и, как я знаю, весьма умела в своём деле.

Вместо того, чтобы вспыхнуть от дикого раздражения, Амара внезапно испытала странный интерес.

– Но ведь это, я полагаю, означает верность принцессе.

– Напротив, Ваше Величество, – голос Нериссы звучал очень твёрдо, – я верна только своему королю.

Амара прищурилась. Короткие волосы… Это означало только одно – у девушки нет времени для тщеславия, пусть она и хороша. Большие глаза, ровный нос, румянец на загорелых щеках… А ещё она была горда – куда больше, чем все слуги, которых Амара когда-либо видела.

Наконец-то Амара заставила себя коротко кивнуть.

– Прекрасно, Нерисса. Мне нужна хорошая хорошая помощница. Но если ты верна только королю, стоит ли мне просить его, чтобы верность твоя распространялась и на меня? Отдашь мне её, Гай?

– Разумеется, моя дорогая, – медово, без запинки отозвался король. – Нерисса, отныне Амара и её благосостояние – это единственное, что должно тебя заботить. Я надеюсь, ты будешь старательно исполнять каждый её приказ.

Нерисса покорно склонила голову.

– Как прикажете, Ваше Величество.

Амара вновь бросила на неё короткий оценивающий взгляд. Ей вряд ли больше двадцати – столь молода, как и Амара.

– В тебе нет страха.

– Но разве он должен быть, Ваше Величество?

– Дворец, в котором ты трудилась, захватили чужеземцы, а принца и принцессу свергли. Ты стоишь пред завоевательницей своей. Да, мне кажется, хотя бы капелька страха должна потеряться в твоих глазах.

– Я давно поняла, Ваша Светлость, что, какими бы ни были мои чувства на самом деле, отражать можно одну только силу. Простите, если мои убеждения хоть чем-то оскорбили вас – это последняя цель, которую я могла бы преследовать.

Амара на сей раз не отводила взгляд куда дольше, касаясь этой невидимой общей нити между ними.

– О, не извиняйся, Нерисса. Мне близки твои слова. И я с нетерпением жду того момента, когда мы сможем поболтать побольше…

– Как прикажете, Ваша Милость.

– Хорошо, – вмешался король – Теперь, когда этот вопрос решён, господин Курт…

– Ваше Величество? – он выпрямил спину, будто бы внимательный солдат, хотя для этого в нём было слишком много пристрастия к жалобам.

– Как только я вынужден буду вас покинуть, ты сделаешь всё, чтобы императрица переехала в свой законный дворец. Вилла твоего отца слишком тесна для этого, и тут нет ни сотой доли того, что заслужила моя блистательная супруга. Когда я вернусь, она должна быть уже там – и купаться в роскоши.

Курт поклонился.

– Я исполню всё так, как вы хотите, и даже лучше, Ваше Величество.

Амара посмотрела на короля с взглядом, преисполненным смятения.

– Ты покинешь меня?

Гай тяжело вздохнул и поднялся из кресла – но с таким трудом, будто бы он постарел вдвое за эту короткую ночь.

– Я должен найти своего сына.

– Напротив! – возмутилась она. – Ты должен лежать и отдыхать, пока не станешь здоров!

– Что же, – его голос звучал грубо и сухо, – я вновь в противоречии с моей прелестницей-женой.

Она заставила улыбку застыть на своём лице.

– Могу ли я поговорить с тобой наедине? – голос Амары звучал слаще мёда.

– Конечно, – он кивнул стражу, что стоял у двери, и тот распахнул её, будто под страхом казни. Присутствующие медленно потянулись к выходу, словно надеялись урвать хотя бы несколько слов из беседы, но Амара ждала – просто пыталась восстановить дыхание и подыскать слова, что помогут ей правильно начать этот разговор.

– Если ты настаиваешь на том, что должен отправляться на поиски… – она запнулась. – Ты должен оставить Родича Воздуха мне. Мы не можем позволить себе потерять его.

Возможно, деликатность – не самое лучшее её умение.

Но Гай оставался невозмутим – тончайшая игра.

– Не думаю, что это так.

Амаре показалось, что её буквально выворачивает наизнанку.

– Почему же нет?

– О, прошу, – он изогнул тёмную бровь. – Может быть, я чуточку не в себе сейчас, но я же не дурак.

Что и следовало доказать.

– Ты мне совершенно не доверяешь.

– Моя родная, разве у меня есть причины оскорблять тебя своим недоверием?

Амара утихомирила своё разочарования. Король понятия не имел, что у неё тоже есть Родич, и она ему, разумеется, ни слова не скажет.

– Я сумею заставить тебя доверять мне. Я буду бороться за это, мой дорогой.

– И я, родная. Когда-то настанет тот день и час.

Она поднялась, подошла к нему, будто бы выжгла всё расстояние между ними, сжала его ладони, проигнорировав болезненное выражение лица – да, ему было неприятно.

– Но мы можем начать сегодня. Поделись со мной своим секретом. Скажи мне, в чём сила… Скажи, я ведь знаю, что всё дело в Митике.

– Я не пытался скрыть это.

Она думала о чарах во время их путешествия через Серебряное Море. Столько времени для страха, для беспокойства, для планов…

– Я могу только предположить… Ведь твоя дочь – важная часть всего этого, равно как и кристаллы, да?

Его лицо оставалось каменным.

– Так ты думаешь?

– Да, – она не боялась его. Не боялась той линии боли, которую он прочертил на жизни людей. Она – единственное живое существо во всём этом мире, во всём царстве, которого следует бояться. – Может быть, это именно её ты собираешься искать? Не Магнуса?

– Беглый наставник мог утянуть мою дочь куда угодно.

– Я права, да? – её улыбка задевала всё, кроме её собственных глаз. – Люция – ключ! Пророчество куда страшнее, чем мне казалось… И не будь столь мрачен, Гай. Ты можешь мне доверять. Я докажу это! И мы вместе её отыщем…

– Я хочу, чтобы это было правдой, родная, но уверяю тебя, что она – не часть головоломки, которую ты пытаешься сложить.

Он ничего не подтвердит. Не сегодня… Никогда, наверное. Но, тем не менее, улыбка не растаяла – даже не дрогнула. Она только сладко и покорно кивнула.

– Хорошо, милый. В таком случае, пока что я сосредоточусь на своём возвращении в дворец, а после буду ждать твоего прибытия.

Гай смотрел на неё, всматривался в глаза, и Амара даже не могла быть уверена в том, что он делает – пытается запомнить её лицо? Впитать в память каждую чёрточку любимой женщины? Прочесть и запечатлеть каждую её мысль? Она могла только задержать дыхание, застыть статуей, будто бы безжизненная, и отчаянно ждать того момента, когда всё рухнет – или останется таким, как есть.

– Я вернусь, как только смогу, – он обнял её и поцеловал в щёку.

Казалось, от него исходил запах смерти.

Он на мгновение задержал свой взгляд на ней, а после тяжело отстранился и покинул комнату, не проронив больше и слова.

Она вновь вернулась на трон – и не покидала свои мрачные мысли до тех пор, пока не вернулся Карлос с врачом. Амара лишь жестом отпустила её – и подозвала Карлоса.

Стражник пал к её ногам, не отводя взгляда от мраморных плит.

– Ваше Величество, теперь я понимаю, что должен был поведать вам всё то, что рассказал Курт. Уверяю, что всё будет хорошо, и я не верю, что есть причины для беспокойства…

– Встань, – она не улыбнулась, когда он выполнил приказ. Вся фальшь улыбок истекла, и она слишком устала для того, чтобы играть дальше. – Ты будешь рассказывать мне всё, не имеет значения, считаешь ты это важным или нет. Если это вновь случится… – слова застыли у неё на губах, но она решила не произносить этого вслух. – Я буду очень, очень расстроена.

– Да, Ваша Милость, – он послушно поклонился. – Что-нибудь ещё?

– Да, – она с досадой коснулась ушибленного затылка, задаваясь вопросом, когда же несносная рана перестанет болеть. – Король отправился на поиски сына. Я хочу, чтобы двое… трое лучших людей последовали за ним.

– Помочь?

– Нет, – это была первая искренняя её улыбка. – Уличить во лжи.

Глава 4. Люция. Убежище

Медленными, осторожными шагами Люция приближалась к прекрасному городу, сияющему изнутри – городу, который она видела однажды в своих снах, – и вспоминала советы, которые однажды давала ей мать. Казалось, это было так давно… Подходило время банкета, и Люцие не исполнилось и десяти лет – она так мечтала запереться в своих покоях и читать весь вечер! Она всегда старалась не присутствовать ни на одном собрании, ведь, как ей казалось, никто её не любит! Они все считали дочь короля неловкой, неинтересной девчонкой – она не стоила и секундочки их драгоценного времени…

"Когда нам плохо на душе, и мы не знаем, что делать, – шептала мать, – мы должны шагать твёрже всего на свете. Демонстрация слабости – это только признак того, что на тебя начнётся охота! А теперь немедленно приведи себя в порядок, подними высоко подбородок и сделай вид, что нет никого сильнее во всём этом мире, чем ты".

И Люция внезапно осознала со странной, щемящей болью в сердце, что именно это и вынуждена была делать каждый отвратительный день своей жизни королева Альтия Дамора.

Но тогда она пренебрегла этим прекрасным советом, ведь была так мала, так глупа…

Высоко поднять подбородок, расправить плечи – и подумать, что она до безумия могуча, сильнее всех на свете, никто и придумать такого не может. Она заставила себя это сделать, прежде чем шаг стал быстрее, чётче, и путь её стал уверенным и точным – в сторону Хранилища, где она узрит Тимофея и наконец-то попросит его о помощи.

Если он откажет ей, пренебрежёт ею, отбросит в сторону каждое её слово… Этому миру не жить – и ей не хотелось, чтобы тяжесть этой мысли продолжала давить на неё.

По мере приближения город всё вырастал, и становился всё краше и краше. Она даже не знала, откуда появилось глупое название – Хранилище. Назвали ли его так хранители? Она могла подобрать только одно имя – Кристальный Город, ведь там далеко-далеко, и даже тут, на лугу, поросшем изумрудно-зелёной травой, сияющей, будто бы самые драгоценные сокровища на фоне сапфирово-синего, как самые прекрасные глаза, усыпанного диамантами неба… Нет, это был не тот Золотой Путь, и оранийский дворец и близко не стоял рядом с Убежищем. Там истинное золото соткало огромные стены, тяжёлые и давящие на сознание, а здесь город пенился холодными взрывами силы, был эфирным и лёгким в этом диком переплетении шпилей, разнообразных башенок. Всё это сплеталось в странное переплетение холода и тепла, магии и силы – будто бы город сумели вытащить из таинственной книги сказок, которую хотелось бы в детстве подержать в руках каждому ребёнку.

Она сражалась с самой собой, стараясь сохранить самообладание – но не могла успокоиться, не могла смотреть на это равнодушно.

Сейчас только одна мысль имела право жить в её голове – она должна найти Тимофея.

Бессмертный предупреждал её о Каяне. Она так глупо отмахивалась от него тогда… Ведь Каян столь сильно верил в свою борьбу! Борьбу, которую она приписала себе, решила, что это и её судьба. Она была преисполнена местью и ненавистью, а когда столкнулась наконец-то с Тимофеем, все истины острыми штормовыми иглами ударились о стальные стены, что были выстроены вокруг неё, и не оставили и царапины – что уж говорить о пути к её сердцу или к её уму!

Тогда она не была готова услышать правду.

Ах, если б она была уверена в том, что сумеет услышать это хотя бы сейчас!

Она добралась до конца луга, остановилась перед порогом города, замирая вновь перед его кристаллической мощью. И стояла, закрыв глаза и задержав дыхание, вновь пытаясь отыскать в себе силы.

– Тимофей тебя презирает, – прошептала она. А после сделала ещё один вдох и наконец-то переступила границы города. – И ты падешь на колени, если будет нужно! Ты будешь молить его о помощи!

Мысль о мольбах заставляла её себя ненавидеть. Дочь короля Гая никогда ничего не просила – ни разу за семнадцать лет собственной жизни. И эта мысль заставляла её содрогаться от отвращения к самой себе.

Но она растопчет собственную гордость и сделает это – потому что не существует другого выбора.

Сияющая арка, служившая входом во дворец, внезапно потухла в своей красоте, когда она смогла увидеть город изнутри. От арки разбегались тонкие символы, преисполненные множеством полос и нитей, и она не могла узнать их, могла только ощутить какую-то странную родственную природу. Она дрожала, чувствуя, как сила скользила по её телу, замирала на несколько мгновений в её следах. А после она подошла ближе – и коснулась рукой к незнакомой руне.

И вновь силы вспыхнули под кончиками её пальцев. Она одёрнула руку, вспоминая о хрустале в Запретных Горах, о том, сколько жара лилось из-под её рук. Она знала, что магия может поглотить всё. Что может дать шанс Каяну уничтожить Тимофея.

Но эта магия была такой холодной… А если она положит руку на поверхность, вдруг она отберёт магию… Как Алексиус учил – ведь ничто не вечно!

Мысль заставила её задрожать, но она всё равно отмахнулась от неё, будто от назойливого насекомого, и прижала ладонь к арке, проходя сквозь неё – наконец-то переступая границы кристального города.

Изнутри это не казалось городом. Он был таким ярким… Люция даже вынуждена была прикрыть глаза, прижать ладонь ко лбу, дабы хоть какая-то тень закрыла её глаза. Издалека можно было подумать, что всё тут сотворено из алмазов, но вблизи это оказалось городом белого стекла – прозрачных строений, что рвались к небесам. Дорога была устлана мелкими камушками, сияющими изнутри, и она шагала по одной из тропинок, углубляясь в город.

Она не видела ещё ни одного живого существа вокруг – ни птицы, ни зверя, ни даже какой-то пчелы. Как же здесь было жутко! Так тихо… тише даже, чем в строгих ледяных библиотеках Лимероса, даже чем в дворцовой!

Единственный звук, что она могла слышать – биение собственного сердца.

– Куда же все подевались? – в глухой тишине шёпот казался криком, что почти заставил её отпрыгнуть.

Люция сжала руки в кулаки, напоминая себе о материнском совете – если она сомневается, всё равно должна казаться уверенной.

И именно поэтому она продолжала идти дальше. Смотрела на одинаковые здания, гладкие и сверкающие, и не могла понять, что же это.

Но город казался ей таким знакомым…

Ледяной лабиринт! Да, это был просто огромный ледяной лабиринт, как в Лимеросе, тот самый, что подарил ей друг её отца на десятилетие.

И она поняла, что уже давно потерялась.

– Кто ты, смертная? Как попала сюда?

Люция содрогнулась от голоса, что будто бы треском молнии выдернул её из глубокого сна. Она выждала несколько секунд – обернулась и призвала свою силу одной только мыслью.

Огонь окутал её руку. И она вынуждена была отмахиваться от мысли о том, что защищала себя элементом Каяна – будто бы не могла придумать ничего лучше.

Пред нею стояла всего лишь молодая женщина в длинном белом наряде, казалось, такая же ошеломлённая, как и Люция. А волосы её пылали тем же пламенем, что и пальцы молодой принцессы.

Бессмертна. Прекрасна. Навеки молода.

Но стоило ей только перевести взгляд на пальцы принцессы, чтобы во взгляде засияло понимание.

– Я знаю кто ты.

Отшатнувшись, Люция вынудила пламя утихнуть.

– Знаешь? Ну, и кто же я?

Когда огонь обратился в дым, казалось, и страх незнакомки растворился в воздухе.

– Возродившаяся волшебница.

– А вдруг я просто ведьма?

– Никогда смертная ведьма не переступит порог священного города. Никогда смертный не сможет зайти сюда.

Меньше всего на свете она хотела кого-то пугать! Особенно бессмертную, что могла бы помочь ей отыскать Тимофея в страшном лабиринте… Прошли недели боли и страха, и она так устала от всего этого – особенно от способности вытягивать истину из смертных! Прежде она просто пыталась выжить, и всё это казалось таким понятным – но теперь всё обратилась в обыкновенную привычку.

– Нет ни одной причины отрицать свою природу, – наконец-то проронила Люция.

Улыбка расцвела на лице девушки, вновь отгоняя страх принцессы.

– Миленья говорила, что скоро ты придёшь к нам.

Это имя вновь сжало сердце Люции.

– Она…

Та кивнула.

– Да. Она говорила, что скоро мы станем свободны, сможем покидать это место и возвращаться – когда мы захотим, после веков заточения!

Миленья столько всего обещала…

До того, как Люция убила её.

Она шумно вдохнула воздух, отгоняя прочь воспоминания о кошмарной бессмертной, чтобы полностью сосредоточиться на том, что происходило сейчас.

– Как тебя зовут?

– Мия.

Эта девушка всё ещё казалась милой и полной дружественных намерений, но Люция знала – нельзя забывать о её истинной природе. Это Хранительница, бессмертная женщина, не рождённая от мужчины и женщины – плод волшебства.

– А я – Люция, – она расправила плечи и подняла подбородок, вновь чувствуя, как сила растекается по телу. – И мне нужно немедленно увидеть Тимофея. Где он?

– О, разумеется, – кивнула Мия, вот только при упоминании Тимофея взгляд её потух, а прекрасное лицо стало мрачным. – Я как раз направлялась к городской площади, он приказал нам всем собраться… Он хочет наконец-то сорвать цепи одиночества и уделить нам несколько мгновений своего драгоценного времени! – это прозвучало с таким пренебрежением, что Люция даже во времена сотрудничества с Каяном не могла выдавить из себя. – Говорит, что ответит на наши вопросы…

Подтверждение того, что он был тут, что не пропал, как только она начала в нём нуждаться, заставило её выдохнуть воздух с облегчением.