Текст книги "Кристальный шторм (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Я хочу быть там. Хочу услышать, что он скажет, – Люция не знала, предупредил ли он остальных о ней, о том, что Родич Огня на свободе, но выбора у неё не оставалось.

Она помнила – Бессмертные видят будущее и этот их дар – скорее проклятье, – вещал о ней, как о наследнице сил Эвы. Он блуждал в снах Люции, как и Алексиус, читал в этих снах её мысли… Может быть, он знал о каждом её шаге – знал и ждал её тут.

И эти глупые, абсурдные мысли заставляли дрожать её от стыда и страха.

– Я не хочу, чтобы Тимофей увидел меня, – проронила она небрежно. – И не хочу никого тревожить своим внезапным появлением, Мия… Ты поможешь мне?

Та лишь кивнула.

– Разумеется! Но чтобы ты оказалась незамеченной, надо будет сделать что-то с твоей одеждой.

Люция окинула себя внимательным взглядом. Бордовый плащ, в котором она путешествовала, обратился пеплом во время битвы с Каяном, но даже он казался всплеском крови на белоснежных стенах города.

– Может быть, это и вправду поможет…

Мия коснулась красивой белой мантии, сотканной из мерцающих нитей, и та упала с её плеч. Под нею было такое же прекрасное платье из чистого серебра, причудливо расшитое бисером с мелкими кристаллами – оно обнажало руки и окутывало тело тонкой перелиной.

Люция удивлённо смотрела на неё.

– Это красивее, чем все королевские наряды Ораноса…

– Да? – Мия улыбнулась, и во взгляде её чувствовалось неподдельное удовольствие. – Я часто бывала на встречах смертных ястребом, но ни разу не смогла рассмотреть.

– Может быть, в качестве благодарности я однажды возьму тебя с собой, – Люция быстро набросила мантию на плечи, удивляясь касаниям магии к своему телу.

– Это было бы прекрасно… – в голосе Мии вновь чувствовалось сомнение, словно она не знала, что делать дальше, но после девушка всё же протянула Люции руку. – Идём же со мной!

Если б только Мия знала, кто Люция на самом деле – была б ли она так любезна? Она столько миль прошла с Каяном, сжигая всё на своём пути… Она покинула свою семью, ненавидя их за ложь и за правду, за пророчество и магию, за то, что у неё украли её настоящую родню… Ни друзей. Ни союзников. Ни денег – ничего, кроме крови за спиной!

Нет, нет! У неё ещё было её кольцо… Она смотрела на палец правой руки – на тонкую золотую полосу с большим аметистом.

Аметистом, что спас её жизнь.

И вот потому она тут. Потому она должна поговорить с Тимофеем с глазу на глаз.

Мия вела её вглубь города. Люция шагала за нею, надеясь, что белая мантия прячет её бледную кожу и чёрные, будто крыло ворона, волосы. Они шли вдвоём по кристальному лабиринту – пока наконец-то впереди не засверкали чужие тени. Одни были похожи на Мию, другие – нет, и все шли в одном направлении. И никто не смотрел друг на друга. Она могла всё так же коситься на бессмертных – и ни один из них не остановил её.

Они были так же прекрасны, один краше другого. Даже самые привлекательные смертные не имели шанса сразиться с ними… Кожа их была разных оттенков, от бледного алебастра, до глубокой черноты, но одинаково гладкая, сияющая изнутри. И глаза походили на сверкающие драгоценные камни, а волосы – на золото и серебро…

Как странно жить в таком идеальном мире!

Алексиус был прекрасен в её снах – но после ссылки поблек… Он стал реальнее, его образ заострился… Он стал живым.

Теперь она поняла, что была счастлива, что он так переменился. Так трудно любить кого-то совершенного… А как же это утомительно!

Люция стиснула зубы, пытаясь подавить в себе волны океана воспоминаний. Волны горя, боли, ярости, что сталкивали её с ног, что вызывали в ней желание жечь и убивать.

Ведь Алексиус отдал жизнь, чтобы спасти её.

Но с того момента, как она встретила его в своём сне, он обманывал её, он ломал её жизнь по приказу Миленьи, он просто пытался заставить её пробудить Родичей.

Нет – она короткой твёрдой фразой отогнала воспоминания. Ни единой мысли о нём! Не сегодня. Никогда. Нет – ведь она всё равно не может ему помочь.

…Они достигли прекрасной поляны в центре города. Казалось, она была ограждена чем-то невидимым, и Люция вспоминала дворцовые залы, где наблюдала за собой во множестве зеркал – за тем, как она станет вновь способной порадовать матушку девочкой. И из-под своего капюшона она видела, как две сотни вечных сошлись на поляне.

– Как будто бы на моей городской площади… – не сдержавшись, пробормотала она себе под нос.

– Мы собрались тут для встречи – ведь Миленья часто говорила с нами отсюда, скрашивала наши дни… Пока не пропала.

Люция прикусила язык. Она пыталась не слышать этого страха в голосе Мии, сожаления о бессмертной старейшине…

Она посмотрела на гладкий хрусталь – нечто высокое в центре площади. Казалось, вершина пронзала невидимое небо.

– Что же это?

– Тут живут Старейшины… Тимофей не покидал её с той поры, как Алексиус сошёл в смертный мир – он был в трауре.

Люция вновь закусила щёку – пока не ощутила привкус крови на языке.

– И сколько же старейшин тут живёт? – выдавила она из себя вопрос. Ведь знания облегчат её боль, помогут ей – не позволят свалиться вновь в прошлое.

– Раньше их было шестеро.

– А сейчас?

– Вот это мы и хотим спросить у Тимофея, – Мия, казалось, была в глубокой скорби. – И он вынужден будет ответить.

– А если нет? Если он не скажет то, что вы жаждете услышать? Если он не угодит толпе?

Мия оглянулась, окинула коротким взглядом остальных, что собрались вокруг кристальной башни.

– Многие думают, что миновало время старейшин. Мы поддерживали их, но многие оказались просто дурачками на побегушках… И, может быть, мы слепы к истине.

– А что же есть истиной?

Миа вновь покачала головой, а выражение её лица казалось до ужаса задумчивым.

– То, что ты тут, даёт мне надежду, что каждый из них ошибается…

Люции так хотелось задать больше вопросов, понять, что именно имеет в виду Мия – но прежде чем она смогла произнести хотя бы слово, толпа гневно закричала.

Она отшатнулась, надеясь спрятаться в своих одеждах. Грудь сжало до боли, а башня засияла, наполняясь светом. И тогда на её поверхности появилось изображение лица Тимофея – огромное, будто бы с трёх высоких мужчин ростом.

Проступали остальные черты. Она закусила губу, стараясь сдержать восторженный крик.

Его отражение подняло руки, и он смотрел так же мрачно, как и Смотрители – и начал петь на языке, который Люция не слышала никогда в жизни. Звук э тот дарил боль и холод, и она отчаянно старалась не дрожать.

Тимофей терпеливо ждал, когда же закончится песнь, и тишина застыла над толпой.

– Вы желали меня видеть, – голос Тимофея был уверенным и громким. – И я пришёл. Я знаю, что у вас есть много вопросов. Опасений… И я верю, что смогу облегчить вашу долю.

Толпа молчала – и город утопал в тишине, такой же пустой, как и тогда, когда она впервые пересекла его границы.

– Вы хотите знать, куда же подевались старейшины и многие бессмертные. Хотите знать, почему я скачал, что ворота в мир смертных теперь непригодны, и вы не можете даже ястребами покинуть наш мир. Хотите знать, почему вот уже столько дней не покидал башню.

Люция наблюдала за Мией и остальными – но их взгляды были устремлены на сияющего Тимофея, будто бы он оказался могучим Богом, а они обратились в бесшумные, внимающие живые статуи.

Она никогда не спрашивала, чем магия наставника Алексиуса отличалась от остальных. Но теперь она увидела, насколько выше был Тимофей всех остальных. Все были будто бы овцами на закланье пред очами его.

Но всё же, он не мог контролировать пламя, что всё ещё сияло в их глазах.

Его изображение мерцало, будто бы свеча – но он всё ещё был ярок и заметен. И Люция вспомнила вновь, как он походил на Алексиуса – будто бы они были братьями.

– Данай. Стефанос. Миленья. Федра, Алексиус, Оливия… Сколько ещё? Вы боитесь, что я виной этим исчезновениям, но вы ошибаетесь. Вы верите, что мы должны искать их в мире смертных – но покидать наш мир нельзя… То, что я делаю… Что уже сделал… Огромная опасность нависает над смертным миром – она влияет на всё, что мы так старались защитить. Нас осталось так мало тут, а я обязан защитить каждого! И я прошу доверия – ещё немного, и всё откроется.

Его слова не заставили ненависть утихнуть во взглядах бессмертных – и Люцию это не удивляло. Она слышала сотни выступлений её отца столько лет… Он мастерски владел словами – но даже он не мог переубедить аудиторию, что презирала его.

Король Гай знал, когда надо лгать, обнадёжить, пообещать злато, и ни одно из этих обещаний не стало правдой.

Тем не менее, его речей было достаточно для того, чтобы народ утих. Достаточно, чтобы лимерийцы верили ему, а повстанцы не смели поднимать голову.

Люди цеплялись за надежду.

Но Тимофей не говорил о надежде и вере. Он говорил правду – без единой детали. Это превращало его слова в гнусную ложь – будто бы он пытался спрятать свои истинные намерения, чего никогда не делал Кровавый Король…

И он был таким несовершенным в это мгновение!

– Вы своими глазами видели предсмертные судороги нашего мира! Потемневшие сухие листья… Вопреки пророчествам Эвы, что вернётся к нам, вы начали верить, что конец близок! Но вы ошибаетесь. Волшебница возродилась. И в этот миг она стоит среди вас.

Горло Люции сжалось – и огромные глаза Тимофея посмотрели прямо на неё.

И во взглядах бессмертных вместо холодной ненависти стал расцветать дикий, беззаветный ужас, смешанный с удивлением.

Паника пронзила Люцию – казалось, никакие белые одежды не могли спрятать её от взглядов.

– Перед тем, как бремя видений пало на меня, – обратился Тимофей к толпе, – Эва была их творцом… И она предсказала, что в смертном мире родится девочка, могучая, как бессмертная колдунья! И теперь я могу с уверенностью сказать, что Люция Эва Дамора – наша колдунья, та, кого мы ждали века! Люция, покажи же себя!

Тишина сковала зеркальную площадь, такая страшная, что Люцию будто бы сжимало со всех сторон. Холодная струйка пота пробежалась по её спине, будто бы оставляя свой невидимый след на белой мантии.

Сердце громыхало в груди, и она вновь заставила себя выпрямиться – слова матери эхом повторялись в её ушах, а ведь она столько лет отмахивалась от её советов…

Притворись уверенной, даже если ты не знаешь, что будет через миг.

Притворись храброй, даже если ты напугана настолько, что желаешь только бегства.

Будь убедительна – и никто не поймёт, как тебе на самом деле.

И Люция подняла подбородок, гордо расправила плечи, отбросила капюшон дарованной Мией одежды. И теперь к ней были прикованы сотни взглядов – а после воздух разрезал коллективный вздох, будто бы бессмертные стали вольны от той силы, которой Тимофей заставил их умолкнуть.

А после их красивые лица будто бы засияли изнутри. И все бессмертные – и Мия тоже, – пали на колени перед Люцией, склоняясь в благоговейных поклонах.

Глава 5. Клео. Лимерос

Клео, Магнус и ещё два стражника упрямо шагали по поверхности замёрзшего озера к скале. Клео каждую секунду оглядывалась назад, глядя на кровавые следы – но Магнус упрямо тянул её дальше.

Она повернулась было к Магнусу, чтобы высказать ему свои опасения, но замерла, глядя на кровь на его одежде.

Она без единого сомнения оторвала кусок ткани от подола своего малинового платья и потянулась к нему.

– Что ты творишь? – удивлённо изогнул бровь Магнус.

– Ты ранен.

– Это царапина, – он лишь небрежно покосился на рукав своего чёрного плаща.

Клео бросила взгляд на стражу в красных мундирах – будто бы под цвет её платья. Они стояли в десяти шагах и так спокойно разговаривали друг с другом… Интересно, о ведьме, магии или о том, как воскресают мёртвые короли?

Но она предпочла сосредоточиться на любимом – а не на абстрактных понятиях.

– Стой ровно, – она лишь отмахнулась от вялых протестов. – Позволь мне посмотреть на рану, я должна убедиться, что ничего серьёзного не случилось!

Магнус неохотно отогнул рукав и оттолкнул надоедливую полу плаща, которую ветер то и дело бросал на него. Клео содрогнулась – одного взгляда на кровоточащую рану хватило для этого – но вновь взяла себя в руки и принялась перевязывать его шелковой полосой.

Он наблюдал за нею с недюжинным интересом.

– О, так ты великая целительница! Часто делала это раньше?

– О, сотни раз, – она попыталась быть более внимательной.

– О, значит в лучшем случае однажды… Кто тот счастливчик?

Клео аккуратно поправила край повязки.

– Это не имеет значения.

– Хм, тогда Йонас? Уверен, он способен получить рану буквально за мгновение!

– Слушай, мне кажется, – она сложила руки на груди, – есть темы поважнее, чем какой-то мятежник!

– Значит, Йонас, – он вздохнул. – Ну ладно, отложим её на другое время…

– Например, на никогда, – предположила она.

– Может быть.

Король сказал им, что делать – собственно, Магнусу, ведь Клео он подарил только короткую насмешку, когда говорил, что встретится с ними в деревенской гостинице, всего в полудне ходу. Король был уверен, что эта деревенька лежит на полпути к его матушке.

А Клео казалось, что это всё – на полпути ко лжи.

– Ты уверена, что не стоит всё же отправить тебя в Оранос? – Магнус нежно взял её за руку. – Ведь безопаснее…

– Да, именно! Быть в безопасности в дороге! Может, отправишь за мной стражу, и они убедятся, что я следую твоим указаниям?

Он изогнул бровь и теперь поднял взгляд на её лицо, отрываясь от тонких пальцев.

– Ты расстроена, я знаю.

Она не смогла сдержать смех.

– Что за невыносимый человек? – она махнула рукой в сторону виллы. – Амара убьёт нас обоих! Либо это сделает он!

– Я знаю!

– Знаешь? Чудесно! Просто чудесно! – она принялась блуждать взад-вперёд, пытаясь сдержать волнение. – Он лжёт, а ты ещё и знаешь об этом?!

– Я знаю своего отца. Лучше других, поверь мне.

– И? Ты думаешь, в нём проснулась совесть?! Он решил изменить жизненный путь? О, и что же за чары вдруг решили все наши проблемы?

– Нет. Я знаю его – и не стану ему доверять. Не так быстро. Но… Все могут меняться. Он был так жесток всю мою жизнь… – он нахмурился и вновь умолк, скользя взглядом по ледяному озеру под их ногами.

– Ну что случилось? – проронила она так нежно, как только могла. Ведь он так хмур – словно что-то вспомнил!

– Это только обрывки воспоминаний… А может, сны. Я был такой маленький – но уже ходил… И папа не был таким холодным, как мама. Он рассказывал мне сказки на ночь.

– О демонах и пытках?

– Ну… О… – он запнулся. – О добром драконе.

– О добром драконе?!

– Может, просто сон, – он пожал плечами. – Мне вообще всё кажется сном! – он вдруг умолк. – Нет, ты не имеешь к этому никакого отношения! Как мне убедить тебя вернуться в Оранос?

– Нет! Мы говорим об этом последний раз. Я остаюсь с тобой, Магнус, и мне всё равно, что случится.

– Но зачем?

Клео посмотрела на него, чувствуя, как колотится в груди сердце.

– Ты ведь прекрасно знаешь ответ…

Выражение его лица стало болезненным, будто бы рана на сердце была смертельной.

– Почему ты всегда загадочна? Почему не доверяешь мне достаточно, чтобы говорить прямо?

– Мне кажется, мы уже решили эту проблему.

– Не до конца. Ты убеждаешь меня, что не думаешь, будто бы я не собирался подчиняться его приказу, и… Ты разочарована, испугана! Ты думала, я убью тебя, чтобы доказать ему свою верность!

Стража не могла услышать – они стояли далеко, но ему всё ещё казалось, что разговаривать об этом следовало в другом месте.

Но ведь он сам просил, чтобы она говорила с ним прямо.

– Должна признать, ты был очень убедителен.

– Ну разумеется! Нас могли убить! Но ты не слышишь меня… Я обращался к тебе по полному имени – ты могла почувствовать признак… – он покачал головой. – Но, в конце концов, разве у тебя мало оснований не доверять мне?

Он отвернулся от неё, но девушка рванулась вперёд, сжимая его ладони.

– Прекрати! Я верю тебе! И ты доказал, что заслуживаешь этого.

Магнус вперил взгляд в землю, казалось, его лицо превратилось в камень – прежде чем он вновь посмотрел на неё.

– Ты идёшь со мной, чтобы повстречать мою бабушку.

– Да, – кивнула Клео, – ведь она может ответить.

– Надеюсь, ты права, – он стал ещё напряженнее.

Если эта ведьма найдёт Люцию… А потом они пойдут к ней, будут молить о помощи в спасении Митики. Да, разумеется, ей не хотелось на неё полагаться!

– Ты правда уверен, что твоя сестра нам поможет? В последний раз, когда мы встретились… – она содрогнулась, вспоминая о Люции и Каяне, что оказались в Лимерийском дворце. Каян едва не сжёг Магнуса.

Люция остановила его, да… Но повернулась к брату спиной, когда тот молил её остаться.

– Я хочу в это верить, – сухо ответил он. – Эта тьма, что пришла с её чарами… Это ж не её. Моя сестра добра и мила! Она так далеко продвинулась в своих исследованиях, она так любила читать… И она заботится о митиканском народе. Когда она узнает о том, что творит Амара, она будет обязана положить конец всему этому!

– Если так… – Клео отчаянно пыталась подавить тот яд, что так и крутился на языке в ответ на слова его братского восторга. – Она, получается, совершенна?

– Разумеется, нет, как никто из нас! – его губы изогнулись в улыбке. – Но Люция Дамора близка к этому.

– Как жаль, что Каян нынче топчет всё это.

– Да, – казалось, капля веселья в его взгляде и вовсе растворилась, сменившись сталью. – У него есть Огонь. У тебя – Земля. У Амары вода, а у отца был воздух довольно долго…

– Как долго?! – Клео вдруг позабыла о прочих проблемах. – И почему ж я не знала об этом до сегодняшнего дня?!

– Я уверен… – Магнус заморгал. – Уверен, что говорил прежде.

– Разумеется, нет.

– Хм… Но кто-то был рядом, когда я узнал об этом. Может, Ник.

– Ник?! – она не могла поверить своим ушам. – Ник знал, и ни ты, ни он не сказали мне?!

– И Йонас знает.

– Это невозможно! – казалось, кто-то выбил воздух из её груди.

– Прости, принцесса, но мы только вчера приняли решение, что больше не ненавидим друг друга.

Воспоминания о той ночи в лесу вспыхнули в ней – страх и столь неожиданная встреча…

Клео закусила губу, подавляя своё негодование.

– Моя голова ещё до сих пор кружится от всего этого.

– Ты не одна в этом чувстве.

Она посмотрела на стражу, заметив вдруг, что один так возбуждённо ходил взад-вперёд, будто бы что-то случилось.

– Давай отправимся к месту встречи, – она завернулась в плащ, скрывая платье. – Надо бы поискать новую одежду… А то эта слишком меня выдаёт, ещё и рваная.

– Ага… Я отлично помню, как её порвал, – взгляд Магнуса скользнул по ней.

Щёки Клео вспыхнули.

– Это надо сжечь.

– Ни за что! Оно будет существовать вечность, – его губы изогнулись в улыбке. – Но, согласен, тебе надо что-то другое, не столь… выделяющееся.

Она почувствовала тепло, когда он обнял её, рассматривая платье, которое Нерисса подобрала для её речи.

Чем ближе Магнус находился к ней, тем быстрее колотилось её сердце.

– Может быть, мы обсудим это позже… В нашей комнате в гостинице, например? – тихо предложила она.

Он отшатнулся – позволил холодному воздуху окутать её, – и отступил на шаг в сторону.

– На самом деле, стоит позаботиться, чтобы нам выдали отдельные комнаты.

– Отдельные?! – нахмурилась она.

– Мы не будем разделять ложе… в обозримом будущем.

Она смотрела на него, будто бы на безумца.

– Не понимаю. Почему нет? После прошлой ночи я…

– Прекрати, – его лицо побледнело. – Я не поставлю твою жизнь под угрозу.

Он вновь говорил загадками – загадками, которые она не могла решить.

– И что ж опасного будет в том, что мы ляжем в одной постели? – она смотрела на его измученное лицо, видела, как он встревоженно провёл рукой по волосам. – Магнус, скажи мне. Что случилось?

– Ты не знаешь?

– А не видно? Ну, скажи же!

Он поддался – но неохотно.

– Твоя мать умерла родами из-за проклятия ведьмы. И ты тоже умрёшь… Если забеременеешь.

Она могла лишь смотреть на него, широко распахнув глаза.

– Это сказал тебе твой отец.

Он кивнул, сжимая челюсти.

– И ты поверил в эту глупость?!

– Это не такая уж и глупость. Я не дурак, я знаю, когда он лжёт… И я не хочу рисковать.

– Рисковать? – она чувствовала себя такой глупой.

Он крепко сжал её плечи, глядя в глаза.

– Рисковать тобой.

Её замешательство растворилось в воздухе, обратившись теплом в сердце.

– Ох…

– Моя бабушка – могущественная ведьма. Если ты и вправду проклята, она это исправит.

Это казалось невероятным. Она никогда не слышала об этом, но отец так мало говорил о чарах… Не говорил, что ведьма защитила дворец Ораноса – так, что только Люция смогла разбить эту защиту.

Может, это и правда.

Её мысли ринулись к матушке, и сердце разрывалось от мыслей о женщине, которую она никогда не знала, ведь та умерла, подарив ей жизнь.

– Если это правда, – проронила она через мгновение, отмахиваясь от реальности, – то есть и другие методы предотвращения беременности.

– Я не стану рисковать твоей жизнью, пока не рухнет проклятье. И мне плевать, что он может лгать. Я не буду рисковать, нет! Слышишь? – голос Магнуса стал твёрже и тише, заставив её дрожать.

– Слышу, – тихо кивнула она.

Разве это может оказаться правдой? Нет, ни за что… Ведь отец обязательно рассказал бы об этом!

Но теперь ей нужны были ответы. И теперь она тоже хотела увидеть бабушку Магнуса.

Клео содрогнулась – стражник, что так взволнованно вышагивал рядом, рванулся к ним.

– Ваше Высочество…

Клео оторвала взгляд от Магнуса, узрев стражника, что теперь вытащил свой меч и направил его на них.

Магнус оттолкнул Клео, пряча её за своей спиной.

– Как это понимал? – прошипел он.

Стражник покачал головой, и взгляд его показался безумным.

– Я думаю, я не обязан терпеть приказы короля. Императрица и её армия ныне властвуют в Митике. Лимерийцы потеряли право голоса… И это государственная измена – ослушаться императрицу. Именно потому вы вернётесь.

Клео смотрела на него с всё возрастающим ужасом.

– Ты гадкий трус!

Он бросил на неё испепеляющий взгляд.

– Я лимериец. А ты – враг, и не имеет значения, чья жена. Ты, – он выдохнул это с отвращением, – причина того, что Лимерос рухнул вместе со всеми нашими идеалами!

– О, вы вручаете мне куда больше сил, чем есть на самом деле, – она расправила плечи. – Опусти оружие, и, может быть, ты не будешь казнён.

– Я не собираюсь выполнять приказы какой-то оранийки!

– А мои? – голос Магнуса звучал, будто бы шипение змеи.

– Хотел бы, – отозвался стражник, – если б у вас была хоть капля власти здесь.

Рука задрожала, и Магнус шагнул вперёд, но лезвие коснулось его шеи – и он содрогнулся, подумав о том, какая участь постигнет Клео.

– Ты ведь не знаешь моё имя… Высочество! – глумливо воскликнул страж. – А императрица знает! Она знает всё!

– У Амары Кортас есть удивительная способность запоминать самые бесполезные факты, – Магнус холодно смерил его взглядом. – И что же? Поведёшь нас к ней? Будешь ждать щедрых даров и статуса начальника? Не будь идиотом.

– Я не дурак. Уже нет. Вы пойдёте со мной или умрёте!

А после стражник захрипел – и меч пронзил его насквозь. Он только рухнул на белую землю.

За его спиной возвышался второй стражник, что вытирал свой меч носовым платком. Он смотрел на своего павшего коллегу с нескрываемым отвращением.

– Что за трусость! Следовало прислушаться к его планам… Я не согласен со всем этим, и прошу вас простить эту жуткую неверность, Ваше Высочество.

Облегчение едва ли не заставило Клео рухнуть без сознания, но Магнус оставался всё так же скован.

– Как тебя зовут? – спросил Магнус у темноволосого стража.

– Мило Иагарис, Ваше Высочество.

– Благодарю тебя за твоё вмешательство. Как я понимаю, мы можем довериться твоей верности?

Мило кивнул.

– До скончания времён.

Клео шумно выдохнула воздух, даже не понимая, как это случилось.

– Благодарю, Мило, – она бросила полный ненависти взгляд на мертвеца у своих ног. – А теперь давайте уйдём отсюда и оставим этого предателя за нашей спиной.

***

Жуткий красный цвет платья Клео прятала за зеленью плаща – как и свои светлые волосы, что могли бы стать отличительным знаком при въезде в деревню.

Спустя несколько часов дороги – пешком, а после в повозке и верхом, – они с Магнусом и Мило были полностью без сил. Повезло хоть в том, что супруга хозяина гостиницы оказалась швеёй, и Клео смогла сменить свою яркую одежду на что-то простое. И тогда Магнус, верный своему слову, проводил её в комнату – пустую, отдельную, одинокую.

Слишком устав, чтобы продолжить обсуждать проклятье, Клео лишь рухнула на кровать и сразу же уснула.

Утренний солнечный свет, столь непривычный для этой страны, разбудил её, и как только она распахнула глаза, сразу же вынуждена была прикрыться ладонью от слишком яркого света. Спустя мгновение раздался стук – белошвейка принесла тёплую воду, чтобы помочь ей умыться. Клео была благодарна ей за то, что могла смыть с себя всю грязь, что налипла на её кожу за время путешествий. Казалось, она обратилась в нового человека, когда, уже чистая, скользнула в ситцевое платье и расчесала свои светлые волосы обыкновенной расчёской.

Когда она наконец-то закончила приготовления, то посмотрела в зеркало, не зная, что там увидит. Казалось, столько всего изменилось за считанные дни… Но ведь она была всё той же Клео, которую всегда встречала в отражении. Золотые волосы, синевато-зелёные глаза, что казались всё такими же уставшими, как и несколько месяцев назад… Теперь ей уже не шестнадцать.

Она отвернулась от зеркала, потянулась к плащу, который оставила на стуле. Он напоминал о Крешии и о Амаре своей дикой зеленью, и ей так хотелось не плакать при его виде…

Сегодня всё, что у неё было – это одолженное платье, украденный плащ и чужой обсидиановый шар.

И, конечно, память.

Она тонула в потерях последнего года – но голод оказался сильнее.

Когда ж она в последний раз ела?

Клео выскользнула из комнаты, ей вдруг стало так любопытно, где же ночевал Магнус. Она натянула капюшон пониже, пряча лицо – вдруг кто-то пришёл сюда, узнает её и выдаст? Но опасения были лишними, и она спустилась вниз, собираясь отыскать завтрак.

Первым человеком, с которым она столкнулась, оказался высокий брюнет – он был в чёрном плаще и стоял к ней спиной, всматриваясь что-то за окном.

Магнус.

Она прильнула к нему, положила руку на плечо…

Но лицом к ней заместо Магнуса повернулся король Гай. Клео отпрянула, будто бы её пальцы обожгло огнём, отступила, пытаясь подавить свой ужас, обуздать дыхание.

– Доброе утро, принцесса, – его бледное лицо осталось таким же мертвенным, как и вчера, всё ещё с синяками и порезами, а под глазами залегли тёмные круги.

"Говори, – приказала она себе. – Не позволь ему думать, будто бы он мог тебя испугать!"

– Дикая кошка наконец-то прикусила язычок? – хитро усмехнулся он, изогнув бровь.

Но как же он похож на Магнуса! Даже одна мысль об этом заставляла её сжиматься от отвращения.

– Совсем нет, – она поплотнее завернулась в плащ. – Она просто надеется, что тишине внемлют лучше, чем совету находиться подальше, если один король мечтает остаться при всех своих глазах.

– Что за пустая, предсказуемая угроза…

– Не стану раздражать вас ими и дальше – предпочитаю удалиться к себе.

– Почему бы и нет? – он уселся за ближайший столик, который должен был бы скоро стать пристанищем для голодных людей. На стул он опускался с такой тяжестью, будто бы каждое движение причиняло невыносимую боль. – Но ведь это столь чудное время для разговора…

– Разве для разговора с вами бывают чудные времена?

Король откинулся на спинку стула и посмотрел на неё – пронзительно и без единого слова.

– О, красоту своей матери впитала твоя сестра… Но ты – ты получила её внутренний огонь.

Казалось, на мгновение всё сознание Клео затопило змеиное шипение – как он мог говорить о её маме?

– Ты так и не ответил на мои вопросы. Откуда знаешь мою мать? И почему шептал её имя при смерти?

Он скривился.

– Это всего лишь моя глупая ошибка.

– И вновь это не ответ.

– О, это может быть самый долгий разговор в моей жизни, принцесса.

– Так скажи правду, не приукрашивай её словами! Или ты не умеешь?

– О… Любопытство – опасный зверь, держи его на цепи, иначе он поведёт тебя по тёмным переулкам судьбы… – он смотрел на неё строго и ровно. – Мы с Еленой когда-то дружили.

Клео рассмеялась – это прозвучало дико и резко.

– Дружили?!

– Ты всё ещё мне не веришь?

– Не верю, что ты вообще способен на дружбу – а уж с моей матерью…

– Это было давно… Казалось, века прошли – тогда она была жива, я не был королём…

– Я отказываюсь в это верить.

– О, твоя вера – только пустой звук! Всё давно кануло в прошлое.

Клео отвернулась от неё, подавляя отвращение. Её мама никогда не провела б и минуты с кем-то столь гадким, как Гай!

– И теперь пришла моя очередь задавать вопросы, – он грузно поднялся и остановился на её пути.

Она повернулась к нему, посмотрев так, будто бы пыталась испепелить.

– И что же за вопрос?

– Чего ты хочешь от моего сына? – это прозвучало остро и грубо.

– Что, простите? – переспросила она.

– Ты меня услышала. Ты всё ещё собираешься использовать Магнуса для своей выгоды? Да? Браво! Ты так старательно трудилась и таки настроила его против меня. Его недостатки – моё разочарование, но сейчас… – он покачал головой. – И что ж тебе нужно?

– Я не собираюсь говорить об этом.

– Ай, – рассмеялся Гай. – Совсем недавно мой сын хотел быть лидером, собирался сделать всё, чтобы добиться власти… Я не слеп. Я видел, как у него помутилось в голове от твоей красоты. Но красота мимолётна, а власть вечна! Эта жертва… Всё ради тебя… Я его не понимаю. Просто не понимаю.

– Ты всегда был достаточно слеп для этого.

– Он не видит важности всего, что происходит, только то, что у него под носом… Но ведь ты видишь! Ты знаешь, чего хочешь через десять, двадцать, пятьдесят лет! Ты всегда будешь жаждать трон. И, признаться, я ошибся, когда так недооценивал тебя.

– А я, значит, должна отказаться от всего, что по правду мне принадлежит?

– Играй осторожнее, принцесса.

– Ты говоришь мне это не первый раз. И теперь я не могу сказать, предупреждение это или угроза.

– Предупреждение.

– Равно как и о проклятии моей матери, что умерла родами?

– Да. Не прошу ничего за это. Не веришь? – он подался ближе. – Посмотри мне в глаза, скажи, что я вру. Твоя мать была проклята ведьмой и умерла родами из-за этого.

Клео понадобилось мгновение – король так легко лгал… И если б это был кто-то другой, она бы беспокоилась за него – ведь даже за этот короткий миг его лицо стало бледней, голос суше, а широкие плечи сгорбились…

Она радовалась его падению, обрадуется и смерти. Если он ждёт от неё чего-то другого, то будет очень разочарован.

Но его глаза… Ясные, стойкие, жестокие – без капли обмана.

– Ты можешь видеть правду, – его голос был хриплым. – Елена тоже… Она знала меня лучше других.

– Ты не заслуживаешь права произносить её имя.