Текст книги "Собрание тьмы (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Грегор тихо выдохнул.

– Хорошо.

"Отец действительно может проявить снисходительность к этому мальчишке, – подумал Магнус. – Ведь он готов отвернуться от мятежников и быть верным Гаю, лишь бы спасти сестру…".

Король смотрел на Грегора в тишине.

– Проблема в том, что мне кажется, что твоя Хранительница забыла о тебе или умерла. И она сказала тебе самую малость с самого начала. Она, в отличие от Миленьи, что столько обещала мне, бесполезна, и ты тоже бесполезен.

– Нет, ваше величество! Это не так!

Лисандра сражалась с охранником, что всё ещё держал её, и её взгляд метался из стороны в сторону, словно в поиске спасения.

Король Гай не удостоил её и взглядом.

– Спасибо, Грегор, ты преподал важный урок для меня сегодня, – промолвил он. – Я порой позволяю себе быть ведомым нетерпением и гневом. Но я отдал всю жизнь Родичам, и я могу продолжать ждать, пока время не будет верным. В конце концов, у меня уже есть ключ от тайны. Просто надо научиться правильно его использовать.

– Я могу вам помочь! – паника мелькнула во взгляде Грегора. – Я могу иметь такое значение для вас!

Король улыбнулся, обнажая белые ровные зубы.

– Не переживай. Ты уже доказал, что полезен. Это хорошо. Это значит, что ты можешь поступать правильно. И твоя сестра избежит таких неприятностей. Я не монстр, что будет мучить девчонку ради собственного удовольствия.

– И…. Мы всё ещё будем умирать вместе? – промолвил Грегор, и его голос включал в себя какую-то странную скуку и поражения.

– Не совсем, – Король взглянул на Лисандру. – Помойте её и сделайте красивой, или настолько красивой, как может быть пелсийка. Я ещё не имел возможности предоставить девушку-мятежницу народу в качестве примера для того, что я не делаю исключения в наказаниях для тех, кто выступает протим меня.

– А мой брат? – Лисандра буквально выплюнула эти слова. Струйка крови стекала из её раненного уголка рта.

– Не волнуйся. Твой брат ещё будет там, чтобы посмотреть, как ты умрёшь, – промолвил Король. – Кронос, принеси мне голову мальчишки… И убедись, что с того шипа, на который она будет надета, ему представится самый лучший вид.

– Нет! – страдальческий крик сорвался с губ Лисандры.

Кронос не собирался останавливаться. Он схватил меч, а двое охранников подхватили Грегора и потащили его.

Слова протеста замерли в горле Магнуса. Был только один способ закончить это, и Магнус знал, что его мнение ничего не стоит, король уже принял решение. Его слова сделают только хуже.

Лисандра кричала, и Магнус повернулся к ней, наблюдая за тем, как она боролась и вырывалась из рук стражников.

Но у неё не было шанса всё это остановить.

– Я сожалею, что нам не удалось. Борьба, Лис. Бороться до конца! – и меч упал на его голову.

Преисполненный ужасом крик Лисандры вклинился в грудь Магнуса, и он знал, что впредь осколки этого крика будут преследовать его.

Тело Грегора унесли, а его голову поставили на поднос.

– Молодец, Кронос, – король кивнул и взмахнул рукой. – Теперь возьмите её.

– Да, ваше величество, – выражение Кроноса оставалось ледяным и бесчувственным, как и всегда при проведении казней. Это было лицо человека из камня, а не из плоти и крови.

Крон покинул отца и сына, и только кровавое пятно там, где Грегор стоял на коленях, оставалось как доказательство того, что произошло несколько минут назад.

Магнус молчал. В его голове не было мыслей – только сплошная темнота и чернота.

– Это должно было быть сделано, – сказал король.

– Сделано? – его ответ сорвался быстрее, чем хотелось. – Убить мятежника вот так было полезно? Нет, я не думаю, что это должно было быть сделано.

Король удивлённо посмотрел на Магнуса.

– Ты сделал это потому, что хотел насладиться лицом этой девчонки, когда убивал её брата перед её глазами, – Магнус больше не мог остановиться. – Ты наслаждался этим. Ты хотел сломить дух в ней, чтобы она принимала свою судьбу без борьбы. Ведь её огненный дух не пропал, несмотря на заключение в подземелье, а ты не хочешь раздражать толпу, надеешься, что там будут только те, кто лоялен к тебе. Позволь мне быть первым, чтобы поздравить тебя, отец, потому что тебе всё удалось.

– Что с тобой, мой мальчик? – прищурился король. – Почему ты противостоишь всему, что я делаю?

Магнусу было трудно дышать, и его сдавило разочарование, стремление и гнев, направленный на отца, чувства, что он пытался подавить, вышли на первый план.

– Потому что не всё, что ты делаешь, правильно.

– Я делаю всё, что должен, чтобы моя власть оставалась здесь, в эту странную эпоху, и в один прекрасный день не будет с кем бороться. Это опасное для нас время сынок. Нет места для инакомыслия.

– Тогда поэтому ты потребовал у этой дряни, Эрона Лагариса, убить маму? Чтобы уменьшить сопротивление?

Слова сорвались с языка прежде, чем он остановил их, и шок короля принёс ему удовлетворение. Зачем останавливаться?

– Забавно, мне казалось, что ты знал обо всём, что происходит в твоём царстве, благодаря шпионам и информаторам, – продолжал Магнус. – Но ты не знал об этой интересной детали! Ты не знал, что Эрон признался мне, признался, что ты приказал ему зарезать маму в глухую ночь, убить её, чтобы ты мог скинуть это преступление на Йонаса Агеллона.

Шок наконец-то пропал с лица короля.

– Ты убил Эрона.

Это теперь не было секретом, и он больше не мог проиграть.

– Я планировал позволить ему вернуться сюда, чтобы он ответил за свои поступки, но он попытался меня убить. Как видишь, не вышло. Мне не так уж и понравилось убивать его, как я надеялся. Но он был не настоящим преступником, он был оружием. Это ты убил мою мать.

– А теперь ты желаешь убить меня, – король оборвал его и поднялся с трона, а после спустился вниз, останавливаясь лицом к лицу с Магнусом. – Конечно, ты это сделаешь. Вот, – он вложил кинжал в руку Магнуса. – Я даю тебе возможность сделать то, что ты хочешь. Прямо сейчас. Сделай это.

Руки Магнуса дрожали.

– Это уловка.

Король пристально смотрел на сына.

– Альтия совершала всё против меня. Она была против поиска Родичей, всегда против. Она ненавидела меня и хотела, чтобы я не мог укрепить свою власть. Она хотела убить Люцию, и, как мне кажется, она хотела убить и тебя, чтобы лишить меня истинного наследника. Она должна была умереть, Магнус.

Магнусу казалось, что он не может стоять. Рукоять кинжала была ледяной даже для его кожи.

– Это было не единственным вариантом.

– Да, некоторые из моих решений суровы, но все они необходимы.

Он сказал, что мать желала убить Люцию и Магнуса, потому что она боялась её волшебства, она давала Люции зелье, заставляя её спать, но Магнус не считал это достаточным поводом для убийства. Для наказания. Для заключения. Но не смерти. Это не имело никакого смысла.

– Но мама…

– Альтия не была твоей настоящей матерью.

– Что? – это заявление заставило Магнуса замереть.

Король пристально смотрел на него.

– Она потеряла ребёнка, за которого тебя принимала, и сходила с ума от горя. Незадолго до этого от моего семени был рождён ещё один ребёнок, и я выдал этого ребёнка за его собственного. Тебя принесли ей, и она перестала быть безумной. Она полагала, что была твоей матерью, до самого последнего мгновения, но никогда не была кровной.

– Ты врёшь, – Магнус смотрел на него, но его ум не прояснился.

– Сабина – твоя настоящая мать.

Он чувствовал, что живот скрутился в узел опять, и он отшатнулся от короля в ужасе. Сабина, любовница отца, злая, властолюбивая ведьма. Мёртвая, убитая магией Люции.

– Ложь! Сабина пыталась убить меня, она пыталась убить меня после попытки соблазнения!

Король опустил голову.

– Она была сложной женщиной, признаю. Её страсти порой выходили за рамки даже моего понимания. Но это не меняет правду. Ты мой единственный сын, и ты сын Сабины. Она скрывала беременность ото всех. Только Сабина, я и акушерка, что помогала нам, были единственными, кто знал, что на самом деле случилось.

– Нет! – желчь поднялась в горле Магнуса. Мир сместился, и земля теперь шаталась под его ногами.

Король схватил Магнуса за плечи так сильно, что тот содрогнулся.

– В тебе течёт королевская и ведьминская кровь. Каждая ведьма связана с Хранителями. Вот кто ты. Вот почему я видел в тебе что-то особенное, что-то превосходное.

Магнус не мог согласиться с этим. Он всю свою жизнь знал, что Сабина – любовница и советница его отца, но он всегда ненавидел её. Он не оплакивал её смерть ни одну секунду. Он ненавидел её.

Она никогда не будет его матерью.

Его сердце было тёмным и тяжёлым сейчас.

Хотелось пить. Непонятный туман окутал его ум, пока не уничтожил все мысли.

– Почему ты не рассказал об этом раньше?

Тень задумчивости на лице короля сделала его старше своих лет.

– Мне следовало. Я жалею, что этого не сделал. Но теперь ты видишь, что Альтия – не твоя мать. Ты свободен от верности ей. Она жестокая и бессердечная женщина, всегда ею была.

"Нет, она не была. – подумал Магнус. – Не всегда".

– Я так часто видел, что ты голодал от любви матери, что не была привязана к тебе… Её ум невозможно изменить, её здравомыслие было шатким эти последние восемнадцать лет. Это заставило её сделать ошибки, запечатлённые в её судьбе. Она стояла на моём пути. Твоём пути. Ты должен принять это, и тогда ты сможешь идти вперёд. Ты мой сын. Мой наследник. Мы с тобой одной крови.

И он станет таким, как отец – сильным, безжалостным, вечно бегущим за своими целями. Это было то, чего он всегда хотел.

И Сабина добивалась этого очень многими способами.

– Всё, что я делаю, это для тебя, Магнус. Всё. Пожалуйста, прости меня за то, что я скрыл правду от тебя, за то, что причинил в прошлом тебе боль. Моя единственная цель – сделать тебя сильнее. Я люблю тебя, сын мой.

Король внезапно крепко обнял Магнуса. Тот стоял, как статуя, каменная и тихая, и его разум всё ещё был в ловушке смятения.

Он позволил кинжалу с грохотом упасть на пол.

Отец никогда не обнимал его прежде.

Пусть и на мгновение, перед тем, как покинуть тронный зал.

Глава 12

Йонас

Оранос

Мысли Йонаса были черны, как тёмное ночное небо.

В этот вечер он находился в деревне под названием Вириди, в полудне ходы от северо-восточной стороны Золотого Города. Это был не первый его визит сюда, он пользовался этим трактиром, как местом встречи. Он послал Феликса вперёд, чтобы встретиться с ним там сегодня вечером, тогда как сам провёл последние полтора дня, слушая слухи о повстанцах из группы пелсийских рабов, что сбежали с лагеря у дороги живыми. Но это были ложные слухи.

Даже если правила короля Гая вызывали беспокойство среди людей, то достаток всё ещё оставил свой след в Вириди, да и в любом другом городе Ораноса, что посетил Йонас. Улицы были вымощены не грязью и камнями, а сверкающим булыжником. И витрины были не из глины, а из крепкого камня и дерева.

Это был дом тысячи граждан, что заплатили высокие налоги независимо от того, что за король сидел на троне, и они всё-таки жили хорошо. Никто не голодал, скитаясь по улицам в лохмотьях в поиске еды. Никто не умирал в переулках ,потому что ему было отказано в тепле и в ночном крове посреди холодной зимы, как это делали в Пелсии.

Но, в отличие от тех, кто на самом деле пережил боль и нищету, люди здесь не ценили то, что у них было. То, что они принимали это как должное, вызывало у Йонаса тошноту. Он не сомневался в том, что их слишком легко сломит то, что у них отберут их лёгкий образ жизни.

В целом, пелсийцы, в своей борьбе и наивных верованиях в неизбежность судьбы, были куда выносливее ораницев. Они выживали. И это было тем, что Йонас больше всего любил в своём народе.

Прогуливаясь по улице, он почувствовал, что кто-то схватил его за рукав плаща, останавливая посреди дороги.

– Ты, – к нему наклонилось уродливое лицо, и человек попытался рассмотреть Йонаса сквозь тень. – Я знаю тебя.

Йонас опасливо посмотрел на человека.

– Сомневаюсь в этом. Отпусти меня.

– Да, я знаю тебя, – улыбка медленно расцветала на его лице. – Ты тот мятежник, которого я видел на плакатах.

Йонас замер. Он бы предпочёл быть непризнанным этим вечером, если бы мог выбирать.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Не волнуйся, парень. Я впечатлён, – невнятность его слов свидетельствовала о том, что он был пьян. Это особый день у оранийцев, день Огня, в который восславляли великую богиню Клейону. Праздник давал своим гражданам повод выпить больше вина, чем обычно, и наряжаться в оранжевые и жёлтые одежды, притворяясь вечным огнём своего божества. – Я думаю, я был бы хорошим мятежником. Мне нравится идея вытолкать короля в задницу прямо из мира живых!

– Я думаю, вы меня с кем-то путаете, – спокойно промолвил Йонас.

Он был не в настроении принимать сейчас рядовых граждан. Его встреча сегодня с представителями оранийцев была лишь для того, чтобы вытащить Лисандру и остальных.

Внезапно громкий треск вынудил его отпрыгнуть, и вокруг полыхнуло ярко-жёлтым светом. Кто-то кричал, и юный шестнадцатилетний блондин мчался по улице, его туника пылала. Он бросился лицом вниз в бочку с водой.

– Опять! – пробормотал пьяный. – Петрос, ты болван! – закричал он. – Ты собираешься убить себя, играя с огнём?

Мальчик вылез из бочки и бросил на пьяницу мрачный взгляд.

– Разум – это моё дело, старик!

– Ты сжёг мог дом, и это моё дело! Я тебя в этой бочке утоплю, если ты не сделаешь так, как я скажу!

Мальчик продемонстрировал неприличный жест старику, покосился на Йонаса и убежал прочь.

– Что это было? – поинтересовался Йонас.

– Это мой одержимый пожарами сын-идиот, – ответил мужчина, – он любит экспериментировать с нелепыми мыслями, что заставляют его делать большее, чем просто сжигать брови. Сегодня его оправдание в том, что это в честь богини огня, и он поджигает всё вокруг. Глупый мальчик.

У Йонаса не было времени на разговоры с пьяными местными жителями об их сыновьях. Он должен был присоединиться к Феликсу в таверне вовремя.

Пробормотав слова прощания и удачи, он успешно ускользнул от человека, но, прежде чем достиг трактира, почувствовал, что кто-то шёл за ним.

Двое чужих, один из которых вышел из тени и преградил ему дорогу.

– Вы посмотрите на этого королевского мятежника! – этот человек был на полфута выше Йонаса и имел длинный, кривой нос.

– Я похож на него, но я – не он, – промолвил Агеллон.

Второй человек имел светлые, сальные волосы и тонкое, бледное лицо. Он сдёрнул капюшон с головы Йонаса, чтобы лучше рассмотреть его.

– Да, ты тот, кто всадил кинжал в суку-королеву! Не стесняйся! Мы рады, что ты хорошо выполнил свою работу!

Всё больше оснований сбежать от них, если они собирались праздновать смерть женщины.

– Позвольте мне пройти, – прошипел Йонас.

– Да ладно! Это праздничная ночь, надо дружить!

– Дайте мне пройти, – сказал он снова, – или у вас будут проблемы.

Лысый рассмеялся и пнул своего друга.

– Он не весьма дружелюбен… Я думал, он нам поможет.

– В самом деле? – Йонас посмотрел на них. – И как же я мог бы вам помочь?

– Вон, видишь, на плакатах обещают награду… В то же время, я ценю тех, кто пытается отправить короля в его ледяную землю, чтобы его там похоронили, и я для этого мог бы использовать вон то золото.

Ещё одно доказательство, что подавляющее большинство оранийцев были жадными и эгоистичными.

Йонас не колебался. Он ударил лысого кулаком в челюсть, отталкивая его, шатающегося, и заставляя упасть на спину. Блондин схватил его сзади, и Йонас почувствовал холодное лезвие на своём горле. Он не вырывался. Лысый вытер кровь с нижней губы тыльной стороной ладони и оттолкнулся от земли.

Они были одни на улице, было темно, а до таверны слишком далеко.

Лысый скрестил руки на груди и улыбнулся Йонасу. Второй не двигался, всё ещё держа кинжал у его горла.

– Да, король хорошо платит за твою голову. Это твой выбор – живого или мёртвого… Мне плевать, каким ты будешь.

Прежде чем лысый сказал своему другу перерезать горло Йонаса, голос Феликса разрезал ночь, останавливая их.

– Ещё раз? Каждый раз, когда я тебя оставляю, ты влипаешь в неприятности!

– Пожалуй. Может, окажешь помощь?

Лысый развернулся и посмотрел на друга Йонаса с тревогой.

– Награда достаточно большая, чтобы разделить на троих.

– Награда, да? – Феликс скрестил руки на груди. – Сколько?

Йонас перестал дышать. Он знал Феликса только несколько недель. Как он мог верить ему настолько сильно, чтобы не подозревать, будто бы тот не поступит так, как будет лучше для него самого?

– Десять тысяч оранийских сантимов.

– О, круто. Треть могла бы дать мне хорошую виллу на несколько следующих лет. Но я не люблю делиться. Соболезную.

Феликс выхватил нож, приставляя его к горлу лысого, а после бросил взгляд на блондина.

– Отпусти моего друга. Сейчас же.

Йонас испытал облегчение. Как он мог сомневаться?

– Нам не нужны никакие проблемы. – промолвил блондин.

– Ты можешь обмануть меня, – Феликс лишь пожал плечами.

– Нам нужен преступник, – прохрипел лысый.

– Вино сегодня реками, а вы в этих реках сегодня, судя по запаху, искупались. Это не тот, за кого вы его принимаете. Даже приблизительно. Мы – сыновья фермера и пришли выпить за богиню. Никто особенный. Вы должны сказать спасибо мне за то, что я вас остановил, прежде чем вы потеряли головы за то, что побеспокоили короля.

Наконец-то, неопределённость появилась на его лицах.

– Пусть идёт, – прорычал лысый. – Ну же!

Блондин неохотно отпустил Йонаса.

Феликс толкнул лысого человека, но не спрятал свой нож в ножны.

– У нас ещё есть проблемы?

– Никаких проблем.

– Хорошо. Теперь убираемся.

Не говоря ни слова, они направились к таверне.

Йонас знал, что сегодня была ночь, когда он не справился бы сам. Днём он мог бы убить их двоих самостоятельно, без вмешательства.

Ему было неудобно.

– Сделай мне одолжение, – Феликс наконец-то спрятал своё оружие.

– Конечно.

– Держи этот капюшон над своим знаменитым лицом. Это многое упростит, и тебя снова не признают. Понял?

Йонас кивнул.

– Понял.

***

"Серебряная лягушка" принадлежала одному сочувствующему повстанцам, что охотно согласился дать Йонасу таверну и двор, если ему будет надо. Сегодня в таверне было слишком много людей, которые праздновали День Огня, выпивая всё больше и больше вина и подкидывая сверкающие монеты. И прежде, чем Йонас зашёл в таверну, он поймал на себе взгляд Петроса.

Мальчик продолжал восславлять богиню своим использованием пламени, и частенько подпрыгивал от неожиданности при случайных взрывах.

Йонас попытался игнорировать окружающих и сосредоточиться на оранийских повстанцах.

– Как долго нам ждать? – спросил Феликс.

– Пока не придут.

– Они не придут. Это их ответ, Йонас. Они не будут помогать.

– Они обещали прийти.

– Ты послал сообщение с просьбой рисковать своими головами, чтобы сохранить кучку твоих друзей!

– Я так не говорил.

Сила в количестве, и Йонас ждал, что есть и другие, разделяющие его цели, пытающиеся положить конец правлению короля Гая и освободить порабощённых на дороге крови пелсийцев.

Несмотря на отвращение к тем, кто называл это место домом, они были его союзниками. Оранийцы или пелсийцы, они едины в своей ненависти к королю.

– У них есть свои планы, – сказал Феликс. – И они не помогут нам с нашими.

Йонас заморгал, зная, что Феликс прав. Никто не приходил. Он был лишь выдуманным лидером мятежников, что приводил своих людей на смерть снова и снова.

– Почему ты всё ещё здесь, если я столь жалок? Почему ты не оставил меня? Я, так или иначе, подведу тебя, и ты умрёшь.

– Обещания, обещания… – Феликс терпеливо смотрел на него, скрестив руки на груди, а после направился к бару, быстро возвратившись к столу Йонаса с двумя большими кружками тёмного эля, что едва ли не выплеснулся на деревянную поверхность, когда он поставил кружки.

– Пей, – промолвил Феликс.

Йонас уставился на жидкость. Рядом группка людей запела о красоте богини. Люди пели и топали ногами по полу в пьяном танце.

– Это не решит мои проблемы, – промолвил Йонас.

– Но я сомневаюсь, что это сделает их хуже.

Йонас сделал большой глоток, и жидкость обожгла горло.

– Я должен спасти её.

– Если то, что ты рассказал мне о Лисандре, правда, она не хотела бы, чтобы ты рисковал. Она не хотела бы, чтобы ты погиб из-за неё.

Лисандра не была той, что ждала спасения. Она будет в ярости, если узнает, что Йонас зациклился на ней, а не сосредоточился на свержении короля.

Она знала, что Йонас хотел быть тем, кто нанесёт смертельный удар.

– Ну, так что? – поинтересовался Феликс. – Там одна красотка смотрит прямо на нас. Скажи, что готов поделиться.

Йонас нахмурился и посмотрел через плечо на девушку, что стояла в десятке шагов от него, рассматривая толпу. Она откинула капюшон тёмного плаща, в который была одета, и продемонстрировала короткие волосы и тёмно-карие глаза. Она поймала его взгляд и направилась к столу.

– Нерисса, – настроение Йонаса сразу улучшилось. – Рад тебя видеть.

– Я тоже, – она одарила его улыбкой.

Видя, как Феликс таращился на симпатичную девушку, Йонас щёлкнул пальцами перед его глазами.

– Это Нерисса Флоренци… Феликс Габрас.

Она оценила Феликса заинтересованным взглядом.

– Где вы познакомились, Йонас?

– Во время путешествия.

– И ты ему доверяешь?

– Да, – и сегодня он подтвердил, что не зря доверяет, потому что деньги были не так важны для Феликса, как их дружба.

Её выражение немного изменилось.

– Прости, но он выглядит, как наёмный убийца.

– Какие очаровательные слова, – Феликс придвинулся ближе к ней, его улыбка стала шире. – и какой очаровательный ротик. Он может сделать ещё что-то, кроме болтовни?

– Он может укусить, – она смотрела ему прямо в глаза.

– Буду знать, – казалось, это предупреждение только заинтриговало Феликса.

Лучше быть осторожным, Нерисса редко шутит.

– У меня есть новости и сообщение, – промолвила Нерисса. – С чего начинать?

Его настроение пропало так быстро, как и появилось.

– Новости, – промолвил Йонас.

– Казнь будет послезавтра, в полдень на дворцовой площади. Король организовал огромную толпу своих ярых сторонников, чтобы те были рядом и обеспечили радостные крики.

Мир замедлился и потемнел вокруг Йонаса.

– Слишком рано. У меня нет времени, чтобы что-то изменить! – он выругался, проклиная оранийских повстанцев, что даже не пришли сегодня. – Как я могу остановить казнь четырёх повстанцев?

– Боюсь, двоих, – Нерисса помрачнела. – Двое уже погибли.

Кулак сжал его сердце.

– Кто ещё жив?

– Тарус и Лисандра. Катон и Фабиус были убиты при попытке к бегству.

Он допил свой эль. Мысль о потере доставила ему боль, но он не мог не испытать облегчение, что Лис и Тарус выжили.

Только им отрубят головы через два дня.

– Прости, – Феликс положил руку на его плечо.

Он не уберёг Томаса. Не уберёг Брайона. Он подвёл повстанцев и привёл их к гибели.

Всё, к чему он прикасался, превращалось в пепел.

– Какое сообщение? – спросил Йонас, чувствуя, что едва-едва говорит.

"Й.

Король ищет Родичей. Он считает, что они есть, но не знает, как их восстановить.

Мы должны найти их первыми. Они не могут попасть в его руки, иначе его не остановить.

Я пошлю ещё сообщение, когда узнаю больше. Никому ничего не говори.

К."

Сердце Йонаса билось быстрее с каждым словом. Он перечитал записку от Клео дважды, прежде чем сжечь её.

Родичи. После того, что он лишь смеялся над магией. Но он верил – это правда.

– Что там было? – спросил Феликс.

Он выполнит просьбу Клео и не расскажет никому, тем более, в сообщении не было ничего важного, лишь намёк на дополнительную информацию в будущем.

– Король отказывается покинуть дворец, опасаясь нападения повстанцев.

Феликс фыркнул.

– Трус.

Бах!

Йонас вскочил, и Нерисса вскрикнула, сжимая край стола. В таверне все умолкли и тревожно переглядывались.

– Петрос вновь приносит неприятности! – проворчала одна женщина. – Он собирается убить эту деревню, не соблюдая осторожность.

Раздался громкий смех, а затем все вернулись к своим разговорам.

Йонас молчал, погрузившись в мысли. Теперь они крутились в его голове, словно торнадо.

– Я могу их спасти.

– Что? – переспросил Феликс.

– Лис и Тарус. Я могу спасти их.

– Ты уверен?

– Раньше не был, но… – Йонас встал, и его мрачность наконец-то пропала, тогда как план замер в его уме. – Мне нужна помощь. И я знаю, кто нам поможет.

– Помощь нам, ты имеешь в виду, – Феликс встал, и его кресло с громким скрипом упало на деревянный пол. – Что у тебя на уме?

– Йонас! – протестовала Нерисса. – Ненавижу тебя останавливать, но это опасно! Ты словно даёшь себя убить, останавливая эту казнь.

– Возможно, – улыбка растянулась от уха до уха. – Но я думаю, есть много способов умереть.

Глава 13

Ник

Оранос

Его путешествие для встречи с принцем Ашуром началось так хорошо!

Тем не менее, сейчас Ник лежал в луже собственной крови после бессмысленных побоев. И он всматривался в летний солнечный свет на лицах двух нападавших.

Баррас надавил на меч напротив груди Ника.

– Ты думал, что ты один из нас? Ты не такой. Ты – ничтожество.

– Просто убить его и закончить с этим? – Мило было скучно. Его пальцы были красными после того, как он ударил Ника, сдёргивая его с коня.

– Что ты скажешь, личинка? – Баррас был более игривым, словно кошка, что мучила мышь несколько часов, прежде чем отгрызла их головы.

Он хотел, чтобы Ник умолял, и это было понятно. Чтобы показать, насколько он слаб и жалок. Но даже если бы Ник умолял, он знал, что они убили бы его.

Всё, что он мог сделать, это смотреть на них и не показывать свой страх.

Наконец-то он нашёл хороший повод, чтобы покинуть дворец и поехать в виллу Кортасов, чтобы узнать больше о Ашуре и Амаре, чтобы попросить их быть союзниками принцессы. Но эти двое остановили его.

– Тебе до этого момента везло, – продолжал Баррас. – Эта сука-блондинка, жена принца Магнуса, твоя подружка – не понимаю, почему ещё король оставлял тебя живым так долго. Более бесполезного стражника я никогда не видел.

– Это твоя маленькая сестричка была довольно хороша, – протянул Мило, – хотелось бы уложить её на спину. Жаль, что она умерла.

Его взгляд стал красным от ярости, и Ник использовал последние капли своих сил, чтобы оттолкнуться от земли. Но давление меча и боль, что пронзила его кожу. Вынудила его откинуться обратно.

– Не смей говорить о моей сестре! – прорычал он, готовый к бою. К убийству.

Баррас жестоко улыбнулся.

– О, следовало бы разозлить тебя, злить каждый день её смертью.

Баррас был прав. Вынуждая служить на убийцу его сестры… Это вызывало у Ника такую ненависть, что он ничего не мог видеть прямо. Необходимость мести стала его мечтой.

Помощь Клео в уничтожении королевской семьи была единственной целью Ника.

Внезапно эти двое бандитов замерло. Они настороженно переглянулись, пока приближалась карета, останавливаясь прямо перед ними. Дверь скрипнула, и принцесса Амара выглянула оттуда, посмотрев на них.

– Добрый день, – сказала принцесса.

– Добрый день, ваша светлость, – ответили они, выпрямляясь.

Ник поднял руку и тихо простонал.

– Ваш друг выглядит так, словно у него был трудный день, – протянула Амара.

– Не обращайте на него внимания, – ответил Мило. – Он бежал от воров и едва ли не потерял жизнь. Слишком слаб, чтобы бороться. Но мы прибыли раньше, чем он умер.

– Занесите его в карету. Мои горничные его излечат на вилле.

Мило и Баррас колебались. Отрицать королевский запрос они не имели права.

– Да, ваша Светлость.

Они схватили Ника и грубо забросили его в карету.

Баррас протянул с натянутой улыбкой:

– Мы продолжим разговор позже.

Дверь закрылась, и Ник внезапно понял, что принцесса была не одна. Её брат, Ашур, сидел рядом с нею.

Во рту у Ника пересохло.

– Ваша светлость…

– Рад вас видеть снова, Николо, – принц Ашур нахмурился, осматривая его. – Всё в порядке?

Ник сгорбился на сидении, уверенный, что как минимум два ребра у него сломаны. У него были мелкие ножевые ранения по всему телу, но кровь нельзя было рассмотреть на красном мундире. Лицо было словно прокручено сквозь мясорубку, а правая щека пульсировала с каждым ударом сердца.

– Думаю, да, – выдавил он. – Спасибо вам за помощь.

– Ты друг Клео, не так ли? – спросила Амара.

– Я… Я… – он посмотрел на Ашура, что с любопытством рассматривал его.

– Друзья детства, – продолжала принцесса.

– Да, всё верно.

А если принц поделился с сестрой событиями той ночи? Знала ли она, что Ашур искал Родичи, или это секрет? Это была лишь одна тайна принца, что хранилась за этими серо-голубыми глазами.

Они прибыли на роскошную виллу, что находилась на пышном зелёном лугу. Принцесса призвала двух слуг, что помогли Нику выбраться из кареты, помогая добраться до дома. Две служанки после перевязали ему раны и провели на двор виллы, где он осторожно присел на ступеньки. Слуга подал ему бокал персикового сока, который он с удовольствием принял.

Принцесса сидела напротив Ника, и он ощутил, что всё сейчас лежит на его плечах. Будучи рядом с принцессой, он мог приблизиться к королевской семье больше, чем любой другой стражник. Если б его тело не болело так сильно и не было покрыто синяками, он был бы благодарен Баррасу и Мило за то, что они так услужили ему.

– Теперь давайте прямо. – принцесса Амара нарушила тишину. – Не верю, что вы пострадали от воров. Эта два скота сделали с тобой это – двое с одним. Они убили бы тебя, если б мы не остановили их?

– Думаю, это было в их планах, – признался Ник. – Спасибо, что вы вмешались… Я обязан вам жизнью.

– Почему они хотели сделать тебе больно?

– Потому что они ненавидят меня.

Амара рассмеялась от его честности.

– Да, думаю, это написано на твоём лице.

Ашур вышел на улицу и сел рядом с Ником, а Амара направилась за цветочной композицией, что слуга вынес во двор.

– Это от короля Гая, он надеется, что вам нравится эта вилла, – промолвил слуга. Амара кивнула и махнула им.

– Король Гай, – она повторила имя, проводя рукой над красивыми орхидеями. – Как мило с его стороны, не так ли, брат?

– Очень мило, – сказал сухо Ашур.

– Он изгоняет нас в забытое место за пределами дворца, а после отправляет цветы в знак дружбы. Он думает, что мы поверим в это?

– Не совсем уверен в том, что он вообще думает, – отметил Ашур. – Может быть, наш друг Николо знает?

Ник выпрямился, но это причинило ему сильную боль.

– Поверьте, я просто скромный дворцовый охранник. Вам лучше поговорить с Кроносом, если желаете узнать что-то. Он достаточно болтлив.

Его описание молчаливого пугающего капитана гвардии принесло ему улыбку от принца и насмешливый взгляд от принцессы. Может быть, она не понимает сарказм?

Ник хотел бы поговорить с Ашуром наедине, но Амара делала это невозможным.

Ашур наклонился ближе.

– Как ты себя чувствуешь? Больно?

Рядом с принцем он вспомнил, что случилось в переулке, и это было сложнее, чем он думал.