Текст книги "Зов крови (СИ)"
Автор книги: Мию Логинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Ты какой-то странный, па.
– Просто этот случай из ряда вон выходящий, милая, – он достал уже знакомый мне пузырёк. Но жидкость в нем была совершенно другого цвета.
– Что это?
Подойдя, отец вложил микстуру мне в руки.
– Это новая формула, Александра. Работал над ней все эти дни. Очевидно же, что мы не можем полагаться на старую. Или произошло привыкание, или твое расстройство перешло в другую фазу. Я проверил всё тщательнейшим образом, конечно, – он печально улыбнулся, – жаль, что нам не на ком тестировать. И все неучтенные побочные эффекты мы сможем фиксировать только в процессе… с твоих слов.
Я крутила пузырёк в руках. Чувство беспокойства и внутреннего протеста жгло душу.
Я не хочу, чтобы мы это пили, слышишь? – визжала она. – Ты обещала, обещала прислушаться! Я веду себя хорошо, разве нет?
«О-о-о, оч-чень хорошо бросаться на каждого оборотня, тискать его зад и тереться… сама знаешь о что!»
Не на каждого, а на нашего. Есть большая разница!
«Это кто же его нашим провозгласил?!»
Вот мы и обозначили перед всеми, что он наш.
Строя невозмутимую мину, внутренне возмутилась этому определению. «Обозначили, что Уотерфорд наш!» – неслыханная наглость! Но несмотря на всё, я словила себя на осознании, что находила какое-то странное удовольствие в разговоре с самой собой.
Быть может, мне действительно пора бросить попытки… чего? Излечиться? Притупить симптомы? Ведь очевидно, что лучше мне не становится.
– Милая, ты о чём думаешь? – отец тихонько взял меня за руку.
Вынырнула из размышлений.
– Да так, – пожала плечами, – хорошо, что ничего не помню. Судя по слухам, я дел натворила…
– Я извинился перед семейством Уотерфордов и перед самим парнем. Мальчик, конечно, силен! Будь на его месте другой оборотень, не знаю, что с тобой бы было. Да и с остальными студентами. Ректору я тоже всё объяснил. Так что его не будут наказывать.
– Возможно, мне стоит принести извинения лично?
Отец с Киллианом переглянулись.
– Алекс, я бы хотел тебя попросить свести всё общение с этим парнем к минимуму.
Ах ты ж старый пакостник! Тебе нас мало, так ты еще будешь указывать, с кем нам общаться?! Скажи ему что-то в духе хорька! Пошли его к козе… в щель!
«Во-первых, Маркус горностай, а во-вторых, наш отец проявляет заботу, беспокоится. И то, что у тебя нездоровый интерес к этому оборотню, я тоже заметила. В этом случае склонна прислушаться к совету»
Ну и дура.
Я почувствовала, как она ушла глубоко в подсознание, хлопая ментальной дверью.
– Хорошо, па, – натянуто улыбнулась. – Но совсем не общаться не выйдет. Он курирует наши занятия по рукопашке.
– Хочешь, добьюсь освобождения по этому курсу? Твоё здоровье вполне позволяет это сделать.
– Нет! Я не хочу выделяться ещё и этим. Вспомни, как газетчики разносили нас в пух и прах! Моя цель – учиться и сдавать дисциплины на равных с остальными. Тем более наша группа набирает общие баллы и без моей лепты по этому курсу мы будем отставать.
– Но я всё равно волнуюсь, дорогая. После последнего инцидента… будем надеяться, что этот мальчик был просто случайностью. Первым, кто подвернулся под руку твоей второй личности.
Я ничего не ответила отцу, зато в моей голове ясно прозвучало язвительное: «Пфф, надейся».
***
Как бы я ни избегала оборотня, старательно курсируя между аудиториями, слушая лекции и проходя практические занятия, перед выходными меня ждала встреча с Нейтоном. Спецкурс по рукопашке стоял последней парой в пятницу.
Мы с Элли прошли в раздевалку, чтоб переодеться. Она то и дело взволнованно посматривала на меня, в очередной раз спрашивая, всё ли в порядке.
Я еле сдерживала раздражение.
– Да не наброшусь я на него! – сказала громче, чем рассчитывала.
С той стороны шкафчиков все дружно рассмеялись и кто-то ответил:
– Да кто ж тебя знает? С тебя станется. Вполне можешь как раз.
Подтрунивания, к удивлению, не были злыми. Я сама удивилась. То ли моя болезненность сказалась, то ли то, что замешан представитель высшей аристократии, но сплетни об инциденте плавно скатились на нет. Лишь иногда кто-то да напоминал, как сейчас. Не обидно или зло, а даже по-доброму. Вроде как своей выходкой я стала к ним ближе.
Мы все были одеты в одинаковую спортивную форму: плотные трикотажные штаны чёрного цвета облегали ноги, словно вторая кожа, и не сковывали движений. Сверху – удлинённые, до середины бедра, кремовые рубашки. Все девушки прихватывали их широкими поясами или завязывали портупеи. Выходило что-то наподобие туники.
Завязав волосы в высокую косу, я развернулась к поджидавшей меня Элли и мы пошли навстречу моему кошмару.
Я, честно, храбрилась как могла. Моё вранье о провале в памяти было и спасением – никто не задавал вопросы – и наказанием одновременно. Так как идти с бесстрастным «ничего не помнящим» выражением лица, когда внутри все клокотало и трепыхалось, было очень трудно.
Я увидела его сразу, как только мы вышли к полю. Он задумчиво вертел артефакт защиты нашей арены, настраивая показатели. Осмотрела его фигуру, невольно задерживаясь на всех стратегических местах, где побывали мои руки.
– Ты покраснела, – хихикнула Элизабет.
Фыркнула, решая ничего не отвечать на её реплику.
Подходя, всё больше нервничала.
Он, словно почувствовав моё приближение, вскинул голову и уставился прямо в глаза. Сердце совершило кульбит и зачастило.
А Нейтон, игнорируя любопытные взгляды и шепотки, направился прямиком в нашу с Элли сторону.
Внутри меня что-то сладко замирало в ожидании, взрываясь пузырьками радости.
«Явно её проделки», – подумалось мне.
– Добрый день, дамы, – Уотерфорд слегка нам поклонился. Элли лишь кивнула, бросая любопытные взгляды то на меня, то на него.
– Мисс Макмиллан, извините меня, но мне надо поговорить с вашей подругой наедине. С вашего позволения…
– Разумеется! – ответила Элли, улыбнувшись мне, двусмысленно продолжая: – Забирайте её, она вся ваша.
– Благодарю, – он с серьезным видом предложил мне руку. – Мисс Маккой, будьте так любезны…
Я совершенно неприлично уставилась на него с немым вопросом, всё ли с ним в порядке? Или его так закололи транквилизаторами, что он подзабыл, как со мной общался все разы наших предыдущих встреч? Нет, я, конечно, сильно удивилась бы, если бы он полез сейчас с поцелуями, как в нашу первую встречу, или если бы схватил за попку и притянул к себе, как в последнюю. Но эта холодная отстраненность и показная уважительная галантность меня задевали, раздражая еще больше.
– Так что, мисс Маккой? – повторил он, указывая взглядом на свой локоть.
Хмурясь, взяла его под руку.
Рядом с ним показалась себе такой маленькой! Мы шли к широкому дубу на краю поляны и молчали. Стало не по себе. Почему-то чувствовала себя беззащитной и уязвимой, и это совсем не нравилось. Остановившись за дубом, он повернулся и посмотрел на меня.
Кожу вдруг обдало жаром, как будто я стояла возле костра. Густые ресницы Уотерфорда опустились, полуприкрыв вдруг потемневшие глаза. Я помнила этот взгляд. Точно так же он смотрел на меня у Йорков. Внизу живота сладостно потянуло. Но то, что он сказал дальше, смело всю негу, окутывавшую моё тело.
– Мисс Маккой, я должен извиниться за то, что случилось с нами в предыдущие дни: на вечере у Йорков и в столовой, – хрипло сказал он. – Не знаю, какая змея меня укусила. Но могу точно сказать и уверить вас, это был миг временного помешательства, он больше не повторится.
Я слегка остолбенела при слове «помешательство» и выпала в осадок. Что?! Так и хотелось крикнуть ему в лицо «Ах так?! А как же обещания повторения? А как же сладостные стоны и дыхание в шею?!».
– Отлично, – сказала вместо всего того, о чём сейчас думала, – извинения приняты.
– Можете быть спокойны, вы ведь должны быть наслышаны о моей репутации, я предпочитаю дам более раскованных, мы – оборотни – тянемся к девушкам нашего вида. А целомудренная человечка немного не то…
– Понимаю. Достаточно. Вы бабник, не разбирающийся в связях, мне всё ясно, – как же бесило это наше «выканье». Хотелось так же уколоть его, да побольнее!
– Если бы мы остались вдвоем на необитаемом острове, – продолжал он, не понятно кого убеждая, меня, себя или нас обоих, – мне бы и в голову не пришло приблизиться к вам.
– Да-да, я все услышала, – резко ответила я. – Сколько вы будете это повторять?
– Я просто хочу, чтобы вы поняли: всё произошедшее было чистой случайностью. Вы не та женщина, которую бы я захотел.
– Отлично.
– Если хотите знать…
– Вы выразились достаточно ясно, и о пристрастиях в женщинах в том числе! – перебила, угрюмо нахмурив брови. М-да, таких извинений мне слышать ещё не приходилось. Да он «мастер» извиняться! – Однако, как говорит мой отец, извинение имеет свою цену. Если вы и правда извиняетесь.
Нейтон посмотрел на меня настороженно.
– Свою цену?
– Да. Очень просто открыть рот, сказать несколько слов и всё. Если вы действительно чувствуете, что виноваты, вам надо искупить свою вину. Тем более ничего сложного я не попрошу, учитывая ваше отношение ко мне.
– Я всего-навсего вас поцеловал, а не совершил чудовищное преступление! – слабо запротестовал он. – Что значит – искупить вину?
– Поцеловали против моей воли! – произнесла как можно более суровым тоном, напустив на себя вид оскорбленного достоинства. – Судя по вашему самомнению и упомянутой репутации, есть женщины, которым нравятся ваши романтические порывы, но я не из их числа. И я не привыкла, чтобы меня хватали в охапку и насильно целовали, когда мне совсем не хотелось…
– Вы отвечали на поцелуи! – возразил оборотень, скорчив злорадную гримасу. – А уж в столовой вообще… очень даже и хотелось… вам!
– Неправда!
– Ты! Вы… – Уотерфорд зарычал, выругался и замолчал, махнув на меня рукой, мол, какой прок со мной спорить.
– Я могла бы вас простить, конечно… – приторно произнесла, изображая глубокую задумчивость.
– Кому мне надо продать душу для этого? – мрачно спросил он.
– О, ничего такого, – беспечно пожала плечами. – Моей группе необходимы дополнительные занятия по рукопашке. Вы с нами позанимаетесь и подтянете наши умения.
«Что, забытые боги, я сейчас сказала?! Мне надо держаться от него подальше! А я что делаю?!»
Он натурально вытаращил глаза.
– Нет.
– У Маркуса, возможно, все в порядке с этой спецухой, все же рос в определённом окружении. А вот мы с Элли…
– Это невозможно.
– Мы уж точно подтянем наши навыки, если вы за нас возьмётесь, – краснея щеками, уверенно произнесла я.
– Маккой, – холодно перебил Нейтон, упуская уважительное «мисс». – Я всеми силами стараюсь наладить наши отношения и держаться от вас подальше. Вы же сами этого хотели? Но при частом нашем общении это будет невозможно.
– Почему? – делаю удивленные глаза, в принципе, сама себе поражаясь. И ведь не на кого спихнуть, что это всё сейчас говорю не я. Именно я вцепилась в эту идею, как клещ в пса.
– Потому что мы будем видеться чаще, чем предусмотрено академической программой, разве не очевидно?!
– А вы боитесь находиться со мной рядом? – смотрю с прищуром. – Так и знала, всё, что вы сказали про девушек и прочее – ерунда. Я вам нравлюсь.
Оборотень приподнял бровь и бросил на меня испепеляющий взгляд. Но я вошла в раж. Пути назад не было. От нашей перепалки я начала получать какое-то странное болезненное удовольствие.
– Вы слишком высокого мнения о своей привлекательности, Маккой.
– В самом деле? Докажите.
– Что?
– Что я вам не нравлюсь.
– Каким образом?
Во рту совсем пересохло, но я всё же смогла выдавить из себя:
– Я хочу, чтобы вы меня обняли, как на вечере у Йорков. И мы посмотрим, сможете ли вы удержать себя в руках на этот раз.
– Я вас тогда ещё и целовал. Тоже хотите повторения? – хмыкнул он, но как-то зло. – А ваш кавалер, Маккой, не будет против таких вольностей?
– Ну я же вам не нравлюсь? Так что будем это считать дружеским объятием.
– Маккой, я вижу, мне придется выразиться прямо. Я вас не хочу! Всё произошедшее было ошибкой. Больше ошибок не будет. А теперь нам пора возвращаться. Группа ждет.
– Трус.
От него хлестнуло холодом.
– Что вы сказали?
– О, всего лишь, что мне ясно – вы боитесь дотронуться до меня. Боитесь, что опять потеряете самообладание.
«О забытые боги, а я не боюсь?» – спрашивала саму себя, прислушиваясь к своей второй личности. Опасаясь её выхода. Ведь это она была виновницей всех неловких ситуаций, связанных с этим мужчиной. В себе-то я была уверена. Но в этот раз она подозрительно тихо себя вела, не реагируя на парня совершенно.
Глядя куда-то выше моей головы, он хмурился, каменел лицом и опять хмурился. Потом снова взглянул на меня, в этот раз с откровенной враждебностью.
– Маккой, вам так трудно понять, что у меня нет ни малейшего желания вас обнимать?
Неожиданная догадка добавила смелости, одновременно пробуждая поугасшие пузырьки предвкушения и радости: Нейтон так бы не разозлился, будь он уверен в своей способности сохранить самообладание. Вдохновленная этой мыслью, я подошла к нему совсем близко. Его тело заметно напряглось.
– Так дело не в том, хотите вы или нет. Я хочу проверить, сможете ли вы меня отпустить после того, как обнимете?
– Невероятно! – выдохнул он. – Хотя и объяснимо. Вы же не помните ничего…
– А вы утверждаете, что вас кто-то там укусил и это было всего лишь помутнение? Давайте проверим? Обезопасим наше общение, на будущее? И если всё, как вы говорите, я отстану от вас и мы сведём всё общение к минимуму, как вы того хотите.
Не говоря больше ни слова, Нейтон шагнул ко мне, стирая мою насмешливую улыбку, заставляя сердце глухо стучать, ускоряя ритм.
Достаточно было взглянуть ему в лицо, чтобы понять, что сейчас будет. Я действительно прижала его. Сама себе удивляюсь. Чтобы доказать, как я ошибаюсь, ему придется выполнить эту дурацкую просьбу.
Двигаясь с пугающей медлительностью, Нейтон положил руки мне на талию, властно притягивая к себе. Мое дыхание тут же сбилось. Его широкая ладонь скользнула вверх, прошлась по позвонкам и легла между лопаток, другой рукой он продолжал обнимать мою талию.
Он держал меня так осторожно, мягко привлекая к себе, словно в его руках была не я, а хрустальная ваза.
В ушах шумело от грохота сердца, моё глубокое дыхание было заметно нам обоим, так как блуза в районе груди колыхалась в такт прерывистым вдохам. Я почувствовала, как пружинят мышцы его спины.
– Вы этого хотели? – сказал он мне на ухо.
Если бы он не удерживал меня – рухнула бы ему под ноги тотчас, когда почувствовала его дыхание на своих волосах. Не говоря ни слова, удрученно кивнула, понимая, что проиграла я. Некого винить во влечении к этому оборотню. Я сама! Не другая моя половина, а я сама сейчас провоцирую эту двусмысленную ситуацию. Сама таю от его прикосновений!
Сейчас он с легкостью разорвет наши объятия и мне придётся вечно сгорать со стыда, вспоминая свою глупую просьбу.
– Что ж, вы доказали правдивость своих слов. Теперь можете отпустить, – шепнула с грустной усмешкой. Почему-то было до боли обидно.
Но он не шелохнулся. Его голова склонилась ниже, к шее. Нейтон вдыхал медленно, словно завсегдатай притона, набирающий полные легкие наркотического дыма.
Его объятия стали крепче, заставляя меня дрожать мелкой дрожью от близости.
– В хаос все! – яростно прошептал он.
В одно мгновение я оказалась прижатой к широкому стволу дуба, закрывающего нас от любопытных зевак.
Обвиняющим взглядом он блуждал по моему лицу, задерживаясь на полураскрытых губах, боролся с собой ещё минуту, а потом сдался. Прошептав проклятие, жадно поцеловал.
У меня кружилась голова от невероятного коктейля эмоций и ощущений. Его поцелуи становились порочнее, глубже, и я не смогла не ответить. Встав на носочки, ухватилась за ворот его рубашки, отвечая на поцелуй. Желание расходилось тёплыми волнами, концентрируясь между ног. Мои ноющие бёдра ощутили прикосновение упругой плоти, скрытой под тканью его брюк. Одной рукой он ухватил меня за ягодицы, как тогда, в столовой, прижимая к себе ещё больше, целуя всё яростнее. Наши языки сплетались, танцуя древний танец страсти, вызывая тихие стоны. Его рука легла на мою грудь, мягко сжимая. Сквозь ткань блузы он очертил пальцем орел моего соска, поглаживая отвердевшую горошинку. Выгнулась, толкая ноющую вершинку в его ладонь.
– Я хочу почувствовать тебя, – прошептал он на миг, оторвавшись от моих дрожащих губ, – Я хочу целовать тебя всю…
Грудь ныла от желания больших ласк, мне безумно захотелось разорвать жесткую ткань. Только его руки и губы могли успокоить измученную плоть. Наши бедра толкнулись к друг другу в инстинктивном движении близости. Я застонала в его губы, дрожа от желания.
И это неожиданно привело его в чувство. Руки Нейтона разжались, и он отшатнулся от меня, сжав кулаки, тяжело дыша.
– Больше. Никогда, – отчеканил он. – Никогда не провоцируй меня, Маккой. А сейчас иди. Мне надо успокоиться.
– А как же дополнительные занятия? – брякнула я.
– Ты издеваешься?! – он был так возмущен, что, не заметив, перешёл на «ты». Потёр лоб, хмурясь… закрыл глаза, тяжело дыша. Словно признавая своё поражение, обречённо хмыкнув, горестно сказал: – Я подумаю.
Глава 12. Это же как кошка с собакой! Пока кошка сидит, собака сидит. Кошка рванула – собака за ней! Шерсть дыбом, в глазах интерес! Природа! Влечение начинается с беготни
Глава 12. Это же как кошка с собакой! Пока кошка сидит, собака сидит. Кошка рванула – собака за ней! Шерсть дыбом, в глазах интерес! Природа! Влечение начинается с беготни
«Я хочу целовать тебя всю» – это единственное, что я слышала, когда Нейтон расставлял нас в спаррингах и поправлял ошибки.
«Я хочу почувствовать тебя», – чудилось мне, когда я следила за движениями его тела и нежные волоски на моих руках и на тыльной стороне шеи вдруг взъерошились от томительного предвкушения.
– Маккой, хватит ворон считать! – совсем не волнительно рявкнул Уотерфорд.
Моим спарринг-партнером оказалась девушка. Она была выше меня на полторы головы, плечиста, с впечатляющим бюстом и скромной, но не менее поджарой попкой. Ноги в облегающих трениках отчетливо бугрились мышцами.
– Сегодняшнее занятие ознакомительное, – вещал Нейтон. – Хочу посмотреть, кто на что способен, определить уровень вашей подготовки. Со следующего занятия будем уже работать более детально, прорабатывая слабые места защиты. Начали!
Всё занятие эта оборотница то и дело бросала меня на мат. Мои тычки и выпады она легко блокировала, уходя в защиту. С чем-чем, а с этим у нее было всё отлично. Я то и дело падала, кряхтя и охая, вставала, позволяя себя колотить, как боксёрскую грушу.
В конце занятия, когда наш мучитель выставил баллы и покинул поле, словно за ним гналась стая волков, я решила не вставать. Девушка подала мне руку, но я лишь отмахнулась, проблеяв слова благодарности за тренировку. Пожав плечами, она пошла на выход.
Ко мне подошли запыхавшиеся Маркус и Элли.
– Петушиная отрыжка! – изрек Марик, растягиваясь рядом со мной. – Это было мощно! Меня так давно никто не выматывал!
– Я никогда её не одолею, – пожаловалась друзьям.
Они проследили взглядом за уходящей оборотницей.
– Волчица? – строил догадки Маркус.
– М-м-м, не уверена, – Элли так же смотрела вслед. – Но что-то точно крупное. Какая-то кошка?
– Да хоть медведица! Чем мне это может помочь?! – горестно изрекла я, поворачиваясь на живот. – Я никогда её не одолею!
– Одолеешь! – уверенно изрёк Маркус. – Тебе стоит просто к ней внимательнее присмотреться. Правша она или левша? С чего начинает бой? Любая схватка нацелена на то, чтоб её быстрее закончить, а следовательно, она сразу прет с самыми сильными своими ударами, вкладывает всю энергию на нападение. Ты же мелкая. И твоя сила должна быть в выносливости. Твоя главная цель – вымотать. А затем останется повалить на лопатки очень быстрыми и верными ударами. Ну или же возможен вариант неожиданного нападения. Когда противник думает, что он точно сильнее тебя, а ты такая р-р-раз – и в дамках.
На память пришел вечер в городе, когда она стремительно разделалась с нападавшими. Как будто мы действительно были совершенно два разных существа в одном теле. Вспомнив о моей второй личности, я поняла, что послезавтра мне предстояло выпить очередную микстуру. Новую формулу. Чувство тревоги и безысходность заполонили душу. Мне действительно не хотелось принимать лекарство.
Возможно, стоило спросить у отца, что именно я принимаю? Почему-то раньше я никогда у него не интересовалась этим. И сегодня, когда он вручил мне пузырёк, взяла, даже не спросив. Просто плыла по течению, зная, что он делает так, как лучше мне. В следующий раз обязательно спрошу. Или, возможно, в городе есть подходящий алхимик, который сможет мне помочь, разгадает формулу, отринув все мои страхи? Я узнаю, что хочу, и не буду подвергать отца допросу, показывая, что не доверяю ему?
– Какие планы на эти два дня? – спросила я у ребят.
– О, особо никаких. – Элли меланхолично разглядывала облака, теребя кудри Маркуса одной рукой.
– А в город не собираетесь?
Она бросила на меня вопросительный взгляд: – А нам надо собраться?
Кивнула, обдумывая, как бы лучше спросить об алхимике.
– Мне надо… одним словом, возможно, вы знаете толкового алхимика? Умеющего держать язык за зубами?
Парочка переглянулась.
Маркус ухмыльнулся.
– Так и знал, что скучно с тобой не будет. Возможно, – он поднял руку, – только возможно, что у меня есть такой на примете. Но! – он сделал многозначительную паузу. – Я отведу тебя к нему только тогда, когда ты всё расскажешь, Маккой.
Я просительно уставилась на Элли.
Но девушка в этот раз изобразила типично вампирскую реакцию – «мне всё равно, каким бы милым существом ты ни была и что бы ни хотела – меня не прошибешь».
Не очень хотелось показывать, что я сомневаюсь в действиях отца и в необходимости смены микстуры. Но что-то внутри меня было категорически против принимать новое зелье.
– Я хочу проверить свое лекарство.
В их глазах читались жалость и реальное сомнение в моей адекватности.
– Понимаете, отец решил изменить формулу. И меня это беспокоит. Предыдущая неплохо справлялась.
– Да не очень-то и справлялась, – Маркус скептически скосил на меня взгляд. – Вон как оголодало на парня набросилась.
– Вообще-то я своим поступком спасла твой зад! Я не знаю, чем бы аукнулось твои «чухоблох» и «выпердок».
Он поморщился.
– Toucher*– произнесла Элизабет. – Она права, Марик. Приступ Алекс случился очень вовремя! Я не знаю, как могли эти двое отреагировать на твое оскорбление. Ведь сто раз тебе говорила, держи себя в руках при высшей знати! Им бы всё на дуэлях да поединках решать. А там уж ты, если не от рук одного, то от клыков другого точно бы долго очухивался!
– Я разнервничался, – проворчал он. – Но та магичка пыталась выехать за счет Алекс! Изначально я хотел приструнить только её. А потом меня понесло.
– Ну, ты можешь меня отблагодарить, – вкрадчиво произнесла я.
– Ла-адно, – решился парень. – Поедем завтра. Мой алхимик – нелегал, проворачивает делишки под вывеской парфюмера. Духи у него, кстати, тоже очень даже.
***
Мы стояли на пороге парфюмерной лавки. Если бы я сунулась в этот квартал одна, то ни за что не отгадала бы, что это именно она. Вывеска была написана какими-то символами и для меня была сущей абракадаброй.
– Нам обязательно нужно туда идти, ты уверена?
– Если не хочешь, можешь подождать в кэбе вместе с Маркусом.
Мы синхронно развернулись в сторону возницы и беседовавшего с ним парня. К сожалению, никто из нас не обладал достаточными средствами, чтоб обзавестись парокаром. Приходилось пользоваться общественным транспортом.
– О, нет. Это еще хуже. Посмотри на него, – она кивнула в сторону горностая. – Как глаза горят. Они общаются на одном языке. Попадая в такие места, он становится самим собой. Как бы он ни отнекивался – он дышит городом. Факультет оперативно-розыскной деятельности – его единственный шанс. Околачиваться в подворотнях под прикрытием, разговаривать на своем языке, одновременно зарабатывая хорошие деньги честным путем, продвигаясь по карьерной лестнице, давая будущее своей семье. Это с виду он беспечный и недальновидный… Не хочу ему мешать. Моё присутствие всё равно заставит его подбирать слова и быть более внимательным. К тому же я никуда не должна отпускать тебя одну. Без меня ты непременно попадёшь в какую-нибудь историю.
Я неожиданно для самой себя рассмеялась слишком громко и весело. Что ж, в последнее время меня можно смело называть мисс «жди беды».
Мы вошли в магазин.
– Я думаю, – похлопывая её по руке, ответила, – дело не в том, что ты боишься, что я попаду в историю, Элли. Просто ты не хочешь пропустить зрелище, если действительно что-то случится.
Элизабет угрюмо ответила:
– К счастью, в парфюмерной лавке приключений не встретишь.
Сзади раздалось вежливое хихиканье, заставляя нас обернуться. Пожилой господин в микроскопических гогглах стоял за длинным деревянным прилавком, покрытым многочисленными царапинами. Его жиденькие чёрные волосы были смазаны каким-то гелем, прилизаны плотно к голове, волосок к волоску. Узкие раскосые глаза и жёлтая кожа выдавали жителя востока.
– Вы так уверены в этом, мисс? – спросил он с улыбкой. – Некоторые верят, что духи – это волшебство в чистом виде. Аромат способен выразить самую суть вещей и людей, пробудить чувства, вызвать сладчайшие воспоминания или же, наоборот, поднять из недр подсознания все самые страшные тайны и секреты.
Элли эхом отозвалась:
– Страшные? Это мы любим, – говоря «мы», она явно подразумевала себя и излюбленные эмоции для представителей её крыла.
Азиат вышел из-за прилавка, приглашая рукой пройти вглубь магазина.
Пока вампирша нерешительно перебирала выставленные перед ней образцы ароматов, я принялась бродить среди полок. Здесь были флакончики с женскими и мужскими духами, шампуни, баночки с кремом, мылом, разнообразной цветовой гаммой помад, румян и туши для ресниц – всё, чтобы можно было заботиться о красоте. Привлекали внимание масла и эссенции для ванн в хрустальных бутылочках, жестянки с мазями из трав, разнообразные крошечные коробочки.
На нижних полках размещались ароматизированные свечи и чернила, соли, благоухающие гвоздичным маслом, корзиночки с сухими цветочными лепестками и горшочки с бальзамами.
Азиат забегал своими маленькими глазками, видя, что я пробегаюсь по содержимому полок, буквально что-то вынюхивая.
А мне всего на секунду показалось, что я услышала запах Нейтона: хвои и морозных ягод.
Алхимик проводил меня взглядом и задумчиво пробормотал, словно разговаривал сам с собой:
– Интересно, почему многие люди имеют свой уникальный запах?
Я невозмутимо спросила:
– Имеете в виду, выбирают духи с уникальным ароматом?
– Нет, у них кожа сама по себе пахнет. Вот ваша подруга, к примеру, сейчас пахнет мёдом, – и он кивнул в сторону Элли. – Во время трансформации, конечно, этот запах неминуемо теряется.
Я уставилась на него с некоторым удивлением. А он вкрадчиво продолжал:
– У каждого есть свой запах. У одних кожа пахнет, как горький миндаль или фиалка, а у других… другие пахнут сливой, или пальмовым маслом, или свежим сеном.
– Или морозной ягодой… – задумчиво подхватила я.
Он взглянул на меня с одобрительной улыбкой:
– Именно так! Поэтому найти похожий запах в аромате практически невозможно… это уже алхимия, не парфюмерия.
Хозяин лавки снял гогглы и принялся тщательно их протирать, скрывая за этим жестом некоторое замешательство.
– Вы знаете, – обратился ко мне, – вы очень интересный экземпляр. Вампиры и оборотни могут чуять запахи Двуликих и людей. Обострённое обоняние дает им их вторая ипостась. Но вы… я не чувствую в вас двуликости, неужели такое возможно? Неужели вы и в самом деле способны почувствовать индивидуальный запах человека? Никогда не слыхивал, чтоб человек мог.
Я не понимала его замешательства и чему он так удивлялся. Я лишь сделала предположение. Он сам затеял этот разговор, и мне казалось, специально, чтоб выведать скрытые цели нашего визита. Так сказать, прощупывал почву. Решила не терять времени даром и не поддаваться на его непонятные разговоры.
Из расшитой вышивкой сумочки извлекла пузырёк, протягивая ему.
– Микстура имеет первоочерёдную важность для меня, – обратилась к алхимику, – но формулу недавно изменили. И я не знаю, какие использованы ингредиенты. Не могли бы вы помочь разобрать эту смесь на составляющие?
Он взял бутылочку, аккуратно открыл, принюхиваясь. И тотчас отшатнулся, его глаза расширились от ужаса.
– Могу я спросить, мисс, где вы раздобыли этот состав?
Мне не понравилась его реакция.
– Это не имеет отношения к делу, – постаралась говорить как можно увереннее. Хотелось засыпать его вопросами, так как он явно не мог справиться с выражением какого-то благоговейного ужаса на лице. – Мне рекомендовали вас как человека, умеющего хранить секреты и знающего толк в приватных заказах!
На его эмоции тут же подтянулась Элли.
– Что у вас происходит? – промурлыкала она, стараясь встать как можно ближе к азиату.
– Н-нет, ничего, – он поспешно нацепил очки, приходя в себя и отходя от вампира подальше – Скажите, мисс, что вы обычно делали с этой настойкой?
Я колебалась. Стоило ли ему это рассказывать? Хотя в самом вопросе, как и в ответе не было ничего предосудительного.
– Я ее принимаю два раза в неделю.
– Пустые небеса! – прошептал он. – И… как давно?
– Да что такое?! – не выдержала и спросила слишком громко. – Давно, с пятнадцати лет.
Из-под прилавка он достал белый платочек и быстро промокнул выступившую на лбу испарину.
– Так вы возьметесь за дело? – совсем не тактично поторопила с ответом.
– Да, – он поспешно кивнул, – только погодите минуту.
Алхимик скользнул в подсобку и быстро вернулся. Он принес маленький хрустальный пузырёк с бледной, слегка светящейся жидкостью.
– Что вы делаете? – спросила, когда он достал еще один платок и вылил несколько душистых капель на льняную ткань.
– Прислушайтесь ко мне, мисс! Это очень важно! И поверьте, я не желаю вам зла. Взамен вашей микстуры я дам вам это, – и он протянул платок мне.
Мы с Элли мрачно уставились на него с немым вопросом.
– Никогда не нужно вдыхать аромат прямо из флакона, – по-своему расценил наше молчание азиат. – Лучше сначала дождаться, пока улетучится спирт, тогда на ткани останется чистый запах.
И он поднёс ко мне платок. Меня спасла Элизабет, первой уткнувшись носиком прямо в его середину, глубоко вдохнула и, отстранившись, изрекла: – Ничего особенного.
Я опасливо потянулась следом, всё же Элли была вампиром с автоматическим пропуском в вечную жизнь. Но сделав неуверенный вдох, я с удивлением уставилась на алхимика.
– Скажите, мисс, какие запахи вы можете различить в этой настойке?
