Текст книги "Всё было совсем не так"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

Часть 4. Глава 14. Всё сложно

По всей видимости, пока клон с Цунаде и Хаширамой шли до особняка, слухи о пробуждении Саске каким–то образом расползлись по Конохе. Я или Итачи точно не звонили ребятам, не до этого было. Но, когда нас со старшим Учиха двое медицинских светил выставили из комнаты «пациента», в гости заявились Сакура, Сай, Суйгетцу, Карин и Джуго.

– Ну, как он там? – смущённо толпясь на пороге, спросили ребята, точнее, вопросы задавала Карин, а остальные только кивали.

– Пока осматривают, – я пожал плечами. – Но сейчас Саске, как Сай в не лучшие свои годы. У него снова проблемы с выражением эмоций, так что не напрягайте его по этому поводу.

– Саске лишился эмоций? Опять?! – тихо воскликнул Сай. Итачи грозно посмотрел на меня.

– Наруто, – его голос прозвучал почти нежно. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Ребята, зайдите пока чай попейте, ну вы знаете, там Мито–сан хозяйничает, – кивнул я гостям в сторону столовой, те дипломатично удалились, не желая попадаться под горячую руку Итачи.

– Не злись, – я посмотрел на старшего брата Саске, который буравил меня взглядом стоя со скрещенными на груди руками. – Саске же говорил тебе, что цукиёми для детского организма даром не проходит.

Итачи дёрнулся, как от боли, но я продолжил:

– Первые года два, лет до девяти, он вообще не мог… испытывать эмоций. Или у него плохо получалось их показывать, не знаю. Но его лицо было таким же безразличным, как и теперь. В тот день, когда мы с Саске подружились, он попросил меня научить его улыбаться, – вспомнил я. – Постепенно он стал улыбаться, смеяться, шутить, но иногда… Знаешь иногда мне казалось, что я просто слишком хорошо научил его.

Я покачал головой.

– Со мной Саске всегда был собой, а вот с другими…

– Знаешь, Наруто, – голос Итачи дрогнул. – Может быть, тебе и не казалось… Есть такая штука самогендзютцу.

– Самогендзюцу? – переспросил я, не понимая, к чему он клонит.

– Да, – кивнул Итачи. – Некоторые шиноби могут накладывать гендзюцу сами на себя. Ставить ментальные закладки, как надо действовать в той или иной ситуации. Что–то вроде программы актёрской игры. Тебя смешат и ты смеёшься. Или наоборот, тебя злят, а ты остаешься спокойным. Или враг хочет напугать тебя, а ты радуешься…

– Я понял, о чём ты, – кивнул я. – Так ты думаешь, что Саске…

– Да. Он честно об этом говорил, но я не понял сначала, пока ты не сказал про улыбку, – кивнул Итачи.

– То есть ты хочешь сказать, что с самого детства Саске не испытывал эмоций? И все его чувства были лишь самогендзюцу?! – воскликнул я не веря.

– Совсем не испытывать чувств не получается, – мотнул головой Итачи. – Когда мы… В общем, когда мы менялись глазами, то он сказал мне, что уничтожил ненависть ко мне, которая мешала ему, но вместе с ней пропали и многие другие чувства, он реагировал только на что–то действительно сильное, типа любви… А чтобы хоть что–то чувствовать он использовал систему самогендзюцу.

– Он просто хотел хоть что–то чувствовать, – прошептал я, вспоминая безучастное детское лицо Саске и то, как я старался хоть чем–то его развлечь, развеселить или порадовать. – А сейчас?

– Думаю, что из–за запечатывания десятихвостого у него просто могли сгореть все ментальные закладки на самогендзюцу, – подумав, ответил Итачи.

– Вот так вот живёшь с человеком и вообще потом оказывается, что ты его почти и не знаешь, – пробормотал я, думая о том, что Саске, наверное, тоже обо мне и моих «проблемах» вряд ли догадывается. К тому же у него явно выше крыши своих трудностей…

Через полчаса нас позвал Хаширама, который вместе с Цунаде закончил осмотр. Наши правящие светила от медицины сказали, что физически Саске здоров, но есть некоторые проблемы, поэтому они зайдут к нему ещё и завтра, не прибавив этим ни мне, ни Итачи оптимизма. Тем более, что выглядели оба несколько подавленными и задумчивыми.

В комнату Саске мы вошли всей толпой. Он лежал на кровати, на животе у него разлеглась Ева, которую мой друг почёсывал за ушком.

– Привет, Саске, – чуть ли не хором поздоровался народ.

– Привет, – Саске безразлично оглядел компанию и махнул рукой. – Ну, рассказывайте, как ваше ничего?

– О, а это та самая биджу, о которой все говорили? – удивлённо спросил Суйгетцу, показывая пальцем в Еву.

Лисица фыркнула:

– Тебе не говорили, что показывать пальцем некультурно!? Укушу вот, будешь знать, как пальцами тыкать в прекрасную меня!

– Извини его, пожалуйста, Ева, да? – просительно сказала Карин. – Мой парень иногда ведёт себя совершенно безобразно.

– М… – Ева оценивающим взглядом прошлась по Суйгетцу. – А он ничего так. И этот торчащий клычок довольно миленький…

Саске отчего–то закашлялся.

– Так вы встречаетесь? – спросил он.

– Ага! – выпалила Карин. – Во время войны я поняла, что жизнь так коротка и ты был во многом прав, Саске, надо жить сегодняшним днём и…

– Да–да, попробуй, откажи этой женщине, когда она припёрла тебя к стенке и пообещала убить в случае, если мой ответ ей не понравится … – перебив подружку, пробурчал Суйгетцу, деланно вздыхая.

– Молодцы, я в вас верил! – изобразил слабую улыбку Саске.

– Нам даже дом выдали, как молодой паре, в новом квартале, который построили рядом с твоим будущим приютом… – сказала Карин, – мы будем недалеко жить от квартала Учиха.

– Рядом с приютом? – удивился я. – С каким ещё приютом? Я что–то пропустил?

– Саске, при планировке Конохи, на своих землях, где разрушились дома, разместил большой детский приют, его уже начали строить, – пояснила мне Сакура. – Думала, ты знаешь…

– Это правда, отото? – спросил Итачи, кажется, не для меня одного это стало новостью.

– Да, я вроде бы говорил, – пробормотал Саске. – Хотя я про это стольким говорил, что мог забыть сказать вам. Я решил открыть сиротский приют в Конохе, а то постоянно войны какие–то, да и шиноби много гибнет на заданиях. Не хочу, чтобы дети оставались одни, как мы с Наруто. Сначала думал закупать земли, но после разрушения Конохи свободного места образовалось много… так что…

Ага и этот человек час назад втирал нам, что всё делал только ради риннегана… Ох, Саске, Саске. Мы с Итачи переглянулись, по–видимому, подумав об одном и том же.

– Как Неджи? – спросил Саске, видимо, чтобы перевести тему.

– С ним всё в порядке, – ответила Сакура. – Немного подлечили и он, не так давно вместе с нами вернулся в Коноху. О, кстати, тот блондин, ну помнишь, – Сакура смутилась. – Он ещё был в «Акацуки», тот, что Гаару–куна похитил…

– Дейдара? Что с ним? – поднял бровь Саске.

– Его забрали в Скрытый Камень и хотят посадить в тюрьму.

– Ты его спас, Саске? – снова удивился Итачи.

– Да, – кивнул мой друг. – Он вообще–то хороший. Его можно поставить на путь истинный. Просто он очень молод и импульсивен.

– С последним не могу не согласиться, – хмыкнул старший Учиха, но больше ничего не добавил.

– Просто его энергию надо в мирное русло направить, – махнул рукой Саске. А потом внимательно посмотрел на меня. – Ну, а у тебя, чудо ты моё, как дела с Хинатой?

Я сглотнул. Дела с Хинатой пока были никак, так как она только позавчера вернулась в Коноху, как и большинство шиноби Листа. Да и Саске оставлять, решая свои дела, мне не хотелось, ну не клона же посылать объясняться с девушкой?! К тому же я до сих пор ничего не решил. Нет, с одной стороны мне хотелось, она хорошая девушка, даже очень. Но с другой меня весьма напрягало то, что, быть может, через месяц или два, или сколько там мне дадут «кукловоды» я покину эту жизнь, и всё начнётся заново.

Как–то совсем не радужная перспектива в этом свете мутить с Хинатой. Если её жизнь в отличие от моей продолжиться, то это повод расстраиваться ей, да и мне в следующей жизни будет неспокойно. Держать чувства в узде сложно, но, наверное, гораздо хуже приходится моему другу, который чувств лишен.

– Ну… Я… Мы… Как бы… – Саске заинтересованно приподнялся на мои попытки что–то объяснить и я понял, что не хочу расстраивать своего друга. Глубоко вздохнув, я пробормотал, делая вид, что смущаюсь присутствующих. – Мы поговорили, я… она… понимаешь, она в обморок упала, так что я не знаю… – промямлил я.

– Но ты ей признался? – уточнил Саске, пытливо смотря на меня.

– Ну да, вроде как… – врать было неприятно, но Саске так искренне улыбнулся и, откинувшись обратно на подушку, сказал.

– Хорошо. Я в тебя верил, Наруто.

Чёрт! Так стыдно мне давно не было. Тем более, что все остальные внимательно так на меня посмотрели, но промолчали, справедливо полагая, что мы с Хинатой могли и шифроваться.

– Пусть это останется пока между нами, – делая вид, что смущаюсь, попросил я друзей, те закивали. А то не хватало ещё, чтобы про это «признание» узнала сама Хината. Как мне потом ей в глаза смотреть… Теперь, после того, как Саске очнулся, мы можем, и правда, поговорить, вот только… всё сложно. Слишком сложно.

Маска Саске постоянно давала трещины. Он старался поддерживать дружелюбную улыбку, но лично мне было заметны его старания, так что мы с Итачи мягко выпроводили гостей, после обсуждения ещё нескольких тем и болтовни.

– Отдыхай, Саске, – сказал Итачи. – Тебе нужно поспать.

– Ладно, – вяло кивнул младший Учиха. – Всё равно надо разобраться кое с чем…

Мы оставили его одного и, не сговариваясь, пошли на веранду.

– Чаю? – спросил Итачи. Я кивнул, раздумывая, что же сказать Хьюга Хинате.

* * *

В новый квартал Хьюга я шёл очень медленно, силясь продумать наш разговор с девушкой, которая призналась мне в любви на глазах всей Конохи. С девушкой, что сражалась со мной бок о бок во время войны, которая поддержала меня…

И не знал, что ей сказать.

Некстати вспомнилось, что её любит Неджи. Теперь он жив и будет страдать из–за того, что я заберу у него его любовь. И ещё неизвестно, сколько времени у меня есть… И стоит ли этого её разбитое сердце, когда я уйду или умру, не знаю, что именно происходит в момент моего перерождения, эти дни я вообще очень плохо помню или они просто забываются, перечерченные более яркими событиями? И зачем я соврал Саске? Хотя если бы не соврал он бы всё равно, думаю, заставил бы меня это сделать… Почему всегда так сложно? Почему существуют тысячи «но»?

В конце концов, вспомнил совет Гамакичи и, отклонившись от первоначального маршрута, я забрался на гору Хокаге, достал свиток и кисть с чернилами, намереваясь написать если и не послание к ней, то хотя бы накидать план предстоящего разговора.

– Наруто? – не успел я собраться с мыслями, как меня окликнул знакомый голос. Я обернулся, чтобы увидеть человека, о котором думал буквально пару минут назад.

– Привет, Неджи. Рад видеть тебя в добром здравии, – улыбнулся я, чувствуя странную тоску исходящую от него.

– Да… я пришёл… – Хьюга отчего–то смутился и отряхнул несуществующую пыль со своих белых клановых одежд.

– Хотел посмотреть на деревню? – предположил я.

– Да… Наверное, – он помолчал, а затем сел рядом со мной. – Я…

Я молчал, внимательно смотря в его лицо, которое было совсем другим. Хьюга Неджи, которого я знал, был спокойным и хладнокровным, а тут – несколько потерявшийся парень.

– Что–то не так, Неджи? – тихо спросил я.

– Я умер, Наруто, – прошептал он, после минутной паузы и игры в «гляделки». – Я попрощался со всеми, я… был готов, понимаешь… Это так странно. Остаться в живых, когда приготовился к смерти, когда чувствовал, что жизнь уходит от тебя. А сейчас, я словно… утратил чувство реальности. Я вроде бы есть, но меня будто нет… Даже не знаю, как описать это…

– Думаю, что понимаю тебя, – криво улыбнулся я. – Герой выполнил свою миссию. Дело всей своей жизни и что дальше? Что ему делать дальше?

– Да… наверное, – положил подбородок на колени Хьюга.

– Ты должен был умереть, но ты выжил, – продолжил я. – А значит, тебе надо найти себе новое занятие. Новое дело, чтобы чувствовать себя живым и реальным, подтверждать факт своего существования.

Я улыбнулся, посмотрев на деревню внизу.

– Наверное, это пройдёт, и это всё из–за войны. Нам повезло, что она быстро кончилась. И так мало жертв. Если, например, погиб весь твой клан, было бы много хуже.

Неджи передёрнуло.

– Прости, я наверное тебе мешаю… вывалил на тебя свои проблемы.

– Ну… в данный момент я размышляю над тем, что сказать твоей сестре, – признался я.

– Моей сестре? – удивился Неджи. – Ты о Хинате?

– Да, война закончилась, вроде бы опасности мирового масштаба миновали и пора разобраться с проблемами личного толка, – хмыкнул я, ехидничая над самим собой. Герой войны, блин, пятьсот лет в сумме прожитых жизней, а веду себя, как малолетний пацан…

– Проблемами? Хината для тебя проблема? – немного напрягся Неджи.

– Ты говорил, что любишь её, – резко сменил тему я. Неджи зарумянился и уткнулся лицом в колени, закрывшись от меня ширмой своих длинных волос.

– Да… – глухо ответил он.

– И всё ещё любишь? – уточнил я.

– Да, – совсем тихо ответил Хьюга.

– А я… не знаю, – честно ответил я.

Неджи оторвался от своих ног и возмущённо посмотрел на меня.

– Как её можно не любить!?

– Ну… она мне нравится, – потёр затылок я. – Хината хорошая, добрая, красивая, сильная. Пожалуй, я отношусь к ней, как к верному и надежному другу, как к сестре. Но любовь… Всё сложно… Не хочу делать её несчастной, я слишком уважаю её…

– Ты любишь кого–то другого? – удивлённо спросил Неджи, посмотрев мне в глаза.

– Ммм. Нет, никого, – помотал головой я. – Но я пообещал Саске, что объяснюсь с ней… Точнее, наврал, что уже объяснился…

– Саске очнулся?! – спросил Неджи, заволновавшись.

– Ага, сегодня утром. Но он ещё… В общем пока к нему нельзя, может через пару дней…

– Ясно, – кивнул Неджи, закусив губу.

– Хочешь его поблагодарить за твоё спасение? – спросил я.

– Я… Да… и узнать кое–что, – нахмурившись, кивнул Неджи. – Так что насчет Хинаты?

– Вот, – я кивнул на чистый свиток, – хочу что–нибудь ей написать, но пока не знаю что и как…

– Начни с ней встречаться, – вздохнув, сказал Хьюга. – Пусть ты не любишь её в полной мере, но она заслужила немного тепла и любви. Я буду счастлив, если моя кузина будет счастлива. Просто подойди и предложи. Может быть, ты полюбишь её, когда узнаешь поближе…

– Спасибо за совет, Неджи, – поблагодарил я. – Можно и мне тоже дать тебе совет?

Он удивлёно посмотрел на меня.

– Да. Давай.

– В общем, что бы тебе не ответил Саске, не принимай это слишком близко к сердцу.

Я, улыбнувшись, встал, похлопал чуть зависшего парня по плечу и направился в квартал Хьюга.

Жди меня, Хината…

Часть 4. Глава 15. Надежды

Вопреки моим ожиданиям в обморок Хината не упала. Только, чуть покраснев, переспросила:

– Н-наруто… Что, прости?

– Давай встречаться! – послушно повторил я, и зачем–то пояснил. – Вдвоём. Ты и я. Как пара.

– Но… почему? Почему ты предлагаешь мне это… сейчас? – она чуть закусила губу, и странно на меня смотрела.

Что–то я вообще не догоняю. Или не зависимо от прожитых лет и жизней я так и не могу понять девчонок? Хотя, пока я «созрел», прошло почти два месяца. Может, я уже опоздал со своими предложениями? Или она обиделась, что я никак не отреагировал на её признание, хотя про него узнал вообще случайно от своего друга, как–то не до этого было, когда тебя, грубо говоря, вместо игольницы используют, разрушая деревню попутно.

– Ну… Просто та миссия, и война, как–то всё не получалось поговорить с тобой, Хината. Прости, что не сказал этого раньше. Я пойму, если ты откажешься… – пробубнил я.

– Я понимаю… – она опустила глаза и сжала кулачки.

– Может, сходим куда–нибудь? – предпринял ещё одну попытку я, уже усомнившись в том, что признание в любви при всей Конохе вообще было. Хотя, чего я ожидал? Что она мне на шею кинется? Всё–таки клан Хьюга, воспитание, сдержанность. Может, она уже сто раз пожалела о том, что сказала мне, а точнее, всей деревне о своих якобы чувствах. Возможно, она их, наоборот, переосмыслила, во время войны…

– Скажи честно, ты говорил с Неджи? – неожиданно прервала мои мысли Хината, снова странно посмотрев на меня.

– Да… я встретил его недавно, мы поболтали о том, о сём, – ответил я, искренне недоумевая.

– Это он предложил тебе встречаться со мной? – помолчав, напрямик спросила она, глядя прямо в глаза.

– Ну… Э… – отрицать это было глупо, но, с другой стороны, поставленный вопрос звучал как–то неправильно, словно подразумевая что–то о чём я совсем не догадываюсь, поэтому я воздержался от прямого ответа и спросил сам: – Что–то не так, Хината? Почему ты об этом спрашиваешь?

– Мой отец… – она закусила губу и очень тихо, опустив голову, и, спрятавшись за тёмную чёлку, произнесла: – Мой отец попросил Неджи–куна поговорить с тобой, чтобы убедить тебя ответить на мои чувства. Но я… Это не должно быть так… Ты бесклановый сирота, поэтому можешь войти в нашу общину на правах регента будущей главы клана. Если… женишься на мне… У тебя нет додзюцу, которые бы конфликтовали с бьякуганом… Ты – герой четвёртой войны, и, возможно, именно ты станешь следующим Хокаге, после Цунаде–сама. Поэтому… Это всё, безусловно, нравится главе… отцу… и старейшинам. Но… Я не хочу… Не хочу, чтобы ты жалел меня, мне не нужна твоя жалость, Наруто. Не нужно встречаться со мной, потому что тебе неудобно, или на тебя надавили Неджи–кун или Хиаши–сан. Когда я сказала, что люблю тебя… – она, наконец, подняла свои полупрозрачные глаза и посмотрела прямо. – Когда я это говорила, то осознавала, что ты не чувствуешь того же самого ко мне. И мне хватает этого чувства, оно самодостаточно. Я будущая глава клана Хьюга и я… лучше сохраню чувство к тебе неразделённым, чем буду обузой для тебя. Войти в наш клан, это не самая завидная участь на самом деле.

Да, она, конечно, права. Если рассматривать ситуацию в целом и на пару лет вперёд, то в качестве жены Хината была бы с одной стороны идеальна: красивая, умная, смелая, будущая глава Хьюга, то есть, у меня появится поддержка могущественного и самого многочисленного в Конохе клана. Как и некоторые минусы… Как, например, моё «бесправие» в качестве мужа главы клана, наши дети, все, кроме первенца, получат подавляющую метку, которую так ненавидит Неджи. И собственно это всё, кроме того, что я могу просто исчезнуть через несколько месяцев после своего семнадцатилетия… Если вообще до него доживу, всё–таки в этой жизни получилось, что война началась немного раньше. В прошлые разы, основной бой пришёлся на конец июня, а сейчас только–только началась весна, начало марта… До моего семнадцатилетия семь с лишним месяцев…

Я тихо засмеялся и потёр шею.

– Да, наверное, ты права… Но я пока не загадывал настолько далеко, чтобы вступать в твой клан Хьюга и обзаводиться с тобой детьми. И даже не знаю, как имеющееся у меня теперь додзюцу будет влиять на бьякуган. Ты мне нравишься, Хината. Пока просто нравишься… И я хотел бы узнать тебя получше, чтобы определиться в своих чувствах к тебе. Не скрою, что я говорил с Неджи, и поделился с ним своими сомнениями насчёт того, стоит ли… В общем, он действительно сказал, что нам надо начать встречаться, чтобы разобраться в чувствах. Но я не смог бы жениться на тебе из жалости, уж прости. Я не настолько… Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Хината. К тому же, узнав меня поближе, возможно ты сама разочаруешься во мне, как знать, что за образ ты любишь… Не думай, что моё… предложение, это что–то вроде помолвки или намерения взять тебя замуж. Скажем, это желание просто чуть больше общаться и узнать друг друга ближе. Как–то так.

– Наруто… – Хината стремительно покраснела. – Я… поняла. Я согласна… узнать тебя поближе.

– Я рад этому, – ободряюще улыбнулся я своей теперь уже девушке. – Знаешь, на самом деле я не слышал твоего признания, мне рассказал о нём Саске.

– Да? – и без того большие глаза Хинаты стали просто огромными.

Я тихо усмехнулся.

– Ага. Прости, конечно, но я был несколько не в форме, в тот… момент. А ты не очень–то громко разговариваешь. Так что считай, что ты ничего не говорила и это не стоит между нами, можно так сказать.

– Я не беру своих слов обратно… – тихо, но твёрдо сказала Хината.

Я хихикнул.

– Ты просто разобрала меня на цитаты. Это же мои слова, да?

Она кивнула, её скулы залил румянец.

– Вот этого я и боюсь, Хината, – вздохнул я. – Может быть те чувства, что ты испытываешь… Ты просто идеализируешь меня, а я не такой уж и идеальный. Меня это несколько, знаешь, напрягает. Давай, пока ты не будешь делать поспешных признаний, а узнаешь меня и сделаешь вывод, хорошо? Подождём с откровениями до… моего дня рождения, – я отвёл глаза.

Хината кивнула.

– Я, пожалуй, пойду. Можно встретиться завтра, если ты не против. Сходим куда–нибудь.

– Да. Можно.

– Тогда до завтра, Хината, – улыбнулся я и покинул тенистую беседку главного особняка в новом квартале, который отстроили для Хьюга.

* * *

– Что с тобой случилось? – я встретил весьма потрёпанного Саске возле входа в квартал Учиха, когда вернулся с очередного «познавательного свидания» с Хинатой.

Последние две недели, после того, как он очнулся, Саске никуда не ходил, предпочитая медитировать в саду, в котором расцвели деревья сакуры, единственные уцелевшие после погрома, учинённого Нагато. К моему другу медленно возвращались эмоции, но что–то мне «подсказывало», что это снова было всего лишь самогендзюцу. Я часто скрытно наблюдал за Саске с помощью мини–клонов и видел, как он долго подбирал выражение лица, смотрясь в зеркало, думая, что его никто не видит.

Итачи лишь вздыхал, глядя на «радостного» брата, это было одно из первых лиц, что изобразил Саске. Улыбка и довольство, а в глубине глаз печаль и тоска. К нам каждый день заглядывал Хаширама, и бабулька Цунаде тоже через день появлялась, они пытались вылечить моего друга, как–то помочь ему, но пока безуспешно. Чувствительность его левой руки и ног всё ещё оставляла желать лучшего, хотя Саске это и пытался скрыть от нас. К тому же выяснилось, что он не может выделять чакру и использовать ниндзюцу и гензютцу, даже шаринган активировать у Саске, который с семи лет ходил уже со своим клановым додзюцу, не получалось. Как объяснил мне мой друг, его чакра стала настолько концентрированной и плотной, что он не мог отделить нужное количество, для каких–либо техник, даже самых простых, и боялся, что вместе с активацией своего шарингана, например, засосёт весь мир в Камуи. Первые несколько дней Саске вообще даже старался резких движений не делать, говоря, что боится «расплескать и взорваться». Но была и «хорошая новость» чакру внутри организма Саске использовать мог, например для того же своего самогендзюцу или ускорения и усиления в тайдзюцу.

И вот сегодня, судя по его весьма потрёпанному виду, он нашёл себе партнёра по спаррингу. Даже обидно стало, мог бы и меня попросить.

– Как обычно, – ответил на мой вопрос Саске. – Со мной случился я сам.

Он пожал плечами, но тут же шикнул и лицо его приобрело мученический вид.

– Тут Ли неподалёку тренировался и я предложил ему спарринг. Как выяснилось, зря.

Он задрал свою футболку и я увидел огромный синяк на левой стороне.

– Чёрт, кажется, у меня пара рёбер треснула, – выдавил Саске, рассматривая боевую рану. – Наверное, стоило сразу в больницу пойти.

У меня просто не было слов… цензурных, чтобы выразить своё негодование его безответственностью, поэтому я молчал, укоризненно сверля Саске взглядом, хотя он как всегда сделал вид, что всё хорошо и нормально и так и должно быть.

Ну, блин, нашёл кого просить о спарринге! Что за дурацкая привычка сразу бросаться в омут с головой?! Почему бы сначала не потренироваться в щадящем режиме со мной или Итачи, нет, надо сразу найти маньяка в зелёном костюме!

Только я открыл было рот, чтобы высказать сформировавшуюся мысль без матов, как меня прервал Хаширама:

– Кажется, я вовремя, – сказал Первый Хокаге, появившийся за спиной Саске.

Я выдохнул, ссориться при дедуле бабули не хотелось, к тому же Саске был практически моментально исцелён, по крайне мере от синяков.

После лечения мы за пару минут вместе дошли до особняка.

Хаширама помялся и, покосившись на меня, спросил моего пришедшего в относительную норму друга:

– Саске–кун, не мог бы ты прервать технику Эдо Тенсей?

– Хорошо, – кивнул Саске. – Если Вы закончили все свои дела…

Хаширама, кажется, не ожидал согласия, его лицо приобрело удивлённое выражение, и он, как мне показалось, даже возмущённо воскликнул:

– Что? Даже не будешь возражать? До этого все, кому я это сказал о своём желании уйти, тут же начинали меня отговаривать.

– Просто я хорошо понимаю, каково это – не принадлежать миру, в котором живёшь, – посмотрев в глаза Первому Хокаге тихо сказал мой друг. – Десять лет назад я умер, но каким–то образом остался здесь, собрал себя из осколков и притворился живым. Я много раз неосознанно пытался покончить жизнь самоубийством, но Наруто, – он коротко посмотрел на меня, – меня всегда вытаскивал. Так что я не вижу ничего странного в Вашем желании уйти.

От этих слов по мне затоптались ледяные мурашки размером со слона. Я просто был морально раздавлен. Больно было даже просто смотреть на моего друга.

Пауза затянулась, я не мог даже вдохнуть, так мне было страшно и горько. Сквозь сжатые зубы я втянул воздух, задышал и расслабил кулаки, вытаскивая короткие ногти, впившиеся в ладони.

Наконец, Хаширама сказал охрипшим голосом:

– Саске–кун, ты ещё сильнее, чем я думал. Ты поразительный человек.

Он скривился, словно ел что–то кислое.

– Что–то в последнее время мне слишком часто это говорят… Но на самом деле, я совсем не сильный. У меня слабая воля, и я всегда слишком быстро сдаюсь. А если не сдаюсь, то это всего лишь значит, что я знаю – в конце всё будет хорошо. Но, наверное, основная причина, почему я жив, в том, что этот мир нравится мне куда больше Чистого, – хмыкнул Саске. – Кстати, Вы не могли бы мне о нём рассказать?

Я почти умоляюще взглянул на задумавшегося Хашираму.

– Извини, но ничем не могу помочь, – тот развёл руками. – Всё что я помню о том мире – это тёплый золотой свет. И насколько я знаю, никто из воскрешённых тоже не сможет рассказать больше.

– Жаль, – Саске вздохнул, я вздохнул вместе с ним, но с облегчением. А то знаю я его, сказал бы Первый, что там все классно и ничего делать не надо и этот жук…

– Тогда я могу начать? – видимо увлёкшись, Саске забыл о своём состоянии и спокойно сложил несколько печатей, а я, поглощённый своими невесёлыми мыслями, не успел его остановить.

Лицо Саске стало испуганно–удивлённым и застыло с какой–то детской обидой. Он зажал губы рукой и подбежал к окну, свесивишь оттуда. Из его рта полилась чёрная жижа. Мне сразу вспомнилась та чакра, которая лилась из моего живота, когда при битве с Пейном открылась моя печать, удерживающая Кураму. Сердце заколотилось как бешеное, тогда мне помог отец, и я судорожно перебирал в уме печати фуин, чтобы помочь другу, но к счастью, он справился сам. Спустя секунду чакра из его рта прекратила течь, а Хаширама выглянул в окно, рассматривая ущерб. Думаю, подобная концентрация проплавила землю, если учитывать что чем плотнее чакра, тем она ядовитее и опасней, в данном варианте эффект будет тот же, что и от концентрированной кислоты, хорошо ещё, что на носителя собственная чакра так не действует, а то бы она обожгла Саске все внутренности.

Я выдохнул, тихо садясь на кресло. За прошедший час Саске из меня всю душу вытряс, у меня скоро нервный тик будет, хорошо ещё, что Итачи дома нет, а то бы он совсем испереживался, и так как на иголках постоянно, успокаивающие чаи вёдрами пьёт.

– Что это? – спросил Хаширама, с интересом продолжая разглядывать следы извержения чакры за окном.

Саске плюхнулся в кресло рядом со мной и устало выдохнул.

– Всё никак не привыкну к своему недугу. Моя чакра утекает из тела и смешивается с чакрой Десятихвостого. Из–за этого я не могу применять техники. Правда, кое–что всё ещё в моих силах, например, ускоряться, укреплять тело и ходить по вертикальным поверхностям.

Я налил ему воду из графина и протянул стакан, Саске кивнул и осушил его в два глотка, его рука ощутимо дрожала. Хаширама задумался, потеребив подбородок, внимательно оглядывая его.

– Теперь понятно, почему твоя чакра практически не ощущается, – он подошёл ближе и поводил рукой над телом Саске.

Первый снова задумался и внес свой вердикт:

– Не хотелось бы давать ложных надежд, однако думаю, ситуацию с твоей чакрой можно хотя бы слегка, но подправить. Правда мне потребуется кое–что уточнить у остальных ирьёнинов. Вполне возможно, что за то время, пока я был мёртв, они смогли создать техники более совершенные, чем известные мне.

После этих слов Хаширама подмигнул нам и исчез в вихре листьев. Охо–хо, что за детский сад…

Молчание затягивалось, я не знал, что сказать Саске, а он снова о чём–то задумался.

– Думаешь, он правда что–то придумает? – наконец спросил меня мой друг. Голос его звучал как–то неуверенно.

Я ободряюще сжал руку Саске. Это очень страшно после того, как ты был почти всемогущим, когда мог исчезать и появляться, использовать иллюзии, менять тела, исцелять, призывать монстров, летать на крыльях, очень страшно стать почти беспомощным. Я переживал это состояние тридцать семь раз, когда начиналась моя новая жизнь и я оказывался бесполезным младенцем, а потом долго, больше десяти лет, не мог использовать чакру, которая вся уходила на поддержание печати Курамы. Пожалуй, я понимаю Саске лучше, чем кто–либо другой.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня друг, а я верю, что у тебя всё получится. Ты самый сильный шиноби, ты справишься, Саске, а я буду рядом и помогу тебе. И не смей больше… – мой голос дрогнул. – Не смей сдаваться.

Саске повернул голову и несколько секунд смотрел в мои глаза, а потом улыбнулся, вполне искренне и привычным жестом взлохматил мои волосы.

– Прости, что снова тебя подвёл, Наруто. Но я буду стараться, обещаю. Ты – мой рыцарь в оранжевом костюме, помнишь…