Текст книги "Всё было совсем не так"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц)

Часть 2. Глава 5. Храм Воды

В Стране Моря я не бывал ни разу за все свои жизни, поэтому всё было новым и волнующим. Порт Футо, в отличие от Дагераши, показался мне не таким грязным и вонючим. Может быть, дело было в том, что начался Мертвый сезон, или просто Страна Моря была далека от остальных стран и «торгово–политических» путей. Чиби рассказывал нам байки о том, что дальше, за Страной Моря и грядой островов Ничейной Земли, край мира, который опоясывает мифическое Кольцо Бурь, никто ещё не смог вернуться оттуда. А само Кольцо Бурь образовывало довольно заметное течение, благодаря которому мы и прибыли в порт.

До столицы Страны Моря, города Кайкё, мы добирались почти две недели. Джирайя с большим энтузиазмом решил выяснить всё о местных женщинах, поэтому мы трижды останавливались во встречающихся нам небольших городках. Мы с Сорой тренировались, делая упор на упражнения, что показал нам Хаку.

Джирайя, видимо, вспомнив, что он взял меня в ученики, посоветовал мне взрастить плотность и объём в моём расенгане, для увеличения его ударной мощи. И я работал с несколькими клонами, пытаясь это сделать. Пока у меня «ядро» расенгана было примерно сантиметр в диаметре, а старик мог продемонстрировать расенган здоровее моего в два раза и с пятисантиметровым ядром. В общем, тренировки, тренировки и тренировки до упаду и дрожи в коленках.

В столице мы прожили ещё месяц. Оказалось, что для получения разрешения на посещение храма Воды нужно пройти какой–то бюрократический ад. Ещё повезло, что один из заправляющих там чинуш фанател от творчества Извращенца, поэтому мы ждали «всего» месяц. В Кайкё старик то ли от вынужденного безделья, то ли действительно насобирал свой «материал», начал писать книгу.

Сора с приближением дня получения «пропуска», назначенного на середину июня, становился всё задумчивее и мрачнее.

За три с половиной месяца, прошедших с начала нашего совместного путешествия, наша связь душ ещё более окрепла, поэтому я прекрасно чувствовал его настроение. Я даже ощутил фантомную боль, когда этот придурок, решив сократить наш путь до одной полянки недалеко от Кайкё, где мы тренировались, побежал через рисовое поле и подвернул ногу, угодив в нору какого–то грызуна.

– Вот блядь! – зло ругнулся Сора, пытаясь подняться. Ко всему прочему, он шлёпнулся в воду, взбаламутив ил, и весь вымок и испачкался.

– Не шевелись! – предостерегающе крикнул я, потирая ложно–ушибленную лодыжку. – Я сейчас.

Сора побурчал для вида, но от помощи не отказался. Пришлось разрезать на лоскуты его рукав, чтобы сделать тугую повязку. Ничего другого под рукой больше не было.

– Придётся одежду покупать, – он как–то обречённо посмотрел на голую левую руку, что сверкала яркой белизной, контрастируя с загорелыми лицом и кистью.

– Сам виноват, что ты вечно выделываешься? – я посмотрел на угрюмого друга. – Эй, что с тобой происходит? Что с тобой, Сора?

– Я просто думал… – он закусил губу, уйдя на пару мгновений в себя. А потом выпалил. – Как тебе это удаётся, Наруто? Не обращать внимания на свою… особенность. Быстро заводить друзей?

Он густо покраснел.

– Я хочу быть похожим на тебя. Но как вспомню, как ко мне относились, хочется рвать и метать, говорить гадости… Я не могу доверять так, как ты. И я боюсь того, что будет в храме Воды. И…

– Ты слишком переживаешь о том, что будет, и о том, что было, – перебил его я. – Успевай жить настоящим, иначе вся жизнь пройдёт зря. Выбери свой путь и иди, никуда не сворачивая.

Я встал, помогая Соре подняться.

– Пошли, трусишка, я отведу тебя в гостиницу.

– Я не трусишка! – возмутился он, крепко сжимая моё плечо. И пробурчал. – Я просто не люблю монахов.

– Ну, тогда это всё меняет, – засмеялся я, поглядывая на насупившееся лицо. – Эй, всё будет хорошо. Я чувствую.

Мы молча шли до Кайкё, на окраине которого мы нашли недорогую, но вполне комфортабельную гостиницу. Выбор на «Тётушку Вон» выпал ещё и потому, что в этом же квартале располагалась баня, а сама «тётушка» оказалась вполне себе симпатичной брюнеткой средних лет.

Я шёл и размышлял о словах Соры. Доверие… Начиная со второй своей жизни, я притворяюсь, играю свою роль, учу всех жизни, узнаю чужие тайны и страхи, когда как о моих секретах и моих мыслях знаю только я, и даже мой лучший друг, человек, с которым я прожил всё детство бок о бок, не подозревает, какой я на самом деле… Но, насколько я понял за все прожитые жизни, людям интересны лишь они сами, имеет ли смысл делиться своими проблемами, если это никому не интересно, а мне ещё и может навредить? Возможно, я и сам не знаю, какой я, настоящий Наруто. Я просто живу, радуясь каждому новому дню. Особенно, если он действительно новый. И верю, надеюсь, что когда–нибудь это прекратится, но, в то же время, боюсь, что эта жизнь может оказаться последней. Парадокс.

* * *

«Пропуском» в храм Воды оказались два свитка, распечатать их можно было только на острове Таро, на который мы всё–таки добрались к концу июня. Нас довезли до острова на лодке местные рыбаки и высадили на скалистом берегу.

– Нам туда, – Извращенец кивнул на еле заметную тропинку, уходящую вглубь джунглей.

Тропка медленно шла в гору, и через час пешего шага мы дошли до большой круглой поляны в центре острова.

– Где–то тут, – Джирайя поковырял ногой мох и обнажил каменную кладку.

– Больше похоже на руины, чем на храм, – заметил Сора, потрогав какой–то камень, заросший лианами.

– Да, Извращенец, похоже, нас крупно на… обманули, – добавил я.

Джирайя только хмыкнул и достал выданные свитки. Он открыл их и сложил крест–накрест. Свитки засветились, и в центре начала образовываться печать. Мне это напомнило экзамен на чуунина, мы тогда также Ируку–сенсея «призвали».

– Откройся! – скомандовал Джирайя, прижав ладонь к образовавшейся печати.

Это было невероятно, но под нашими ногами земля, а точнее, камень, загудел, засветилась вязь печати, которая расползлась от свитков по окружности на десять метров, и открылся круглый вход с уходящими вниз лестницами.

– А храм–то что, подземный? – задал вопрос Сора, который, как и я, смотрел на это действо, приоткрыв рот.

– Похоже на то, – согласился я. Джирайя уже недовольно стоял у входа и махал нам.

– Эй, засранцы, долго ещё вас ждать?

– Кажется, он нам это вечно помнить будет, – проворчал Сора и поспешил к Извращенцу.

В храм мы спускались долго, перед нами зажигались светло–зелёные и голубые огоньки на стенах, слегка рассеивая мрак, и, когда мы проходили, гасли за спиной. Было влажно и прохладно. Далеко внизу слышалось журчание воды. Пахло мокрой землёй. Всё это навевало какие–то потусторонние мысли. Сора пыхтел за мной и, кажется, старался быть поближе, постоянно касаясь плечом.

– Давай просто за руки возьмёмся, – ехидно предложил я. И даже был удивлён, когда мой друг действительно взял меня за руку. Но промолчал, чувствуя его напряжение и общую взвинченность.

– Приветствую путников в Храме Воды, – мягкий вкрадчивый голос, нарушивший тишину, принадлежал красноволосому мужчине лет тридцати на вид. Один его глаз был прикрыт, и на веке, от брови до скулы, красовалась чёрная печать. – Я настоятель Коухаку.

– Мы прибыли из Храма Огня, – кивнул на приветствие Джирайя, доставая свиток, – с посланием от настоятеля Чирику.

Настоятель развернул свиток, пробежался по нему открытым глазом и хмыкнул, покачав головой.

– Как топорно…

Он дотронулся до живота Соры.

– Сконцентрируй чакру, – приказал он, хотя его голос и был мягок, но казалось, что под этой мягкой периной острые твёрдые камни. Сора, сглотнув, повиновался. С руки Коухаку слетела зелёная печать, которая замерцала на животе моего друга, побагровев. Сора дёрнулся и вскрикнул.

– Я так и думал, отвратительная работа, – скривился настоятель. – Снимается простой печатью пяти стихий. Парень сделан как оружие одноразового использования, – вынес свой вердикт он. – И что за недоумок сотворил с ним такое? – пробурчал Коухаку про себя, снова уткнувшись в свиток.

– Фуку Казума … Хм, никогда не слышал.

– Ч‑что? Вы с-сказали Казума… Ф-фуку? – переспросил, слегка заикаясь, побледневший Сора. – Н-но, это мой отец… Этого не может быть… Это…

Он рухнул на колени, прижав свою забинтованную руку к груди.

– Мой отец… Я думал… а он… я не могу поверить… Я любил его, а он пожертвовал мной, сделал меня этим… – шептал он, вытаращив остекленевшие глаза. – Мне говорили, что он предатель, а я не верил… Я верил в него… Я…

– Сора, Сора, успокойся! – встряхнул его я, вытаскивая из шока.

Я поднял голову и посмотрел на настоятеля.

– Скажите, Коухаку–сан, Вы можете помочь Соре? Распечатайте его, избавьте от этого! Он уже достаточно страдал.

– Сожалею, малыш, но если распечатать запечатанное в нём, то эта сила должна куда деться, она может просто разнести весь остров и наш храм. Я не могу так рисковать. К тому же, неизвестно, выживет ли твой друг после этого, даже в режиме щадящего высвобождения, – покачал головой настоятель.

– Я заберу её! – запальчиво сказал я. – Я заберу её себе, храм не пострадает, сделайте это! Я готов.

– Ты не сможешь ничего забрать, – сказал настоятель, недовольно нахмурившись, – для этого надо быть…

– Джинчуурики девятихвостого? – перебил его я, концентрируя чакру и поднимая футболку, демонстрируя свою печать на животе.

– Этого… не может быть, – Коухаку восхищённо уставился на мой пресс. – Печать души Демона!

Он снова выпустил из руки зелёную печать, которая мягко легла на мой живот, чуть щекоча, но не вызывая никакого дискомфорта.

– В тебе запечатана Янь–чакра Кьюби! Восхитительно! – чему–то обрадовался он. – Как… как тебя зовут, мальчик?

– Узумаки Наруто!

– Узумаки Наруто… – он внимательно посмотрел на меня. – Ты из клана Узумаки?

– Я… – я замялся, не зная, что ответить при Извращенце. Ведь Джирайя не знает, что я знаю о своей матери и что она была джинчуурики. И я же как бы ребёнок–сирота, от которого все всё скрывают.

– Его мать, Узумаки Кушина, была из страны Водоворота, – ответил за меня Джирайя, и я перевёл дух. – Она перебралась в Коноху для того, чтобы заменить Мито–сан, почти перед самым нападением на Узу.

– Ясно. Госпожа Мито была легендой в нашем клане.

Я заподозрил это с самого начала, как увидел цвет его волос, а тут такая оговорка. Стараясь сделать голос взволнованным, я спросил:

– Коухаку–сан, ваша фамилия тоже Узумаки?

– До того, как я принял пост настоятеля, меня звали Узумаки Шики, – немного грустно улыбнулся он, – я – один из немногих выживших. Единого клана Узумаки больше не существует, но довольно приятно встретить родственника, особенно здесь, на краю мира…

Он задумался, переводя взгляд с меня на Сору и Джирайю, а затем кивнул, словно приняв какое–то решение.

– Это всё меняет. Я помогу вам, – и скомандовал. – Идёмте!

* * *

Сора нервничал. Он лежал на холодном каменном полу в огромной пещере. Я сидел у его изголовья и рассматривал гигантскую светящуюся печать, диаметром больше двадцати метров. По кругу вокруг нас сидели монахи храма Воды и Коухаку–сан.

– Вы готовы, Сора, Наруто? – спросил настоятель. – Мы начинаем.

– Всё будет хорошо. Верь мне и верь в себя, не позволяй демону взять над тобой вверх. Я рядом, – быстро прошептал я Соре, взяв его за руку.

– Мы готовы, – сказал я настоятелю, который уже подошёл к нам. На концах пальцев его правой руки синим пламенем горела чакра, в которой колыхались знаки пяти стихий: вода, огонь, земля, молния, ветер.

– Распечатывание пятью стихиями. Откройся! – он ударил Сору в солнечное сплетение и отскочил к краю сдерживающей печати.

Крики Соры многократным эхом отразились от сводов пещеры, которые бликовали алыми всполохами вырывающейся из мальчишеского тела красной чакры Кьюби.

Потерпи, потерпи, потерпи, потерпи…

Часть 2. Глава 6. Дорога в Тацуму

Больно, как больно… Кожа словно горит заживо…

– Ты как, Наруто? – я с трудом открыл глаза и увидел над собой взволнованные лица Коухаку–сана и Джирайи.

– Сора? Как Сора? – хотел спросить я, но из груди отчего–то вырвалось какое–то невнятное бульканье.

– Твой друг получил сильные ожоги, как и ты, – словно догадавшись, о чём я спросил, сказал Коухаку.

– У нас есть ирьёнин, он занимается им. Моргни, если понял.

Я закрыл глаза и открыл снова.

– Вы напугали нас, Наруто, – осторожно потрогал мой лоб старик, – у вас с Сорой появились хвосты и… покров лиса. Хорошо, что мы закончили высвобождение до появления третьего хвоста. Освободившаяся чакра устремилась в тебя, оставив тело Соры.

Я мысленно фыркнул. Всё могло быть куда хуже. В прошлых жизнях взбесившийся Сора впадал в беспамятство и выпускал четыре хвоста, не контролируя своё тело. Им просто не с чем сравнивать.

– Намажьте его тело этой мазью от ожогов. У него они уже почти прошли, что крайне удивительно, но мазь не помешает, – настоятель храма Воды вручил Извращенцу баночку, пахнущую какими–то травами.

Джирайя осторожно касался моей горящей кожи прохладной мазью, которая остужала, и делала боль вполне терпимой. Соре, наверное, ещё хреновей, ведь у него не осталось чакры демона, который заботится о своём носителе, исцеляя его раны. С мыслью об этом я снова отрубился.

* * *

Через два дня я был как новенький и пошёл проведать Сору. Мы так и были в храме Воды, где нам выделили несколько маленьких комнат. Кроме кровати и маленькой тумбочки в них не было ничего, освещалась комната несколькими свечками. «Убранство» и атмосфера напомнила мне убежище Орочимару, когда мы были там на поисках Саске.

Интересно, что сейчас делает мой друг?

Сора лежал на кровати весь в бинтах. С лица ожоги уже сошли.

– Эй, теперь у тебя не только рука перебинтована, – присел на край его кровати я. Сора вымучено улыбнулся уголком губ.

– Как ты? – я поправил серую прядь его волос, упавшую на лицо.

– Хреново и просто отлично, – ответил Сора. Я засмеялся, поняв, о чём он.

– Коухару–сан сказал, что через два дня ты сможешь подняться. И мы сможем вернуться в Храм Огня.

– Я не вернусь туда, – Сора чуть шевельнулся и шикнул от боли. – Я решил найти свой путь. И начну новую жизнь, в которой меня никто не будет бояться или шептать в спину. В храм я точно не вернусь. Я благодарен Чирику–сама за то, что он вырастил меня, но…

– Понимаю, – кивнул я. – Для них ты останешься тем, кто семь лет назад взбесился и разрушил храм, ранив и убив монахов и послушников.

– Да…

– Ну и хорошо! – я широко улыбнулся, разгоняя мрачные воспоминания друга. – Я буду рад, если ты найдёшь свой путь, Сора.

Несмелая улыбка тронула его губы.

* * *

Июльская жара плавила порт Футо. В Стране Моря началась неделя фестивалей воды, когда тебя могут окатить водой из брызгалки или вылить её из ведра с балкона. Шествия с танцами и плясками, когда всех прохожих орошают веником, смоченным водой, весьма забавны и зрелищны.

– Эй, Сора! – я вылил на прикорнувшего, сморенного жарой парня ведро ледяной воды. Он подпрыгнул, хватая ртом воздух, и завопил.

– Наруто!!! Я сейчас тебя самого в колодец брошу!!!

Хохоча, я убегал от взбесившегося и мокрого Соры, впрочем, буквально через пять минут его одежда снова была сухой. Он почти выздоровел, лишь на животе остался ожог величиной с ладонь, но ирьёнин из храма дал ему с собой мазь, так что и он должен исчезнуть без следа. Мне на память от внезапного родственника тоже достался подарок – практически невидимые печати на предплечьях и запястьях, «которые должны быть у любого уважающего себя Узумаки», позволяющие запечатывать в тело несколько сотен сюрикенов, кунаев или какого–то другого оружия, или чего–то другого из неживого материала. Единственное, важно, чтобы оно было одинаковым. Потому как порядок распечатывания такой же, как порядок запечатывания (ну или запоминать последовательность, что куда положил). Я решил, что обязательно запечатаю в себя чего–нибудь, когда представиться возможность раздобыть побольше оружия.

– Хм, что вас снова мир не берёт? – вернувшийся Джирайя со вздохом сел в тенёк. – Наруто, принеси попить.

Я сбегал в гостиницу. Мы жили здесь второй день. Джирайя искал корабль, который довёз бы нас до Страны Ветра, объявив нам ещё в Храме Воды, что у него через месяц важная встреча в Тацуме. До Футо мы добрались за десять дней, нигде не останавливаясь дольше необходимого. Соре ещё было тяжело двигаться, но он упорствовал, хорошо, что мы, как и обычно, шли пешком, а не бежали, хотя Извращенец и делал привалы чаще обычного.

Я вернулся с большой кружкой воды, и Джирайя с наслаждением её выпил.

– Есть хорошие новости? – спросил его я.

– Ага. Я нашел корабль, что довезёт нас до Саканачи.

– Саканачи… – я стал вспоминать, что это за город такой в Стране Ветра. – Это какой–то порт?

– Ну, можно сказать, что это рыбацкое селение в Заливе Акулы, от него до Тацумы будет всего около шестисот километров, это самый близкий путь.

– Мы точно сможем добраться до столицы Ветра в назначенный срок? – с сомнением протянул я. Подумав про раненого Сору, которому ирьёнин посоветовал ещё месяц особо не напрягаться и запретил изматывающие тренировки. – Уже восемнадцатое июля, а первого августа надо быть там. Сколько поплывём по морю?

– Поэтому мы отправляемся сразу же, как соберём вещи и купим припасов, – сказал Джирайя. – Гайтэн сказал, что мы доберёмся до Саканачи за неделю.

– Гайтэн? Это тот капитан–шиноби, что вёз нас из Страны Чая? – переспросил Сора.

– Да. Он три дня назад как раз пришёл с рейда из Страны Когтя и подумывал, куда бы ему ещё направиться, – хмыкнул Извращенец.

– Нам прямо повезло! – улыбнулся Сора.

Я промолчал, думая о странном совпадении. Конечно, моряков не так уж и много, но просто удивительно, как мы нашли желающего отвезти срочно трёх путников в какой–то там рыбацкий посёлок вдали от торговых путей. Я думал, что нам придётся возвращаться в Страну Чая, в тот же порт Хокутан, и уже оттуда найти лодку, что отвезла бы нас через залив в Страну Ветра. Но, может быть, конечно, нам и правда просто чертовски везёт?

* * *

– Что загрустил, Наруто? – спросил меня Сора. Мы уже шестой день плыли по морю. Дул лёгкий ветерок, и вдалеке показалась земля.

– Просто вспомнил, что у моего друга сегодня день рождения, – я загорал на палубе в одних трусах и был уже совсем бронзовым. Волосы выгорели и стали по цвету как солома, нос щипало, кожа с него слезала каждый день, и поэтому сегодня я, скрепя сердце, смазал его мазью от ожогов, выданной мне ещё более загорелым, чем я, Чиби.

– Э? Что за друг? – с нотками ревности спросил Сора. – Из Конохи?

– Ага…

Говорить о Саске не хотелось. Словно эти воспоминания только для меня. Как он отмечает свой праздник? Вспоминает ли обо мне? Надеюсь, у него всё хорошо.

– Сколько ему лет исполнилось? – продолжил «допрос» Сора.

– Четырнадцать. Уже четырнадцать, – ответил я.

Чёрт! Я уже почти год не видел Саске… Интересно, он вырос за этот год? Стал сильнее? Я вспомнил напутственные слова Саске и его просьбу «вытрясти всё из отшельника» и, покосившись на марающего свиток Извращенца, усмехнулся. Н-да… И вроде что–то всё время делал–делал, тренировался до потери пульса, а в итоге ничего серьёзного. Техника телесного мерцания, которую я всё же добил? Хотя Саске может и не такое творить своим гендзютцу и уже очень давно. Печати, что достались от Коухару–сана? Но Саске уже давно может в себе запечатывать всё подряд и распечатывать перед лицами противников. Расенган, который, я думаю, Саске просто не захотел повторять, так как у него есть чидори. Потому как научил ему меня с помощью клонов за несколько дней? Или стихия ветра, которой я всё ещё не разрезал льющуюся воду? Тогда, как Саске своей чидори нагаши стихии молнии может фигурку монстра из камня за пять минут зафигачить…

По сравнению с ним я жалок… А за год он от своего брата, наверное, сколькому научился, что мне никогда его не догнать.

Я совсем приуныл.

– А у меня в сентябре день рождения, – после затянувшейся паузы сказал Сора. – Десятого числа.

– У меня тоже десятого, – слегка улыбнулся я, почему–то захотелось потрепать серые волосы, как всегда это делал Саске с моими. – Только в октябре. Ты меня старше на месяц, значит.

Ладно, хотя бы избавил Сору от этой его проблемы с чакрой Курамы и, возможно, что его сумасшедший папаша не ринется рушить Коноху без козырного туза в виде псевдо–джинчурики.

Слабое утешение, но всё же…

* * *

До Саканачи осталось всего ничего, уже появились первые дома по берегам залива, когда Сора, откашлявшись, сказал:

– Джирайя–сама, Наруто, я решил, что вы должны идти в Тацуму без меня. Моё тело не выдержит шесть дней пути в авральном режиме, и я буду только мешать. Я благодарен Вам за всё, за всё, что вы сделали для меня, – его щёки покраснели, а глаза влажно блестели, но он твёрдо продолжил. – И я решил идти своей дорогой дальше. Я поговорил с Гайтэн–саном, его матрос, Аоки–сан, решил осесть на суше, и я попросился вместо него, с моей стихией ветра я смогу раздувать парус, и мне не придётся становиться шиноби, чтобы убивать людей, и я… смогу увидеть мир и, может быть, найти место, где мне понравится настолько, что захочется остаться… Спасибо… И… Прощайте.

Джирайя протянул ему руку, пожав.

– Надеюсь, у тебя будет всё в порядке… – и ехидно добавил, – внучёк, – притянув к себе, обнял, похлопав по спине.

– Сора… ты… – не мог найти слов я. Это было неожиданным для меня.

– Я всё решил, Наруто, – широко, но немного неуверенно и натянуто, улыбнулся Сора. – Я рад, что познакомился с тобой. Ты мой лучший друг, береги себя.

Пять месяцев мы провели с этим парнем, тренируясь, прикалываясь друг над другом и над Джирайей, ощущали, то, что чувствует другой. Друг, я бы доверил ему защищать мою спину. Ещё один друг покидает меня. Одновременно и печально, и радостно за него. Сора сможет жить и забыть о ненависти, что окружала его с самого детства. Найти место, где его будут ждать.

– Я…

– Не говори ничего, Наруто. Когда мы встретимся в следующий раз, я покажу тебе пару крутых техник, что я выучу в других странах. Я обязательно превзойду тебя!

Я улыбнулся.

– Ладно. Ещё увидимся, Сора…

Нос «Покорительницы Бурь» мягко ткнулся в песок.

– Нам пора, Наруто, – Джирайя, махнув на прощание рукой, выпрыгнул на пирс.

– До встречи, Сора, – я прыгнул вслед за учителем, догоняя.