Текст книги "Власть книжного червя. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: Miya Kazuki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 67 страниц)

Том 2 Глава 172.7 Эпилог – Эффа – Взгляд в будущее

Я проснулась посреди ночи от плача Камилла. Протерев сонные глаза, я подняла его. Пришло время кормить его грудью. Волосы и глаза Камилла были почти такого же цвета, как и у Майн, поэтому пока я кормила его, то невольно вспоминала о ней.

Майн была очень болезненной и постоянно была прикована к постели с лихорадкой, а потому я каждый раз очень беспокоилась всё ли с ней будет в порядке и боялась, что она умрёт. А затем, когда я уже думала, что она поправилась, её забрали так далеко, что я не могу до неё дотянуться.

«Но всё же она не умерла» – подумала я, прогоняя накатившую на меня грусть. Майн была всё ещё жива, и даже если она больше не могла относиться к нам как к семье, у нас всё ещё оставалась тонкая связь с ней. Этого было достаточно, чтобы хоть немного развеять мою печаль.

Интересно, в порядке ли Гюнтер? Я посмотрела на большой комок под одеялом рядом со мной. Он плохо спал и постоянно воро́чался. Видя это, я тяжело вздохнула.

Похороны прошли и теперь нужно было вернуться к обычной жизни. Как бы ему ни было тяжело, но Гюнтеру пришлось вернуться к работе, а потому вчера он пошёл к воротам. На третьем колоколе он неохотно ушёл нести дневную стражу, но ещё до того как пробил четвёртый, он уже вернулся домой.

Похоже, он ударил по лицу своего начальника – командующего воротами – а потому все остальные сказали, что хоть и сочувствовуют его горю, но ему следует пойти домой и остыть. Видимо, командующий сказал ему что-то о Майн. Никто не слышал, что именно, но Гюнтер взревел: «Этот при́шлый дворянин въехал в город, потому что ты не передал стражникам то, что я тебе сказал! Это твоя вина, что я потерял Майн!», после чего набросился на командующего, чему было немало свидетелей. Это рассказал мне Отто, один из его подчиненных, когда привёл его домой.

Гюнтер больше всего на свете любит своих детей, а потому он очень леле́ял Майн, у которой было слабое здоровье. Он сильно сожалел о том, что не смог предотвратить проникновение в город дворянина из другого герцогства и что он не только не смог защитить Майн, но и, в конечном итоге, был сам защищён ею. С тех пор он был подавлен и никак не мог с этим смириться. Думаю, мне следует оставить его ненадолго в покое.

Я слегка похлопала Камилла по спине, чтобы помочь ему отрыгнуть, а затем проверила его подгузник. Засыпая, я очень надеялась, что Гюнтер поправится как можно скорее.

***

– Я думаю, что это из-за благословения Майн, – внезапно сказала Тули на следующее утро, готовясь к работе.

Она так и сияла улыбкой, говорящей, что случилось что-то хорошее, но я не понимала, что она имела в виду.

– О чём ты?

– Вчера госпожа Коринна пообещала, что возьмёт меня к себе. Я совсем не боялась идти в северную часть города, и попросить у госпожи Коринны присоединиться к её мастерской, чтобы сдержать обещание, данное Майн. Я думаю, что это определённо благодаря благословению Майн.

Вчера Тули отправилась вместе с Лютцем в компанию Гилберт и сумела договориться, чтобы её взяли в мастерскую госпожи Коринны, когда придёт время заключать новый договор даруа. Такая смелость была неожиданна для Тули, которая нервничала всякий раз, когда ей было нужно пойти в северную часть города.

Интересно, рассердится ли она, если я скажу, что она похожа на Майн?

– Я до сих пор не могу в это поверить! Госпожа Коринна сказала мне, что доверит мне заказ на изготовление украшений для волос Майн. Я должна стать лучше, чтобы никто другой не смог отнять у меня работу, – сказала Тули с гордой улыбкой, а затем тихо добавила: – Всё складывается так хорошо благодаря благословению Майн.

Если вы спросите меня, то здесь больше замешан расчёт компании Гилберта, чем благословение Майн. Они наверняка решили нанять Тули, чтобы иметь ещё одну связь с Майн, которая теперь была дочерью дворянина. Тем не менее я рада, что Тули смогла ухватиться за нить, которая связывала её со своей младшей сестрой. Майн ещё не умерла в глазах Тули. Мне было ясно, что она думала, что если будет упорно трудиться, то сможет вновь встретиться с Майн. Тули, стремящаяся двигаться вперёд, была ослепительна.

– Мама, ты ведь тоже получила благословение Майн, разве тебе не стало легче двигаться? Но все же, тебе не следует перенапрягаться. Даже, если у тебя больше нет послеродовых болей, кормление Камилла ночью всё равно отнимает много сил.

Я понимала, что Тули хотела мне сказать, что мне тоже следовало думать о будущем, ведь благословение Майн избавило меня от боли и истощения, которые я испытывала с тех пор, как родила. «Я не могу проиграть своей собственной дочери», – подумала я и, накинув фартук чтобы заняться домашними делами, обнаружила, что впервые улыбаюсь с тех пор, как Майн ушла.

– Майн благословила меня, так что, Тули, тебе не нужно обо мне беспокоиться. А вот и второй колокол. Удачи на работе.

Слегка подбодрив и проводив Тули на работу, я воспользовалась кувшином с водой, чтобы вымыть посуду, при этом не сводя глаз с Камилла. Затем я осмотрелась и увидела, что Тули уже постирала одежду, но нужно было ещё набрать воды. Рынок сегодня откроется позже, так что мне нужно будет пойти за покупками, иначе будет не из чего готовить еду. Мы уже съели всё, что нам подарили наши соседи. Я могла бы просто удовлетвориться остатками обеда, но из-за Гюнтера мне требовалась приготовить что-то более значимое.

Когда я подумала, чем же мне пока заняться, Гюнтер вылез из постели. Он встал намного позже, чем обычно, хотя ему сегодня не требовалось идти в ночную стражу. Он прищуренно посмотрел на меня, ходившую по дому в фартуке, и спросил:

– Почему ты и Тули можете продолжать вести себя так нормально? Ведь Майн больше нет.

– Потому что похороны закончились, а соседи и так достаточно нам помогли. Если мы с Тули будем всё время плакать и ничего не делать, кто будет кормить Камилла, готовить еду и стирать?

Неважно, насколько нам было грустно или насколько велика была потеря, настало время преодолеть это и жить дальше. Гюнтер тоже должен был это понимать.

– Не говоря уже о том, что мы отличаемся от других семей. Майн дала нам много благословений. Она дала нам силу исцелять боль, стремиться к своим целям, отражать чужую злобу и противостоять испытаниям и невзгодам. Вот почему я в порядке.

Гюнтер поднял голову и понимающе посмотрел на меня, на что я ему улыбнулась.

– Тули старается сдержать своё обещание Майн, в полней мере воспользовавшись её благословением, а вот ты просто целый день бездельничаешь. Гюнтер, неужели ты не можешь выдержать трудности? Может ли так быть, что Майн тебя не любит? Ты правда получил её благословение? – спросила я, уже зная ответ.

Глаза Гюнтера резко распахнулись.

– Конечно получил! Майн сказала, что всегда будет любить лишь меня, и ожоги на моей руке зажили! Так что Майн точно меня любит!

Было забавно наблюдать, как бурно реагирует Гюнтер на слова о Майн. Какой же он простодушный. Но это так мило.

– В таком случае, почему бы тебе тоже не смотреть в будущее и не вернуться к нормальной жизни? Нам ещё много нужно сделать. Раз ты всё равно не идёшь на работу, то помоги мне. Для начала, принеси воды.

– Для начала?

– Когда закончишь с водой, будь добр, сходи за покупками. Сегодня будет открыт рынок, но я пока не могу пойти так далеко с Камиллом. Иначе Майн наверняка на меня рассердится.

Майн упорно объясняла нам, что на улице множество источников болезни, а потому нам нельзя выносить Камилла наружу, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы хотя бы начать двигать головой. Судя по всему, Гюнтер тоже это помнил, а потому замолчал.

– Ну вот, Камилл заплакал. Пора кормить его грудью.

Вручив ведро хандрящему Гюнтеру, я вытолкнула его за дверь. Затем я открыла окно спальни и подняла плачущего Камилла. Комнату залил яркий солнечный свет. Весна подходила к концу и скоро начнётся лето. Внутрь влетел прохладный ветерок, и, казалось, унёс ту гнетущую атмосферу, что царила внутри, отчего я почувствовала себя немного лучше.

– Камилл, не спеши.

Похоже, я заставила его ждать слишком долго, и его маленький ротик теперь вовсю шевелился, когда он принялся жадно пить. Тем временем вернулся Гюнтер, принеся доверху наполненное водой ведро. Вылив его в кувшин, он стал ещё угрюмее, а затем снова пошёл к колодцу.

Гюнтеру пришлось сходить к колодцу несколько раз, чтобы полностью наполнить кувшин, после чего он взял корзину для покупок и пошёл на рынок, всё время бормоча о том, что Майн определённо любит его.

Я закончила кормить Камилла, сменила ему подгузник, а затем, укладывая его спать, оглядела освещенную спальню. Я заметила, что в углу начала накапливаться пыль. Наша спальня всегда была смехотворно чистой из-за отчаянного желания Майн спать в чистой комнате, но теперь, когда Майн ушла, грязь начала накапливаться, потому что несколько дней её никто не убирал.

– Нужно убраться, пока Камилл спит. Я хочу, чтобы всё оставалось таким же, как когда Майн была здесь.

Убравшись, я решила взяться за стирку грязных подгузников Камилла. После того, как я развесила их на верёвках, вернулся Гюнтер, принеся кучу продуктов. Похоже, он решил купить побольше, чтобы в ближайшее время не пришлось снова идти за покупками.

– Я вернулся. Мне положить это всё в зимнюю кладовую?

Голос Гюнтера был уже не таким несчастным и недовольным, как когда он уходил.

– Что-то случилось?

– По пути на рынок я наткнулся на Гила, который вёл детишек из приюта в лес. Я спросил его, как Майн. Похоже, что она скоро собирается в дворянский район, но он сказал, что у неё все хорошо, и что она беспокоится о нас.

Гил был одним из слуг Майн. Он часто провожал её до дома. Майн говорила, что он трудолюбивый и работает в мастерской приюта вместе с Лютцем.

– Гюнтер, так что ты ответил Гилу? Уверена, ты передал Майн сообщение от нас.

– Я попросил его сказать, чтобы она не волновалась, потому что все мы смотрим в будущее и идём к своим целям… эй, почему ты на меня так смотришь? Не мог же я сообщить Майн, что не хожу на работу, потому что дал своему начальнику в зубы? – выпалил Гюнтер, запинаясь, отчего выглядел довольно неловко.

Гюнтер хотел быть отцом, которого уважают его дети, и особенно не хотел ударить лицом в грязь перед Майн.

– Раз так, то разве тебе не нужно вернуться на работу, чтобы не беспокоить Майн? Так когда ты собираешься пойти? – спросила я с дразнящей улыбкой.

Брови Гюнтера нахмурилась.

– Завтра, – проворчал он, избегая моего взгляда.

Но я заметила, что затем на его лице появилась слабая улыбка. В его голос снова вернулась сила, а голова уже не была опущена. Я понимала, что он просто храбрился, но тем не менее он, наконец, решил смотреть в будущее и двигаться вперёд. Должно быть, это потому, что он почувствовал, что у него всё ещё есть тонкая связь с Майн. Он знал, что может рассказать ей о нас, поговорив с Гилом, детьми из приюта и Лютцем.

Той ночью Гюнтер совсем не ворочался и крепко спал, даже когда Камилл заплакал. Всего за один день его настроение так резко изменилось, и он снова смог стать обычным Гюнтером. Я была рада этому.

– Гюнтер очень любит Майн, да, Камилл? Он прямо воспрял, услышав о Майн от Гила, – сказала я.

Накормив Камилла, я похлопала его по спине. Камилл ответил мне небольшой отрыжкой.

Том 2 Глава 172.8 Эпилог – Джозеф – грамота Беруфа

– Я слышал, что глава мастерской сегодня собирается есть вместе с нами, – сказал я да́пла, которые, закончив на сегодня работу, убирали инструменты.

Все они бросили настороженные взгляды на Бирса, а затем один из них прошептал мне:

– Эй, Джозеф, та богатая покровительница пришла и сегодня? Всё точно будет хорошо? Мы не хотим снова ужинать, думая, что это последний раз в жизни.

Хотя казалось, что он шутит, но в его голосе ощущалось беспокойство. Я сжал кулак и, уверенно улыбаясь, ответил ему.

– Не волнуйся. Можешь наслаждаться ужином. Сегодня будет спокойный вечер. Для всех, кроме меня, поскольку мне придётся присматривать за Хайди.

После моих слов на некоторое время воцарилось молчание, после чего все расхохотались.

«Давно уже в мастерской не было настолько непринуждённой атмосферы, чтобы мы могли вот так шутить», – подумал я. Тем временем ухмыляющийся мастер подошёл ко мне и хлопнул меня по спине.

– Эй, Джозеф, похоже, тебе предстоит много работы до ужина, – весело сказал он, указывая на Хайди, которая в глубокой задумчивости смотрела на какие-то материалы.

– Ну да. Пора уже приняться за дело. Надо заставить Хайди немного убраться, а то она всё ещё там витает в своих мыслях.

Я повернулся спиной к мастерам и быстро подошёл к ней. Она даже не заметила меня, поскольку уставилась на небольшую миску с материалами и что-то бормотала себе под нос.

– Ну же, Хайди, отдохни немного. Если ты не приберёшься здесь, то задержишь парней, – сказал я, слегка ткнув её в голову.

Затем я забрал у неё миску и небрежно передал её ближайшему даруа́. Хотя, казалось, она была полностью погружена в свои мысли, но она резко вскочила со стула, когда я забрал у неё материалы.

– Нет! Джозеф, подожди! Будь осторожен! Не смешай материалы!

Похоже, мне успешно удалось привести Хайди в чувство. Я вернул ей миску, которая была наполнена мелким порошком, необходимым для изготовления чернил.

– Если у тебя есть время жаловаться, то есть время и на уборку. Скоро пробьёт колокол.

– Хорошо! Я сейчас всё уберу, только будь осторожен с материалами!

– Я не ты, я знаю как обращаться с материалами осторожно.

Вокруг раздался смех и разговоры вроде: «И правда, лучше всего оставить Хайди на Джозефа». Вот только я, честно говоря, так давно не слышал, как они нас дразнили, что даже уже соскучился по этим их беззаботным насмешкам.

– Компания Гилберта поможет договориться с главой гильдии, чтобы решить вопрос с продажей чернил дворянам, – объявил Бирс. – У нас также есть покровительница, которая вкладывает деньги в исследования Хайди касательно цветных чернил, и нам даже уже удалось продать ей чернила, так что, парни, пейте сегодня столько, сколько хотите.

Его заявление весьма обрадовало да́пла, и они принялись за еду и алкоголь. Я тоже разом осушил свою кружку бере́и.

Мы смогли установить связь с компанией Гилберта сделав и продав требующиеся им чернила, в результате чего это позволило нам оставить дело с дворянами им и главе гильдии. Попутно мы даже нашли покровителя для исследований Хайди. Если не сегодня праздновать, то когда? Наша тяжелая работа наконец-то окупилась. Правда, с завтрашнего дня нам с Хайди предстоят новые трудности… Главное это не расстроить нашу крошечную покровительницу.

Я вспомнил маленькую девчушку, которая помогала нам сегодня в исследовании цветных чернил. Госпожа Майн была чудаковатой юной госпожой, которая легко смогла найти общий язык с помешанной на исследованиях идиоткой Хайди. Вот только в отличие от Хайди, я не мог кричать на госпожу Майн, когда она делала что-то странное. Мне пришлось проявить сдержанность и оставить решение проблем с ней на её слуг. Не говоря уже о том, что если бы я не сдерживал Хайди, то она бы тратила всё своё время на исследования, что мгновенно бы сожрало все средства, что выделила нам госпожа Майн. Если бы она отказалась и дальше поддерживать нас деньгами, то мы бы оказались в крайне неприятном положении.

В то время, как все радовались и пили бере́ю, моя голова была забита мыслями о завтрашнем дне. Нам с Хайди было поручено исследовать новые чернила, а это означало, что мне придётся выполнять всю работу, кроме непосредственно самих исследований. Как ни посмотри, но если не считать самих исследований, то Хайди была совершенно бесполезна. Ей всегда требовалось слишком много времени и усилий, чтобы хоть что-то сделать, а потому порученная ей работа совсем не продвигалась, что в конечном счёте всех раздражало.

– Джозеф, что-то ты плохо пьёшь. Ты должен радоваться, ведь чернила, которые мы сделали, так хорошо продаются. Ты ведь, наверняка, и сам хотел бы, чтобы мы могли есть вот так со всеми каждый день? – сказала весело улыбающаяся Хайди, делая глоток бере́и.

Хайди любит есть со множеством людей, особенно с другими да́пла, но в нашей мастерской семья Бирса и дапла обычно ели отдельно.

– Разве Бирс не говорил тебе, что в его присутствии парни просто не смогут нормально расслабиться? Время от времени мы собираемся за общим столом, так что просто наберись терпения.

– Я завидую да́пла. Иногда мне тоже хочется есть там, где папа меня не видит, – пробормотала она, украдкой посматривая на Бирса.

Я рассмеялся и тоже бросил взгляд в его сторону. Это правда, что да́пла хотели расслабиться и поесть без того, чтобы за ними наблюдал их начальник. Так что он правильно делал, что обычно ел отдельно от них. К тому же, раньше и я ел с ними, но женившись на Хайди, стал есть вместе с семьёй Бирса. И надо отметить, что имелась существенная разница в том, что ели пятеро да́пла, и тем, что ели мы. Бирсу было удобнее есть отдельно, поскольку это позволяло снизить стоимость еды для да́пла.

У нас было много причин для того, чтобы есть отдельно, но, когда имелись важные новости для мастерской, мы всё же ужинали вместе. В результате да́пла, с одной стороны, радовались вкусной еде, а с другой, опасались новостей Бирса. На этот раз новости хорошие, но когда мы в прошлый раз так собирались, Бирс сообщил о смерти Вольфа.

Вольф был бывшим главой ассоциации чернил и умер при загадочных обстоятельствах, после чего Бирс не смог отказаться от должности главы ассоциации. Было страшно представить, что Бирсу самому придётся иметь дело с дворянами, в результате чего его могли втянуть в те тёмные дела, которыми занимался Вольф. Естественно, все да́пла побледнели, услышав это. Без Бирса мастерская, несомненно, не просуществовала бы долго. Даруа́ могли просто сбежать после истечения их трёхлетнего договора, но судьбы да́пла были связаны с мастерской. Хайди была дочерью и преемницей Бирса, но она заботилась лишь об исследованиях, а поскольку я, её муж, ещё не получил сертификат беруфа, все находились в постоянном страхе. Я должен как можно скорее получить этот сертификат.

Звание «беруфа» было необходимо, чтобы быть главой мастерской. Любой мог унаследовать мастерскую после смерти предыдущего главы, но без этого звания положение преемника в ассоциации было бы слабым, и на мастерскую были бы наложены ограничения, пока глава не получит сертификат беруфа. Кроме того, он не сможет нанять новых да́пла или даруа́, а даруа́ не смогут продлить с ним свои договоры.

В мире ремесленников всё решалось мастерством, и этот мир был достаточно суров, а потому было невозможно владеть мастерской, не имея этого сертификата, Это не позволяло бездарным людям владеть мастерскими, тем самым нанеся ущерб репутации всех подобных мастерских. Это ограничение можно было обойти, если у вас имелись влиятельные покровители и собственная мастерская, не принадлежащая ни к какой ассоциации. Обычно такую основывали богатые торговцы или дворяне, и глава там мог и не быть беруфом, но это не относилось к большинству мастерских. Для них смерть главы вела к краху мастерской. Это и случилось с чернильной мастерской Вольфа. Поскольку Вольф, который также был и бывшим главой ассоциации чернил, являлся единственным человеком в своей мастерской, кто имел сертификат беруфа, дела его мастерской быстро пошли вниз после его смерти. На торговлю были наложены ограничения, а некоторые даруа́ из-за слухов о его тёмном прошлом не стали продлять свои договоры весной.

Я не могу позволить чтобы наша мастерская развалилась. Я был да́пла и был женат на Хайди – преемнице мастерской. Поэтому я, несмотря ни на что, не мог оставить мастерскую. Вот только я не мог получить сертификат беруфа просто присматривая за идиоткой-исследовательницей Хайди. После смерти Вольфа, Бирс был вынужден стать главой ассоциации чернил, и я боялся, что он может умереть при столь же загадочных обстоятельствах. Потому-то мне и нужно было как можно скорее получить сертификат беруфа. Пока я раздумывал над этим, Бирс хлопнул меня по спине и сказал:

– Джозеф, я рассчитываю на тебя.

Теперь, когда Бирс стал главой ассоциация чернил, и я чувствовал истинную тяжесть этого его жеста.

– Эй!

Мои тяжёлые мысли были внезапно прерваны Хайди, ткнувшей мне пальцем между бровей.

– Джозеф, сейчас не время хмуриться.

– О чём это ты?

– Мне нужна будет твоя помощь в разработке новых чернил. Я не могу сделать всё сама, поэтому соберись. Завтра я хочу попробовать сделать много разных чернил, – сказала Хайди, накладывая мне мясо на тарелку.

Для создания новых чернил придётся потратить много времени, смешивая материалы и масло, а для этого нужна сила и выносливость. Таким образом Хайди будет очень трудно сделать всё самой. Я для неё что, очередное приспособление для изготовления чернил? Чувствуя себя немного разочарованным из-за того, что моя жена по-прежнему не думает ни о чём, кроме своих исследований, я всё же принялся есть лежавшее на тарелке мясо и пить бере́ю.

– Папа, разве это не здорово? Я так рада, что та юная госпожа решила стать нашей покровительницей. Благодаря ей у нас сейчас всё идёт хорошо.

Хотя наша мастерская находилась в лучшем положении, чем раньше, но Бирс в настоящее время был главой ассоциация чернил, а торговля с дворянами будет зависеть от окончательного решения главы гильдии. Да и тот факт, что Бирс был единственным в мастерской, кто имел сертификат беруфа, остался неизменным. Единственное, что шло хорошо, так это продажа новых чернил и то что выделялись деньги на исследования. «Хайди, это всё, что для тебя важно?! Прекрати думать лишь об исследованиях, идиотка!» – мысленно кричал я, заканчивая ужин и смотря на сияющую Хайди.

***

После этого наша покровительница госпожа Майн каждый день посещала мастерскую, чтобы помочь нам в исследованиях цветных чернил. Цвета резко менялись в зависимости от используемых масел и материалов, но после нанесения на бумагу чернила со временем выцветали. В целом исследование привело к череде неудач. Но, несмотря на все проблемы, мы всё же продолжали изготавливать новые виды цветных чернил, а госпожа Майн всё это записывала.

– Что же нам делать? – пробормотала Хайди, настолько поглощенная своими исследованиями, что забывала про еду и сон.

Пробуя различные масла, она всё время повторяла, что ей нужно сделать чернила достаточно хорошими для госпожи Майн, словно это было какое-то магическое заклинание. Она искала на рынке материалы, которые по её мнению могли бы дать хорошие цвета. Правда, ничего из её поведения не было чем-то новым, а потому, несмотря на моё раздражение, я не особо о ней беспокоился. Всё, что мне нужно было сделать, это дождаться подходящей возможности, что засунуть ей в рот еду, а когда она начнёт шататься, во время своих исследований, бросить её в кровать.

Однако, на этот раз этого оказалось недостаточно. Жуя на завтрак хлеб, Хайди бормотала что-то о том, что «должен быть какой-то секрет», но я просто проигнорировал её и отправился работать в мастерскую. Вот только это закончилось тем, что ко мне прибежал взволнованный даруа́.

– Господин Джозеф, госпожу Хайди схватили!

– Что?!

Она до сих пор не пришла в мастерскую, так что я предполагал, что она просто заснула за завтраком, но, как оказалось, её схватили работники художественной мастерской после того, как она что-то там вынюхивала. «О чём она вообще думает?!» – мысленно кричал я, мчась по улице.

Когда я вбежал в художественную мастерскую вместе с даруа, то обнаружил Хайди в окружении сердитых мастеров.

– Хайди, что ты здесь делаешь?!

– Я жевала свой хлеб и пыталась придумать хорошие идеи, и почему-то оказалась здесь. Ты не знаешь почему? – сонно моргая ответила Хайди и наклонила голову.

Стукнув Хайди по голове кулаком, я наорал на неё:

– Откуда мне знать?! Проснись уже!

Затем я попросил прощения у недовольно смотрящих на нас людей из художественной мастерской.

– Мне жаль, что моя сонная жена доставила вам неприятности.

Независимо от того, пришла Хайди сюда сознательно или нет, но её целью определенно было узнать секрет того, как сделать, чтобы чернила не меняли цвет при нанесении на бумагу. Но это считалось кражей секретных методов производства, а такое считалось серьёзным преступлением. Мне было необходимо убедить их, что Хайди забрела сюда в полусне, без каких-либо скрытых намерений.

– Не держи нас за дураков! Скажи правду! Она бы не пришла в такое место просто так!

– Она просто спит на ходу, вот и забрела сюда случайно. Нам нечего здесь делать.

– Не ври! Очевидно же, что она пришла, чтобы украсть секреты наших методов производства красок!

– Я да́пла чернильной мастерской, а она – её преемница. Нам не нужно знать о красках, поскольку они не имеют никакого отношения к чернилам. И мы прекрасно знаем, насколько серьезны наказания за кражу секретных методов производства. Мы бы никогда такого не сделали.

Пока на меня кричали рассерженные мастера, Хайди мирно заснула, опе́ршись на мою руку. Несмотря на то, что её мужу приходилось отчаянно извиняться за её собственный промах, она просто свесила голову. К тому времени, как она тихонько захрапела, все мастера успокоились и начали смотреть на меня с сочувствием, говоря: «У тебя чудная жена».

– В любом случае, присматривай за ней получше, хорошо?

– Да. Прошу прощения за доставленные неудобства.

Как бы я ни тряс Хайди, она не просыпалась, а потому мне пришлось нести её на спине в мастерскую. Когда мы пришли, пробил четвёртый колокол. Госпожа Майн должна была прийти после полудня, но был уже полдень, а работа совершенно не продвинулась. Смогу ли я выжить как муж этой женщины? Я был так раздражен этой выходкой Хайди, что когда я забросил её в кровать, в моей голове даже промелькнула мысль о разводе.

***

– Не делай больше ничего подобного, когда наши дела наконец налаживаются. Их метод предотвращения изменения цвета краски является секретом. Как ты думаешь, что бы мы сделали с теми, кто пытался бы украсть наш метод производства чернил?

– Прости… – тихо пробормотала Хайди.

Она понимала, в насколько неприятную ситуацию угодила, потому встала с постели и извинилась.

– Ты действительно ни о чём не думаешь…

– Неправда, в последнее время я так много думала, что мне казалось, что моя голова вот-вот лопнет.

– Я говорю сейчас совсем не об исследованиях, понимаешь?

Я ткнул надувшуюся Хайди в щёку, отчего она несколько раз удивлённо моргнула и уставилась на меня своими серыми глазами.

– А-а? Но о чём ещё, кроме исследований, я сейчас должна думать? Мне нужно разрешить эту проблему быстро, пока юная госпожа платит за исследования.

Хайди посмотрела на меня так, будто не могла поверить, что я не понимаю «таких очевидных вещей», но я, честно говоря, не хотел с ней спорить. Я слышал, что Бирс и компания Гилберта договорились о расходах на исследования, а потому Хайди не о чем было беспокоиться. Если о чём и беспокоиться, то это о том, чтобы наша покровительница не бросила нас из-за чудачеств Хайди.

***

– Хайди, Джозеф, я знаю, как сделать закрепитель!

В ​​тот день госпожа Майн вошла в мастерскую с сияющей улыбкой. Они с Хайди сразу же принялись восторженно обсуждать метод изготовления закрепителя при окрашивании ткани.

– Ух ты! Здо́рово! Здо́рово!

В результате, благодаря тому, что госпожа Майн рассказала нам о закрепителе, а также научила нас его делать, мы смогли добиться того, чтобы чернила больше не выцветали. Таким образом, всё, наконец, было готово. Груз спал с моих плеч.

Теперь госпоже Майн больше не требовалось посещать нашу мастерскую каждый день, а Хайди перестанет тратить столько времени на исследования. Если честно, тот факт, что госпожа Майн посещала нашу мастерскую каждый день было довольно утомительно. Мне приходилось постоянно следить за Хайди, чтобы убедиться, что она не сделает ничего грубого, а присутствие юной госпожи мешало всем остальным спокойно выполнять свою работу. Я смог вздохнуть с облегчением, а вот Хайди разочарованно сникла.

– Эх, мы и правда закончили их весьма быстро…

– Теперь, когда чернила готовы, юная госпожа больше не будет оплачивать исследования. Игры закончились, – сказал я, ткнув её в щеку.

Я надеялся, что теперь эти наши проблемы подошли к концу. Вот только моему простому желанию не суждено было сбыться, потому что госпожа Майн улыбнулась и сказала:

– Ну, учитывая, насколько работа была успешной, я не возражаю заплатить ещё немного, если вы хотите продолжить свои исследования.

– Госпожа Майн, вы лучшая!

– Вы слишком балуете Хайди! – выкрикнул я.

Кто будет присматривать за этой идиоткой, пока она занимается своими исследованиями?! Я не хочу, чтобы всё и дальше так продолжалось!

– Хайди, Джозеф, вы для меня теперь Гутенберги, – сказала госпожа Майн, улыбаясь и указывая на эту крутящуюся на месте с поднятыми руками идиотку-исследовательницу.

– Гутен… что? Кто мы?

– Гутенберг. Имя великого человека, подобного богу, чьи легендарные достижения изменили историю книг. В настоящее время Иоганн – Гутенберг металлических литер, Бенно – Гутенберг растительной бумаги, а Лютц – Гутенберг продажи книг. Есть ещё Инго, который помогает создавать печатный станок. И теперь вы двое – Гутенберги изготовления чернил. Это естественно, что я буду финансировать Гутенбергов, которые воплощают в жизнь мои мечты о книгах.

Похоже, я был единственным, кто не понимал о чём она. Маленький мальчик, сопровождавший госпожу Майн, пробормотал что-то вроде «ну вот опять», в то время как Хайди прыгала от радости.

– Джозеф, мы Гутенберги! У неё есть для нас работа! Она продолжит вкладывать в нас деньги! Она позволит мне продолжать исследования! Ура-а-а!

– Я уверена, что понимание того, почему чернила меняют цвет, пригодится в будущем, а потому, пожалуйста, продолжайте изучать их.

– Вы можете рассчитывать на нас! – гордо заявила Хайди.

Ну да, точно. Я совсем забыл. Я старался не обращать на это внимания, так как она наша покровительница, но эта юная госпожа такая же чудачка, как и Хайди!

Вот только, хотя они и ладили так хорошо, я всё же беспокоился. Несмотря на её юный возраст, у госпожи Майн имелась собственная мастерская, которую поддерживала компания Гилберта. Она сильно отличалась от Хайди, которая была просто идиоткой-исследовательницей.

– Однако, вашим главным приоритетом должно быть производство чернил. Если вы не закончите заказ к установленному сроку, я сразу же прекращу вкладывать в исследования деньги.

– Ик!

– Хайди, ты из тех людей, что теряют связь с реальностью, когда поглощены своими исследованиями. А потому мне важно указать, что должно быть в приоритете, и каково будет наказание за невыполненную работу, – серьёзным голосом сказала она Хайди.