Текст книги "Колдоискатели (СИ)"

Автор книги: Мишель Рут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

За последние дни лес вокруг нас изменился. Деревья сильно потускнели, флора, фауна и их промежуточные варианты уже не баловали таким разнообразием форм и расцветок, хотя нет-нет, да и попадались кустарники с мелкими живыми глазами на концах веток, вместо ягод. Мы определённо забредали в глушь, куда редко забирались братья-экспериментаторы Демжиса. И вообще, мало кто забирался – ни сёл, ни дорог, только узкие звериные тропки. Единственными постоянными нашими спутниками стали мелкие летучие рыбки, которые, пусть изменённые магией для жизни в воздухе, предпочитали здешний сырой и дождливый климат. Рыбки щипали кожу, одежду, волосы, а на стоянках рвались к нашим грязным пяткам.

Несмотря на кажущуюся скуку, напряжение росло – вести с воздуха, от Кирли, были плохие. Мы пока ускользали от преследователей, но дождь следил за нами. Мелкая серая изморось преследовала отряд, опуская и без того не блестящее настроение ниже корней деревьев. В такие моменты Демжис командовал остановку, начаровывал навес из веток, и мы пытались обсохнуть и согреться у жиденького костра. И, конечно, зажарить дичь, или что удалось добыть.

К сегодняшнему обеду, для разнообразия, над костром на прутиках жарились толстенькие рыбы величиной с ладонь, нормальные, наловленные в реке. Но только я да Левсей смотрели на них с вожделением. Лица «стариков» отряда были кислыми.

– Хлебца бы, – наконец с тоской протянул Катрем.

– И сыра, – прогудела Крайяна, глядя в костёр звериными, тоскливыми глазами.

– И бутылку вина, настоящего, выстоявшегося, – печально прибавил Маннен. – Демжис, скажи, долго мы ещё будем терпеть лишения?

Наш горе-командир, развалясь на спине, жевал травинку и с отсутствующим видом созерцал, как рваные полотна облаков полощутся в небе. Услышав своё имя, он слегка вздрогнул.

– Сейчас узнаем. Кирли уже летит обратно.

Пять минут спустя на поляне воцарилось привычное хрюканье, сопенье и повизгивание. Крылатый поросёнок проинспектировал рыбные тушки, удостоверился, что его порция не исчезла в чужих желудках, и только тогда изволил отвечать на расспросы.

– Воздушная разведка показывает, – с достоинством доложил он, – что за нами идут три отряда, по двудесятку гвардейцев.

– Где именно? – Маннен извлёк из своего тощего заплечного мешка карту, изукрашенную завитушками, фигурками младых дев и прочей необязательной мишурой, прямо как у нас в старину. Карту запасливо прихватили ещё в доме начальника стражи, хотя Демжису она, разумеется, была без надобности – маг земли на ней и так прекрасно ориентировался. Я подползла поближе, размышляя, насколько точно местные картографы соблюдают масштаб.

– В одном перегоне отсюда, даже меньше. Левый отряд спускается по большой реке, средний идёт по нашим следам, правый застрял у петли маленькой речки. – Кирли презрительно хрюкнул. – Решили срезать и увязли в болоте.

– Слева от нас сейчас самая большая здешняя река – Буршина, значит, та мелкая справа – Ужка… О, гром и молния, они засекают нас на каждой переправе! Если мы двинем параллельно болотам… допустим, вправо, там и помельче… то завтра же с ними встретимся.

Коричневые ниточки на бумаге извивались среди кудрявых деревьев, толстели книзу и сходились почти все к большому, бесформенному тёмному пятну. Пятно было подписано витиеватыми незнакомыми буквами – «перевести» для моего сознания местную азбуку Тёмная Дева не догадалась либо не сочла нужным. Досадно! Хотя, к счастью, здесь грамотность не так сильно нужна, как в моём родном мире.

– Маннен, а это что за пятно?

– Это Зимняя Топь. Огромная трясина, тянется вдоль южной границы Энегравта.

– А почему Зимняя?

– Потому что холодная. Собственно, она сама по себе и есть лучшая граница – южные кочевники только потому нас не завоевали в своё время, что намертво в ней застряли.

– Ну-ну, Маннен, благодаря магам тоже.

– Кстати о магах. – Маннен выразительно помахал картой над Демжисом. – По-моему, они загоняют нас в это треклятое болотище, как зверей.

Демжис перевернулся на живот. Теперь он теребил несчастную травинку, рассеянно трансформируя её то в верёвки, то в камушки, то ещё во что-нибудь. Будь у него в руках ручка и блокнот, наверное, он бы в задумчивости рисовал почеркушки, как я иногда, болтая по телефону, или когда на работе получала задание, за которое неизвестно как взяться.

– Я не понимаю, почему они к нам так прицепились. Всё шло отлично. Пегдем правил, я жил в своё удовольствие инкогнито…

– Ну ограбили мы пару раз купцов на дороге, – иронично вставил Маннен. – Да пару десятков гвардейцев положили, если за всё время сложить.

– Раньше ему это не мешало. Мы отлёживались в каком-нибудь тёмном углу, и дело с концом. Но теперь нас окружают, и не поленились согнать для этого три двудесятка человек. Почему?

– Как раз после вылазки в Земледар.

Маннен деликатно опустил слова «твоей вылазки», но они напрашивались.

– Чего он хочет? Добраться до меня? Почему сейчас? – камушки в руке Демжиса превращались из прозрачно-сиреневых кристаллов в россыпь тёмно-красных крошек.

– Можем поискать ответы в бою. Рванём через реку?

Камни в ладони захрустели и рассыпался в пыль.

Катрем осторожно передвинул зад поближе к нам.

– Ежели дальше отступать, вообще в гов… хм, Настя! в навозе окажемся. Всё равно прорываться придётся, так лучше сейчас.

Но Демжис медлил с решением. Чёрт побери, это даже как-то немужественно с его стороны!

– Я так надеялся, что он отстанет, как было пару лет назад – помнишь?

– Трудно забыть, – Маннен усмехнулся, – месяц ночёвок зимой в женской бане!

Я содрогнулась, вообразив перспективу.

– Вы так давно партизаните?

– Уже пять лет, – пожал плечами Демжис. – Маннен, ты со мной уже два года, получается…

– Я долше всех, – похвалился Катрем, – третий год уж. Крайка, значит, меньше всех, ещё и года нет…

– Дольше всех со мной Кирли, – вздохнул Демжис. – Прицепился, паразит, на сеновале, вскоре после того, как Пегдем… В общем, ладно. Левсей, что, готова рыбка?

И он с преувеличенным энтузиазмом потянулся к ближайшей поджаристой тушке.

* * *

Речушка осталась слева от нашего маленького отряда. Этот её берег, глинисто-скользкий и пологий, густо зарос высоким кустарником с траурно-чёрными листьями. Впереди шёл Маннен – медленно, аккуратно раздвигая сплетённые ветки одной рукой, а в другой сжимая наготове меч. За ним – Катрем, выставив перед собой длинный дрын вроде посоха. Я находилась под защитой алебарды Левсея, нас прикрывала Крайяна с булавой наперевес. Замыкал шествие Демжис, с голыми руками, но потенциально опасней всех нас вместе взятых.

Наш план был прост, как две копейки: без лишнего шума попытаться обойти неприятеля с фланга и драпануть куда подальше. Гвардейцы Пегдема были совсем недалеко, как уверял нас Кирли, в двух прыжках бешеного страуса, и опоздай мы на полчаса – столкнулись бы с ними нос к носу.

Вода в речке отливала недобрым серо-зелёным цветом. Наверное, у меня от рассказов Демжиса про Стихий разыгралась паранойя – иначе с чего бы блестящая поверхность воды кажется оболочкой фантастического, огромного глаза?

– Демжис, – невольно прошептала я. – Глянь на реку.

Он только покосился в сторону, и жестом подманил Кирли.

– Поднимись повыше, посмотри на гвардейцев.

Мы продолжали идти, поглядывая наверх – что скажет наш воздушный разведчик? Кирли, натужно хлопая крыльями, поднялся к кронам деревьев – и, пролетев несколько метров, вдруг судорожно дёрнулся и камнем рухнул вниз, в кустарник.

– Гвардейцы! – крикнул Маннен, и, уже не таясь, ломанулся вперёд.

За ним помчались мы все, верней, ноги сами понесли меня вперёд, хотя чувство долга возмущённо завопило – а как же Кирли?! Его явно подстрелили, причём из-за нас… Ну и пусть, что он не человек, он же наш товарищ! А мы его бросаем?

Под беззвучные вопли совести и громкие – противника мы пронеслись сотню метров с горки. Гвардейцы, больше не таясь, рвались к нам, как свора собак на охоте. Заросли поредели, замелькали среди тонких деревьев жёлто-зелёные плащи. И правда, десятка два, растянулись редкой цепью… Демжис тоже это видит.

– Направо! Прорываемся!

Кажется, они нас услышали. Но – странное дело! Вместо того, чтобы последним рывком догнать наш куцый отряд, притормозили, а затем и вовсе отхлынули подальше. Мы, сбитые с толку, тоже остановились.

И услышали торжествующий голос:

– Что, кучка неудачников, вас поджарить прямо с этими кустами, или сдадитесь подобру-поздорову?

Вперёд вальяжно вышел, как человек, осознающий своё превосходство, полузнакомый маг. Кажется, это он обсыпал нас огненным градом со стены Земледара. По крайней мере, длинные светлые кудри были те же. Демжис глянул на него с ненавистью, только что не зашипел.

– Чтоб тебя разорвало!

Чёрт, это была не фигура речи! Белобрысый резко согнулся, на землю брызнуло красным. Но, падая, успел что-то сделать – воздух между магами взревел и полыхнул огнём и нестерпимым жаром.

Навстречу пламени вверх взметнулась земля – сначала завесой пыли, затем плотней, стремительно превращаясь в стену. Мага мы больше не видели, но он явно был жив – огонь с той стороны не угасал, а яростно искал путь к нам, расплавляя землю в кипящую лаву, разбегаясь дугой в обе стороны, надвигаясь на нас.

– Отступайте! Маннен, назад!

Другого пути у нас и не оставалось – огненная полоса земли наступала на нас раскалённым серпом, как на колоски в жатву. Не желая быть скошенными, мы попятились, так быстро, как только можно было двигаться спиной вперёд. Потому что не могли отвернуться от Демжиса. А он оставался на месте, наращивая стену между нами и преследователями – от края до края сколько хватало взгляда и высотой с пятиэтажный дом. Ну нифига ж у него возможности! А с виду обычный паренёк. Его противник активно украшал творение врага огненными потёками лавы и багровым заревом с той стороны.

Наконец, когда высота стены, или уже скорей горы, достигла минимум десяти этажей, Демжис обернулся и обнаружил пятерых очень-очень благодарных зрителей в нашем лице.

– Что стоите? Бежим!

– Там же болото, – заикнулся Левсей.

И правда. Земля косогором ушла вниз, деревья рассыпались на редкие кучки кривых стволов, словно лес провалился в трясину, как неудачливый отряд солдат. Начинаясь от наших ног, до горизонта протянулась грязно-серая равнина, усеянная кочками, с редкими ядовито-зелёными пучками травы. С виду не особо страшно.

Демжис первый ступил на ближайшую кочку. Под сапогом смачно чвякнуло.

– Идите за мной след в след.

В запале мы протопали сотню метров, но сырое дыхание болота быстро остудило пыл. Я оглянулась – гора, наколдованная Демжисом, стояла нерушимо, за и перед ней было тихо.

– Почему они нас не догоняют?

– Потому что для этого им надо перелезть через раскалённую отвесную стену. Или долго-долго обходить её.

Чвяк! Чвяк!

– К тому же я хорошо зацепил эту скотину. А без его команды, думаю, гвардейцы не захотят лезть на рожон.

– Всё равно мы тут как на блюде! – я демонстративно оглянулась. Купы низеньких деревьев редели и мельчали, а воды между кочками становилось всё больше. – Один прицельный удар молнией… Да даже стрелой!

– Нет. Не здесь. Болото – место смешения земли и воды. Оно гасит магию, и мою и его. А скоро мы вообще выйдем из радиуса действия…

– Ради уса… чего? – живо поинтересовался Катрем.

– И я, и он, можем колдовать только в пределах своего поля зрения. Ну, на сколько глазами видим.

После такого заявления все предпочли замолчать и активней шевелить ногами.

* * *

Вечер накатывался на равнину, милосердно покрывая теменью наше унылое шествие. Опушка, место нашей недобитвы, уменьшилась до тёмной полоски на горизонте. Все были подавлены неудавшимся прорывом, а потому молча плелись вслед за ссутуленным предводителем. Наконец он то ли счёл возможным остановиться, то ли просто выдохся, и сел-упал на поросшую щетинистой травкой кочку. Мы последовали его примеру. Жёсткие, колючие стеблинки больно впились в мой нежный зад, но усталость пересилила. Фиаско было полное. Маннен уныло разглядывал свой меч, так ни разу и не пущенный в ход, Катрем в щепки ломал свой посох. Опущенное лицо Крайяны не было видно за спутанной грязной копной волос, и что она думала, было непонятно, но вряд ли что-то весёлое.

Демжис сидел неподвижно, обхватив голову руками. Я первая не вынесла общего молчания:

– Не переживай так! Ну отступили, бывает. Что-нибудь придумаем…

– Тьма побери, если б я мог что-то сделать, я бы это сделал!

От вспышки гнева я сжалась и умолкла.

Молчание нарушила Крайяна. Указала пальцем вдаль:

– Гляньте!

К нам шёл человек. Один, тоненький, худой, и весь в чёрном. Плавно, не прыгая с кочки на кочку, как мы, а будто плывя по воздуху.

– Мама? – удивился Демжис.

Точно. Богиня предстала перед нами с величественно-скорбным видом, который слегка портил намокший подол длинного платья. Демжис подошёл к ней, мы сгрудились в сторонке, на расстоянии, одновременно и выказывающем почтительность, и дающем возможность слышать, о чём речь.

Но слушать не пришлось. Перво-наперво Дева отвесила сыну две смачных оплеухи – по левой щеке, затем по правой.

– За что?!

– Деточка, ты ещё имеешь наглость спрашивать. – Её тон был ледяным. – Ты, кто был рождён славным правителем, убегаешь от врага, как заяц. Во время переворота за тебя убили столько замечательных людей – и всё зря. Тебя загнали в эту топь…

– Я пытался прорваться!

– Значит, ты ещё и бездарь. Бесславный и никчемный. Я верила в тебя, а теперь… Поступай, как знаешь, но не смей звать меня! Я отправляюсь к твоей сестре. Пусть она слабей магически, но ей не всё равно, что творится вокруг. Прощай.

Демжис стоял столбом, глядя, как богиня удаляется неспешным шагом.

– Мама!

Молчание.

– Скажи только одно – они ушли или ещё здесь?

Несколько тягостных секунд, затем ветер донёс еле слышное:

– Они отступили и оцепили болото.

Тёмная фигура дошла до двух крючковатых деревьев и растаяла между ними.

Я оглянулась на понурых товарищей по несчастью. Все четверо отвели глаза. Похоже, обратиться к командиру снова выпало мне. Тихим голосом, со всем сочувствием, что имеется в моей душе.

– Как ты думаешь, она серьёзно?

– Вполне.

Теперь он попытался придать лицу невозмутимость, но бесполезно. С таким видом только топиться.

Видя, что грозы не будет, остальные подтянулись поближе. Маннен деловито осведомился:

– Где будем ночевать?

Я вздрогнула. Лежать наполовину в грязи, наполовину в воде… Да, вместо сочувствия вдруг захотелось ещё и добавить Демжису подзатыльник.

Маг вместо ответа сел на корточки и пальцами аккуратно ощупал ближайшую кочку.

– Недалеко отсюда. Идёмте.

Закат почти погас, ступать друг да другом в раскисшие следы стало совсем трудно. Через полчаса каждый из нас хоть по разу да провалился в ледяную грязь по бёдра. Ненавижу. Всех.

Внезапно в темноте сгустилось ещё более чёрное пятно. Ближе оно оказалось холмом в человеческий рост. Демжис обошёл его и поманил нас за собой в непроглядную полукруглую дыру в боку холма.

Естественно, я тут же поскользнулась и упала. Спутники невежливо протоптались по мне, застучал кремень, высекая искры, и через минуту в руках Левсея заполыхал факел, переколдованный из обломков Катремового посоха. Огонь осветил пещеру величиной с однокомнатную квартиру, с гладкими, светлыми полусферическими стенами, словно холм оказался пустым орехом. На «полу», конечно, болотная тина, но всё лучше, чем под открытым небом. Может, подсушим как-нибудь, и будет даже уютно…

Хотя нет!

Слева стену нашей пещеры пересекали глубокие трещины, уходящие вниз, под тину. Их рисунок казался странно узнаваемым.

– Демжис… А мы это где? И что это за трещины?

– А, Настя, это щели между зубами.

– Че-ем?!

– Мне казалось, ты поняла. Мы сейчас в черепе громадина, зверя огромных размеров. Когда-то их вывели наши маги, для войны. Но что-то напутали с контролем поведения, и зверюги удрали всем стадом, забрели в Зимние Топи и утонули. Этот остов – ближайший к берегу.

– О… – только и выдавила я. Ноги ослабели, не желая выводить хозяйку из горизонтального положения. Проще тут же развернуть одеяло и уснуть, где свалилась. – А они не оживут?

– Ты что, сказок наслушалась? Лучше скажи, ужинать будешь?

Катрем с Левсеем умудрились развести крошечный, жестоко чадящий костерок. Дровами послужила неведомая вонючая травка. Или этот прелый душок от чьих-то портянок? Или от всех сразу? Пфе…

– Посижу на диете. Говорят, полезно для здоровья.

– Как скажешь, – радостно откликнулся Левсей. Слишком поздно я поняла, что мою порцию никто не собирается оставлять мне на завтра.

* * *

Неизвестно почему, но Демжис устроился спать возле меня. Может, караулит. А может, подальше от Крайяны, которая как-то очень задумчиво на него поглядывала. Так или иначе, это был удобный случай задать мучивший меня вопрос. Потому что отряду теперь не хватало писка, возни и сопения… Фраз невпопад…

– Демжис, скажи…

– М?

– Как ты думаешь, что сталось с Кирли?

– Он умер на месте. На его счастье. Если бы мы повернули его спасать, нас бы всех так перестреляли.

– Ужасно…

Глубокий вздох.

– Теперь ты понимаешь, почему я так не хотел ввязываться в бой? Каждый месяц отряд кого-то теряет. Приходят новые люди… Но ненадолго.

– Ты не любишь воевать?

– Ненавижу. Чему ты удивляешься?

– Ты так легко убиваешь. – Меня до сих пор передёргивало от одного воспоминания о первой стычке с гвардейцами.

– Только в ситуации «или мы или они». Но идти в бой, в атаку, вести людей на смерть – нет.

– За это тебя мама ругала?

– За это… и другое. Спи, Настя, завтра далеко идти.

Интересно, если я спрошу его прямо в лоб? Наверное, по лбу и получу… Лучше сказать что-то другое.

– А как она может тебя упрекать за нежелание убивать, она же сама богиня земли, жизни, плодородия…

– Земля – не только жизнь, но и смерть. Принимающая детей обратно в себя. Среди шестерых богинь есть и такая – седая старуха, которая всегда исчезает, рассыпаясь в песок. Её прихода боятся больше всего…

– Демжис, может, отложишь просветительскую работу на завтра? – сонно проворчал из темноты Маннен.

– Всё, Настя, спим.

Глава 7

Вроде бы они спали. Я же делала всё что угодно – мёрзла, ворочалась, скулила, но заснуть в этой промозглой сырости при всём желании не смогла. Если Демжис мне не поможет – пропали мои почки, органы дыхания и вообще всё, что можно простудить. Из черепа я вылезла с первыми лучами рассвета и, прыгая от холода, долго-долго любовалась облаками. Сначала бледные, они словно раскалялись на жаровне горизонта, багровели, наливались огнём и горели всеми оттенками пламени.

Полцарства за костёр! Впрочем, нет у меня ни царства, ни даже половинки. И костра не будет. Левсей с Катремом, ответственные за нашу полевую кухню, мрачно перетряхивали отсыревшие за ночь вещи. Кремниевые камушки, которыми они высекали искры, к счастью, «работали», но вот дрова… Наколдовать их в болоте Демжис не смог. Идти искать подходящие веточки вызвались все и сразу, в итоге разбрелись по двое в разные стороны. Я, естественно, увязалась с Демжисом.

Немного повертела головой, пытаясь увидеть что-нибудь деревоподобное и вообще не сырое. Не обнаружила и переключилась на самое интересное – своего спутника.

– Демжис! А ты что, правда был наследником трона? Левсей говорил, и Кирли, и твоя мама…

– Да. Было дело.

– А чьим?

Демжис поискал глазами хоть что-нибудь, способное помешать разговору. Не обнаружил – Зимняя Топь полностью оправдывала дурную славу безжизненного места. Только под ногами была немалых размеров лужа, или, верней, окошко воды среди скользкой болотной грязи. Ровная гладь отражала небо, прогоревшие рассветным пламенем облачка и помрачневшее лицо нашего мага.

– Я был наследником предыдущего владетеля Энегравта. Эвиен, тоже маг земли, милый старичок, готовился отойти в мир иной и передать дела мне, как самому сильному из нашего клана. А я не очень хотел их, дела, принимать. Однажды, лет пять назад, когда я выпи… хм, был в отъезде, произошёл переворот. Эвиена, похоже, убили, одновременно с ним – и большинство наших сторонников и управляющих в городах и областях. Власть захватил Пегдем, маг стихии. Вот и всё.

Пошлёт ли он меня за дальнейшие расспросы? Ну пусть пошлёт.

– Неужели ты не можешь вернуть себе власть? С такими-то способностями.

– Я не хочу, говорил же! Пегдем меня не трогает… до сих пор всерьёз не трогал, а я не рвался к дворцовой жизни.

– Да ладно! Неужели совсем не хочется быть правителем? Благородство так и прет?

Демжис сжал кулаки. Лицо у него было такое, словно я не на шутку его обидела.

– И ты туда же! Да, представь себе, мне не хочется провести жизнь в золотой клетке, из которой не выйдешь в одиночку побродить по трактирам, в замке, где у каждого второго придворного за пазухой нож, а у каждого первого – яд! Мне не нужна тонна лживых восхвалений и плевки в спину!

– А как насчет денег и власти?

– Настя, я маг. Прямой маг земли, у меня и так есть всё, о чем я только могу мечтать! А чего нет – добуду, и буду делать то, что хочу и что нравится! Владетель скован своей властью по рукам и ногам, а я свободен как ветер! И, да, если я еще раз услышу этот вопрос – придушу любого, честное слово!

– Теперь понятно, почему ты не хочешь воевать.

– Ещё бы. Убивать и посылать на смерть других ради того, что мне не нужно?

– А если бы было нужно?

– Иди ты… лесом!

Он окончательно разозлился и обиженно зашагал прочь, из-под сапог так и полетели комья грязи. Я сочувственно посмотрела ему в спину – видимо, сильно достали парня. И я туда же, танцевать на больных мозолях! Что ж теперь будет? Простит ли он мне такую бестактность? Что я наделала, что наговорила?! В груди сдавило дыхание, от волнения в глазах побелело, уши оглохли… Как я рухнула в ближайшую лужу – уже не запомнила.

Но пришла в себя уже в ней, мокрая по уши. Надо мной нависал Демжис, с таким искренним беспокойством на лице, что стоило упасть в обморок ради того, чтобы это увидеть. Не тратя слов, он подхватил меня на руки и понёс к нашему временному пристанищу, черепу. Кто-то из наших крикнул, не нужна ли помощь? Неудавшийся владетель только отмахнулся – мол, сам справлюсь. Сгрузил меня у входа в «пещеру», выволок несколько одеял.

– Со мной все в порядке, – пробормотала я, сражённая такой заботой, пытаясь привстать, но Демжис не купился на стандартную фразу:

– Я вижу, в каком ты порядке. Ляг на спину… давай-давай, не спорь!.. и не шевелись без особой надобности, а я пока тебя обследую.

– В каком смысле?

Не отвечая, Демжис встал возле меня на колени, раскинул руки ладонями вниз и прикрыл глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а затем мое растянувшееся на одеялах тело начало бледнеть и стало полупрозрачным. Но вместо неаппетитных внутренностей под кожей засияли серебристо-голубые точки, их становилось все больше, они двигались, порхали внутри меня, как бабочки… Тело охватила легкость, казалось, я сейчас взлечу, как на цирковом сеансе, только без всякой ловкости рук – настоящей магией. Демжис открыл глаза и внимательно рассматривал моих «светлячков». Некоторые из них были совсем большими и походили на чакры из книжки буддистов. Демжис провел рукой надо мной – и я засветилась, как новогодняя гирлянда, только вот в груди мучительно заныло, совсем как при всяких переживаниях. Опять подступила дурнота. Демжис хлопнул в ладоши, сияние внутри меня померкло, и я обнаружила свою плоть в прежнем, неизменном состоянии. Неуклюже привстала, почему-то смущаясь, но Демжис ничего не замечал. Он словно мысленно беседовал с кем-то.

– Демжис?

– Да, да… – он опомнился. – Очень странная картина. У тебя нет грудного узла. Совсем нет, будто кто-то с корнем вырвал. Жизненная сила продолжает течь по телу, но сбивается, расплескивается. Связь между потоками жестоко нарушена, оттого и обморок.

– Ничего страшного, мы, девушки, склонны к потере сознания, – попыталась пошутить я. Но Демжис зло зыркнул на меня:

– Глупая! Обморок – это только начало. Чем дальше, тем чаще ты будешь проваливаться в беспамятство, пока однажды не сможешь выйти из него. Пока я могу тебя подпитывать, но процесс запущен и быстро нарастает.

– Ты уверен, что это не простуда от этого дурацкого болота?

– Абсолютно. Хотя болото, конечно, не лечит.

– И долго мне осталось?

– Недолго. Меньше месяца. С моей поддержкой – чуть больше. Так что, Настя, если хочешь жить – выкладывай мне всю правду. Кто ты, что с тобой случилось и как ты здесь оказалась.

Я струсила. С момента перехода в этот мир я чувствовала себя гораздо лучше (если не считать походных неудобств), и начала потихоньку забывать о своих домашних бедах. Но Демжис был настолько серьезен, что я, долго не задумываясь, выложила ему всё: и про обморок посреди улицы и начавшееся после него мое «бессердечие» к окружающим, и про цыганку (про свое дебоширство и арест я умолчала, но это же к делу не относится, правда?), и про цыганкины странные слова, и, наконец, про старинный амулет, который перенес меня сюда и рассыпался.

Демжис слушал очень внимательно. Ни разу он не рассмеялся, не зевнул, только иногда уточнял детали. Когда я закончила рассказывать, он встал и принялся расхаживать по поляне.

– А почему ты сразу ничего мне не сказала?

– Я думала, что ты и есть какой-нибудь демон, – призналась я. Демжис возмущенно глянул на меня. – А что, магией владеешь, и нашел меня сразу!

– Что сразу нашел – это естественно. Мама почувствовала, что ткань мира прорезало что-то новое и странное, и послала меня разобраться. Я успел как раз к тому моменту, когда тобой пытались пообедать. А уже после, оставив тебя на попечении крестьян, привел свой отряд в ту деревню. Ах, Настя, сколько же мы потеряли времени из-за твоего недоверия!

Звуки чавкающей под ногами топи возвестили о нарушении тет-а-тет. К нам с каменным лицом подошла Крайяна и продемонстрировала Демжису весь улов – несколько чахлых веточек, принесённых ветром из леса, и пучочек сухой травы. Демжис критически скривился в ответ, и бывшая крестьянка с неохотой зашлёпала обратно, за новой порцией дровозаменителей.

– Ей-богу, Демжис, она к тебе неровно дышит! По-моему, она подошла, чтоб послушать, о чём мы говорим.

– Да знаю я, можешь не подкалывать. А что с ней сделаешь? Нашёл её за околицей одной деревеньки с распоротым животом, вылечил… на свою голову. Не прогонять же…

– Какой ужас! За что её так?

– Она была служительницей храма Земли. По приказу Пегдема с теми, кто ему противился, расправились, когда он пришёл к власти. А они противились – ведь все храмы Земли разрушили.

С минуту я сидела под впечатлением рассказа, потом спохватилась, что обсуждать биографию человека без его участия и согласия, кажется, нехорошо, и снова переключилась на себя.

– Так ты говоришь, что мне… недолго осталось?

Он промолчал, и это напугало сильнее слов.

– Но как это могло получиться? Цыганка говорила, что такое бывает, если влюбиться в кого-то… – я больно прикусила губу, пытаясь вспомнить, что же ещё она такого рассказывала. После бурной недели, проведенной здесь (а кажется, не меньше месяца прошло!), сказка, услышанная на похмельную голову, подвыветрилась. – Но, вроде, тут же сказала, что это не про меня…

– Похоже, – согласился Демжис с важным видом Опытного Мага. – Но твоё сердце… будем называть его так для простоты… выдрано очень грубо и резко, как росток дерева с корнями. Простой человек так не сделает. Да и сохранить его после этого мало кто сумеет – а мне кажется, что твоё сердце где-то до сих пор хранится. Характер энергетических потоков… короче, твои силы будто уходят куда-то. Кому это надо – другой вопрос… Ты встречала каких-нибудь магов у себя? Их у вас как, вообще, много?

– Фальшивых – навалом. – Я скривилась, вспомнив газетных шарлатанов. – А настоящих, наверное, и совсем нет. Или никто о них не знает… Ну, я не верила, что магия вообще бывает.

– Странный у вас мир, я уже говорил это?

– И не раз. Но я думаю, что раз меня занесло именно сюда, и магия здесь есть в открытую, то и причины моего… вырванного сердца… здесь.

– Цыганка твоя тоже подозрительная. Но, поскольку перемещаться между мирами мы не можем… О нет, Настя, ну не плачь, пожалуйста! Попробуем что-нибудь разведать здесь!

Легко сказать «не плачь»! Только что меня почти приговорил к смерти!

Внезапно он сел рядом на одеяло и обнял меня за плечи – я даже дёрнулась от неожиданности, и сказал:

– Настя, честное слово, я сделаю всё, чтобы поправить твоё здоровье!

– И что ты можешь сделать?

– Есть один способ… Только чур, не возмущаться! Он может тебе не понравиться. Хотя я постараюсь.

Ничего, у нас процесс лечения почти всегда неприятное дело, потерплю.

– Говори.

– Если мы переспим вместе…

– Что?! Сволочь!!!

Я залепила ему пощёчину, вскочила на ноги и выдернула из-под гада одеяло. Смущённый, шантажист шлёпнулся на принесенные веточки и зашипел от боли.

– Да правда, Настя! Дослушай! Это способ такой – когда люди занимаются любовью, они делятся энергией! А не то, что ты подумала. Я никогда не опускался до использования девушек в безвыходных ситуациях!

Ну да, знаем мы вас.

– С Крайяной тоже спал, когда её лечил?

– Тьфу, дура! Ну не хочешь, откажись спокойно и помирай тихо, а не разыгрывай тут спектакль!

Он обиженно отвернулся. А вдруг я и правда зря его обидела? В любом случае, с потенциальным доктором надо мириться!

– Ну прости меня, пожалуйста! Я просто от неожиданности, честно! Последнее, что я предполагала услышать – это предложение постели! Пойми и меня тоже!

– Это не повод подозревать меня в низких замыслах.

Теперь нас прервал Катрем. Бросил к Крайяниным веточкам ещё столько же, позыркал по сторонам, и, догадавшись по умолкнувшему разговору, что ему не рады, утопал за напарницей.

– А что я должна была думать?

– Например, что молодой и красивый я соблазнён молодой и красивой тобой.

К нему уже снова возвращался шкодный вид кота, примеряющегося к банке сметаны.

– Мне очень лестно, но… Нет ли какого-нибудь менее радикального способа?

– А этот тебя чем не устраивает?

– Мне надо подумать. Как честной девушке.

– Что ж, мне тоже надо подумать, над другими методами лечения.

– Демжис! Не могу же я просто так, вдруг…

Что за день такой! Только начался, а я уже успела замёрзнуть напрочь и испортить отношения со своим местным покровителем. Что я самовольно назначила его на эту «должность», лучше не вспоминать. И ведь самое обидное – не то чтобы я против таких методов лечения! Даже за. Даже о чём-то таком я думала, засыпая на привалах – чтобы он меня согрел не только одеялом… И его задница весьма намозолила глаза, когда мы шли по лесам, он впереди, я – любуясь мужественной спиной. Но какая, чёрт побери, программа такая сидит в девушках, не давая им сразу соглашаться на интересные предложения симпатичных парней?!