Текст книги "Колдоискатели (СИ)"
Автор книги: Мишель Рут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Демжис не спал; одетый, лежал на кровати. Увидав меня на пороге своей комнаты, довольно улыбнулся.
– А я всё гадал, захочешь ты сама ко мне прийти или нет?
Мне стало стыдно, ведь я пришла явно не за тем, на что он надеялся. И прихорошилась в меру возможности не для соблазнения, а для убедительности своих аргументов.
– Просто хотела тебе кое-что сказать… То есть не просто, а серьёзно поговорить…
Демжис понял, что романтики не будет, и обречённо вздохнул.
– Начинай.
– Думаю, нам надо изменить тактику поисков. Мы побывали и в храмах, и на природе, но в моём мире изучением устройства всего занимается ещё и наука! Надо попробовать пообщаться с учёными, потихоньку, не привлекая внимания… С физиками, например. Они больше всех знают о свойствах нашего мира, его происхождении…
– Звучит неплохо. Но если физики такие всеведущие, почему ты вспомнила о них только сейчас?
– Да… – он прав. – Инерция мышления! Ты говорил о богах, вот мы и пошли по церквям, которые тоже о богах говорят.
– А что о богах говорят твои учёные?
– Н-ну… Вообще-то они говорят, что их нет… Но если дать им материал для исследований…
– Не понимаю.
– Ты мог бы им что-нибудь продемонстрировать! Трансформировать свою одежду, например… А они бы тебя, то есть её, замерили бы… Вольтметром там, рентгеном… Вникли бы в суть процесса и нам тогда подсказали бы…
Осознавая нелогичность и провальность своей речи, я умолкла. Демжис ничего не ответил, просто смотрел на меня, и понять его молчание я не могла. Поэтому заговорила снова:
– Нам всё равно надо ехать в город!
– В какой? Зачем?
– Да в любой! Мы же не будем вечно прятаться, это и невозможно!
Демжис опять промолчал. Я не выдержала:
– В конце-концов, мы, может, и не найдём никаких богов, ты сам мне это говорил! И что тогда ты будешь делать? Кем ты будешь, как собираешься жить? Надо же как-то устраиваться, найти себе дело в нашем мире… Чтобы деньги зарабатывать, жить нормально…
Демжис рывком сел на кровати. Лицо у него искривилось так, будто я ему врезала под дых.
Но он всё равно молчал.
– Ну скажи уже что-нибудь! Сам-то ты что думаешь делать дальше?!
– Я не знаю.
– Тогда, – уже жалобно продолжала я, – может, всё-таки отправимся в город? Раз это уже другая страна, может, получится увильнуть от полиции…
Демжис размышлял.
– Допустим. Но как ты это объяснишь Малгу?
– А что ему? – опешила я.
– Как же. Ты обещала человеку вечную молодость в обмен на душ и ночлег.
Под его взглядом я почувствовала себя негодяйкой. Чувство нарастало, пока не стало невыносимым.
– Возьмём его с собой… Скажем, что не всё так просто и быстро, и что нам надо… Придумаю что.
– И все втроём поедем в город неизвестно зачем?
– Э…
Под дверью мяукнула кошка, напоминая о комфорте цивилизации.
– Да!
Демжис изобразил жест, в интернете называемый «рука-лицо», но почему-то согласился. Не иначе, чтоб потом посмеяться надо мной.
Не представляю, как я выкручусь. Ведь теперь этих богов и впрямь нужно, хоть расшибись в лепёшку, а найти!
* * *
У Малга, как оказалось, был гараж, и в нём даже стояла машина. К идее поездки он, конечно, отнёсся очень плохо, но я с загадочным видом утверждала, что без посещения «наших больших друзей в столице» ничего не выйдет. Демжис отсчитал деньги на бензин, и это решило дело.
Первую часть пути я провела лёжа на заднем сиденье, на коленях у Демжиса, жестоко страдая от укачивания, поскольку дорогой это каменное крошево можно было назвать лишь условно. Машина тряслась, подскакивала и увязала, по сторонам тянулись однообразные зелёные кущи, заслонявшие виды гор.
Поэтому, когда машина выскочила на асфальтированную дорогу, я поблагодарила все высшие силы скопом.
Горы понизились, на их пологих склонах замелькали поля и милые домики, маленькие, но современные. Затем появились нарядные посёлки с старинными церквушками. Тут мужчинам пришлось сделать остановку у первого же магазина одежды. Потом ещё одну, возле косметического… В общем, к столице Словении, Любляне, я подъезжала уже прекрасной девушкой, крепко сжимая в руке новую сумочку со всей дамской начинкой. Демжис с задумчивым видом пересчитывал сильно похудевшую пачку денег.
Дома подросли на несколько этажей и потянулись вдоль дороги сплошняком, на дороге прибавилось машин. Ясно, что неподалёку большой город.
– Где делать стоп? – спросил Малг.
– У вас есть университет? Чтоб там были учёные, профессора…
– Есть! – гордо ответил Малг. – Большой, старинный!
– Нам в самый большой.
Поколесив по историческому центру города, старик высадил нас перед мощным серым каменным фасадом.
– Это старинный?
– Это большой. Новый корпус от старинный.
Договорились встретиться тут же вечером. Малг укатил на стоянку, и мы с Демжисом остались вдвоём посреди толпы студентов.
После огромных, нечеловечески величавых гор, после всех лесов и просторов, странно было видеть много людей вокруг. Идут потоком по тротуарам, завихряются у магазинов, и всё незнакомые, всё чужие. Слишком много и тесно, плотно, близко они друг к дружке.
Весёлые парни и девчата сновали туда-сюда, кто поодиночке, но больше шумными компаниями, ещё не изнурённые сессиями – учебный год только начинался. Я ностальгически вздохнула и потянула Демжиса за руку к дверям. Прокатим за студентов. Может быть.
Из-за многочисленных остановок в дороге мы приехали уже к концу учебного дня, и ребята дружно валили на улицу. Но нам это было на руку – преподаватели уже освободились от лекций, но ещё будут работать по кафедрам допоздна.
Здесь Демжис безоговорочно признал моё лидерство. Восхищённо присвистнул, глядя, с какой мощью выстроен храм науки.
– Теперь я понимаю тебя. У вас на учёбу тратится больше, чем на религию.
– Где как. Но в развитых странах – да.
– И боги не обижаются?
– По-моему, им до… всё равно. Может, обиделись и ушли.
– Всё-то у вас не так… Подожди! – спохватился он, видя, что мы углубляемся в лабиринт коридоров с множеством дверей. – Как ты собираешься найти тут хоть что-то?
– Таблички над каждой дверью.
– Они, наверное, на местном языке.
– Разумеется. Но, мой лесной друг, научные термины на всех языках звучат примерно одинаково. Электрон – он и в Африке электрон. И на русском, и на турецком, и на словенском. Так вышло исторически…
Однако блуждания по университету сбили с меня самоуверенность. Найти-то мы нашли – и надписи на тему физики, латиницей на золочёных табличках, и химические и биологические аудитории, заставленные колбами и пробирками в лучших традициях безумных учёных, и даже забрели на этаж с лабораториями, где жутко воняло реактивами. Из-за дверей доносились гул студентов и правильная, чёткая речь преподавателей – но, увы, непонятная. Несмотря на схожесть славянских языков, уловить мы могли разве что отдельные слова. Об обсуждении сложных материй вроде природы Вселенной не могло быть и речи, простите за каламбур.
Демжис молча ходил за мной следом. Он бросался в глаза – плавными и точными движениями лесного хищника, спортивной фигурой среди тощих подростков-студентов, цепким выражением лица, ярко-зелёными глазами дикого зверя. Но сам он замкнулся, исчезло его лихое веселье и лукавое озорство, азарт сменился каким-то мрачным упрямством. Даже хорошенькие студентки, которые обстреливали парня взглядами и смешками, не пробудили в нём улыбки.
– Давай выйдем отсюда и поедим, – предложил он наконец.
– Ладно, – из-за трудной дороги я о еде ещё не думала, желудок только приходил в себя, но парня надо кормить. – Хотя тут должен быть буфет, посмотри сквозь этаж… А я спрошу. Девушка! Извините…
Стройная блондинка в официальном костюме, шагавшая мимо, обернулась.
– Скажите, где тут буфет… Столовая.
– Сорри, – пожала плечами блондинка.
– Плиз, хелп! Ви а элиен…
– Ты бы лучше сказала «иностранцы», а не «пришельцы», – поправил меня Демжис. Этот чёрт уже наловчился в английском лучше меня.
– Молчи! Ты как раз пришелец.
Блондинка скользнула взглядом по Демжису. Он вдруг подмигнул, в глазах снова вспыхнули лукавые искорки.
– Кам фор ми, – девушка внезапно поманила нас за собой.
– Ты чего? – зашипела я, спеша за длинными ногами девицы.
– Просто заставил её поменять отношение.
– Гад!
Мы пришли к массивным двустворчатым дверям. За ними оказался кабинет – видимо, какая-то кафедра. Столы, компьютеры, захламленные книжные полки, цветочные горшки, кипы бумаг повсюду – та особая атмосфера интеллигентского уюта, когда никто не заморачивается с аккуратностью, но зато весело и душевно.
Девушка подвела нас к коренастому пожилому мужчине с высоким лбом, переходящим в выдающуюся лысину. Что-то длинно и певуче сказала.
– О! Русские! – Внезапно заговорил он, вставая нам навстречу. – Редкие гости у нас, хоть Люблянский универститет и международный… Позвольте представиться – профессор Матьяж Дорогожный, преподаватель филологических наук. Учился в Москве. Откуда вы? Что сейчас в России? Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?
Я опустилась на стул и принялась объяснять.
* * *
Профессор Матьяж слушал меня и хмурился.
– Вы, может, сектанты? – он покосился на Демжиса, чьи мужественные черты лица не несли отпечатка высшего образования.
– Нет-нет, что вы! – заверила я. – Но вопросы веры, Бога, души – это же очень важно! Неужели вы сами никогда не задумывались над тем, откуда возник наш мир, мы сами? Что такое жизнь? Почему люди так верят в разных богов, магию, приметы, и есть ли что-то за ними? Многие подтвердят, что есть, и магия работает – и что это, неужели всё случайности и шарлатанство?
– Боюсь, вы обратились не по адресу, – дипломатично ушёл от ответа профессор. – Это лучше в церкви…
– Мы там были! Но кто ответит на вопросы об устройстве мира лучше, чем учёные, которые изучают этот самый мир и его законы?
– Тогда обратитесь к физикам, химикам…
– Они не понимают по-русски! – я махнула рукой на дверь, за которой где-то были искомые профессора. Видя, что наш преподаватель встаёт, я запаниковала – неужто разговор окончен?!
– Демжис, ну сделай что-нибудь! Скажи ему!
– Что? – мрачно ответил колдун. – Ты всё правильно говоришь. Только он не физик.
Профессор Матьяж вытаращился на нас, как на нечто изумительное, и аж подался вперёд.
– Позвольте… На каком языке вы сейчас говорили?
– А? – я растерянно оглянулась на Демжиса.
– Ты невольно обращаешься к жителям моего мира на нашем языке, так моя мать тебя зачаровала.
– А что такое? Профессор Матьяж?
Тот снова шлёпнулся на стул, во все глаза глядя на нас.
– Я никогда не слышал подобного языка, понимаете, никогда! Удивительный звуковой строй… Откуда ваш молодой человек, говорите?
– Издалека, – уклончиво ответила я. Разговор принимал нежелательный оборот. – Что же, раз вы ничем не можете нам помочь, мы, пожалуй…
– Как же, могу, очень даже могу! – замахал руками Матьяж. – Агата, будь добра, позови сюда профессора Драгана и профессора Томаша. И профессора Клемена, если он ещё здесь, тоже пригласи. Я буду вашим переводчиком для них. Вы затрагиваете действительно интересные вопросы, и признаться, каждый мыслящий человек желал бы получить на них ответы…
Демжис удивлённо наблюдал резкую перемену настроения профессора.
– Чего он от нас хочет?
Я пожала плечами.
– Интеллигентных людей не поймёшь.
* * *
Когда помощница профессора Матьяжа привела с собой трёх преподавателей, на столе уже было расчищено место, извлечены из шкафов разномастные кружки, электрический чайник закипал, а профессор выставлял из недр стола пачку чая, банку ароматного кофе, коробку шоколадных конфет и бутылку пятизвёздочного коньяка.
– Благодарности от студентов. Что делать, не запретишь же им… Настя, Демжис, знакомьтесь: профессор физики Драган…
Низенький, осанистый мужчина с седыми остатками волос вокруг лысины степенно кивнул и сел за стол.
– Профессор химии Томаш…
Худощавый, морщинистый мужчина с острым взглядом без церемоний протянул к коньяку руку с длинными тонкими пальцами.
– И профессор биологии Клемен.
Кареглазый живчик улыбнулся и отсалютовал нам чашкой.
Пока Матьяж переводил коллегам цель нашего с Демжисом визита, чашки наполнились чаем и кофе, в который преподаватели по вкусу добавляли коньяк. Видно, тяжёлая у них работа, если после лекций приходится так расслабляться.
Выслушав, физик наклонил голову и заговорил, звучно, но неспешно, так что Матьяж успевал переводить его речь почти синхронно:
– Разумеется, мы изучаем законы материи, её происхождение и свойства. Но я вас разочарую – никаких подтверждений существования богов или сверхъестественных сил мы не нашли. Верующие физики существуют только на страницах брошюрок свидетелей Иеговы и иже с ними, но лично я ни одного верующего коллеги не встречал.
– И что же, мир и жизнь возникли сами собой? – мне уже и правда было интересно.
– Возможно, что некие существа, находящиеся на неизмеримо высшем уровне развития, чем мы, создали нашу Вселенную – «зажгли» Большой взрыв. Но если мы достигнем такого же уровня развития, то сможем и сами, в свою очередь, создать свои миры, для которых тоже будем являться в каком-то смысле богами.
Я помолчала, пытаясь усвоить информацию и как-то связать её в голове с темой наших с Демжисом поисков. Краем глаза покосилась на моего волшебника, и чуть не поперхнулась чаем: он незаметно подливал профессорам в чашки больше коньяка! Перехватил мой взгляд, убрал руку и хитро подмигнул.
– Но магия, – я вернулась к теме, – это тоже определённые действия, которые вызывают определённые результаты. То есть, тоже какие-то законы…
Профессора со снисходительной усмешкой слушали перевод моих слов. Химик, Томаш, до тех пор слушавший, кашлянул и заговорил скрипучим голосом. Матьяж перевёл:
– Деточка! Всё на свете имеет причину и следствие. Что до магии – я её каждый год показываю первокурсникам. Бесцветная жидкость становится малиновой, а потом опять бесцветной. Чем не колдовство?
– А можно посмотреть? – заинтересовался Демжис.
Согласие профессоров можно было объяснить только изрядным количеством коньяка – бутылка уже почти опустела. Мы прошли несколько извилистых коридоров и вошли в просторную пустую аудиторию. Длинные столы под стенами были уставлены колбами, пробирками, держателями и прочей всячиной из репертуара «сумасшедший учёный».
Томаш скрылся в подсобке и вернулся с несколькими пузырьками. Взял две колбы, налил в них что-то прозрачное, на вид вода водой. Но стоило ему капнуть из одной колбы в другую, как прозрачная жидкость вмиг стала пурпурной.
Разумеется, этот опыт я помнила ещё со школы, но Демжис был впечатлён. Жмурился так и эдак, во все глаза глядя на пробирки.
– Щёлочь и фенолфталеин, – скучающе прокомментировал химик. – Но стоит мне капнуть туда кислоты…
Он капнул в пробирку немного из третьего пузырька, и жидкость снова стала прозрачной.
– Демжис, ну что? – горячо зашептала я. – Это похоже на твою магию?
Демжис был озадачен.
– Скажите, – обратился он к Томашу, – а если бы вам понадобилась синяя жидкость?
– Тогда надо взять краситель. – Профессор флегматично убрал химикаты и посуду.
– То есть всё равно надо что-то взять. А единственно силой мысли? Своей волей трансформировать материю?
– Я провёл множество опытов, – вмешался в разговор биолог, до того смаковавший напиток в прихваченной с кафедры чашке. Видимо, чашка опустела. – Но то, о чём вы говорите – душа и тому подобное – не видел никогда.
– А пресловутые двадцать один грамм… – начала я.
– Это лишь физиология. Если человек думает что-то сделать, у него есть только один способ перевести мысли в реальность – своими руками. Действиями. Ик!
Последняя чашка, кажется, была лишней.
– И неужели вы никогда не видели ничего чудесного? Почему о нём столько говорят? Так поклоняются высшим силам…
– Это вам к психологу, – сочувственно посоветовал биолог.
– Или к нашему культурологу, – добавил химик, и все, даже флегматичный физик, заухмылялись.
– Так что спасибо за увлекательную беседу, – подвёл итог физик.
Профессор Матьяж распрощался с коллегами и повёл нас обратно.
– А ведь культуролог – это мысль! Давайте зайдём к ней.
Мы снова сделали несколько манёвров по лабиринтам этажей, и в узком полупустом коридоре Матьяж окликнул пёстро одетую женщину:
– Аполония!
От профессора Аполонии прямо-таки веяло культурой. Яркая одежда в этническом стиле, большие металлические серьги, чудная причёска – всё это почти скрывало сеть морщинок, опутавших красивое усталое лицо.
Похоже, она совсем не спешила с работы домой, и охотно пошла с нами на уже знакомую кафедру. Увидела распитую бутылку, вздохнула то ли осуждающе, то ли с сожалением.
– Почему на Земле столько религий и верований? – доедая конфеты, рассуждала она (Матьяж опять переводил). – Вероятно, потому, что сколько людей, столько и мнений. Каждому хочется верить в лучшее… Или объяснить свои проблемы.
– Вы говорите как неверующий человек, – удивилась я. От культуролога-религиоведа это было неожиданно слышать.
– Точно. Я уже давно ни во что не верю, – меланхолично подтвердила профессор и возвела свои томные глаза на Демжиса. Он прищурился, как рыбак, забрасывающий крючок:
– Но всё же есть одна, мощная религия, которая сильней всех других – христианство. Разве это не свидетельство в её пользу?
– В Ватикане вам бы обрадовались. Но христианство выросло из более древних верований, и впитало в себя множество традиций, от египетских до эллинских. И, если уж говорить о влиянии, нашу культуру куда больше сформировали древнегреческие идеи. В любом городе вы увидите их архитектуру – портики, в любом языке найдёте следы греческих слов, а в любом нашем учебном заведении – наследие их философов.
– И что это за культура? – заинтересовался Демжис уже по-настоящему. Я зашипела:
– Стыдись! Ты читал у меня дома «Мифы Древней Греции»!
– Просматривал. Но они какие-то бессвязные. Непонятно, откуда произошли все эти боги…
– Как свидетельствует «Теогония», изначально был всеобъемлющий Хаос. И была Гея – мать-земля, рождающая всё. А силой оплодотворяющей был Эрос – Любовь…
Аполония вновь послала томный взгляд Демжису – похоже, решила, что он потрясён её красотой и эрудицией. Мой колдун и правда был взволнован.
– Мать-земля? Как интересно! Не могли бы вы рассказать поподробнее?
Профессор вдохновенно открыла рот, а я почувствовала острую нехватку листика для рисования почеркушек, как не раз бывало в институтах на долгих лекциях.
* * *
Через пару часов мы брели по улицам Любляны. Солнце уже скрылось за горными склонами, обступавшими столицу, но его розовые лучи ещё окутывали дома и скверы тёплым мягким светом.
Вечер скрасили пара смачных хот-догов и кола. Я жевала, Демжис, ничего не замечая, размахивал своим стаканчиком и повторял:
– Мы должны попасть в Грецию! Гея! Богиня-мать! Это именно то, что нам нужно!
– Успокойся, поедем. Но не так быстро. Я тут как раз видела вывеску частной поликлиники, и мой долг перед организмом – хотя бы сдать анализы. Документов там не требуют, так что…
– Это недолго?
– Недолго, но ты пойдёшь со мной.
– Зачем? Что мне там делать?
Я поскорей дожевала и принялась объяснять, что из организма берут на анализ в первую очередь. С каждой фразой глаза у Демжиса округлялись всё сильней.
– Ты хочешь, чтобы я… То что в туалете… В банку и туда?!
– Именно! Ты как будто шокирован?
– Я не хочу.
Демжис тоскливо огляделся на мирные улицы с гуляющими людьми.
– Успокойся, все так делают, ничего тут нет страшного или стыдного…
– Как это похоже на весь твой мир. Много маленьких людей, которые суетятся, работают, живут в тесноте друг с другом, не стыдясь, как муравьи…
– И ничего тут нет плохого! – обиделась я за свой мир. – Смотри, как тут хорошо и красиво!
Мы как раз вышли из старинной улочки прямо на мост. Узкая речка была сжата небольшими особняками, стоявшими прямо у края зелёного берега. Ивы задумчиво полоскали длинные ветви в воде. Где-то играла музыка.
– Не спорю. Но маленькая жизнь – не по мне. – Демжис посмотрел вдаль, потом на меня. – Я не уживусь в твоём спокойном мире. И сегодня же отправляюсь в Аттику.
– Что ж, поедем, – вздохнула я. Хорошо, что не к эскимосам.
Демжис растроганно притянул меня к себе.
– Что для тебя сделать, верная моя?
– Да ничего… Жаль только, что я не маг, и опять будут вопросы с душем и прочим… Впрочем, это не твои заботы.
– Ещё чего. Когда мы вместе, твои проблемы – это и мои проблемы. Я подумаю, что можно сделать.
Мы повернули к центру города. Надо ещё добраться до места встречи с Малгом.
Подходя к университету, мы замедлили шаг. Ещё издали было видно, что, несмотря на поздний час, на крыльце стоит много людей. А напротив припарковались две полицейские машины. Мне даже показалось, что я различаю несчастного профессора Матьяжа, который что-то отчаянно доказывал ведущим его полицейским.
– Быстро они нас нашли, – прокомментировал Демжис и спокойно повернул назад. Малг уже ехал нам навстречу и махнул рукой – мол, садитесь скорей.
