Текст книги "Колдоискатели (СИ)"

Автор книги: Мишель Рут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Нас прервал раскат грома. Оглушающий, словно молния ударила прямо за стенкой. Я не успела удивиться, откуда молнии могли бы взяться в ясный солнечный день – Демжис схватил меня, бесцеремонно перекинул через плечо и выскочил на улицу. За ним побежали и его спутники.

В положении заплечного мешка видно было не очень хорошо, но главное было ясно: деревня горела. Причём пламя пылало так качественно, словно дома щедро полили бензином. Крестьяне с воплями носились по улице, кто-то нёс своё добро, кто-то, похоже, под шумок тащил чужое, несколько мужиков обступили колодезный журавль, и, отпихивая друг друга, пытались достать воду, хотя и ежу ясно, что вёдрами такую беду не загасить. Наша хозяйка, Юлри, с воплями выгоняла из сарая скотину и птицу, куры под ногами мельтешили и отчаянно пытались взлететь.

Демжис со товарищи, не принимая участия в спасении людей и вещей, понеслись к околице села, к опушке леса. Демжис на ходу щёлкнул пальцами свободной руки, возвращая мне подвижность, но на землю не поставил. Вопли позади усилились, я изогнулась крючком и увидела виновников.

Между домами, тесня крестьян, шагали люди в пёстрой жёлто-зелёной одежде. Они хватали людей, трясли, словно что-то выспрашивая, крестьяне вырывались. И только один из напавших молча шагал впереди и изредка взмахивал рукой, с которой срывались ослепительные молнии.

Один разряд – и колодец полыхнул громадной свечой.

Дым ел глаза. К счастью, мы уже выбежали из деревни, и, кашляя, нырнули под спасительную тень леса.

Проломились сквозь кусты, обдирая с себя прилипчивые гибкие веточки, попетляли между фиолетовых деревьев, и только тогда Демжис остановился и спустил меня с плеча на землю.

– Какого чёрта?! – это относилось и к пожару, и к способу моей транспортировки. Демжис покачал головой, глядя на мою согнутую фигуру, и отошёл в сторону. Оказывается, мы сделали крюк и снова вышли к опушке. Отсюда была прекрасно видна деревня, полыхающая, как взорванный нефтепровод. Между горящими домами без видимого вреда для себя разгуливали зелёно-жёлтые захватчики. Крестьяне со скотиной и скарбом сгрудились у околицы, горестные женские причитания долетели даже сюда.

– За что они их так? – потрясённо прошептала я.

– За нас, Настя, – отрешённо сказал Демжис. – За то, что эти несчастные нас приютили.

– Но почему? На кой вы им так сдались… и кстати, кому – им? Что это за попугаи в форме?

Вместо Демжиса ответил писклявый голосок сверху:

– Это гвардейцы нашего владетеля, они за нами давно гоняются…

– Может, мы сможем чем-то помочь? – перебил Катрем. – А, господин? Колдани что-нибудь…

– Я думаю, – процедил Демжис. – Если помните, огонь не моя стихия. Зато земля здесь совсем тонкая, а под ней…

Не договорив, он протянул руки вперёд, ладонями вниз, и, стиснув зубы, медленно повернул кисти рук. Повинуясь жесту, земля на деревенской улочке пошла крупными трещинами, как при землетрясении, затряслась, загудела разбуженным зверем. Крестьяне кинулись врассыпную, гвардейцы заметались, но поздно. Громадный пласт, на котором стояла деревня, опоясался трещинами, наклонился, и вдруг провалился, со всеми домами и людьми. А в трещины хлынула вода.

Нехилая же тут магия! Движением руки одни швыряют молнии, другие устраивают землетрясения. Всё чудесатей и чудесатей.

– …под деревней было подземное озеро, – удовлетворённо подытожил Демжис, глядя, как на поверхность освободившейся воды всплывают чёрные обугленные брёвна и уцелевшие гвардейцы. – А теперь уходим отсюда, и побыстрей.

– И ты им больше не поможешь?

– Оставаясь здесь, мы только подставляем крестьян дальше. Как видишь, наш правитель щедр на карательные мероприятия. Надо скрыться.

– А почему…

Не слушая меня дальше, Демжис развернулся и потопал в чащу, его товарищи потянулись за ним.

* * *

Леса в этом мире оказались большими, густыми, и отряд, кажется, мог бродить и скрываться от солдат до старости. Мы долго петляли, так что я совершенно разориентировалась и покорно плелась за своей новоявленной компанией. Лес по-прежнему выглядел дико для моих глаз: зелёными у деревьев были только стволы, ветки же, сине-фиолетовые, длинные, были спутаны в огромные узлы. Узлы шевелились, навевая нехорошие мысли. К счастью, местная фауна не показывалась.

Искоса поглядывая на спутников, я размышляла. Кто они? Если Демжис не врёт, и деревню подожгли правда из-за них, то я крепко влипла. Это ж как надо не поладить с властями, чтобы заслужить такое пристальное внимание? Вид у мужчин был угрюмый, и расспрашивать их я не рискнула. Ладно, понаблюдаю пока – деваться-то всё равно некуда.

Потому что как меня сюда занесло – похоже, загадка и для местных магов. А значит, вероятность вернуться домой… Ой, какая печальная математика получается…

Впрочем, вскоре я отупела от долгого пути и перестала что-либо соображать. Кроссовки натирали, рана начала ныть, и вообще захотелось есть.

– Привал, – скомандовал Демжис, оглядывая неуютную прогалину.

Мы так и попадали на голую, серовато-глинистую землю.

– Поесть бы, – озвучила общие желания Крайяна.

Никто не шевельнулся, зато все почему-то посмотрели на Демжиса.

– Я еды не начарую. Её надо поймать, или собрать. Например, подстрелить из лука…

– Которого у нас нет, – подытожил Маннен. – Дем, ну ты хоть подмани нам кого, а уж зарубим мы сами.

– Ладно. Разводи костёр.

Демжис подошёл к краю поляны, приговаривая что-то вроде «цыпа-цыпа». Через пять минут к нему подбежали несколько птиц, вроде куропаток, но с радужной попугайской расцветкой. Маг только щёлкнул пальцами – и они попадали; сгрёб тушки, подошёл и раздражённо плюхнул их возле костра.

– Они уже… того? – изумилась я.

Демжис равнодушно кивнул.

– А с людьми так же можешь?

– Могу. – Маг с интересом наблюдал за моей реакцией, но, заметив панику, поспешно добавил: – Но не делаю. Обычно.

С моим-то характером… Если я тут проживу дольше суток, это будет чудо.

Пока Катрем с Крайяной, как самые хозяйственные, разводили костер и доставали из своих тощеньких заплечных мешков посуду, я потянула одну птицу за крыло. Тушка соскользнула из кучи и тихо, покорно шлепнулась к моим ногам. Глаза птицы были полуприкрыты, шея страдальчески запрокинулась. Ещё теплая, казалось, пичуга вот-вот вскочит, снова зачирикает, захлопает крыльями… Но она, тоскливо таращась помутневшим глазом на родные кущи, лежала совершенно неподвижно. В горле защипало, в груди заныло, словно где-то за горизонтом только что погасла невыносимо прекрасная звезда. У себя дома я сталкивалась с курами исключительно в виде ощипанной, обезглавленной тушки.

– Эй, девка, что ты там делаешь? – крикнул Катрем, подходя поближе. Увидев, что я сжимаю в руке птичье крыло, одобрительно кивнул:

– Правильно, ощипывай их пока, да поторопись – мы голодные, а уже почти всё готово. А иначе съедим тебя!

Катрем всего лишь пошутил, но я не выдержала. Впервые за много дней. Слезы сами полились из глаз, я гладила птичью тушку и судорожно всхлипывала. Вот тебе и бессердечная, даже в чужом мире разнюнилась.

– Ты чего, девка? – опешил Катрем, привыкший, что в его родном хуторе женщины ощипывают птиц сноровисто и без лишних эмоций. – Дурная, что ли…

Подошел Демжис:

– Что происходит?

– Пти-ичку жа-алко… – провыла я, осознавая весь идиотизм своих слов, но не в силах остановиться. – Она же живая была, а ее уби-или…

Мужчины сочувственно смотрели, как я прижимаю к груди их будущий обед. Наверное, решили, что девка чокнулась.

– А как ты хотела, Настя, – Катрем попытался обратиться к моему разуму. Бесполезный номер. – Это жизнь, кто-то кого-то всегда ест. А ну как опять в заваруху попадём, что с тобой будет, когда мертвых солдат увидишь? Или нас…

Он умолк, сраженный моим горестным ревом. Представлять вместо мертвых птичьих тушек убитых людей оказалось ещё невыносимее.

– Катрем, оставь ее в покое, – приказал Демжис.

– А кто ощиплет тогда? Мы думали, эта ушибленная хоть по хозяйству нам помогать будет… Ты чем дома занималась?

– Я экономист-бухгалтер!

– Так экономки, они и на кухню должны заглядывать. Врешь небось!

Я только отмахнулась. Темнота неграмотная…

– Кто теперь птицу ощиплет, я что ли? – наступал Катрем. Похоже, в этом мире в ходу суровый домострой.

– В этом нет надобности. – Демжис замысловато шевельнул пальцами, и перья сами осыпались на траву. «Голые» тушки напомнили человеческую кожу…

Не обращая внимания на дальнейшую мою истерику, крестьяне принялись разделывать и жарить птицу. Катрем неодобрительно покачал головой:

– Балуешь ты бабу. А стирать белье кто будет – тоже ты за нее?

Демжис так жестко глянул в его сторону, что мужик даже согнулся.

– Сам постираешь, руки не отвалятся.

– Хорошо вам, господам магам, щелкать пальцами… – на грани слышимости пробурчал Катрем, и ретировался к костру, откуда уже доносился аппетитный аромат жареного.

Демжис проводил его взглядом, но, поколебавшись, присел возле меня.

– Настя, ну что ты расклеилась, а? Или вы там мяса не едите?

– Едим… Только у нас уже всё готовое продается. – Дома, глядя на куски мяса, я меньше всего думала о том, что оно в прошлом было частью живого существа. Демжис воззвал к логике:

– Это очень похоже на вранье самой себе, не находишь? Если ты ешь мясо, ты должна представлять, откуда и как оно берется.

Я кивала, намереваясь с этой минуты стать принципиальной вегетарианкой.

– Теперь пошли обедать.

Я замотала головой, хлюпая носом. В руках еще чувствовалась неподвижная тяжесть птичьей тушки, вызывая чувства, совершенно противоположные еде.

– Не хочу.

Демжис молча встал, пошел к костру и вскоре принес четыре поджаристых ножки.

– Нет!

– Как хочешь.

Невозмутимо взяв одну ножку, он принялся спокойно и с аппетитом ее обгрызать. Свежее жареное мясо распахлось на пол-леса, напоминая майские пикники с шашлыком у меня дома. В животе заурчало.

Через пять минут борьбы голода и принципов, рыдая и презирая себя, я грызла вторую ножку.

Компания, подобрев после еды, принялась дружно подшучивать надо мной.

– Гляди как ревет, аж вместо воды запивает.

– Это она солит мясо так – слезьми!

Я попыталась успокоиться. К тому же чем сильнее я ревела, тем сильнее ныло в груди – вот уж не думала, что мое физическое сердце такое слабое. Рядом Демжис растянулся на траве, блаженно разглядывая слишком мелких для охоты птичек в кронах деревьев.

– Демжис, извини, что я так расклеилась…

– А, ладно, что с вас, девушек, взять, – отмахнулся он. – Сколько я перевидал, все вечно плачут…

Слезы тут же высохли – от прилившей к щекам жаркой крови.

– Неправда, мы не все такие! И много ты повидал?

– Да уж достаточно… А что? – взгляд у него был донельзя лукавый. Похоже, он действительно знает, как разговаривать с девчонками.

– Ничего хорошего – в частой смене партнерш!

– Кому как.

Пакость черноволосая. Впрочем, зря я так, вдруг он хороший парень… Просто женщины вообще склонны злиться на любого, кто не поддается их чарам, сделала мудрый вывод я.

На лес накатился вечер. Местная флорофауна по такому случаю засияла, как Таймс-сквер в Рождество: длинные фиолетовые ветви мерцали, кусты переливались золотистыми искорками, плесень на стволах отливала сине-зелёным. Не лес, а карнавал. Но Демжис строго-настрого предупредил, что если я отойду без его позволения от костра дальше, чем на пять шагов, спасать меня вторично он не будет. Проверять не хотелось.

– Совсем ты зазнался со своей дурацкой магией! – я отвернулась, свернулась клубочком на куче веток. Впрочем, эмоции быстро прошли, а дрожь осталась – в лесу быстро холодало.

Маг и его товарищи доставали из заплечных мешков скатанные одеяла и расстилали на ночь.

– Демжис, а, Демжис! – тихонько позвала я. – А у вас нет случайно запасного одеяла… Или плаща… Или хоть куртки?

– Извиняйся, – послышалось с его стороны бормотание. – Я, между прочим, обиделся!

Настоящие женщины не извиняются. Они гордо отворачиваются и с негодованием мёрзнут, сохраняя собственное достоинство и презрительное выражение лица. Наверное.

– Извини, пожалуйста. Я погорячилась…

– А теперь остыла? – ехидно завершил фразу Демжис, и щёлкнул пальцами. Тёплый шерстяной плед упал на меня сверху и накрыл с головой.

– Спасибо! Магия – зашибенно классная штука! – искренне сказала я. – Может, и деревья можешь притушить?

Ещё один щелчок – и нас окутала темнота.

– Спи уже, – проворчала Крайяна.

Легко ей сказать. Это вам не пикник с ночёвкой. Ныли не только ноги, а вся нижняя часть тела, бурчало в животе. А эти спят, как ни в чём не бывало.

Нет, я явно чужая здесь. Хочу домой, к маме и папе. Прочь из этого дикого леса, от этих диких людей, в мягкую темноту родной квартиры, слушать, засыпая, как в соседней комнате бубнит телевизор, сосед дядя Саша за стенкой отбрёхивается от жены, а где-то льётся вода… Идти бы и идти туда…

* * *

Демжис никогда не ставил часовых – во-первых, без толку, всё равно ведь заснут. А во-вторых, чутьё мага работало куда лучше. Несмотря на крепкий сон, он моментально пробудился от шелеста листьев и хруста веточек под чьими-то ногами.

Несколько секунд Демжис лежал с открытыми глазами, не столько видя в ночном мраке, сколько вслушиваясь. Подсветить деревья? Спугнёт… Прижал пальцами глазницы, меняя зрачки на кошачьи. В проступивших серых очертаниях кустов торчала чья-то фигура, причём нисколько не скрываясь. По растрёпанным кудряшкам Демжис узнал Настю.

Девушка потопталась на месте, а затем, уверенно повернувшись на северо-восток, побрела сквозь подлесок. Прямо, ломая ветки и даже пытаясь обходить препятствия. Естественно, через десять шагов налетела на дерево. Демжис поморщился от стука, оповестившего о столкновении лба со стволом. Судя по звуку, растение явно умней.

– Настя! Что ты делаешь? Далеко собралась?

Но та, не обращая внимания ни на что, продолжала брести вперёд. Ударилась об следующее дерево, упала, встала на четвереньки и дальше уже поползла. Вздохнув, Демжис перешёл от наблюдения к действию, подскочил к девушке и бесцеремонно схватил за руки.

* * *

Я проснулась от того, что меня куда-то тащили. Грубо так, за запястья. В темноте захватчика было не разглядеть, я попыталась брыкаться наугад. Успешно – попала, кажется, по коленке, мы повалились на землю, и тогда по оханью я опознала Демжиса.

– Ты что со мной делаешь, развратник?! – мои руки он так и не отпустил.

– Это ты что делаешь, коза засланная! – пропыхтел он. – Куда ты побежала?

– Я спокойно спала, пока ты меня не потащил куда-то!

– Да неужели же?!

Демжис что-то шепнул, деревья вокруг ярко засияли. Оказывается, мы стояли метрах в десяти от лагеря, впрочем, он быстро приволок меня к костру. Остальные проснулись от шума.

– Господин, что там? На нас напали?

Кирли уже возбуждённо хлопал крыльями.

– Что, Дем, не дала она тебе добровольно? Гляди, девочку из другого мира уломать – это тебе не то же, что наших сельских баб!

– Заткнись, – огрызнулся Демжис. Плюхнул меня на лежанку, вперился взглядом. Я вздрогнула – зрачки у него были суженные, кошачьи. Впрочем, он тут же провёл ладонью по лицу и вернул им нормальный вид.

– Так куда ты отправилась посреди ночи? Отвечай не задумываясь!

– Может, в туалет, то есть в кустики, по нужде? Во сне захотелось? – неуверенно предположила я и прислушалась к организму. В кустики, кстати, хотелось, правда, больше от страха. – Демжис, я спала, честное слово! И проснулась только когда ты меня потащил за руки! Ну, может, у меня лунатизм! Хотя раньше такого никогда не было…

Демжис ещё некоторое время смотрел на меня.

– И как на деревья натыкалась, не помнишь?

– Нет… – я только сейчас почувствовала, что лоб и нос саднят, как от сильного удара.

– Пусть так… Не нравятся мне эти твои загадки… – пробормотал он, отпуская меня и возвращаясь к своему одеялу.

Глава 3

Под одеяло закралась утренняя сырость, прогоняя дрёму. Ночь окончилась, лес был укутан белесым туманом раннего утра. Резко пахло сосновой хвоей. И невдалеке – два голоса, тихие, но различимые в утреннем безмолвии. Первым собеседником был Демжис, он говорил невнятно и раздражённо. Затем умолк, и в воздухе послышался смешок, тихий, но явственный, определенно женский, и совсем не похожий на бас Крайяны. Я завертелась на жёсткой лежанке – неужели ещё одна девица, откуда бы, в лесной-то чаще? И зачем?

Женское любопытство никто не отменял даже в другом мире. Скрываемая кустами, стволами деревьев и туманом, я попыталась подкрасться к месту беседы. Ветки так и норовили треснуть под ногами или звучно хлестнуть меня, но обошлось – собеседники продолжали диалог.

– Нет, – вздыхал Демжис. – Не я это затеял. И не хочу продолжать.

Девушка оказалась чудо как красива, у меня аж снова затомило на месте сердца. Тоненькая, стройная, фигурку подчёркивает чёрное облегающее платье, правда, наглухо закрытое от самой шеи и с подолом до земли. Шикарные чёрные волосы до пояса довершали образ. Хотя нет… Она слегка повернулась, и я увидела её глаза. Тоже антрацитово-чёрные. Даже жутковато.

И она хорошенько разозлила Демжиса.

– Пусть люди сами разбираются между собой!

– Простые люди, – презрительно фыркнула чёрная, скрестив руки на груди. – Те, которые не думают дальше порога своего дома, и так легко обманываются? Люди, которые никогда не понимают головы к небу, пока на них оттуда не свалится кирпич? Ты на них будешь обижаться? Сынок, это так же глупо, как обижаться на ветер, который унес твою шляпу!

– Мама, сколько можно повторять – я хочу жить по-своему, и не хочу встревать в человеческие разборки! Они сами хотели такой жизни – пусть теперь получают!

Сынок? Мама?!

– Дем, мы либо сражаемся и побеждаем, либо убегаем и умираем. Тебе нравится трусливо убегать?

Уловка сработала. Демжис гордо вздернул подбородок.

– Я не убегаю! И не преувеличивай, мам, от того, что я живу в лесу, а не в душном городе, никакой катастрофы не будет.

– Ну-ну. И мы бежим, а за нами охотятся. Некрасиво. И не в твоем духе.

– А бросаться вдвоём на армию Пегдема – в духе самоубийцы.

– Пока ты тут околачивался, Чара собрала неплохие силы, так что не спеши отнекиваться. Хотя бы поговори с ней.

– Зачем, если я не желаю встревать в это дело?

Тёмная не подошла – подплыла поближе к Демжису, и приобняла его.

– Сыночек, ну ради меня. Я прошу тебя всего лишь увидеться с сестрой, неужели ты откажешь мне даже в этой мелочи? К тому же, мне кажется, у нас теперь есть козырь в кармане?

– Не факт.

Демжис, нахохлившись, смотрел, как она оборачивается ко мне.

– Теперь ты, девочка.

Я здорово струсила под этим чёрным, бездонным взглядом – за ним крылась какая-то дикая, невероятная мощь. Всё вокруг будто меркло, не давая убежать или соврать.

– Дем, ты даже не хочешь представить нас друг другу? Девочка, меня называют Тёмной Девой, и я – богиня земли.

– Одна из шестерых, – ввернул Демжис.

Вот так, ни больше, ни меньше.

– И мать этого несносного оболтуса, – вернула сыну шпильку Тёмная Дева. – Зачем ты пришла в наш мир?

– Почему вы решили… – начала было я.

– Потому что я – плоть от плоти этого мира, кровь от крови здешней жизни, и чую любое инородное создание. Демжис, ты с ней говорил?

– Она сказала, что ничего не помнит.

Значит, всё-таки параллельный мир. Я снова насторожилась, вспомнив про демонов, о которых говорила мне цыганка.

– А вы…

– Не спускай с нее глаз. – Сказав это, Дева отвернулась, подошла к дереву… и от дальнейшего зрелища у меня захватило дыхание – она шагнула в ствол, как привидения в стенку, и беззвучно «всосалась» в него. Как только край чёрного платья исчез в трещинах коры, пропал и запах хвои.

– Демжис, – пристала я к парню, пока мы неспешно возвращались к костру. – Как ты думаешь, твоя мама может вернуть меня обратно в мой мир?

– Полагаю, она бы это давно сделала, если бы хотела.

– А почему не хочет? Какой смысл мариновать меня тут?

– Неужели тебе так тяжело?

– Да!

– Наверное, у неё на тебя свои планы.

– Какие? Я простая девчонка…

– Спроси у неё.

Ладно, не получилось. Зайдём с другой стороны.

– А сколько лет твоей маме? Она так классно выглядит…

– И ты так хочешь? – усмехнулся Демжис. – Она – не человек, а воплощение земной магии, ровесница этого мира.

– А ты? Тоже молодой старичок?

Кандидат в старички замялся, но признался:

– Мне столько же, сколько и тебе.

– Двадцать три года?

– Ага, я узнал твой возраст!

Чёрт! А хитрый не по годам прямо. И довольно лыбится.

– Ха, ты, сын богини – и обычный человек?

– Как сказать, – Демжис помрачнел. – Отец был простым воином, а я – маг. Нас не так уж много в этом мире, обычные люди не владеют колдовством.

– И поэтому ты так презираешь их?

– В основном потому, что они достают меня глупыми вопросами.

– А кто такой Пегдем?

– Владетель Энегравта.

– Правитель вашей страны, что ли? Это его гвардейцы так лихо жгли деревню?

– Да, да! – Демжис опять отчего-то разозлился. – Настя, если тебе так хочется поболтать – у нас есть Кирли.

Расспрашивать его дальше я не рискнула.

* * *

Наша банда уже проснулась. Маннен скатывал одеяло в тугой рулон, Катрем гасил костёр. Крайяны не было, но она вскоре появилась на противоположном конце лужайки с булавой в одной руке и вымытыми тарелками в другой.

– Что говорила прекраснейшая из Дев? – сладко пропел Кирли, ловко подворачиваясь Крайяне под ноги. Та шлёпнулась, рассыпав тарелки, и запустила в крылатого свинёныша булавой. Конечно же, мимо.

– Много чего говорила… – пробормотал рассеянно Демжис, склонив голову набок. – Но вот кое-чего не сказала. Крайяна, ты никого у ручья не видела?

– Нет, господин. А должна была?

– Именно. Нас, между прочим, окружают гвардейцы.

Враги услышали последнюю фразу Демжиса и, больше не пытаясь прятаться, сквозь кусты ломанулись к нам. Их было не меньше десятка. Демжис торопливо вскинул руки, и несколько человек в жёлто-зелёной форме забились в ветках кустов, опутавших их, как верёвки.

Крайяна горестно покосилась в сторону булавы, но бежать за ней было поздно, поэтому просто швырнула в ближайшего гвардейца тарелками и тут же навалилась на него всем своим немалым весом. Кирли тоже вступил в схватку – шлёпнулся на голову солдату, кравшемуся ко мне сзади. Маннен красивым жестом выхватил меч, но так и не скрестил его ни с чьим – оставшиеся три гвардейца, не принимая боя, дружно кинулись за спину к четвёртому, самому немолодому, и, похоже, главному, с жёлтым обручем на лбу.

– Сдавайтесь, кузуны драные, задницы полосатые! – довольно храбро проорал тот, держа что-то небольшое в вытянутых руках.

– Шёл бы ты, – почти жалостливо посоветовал ему Демжис, шевельнув пальцами так, будто щёлкнул рычажком. Командир гвардейцев вздрогнул, захрипел, но, падая, успел-таки активировать загадочное нечто в руках. Его ладони вспыхнули светом, и сквозь них в воздух взлетели разряды молний.

Катрем, стоявший, оказалось, позади, обхватил меня и повалил на землю. Воздух взорвался светом и грохотом. Я увидела, как Крайяна выставила впереди себя плененного гвардейца, и тот вспыхнул как факел от попавшего в него разряда. Мы, да и наши враги, бросились прочь с поляны, но я не прошла и трёх шагов, как раненое плечо словно разорвали заново. Какого чёрта, оно же почти зажило! Катрем снова подхватил меня, потащил дальше, нервно оглядываясь. Да, я тяжеловата, знаю, не косись на меня так укоризненно.

– Будь тут! – проорал он, перекрикивая гром, сгрузил меня на землю и тут же исчез среди деревьев.

Кусая губы от боли, я скрючилась в сырой ложбинке неподалёку. Воздух, разрываемый молниями, ревел, в нескольких десятках метров за деревьями стояло слепящее зарево. Где же Демжис? Я запоздало поняла, что «молнии» наносят вред только людям, а растительность стоит целёхонькая. Что это за напасть? Оружие? Или тоже какая-нибудь магия? Плечо не просто болело – оно надрывалось болью, и, спустив рукав, я с ужасом увидела, что рана начала расходиться. Как не вовремя!

Внезапно надо мной материализовался Демжис, с виду целый, разве что оглушённый. Глянул на мою рану, без лишних слов подхватил меня поперёк талии и закинул себе на плечо. Протестую, господин маг, оно костлявое и неудобно врезается в живот!

– Тише, тише, – Демжис рассеянно похлопал меня по попе, видимо, не вполне соображая, что делает. – Нам надо срочно загасить эту дрянь.

– Раз молнии не жгут деревья, может, накрыть его чем-то деревянным? Бревном…

– Мысль, – одобрил маг, – но у меня есть идея получше… Катрем, подержи-ка её…

– Я уже двадцать три года как умею ходить сама! Поставьте меня на землю!

Катрем послушался, скорей всего, не желая слушать мой визг. Голова кружилась, шатаясь, я обернулась… Это что, наяву или мне уже мерещится?

Тоненькое деревце рядом выдергивало свои корни из земли. На неординарную растительность пристально глядел Демжис, грозно поводя бровями. Спасаясь от взгляда мага, деревце, шатаясь, перебирая корнями, поковыляло к полыхающей поляне, словно невиданный осьминог. Щурясь и прячась за стволами, мы наблюдали, как героическое растение, прикидываясь обычным кустиком, подбиралось к неподвижно лежащему гвардейцу и аккуратно разжимало ему руки корнями-щупальцами. Удалось – что-то выскользнуло из судорожно сведенных ладоней гвардейца, и на поляне тут же стало в десять раз темней и тихо до звона в ушах. После неистового зарева дневной свет показался ночью.

Демжис проковылял к поверженному врагу, поднял с земли загадочное что-то – прозрачный шарик размером с яблоко, с едва тлеющей искоркой внутри. Я завороженно потянулась к ней, но та, мигнув, исчезла.

Катрем помахал кому-то рукой. Из кустов вышел Маннен, перекошенный на один бок.

– Принял молнию на меч, и рука отнялась, – пояснил он.

– Все сюда!!! – раздался невдалеке истошный вопль Крайяны. – Убегают!

Мы бросились на крики. Крайяна, с всклокоченными и опаленными волосами, стояла на тропинке и грозила кулаком кому-то вслед. Тропинку украшали странные следы – трёхпалые, похожие на птичьи, только гигантские.

– Кирли, найди остальных, – скомандовал Демжис, нимало не сомневаясь, что крылатый проказник где-то рядом и услышит его странную просьбу. – Нам надо немедленно убираться отсюда.

– Уже, господин маг, – угодливо пискнуло сверху. Кирли висел на нижней ветке дерева, нагло нацепив на себя обруч командира гвардейцев. – Они в овраге слева.

Продравшись сквозь цепкие кущи, мы выбрались на край низкой пологой балки. Внизу, сбившись в огромную пушистую кучу, стояли самые настоящие… страусы.

– Выбирай, Настя, на каком поедешь, – весело сказал Демжис, но заметил, что мне совсем не до развлечений. Ехать? На чём, не на этих птичках же?

– А ты как думала? – в свою очередь удивился Демжис. Его товарищи уже обступили стаю, и, примерившись, хватали понравившихся птиц за ремешки, сложным образом оплетенные вокруг туши и шеи.

– Это уже чересчур, – сообщила я, картинно оседая на землю. И почти не обманула – мне было так плохо, так плохо, что хоть в обморок вались.

– Горе мне, – пробормотал Демжис, знакомым образом подхватывая меня. Надо научить его носить девушек по-невестински!

Изловив самую толстую и флегматичную птицу, он забросил меня к ней на спину, попытался закрепить как положено – руки вокруг длинной жилистой шеи, ноги по бокам упираются в недоразвитые крылья – но перья скользили, да и я упорно продолжала изображать бесчувственное тело. Цокнув языком, Демжис ладонью надавил мне на шею и я поняла, что прирастаю к страусу.

Сиамские близнецы могли бы немало поведать о подобном ощущении. В местах соприкосновения – общие сосуды, общая кожа. Общие нервы – я почувствовала блох в перьях, камушки под мозолистыми лапами птицы, её быстрое-быстрое сердце. Птичка, видать, тоже переполнилась новыми впечатлениями, потому что, не дожидаясь пинка Демжиса, громко, по-дурному заорала и понеслась во весь опор.

И тут я потеряла сознание по-настоящему.

* * *

Какая-то наглая свинья хрюкала мне прямо в ухо. Я рефлекторно попыталась отпихнуть её, и очнулась. Вокруг была полутьма. Кирли поспешно убрал пятачок от греха подальше и затерялся в сумраке.

Отряд Демжиса сгрудился в тесной земляной пещере. Над нашими головами сплетались корни, сырая земля вместо пола обещала простуду. Ну хоть рана не болит, наверное, Демжис её затянул, пока я валялась в отключке. Надо бы его поблагодарить.

На фоне светлого пятна выхода из пещеры нарисовался знакомый профиль.

– Я иду в город, – заявил он, в своей манере, безапелляционно.

Видимо, это стало сюрпризом не только для меня, а и для всех. Катрем тихонечко кашлянул и осторожно начал:

– Господин, но надо ли гулять под носом у стражи после всего, что мы натворили?

– Нелогично, – подтвердил Маннен. Даже в полутьме он выглядел обеспокоенным.

– Чего вы взъелись? Я пойду сам, вы ничем не рискуете. Надо разузнать подробней об этих штучках, – Демжис подбросил в ладони прозрачный шар, отнятый у стражника. – Да и вообще, что о нас говорят…

– И разведать, кто же это проехал в город полвосьмицы назад? – пропищало сверху. Кирли висел под сводом пещеры, уцепившись за толстый корень. – Можешь пустить меня на мясо, но это опрометчиво!

– Я именно так и сделаю, – пообещал Демжис. – Когда вернусь.

Он развернулся и вынырнул из пещеры. Я, забыв о самочувствии, подскочила на ноги.

– Стой, я с тобой!

Пролетев сквозь пещеру, не успела затормозить – и полетела вниз. Оказывается, наше пристанище было прорыто в обрыве, в паре метров над узким песчаным берегом реки.

К чести Демжиса, он меня поймал. Правда, тут же поспешно выпустил.

– Ты тем более никуда не пойдёшь! Во-первых, это опасно, ты же понимаешь, что нас ищут все гвардейцы владетельства. Во-вторых, ты ранена и еле стоишь на ногах.

Голубчик, чтобы упустить возможность поглядеть на город другого мира, меня нужно пришибить гораздо сильней. Я слишком сильно хочу в цивилизацию, ну хоть в какую-нибудь.

– Вот именно, ранена! – патетически начала я. – И рана может разойтись сама по себе, в любую минуту! И ты меня бросишь здесь умирать от потери крови? Нет уж, лучше я с тобой, от рук гвардейцев, если что…

Парень явно усовестился.

– Тогда поклянись во всём меня слушаться.

– Конечно же!

Демжис тяжко вздохнул, смиряясь с неожиданной обузой.

– А нам-то что делать? – догнал нас густой бас Крайяны.

– Собирайтесь здесь через… через шесть восьмиц! – запоздало распорядился Демжис и погрозил кулаком пятачку, торчащему из прибрежного куста с исключительно шпионским видом.

Вскарабкавшись по склонам обрыва (карабкалась я, Демжис непостижимым образом изящно взбежал по крутому склону), мы очутились в лесу. Опять! Деревья самых психоделичных расцветок приветственно запульсировали и зашумели ветвями. В чаще стрекотали и присвистывали незнакомые тварюшки.

– А когда это – «через шесть восьмиц»? – поинтересовалась я, пока мы ковыляли по пыльным колдобинам, претендующим на звание дороги. Страусов Демжис, к сожалению, разогнал, чтоб враги не засекли.