Текст книги "Колдоискатели (СИ)"
Автор книги: Мишель Рут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Мишель Рут
Колдоискатели
Часть 1
Краденое сердце
Глава 1
Я шла по улице. Обычной улице провинциального городка, где ухаб на рытвине и на два человека четыре магазина. Впрочем, я была одна и очень переживала по этому поводу, ибо поссорилась со своим парнем. «Я всё для него делаю, а он… неблагодарный… не ценит, хны-ык!..» Очень хотелось зареветь и броситься назад, к его дому, к самому любимому человеку, но впереди меня ждала грозная и неотвратимая, как злой рок, работа, опаздывать на которую не рекомендовалось категорически. Когда работаешь с людьми абсолютно чужими и далекими от тебя по интересам и ценностям, это хорошо для дела, но очень плохо для душевного самочувствия. Попадать под словесный обстрел коллег сразу после пережитого скандала я не хотела и прибавила шагу. Зря, на десятками лет неасфальтируемой улице это может стать смертельным номером. Нога попала в выбоину – короткий полёт – и лоб звучно встретился с деревом на обочине.
Когда я очнулась, улица была абсолютно пустынна. Ни одного прохожего, такое бывает, конечно, но редко. Часы уверяли, что на асфальте пришлось провести не менее пяти минут. Я встала, чувствуя какую-то пустоту внутри. «Гады, ни одна сволочь не попыталась помочь очаровательной девушке», подумалось неожиданно злобно. Не то чтобы я такая уж раскрасавица, конечно… Кудрявая шатенка студенческих лет, когда молодость – самое главное украшение. Ничего особенного, но всё равно обидно же… Нудные размышления на эту больную для любой женщины тему прервала и растолкала мысль: «На работу опоздаю!». Правда, почему-то она не вызвала такой паники, как обычно…
Я свернула с небольшой улочки на проспект, и людской водоворот вокруг меня завертелся, забулькал, словно закипающий чайник…
* * *
Коллеге не пофартило. По ее скибке арбуза, как выяснилось, ползала пчела… Но выяснилось это уже после того, как прожорливая тетка откусила большой кусок вместе с несчастным насекомым. Женщина страдала, коллектив прыгал вокруг нее, я же тихо и мерзко хихикала. Сотрудницу эту я недолюбливала, ибо любимым ее занятием было «ездить по ушам», причем в основном по моим. Да, да, нехорошо радоваться чужой беде, знаю. Тетка с укором глядела на меня.
– Вессехдешная ты, Настя, – пробормотала она, и я озадачилась было, как это перевести, как тут в комнату заглянула другая грымза.
– Спустись на проходную. К тебе пришли, – нелюбезно бросила она. Ну да, с утра я отшила её по рабоче-крестьянски, подумаешь. Стоит только проявить чуть меньше внимания к чужим, абсолютно неинтересным тебе проблемам, и вот, начинается. «Хамка, грубиянка, да что с тобой случилось сегодня?!» Мало всем того, что я терпеливо выслушивала чужое нытье с момента трудоустройства.
У крыльца меня поджидал Валера, еще недавно так нежно мною любимый, а нынче экс-парень.
– Настя, – деловито начал он. – Прости, я утром погорячился.
Так-так, уже интересно.
– Понимаешь, тут такое дело… Мне нужно заплатить по кредиту, сегодня последний день, а зарплата только на следующей неделе…
– Иными словами, занять на очередную гулянку, после которой ты валяешься в луже, как свинья? Нет.
Пораженный отказом, столь для него непривычным, Валера поглядел на меня внимательнее, затем попытался приобнять. Я увернулась.
– Пойми, мне очень-очень надо… Ты же самый близкий для меня человек…
– Нет. Ищи себе другую лохушку.
Я развернулась, уходя, но меня догнали его слова:
– Ты сегодня какая-то совсем другая, Насть. Злая, бессердечная стала.
Где-то я уже слышала нечто подобное. Причем сегодня. А, от сотрудниц нашего террариума. Сговорились они, что ли?
* * *
Привычный, уютный домашний бардак в квартире вполне устраивал меня, но не маму. Она, не разгибаясь, вела беспрерывный, но давно проигранный бой с пылью, мусором, хламом и тому подобным. Я удобно примостилась в кресле, собираясь отдать мозги на растерзание телевизору, но не судьба. Вместо рева фантастических монстров мне была уготована часовая лекция о моей нерадивости, неряшливости, что можно бы и помочь матери.
– Мам, я тебе всегда помогала, так что, нельзя чуть-чуть отдохнуть?
– Можно-то можно, но ты уже неделю и пальцем не шевельнешь! Отдых что, бесконечный? Раньше ты такая внимательная была, интересовалась, что у меня происходит, помогала опять же… Настенька, может, случилось что?
– Все в порядке, – резко произнесла я, встала и вышла в коридор. Оделась, несмотря на поздний час.
– Ты куда? – всполошилась мама.
– Гулять. Я взрослая и имею на это полное право, – отчеканила я, и, не прощаясь, хлопнула дверью.
Кутаясь в куцую джинсовую куртку, я шагала по улице и злилась. Уже неделю как на меня ополчился целый свет. Мол, и грубая, и наглая, и злобная, и раньше вообще не такая была…
Хм. Может, и не такая, пришло в голову. Раньше я действительно не отваживалась на такие резкие заявления знакомым людям.
Раньше я триста раз думала и переживала, не обижу ли я человека.
Хм…
– Настька-а! – раздался громкий возглас. Бывшие однокурсницы. Раньше я с ними не ладила – крикливые, хамоватые и пошлые. Проверим.
– Привет, девчонки! Как дела?
– Привет! – заводила, Машка, смерила меня взглядом. – Мы вот идем бухать, но ты же этого не любишь.
– Почему не люблю? Мне просто мало предлагают, – отшутилась я. И тут же почему-то остро захотелось водки.
– Ну так пошли с нами.
Дружной гурьбой мы ввалились в забегаловку, где желание водки было быстро реализовано. Аналитические чувства притупились. Я наслаждалась весельем и расслабленностью. Девочки оказались очень даже милыми, смешливыми. А вот мальчики за соседним столиком – наоборот. Что-то они такое про нас сказали… И что-то мы им, естественно, эдакое ответили. Водка делала свое дело, кто-то кого-то таскал за волосы, а потом мы резко помирились и, признавшись в любви друг другу, всей компанией шли по ночной уже улице, назло громко распевая песни. Из предыдущего дня только одно слово застряло у меня в голове и никак не желало выметаться оттуда – бессердечная. Эх, хорошо-то как в этом новом качестве! Но неужели последние перемены в характере – правда? Мной овладела легкая тревога. Надо это как-то проверить. Исключительно для эксперимента я взяла в руки камень и крикнула:
– Ха, смотрите, оружие пролетариата! А пойдемте бить буржуев!
И бросила камень в какое-то большое стекло.
Каким образом битье окон способствует выявлению бессердечности, я тогда не думала. Не думала об этом и позже, когда нас забирал патруль и везли куда-то. И уж тем более я не могла этого понять ближе к утру, когда пришла в себя за решеткой в районном «обезьяннике».
В здании было тихо. Мои более трезвые приятели, похоже, сумели внятно отбрехаться – из ночной компании остался только незнакомый парень, который изредка всхрапывал на узкой скамеечке под стенкой. Кроме него и меня в «обезьяннике» коротали ночь помятый, испитой и вонючий мужик бомжеватого вида, от которого я тут же отодвинулась в противоположный угол, и цыганка неопределенных лет, сидевшая рядом. По другую сторону решетки, напротив нас, полудремал за столом дежурный. Я не рискнула его будить – злой и невыспавшийся он может быть очень неприятным. К тому же у меня начинала классически ныть голова, и усугублять эти страдания разговором с представителем власти при исполнении не хотелось.
Цыганка несколько раз посматривала на меня – долгими, внимательными взглядами. Наконец, пододвинувшись ближе, негромко спросила:
– Как звать тебя, красавица?
Я демонстративно отвернулась и промолчала. Не люблю иметь дело с цыганами – начнут с копейки, заболтают и вытянут всё что есть в карманах.
– Послушай меня, девочка. Порча на тебе страшная, смертельная, – не отставала цыганка. Ну вот, началось.
– У меня денег нет, – сквозь зубы процедила я. Обычно эта фраза действует хорошо, но не в этот раз.
– Я не из-за денег, послушай, я помочь тебе хочу…
– А ну тихо! – рявкнул дежурный, приподнимая голову. – Гражданка, вы опять за свое?
– Я тихо, тихо-тихо…
– Имейте в виду, я все слышу. А вы, – кивнул он мне, – уже очнулись? Тогда будем составлять протокол…
Нарочито поискав на столе бумагу, и не найдя (хотя она лежала у него под папкой, я видела), он встал и грозно сказал:
– Я иду за бумагой. Чтоб без меня тут была тишина и порядок! Или такое вам устрою…
Парень на скамеечке согласно всхрапнул, остальные покорно молчали. Я хотела сказать дежурному, что вот же бумага – но вовремя сообразила, что ему, похоже, просто надо выйти по своим делам. Пришлось оставаться с цыганкой и прочими.
– Девонька, – снова заговорила цыганка. – Ты не думай, я не для выгоды своей к тебе обращаюсь. Здесь-то какая мне выгода?
Ага, загипнотизирует и припрется потом ко мне домой, мрачно подумала я.
– А потом разойдемся мы как кони в степи и не увидимся больше никогда, – словно прочтя мои мысли, продолжала она. – А я не могу пройти мимо человеческой беды. Понимаешь?
Нет. Ничего не понимаю. И голова болит еще хуже.
– А беда над тобой страшная, смертельная, – гнула свое цыганка. – Неужели не чувствуешь, что-то не то с тобой происходит?
В воздухе повисла пауза. Я тупо пялилась в пространство, но через несколько секунд ее слова все-таки дошли до моего больного мозга. Происходит, еще как происходит.
– Может, вы даже объясните, что именно? – едко сказала я, приготовившись выслушать тонны какой-нибудь пурги про порчи, проклятия и так далее. Мои неприятности и так налицо.
– Ты сердце потеряла, девочка, – проникновенно сказала цыганка, и я вздрогнула. Да, это было подмечено несколько раз за последнее время, разными людьми. – Даже хуже – украли его у тебя.
– Кто же? – встревожено спросила я. Цыганка настолько точно попала в цель, что я и думать забыла о склонности ее племени к обманам. – Мой… бывший парень?
Вот так жертвы и выбалтывают все беды гадалкам. Валера, щуплый и бледный, всплыл перед моим внутренним взглядом. Тут бы мне полагалось расстроиться, огорчиться, слезы на глаза, боль в груди… только я ничего не почувствовала. Только безразличие.
Цыганка пристально всмотрелась мне в глаза своим загадочным взглядом.
– Нет, – сказала она, и я поверила, что она меня не обманывает. Мошенница не преминула бы воспользоваться моими словами. – Он на такое не способен. Бывает, что люди неосознанно забирают сердце друг у друга, но потом оно постепенно возвращается. А ты… Слишком много для человека. Это сделал демон.
– Демон? – удивилась я. – Их же не бывает?
– Много чего в мире есть, во что ты не веришь, – наставительно произнесла цыганка, но тут же поправилась: – Хотя, в нашем мире его действительно нет. Он приходит к нам из чужих пределов… И сеет зло.
– И зачем же ему мое сердце? – прагматично вопросила я. Происходящее напоминало уже не криминальную хронику, а бредовую фантастику.
– Боюсь, – вздохнула цыганка, – что он им питается.
– Что?! – я аж подпрыгнула.
– Да, девочка. Ему нужна сила твоего сердца… как вы говорите, энергия. Он высасывает ее, а ты с каждым днем теряешь. И когда он высосет всё до дна, ты погибнешь.
С каждым словом я всё более покрывалась холодными мурашками. Бред, конечно, но в устах цыганки он звучал так убедительно…
– И долго мне осталось?
– Зависит от силы сердца… Но слабые ему не нужны. Недели три, наверное. Вспомни, у тебя это началось недавно?
Цыганка не уточняла, что «это», но я и так поняла. Мое поведение. Мысленно прокрутила события последней недели, вспомнила, как мало переживала по любому поводу. Хотя нет, расставание с Валерой прошло весьма эмоционально… Но потом я резко успокоилась, даже в тот день смеялась над нашими паучихами на работе… А перед тем упала, когда шла на работу, и даже не заплакала… Хотя до того прорыдала полдня и полночи. Точно! До падения – эмоции, после – как отрезало, холод и безразличие.
– Я упала, – сообщила я, – и потеряла сознание. И с тех пор всё началось…
Цыганка сочувственно кивала головой.
– Но постойте, – сквозь гудение в голове я вдруг спохватилась, и прижала ладонь к груди. Там, как и положено, слышался глухой стук. Может, чуть неровный, что неудивительно, учитывая бурную ночь и волнения, но всё же орган был на месте и, как ему и полагалось, исправно гонял кровь. Я вопросительно повернулась к цыганке, та с усмешкой покачала головой.
– Нет, милая, не там слушаешь. В груди, кроме органов, живет и невидимый огонь твоей души. Индусы называют его чакра, другие народы – по-своему. И это, второе сердце, надо тебе вернуть.
– Но как это сделать? – обреченно спросила я. – Где искать этого демона…
– Демоны живут в других, как вы говорите, измерениях. Но наш народ иногда призывает их – для гадания или ритуалов…
Цыганка пошарила по своей пестрой одежде и вытащила из незаметного карманчика медальон – металлический, размером с ладонь, истертый и потемневший от времени, с высеченными на нем непонятными значками.
– Сейчас я тебе расскажу… – она ещё что-то говорила, но я перестала слушать и зачарованно протянула руки к украшению. В ушах шумело, в глазах двоилось и летали мелкие искорки. Что-то в нем было невероятно притягательное, и, не думая, как ребенок, увидев яркую игрушку, хватает ее, я схватила медальон. Вокруг вспыхнуло сияние, ослепив, крутануло, будто ураганным ветром, скамейка вырвалась у меня из-под попы и, пролетев немного, я с размаху ударилась обо что-то твердое. Открыв глаза (оказалось, я их в ужасе зажмурила), я увидела себя лежащей на земле. Даже на травке. Вокруг возвышались деревья. Как, куда мог подеваться обезьянник и все, кто в нём были? Пропасть всего за несколько секунд? Или это со мной что-то не так? Скорей последнее. Я ошарашено помотала головой, но видение не проходило. «Вот же чертова цыганка, загипнотизировала, наверное. Или вколола что-нибудь незаметно». Вспомнив о медальоне, я подняла руку – тяжелый, металлический, он вдруг хрупнул в ладони и начал рассыпаться. Я потрясенно и вместе с тем отстраненно наблюдала, как он быстро превращается в пыль. Что ж, в галлюцинациях и не такое бывает. Я сначала села на землю, а затем, подумав, растянулась на траве. Голова болела даже в этом бреду, и разумнее всего было бы переждать наваждение.
Лес вокруг вполне соответствовал наркотическим видениям. Здесь соседствовали пальмы и берёзы, сквозь мох прорастали кактусы, листья на деревьях были далеко не всегда зелёными – синие и красные, белые и фиолетовые… Такое впечатление, что ребёнку впервые в жизни дали в руки фломастеры. Добили меня рыбки, порхавшие в воздухе аки птички. Моё подсознание словно специально издевалось над биологией.
Что-то коснулось ноги. Я дёрнулась, и тонкая ветка куста с белым венчиком на конце отпрянула. Покачалась задумчиво, мотнулась вверх и присосалась концом к порхавшей рыбоптице. Пленница затрепыхалась, но ненадолго. Я опасливо передвинулась к другому растению, похожему на привычный дуб.
Кошмар затягивался. Ну ничего, сейчас придет дежурный с бумагой – не может же он надолго оставить свой пост. Увидит, что я лежу как сосиска, и примет меры – труп на дежурстве ему точно не нужен. Вызовут врача, вколют что-нибудь, видения развеются и я очнусь. Даже немного жаль – всё-таки природа. Я вспомнила, как давно не выбиралась в лес. Трава и зелень деревьев были свежими и сочными, слышался щебет и чириканье. И поразительно свежий воздух, в котором не чувствовалось ни грамма дыма, бензина и прочих выхлопных гадостей. Что же происходит сейчас вокруг меня? Люди во сне вообще восприимчивы – если, например, в комнате, где спит человек, похолодает, то ему приснится зима. Может быть, меня несут по улице на носилках? По сравнению с затхлой вонью обезьянника уличный воздух покажется свежим.
Так вот почему люди привыкают к наркотику, отстраненно размышляла я. Р-раз, и нет тебе серых унылых стен, а есть природа и всё что пожелаешь, на что фантазия способна. Правда, потом ломка. Я видела это – у соседа-наркомана, и внутренне сжалась. Если от водки я так страдаю, что же будет потом… На секунду захотелось никогда не просыпаться.
Однако время шло, и никто не спешил пробуждать меня. Голова потихоньку прояснялась, и становилось даже скучно. Может, восприятие времени искажается? Для меня прошло полчаса, а для них пять минут. Отчего бы в это время не прогуляться немножко по собственным глюкам.
Куда идти? Вокруг только чудные деревья, ничто не указывает на близость опушки. И тем не менее меня явственно потянуло в одну из сторон.
Минуты тянулись, я всё бодрее ковыляла по светлому, надо полагать, утреннему лесу. Хотелось пробежаться, закричать от радости – настолько свежим был воздух. В городах такого не бывает, даже в парках. Я засмеялась, мне вторили. Что?!
Я умолкла и оглянулась. Справа, на высоте моих плеч, из кустов высунулась остренькая пушистая морда. Она тявкнула несколько раз.
– Простите, – пробормотала я, пятясь. Морда, не принимая извинений, зловеще оскалилась, обнажая четыре крупных клыка и неизвестно сколько мелких, и угрожающе двинулась на меня. За ней появились шея, когтистые лапы и худое тело с отвисшими сосками на брюхе. Самка! Наверное, где-то здесь ее детеныши, а я подошла слишком близко…
Я, конечно, как цивилизованный человек, много слышала о монстрах подсознания, которые воплощают наши психические проблемы. Конечно, зверя, порожденного галлюцинациями, не стоило бояться, и какой-нибудь Фрейд на моем месте, не дрогнув, начал бы флегматично анализировать тварь с точки зрения моих личностных тараканов. Но я, не будучи психоаналитиком, просто взвизгнула по-бабьи и кинулась бежать наутек.
Кошмарный монстр кинулся за мной. Погоня продолжалась недолго – скоростью бега я не отличалась даже перед ровесниками на занятиях по физкультуре, что уж говорить о диком звере в лесу. Повалив меня на живот, прижав лапами – когти больно впились в тело – она попыталась перегрызть мне шею. Я рванулась, и клыки сомкнулись на плече. Рыча, зверюга мотнула головой; я, кажется, орала от боли… Что-то мой кошмар был слишком реалистичным для галлюцинации, и проснуться в обыденном мире я всё никак не могла…
Сквозь боль пробились какие-то крики и шум. Зверь перестал теребить мою плоть, замер, а затем разжал зубы и пропал. Меня перевернули, но разглядеть смутные человеческие лица я не смогла – провалилась в беспамятство.
Глава 2
Очнулась я на кровати. Пахло смолой и выпечкой. Надо мной, заслоняя обзор, заботливо склонилась немолодая женщина в одежде из грубого серого полотна. Кажется, оно называется домотканым.
– Очнулась, детонька? – заботливо спросила женщина. – Как ты?
– Ничего так… Слабовато… – пробормотала я, не вполне осознавая, где нахожусь.
– Неудивительно, кузун тебя чуть не загрыз! Скажи спасибо господину Демжису, это он тебя спас!
Женщина отошла от кровати. Не все в ее словах было мне понятно, но я предпочла не напрягаться, а просто оглядеться. Небольшая комната с бревенчатыми стенами, обстановка старинного крестьянского дома: деревянные лавки, посреди комнаты стол; с одной стороны большая кирпичная печь, напротив неё в стене прорезано крошечное окошко, в которое виднелся отрезок сельской улицы и колодец – примитивнейший деревянный журавль. Всё это выглядело почему-то странно. Под потолком висели пучки и связки засушенных растений, в углу виднелись вышитые полотенца. Кроме всего, в комнате было несколько деревянных стульев, один из которых занимал субъект, полностью завладевший моим вниманием.
Молодой мужчина, с короткими черными волосами и пристальным взглядом, скрестив руки, молча смотрел на меня и хмурился. Я определенно внушала ему какие-то неприятные мысли. Одет он был смешно и странно – бархатный камзол средневекового вида, расшитый лентами, грубые сапоги и штаны в обтяжку.
– Это господин Демжис Рес Юдикат, – суетливо пояснила женщина. Мужчина явно внушал ей почтение, которое она пыталась донести и до меня. Бесполезно. К тому же не люблю навязываться. Раз он молчит…
– А вас как зовут? – спросила я.
– Юлри, детонька. А ты кто будешь?
– Я Настя… Анастасия… Короче, зовите просто Настя, – мило улыбнулась я.
Тут парень наконец решил вступить в разговор:
– Откуда ты родом?
– Из… Э… А где я? – спохватилась я, запоздало начиная соображать. В моем родном городе средневековых нарядов не носили, имена тоже какие-то странные… Может быть, я попала на слёт ролевиков? Но как, куда? Огромная старинная печь – а, несмотря на провинциальность, у нас почти все сельские дома газифицированы…
– Ты в селе Подкорье, – женщина тоже посмотрела на меня с опаской – что за странная гостья?
– А где это? – тупо повторила я.
– Подкорье, Дивский округ, Энегравтское владетельстве, – отчеканил парень, – а вот твоего места проживания я так и не услышал.
– Вы серьезно или ролевики? – слабым голосом спросила я. – Мы хоть в России?
– Что такое Россия и ролевики я тоже не знаю. – Парень смотрел на меня все неприятнее. – И шутить с тобой я совершенно не настроен.
Я со стоном отвела от него взгляд. Память постепенно возвращалась: улицы родного города, пьянка, битье витрин, «обезьянник» и цыганка, странные рассказы про якобы украденное у меня сердце… О, какой бред… Медальон и я в лесу, зверям на обед. Галлюцинация? Такая долгая, объемная и прочее?
На столе скромной горкой лежало содержимое моих карманов – несколько мелких купюр, горсть монет, ключи от квартиры, конфетный фантик и пуговица. В руках парень вертел мой мобильный телефон – так озадаченно, как будто впервые в жизни видел. Держа его двумя пальцами вверх ногами, он вопросил:
– Что это такое?
Я улыбнулась.
– Ребята, что вы тут разыгрываете? Спасибо что спасли, но я не из ролевиков, и сейчас поеду домой…
– Девочка, – оскорбительно-жестким тоном повторил тот, кого назвали Демжисом, – я тебя, кажется, ясно спросил, и, пожалуйста, отвечай на мои вопросы столь же ясно. Что это такое?
– Мобильный телефон, – я струсила. Судя по тону, Демжис считал совершенно нормальным такую манеру беседы.
– Для чего он?
– Чтобы разговаривать на расстоянии… Дайте мне его, пожалуйста! – теперь у меня закралась мысль о психически больных, которые держат меня в плену. В новостях однажды рассказывали про религиозных фанатиков, которые, заложившись в пещере, ждали конца света. А это какая-нибудь секта! Я внезапно поняла, что в комнате нет даже лампочки под потолком, а в маленьком окошке – стекла. В милицию или в скорую? – Отдайте мой телефон, мне надо позвонить!
– Нет, – отрезал парень. – Пока ты не объяснишь мне честно и доходчиво, что это такое, ты его не получишь.
Я почувствовала панику, переходящую в истерику. Как я объясню психу-фанатику принцип работы телефона, который, признаться, я и сама толком не знаю?!
– Ну хоть деньги мои отдайте, – упавшим голосом попросила я. Ничего, решеток на окнах нет, сбегу как-нибудь…
– Что из этого, – он кивнул на стол, – ты называешь деньгами?
О нет, у них и деньги другие?!
– Бумажки, цветные.
К удивлению, он взял со стола купюры и фантик и принес мне. Но при этом очень внимательно всмотрелся в мое лицо. Я потупилась и поскорее схватила свою наличность.
– Ты боишься, – уже другим тоном, более мягким и задумчивым, сказал он. – Ты знаешь кто я?
– Понятия не имею, – огрызнулась я. – И вообще, отпустите меня! Мои родные всю милицию на уши поставят, когда я не вернусь, и вас найдут!
Конечно, я сильно сомневалась в своих словах – ведь каким-то образом попала сюда прямо из городского «обезьянника», откуда априори трудно удрать незамеченной.
– Юлри, оставь нас вдвоем, – приказал Демжис женщине. Именно приказал, повелительным тоном. Она тут же вышла, а он придвинул свой стул к моей кровати.
– Кстати, спасибо что спасли меня, – наконец-то спохватилась я. Демжис кивнул, как нечто само собой разумеющееся.
– Давай проясним ситуацию. Я… узнаю, что в здешнем лесу появилось нечто странное и инородное. Мчусь на место происшествия, нахожу тебя. Ты говоришь мне какие-то непонятные слова, при тебе странные вещи, твоя одежда сделана из неизвестных тканей. Я не знаю откуда ты, не знаю зачем, но очень хочу в этом разобраться. И сейчас ты мне это расскажешь.
– Я, представьте себе, тоже не знаю, где я и почему. Сидела себе… э… на скамейке, – где именно находилась скамейка, не важно же? – беседовала со знакомой – и вдруг хоп! – и я уже в каком-то лесу в какой-то дыре. И эти ваши… – я напряглась, но названия мест, сказанные мне минуту назад, уже напрочь выветрились из головы. – В общем, никогда не слышала.
Демжис помолчал, вглядываясь в меня. Вблизи его глаза оказались зелеными, а лицо – неожиданно не злым, просто уставшим. Он скользнул взглядом по повязке на моём плече, я поспешно натянула сползшее одеяло до подбородка.
– Допустим, ты не врешь…
– Не допустим, а так и есть!
– Ладно. Только совершенный идиот мог сунуться близко к гнезду кузуна. Или человек, ничего не знающий об этих зверях. Похоже, ты случайно попала к нам из другого мира – какие у тебя предположения почему? Вспомни подробно, что ты делала, все странности?
Я хотела было выложить ему свою историю, но запнулась. Первый встречный незнакомец… Если это галлюцинация – разговаривать с ним бессмысленно. Если я у себя в России, и он меня разыгрывает – ни к чему позориться, рассказывая какой-то бред. А если (конечно, в это слабо верится, но уж очень много всего вокруг странного) слова цыганки про демонов – правда, и я каким-то образом нахожусь у них – тем более нельзя рассказывать всё первому встречному. Вдруг он и есть тот самый демон? И слушаются его все, и нашел он меня сразу же, и спас…
– Что-то я плохо помню детали, всё плывет… – я сделала максимально честные глаза.
Похоже, он мне не поверил, но допытываться почему-то перестал.
– Пусть так. А теперь приподнимись, – он властно взялся за край моего одеяла.
– Эй! – как я успела выяснить, на мне по пояс не было ничего, кроме перевязки. – Что ты себе позволяешь?!
– Дура. Я твой лекарь, – снисходительно пояснил он. – Ты же хочешь выздороветь? К тому же все что можно увидеть я уже видел.
– Ну так же неинтересно, – проворчала я.
Рана, скрывавшаяся под перевязкой, была впечатляющей – бурая полоса, толстая, неровная, начиналась на правой груди, взбегала на плечо и уходила к лопатке. Но – о чудо! – прямо под пальцами Демжиса стала бледнеть и уменьшаться. По телу пробежало приятное тепло, я расслабилась. Жаль, что наши врачи так не могут – без мучительных операций и швов!
– Вот бы сразу так. А то ломаетесь, вместо того чтобы идти навстречу удовольствию…
Правая рука у меня, увы, была недееспособна, но и левой я умудрилась залепить ему прекрасную пощечину. Он подпрыгнул, тепло исчезло.
– Следи за собой! Я же так не долечу тебя!
– Ну и пожалуйста, я дальше сама как-нибудь. – Я гордо отвернулась.
– Сомневаюсь, – серьезным тоном сказал он. – После моего лечения пациенты всегда встают на второй день. А твоя рана все время расходится, ее надо затягивать снова и снова каждые несколько часов. Такое чувство, что в тебе совсем нет жизненной силы.
– Если тебе интересно исследовать мой феномен, веди себя вежливо, – воспитательным тоном произнесла я, хотя вообще-то испугалась – может, цыганка права, и мою жизненную силу похитили?
– Ладно, девочка… как там тебя?
– Анастасия Александровна.
– Хм, ладно, Анала…
– Как ты меня назвал?!
– Сокращенно от Анастасия Александровна, а что?
– Нет уж, называй меня просто Настя.
– Ладно, Настя, давай сюда свою царапину.
Вдруг за маленьким нестеклёным окном, больше похожим на дыру в стене, потемнело, и в проём просунулось рыльце – похожее на поросячье, но длинное и зеленое.
– А-а-а!
Демжис отреагировал спокойнее.
– Кирли, что такое?
За рылом показались два блестящих, темных, как спелые сливы, глаза, острые ушки и светлая гривка.
– Мне же интересно. Магия, чудеса, девушки, – произнесла зеленая морда. При каждом слове пятачок шевелился, весьма реалистично для галлюцинации. А я всё ещё надеялась…
– Ее, видите ли, спасли от хищного зверя, рану затянули, бесплатно причем, а она нам истерики закатывает, – монстрик обнаглел окончательно, втиснулся в окно целиком и спрыгнул на пол. Ростом человеку по колено, из одежды – одна набедренная повязка, отвисшее зеленое пузо и перепончатые, как у летучей мыши, крылья за спиной. Зелёные волосатые ручки монстрик скрестил на груди и начал деловито прохаживаться по комнате.
– Итак, у нас имеется: незнакомая девица, невнятные показания… Не шпионка ли она? И не съесть ли нам ее?
– Кирли, замолчи, а то мне придется за нее заступаться.
Монстрик по имени Кирли обиженно хрюкнул, но умолк.
* * *
Едва я успела после сеанса лечения натянуть футболку, как послышался тяжёлый топот, дверь резко распахнулась и в комнату ввалилась исключительно живописная компания. Первым в дверной проём протиснулся плотный низенький мужичок, простецкого вида, с пышной кудрявой чёрной бородой и не менее выдающейся блестящей лысиной, одетый по-крестьянски, в грубые серые штаны и рубаху. Остановился перед Демжисом и смущённо шаркнул босой ногой по полу. На босые ноги я уставилась совершенно зачарованно – как горожанка в – надцатом поколении, разувающаяся только дома и на пляже, и непроизвольно потянулась обуться. За лысым проследовала высокая мрачная фигура, также босоногая, с длинными немытыми патлами, сжимая в накачанной руке шипастую булаву. Последним зашёл стройный русый парень, одетый чуть получше, с длинными ножнами на поясе, и, ради разнообразия, в сапогах.
Лысый-бородатый взволнованным басом заговорил:
– Господин, на деревню идут гвардейцы! Человек тридцать, не меньше, и скоро будут здесь!
– Совсем скоро, спустя несколько слов, – подхватил русый парень. – Надо уходить.
Демжис удивлённо поднял брови:
– И почему я слышу об этом только сейчас? Где вы, мои разведчики, были?
Троица смущённо потупилась. Патлатый с булавой промямлил:
– Но ведь Кирли…
– Кирли я всыплю отдельно, – пообещал Демжис, оглядываясь. Монстрик уже смылся в открытое окно, но зато парень заметил, какими круглыми глазами я наблюдаю за всем действом, и спохватился:
– Да, ребята, будьте знакомы – это Настя. Она пойдёт с нами.
– А если я не хочу?..
Демжис только щёлкнул пальцами, но меня словно парализовало – ни шевельнуться, ни слова сказать. Вот это да, как он так?! Что же он ещё может?
– Настя, а это мои друзья, – светским тоном продолжил Демжис. – Катрем…
Чернобородый лысик попытался улыбнуться.
– Маннен…
Русый парень с мечом сделал полупоклон.
– И моя верная спутница Крайяна.
«Это – женщина?!» – изумилась я, молча – паралич всё ещё действовал.
Крайяна не удостоила меня даже кивком, наоборот, отвернулась, подтвердив этим свою принадлежность к женскому полу куда больше, чем внешним видом. Закинула булаву на плечо.
– Так что, двинули? Или… ой!
