Текст книги "Вишневый сад для изгнанной жены дракона (СИ)"

Автор книги: Мира Влади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Тишина, что последовала за моими словами, была хрупкой, как тонкий лёд над бурлящей рекой. Она давила на плечи, заставляя чувствовать каждый шорох, каждый вздох, будто мир затаил дыхание, ожидая, что будет дальше. Все смотрели на меня, их глаза – смесь страха, благоговения и растерянности – ловили слабый свет, что ещё дрожал вокруг меня, как угасающее эхо бури.

Я стояла, чувствуя, как сила сада медленно отступает, оставляя после себя лишь тепло в груди и лёгкую дрожь в руках. Раэль поднялся с колен, его взгляд всё ещё цеплялся за меня, полный вопросов, на которые у меня не было ответов. Но прежде чем кто-то успел заговорить, тишину разорвал звук шагов – тяжёлых, уверенных, с хрустом сапог по щебню.

Гаррет пришёл в себя первым. Он вышел из дома, где, видимо, пережидал бурю, и теперь шагал через двор, его лицо было мрачным, как грозовое небо. Подойдя к телу Сэйвера, что лежало в пыли, он пнул его сапогом – коротко, резко, с глухим звуком, от которого я вздрогнула. Чешуя на руках принца поблёскивала тускло, как угасающий костёр, но грудь едва заметно поднималась.

– Жив, – буркнул Гаррет, его голос был низким, с ноткой разочарования. Он скрестил руки, глядя на Сэйвера сверху вниз, как на дохлую крысу, что портила вид двора. – Увы. Но я могу это исправить. Один хороший удар лопатой – и дело с концом.

Эстер, всё ещё поддерживая Эдгара, чьё дыхание было хриплым, но живым, шагнула вперёд. Её глаза вспыхнули мрачным блеском, губы скривились в холодной усмешке.

– Выбросим в канаву, – предложила она решительно. – Пусть гниёт там, где ему самое место, вместе с грязью и отбросами. Думаю, вшей он там найдёт себе под стать.

Томас, всё ещё дрожащий от пережитого, но с горящими глазами, подхватил её слова:

– Или скормим лесным тварям, – сказал он, голос дрожал, но в нём звенела жажда мести. – Пусть волки да медведи разберутся с этим гадом. Хоть какая-то польза от него будет.

Мира, вылезшая из погреба с растрёпанными волосами и лицом, покрытым пылью, скрестила руки на груди, её взгляд был холодным, почти деловым.

– Продадим на невольничий рынок, – хмыкнула она, в её тоне сквозила мрачная ирония. – Выручим пару монет. Или прикопаем под вишней – пусть удобрением станет, раз уж так любит землю нашей госпожи топтать.

Я покачала головой, чувствуя, как усталость и тревога давят на виски. Их слова были ядовитыми, полными гнева, и часть меня – та, что всё ещё ощущала боль от его рук, – хотела согласиться. Но разум кричал громче.

– Он наследный принц, – вздохнула я, голос дрогнул, выдавая смятение. – Мы не можем его просто… выкинуть. Его смерть или пропажа приведёт сюда всю имперскую гвардию, и тогда не будет ни сада, ни поместья, ни нас.

– А жаль, – фыркнула Эстер, сплюнув в сторону, её презрение было осязаемым, как ветер, что трепал её волосы. – Такой шанс упускаем.

Раэль подошел ко мне, вытирая кровь с разбитой губы тыльной стороной ладони. Его волосы растрепались, но в глазах горела та же решимость, что я видела в драконе.

– Как бы я ни мечтал испепелить его здесь и сейчас, Айрис права, – сказал он, его голос был хриплым, но твёрдым, как камень. – Отправим его туда, откуда он явился. Думаю, отец будет «счастлив» такому подарочку.

Я подняла взгляд, ожидая продолжения. Как мы это сделаем? Как избавиться от принца, не навлекая беду?

Но Раэль не ответил на мой немой вопрос. Он лишь загадочно хмыкнул, его губы скривились в тени улыбки, что скрывала больше, чем говорила. Его взгляд – глубокий, переполненный тревогой и чем-то ещё, чего я не могла разобрать, – задержался на мне на миг дольше, чем нужно. Затем он отвернулся, бросив через плечо:

– Пойду приведу себя в порядок.

И ушёл, оставив меня с ощущением, что он знает больше, чем говорит. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как сердце сжимается от смутного предчувствия.

Бессознательное тело Сэйвера лежало там же, в пыли, как немой укор всему, что здесь произошло. Мы решили не трогать его – никто не пришёл к единому согласию, да и желания не было. Внутрь поместья его тащить никто не захотел – даже мысль об этом вызывала отвращение, будто его присутствие могло осквернить дом. Слуги держались подальше, их взгляды были полны брезгливости, и я заметила, как Дэн, проходя мимо, сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не плюнуть на поверженного принца. Хорошо хоть, не додумались до этого – пока. Но напряжение висело в воздухе, густое, как дым, и я знала: долго так продолжаться не может.

Тишина, что окутала двор после ухода Раэля, была тяжёлой. Мы стояли, глядя на бессознательное тело Сэйвера, и никто не решался нарушить это затишье, будто любое слово могло разбудить его – или беду, что он с собой принёс.

Но спустя полчаса тишину разорвал знакомый скрип колёс и глухой стук копыт. Я вздрогнула, обернувшись, и только тогда вспомнила: Лазаро. За всем этим хаосом я совершенно забыла, что он должен был явиться сегодня за новой поставкой вишнёвого сиропа и сушёных ягод. Его повозка остановилась у разрушенных ворот, и я почувствовала, как усталость наваливается на плечи ещё сильнее.

Лазаро спрыгнул с телеги, его высокая фигура в потёртом плаще казалась неуместно спокойной на фоне разорённого двора. Он шагнул внутрь, окинул взглядом покосившийся сарай, вывороченные камни, и, наконец, наследного принца Империи, что лежал на земле, как какой-то бездомный из трущоб. Его бровь приподнялась, тёмные глаза сузились, но в них мелькнула не столько тревога, сколько любопытство.

– Даже не стану спрашивать, что здесь случилось, – проговорил он, его голос был сухим, с лёгкой хрипотцой. – Показывайте, где товар, и я уведу своих людей, пока тут всё окончательно не рухнуло.

Гаррет кивнул, бросив последний презрительный взгляд на Сэйвера, и повёл Лазаро к складу, где уцелевшие бочки с сиропом и мешки с ягодами ждали своей очереди. Люди Лазаро – крепкие, молчаливые мужчины в потёртой одежде – последовали за ним, покладисто перенося груз на телеги. Их шаги хрустели по щебню, голоса были приглушёнными, будто они тоже чувствовали, что лучше не нарушать шаткое равновесие этого места.

Я наблюдала за ними, чувствуя, как напряжение медленно отпускает мышцы, но тут Лазаро остановился и вытащил из сумки сложенный лист пергамента, протянув его мне.

– Чуть не забыл, – сказал он, пожав плечами. – Встретил гонца по пути. Это от вашего, вроде как, бухгалтера, мастера Тобиаса.

Я взяла письмо, пальцы чуть дрожали, когда я разворачивала его. Внутри – аккуратный почерк, торопливые строки: Тобиас извинялся, что не смог приехать утром из-за обвала на дороге и поломки кареты. И предупреждал, что задержится на неопределённый срок.

Я едва не рассмеялась – горько, устало. О нём я даже забыла, поглощённая этим кошмаром. Его отсутствие теперь казалось подарком судьбы: меньше глаз, меньше вопросов, меньше проблем.

Когда Лазаро и его люди закончили грузить товар, я заметила, как из дома вышел Раэль. Его волосы были влажными, лицо очищено от пыли и крови, но в глазах всё ещё горела тень гнева. Он подошёл к торговцу, наклонился к нему и что-то шепнул на ухо – тихо, так, что я не разобрала ни слова. Лазаро скривился, его губы сжались в тонкую линию, но он кивнул, бросив короткий взгляд на Сэйвера.

В следующий момент я наблюдала, как двое мужчин из команды Лазаро, под руководством Гаррета, подняли принца – не без брезгливости, держа его за плечи и ноги, будто дохлую собаку, – и погрузили в телегу, среди бочек и мешков. Плащ Сэйвера волочился по земле, цепляясь за камни, больше похожий сейчас на тряпье.

– Он доставит его куда нужно, – сказал Раэль, повернувшись ко мне. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась тяжесть, что он не стал объяснять. Он не вдавался в подробности, и я не спросила – слишком устала, чтобы выпытывать.

Мы все выдохнули, глядя, как повозка Лазаро медленно скрывается за поворотом, её скрипящие колёса уносили прочь не только Сэйвера, но и часть того ужаса, что он принёс. Но облегчение было горьким, смешанным с тревогой, что сжимала горло.

Все прекрасно понимали: это не конец. Сэйвер очнётся, вернётся – и не факт, что один. Его гнев, его власть, его армия – всё это нависало над нами, как туча перед грозой, и я чувствовала, как дрожь пробегает по спине при мысли о том, что нас ждёт.

Эстер, стоявшая рядом, вдруг резко повернулась ко мне, её глаза были широко распахнуты, а лицо побледнело сильнее, чем обычно. Она схватила меня за руку, её пальцы сжали моё запястье, как тиски.

– Айрис, – выдохнула она, её голос дрожал от смеси страха и неверия. – Почему ты не сказала, что Раэль… он дракон? Он принц, получается⁈

Я замерла, чувствуя, как её слова впиваются в меня, как иглы. Никто не знал – ни она, ни слуги, ни кто-либо еще, кроме меня. Его императорское происхождение было тайной, что он скрывал, и теперь, когда она вырвалась наружу, я видела, как Эстер пытается уложить это в голове. Её взгляд метнулся к тому месту, где Раэль приземлился, где когти оставили борозды в камне, и она покачала головой, словно отказывалась верить.

– Прости… У нас с ним был уговор, – пробормотала я, чувствуя, как слова звучат неубедительно. – И не мне раскрывать чужие тайны.

Эстер фыркнула, но в её глазах всё ещё плясало изумление.

– За что ты извиняешься? Это же восхитительно, Айрис! На страже нашего поместья огромный дракон! Еще и принц, который точно положил на тебя глаз! Нам просто крупно повезло!

Я покачала головой, не в силах дальше продолжать этот разговор. Оптимизма во мне было куда меньше, чем в графине.

Вечером, когда страсти улеглись, а от бесконечных вопросов – что это была за магия, которой я раскидала двух венценосных драконов по двору, как тряпичных кукол, – у меня раскалывалась голова, я вышла в сад.

Шаги были тяжёлыми, будто ноги всё ещё помнили ту дрожь земли под ударами их силы, но я шла, не зная зачем. Возможно, искала тишину, чтобы собрать мысли в кучу. Возможно, надеялась найти ответы в шелесте листвы или аромате вишен, что всё ещё витал в воздухе, несмотря на разруху.

Я брела вдоль вишнёвых деревьев, касаясь пальцами лепестков, прохладных и мягких, но больше ничего не чувствовала – ни того жара, что пронизывал меня, ни той мощи, что вырвалась из груди. Будто магия, что бурлила во мне всего несколько часов назад, испарилась, оставив лишь пустоту и лёгкий звон в ушах.

– Что же это было?.. – прошептала я, остановившись у старого дерева, чья кора была шершавой под ладонью. Мой голос растворился в ночном воздухе, слабый, как эхо далёкого крика.

– Я задаюсь тем же вопросом, – вдруг раздалось со стороны, низко и спокойно, но с ноткой удивления.

Я вздрогнула, сердце рванулось в груди, и обернулась. Это был Раэль. Он стоял в нескольких шагах, прислонившись к широкому стволу вишни, его тёмные волосы падали на лоб, а глаза ловили лунный свет. Его поза была расслабленной, но в ней чувствовалась скрытая сила, как у зверя, что затаился перед прыжком.

– Ты полна загадок, леди Айрис.

Я сглотнула, справляясь с приступом учащённого сердцебиения и удивлением от его внезапного появления. Он всегда умел появляться так – тихо, незаметно, как тень, что скользит по траве. Выдавив мягкую улыбку, я ответила:

– Стараюсь тебе соответствовать, Раэль.

Мой голос дрогнул, выдавая неловкость. Я не понимала, что между нами творилось – эта связь, эти слова, что он бросил Сэйверу… Они звенели в голове, как колокол, и я не знала, как их разгадать.

– Может, ты мне объяснишь, в чём дело?

Он слегка наклонил голову, в его взгляде мелькнула тень улыбки.

– А что не так?

– Ты заявил на меня право, – выпалила я, чувствуя, как жар приливает к щекам. – Почему? Я ведь… я не понимаю, что это значит.

Раэль шагнул ближе, его движения были плавными, но в них чувствовалась сила, что заставила меня замереть. Он остановился в шаге от меня, и я ощутила тепло его тела, чего-то терпкого, как дым костра.

– Ты против? – спросил он, его голос стал ниже, мягче. – Прости, но если да, я не смогу отмотать время назад и забрать свои слова. Хотя, даже если бы мог, не сделал бы этого.

Он протянул руку и коснулся моей разбитой губы – нежно, едва ощутимо, кончиками пальцев, но это прикосновение обожгло, как искра. Я вздрогнула, глядя в его глаза, и прошептала:

– Что происходит, Раэль?

– Ровно то, что я сказал, – ответил он, не отводя взгляда. – Метка Сэйвера исчезла, я прав?

Я округлила глаза, сердце пропустило удар. Откуда он знает? Он что, подсматривал, когда я переодевалась в доме, проверяя, что с плечом?

Но его следующий взгляд – глубокий, почти пронизывающий – сказал мне, что дело не в этом.

– Не удивляйся, – продолжил он, словно читая мои мысли. – Ничто не происходит просто так. Уверен, ты и сама ощутила это. Ты моя истинная пара, Айрис. Я чувствую тебя – твою боль, твоё одиночество, твою силу. Когда тебе страшно, я знаю. Когда тебе больно, я ощущаю это здесь.

Он приложил ладонь к своей груди, и в его голосе мелькнула тень уязвимости.

– Но как это возможно? – выдохнула я, чувствуя, как внутри поднимается волна смятения. – Метка была от Сэйвера, она…

– Такова воля богов, – перебил он, его тон был спокойным, но в нём чувствовалась древняя уверенность, как у дракона, что видел больше, чем говорил.

Я замерла, а потом гнев вспыхнул во мне, горячий и острый, как нож. Слова Раэля задели что-то глубоко внутри, и я не смогла сдержаться.

– Если это воля богов, тогда почему они так жестоки ко мне? – голос мой сорвался, стал громче, дрожащим от ярости и боли. – Почему они забрали моих родителей, оставив меня одну? Почему позволили Сэйверу увезти меня, выжечь мою жизнь, заставить пережить столько боли, унижений, разочарований? Почему мой ребёнок должен расти под этой тенью? Что я сделала, чтобы заслужить это?

Я была на грани истерики, слёзы жгли глаза, но я не дала им пролиться, стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони. Раэль смотрел на меня, его лицо смягчилось, но он не отступил.

– Возможно, для того, чтобы встретить меня? – сказал он тихо, почти шепотом, но в этом было больше, чем простые слова – надежда, что он сам себе не до конца позволял.

– Глупости, – выпалила я, качая головой. – Я не верю в это. Прости, Раэль, но мне страшно. Правда, страшно. Я не знаю, что принесёт следующий день, не знаю, кому верить. Ты… ты…

– Брат Сэйвера? – закончил он за меня, горькая усмешка скользнула по его губам, но в ней не было злобы, только усталость.

Я опустила глаза, чувствуя, как щёки горят от стыда. Да, это было правдой – его кровь, его семья пугали меня. Как я могла доверять тому, кто связан с моим кошмаром?

– То, что мы с ним одной крови, не значит, что мы похожи, – сказал он, шагнув ещё ближе, так, что я ощутила тепло его дыхания. – Я выбрал другой путь, Айрис, ещё очень давно. Когда он гнался за троном, я искал свободу. Когда он ломал, я строил. Я не он. И никогда не буду.

– И что? – голос мой дрогнул, но я подняла взгляд, встречая его глаза. – Как мне верить тебе на слово? Как поверить, что ты не предашь меня, как он? Что примешь моего ребёнка и… эту силу, объяснения которой нет даже у тебя? Император сотрёт меня с лица земли, едва узнает, что я сделала с его сыном!

Раэль смотрел на меня долго, его взгляд был тёплым, но твёрдым, как камень, что выдержал тысячу бурь.

– Придётся рискнуть, – сказал он наконец. – Но уверяю тебя, ты никогда не пожалеешь об этом. Я разберусь с отцом, с императором, с кем угодно. Я защищу вас – тебя, ребёнка, этот сад. Всё, что тебе дорого.

– Ты обещаешь? – прошептала я, чувствуя, как голос дрожит от смеси страха и надежды.

Он мягко улыбнулся, и в этой улыбке было что-то, что заставило моё сердце замереть. Раэль склонился к моим губам, его дыхание коснулось кожи, и он выдохнул:

– Клянусь своим сердцем и магией.

А затем поцеловал меня – нежно, но глубоко, с такой силой, что я задохнулась. И в этот миг магия сада хлынула в меня снова, как волна, сосредоточившись в районе солнечного сплетения. Она потекла ниже, тёплая, живая, наполняя тело лёгкостью, как будто я стала перышком, подхваченным ветром. В груди зародилось ощущение счастья – хрупкое, но яркое, как первый луч солнца после долгой ночи. Плечо, где раньше была метка Сэйвера, овеяло приятной прохладой, и я отстранилась, задыхаясь, отдёргивая ворот платья.

Там расцветал новый узор – не тот, что был раньше. Он был живым, гибким, с золотистыми искрами, что переливались в лунном свете, как звёзды на тёмной воде. Дракон, тонкий и изящный, обвивал плечо, его чешуя сияла, отражая свет, и он был похож на того дракона, что стоял передо мной – на Раэля.

– Это… – начала я, голос дрожал от изумления.

– Старуха была права, – проговорил Раэль задумчиво, его взгляд стал далёким, словно он вспоминал что-то давно забытое. – Теперь мы связаны. По-настоящему.

Глава 22

Сэйвер

Сознание возвращалось медленно, как будто кто-то нехотя вытаскивал меня из тёмной бездны за шкирку.

Сначала был звук – глухой стук копыт по земле, скрип колёс, шорох ветра. Потом запах – влажный, резкий, с ноткой сена и конского пота. А затем что-то мокрое и тёплое ткнулось мне в лицо, сопя прямо в нос.

Я застонал, пытаясь отмахнуться, но противная морда снова лизнула щёку, оставив липкий след. Открыв глаза, увидел огромную лошадиную голову, что нависла надо мной, пялясь с тупым любопытством. Конь, будь он неладен, решил проверить, жив я или нет!

– Тьфу, мерзость! – рявкнул я, дёрнувшись в сторону, но тело, слабое и непослушное, подвело.

Мир качнулся, телега подо мной накренилась, и я с грохотом свалился вниз – прямо в мягкую, вязкую кучу. Свежий навоз. Тёплый, липкий, вонючий, как все грехи Империи. Он облепил мне руки, лицо, плащ, просочился под одежду, и я почувствовал, как струйка стекает по щеке.

Меня затрясло от ярости.

– Кто посмел⁈ – взревел я, вскакивая на ноги, хотя колени дрожали, а голова кружилась, как после трёхдневного пира.

Я, наследный принц, сын Императора, весь в дерьме!

Навоз размазался по рукам, прилип к волосам, и я судорожно отряхивался, хотя это было бесполезно.

Где я? Что происходит?

Воспоминания нахлынули, как волна: поместье, Раэль, его наглый кулак, его драконья морда… и Айрис. Эта ведьма! Её свет, её магия, что вырубила меня, как молот по голове. Но как я оказался здесь, в этой телеге, среди крестьян?

– Удивительно, как вы ещё не задохнулись, лежа в такой позе, – раздался насмешливый голос сбоку.

Я обернулся, сжимая кулаки. Ко мне неспешно шагал мужчина в потёртом плаще – высокий, с тонкой ухмылкой, в которой было больше скуки, чем уважения. Торговец, судя по повозкам позади, груженным бочками и мешками.

– Кто ты такой? – рыкнул я, чувствуя, как кровь приливает к вискам. – И где, к демонам, я нахожусь⁈

– Просто торговец, – ответил он спокойно, скрестив руки. – Мы остановились на привал. Вас нашли на дороге, лежали в пыли, весь побитый. Решили подобрать – не бросать же. Вы были без сознания почти два дня.

– Два дня⁈ – взревел я, ощущая, как стыд и гнев обжигают лицо.

Два дня я валялся, как дохлая собака, пока эти оборванцы тащили меня неизвестно куда? Желудок заурчал от голода, голова пульсировала, а запах навоза только усиливал ярость.

– Почему я в этой грязи? Ты смеешь обращаться со мной, как с каким-то бродягой⁈

Он пожал плечами, глядя на меня с лёгкой насмешкой, что бесила до дрожи.

– Как так? Мы положили вас на тюки, устроили с удобством, но, видно, неудачное место выбрали, – сказал он, кивнув на телегу. – А зовут меня… да какая тебе разница? Я торговец, а ты, похоже, попал в переплёт.

Его снисходительность была как пощёчина. Я – наследный принц, а он смеет говорить со мной, будто я какой-то пьяница из таверны⁈

Покрытый дерьмом, униженный, голодный, я скрипнул зубами, вспоминая Раэля, его предательство, и Айрис – её ведьмовскую силу. Она посмела ударить меня, связаться с этим выродком, и я заставлю её заплатить!

Сразу после того, как вернусь в замок и все расскажу отцу о том, какие делишки она там проворачивает с моим братцем. Ох, отец точно «обрадуется», узнав обо всем. Я уж постараюсь расписать все в красках, играющих мне на руку. Раэля сожгут на костре, как предателя короны, а Айрис… эта девчонка обязательно родит мне наследника. И, может, даже не одного. Уж я постараюсь. А потом, как наиграюсь, расскажу отцу об ее истинной природе. И ее тоже сожгут! А прах даже не захоронят – такие твари не имеют права даже на безымянную могилу.

Но для начала…

– Дай воды, – процедил я сквозь зубы, выпрямляясь, несмотря на вонь. – Немедленно, или я выжгу твои телеги до углей!

Торговец приподнял бровь, но лениво взял кувшин с повозки и протянул мне.

– Пей, – сказал он. – Только не вода это. Компот вишнёвый. Очень полезен для здоровья.

Я выхватил кувшин, не глядя, что внутри, и залпом выпил содержимое. Жидкость была прохладной, терпкой, с лёгкой сладостью и чем-то… живым. Она прошла по горлу, как поток энергии, смывая слабость. Боль в затылке стихла, тело налилось силой, мысли прояснились.

Я отбросил кувшин в телегу, вытирая рот тыльной стороной ладони, и только тогда заметил, как торговец смотрит на меня – с лёгким удивлением, но всё ещё с той же проклятой усмешкой.

– Лучше? – спросил он, и я хотел вцепиться ему в глотку, но вместо этого рявкнул:

– Сколько до столицы? Уже закат, а мне нужно во дворец! Если отец узнает, что я отлучался, он…

– Две недели езды, – кивнул торговец, глядя на солнце, что цеплялось за горизонт. – Полторы, если гнать коней без остановки.

– У меня нет двух недель! – прорычал я.

Я плюнул на землю, шагнул в сторону, и ярость взорвалась во мне жаром. Чешуя проступила на коже, когти прорвались сквозь пальцы, крылья развернулись с хлопком, разбрасывая пыль. Я стал драконом – золотым, сияющим, несмотря на грязь, что липла к чешуе.

Взревев, я взмыл в небо, оставив торговца и его караван внизу, костеря Айрис всеми словами, что знал. Ведьма! Предательница! Она не просто ударила меня – она оказалась опаснее, чем я думал! И я заставлю ее познать мою ярость сполна, раз уж милости она иметь не захотела.

Полёт до дворца был быстрым – ветер бил в морду, смывая часть зловония, но не гнев. Я приземлился во внутреннем дворе, когти царапнули мрамор, и перевоплотился обратно, шатаясь от усталости. Слуга, что выбежал навстречу, замер, его лицо побледнело от запаха.

– Готовь ванную, – рявкнул я. – Сейчас же!

– Ваше Высочество, но… – начал он, но я оборвал его:

– Все потом!

Не успел я сделать шаг, как другой слуга – в ливрее гвардии – преградил путь.

– Его Величество вызывает вас, – сказал он, стараясь не морщиться. – Немедленно.

– Что⁈ – взревел я. – Сначала мне нужно переодеться!

Как минимум, я хотел сообщить ему о происходящем прямо под его носом, выглядя куда более подобающе.

– Приказ, – отрезал он, и я скрипнул зубами, понимая, что выбора нет.

Отец ждал в тронном зале, восседая на золотом троне. Его глаза – холодные, как лёд, – впились в меня, едва я вошёл. Вонь, исходящая от меня, заполнила зал, гвардейцы напряглись, но никто не посмел и кашлянуть.

– Ты выглядишь как куча дерьма, – произнёс он спокойно, но в голосе звенела сталь. – Под стать твоим поступкам. Что ты учинил, Сэйвер? Где был два дня?

Я выпрямился, стараясь сохранить достоинство, хотя чувствовал, как грязь стекает по шее.

– Я не уходил из замка, – солгал я, глядя ему в глаза. – Видимо, до вас дошли какие-то нелепые и лживые слухи, отец, не более. Но кое-что я все же хочу вам поведать…

Он поднялся с трона, мантия шелестела, как змея, и его лицо потемнело от гнева.

– Не считай меня глупцом, каковым являешься ты, – прорычал он. – Огромного дракона, пролетевшего пол-Империи, сложно не заметить! И эта вонь… Ты позоришь нашу кровь! Иди отмойся, пока весь дворец не вымер. Завтра явишься ко мне с первыми лучами солнца и расскажешь всё. В подробностях.

Я стиснул кулаки, кипя праведным гневом из-за его пренебрежения мною и из-за невозможности сказать слова против, прошипев сквозь зубы:

– Слушаюсь, отец.

В покоях было тепло, почти душно – пар поднимался от широкой купели, наполненной до краёв горячей водой, что поблёскивала в свете масляных ламп, отбрасывая золотистые блики на мраморные стены. Аромат трав – лаванды, розмарина, с лёгкой горчинкой эвкалипта – смешивался с тонким шлейфом дорогих масел, обещая покой и очищение.

Я скинул грязную одежду, что липла к телу, как вторая кожа, и рухнул в воду с тяжёлым всплеском. Жар обнял меня, проникая в усталые мышцы, смывая пыль, грязь и часть того унижения, что всё ещё жгло в груди, как угли под пеплом.

Я откинулся назад, прислонив голову к краю купели, и прикрыл глаза, позволяя теплу унести хотя бы тень гнева, что терзал меня весь день.

Но покой был недолгим. Я почувствовал лёгкое прикосновение – мягкие, уверенные женские руки легли мне на плечи, их пальцы с умелой нежностью начали разминать напряжённые мышцы. Кожа под их касанием ожила, и знакомый аромат – тёплый, медово-пряный, с ноткой корицы и чего-то неуловимо дикого – окутал меня, как вуаль.

Варина. Её присутствие было таким же привычным, как дыхание, и всё же каждый раз в нём было что-то, что заставляло сердце биться чуть быстрее.

– Сначала мне нужно помыться, – буркнул я, не открывая глаз, голос хриплый от усталости и раздражения. – Я воняю, как конюшня.

– А я люблю тебя любым, – прошептала она, её голос был сладким, как мёд, но с лёгкой хрипотцой, что скользила по нервам, как шёлк по клинку. – Даже с этим… ароматом, мой принц. Ты пахнешь, как настоящий мужчина.

Я усмехнулся, уголки губ дрогнули против воли.

– Ты неподражаема, Варина. Другие бы бежали от меня с воплями.

– Другие – глупышки, – ответила она, её дыхание коснулось моей шеи, тёплое и мягкое, как летний ветер. – А я вижу тебя настоящего. Сильного. Непреклонного. Даже сейчас ты остаёшься драконом.

Её руки скользнули ниже, по ключицам, к груди, пальцы танцевали по коже с лёгкостью, что граничила с искусством. Я невольно выдохнул, расслабляясь под её ласками, чувствуя, как напряжение в плечах тает, как воск под пламенем.

– Ты слишком добра ко мне, – пробормотал я, всё ещё не открывая глаз. – После того, как я был резок с тобой…

– Не стоило лететь к той предательнице, – шепнула она, и её голос стал чуть резче, но всё ещё обволакивающим, как змея, что обвивает добычу. – Она не стоит твоего гнева, Сэйвер. Она лишь тень, что осмелилась бросить вызов солнцу. А я здесь, твоя до конца, готовая исцелить твои раны.

Её губы коснулись моего уха, слова вплетались в ощущения, что растекались по телу, как вино по венам – тёплые, пьянящие, уводящие прочь от мыслей об Айрис, о ребенке, о брате и о том свете, что выжег мне разум.

Но что-то было не так. В груди шевельнулось смутное чувство, похожее на предупреждение.

Я открыл глаза, лениво скользнув взглядом по воде, и замер. Отражение в купели, мягко колеблемое паром, показало не Варину – не ту, чья красота могла затмить солнце, с её алебастровой кожей и глазами, как сияющими подобно хризолиту.

Вместо неё я увидел старуху – сморщенную, с пятнистой кожей, что свисала складками, с редкими жёлтыми зубами, что торчали из дёсен, как гнилые пни, и мутными глазами, что горели ядовито-зеленым цветом, как у зверя в ночи. Её дрожащие, костлявые руки касались меня, улыбка кривилась в гримасе, что была одновременно ужасающей и насмешливой, будто она знала нечто, чего не знал я.

Ужас ударил в грудь, как молния. Я взвизгнул, рванулся вверх, вода хлынула через край купели, заливая пол, и вскочил, стоя нагой посреди комнаты, с бешено колотящимся сердцем.

– Что это за дьявольщина⁈ – заорал я, голос сорвался в хрип, эхом отскакивая от стен.

Я резко обернулся, грудь всё ещё вздымалась от бешеного стука сердца, ожидая увидеть её – эту старуху, что ухмылялась мне из отражения, как призрак из кошмара. Мокрые волосы липли к лицу, капли воды стекали по коже, холодя её там, где жар купели ещё не успел выветриться.

Но передо мной стояла не она. Это была Варина – всё та же Варина, чья красота могла заставить звёзды поблекнуть от зависти. Её длинные волосы, цвета вороного крыла, струились по плечам, обрамляя лицо с тонкими чертами. Она стояла в нескольких шагах, её тонкая фигура окутана полупрозрачным платьем, что колыхалось, как дым, и улыбалась – лучезарно, невинно, будто не заметила моего крика.

– Что-то не так, мой принц? – спросила она, её голос был мягким, как шёлк, с той сладкой ноткой, что всегда успокаивала меня, но теперь казалась… слишком сладкой. Она склонила голову, локоны упали на одно плечо, и в этом движении было что-то театральное, почти наигранное.

Я нахмурился, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Вода всё ещё капала с меня на мрамор, оставляя тёмные пятна, и я чувствовал, как холод пробирается под кожу, смешиваясь с жаром гнева и смятения. Со мной творилось что-то неладное – это было ясно, как солнце в полдень.

– Что ты сделала? – прорычал я, шагнув к ней, мой голос был хриплым, низким, как рык дракона перед броском. – Это ты… или не ты?

Её улыбка дрогнула, но лишь на миг – так быстро, что я мог бы принять это за игру теней от ламп. Она подняла руку, тонкую, изящную, и коснулась своего горла, будто в лёгком удивлении.

– О чём ты, мой принц? – спросила она, её тон стал чуть выше, с ноткой обиды. – Ты напуган, я вижу. Но я здесь, с тобой, как всегда. Разве этого мало?

– Не играй со мной, Варина, – отрезал я, чувствуя, как гнев вскипает сильнее, смешиваясь с подозрением. – Я видел… что-то. В воде. Это не ты была.

Она шагнула ближе, её движения были плавными, как танец, и аромат – тот самый, медово-пряный, с ноткой корицы – окутал меня сильнее, почти задушив. Её пальцы коснулись моей груди, лёгкие, как перо, и я невольно напрягся, хотя тело всё ещё помнило тепло её ласк.

– Ты устал, Сэйвер, – прошептала она, её голос стал глубже, обволакивающим, как бархат. – День был долгим, полным грязи и боли. Твои глаза обманули тебя, только и всего. Позволь мне утешить тебя, как прежде.

– Нет, – я отшатнулся, оттолкнув её руку, и холодный воздух ударил в кожу там, где её пальцы только что были.

Нет, это не усталость. Это не игра света. Я знал, что видел. И теперь я не мог доверять даже собственным глазам.

Но если это не Варина? Если это дело рук проклятой ведьмы, Айрис?

Она ударила меня своей магией в поместье, выжгла мою метку, связалась с Раэлем – что, если её чары дошли и сюда, в самое сердце дворца? Что, если она плетёт свои сети, чтобы окончательно уничтожить меня? Прежде, чем делать следующий шаг, я должен во всем разобраться.

– Уходи, Варина. Ты права. Я устал. И я хочу побыть один, – бросил я фаворитке, впервые с того момента, как она оказалась в моей постели, мечтая о сне в одиночестве.